Желание и аскеза

Если цель -- это предвидимый образ будущего, то с нравственной точки зрения немаловажно, в какую сторону хотел бы изменить изначальную ситуацию питающий желание субъект. (Или просто сохранить её, желанную-счастливую: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»). К чему должно привести исполнение желания? Какой уровень потребностей оно обслуживает -- сохранение жизни, здоровья и комфорта? Обеспечивает ощущение свободы, помогает реализоваться и самоусовершенствоваться? Даёт прощение и вечный приют?

Источниками желания, если предельно обобщать, способны оказаться объективные и субъективные, внешние и внутренние факторы. Породить стремление способны личностно воспринятые внешние события, идущие извне стимулы, просьбы, уговоры, требования, приказы. Что же касается внутренних источников, то, например, Ф. Ларошфуко едва ли не все человеческие поступки выводит из себялюбия и лености. Откуда выводит человеческое поведение З. Фрейд -- мы тоже помним. По поводу подобной логики не грех вспомнить о народной мудрости: «Голодной куме всё хлеб на уме».

Адресат желания -- и это сугубо значимо для этического анализа -- вовсе не обязательно сам субъект. Доброжелательность, участие, расположение, деятельная симпатия, благоволение -- реальная основа человеческого общежития. Не будь этих явлений, «война всех против всех» давно б положила конец жизни на Земле. Пётр Александрович Плетнёв рассказывал о своей последней встрече с Пушкиным, на которой великий поэт заявил, что наивысшее человеческое свойство -- благоволение ко всем.

Цена. Если я искренне хочу помочь симпатичному мне человеку, но для этого собираюсь завладеть чьим-то законным имуществом -- заслуживаю ли я положительной нравственной оценки? Или если я желаю преподнести кому-то подарок, но заведомо известно, что этот подарок покажется одариваемому слишком дорогим, а значит, смутит его, -- нужно ли делать такой подарок? Речь не о том, чтобы жить, постоянно оглядываясь, но лишь о том, что нельзя жить с закрытыми глазами и сердцем.

Осмысление желания. Глубоко прав был Ларошфуко, когда неоднократно высказывал сомнения в наших способностях понять свои желания: «Мы редко до конца понимаем, чего мы в действительности хотим», «У нас нашлось бы очень мало страстных желаний, если бы мы точно знали, чего мы хотим», «Может ли человек с уверенностью сказать, чего он хочет в будущем, если он не способен понять, чего ему хочется сейчас» [4]. И всё же зададимся вопросом: а нужно ли в этом деле понимание «до конца»? Или достаточно понять главное? Разве мы не в состоянии определить про большинство из своих стихийно возникающих желаний -- мелкие они или достойные, зловредные или добротворные? Приятна ли, или ещё вдобавок полезна, реализация моего желания -- для меня и для окружающих? Или ничего кроме вреда и стыда оно мне не принесёт? Впрочем, и тут возможны варианты, зависящие от ситуации и наших индивидуальных особенностей. Говорят же: «Если нельзя, но очень хочется, то можно»…

Переживание. В сфере переживаний желание даёт богатейший спектр -- от чувства удовольствия, радости при реализации, до состояния фрустрации при невозможности достигнуть желаемого. Но было бы сильным упрощением однозначно увязывать положительные эмоции исключительно с реализацией, а негативные -- с недостижимостью желания. «Желание исполнившееся -- приятно для души» (Притч. 13: 20). Разве всё так однозначно? Да, досаду, разочарование, раздражение, гнев, тревогу, отчаяние с большой степенью вероятности вызовут неодолимые помехи, осознание нереальности замыслов. Но разве выполненное желание не приносит то и дело такие же негативные чувства! Здесь можно видеть грандиозное исследовательское поле для этики и психологии. Чем обусловлены конкретные реакции индивида на ход реализации желания? Кого и в каких условиях неудача раззадоривает, а кого -- угнетает? Где пределы индивидуальной переносимости удач и неудач? Какова социокультурная значимость потребности достижения? И в каком ряду эту потребность следует рассматривать? Как описать нравственно-оправданную меру в проявлении соответствующих эмоций?

Осуществление желания. Ф.Е. Василюк в своё время монографически описал психологию переживания человеком критических ситуаций [5]. Переживание рассматривалось им как внутренняя работа по восстановлению душевного равновесия. Нисколько не сомневаюсь, что желание тоже может и должно быть рассмотрено не только как состояние человека, но и как внутренняя (да и не только внутренняя!) работа. Разумеется, желание умеет уводить в мечту, мир грёз, отрывать от реальности. Но оно же ведёт человека к деятельным преобразованиям себя и окружающего мира. Желание не просто становится энергетизатором, но и наполняет нашу жизнь смыслом и значением. Спасибо желанию уже за то, что оно побуждает нас ко внутреннему диалогу. И к диалогу с судьбой. И ещё большее -- за то, что оно помогает освоить мир взаимоотношений. Желание -- инструмент освоения мира. И с этой точки зрения оно должно сделаться предметом внимательнейшего рассмотрения. А может даже и критерием оценки. Ларошфуко писал: «Величием духа отличаются не те люди, у которых меньше страстей и больше добродетелей, чем у обыкновенных, а лишь те, у кого поистине великие замыслы» [6]. Есть коротенькая и мудрая русская пословица: «Хочу -- половина могу».

Было бы замечательно, если б нам, людям, захотелось не только научиться управлять собственными желаниями, дабы жить в своё удовольствие. Было бы куда достойней, если б мы захотели согласовывать свои окультуренные желания с желаниями, потребностями, интересами, ценностями окружающего мира. И нам самим, и нашей ойкумене стало бы только лучше, если бы мы жили не так, как хочется, а как диктуют законы мироздания.