Онтология сознания и объективный разум

Онтология сознания и объективный разум

А.К. Астафьев

Заслуга разработки онтологии сознания принадлежит В.П. Тугаринову. Он усматривал этот аспект сознания, во-первых, в той основе, на базе которой сознание развивалось, начиная с момента его становления, то есть в человеческом мозге, и, во-вторых, в основных функциях сознания. Тугаринов подчеркивал, что функции сознания -- это такие его свойства, которые делают сознание орудием, инструментом познания, общения, практического действия. В качестве таких функций он рассматривает информационные и ориентировочные процессы, отражательные и моделирующие факторы, творческую его сторону, функцию оценки и регуляторно-управленческую [1]. Добавим сюда связанную с последней и контролирующую функцию.

Развивая идеи В.П. Тугаринова, можно сказать, что под сознанием в широком смысле слова понимается духовная деятельность человека, трактуемая как функция его мозга, как природно-исторический феномен, а также в качестве его социально-нравственных и религиозных представлений. Сознание в узком его понимании характеризует совокупность его психологических состояний, определяющих мыслительные процессы, его рациональность и духовную ориентацию.

Онтологический аспект сознания определятся объективностью, реальным функционированием его феноменов, охватывающих нейрофизиологические, психологические и духовные процессы, модели поведения субъекта и его ценностные ориентации. Гносеологическая его сторона базируется на отношении к знанию и характеризуется совокупностью методов и средств познавательной деятельности человека.

Рассматривая мозг как материальную основу сознания, отметим, что мозг выступал вначале как орган выживания человека, далее -- в качестве органа регуляции и контроля человеческих отношений и, наконец, как орган мышления. Формирование мозга во многом совпадает с процессом возникновения сознания и поэтому наблюдается определенная корреляция между преобразованиями мозга и усовершенствованиями психических процессов у гоминид (становящихся человеческих существ).

Как показывают современные исследования, гипотеза Ф. Энгельса о том, что резкое увеличение мозга эволюционирующих гоминид было связано с возникновением труда, оказалась не вполне соответствующей фактам. Как показал Б. Кемпбелл [2], значительное увеличение мозга человека произошло уже после появления первых орудий, возникших примерно 2 млн. лет назад. Увеличение мозга поэтому не связывается с началом изготовления орудий; оно произошло позже и согласуется с началом хорошо организованной охоты на крупных млекопитающих. Такая социально организованная охота должна была потребовать раздельных понятий целей и методов, обозначения различных видов растений, животных, орудий, места и времени. Возможно, что возникновение языка стимулировалось необходимостью общения как результата разделения труда.

Язык сделал возможной организацию опыта и окружения, необходимая технология вовлекалась во все те действия, которые стимулировались названиями объектов и классификацией черт окружения в их отсутствие: замещение теперь вводилось языком. Отсюда вытекает, что язык материализует мысль и в эволюции человека он должен был стабилизировать идеи, которые были необходимы для социального развития.

С возникновением мифов, зависящих от слов и языка, можно сказать, что язык становится уникальным средством кодирования социальных отношений и технологического знания. Возможно, что слова появились для того, чтобы освоить процессы окружающей среды, а абстрактные понятия возникают из-за усложнения социальной среды. Существенными этапами развития языка оказались появления слов, усложнение фраз (предложений), усовершенствование фонетики, формирование частей речи и синтаксиса [3].

Это заложило основу для развития логики, совершенствования значений и разработки логических форм в виде понятий, суждений и умозаключений. Логические структуры вначале развивались в неявной форме и лишь впоследствии приобрели научно доказательный характер.

С возникновением человека разумного (то есть современного типа) на первое место выходит освоение им созданной общественной среды. Биологические особенности человека органически вписались в его общественную деятельность и ни в коей мере не могут быть ей противопоставлены. Человек является социально-духовным существом и его биологические качества сами оказались предпосылкой и результатом его общественного развития. Таким образом, ведущую роль в процессе формирования Homo Sapiens стали играть социогенные адаптации (приспособления).

Важно подчеркнуть, что информационные потоки в нервных сетях не могут контролироваться субъектом (в этом случае говорят, что они протекают на уровне подсознания). Коль скоро человек может контролировать свои образы и мысли и регулировать психические процессы, то можно говорить о формировании нормального сознания. Способность с помощью усилий воли, направленных действий в отношении образов и идей изменять психические модели реальности характеризует акты сознания. Целостность контролируемых процессов осуществляется благодаря возможности психологической регуляции в произвольном режиме. Переход от нейрофизиологической регуляции к психическим образам и ментальному (умственному) контролю происходит в форме эмердженции или качественного скачка. Попытка осуществить полную редукцию осознаваемых процессов к нейрофизиологическому базису пока не увенчалась успехом.

Социальный характер человеческой деятельности раскрывается в процессе общения, которое раскрывается благодаря языку и через него. Опираясь на знаковые компоненты, язык оказывается важнейшим фактором фиксирования и передачи информации о внешнем мире и о человеке. Социальная функция языка выражается в том, что он является, прежде всего, средством связи (коммуникации) между людьми. Именно благодаря языку формируются социальные стереотипы, определяющие стандартные формы поведения людей в обществе. Сознание выступает как процесс усвоения, переработки и накопления информации о взаимоотношениях в обществе, в межличностных связях, в различных коллективах. В отличие от энтропийных тенденций в процессах обмена веществ и энергии в природе, в человеческих взаимоотношениях обмен информацией и селекция (отбор и выбор) ценностей увеличивают вероятность достижения истины в науке и справедливости в обществе, способствуют повышению организованности в социальных структурах.

Сложность сознания выражается в том, что оно предстает как единство субъективного и объективного разума. Ясно, что субъективный разум представляется как то «ментальное пространство», в котором «живут» идеи, социальные стереотипы, образцы поведения, идеалы и мысли каждого человека. Обычно полагают, что объективность -- это то, что находится за пределами субъекта, то есть объективно-реально, оказывается внешним, связано с материей как совокупностью атрибутов (форм существования и основ ее бытия).

Принято думать, что субъективное всегда противостоит объективному и поэтому разум изначально субъективен, противоположные же мнения якобы приводят к кризису философского мышления. Однако, в конечном счете, оказывается, что и сам разум столь же объективен, как и материя, ибо выступает в качестве «объективного разума». Более того, объективный разум не только вполне возможен, но и является действительным и в то же время может быть рационально истолкован. Объективный дух предстает здесь в качестве основы социальности, создавая на базе морали, права и нравственности государство, которое Гегель характеризует как «шествие Бога по земле».

Попытку дать материалистическую интерпретацию объективного духа сделал известный российский философ Э.В. Ильенков. Он попытался выяснить материалистические истоки того, что называли «объективно идеальным». Ильенков подчеркивал, что «идеальное» в своем чистом виде проявляется только в исторически сложившихся формах культуры, в социально значимых формах культуры. На наш взгляд, он совершенно справедливо возражал тем «марксистам», которые видели сознание в обобщении как многократном повторении индивидуальной психики. Ильенков трактует идеальное как мир понятий и представлений, как он усматривается в «коллективном» -- безличном -- «разуме», в частности, в языке, в его словарном запасе, в его грамматических и семантических схемах связывания слов. Но не только в языке, а и во всех формах выражения общественно значимых представлений. Ильенков вслед за Гегелем, но, бесспорно, с иных позиций полагает, что «духовное» («идеальное») вообще противостоит «природному» не как отдельная «душа» «всему остальному», а как некоторая куда более устойчивая и прочная реальность. Эта реальность истолковывается в качестве «инварианта» изменяющихся и преходящих психических состояний, если хотите, индивидуальных «душ», даже не коснувшихся «идеальности», «духа». Ильенков справедливо полагает, что мыслит не мозг, а с помощью мозга индивид, вплетенный в сеть общественных отношений. «Идеальное», замечает он, -- это схема реальной предметной деятельности человека, согласующаяся с формой вне головы, вне мозга. Главную проблему философии он видит в том, чтобы разграничивать мир коллективно исповедуемых представлений со всеми устойчивыми и вещественно зафиксированными всеобщими схемами его структуры, его организации и реальный -- материальный мир, каким он существует вне и помимо его выражения в этих социально узаконенных формах «опыта», в объективных формах духа [4].

В современной западной философии эта проблема отразилась в представлениях выдающегося философа XX века К.Р. Поппера, предложившего концепцию «третьего мира». Третий мир трактуется им как система объективного разума, надстраивающегося как над миром материальных объектов, так и над отражением, моделирующим его человеческим, личностным разумом. Поппер включает в «третий мир», зафиксированный в средствах информации (книгах, библиотеках, компьютерах), идеи и представления, логические аргументы, феномены созданной человеком культуры [5].

Отметим, что объективный разум выступает в качестве результата духовной деятельности людей, которая стимулирует их материальное производство и фактически определяет проекты трудовой активности и их осуществление. Объективный разум опирается на созданные умственной деятельностью людей формы их поведения, духовные и материальные ценности, существенно отличающиеся от природных феномены культуры.

Как полагал известный этик А. Швейцер, сущность культуры двоякая. Культура есть господство человека над силами природы и господство разума над человеческими убеждениями и помыслами. Он считал, что господство его разума над человеческими убеждениями, над образом мыслей человека важнее, чем господство человека над природой.

Можно думать, что объективный разум связан со спецификой его функционирования в обществе, с тем, насколько признаются людьми его установки, требования и нормы, соответствуют ли они интересам личности и социума. Иными словами, в сфере объективного разума не только происходит обмен информацией, но и формируются идеалы, нормы и ценности, относящиеся и к каждому человеку, и к обществу в целом. В.С. Степин полагает, что идеалы и нормы научного исследования всегда скоррелированы с особенностями культуры соответствующей исторической эпохи и имеют мировоззренческую окраску [6]. И.Т. Фролов полагает, что в современных условиях развития естественных наук решающим оказывается «человеческое измерение» науки, приоритет гуманистических ценностей над чисто исследовательскими [7].Если можно говорить об объективном разуме, то не существует более удачного примера его действия, чем нормы морали. Они воистину являются объективными, ибо устанавливаются и действуют независимо от личности, функционируют в обществе и влияют на него, с необходимостью и обязательностью осуществляют регуляцию и нравственный контроль человеческой деятельности.

Объективный разум проявляется в более общем плане в ментальности, понятии, возникшем лишь в ХХ веке. Французская историческая школа «Анналов» дала этому понятию свою интерпретацию, которая стала общепринятой [8].

Проблема ментальности включает в себя как социальный, так и этнический аспекты, как временные, так и пространственные измерения. Ментальность объективирует идеальное, превращает сознание во внеличностный феномен. Она предстает как умонастроение эпохи, характеризует специфику сознания и самосознания масс. Ментальность отражает усредненные представления общества, национальных и этнических групп. Вместе с тем она служит своеобразной матрицей, которая отпечатывается в индивидуальном сознании, позволяя людям адаптироваться к специфической национально-этнической, религиозной, экологической обстановке, к наличному социуму. В частности, совокупность традиций, обычаев, привычек данного социума выражается в определенном видении мира, в картине реальности и представлениях людей, что отражается в их индивидуальной ментальности. Это, разумеется, выглядит как непроясненное сознание, как неопределенное видение окружающего социального и природного мира. В ментальности присутствуют как бы в сплавленном виде рациональное и иррациональное, разум и вера. Ценностные ориентации и экологические образцы поведения, этические императивы обыденной жизни, мотивы поступков также сливаются в понятии ментальности. Ментальность как бы вмонтирована в тот мир, в котором люди действительно проживают свои жизни, пронизывая их бытийность. Вместе с тем она предстает как одно из важнейших условий человеческого существования. Представляется необходимым различать ментальность как среднюю составляющую умственного развития населения и интеллектуальность как свойство людей, принадлежащих к умственной элите общества. Отсюда нам представляется необходимым ввести новое понятие интеллектуалитета, под которым понимается иная форма социального сознания, присущая определенной части социума, связанной с его мыслящей элитой (далеко не совпадающей с правящей элитой). Развивая идею В.П. Тугаринова, следует подчеркнуть, что духовный мир человека охватывает сложнейшую концептуальную среду, которая и формирует то, что мы охарактеризовали как объективный разум.

Примечания

[1] Тугаринов В.П. Философия сознания. М., Мысль, 1971. С.60-67.Тугаринов В.П. Философия сознания. М., Мысль, 1971. С.60-67.

[2] Campbell B. The roots of language. In: Biological and Social Factors in psycholinguistics. Urban, Chicago, London. 1970. Ed. John Morton.