Платон о государстве, праве и политике

Платон о государстве, праве и политике

Содержание

Введение

1. Краткая биография Платона

2. Платон о государстве, праве и политике

2.1 «Государство» Платона

2.2 «Законы» Платона

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Платон - греческий философ. Ученик Сократа и учитель Аристотеля, родоначальник платонизма. Великий философ жил и творил в период классической Греции V - IV вв. до н.э., который завершился кризисом полисной системы. Одной из причин этого кризиса, по мнению исследователей, явились события Пелопонесской войны (431 - 404 гг.), которые положили начало новому этапу межполисных отношений, которые теперь стали отличаться насыщенностью военных столкновений и негативно сказывались на внутренней жизни самих граждан, что привело к неспособности решения остро назревших экономических, политических и социальных проблем. Наряду с этим перестал себя оправдывать, прежняя традиционная система ценностей, которая была гарантом единства и согласия граждан. Таким образом, поиск выхода полиса из кризиса все больше занимал умы таких философов как Ксенофонт, Исократ, Антисфен, Аристотель. Для Платона выход из кризиса виделся в построении полиса на идеальных началах.

Характер платоновской философии отразился в его работах, посвященных обществу и государству. Платон не просто критик современного ему общества, но и создатель первой в истории утопии идеального государства. Создавая эту утопию, Платон исходит не из существующей реальности, а из некоторой идеи государства, каким оно должно быть, чтобы обеспечить единство, сплоченность и справедливость.

Он рисует образ государства, жестко разделенного на три основные касты, причем разделение предопределяется природными особенностями людей. Философы, мыслители, которые управляют государством, следят за соблюдением его законов. Воины, которые защищают его от внешнего врага. Все, занятые теми или иными видами труда. От земледельцев до ремесленников и торговцев. Общий принцип жизни в государстве - подчинение государству и его законам. Государство - это высшее благо: не государство для человека, а человек для государства.

Цель работы: изучить и проанализировать труды Платона о государстве, праве и политике.

Работа состоит из введения, 2 глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем работы 26 страниц.

1. Краткая биография Платона

Платон (428 или 427 до н. э. -- 348 или 347) - древнегреческий философ (Платон -- прозвище, означающее «широкий, широкоплечий»), ученик Сократа; вместе с Пифагором, Парменидом и Сократом -- родоначальник европейской философии; глава философской школы Академия.Большая советская энциклопедия. - М., 1989. - С.1012.

Платон происходил из аристократической семьи, принимавшей активное участие в политической жизни Афин. Род его отца Аристона, по преданию, восходил к мифическому царю Кодру; среди предков матери, Периктионы, -- законодатель Солон. После победы спартанцев в Пелопоннесской войне дядя Платона, Хармид, -- один из Десяти ставленников Лисандра в Пирее в 404-403гг., Критий -- один из Тридцати тиранов в Афинах.

Получил традиционное для аристократического юноши хорошее воспитание (физическое и мусическое). В юности слушал софиста гераклитовской ориентации Кратила, в 20 лет познакомился с Сократом, начал регулярно посещать его беседы и отказался от реальной политической карьеры. Отличался крайней застенчивостью и замкнутостью.

В 387 году посещает Южную Италию, Локры Эпизефирские -- родину древнейших записанных законов Залевка (из Локр происходит пифагореец Тимей, именем которого назван знаменитый диалог Платона, путешествие задумывалось прежде всего ради знакомства с пифагорейцами). В Сицилии (Сиракуза), он знакомится с Дионом, приближенным правителя Сиракуз Дионисия I Старшего. После казни Сократа в 399 г. до н.э. Платон покинул Афины и совершил ряд путешествий, в том числе в Египет и Южную Италию. Вернувшись, он основал в пригороде Афин философскую школу под названием «Академия». Диалоги и письма, написанные Платоном после создания Академии, относят к зрелым произведениям мыслителя. В 366 году в Академии появляется Аристотель и остается там вплоть до смерти Платона

Знакомство с Дионом способствовало тому, что в 367-366 и 361 гг. Платон совершил еще две поездки в Сицилию. Между 2-й и 3-й сицилийскими поездками Платон завершает «Государство», начинает «Законы» и пишет диалог «Парменид». После 3-й Сицилийской поездки Платон задумывает монументальные трилогии, но осуществляет свои замыслы только отчасти: «Тимей», «Критий» (не завершен), «Гермократ» (не написан), «Софист», «Политик» (не написан). Сократ перестает быть ведущим участником беседы, а в «Законах» Сократа вообще нет. Единственный традиционный сократический диалог этого периода -- «Филеб» (под именами Филеба и Протарха Платон вывел Евдокса и Аристотеля).

До нас дошло издание сочинений Платона, предпринятое пифагорейцем Трасиллом Александрийским, придворным астрологом императора Тиберия, разбитое на тетралогии: Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона: Собр. соч. Т.1 / А.Ф. Лосев. - М., 1995. - С.32.

Первая тетралогия: «Евтифрон», или О благочестии; «Апология» Сократа; «Критон», или О должном; «Федон», или О душе.

Вторая тетралогия: «Кратил», или О правильности имен; «Теэтет», или О знании; «Софист», или О сущем; «Политик», или о Царской власти.

Третья тетралогия: «Парменид», или Об идеях; «Филеб», или О наслаждении; «Пир», или О благе; «Федр», или О любви.

Четвертая тетралогия: «Алкивиад» Первый; «Алкивиад» Второй, или О молитве; «Гиппарх», или Сребролюбец; «Соперники», или О философии.

Пятая тетралогия: «Феаг», или О философии; «Хармид», или Об умеренности; «Лахет», или О мужестве; «Лисий», или О дружбе.

Шестая тетралогия: «Евфидем», или Спорщик; «Протагор», или Софисты; «Горгий», или О риторике; «Менон», или О добродетели.

Седьмая тетралогия: «Гиппий первый» или О прекрасном; «Гиппий второй» или О должном; «Ион», или об Илиаде; «Менексен», или Надгробное слово.

Восьмая тетралогия: «Клитофонт», или Вступление; «Государство», или О справедливости; «Тимей», или О природе; «Критий», или Атлантида.

Девятая тетралогия: «Минос», или О законе; «Законы», или О законодательстве; «Послезаконие», или Ночной совет, или Философ; Тринадцать Писем.

2. Платон о государстве, праве и политике

Кризис мифологического мировоззрения и развитие философии заставили идеологов аристократической верхушки пересмотреть свои устаревшие взгляды, создать философские доктрины, способные противостоять идеям демократического лагеря. Своего наивысшего развития идеология древнегреческой аристократии достигает в философии Платона.

Свои размышления о государстве Платон в неизвестной нам форме обнародовал еще до 392 года, когда были поставлены «Женщины в народном собрании» Аристофана, содержащие пародию на проект платоновского государства. Писать он начал в распространенном в начале 390-х гг. в жанре судебной речи. В центре «Апологии Сократа» -- первом законченном и дошедшем до нас тексте Платона -- проблема несовместимости индивидуальной добродетели и существующего государственного устройства. Он пишет также речи, вошедшие потом в диалоги «Менексен», «Федр», «Пир». Постепенное оформление «школы Платона» во 2-й пол. 380-х гг. позволило ему найти адекватную литературную форму -- диалоги, пересказанные самим Сократом или кем-то из его учеников и содержащие рамку, в которой описывалось место действия и его участники, их характеры и реакция на ход беседы. Правила этой литературной игры предполагали отказ от изображения современности и обращение к реалиям ушедшего 5 века. Первый такой диалог, продолживший тему справедливости и государства, -- «Протагор» - тема политики объединена здесь с темой воспитания. После этого Платон, завершив «Пир», пишет «Федона» и начинает работу над «Государством».

Сердцевину платоновской философии составляет теория идей. Спиркин А.Г. Философия: Учебное пособие для ВУЗов / А.Г.Спиркин. - 2-е изд. - М.: Гардарики, 2005. - С.54. Миру чувственных предметов и явлений Платон противопоставил особый мир идей, или общих понятий, которые якобы существуют где-то за пределами неба. Бестелесные идеи вечны и неизменны, им присуще истинное бытие. Наш мир, пояснял Платон, занимает как бы среднее положение между «подлинным бытием» и миром небытия. Точно так же и человек: до того как вселиться в телесную оболочку, его душа пребывала в царстве идей. Знания человека об окружающей природе, согласно Платону, не могут быть истинными. Достоверное знание дают только воспоминания души о том, что она созерцала, находясь в мире истинно сущего. Объективный идеализм Платона смыкался с религией и мистикой. Философия в его трудах, особенно поздних, приобретала черты теологии. Возражая софистам как представителям наивного материализма, Платон без обиняков писал: «Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом бог, гораздо более чем какой-либо человек, вопреки утверждению некоторых».

Политико-правовым вопросам в философии Платона посвящены самые крупные диалоги - «Государство» и «Законы».

2.1 «Государство» Платона

Диалог Платона «Государство» - один из знаменитых. Таким его сделали и содержание, и мастерство изложения, и близость - правда, иногда только кажущаяся - иных его идей идеям, которые волнуют нашу современность.

«Государство» писалось мыслителем в течение довольно длительного промежутка времени, основная же часть была написана в 70 - 60е гг. IV в. до н.э. Это произведение относится к зрелому периоду творчества Платона. Произведение «Государство» написано в форме диалога -- разговора нескольких лиц: между Сократом и менее известными греческими философами, например, Главконом, Адимантом, Кефалом - и состоит из десяти книг.История политических и правовых учений: Учебник. Часть 1 / Под ред. О.Э.Лейста. - М.: Юридическая литература, 1999. - С.28.

В диалоге «Государство» идеальный государственный строй Платон рассматривал по аналогии с космосом и человеческой душой. Подобно тому, как в душе человека есть три начала, так и в государстве должно быть три сословия.

Разумному началу души в идеальном государстве соответствуют правители-философы, яростному началу - воины, вожделеющему - земледельцы и ремесленники. Сословное деление общества Платон объявил условием прочности государства как совместного поселения граждан. Самовольный переход из низшего сословия в высшее недопустим и является величайшим преступлением, ибо каждый человек должен заниматься тем делом, к которому он предназначен от природы.

«Заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть справедливость».Платон. Собрание сочинений в 3-х тт. Государство. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.lib.ru/POEEAST/PLATO/state.txt

Платон, отстаивал эту мысль и в полемике с софистом Фрасимахом, который доказывал, что справедливость и закон - это то, что пригодно сильнейшему, самой влиятельной группе в государстве и навязывается ею всему обществу. По Фрасимаху, государство служит интересам тех, в чьих руках находится власть. Платон не отрицает, что так бывает. Но с его точки зрения, это - не нормальное, а коррумпированное государство. Платон различает правильные законы (установленные ради общего блага) и неправильные (в интересах какой-либо группы, захватившей власть). Эта мысль развивается Платоном и в его последнем сочинении «Законы»: «Там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государственном устройстве, а только о внутренних распрях».

Платоновское определение справедливости было призвано оправдать общественное неравенство, деление людей на высших и низших от рождения. В подкрепление своего аристократического идеала Платон предлагал внушать гражданам мифы о том, как бог примешал в датой людей частицы металлов: в души тех из них, что способны править и потому наиболее ценны, он примешал золота, в души их помощников - серебра, а в души земледельцев и ремесленников - железа и меди. Если же у последних родится ребенок с примесью благородных металлов, то его перевод в высшие разряды возможен только по инициативе правителей. Во главе государства, утверждал Платон, необходимо поставить философов, причастных к вечному благу и способных воплотить небесный мир идей в земной жизни.

«Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать…, до тех пор государствам не избавиться от зол». Там же.

В проекте идеальной организации власти Платон отходит от принципов «аристократии крови» и заменяет ее «аристократией духа». Обосновывая эту идею, он наделил философов-правителей качествами духовной элиты - интеллектуальной исключительностью, нравственным совершенством и т.п.

Механизму осуществления власти (ее устройству, роли закона) Платон не придавал в диалоге «Государство» особого значения. В частности, по поводу формы правления в образцовом государстве сказано лишь то, что оно может быть либо монархией, если править будет один философ, либо аристократией, если правителей будет несколько. Основное внимание здесь уделяется Проблемам воспитания и образа жизни граждан. Чтобы достигнуть единомыслия и сплоченности двух высших сословий, образующих вместе класс стражей государства, Платон устанавливает для них общность имущества и быта.

«Прежде всего, никто не должен обладать никакой частной собственностью, если в том нет крайней необходимости. Затем ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда не имел бы доступа всякий желающий».Там же.

Продовольственные запасы стражи получают от третьего сословия в виде натуральных поставок. Денег у стражей нет. Жить и питаться они должны сообща, как во время военных походов. Стражам запрещается иметь семью, для них вводится общность жен и детей.

Образ жизни третьего сословия Платон освещал под углом зрения многообразия общественных потребностей и разделения труда. Гражданам третьего сословия разрешалось иметь частную собственность, деньги, торговать на рынках и т.п. Гениально предугадав значение разделения труда в экономической жизни общества, Платон тем не менее выступал за ограничение хозяйственной активности и сохранение аграрно-замкнутого, самодостаточного государства. Производственную деятельность земледельцев и ремесленников предполагалось поддерживать на уровне, который позволил бы обеспечить средний достаток для всех членов общества и в то же время исключить возможность возвышения богатых над стражами. Преодоление в обществе имущественного расслоения - важнейшая социально-экономическая особенность идеального строя, отличающая его от всех остальных, порочных, государств. В последних «заключены два враждующих между собой государства: одно - бедняков, другое - богачей».

Прообразом идеального государственного строя для Платона послужила аристократическая Спарта, точнее, сохранявшиеся там патриархальные отношения - организация жизни господствующего класса по образцу военного лагеря, пережитки общинной собственности, группового брака и др.

В построении идеального государства Платон выделяет ещё одну проблему, кроме основы распадения общества на сословия, - проблема благой и совершенной жизни общества в целом и его членов. По его мнению совершенное благо должно обладать четырьмя главными свойствами или добродетелями:

мудрость - под мудростью Платон понимает высшее знание, или способность дать добрый совет, когда речь идет о государстве в целом. Мудрость - это доблесть, свойственная весьма немногим - философам. По утверждениям Платона, только при правителях-философах государство не будет знать царящего в нем настоящее время зла. Для достижения благоденствия правители должны быть не мнимыми, а истинными философами;

мужество - оно так же свойственно лишь небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше;

рассудительность - в отличие от мудрости и мужества, третья добродетель совершенного государства, есть уже не качество особого класса, а свойство, принадлежащее всем членам государства. Там, где оно налицо, все члены общества признают и соблюдают принятый в совершенном государстве закон и существующее в нем правительство, сдерживающее и умеряющее дурные порывы. Рассудительность приводит к гармоничному согласию лучших и худших сторон;

справедливость - именно в силу справедливости каждый класс, каждый разряд в государстве и каждый отдельный человек получает для исполнения и осуществления свое особое дело, к которому его природа наиболее способна.

Характеризуя извращенные формы государства, Платон располагал их в порядке возрастающей деградации по сравнению с идеалом.

В трактате «Государство» Платон пишет о том, что главная причина порчи обществ и государств заключена в «господстве корыстных интересов, обуславливающих поступки и поведение людей». В соответствии с этим основным недостатком Платон подразделяет все существующие государства на четыре разновидности в порядке ухудшения государственности, «извращения» совершенного типа, нарастания «корыстных интересов» в их строе.

Вырождение аристократии мудрых, по его словам, влечет за собой утверждение частной собственности и обращение в рабов свободных земледельцев из третьего сословия. Так возникает критско-спартанский тип государства, или тимократия (от «Тиме» - честь), господство сильнейших воинов. Государство с тимократическим правлением будет вечно воевать. Тимократия - власть честолюбцев, и по мнению Платона, еще сохранила черты «совершенного» строя.

«Там побоятся ставить мудрых людей на государственные должности, потому что там уже нет подобного рода простосердечных и прямых людей…, там будут склоняться на сторону тех, что яростны духом, а также и тех, что попроще - скорее рожденных для войны, чем для мира, там будут в чести военные уловки и ухищрения, ведь это государство будет вечно воевать». Там же.

Люди этого государства отличаются жадностью, грубостью и сребролюбием. Удовольствиям, пишет Платон, они предаются втайне, «убегая от закона, как дети от старого отца, ведь воспитало их насилие, а не убеждение». У людей уже заметно стремление к обогащению, и «при участии жен» спартанский образ жизни переходит в роскошный, что обуславливает переход к олигархии.

Олигархия появляется в результате скопления богатства у частных лиц, - это «строй, основывающийся на имущественном цензе». Власть захватывают немногие богатые, тогда как бедняки не участвуют в управлении и которые делают возможной совершенно беззаботную жизнь правящего класса. В этом государстве как бы два государства: одно - бедняков, другое - богачей; у бедных появляется ненависть к бездельникам-богатым, приводящая к перевороту в государстве и установлению демократии. Олигархическое государство, раздираемое враждой богачей и бедняков, будет постоянно воевать само с собой.

Победа бедняков приводит к установлению демократии - власти народа.

«Демократия, на мой взгляд, - пишет Платон, - осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию». Там же.

В этом государстве будет «полная свобода и откровенность и возможность делать что хочешь». В таком обществе к власти может придти человек, который не имеет способности к управлению и не добродетелен, но ему оказывается почет, лишь бы он обнаружил свое расположение к толпе. Однако, демократия «опьяняется свободой в неразбавленном виде», она ещё более усиливает разобщенность бедных и богатых классов общества, возникают восстания, кровопролития, борьба за власть, что может привести к возникновению наихудшей государственной системы - тирании.

Тирания - наихудший тип государственного устройства, где царят беззаконие, уничтожение более или менее выдающихся людей, подозрение в вольных мыслях и многочисленные казни под надуманным предлогом предательств, «очищения» государства от всех тех, кто мужественен, великодушен, богат. Власть тиранов держится на вероломстве и насилии. Тиранический строй - это самое тяжелое заболевание государства, полное отсутствие в нем каких бы то ни было добродетелей.

По мнению Платона, если некое действие делается слишком сильно, то это приводит к противоположному результату. Так и здесь: избыток свободы при демократии приводит к возникновению государства, вообще не имеющего свободы, живущего по прихоти одного человека - тирана. «Из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство».

Главной причиной смены всех форм государства Платон считал порчу человеческих нравов. Выход из порочных состояний общества он связывал с возвратом к изначальному строю - правлению мудрых.

Нарисованная философом картина перехода от одного государства к другому, по существу, являлась понятийно-логической схемой. Вместе с тем в ней отражены реальные процессы, имевшие место в древнегреческих государствах (закабаление илотов в Спарте, рост имущественного неравенства и др.), что придавало этой схеме вид исторической концепции. Идеологически она была направлена против демократических учений о совершенствовании общественной жизни по мере развития знаний. Платон стремился опорочить любые изменения в обществе, отклоняющиеся от стародавних порядков, проводил идею циклического развития истории.

2.2 «Законы» Платона

Диалог «Законы» были написаны в основном в 354 г. до н. э. (за 7 лет до смерти) и является последним сочинением Платона. «Законы» были оставлены Платоном ещё на восковых дощечках, то есть в рабочем виде и увидели свет после смерти философа, переписанные Филиппом Опунским, учеником Платона. История политических и правовых учений: Учебник. Часть 1 / Под ред. О.Э.Лейста. - М.: Юридическая литература, 1999. - С.29. Его написанию предшествовали неудавшиеся попытки философа реализовать в Сиракузах, греческой колонии на Сицилии, первоначальный проект наилучшего государства.

«Законы» так же написаны в диалогической форме и состоят из двенадцати книг. Цель написания диалога -- представить второй по совершенству тип идеального полиса, который более приближен к реальности. В этом варианте нет уже того резкого разграничения граждан на три сословия. Платон уделяет большое внимание детальному анализу законов, которые необходимы для достижения идеалов. Характерно, что ряд предлагаемых Платоном законов имеет прямое отношение к проблемам воспитания граждан полиса.

В трактате определяются законом пределы бедности и богатства, где излишки просто изымаются в казну государства. Можно отметить, что концепция Платона представляет собой достаточно жесткую схему -- изменения, перемены в построенном совершенном государстве не предусматриваются: «Перемены во всем - это самое ненадежное дело». Платон. Собрание сочинений в 3-х тт. Законы. - [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www. lib.ru/POEEAST/PLATO/zakony.txt

В «Законах» Платона изложены принципы идеального государственного устройства с четкой кастовой системой, обобществленной собственностью и цензурой. Детали намеченной общественной системы, однако, поражали своей бесчеловечностью и жестокостью.

Основные проблемы и вопросы диалога «Законы»:

- проблема происхождения государства (божественное происхождение государства и права).

- вопрос о собственности (декларирует принцип собственности (частная)). Допускается имущественное неравенство в соответствии с имущественным доходом.

- классификация форм государства - это правильные и неправильные. Правильные - это там где соблюдаются законы и есть принцип верховенства, а неправильные - где законы не соблюдаются.

Главные отличия диалога «Законы» от диалога «Государство» таковы.

Во-первых, Платон отказывается от коллективной собственности философов и воинов и устанавливает для граждан единый порядок пользования имуществом. Земля является собственностью государства. Она делится на равные по плодородию участки. Каждый гражданин получает земельный надел и дом, которыми пользуется на правах владения. Все остальные виды имущества граждане могут приобретать в частную собственность, но ее размеры ограничены. Для удобства расчетов (при замещении государственных должностей, комплектовании войска и т.п.) предусматривается точное число граждан. В цитате:

«Пусть будущих граждан будет 5040. Это число подходящее: так земледельцы смогут отразить врага от своих наделов. Настолько же частей будут разделены земля и жилища; человек и участок, полученный им по жребию, составят основу надела» он выдвигает ряд условий существования такого порядка вещей, или «каждый получивший по жребию надел должен считать свой надел общей собственностью государства».Там же.

В это число входят только владельцы земли; ремесленники и торговцы гражданскими правами не обладают.

Во-вторых, деление граждан на сословия заменяется градацией по имущественному цензу. Политические права граждане приобретают в зависимости от размеров имущества, записавшись в один из четырех классов. Разбогатев или обеднев, они переходят в другой класс. Все вместе граждане образуют правящее сословие. Помимо занятий в собственном хозяйстве, им вменяются в обязанность служба в войске, отправление тех или иных государственных должностей, участие в совместных трапезах (сисситиях), жертвоприношения и т.п.

В-третьих, производственные потребности земледелия предполагается теперь полностью обеспечить за счет рабского труда (в диалоге «Государство» рабы упоминались, но Платон не нашел для них места в экономике идеального полиса). Во «втором по достоинству» государстве «земледелие предоставлено рабам, собирающим с земли жатву, достаточную, чтобы люди жили в довольстве». Вместе с признанием рабства у Платона появляется и пренебрежительное отношение к производительному труду. Предвидя выступления невольников, Платон советует землевладельцам приобретать как можно меньше рабов одной национальности и не провоцировать их недовольство жестоким обращением. Ремесленное производство, как и в первом проекте, занимает подчиненное по отношению к земледелию положение.

В-четвертых, Платон подробно описывает в диалоге организацию государственной власти и законы наилучшего строя. В отличие от первого проекта, здесь проводятся идеи смешанной формы государства и сочетания моральных методов осуществления власти с правовыми.

Идеальным государственным устройством Платон называет правление, где совмещены начала демократии и монархии. К таким началам относятся: демократический принцип арифметического равенства (выборы по большинству голосов) и монархический принцип геометрического равенства (выбор по заслугам и достоинству). Демократические начала государства находят свое выражение в деятельности народного собрания. На сочетании демократических и монархических принципов строятся выборы коллегии 37 правителей и Совета из 360 членов. Замыкает иерархию государственных органов тайное «ночное собрание», в которое входят 10 самых мудрых и престарелых стражей. Им вручается верховная власть в государстве.

Все выборные государственные органы и правители обязаны действовать в точном соответствии с законом. Что же касается мудрецов из «ночного собрания», то они причастны к божественной истине и в этом смысле стоят над законом. Согласившись с тем, что общественную жизнь необходимо урегулировать нормами писаного права, Платон не мог по своим идейным соображениям допустить верховенство закона над религиозной моралью.

«Ведь если бы по воле божественной судьбы появился когда-нибудь человек, достаточно способный по своей природе к усвоению этих взглядов, - писал Платон, - то он вовсе не нуждался бы в законах, которые бы им управляли. Ни закон, ни какой бы то ни было распорядок не стоят выше знания». Там же.

Рассматривая взгляды философа на закон, следует избегать их модернизации. Дело в том, что отдельные положения древних мыслителей, взятые вне своего контекста, могут использоваться при обосновании современных концепций государства и права. Так, в частности, произошло с высказываниями Платона о необходимости утверждения закона в общественной жизни, на которые нередко ссылаются сторонники теории правового государства.

В диалоге «Законы» Платон писал: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон - владыка над правителями, а они - его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги». Там же.

Под законом здесь понимается не что иное, как совокупность религиозно-нравственных норм, установленных мудрыми людьми государства в качестве ориентира для остальных граждан. В приведенном фрагменте речь идет о подчинении правителей божественным законам (точнее, установлениям легендарного Кроноса, правившего людьми в глубокой древности).

В диалоге «Политик» Платон выделил формы государства, основанные на законе. По его словам, монархия, аристократия и демократия опираются на закон, тогда как тирания, олигархия и извращенная демократия управляются вопреки существующим в них законам и обычаям. Однако все перечисленные формы правления, как подчеркивалось в диалоге, являются отступлениями от идеального, «подлинного» государства, где политик единолично осуществляет власть, «руководствуясь знанием». Смысловое содержание учения Платона не совпадает с современными формулами правового государства.

Социально-политические программы Платона зафиксировали изменения в политическом сознании наследственной знати, происходившие в процессе ее перерастания из родовой аристократии в землевладельческую. Завоевав экономическое и политическое господство в условиях общинной собственности, родовая аристократия ревностно охраняла патриархальные порядки, особенно в земледелии - традиционной сфере своего влияния. В ходе последующего развития она приспособилась к отношениям частной собственности и рабства, признала необходимость закона, но продолжала твердо настаивать на сохранении полисного землевладения. Именно этим объясняется ее стремление законсервировать полис как форму государственного устройства, сохранить его экономическую независимость, или самодостаточность, предотвратить территориальное расширение государства. Изложенные в диалогах Платона социально-политические программы являлись с этой точки зрения консервативными.

Заключение

Исходя из вышеизложенного подведем краткий итог. Платон - родоначальник философии объективного идеализма. Его взгляды сложились под влиянием Сократа, живой диалог с которым помог осмыслить знаменитое выражение: «Я знаю то, что ничего не знаю», т.е. не знаю, пока не встречу собеседника и не вступлю с ним в диалог, в результате которого родится истина. Сочинения Платона - это высокохудожественные диалоги. Самые крупные диалоги Платона - «Государство» и «Законы» - посвящены политико-правовым вопросам.

В своих диалогах Платон подробно описывает организацию государственной власти и законы наилучшего строя. Идеальным государственным устройством Платон называет правление, где совмещены начала демократии и монархии: демократический принцип арифметического равенства (выборы по большинству голосов) и монархический принцип геометрического равенства (выбор по заслугам и достоинству). Демократические начала государства находят свое выражение в деятельности народного собрания. Все выборные государственные органы и правители обязаны действовать в точном соответствии с законом.

Таким образом, создавая диалоги «Государство» и «Законы», Платон четко продумал и письменно зафиксировал два своих грандиозных проекта: идеальное государственное устройство и законодательство, которому «вряд ли когда-нибудь выпадет удобный случай для осуществления». Обобщая опыт своих предшественников, он внес много ценного в политическую мысль и политическое сознание: идея общего блага и общего интереса как основы политического объединения, мысль о частной собственности как причине социальных противоречий и конфликтов, довольно четкое определение форм государства и закономерностей их круговорота, признание законности важнейшим атрибутом политической организации - все это неоспоримые достижения Платона. Много из того, что было предложено им, уже имело место в существующей практике или только зарождалось и его заслуга в том, что он сумел выбрать самое лучшее и использовать это в своих теоретических построениях.

Список использованной литературы

1. Большая советская энциклопедия. - М.:Советская энциклопедия, 1989.

2. Исаев А.А. Философия: Учебное пособие / А.А.Исаев. - Сургут: Информационно-издательский центр СурГУ, 1997.

3. История политических и правовых учений: Учебник. Часть 1. / Под ред. О.Э. Лейста. - М.: Юридическая литература, 1999.

4. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Жизненный и творческий путь Платона / А.Ф.Лосев. - М.: Искусство, 1995.

5. Радугин А.А. Философия: Курс лекций / А.А.Радугин. - М.: Владос, 1995.

6. Спиркин А.Г. Философия: Учебное пособие для ВУЗов / А.Г.Спиркин. - 2-е изд. - М.: Гардарики, 2005.

7. Титов В. Идея социальной справедливости в древнегреческой философии. // Диалог. - 2002. - №6.

8. Ханпира Е.Э. Античная трагедия античности // Вопросы философии. - 2000. - №4.

Приложение 1

ПЛАТОН «ГОСУДАРСТВО» (Книга седьмая, 514a - 517c)

Начало седьмой книги «Государства» - это, пожалуй, самый известный образ за всю историю философии - символ пещеры, образное понятие о мире идей и мире чувственно воспринимаемых вещей. Символ пещеры - парадигма всей Платоновской философии, из которой разворачивается вся ее проблематика.

Здесь Платон излагает миф о пещере, в котором образно представляет тот мир, в котором мы живем как пещеру, а всех людей - как узников, крепко скованных цепями и сидящих в этой пещере. Узники смотрят на глухую стену, на которую падают отблески света, падающего в пещеру сверху, где находится выход из нее. Глядя на тени люди устанавливают причины и следствия явлений и таким образом полагают, что познают мир. Но если увидеть истинные причины этих явлений, то окажется, что все познанное на основании отображений не имеет почти никакого отношения к действительности, ведь тени представляют свои первообразы в сильно искаженном виде. Кроме того, сам выход из пещеры (то есть начало истинного познания) физически труден, глаза не привыкли к настоящему освещению, а на само солнце как источник света и вовсе смотреть невозможно. Наконец, трудно не только восхождение, но и возвращение обратно (трансляция истинного знания) - люди не верят речам об истинном бытии, они высмеивают того, кто говорит не о том, что видят глаза, а о том, что познал разум. Поэтому в одиночку философией заниматься крайне сложно, требуется поддержка со стороны человеческого сообщества, в рамках которого и формируется представление о ценностях и методах воспитания. Эти темы являются фоном всего социально-политического учения Платона, принципиальной особенность которого является интерпретация человека как разумной души - не смертные люди, а бессмертные души действуют в платоновском идеальном «Государстве», и критика Аристотелем Платона за несходство с реальной жизнью некоторых положений его учения связана прежде всего с пониманием человеческой природы, единократно или многократно проживающей свой земной век.

«…-- После этого,-- сказал я,-- ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию... Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

-- Это я себе представляю,-- сказал Главкон.

-- Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

-- Странный ты рисуешь образ и странных узников!

-- Подобных нам. Прежде всего разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?

-- Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?

-- А предметы, которые проносят там, за стеной? Не то же ли самое происходит и с ними?

-- То есть?

-- Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?

-- Непременно так.

-- Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?

-- Клянусь Зевсом, я этого не думаю.

-- Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.

-- Это совершенно неизбежно.

-- Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от него, иначе говоря, как бы это все у них происходило, если бы с ними естественным путем случилось нечто подобное.

Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх -- в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную проходящую перед ним вещь и заставят отвечать на вопрос, что это такое? Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?

-- Конечно, он так подумает.

-- А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не отвернется он поспешно к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?

-- Да, это так.

-- Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием? А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не мог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему теперь говорят.

-- Да, так сразу он этого бы не смог.

-- Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем -- на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом -- на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет.

-- Несомненно.

-- И наконец, думаю я, этот человек был бы в состоянии смотреть уже на самое Солнце, находящееся в его собственной области, и усматривать его свойства, не ограничиваясь наблюдением его обманчивого отражения в воде или в других ему чуждых средах.

-- Конечно, ему это станет доступно.

-- И тогда уж он сделает вывод, что от Солнца зависят и времена года, и течение лет, и что оно ведает всем в видимом пространстве, и оно же каким-то образом есть причина всего того, что этот человек и другие узники видели раньше в пещере.

-- Ясно, что он придет к такому выводу после тех наблюдений.

-- Так как же? Вспомнив свое прежнее жилище, тамошнюю премудрость и сотоварищей по заключению, разве не сочтет он блаженством перемену своего положения и разве не пожалеет своих друзей?

-- И даже очень.

-- А если они воздавали там какие-нибудь почести и хвалу друг другу, награждая того, кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее, то, как ты думаешь, жаждал бы всего этого тот, кто уже освободился от уз, и разве завидовал бы он тем, кого почитают узники и кто среди них влиятелен? Или он испытывал бы то, о чем говорит Гомер, то есть сильнейшим образом желал бы

...как поденщик, работая в ноле,

Службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный

и скорее терпеть что угодно, только бы не разделять представлений узников и не жить так, как они?

-- Я-то думаю, он предпочтет вытерпеть все что угодно, чем жить так.

-- Обдумай еще и вот что: если бы такой человек опять спустился туда и сел бы на то же самое место, разве не были бы его глаза охвачены мраком при таком внезапном уходе от света Солнца?

-- Конечно.

-- А если бы ему снова пришлось состязаться с этими вечными узниками, разбирая значение тех теней? Пока его зрение не притупится и глаза не привыкнут -- а на это потребовалось бы немалое время,-- разве не казался бы он смешон? О нем стали бы говорить, что из своего восхождения он вернулся с испорченным зрением, а значит, не стоит даже и пытаться идти ввысь. А кто принялся бы освобождать узников, чтобы повести их ввысь, того разве они не убили бы, попадись он им в руки?

-- Непременно убили бы.

-- Так вот, дорогой мой Главкон, это уподобление следует применить ко всему, что было сказано ранее: область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине,-- это подъем души в область умопостигаемого. Если ты все это допустишь, то постигнешь мою заветную мысль -- коль скоро ты стремишься ее узнать,-- а уж богу ведомо, верна ли она. Итак, вот что мне видится: в том, что познаваемо, идея блага -- это предел, и она с трудом различима, но стоит только ее там различить, как отсюда напрашивается вывод, что именно она -- причина всего правильного и прекрасного. В области видимого она порождает свет и его владыку, а в области умопостигаемого она сама -- владычица, от которой зависят истина и разумение, и на нее должен взирать тот, кто хочет сознательно действовать как в частной, так и в общественной жизни».

Приложение 2

Платон. Отрывок из Книги 1 «Законы»

Афинянин. Бог или кто из людей, чужеземцы, был виновником вашего законодательства?

Клиний. Бог, чужеземец, бог, говоря по правде.

Все это у нас приспособлено к войне, и законодатель, по-моему, установил все, принимая в соображение именно войну... Он заметил, я думаю, неразумие большинства людей, не понимающих, что у всех в течение жизни идет непрерывная война со всеми государствами. Если же на войне, во имя безопасности, следует иметь общий стол и надо, чтобы стражами были какие-то начальники и их подчиненные, люди организованные, то именно так надо поступать и в мирное время. Ибо то, что большинство людей называет миром, есть только имя, на деле же от природы существует вечная непримиримая война между всеми государствами. ...Так как никакое достояние, никакое занятие, вообще ничто не принесет никому пользы, если не будет победы на войне: ибо все блага побежденных достаются победителю.

...Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и в частной жизни и каждый - сам с собой. [...]

И здесь тоже, чужеземец, победа над самим собой есть первая и лучшая из побед. Быть же побежденным самим собой всего постыднее и хуже. [...]

О том государстве, где лучшие побеждают большинство худших, правильно было бы сказать, что оно одерживает победу над самим собой и в высшей степени справедливо заслуживает похвалы за эту победу; в противном же случае происходит противоположное.

Афинянин. Ни мне, ни вам не подобало бы гоняться за словами, утверждая, что всякий дом и всякая семья , где дурные люди одерживают верх, должна считаться побежденной самой собой, в противном же случае - победившей.

Не правда ли, всякий стал бы устанавливать законы ради наилучшей цели? [...]

А ведь самое лучшее - это не война, не междоусобия: не дай бог, если в них возникнет нужда; мир же - это всеобщее дружелюбие. И победа государства над самим собой относится, конечно, не к области наилучшего, но к области необходимого. Это все равно как если бы кто стал считать наилучшим такое состояние тела, когда оно страждет и ему достается в удел врачебное очищение, и не обратил бы внимания на состояния тела, когда оно в этом совсем не нуждается.

По-моему, истинно и справедливо утверждать, беседуя о божественном государстве, что устроитель, устраивая в нем законы, имел в виду не одну часть добродетели, притом самую ничтожную, но всю добродетель в целом; сообразно с ее видами он и исследовал законы, а не так, как это делают нынешние законодатели, исследующие произвольно установленные виды. Ведь теперь каждый исследует и устанавливает то, в чем у него в данное время нужда: один - законы о наследствах и дочерях-наследницах, другой - об оскорблениях действием, третий - что-либо иное подобное, и так до бесконечности.

Есть два рода благ: одни - человеческие, другие - божественные. Человеческие зависят от божественных. Если какое-либо государство получает большие блага, оно одновременно приобретает и меньшие, в противном же случае лишается и тех и других. Меньшие блага - это те, во главе которых стоит здоровье, затем идет красота, на третьем месте - сила... на четвертом - богатство... Первое же и главенствующее из божественных благ - это разумение; второе - сопутствующее разуму здравое состояние души; из их смешения с мужеством возникает третье благо - справедливость; четвертое благо - мужество. Все эти блага по своей природе стоят впереди тех, и законодателю следует ставить их в таком же порядке.

Ведь у вас... в особенности превосходен один закон, запрещающий молодым людям исследовать, что в законах хорошо и что нет, и повелевающий всем единогласно и вполне единодушно соглашаться с тем, что в законах все хорошо, ибо они установлены богами; иные же утверждения вовсе не следует допускать. [...]

Клиний. Ведь нет ничего бесчестного в познании плохого; наоборот, случается, что это служит к исцелению, если принимается благосклонно и без зависти.

Афинянин. ...Гимнасии и сисситии во многом приносят пользу государствам и поныне; однако в смысле междоусобий они вредны. Это явствует из поступков милетской, беотийской и фурийской молодежи. К тому же, вероятно, эти учреждения извратили существующий не только у людей, но даже и у животных древний и сообразный с природой закон, касающийся любовных наслаждений. И в этом можно винить прежде всего ваши государства, а также и те из остальных государств, где более всего привились гимназии. ...Наслаждение от соединения мужской природы с женской, влекущего за собой рождение, уделено нам от природы, соединение же мужчины с мужчиной и женщины с женщиной - противоестественно и возникло как дерзкая попытка людей, разнузданных в удовольствиях. Когда люди исследуют законы, почти все рассмотрение вращается вокруг удовольствий и страданий как в государственной жизни, так и в частной. Природа предоставила течь этим двум потокам. Когда из них черпают как надо, когда надо и сколько надо, то счастливы одинаково и государство, и частные лица, и всякое живое существо, но когда это делают невежественно, да к тому же и не вовремя, тогда людям на долю выпадает иная жизнь.

Ведь сплошь и рядом причины бегства и преследования остаются, да и будут оставаться не выясненными. Поэтому не стоит ссылаться на победу или поражение в битвах, точно они служат ясным, а не сомнительным показателем обычаев хороших и плохих.

Воспитание ведет к победе, победа же иной раз - к невоспитанности. Ведь многие, обнаглев из-за одержанных на войне побед, под влиянием этой наглости преисполнены множеством пороков.

Самым важным в обучении мы признаем надлежащее воспитание, вносящее в душу играющего ребенка любовь к тому, в чем он, выросши, должен стать знатоком и достичь совершенства.

В нашем рассуждении мы, очевидно, подразумеваем под воспитанием... то, что с детства ведет к добродетели, заставляя человека страстно желать и стремиться стать совершенным гражданином, умеющим согласно справедливости подчиняться или же властвовать. [...] Воспитание же, имеющее своим предметом и целью деньги, могущество или какое-нибудь другое искусство, лишенное разума и справедливости, низко и неблагородно, да и вовсе недостойно носить это имя.

Не признаем ли мы, что каждый из нас - это единое целое? [...]

Но каждый имеет в себе двух противоположных и неразумных советчиков: удовольствие и страдание. [...]

К ним присоединяются еще мнения относительно будущего, общее имя которым "надежда". В частности, ожидание скорби называется страхом, ожидание удовольствия - отвагой. Над всем этим стоит разум, решающий, что из них лучше, что хуже; он-то, став общим установлением государства, получает название закона.

Я спрашиваю следующее: не делает ли питье вина более сильными удовольствия, страдания, гнев, любовь? [...]

А наши ощущения, память, мнения, мысли? Становятся ли они точно также сильнее, или же человек, предаваясь чрезмерному пьянству, совершенно лишается их? [...]

Не правда ли, такой человек возвращается к состоянию души, какое ему было свойственно в младенчестве? [...]

И тогда он всего менее может собой владеть?

Итак, если окажется, что вино по своей пользе ничуть не хуже телесных упражнений, то у него будет перед ними еще и то преимущество, что они вначале сопряжены с болью, оно же нет.

А кто хочет достичь совершенства в мужестве, не должен ли бороться с присущей ему трусостью и не должен ли ее победить? Ведь тот, кто не упражнялся и неопытен в подобной борьбе - все равно, кто бы он ни был, - не станет по отношению к добродетели и наполовину тем, кем он должен был бы стать. Кто же может стать вполне рассудительным, - тот ли, кто борется со множеством удовольствий и вожделений, увлекающих к бесстыдным, несправедливым поступкам, и побеждает их разумом, действием и искусством как во время развлечений, так и в серьезных делах, или же тот, кто вовсе не подвержен всему этому?

Кто верит самому себе, что он и природой и своими заботами хорошо подготовлен, тот ничуть не побоится упражняться на виду, вместе со многими сотрапезниками. Он поступит правильно, потому что преодолеет и победит и победит силе неизбежного действия напитка; ни в чем важном он не будет поколеблен непристойностью и вследствие своей добродетели ни в чем не изменится. [97]

Вот все, что нас делает такими: гнев, страсть, наглость, невежество, корыстолюбие, трусость. Кроме того, еще: богатство, красота, сила и все пьянящее наслаждением и делающее нас безрассудными. Можем ли мы назвать какое-нибудь другое удовольствие, кроме испытания вином и развлечениями, более приспособленное к тому, чтобы сперва только взять пробу, дешевую и безвредную, всех этих состояний, а уж затем в них упражняться?