18

Содержание

• Введение 2
• 1. Сущность науки как социального института 3
• 2. Наука. Человек. Повседневность 7
• Выводы 17
• Список использованной литературы 18

Введение

Наука является одной из определяющих особенностей современной культуры и, возможно, самым динамичным ее компонентом. Сегодня невозможно обсуждать социальные, культурные, антропологические проблемы, не принимая во внимание развитие научной мысли. Ни одна из крупнейших философских концепций XX в. не могла обойти феномена науки, не выразить своего отношения к науке в целом и к тем мировоззренческим проблемам, которые она ставит.

Обсуждение множества мировоззренческо - философских вопросов сопровождало становление и развитие современной науки и было необходимой формой осознания особенностей как самой науки, так и той цивилизации, в рамках которой научное отношение к миру стало возможным. Сегодня эти вопросы стоят в новой и весьма острой форме. Это связано прежде всего с той ситуацией, в которой оказалась современная цивилизация. С одной стороны, выявились невиданные перспективы науки и основанной на ней техники. Современное общество вступает в информационную стадию развития, рационализация всей социальной жизни становится не только возможной, но и жизненно необходимой. С другой стороны, обнаружились пределы развития цивилизации односторонне технологического типа: и в связи с глобальным экологическим кризисом, и как следствие выявившейся невозможности тотального управления социальными процессами.

1. Сущность науки как социального института

Чем же является наука для современного человека? На этот вопрос сложно дать однозначный ответ, поскольку современная наука является чрезвычайно сложным и многогранным общественным феноменом. И, как говорилось выше, первое с чего мы начнем, - это с выяснения сущности данного социального феномена, определения самого понятия термина «наука».

Современная наука возникла в Европе в период XV-XVII вв. Являясь особой формой познания мира и его преобразования, наука сформировала понимание того, что есть мир, природа, как можно и должно относиться человеку к ним. Совершенно очевидно, что научное воззрение на мир могло утвердиться в обществе только потому, что оно было уже готово принять это воззрение как нечто само собой разумеющееся. Следовательно, в период разрушения системы феодального производства в обществе формируется новое, по сравнению со средневековым, воззрение на мир, природу, по своей сути совпадающее с научным.[9, С. 203]

С этого времени наука начинает развиваться относительно самостоятельно. Однако она постоянно связана с практикой, получает от нее импульсы для своего развития и с свою очередь - воздействует на ход практической деятельности, опредмечивается, материализуется в ней.

В литературе нет однозначного и общепринятого определения науки. Насчитывается более 150 определений этого общественного явления. Однако анализ их показывает что абсолютное большинство из них не являются оригинальными и в значительной мере повторяют друг друга.

Наука - это форма духовной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе, обществе и самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи.[2, С. 27]

Наука - это и творческая деятельность по получению нового знания и результат такой деятельности: совокупность знаний, приведенных в целостную систему на основе определенных принципов и процесс их производства. Собрание, сумма разрозненных, хаотических сведений не есть научное знание. Как и другие формы познания наука- социально-историческая деятельность, а не только «чистое знание». Особенностями научной деятельности являются универсальность, уникальность, персонифицированность, дисциплинированность, демократизм, коммуникабельность.

Науковеды характеризуют науку и как систему знаний (форму общественного сознания), и как род человеческой деятельности, и как социальный институт, и как суммарный опыт человечества, и как непосредственную производительную силу общества и пр. Понятно, что довольно трудно охватить целиком и полностью хотя бы названные стороны науки в единой дефиниции.

Надо заметить, что все же существуют три основные концепции (модели) науки: наука как знание, наука как деятельность, наука как социальный институт.[4, С.19]

В логико-гносеологическом плане в соответствии с многовековой традицией наука рассматривается как система знаний, особая форма общественного сознания. Так понимали науку еще Аристотель и Кант Подобное понимание науки долгое время было чуть ли не единственным.

Логико-гносеологическая трактовка науки обусловливается как общественно-историческими условиями, так и уровнем развития самой науки. Фактически здесь абсолютизировались те стороны науки, которые выявились в прошлом, на ранних этапах ее существования, когда научное знание представлялось плодом чисто духовных усилий мыслящего индивида, а социальная детерминация научной деятельности ещё не могла быть обнаружена с достаточной полнотой.

Всё возрастающая роль науки в развитии общества, изменение её социального статуса рост числа лиц, занятых трудом в научном производстве, усиливающиеся потребности научно-исследовательской деятельности в финансовых средствах, современной материально-технической базе, наличие организационно-управленческих проблем в сфере научного труда, превращение "малой" науки" в " большую" свидетельствует об узости, односторонности и ограниченности логико-гносеологической концепции.

Логико-гносеологический аспект имеет известное значение для понимания науки, для разработки концепции научного знания, но он все же односторонен, его познавательные, методологические и эвристические возможности существенно ограничены. Данный подход дает в основном гносеологические характеристики науки, в значительной мере вырывает её из социокультурного контекста, в результате чего от исследователей ускользает её социальная природа, творцы, материально-техническая база, ограничиваются возможности для более глубокого и всестороннего исследования специфики, структуры, места, социальной роли и функций науки.

Все это привело к необходимости разработки другой концепции науки, к усилению изучения деятельностных и социальных аспектов этого общественного феномена.

В 50-60-е годы стали появляться работы, в которых был разработан деятельностный подход к науке, в результате чего она стала трактоваться не только и не столько как знание само по себе, а прежде всего как особая сфера профессионально - специализированной деятельности, своеобразный вид духовного производства. Несколько позже наука стала пониматься и как социальный институт.[4, С. 27]

В современной философской, социологической и науковедческой литературе становится господствующим понимание науки как отрасли духовного производства, особого вида человеческой деятельности и социального института общества.

В частности, в" Философском энциклопедическом словаре" читаем: "Наука - сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация знаний о действительности".

Наука как социальный институт - это социальный способ организации совместной деятельности ученых, которые являются особой социально-профессиональной группой, определенным сообществом.

Институционализация науки достигается посредством известных форм организации, конкретных учреждений, традиций, норм, ценностей, идеалов и т.п.

Цель и назначение науки как социального института - производство и распространение научного знания, разработка средств и методов исследования, воспроизводство ученых и обеспечение выполнения ими своих социальных функций.

Нередко исследователи, характеризуя науку как социальный институт, понимают под последним относительно самостоятельную социальную систему (подсистему) Так, Н. Яхнел прямо пишет об этом: "Социология науки исследует науку именно как своеобразный социальный институт (социальную систему) со своими специфическими внутренними взаимодействиями, институтами, находящимися в неразрывной связи и взаимодействием с остальными видами человеческой деятельности, с системой общества в целом". [7, С.38]

Альтернатива - чем является наука системой знаний, видом человеческой деятельности или социальным институтом - является надуманной. Своевременная наука представляет собой органическое единство этих трех моментов. Здесь деятельность - её основа, своеобразная "субстанция", знание - системообразующий фактор, а социальный институт - способ объединения ученых и организации их совместной деятельности. Автор придерживается системно - деятельностной концепции науки. Эвристичность и теоретико-методологическая ценность её заключается в том, что она позволяет представить науку в системно-целостном и интегральном виде в качестве особой профессиональной деятельности, области духовного производства, определенного социального института, специфической социальной подсистемы общества, лучше понять сущность, структуру, социальные функции науки и др.

2. Наука. Человек. Повседневность

Если обратиться к иерархии потребностей, построенной американским психологом А. Маслоу, можно увидеть, что ученые приложили руку к удовлетворению практически всех групп человеческих потребностей и желаний. Но, несомненно, наибольшее влияние открытия и изобретения науки, внедренные в производство, оказали на удовлетворение тех потребностей, которые Маслоу называет витальными. Впрочем, эта "витальность" очень условна, так как потребность есть, пить, передвигаться, защищать себя от непогоды выступает в наши дни в собственно-человеческих, культурных формах, далеких от своей биологической предтечи.[1]

Математика, естествознание, технические науки, выясняя объективные свойства предметов и создавая технику и технологии, способствовали возникновению современного типа жилищ, дали основные принципы работы наземного, водного и воздушного транспорта, помогли увеличить урожаи и поголовье скота, стали основой пищевой индустрии, одели человека в искусственные материалы, породили небывалые прежде средства связи и информации. Если провести мысленный эксперимент и в одно мгновение убрать из нашей жизни и быта то, что инициировано в производство наукой, то мы, пожалуй, останемся на одичавшей земле в деревянных избах, а есть будем только то, что выросло на собственном огороде.

Наука, интегрированная в производство, стала могучей производительной силой, и теперь уже не только удовлетворяла потребности, но и порождала их. То, что Маслоу называет "витальным", таково только по своей предпосылке. Конечно, человеку нужно передвигаться в пространстве, но наука дает ему для этого автомобиль и самолет, и вот уже мы не мыслим себя без этих средств передвижения, нам необходимо оказываться на другом конце планеты за несколько часов, а пробки на автомобильных дорогах нас страшно раздражают. В сущности никто не задумывается о том, что без науки нам надо было бы добираться в ближайший пункт назначения неделями, а в отдаленный - годами. А в прежние времена это было нормально.

Наука резко сократила для нас время и пространство, создав невиданные прежде скорости. Точно так же она сделала привычными многие почти не заметные удобства: мягкие глазные линзы, вставные зубы, одежду из синтетики, индустриально произведенные полуфабрикаты: сухие супы и пюре, консервы, замороженные котлеты. Понятно, что потребность в последних не является витальной, она собственно культурна, ибо возникает только у хозяйки, живущей в темпе сегодняшней жизни, спешащей на свою, возможно научную, работу по улице города, созданного на базе достижений многих наук.

Наука удовлетворяет и вторую группу фундаментальных потребностей, выделенную Маслоу, - это потребности, связанные с безопасностью. Ученые участвуют в создании материалов и конструкций, способных защитить нас от погодных причуд, диких зверей и других людей, посягающих на нашу жизнь и собственность. Впрочем, являясь создателем зон безопасности, она одновременно порождает множество опасностей, ибо отвечает той потребности, которая не отмечена Маслоу, зато активно муссируется психоаналитиками и этологами - потребности в проявлении агрессии. Все богатство современных вооружений, включая средства массового уничтожения, созданы наукой. Без нее их возникновение было бы просто невозможно. Современное оружие - от стрелкового до химического и биологического - первоначально создается в исследовательских центрах и лабораториях, там же оно испытывается, отвечая противоречивому социальному запросу, в котором потребность в "безопасности для себя" оборачивается заказом на "опасность для всех".[4, С.33]

Долгое время научно-теоретические разработки практически не касались удовлетворения таких потребностей человека, как потребность в коммуникации и любви, а также потребность в признании: достижении, репутации, престиже. Однако XX век возместил этот пробел. Здесь вступили в силу социальные и гуманитарные дисциплины, создавшие союз с психологией. Если макро- и микросоциология позволяют нам нарисовать более или менее адекватную картину человеческих взаимоотношений, то психология личности, психоанализ, этика, конфликтология, теория коммуникаций, антропологическая философия способны сыграть "прикладную роль", при которой описание ситуации трансформируется в совокупность стратегий, предлагаемых гражданам с целью гармонизации их отношений с миром и с самими собой. Под определенный тип поведения, практикуемого в повседневности, подводится теоретическая база. Конечно, психология и гуманитарные науки стоят на грани научного и ненаучного. Их предмет - внутренняя жизнь субъектов и их поведение - не позволяет им механически воспроизводить объективистский подход физики или химии, о чем в свое время ярко и доказательно писал Г. Риккерт. И все же по сей день гуманитарные дисциплины тоже считаются науками и в качестве таковых они выполняют важную ориентационную и регулятивную функцию в современном мире.[5, С. 39]

Говоря о потребностях человека, А. Маслоу называет отдельно в качестве дополнения к базовым потребностям потребность в познании и понимании. Следует заметить, что наука в огромной степени удовлетворяет именно эту человеческую потребность, не менее настоятельную, чем другие. Есть, пить и одеваться необходимо, но не менее необходимо ориентироваться в окружающей действительности, иметь для нее отчетливую систему координат, хорошо представлять свойства и возможности окружающего мира. В людях существует живое любопытство, которое заставляет их интересоваться прошлым и будущим, качествами вещей "самих по себе", далекими звездами, первопричинами вещей и тайнами нашей души.

Естественные науки и математика создают объективную, количественно выраженную картину мира. Они стремятся продемонстрировать действительность такой, как она есть, без вуали субъективности, без флера наших желаний и страстей. Правда, это никогда не удается до конца, ибо даже самый изощренный понятийный аппарат все равно остается человеческой проекцией, но практически проверяемые положения науки, тем не менее, дают некую схему, позволяющую судить о "реальном положении дел". Познавательная потребность получает свой "хлеб" - знания, и на какой-то момент насыщается ими.

Гуманитарные науки обеспечивают другую грань познавательной потребности - стремление иметь мировоззрение, представление о прошлом своей культуры, о прошлом человечества, полагать цели и с чувством уверенности опираться на ценности. Ценности, цели, связь традиций с сегодняшним днем, особенности культур, языков разных народов - вот те познания, которые дают человеку гуманитарные науки, которые тесно соприкасаются с идеологией и религией.[8, С. 54]

Востребованность науки человеком не является прямой и непосредственной. Вернее, желание окунуться в научно-теоретический мир выступает прерогативой довольно узкого круга людей, в то время как большая часть человечества, не испытывая особо интереса к науке, просто пользуется ее плодами. Собственно, без науки как "движущей силы производства" люди жили столетиями и тысячелетиями, следуя традициям, воспроизводя старинные технологии, которые менялись очень медленно. Только Новое время осторожно впустило науку в сферу трудовой деятельности и начало наполнять обыденность продуктами теоретических разработок, хотя истинного размаха проникновение науки в быт достигло только в XX в.

Понять косвенность присутствия науки в нашей жизни можно, сравнив специфику повседневности и обыденного мироотношения с особенностями научного сознания.

Все люди, в том числе и ученые, львиную долю своего времени проводят, подчиняясь законам повседневного мира. Из многих характеристик, определяющих лицо повседневности и подробно описанных феноменологической социологией, выделим всего четыре, но очень существенные для понимания того, почему научное видение не может стать непременным достоянием каждого:[2, С.47]

Во-первых, повседневный мир - это мир чувственно-конкретный, материальный, события в нем протекают так, что всегда обладают индивидуальным рисунком, единственностью и неповторимостью. Живя повседневной жизнью, мы не теоретизируем, и опыт показывает, что попытка мыслить теоретически при разборе житейских ситуаций нередко вырождается в беспомощную схоластику, далекую от возможностей разрешения проблемы.

Во-вторых, повседневность субъектоцентрична. Индивид как эмпирическое существо неизбежно субъективен, поскольку он партикулярен, частичен, не равен миру как целому: для поддержания своей жизни он нуждается в заботе о самом себе. Индивида ведут его непосредственно ощущаемые потребности и производные от них цели и ценности. В обыденной жизни мы все естественно отсчитываем "от себя": верх и низ, право и лево, близко и далеко. Всеобщее касается нас лишь постольку, поскольку так или иначе затрагивает наши собственные интересы.

В-третьих, в повседневности мы преследуем свои конкретные цели, стремимся получить результат, поэтому она выступает как прагматический мир. Конечно, и здесь есть такие феномены, как созерцание, искусство или игра - времяпровождение и занятия, лишенные прямого практического интереса, однако, они лишь оттеняют общую прагматичность обыденного мира. Кстати, они прекрасно вписаны в повседневность потому, что зачастую тоже чувственно-конкретны, позволяют сознанию пребывать в привычном состоянии.

В-четвертых, повседневность - мир коммуникации, непрерывного диалога, постоянных интерпретаций и переинтерпретаций, которые протекают на обыденном языке. Последний имеет свои пласты, свою "высокую" и "низкую" составную, сферы культуры и бескультурья, но все же, пользуясь им, люди понимают друг друга. Принадлежа к разным социальным группам, профессиям, общественным слоям, носители одного и того же языка способны легко понимать друг друга, несмотря на все личностные различия.

А теперь обратимся к сфере науки, чтобы обнаружить, насколько разительно отличается образ действительности, возникающей в трактатах и актуальных размышлениях ученых от ее образа, создаваемого обыденностью. Речь пойдет о "высокой науке" - области фундаментальных исследований, которые часто выступают синонимом научного познания как такового.

Прежде всего приобщенность к науке отправляет нас из чувственно-конкретного мира в мир теоретических абстракций, обобщений "высокого полета". Можно говорить здесь о формальной, внешней общности, создающей "пустые" понятия или о диалектической категории, описывающей внутренний закон, коему подчиняются предметы, как бы то ни было, для повседневного сознания это все равно самая настоящая "заумь". "Абсолютно твердое тело" физиков, квазары астрономов, материя и дух философов - все это руками не пощупаешь.

Понятийный аппарат науки оказывается чужд повседневному размышлению. Разряженный воздух теоретических вершин не дает дышать тем, кто привык считать деньги, а не думать об их природе, греться на солнце, а не выяснять его термофизику, общаться, а не вскрывать тайные пружины общения.[4, С. 38]

Научный взгляд на мир требует выхода за пределы частной точки зрения и стремления увидеть действительность объективно, независимо от наших желаний и воли. Ученый должен игнорировать свои амбиции, жажду во что бы то ни стало отстоять правоту собственной гипотезы, он обязан здраво и критически отнестись к результатам эксперимента, выяснять истину, независимо от того, нравится она ему или нет. Точно так же исследователь общественной жизни, по идее, должен отрешиться от своих социально-групповых, этнических и религиозных установок, от политических симпатий и антипатий, чтобы увидеть общество и историю "такими, как они есть". Общезначимая Истина может явиться только тому, кто преодолел естественный эгоцентризм, свойственный обывателю. Очевидно, что абсолютное большинство людей не только не могут, но и не хотят игнорировать собственные убеждения и предрассудки. Поэтому наука с ее бесстрастным описанием оказывается для них сферой действия чудаков "не от мира сего". Стоит заметить, что постмодернистский отказ от понятия истины применительно к науке очень сближает ее с обыденным сознанием, для которого вполне нормально, что "каждый кулик свое болото хвалит".

В отличие от обыденной жизни "высокая наука" сама по себе не содержит прагматической цели. Она осуществляет познание, которое в рамках исследования выглядит самоценным. Астронома интересуют процессы в далеких туманностях, энтомолога - строение насекомых, математика - решение теорем. Сделать открытие ранее неизвестного закона - высшее достижение науки, ибо она стремится ни к чему иному, как к выяснению закономерностей мирозданья и выражению их на внятном понятийном языке или с помощью математического аппарата. [7, С. 46]

Очень важный момент состоит в том, что наука, отнюдь не игнорирующая коммуникацию, говорит на другом языке, чем обычные люди (не ученые). Причем у каждой науки свой специфический язык, нередко включающий множество современных иностранных и древних латинских слов. Его надо изучать так же, как изучают язык другой страны, и без такого изучения оказывается невозможно понять ни одной страницы, а порой - ни одной строки. В этом смысле наука эзотерична, она позволяет понять себя только тем, кто прошел своеобразную инициацию - сдал экзамены, проверил себя на способность ориентироваться в уникальном категориальном мире. "Высокая наука" не может быть прямо востребована неподготовленным человеком.

Все сказанное нами ярко демонстрирует, что наука может быть востребована повседневностью только в своих адаптированных, редуцированных и специфически преобразованных формах. Таких, которые делают ее пригодной для "среднего человека" с его нуждами. Потребность в науке чаще всего является косвенной, неявной, приобретшей облик прагматического запроса. Хотя в качестве познавательной интенции эта потребность может быть индуцирована, например, школьным обучением, занятиями научного кружка или непосредственным знакомством с учеными.

Рассмотрим основные формы, в которых в современном мире наука востребуется "человеком повседневности" и прагматизированным обществом. Прежде всего это форма профессиональной деятельности. Результаты профессиональных усилий ученых, пройдя через сито прикладных разработок и рынка, воплощаются в телевизорах и холодильниках, стиральных машинах и скоростных лайнерах, не говоря уж о лекарствах, компьютерах, новых материалах. Человеку повседневности остается только нажимать кнопки, следовать рецепту, надевать и носить. Ему не надо морочить себе голову математическими расчетами, знанием свойств вещей, всей той сложной системой представлений, которой владеют ученые и ради постижения которой они учатся много лет. В сущности современный "средний человек" может позволить себе оставаться неучем, что и происходит во многих странах, где качество образования падает. Обыватель надеется на калькулятор, компьютер и ученых-профессионалов, которые, следуя логике разделения труда, заботятся о приращении познания.[1]

В связи с тем, что современный мир является рыночным, то, следуя законам рынка, он чаще всего требует от науки реализации именно ее прикладных возможностей. Поэтому фундаментальные исследования нередко оказываются потеснены, отодвинуты на задний план.

Все это означает, что утопия о всеобщем распространении "научного сознания" не имеет под собой оснований. Научное сознание - почти всегда узкоспециализированное сознание, связанное с особым типом восприятия и осмысления действительности, мало похожим на обыденное переживание мира и конкретно-направленное практическое мышление с особым способом изъясняться.

Однако было бы несправедливым совсем отлучать современного обывателя от науки, он все-таки живет в "онаученном мире", где практически все предметы созданы с участием научных разработок. Поэтому вторая форма востребованности науки повседневностью - популяризированное научное знание. Оно отвечает познавательной потребности человека, удовлетворяет любознательность, занимает, развлекает, т.е. осуществляет функции, связанные с отдыхом и личностным развитием.

Популяризированная наука, способная быть воспринятой читающими массами, - это наука, которая должна отказаться от ряда своих собственных атрибутов, и, прежде всего, от высокой абстрактности и концептуальной целостности. Популярная статья, как правило, показывает нам лишь фрагмент теории или ее краткое, схематичное описание, она стремится избегать большого количества специальных понятий, нередко заменяя их образными описаниями, метафорами, аналогиями.

Популяризация, делающая научное знание доступным для "простых смертных", связана также с активным привнесением субъекта и субъективности в холодные просторы теоретической мысли. Она может прибегать к персонификации понятий, избирать для изложения научных идей форму истории или сказки, превращать ознакомление с теоретическими конструктами в игру, призывать на помощь эмоции, интриговать неясностями, пользоваться юмором.[5, С. 49]

Хотя общепринятым эталоном научности являются точные науки, нельзя закрыть глаза на существование гуманитарных и социальных наук. Они обладают собственной развитой системой идей, не менее сложным, чем у "естественников", понятийным аппаратом, альтернативными концептуальными решениями наличных практических проблем. В силу своих особенностей, социогуманитарные науки могут быть востребованы повседневностью в форме идеологий, которые вовсе не сводятся к сфере политики, а являются совокупностью ценностных установок и сознательно разделяемых взглядов. Людям необходимы мировоззренческие ориентиры.

Нельзя не упомянуть о прагматическом использовании науки политикой. Наука как социальный институт требует огромных вложений, она не может развиваться в начале XXI в. так, как она развивалась на заре своего становления - усилиями исследователей-подвижников, кустарно изготовляющих приборы для своих опытов. Впрочем, даже тогда для ученого было важно покровительство какого-нибудь богатого сеньора и его толстый кошелек. Сегодня же наука просто не может существовать помимо средств, необходимых для масштабных исследований, требующих тонкой, сложной и дорогостоящей аппаратуры, огромных энергий, вовлечения сотен и тысяч людей. Все это делает науку зависимой от власть предержащих.

Выводы

Ведущая роль науки в современном обществе едва ли нуждается в детальном обосновании. Наиболее значимые сферы социальной жизнедеятельности, экономический потенциал и материальное благополучие широких слоев населения любого государства оказываются напрямую взаимосвязаны с уровнем развития научного комплекса. В мировом сообществе конца ХХ в. невозможно представить себе реально независимую государственную политику, не подкрепленную соответствующим уровнем развития научно-технического сектора. Как справедливо отмечает Ю.А.Жданов: «В современных условиях наука становится единственной основой производства, а производство превращается в технологическое приложение науки. Этот процесс охватил промышленность, сельское хозяйство, сферу быта и общения».[7, С. 61] Стоит ли удивляться стремительности развития науковедения - исследовательского направления, сложившегося в самостоятельную дисциплину только в начале ХХ в., а уже к его концу, представляющего мощную комплексную область научного знания, интегрирующую философский, культурологический, социологический, психологический и другие ракурсы и подходы.

Список использованной литературы