Вопрос о морали в философии Нового времени

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Вопрос о морали философии нового времени

1.1 Мораль Гоббса

1.2 Учение о морали Б. Спинозы

1.3 Автономизм и гетерономизм и проблема гуманизма

1.4 Проблема правды в этике

1.5 Русская философия морали

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Если средневековая эпоха была связана с познанием благотворящей деятельности Бога, то усилия этики Нового времени были направлены на анализ соотношения общественных норм и индивидуальных потребностей. В названии эпохи - «Новое время» - отразилось чувство обновления, сознание того, что произошло открытие нового периода в истории, который наступал по мере утверждения в жизни новых, взамен шатких уже старых, оснований коллективной веры. Впервые после распространения Нового завета европейское человечество осознало себя живущим в обстоятельствах новой культуры и приветствовало «новое» как лучшее.

Именно в ту эпоху начали складываться условия, исключительно благоприятные для достижения высокой степени развития человеческой индивидуальности. Появилось значительное число людей, активно накапливающих и наслаждающихся опытом «самоопределения» в поведении и вере, и в этом смысле указанная эпоха несопоставима с тем, что имело место ранее.

В Новое время на основе более демократической организации социальных институтов и развития индивидуализации углубляется содержание ценностных представлений, усложняется духовный мир личности. Чем интенсивней происходила рационализация, тем напряженней была индивидуальная жизнь. Испытывая окружающую природу, - человек неизбежно пришел к необходимости углубления представлений о собственной природе, превратился в индивидуальность. Потребность в самоуважении и уважении со стороны окружающих, стремление к самореализации стимулировали осознание того, что разумность и истинность отнюдь не всегда сочетаются с добром и красотой, чьё существование никогда не вписывается в логику рационализма. Новое время - это начало мучительных поисков путей согласования логики закона и нравственных идеалов, разумного и прекрасного.

Это расцвет великого гуманистического искусства и этики. Поэтому представляется уместным рассматривать Новое время и как существенный шаг в становлении ценностей духовной культуры.

Новое время выступает своего рода эпицентром европейской цивилизации и культуры: здесь переосмысляются традиции античности и средневековья, отсюда лежит путь к культурным катастрофам и свершениям XX столетия. Мы все, независимо от своеобразия собственных культурных традиций, в той или иной степени являемся наследниками достижений и проблем, обозначившихся в культурном поле Европы XVII - XIX веков.

Этическая мысль Нового времени представлена в трудах таких выдающихся мыслителей, как Р. Декарт, Б. Спиноза, Дж. Локк, Д. Юм, И.Кант, Г.В.Ф. Гегель и других.

Цель настоящей работы - показать своеобразие этической мысли Нового времени.

1. Вопрос о морали философии нового времени

Философия морали -- это область размышлений, предметом которой является не только мораль и ее теория -- этика как весьма отдаленный предмет, но и нормативная и описательная этика или нравственность как более понятный, а значит и более близкий предмет. Ее называют также критической этикой или метаэтикой. Концепция морали в этическом интеллектуализме Нового времени // Этическая мысль. Вып. 2/Отв. ред. А.А.Гусейнов. - М.: 2001. С. 78.

Философия морали сосредоточивает свое внимание на определенной сфере человеческой действительности и человеческой жизни. Она включает в себя мораль, философскую рефлексию о ней -- этику, а также методологию этики или метаэтику.

1.1 Мораль Гоббса

Согласно Гоббсу мораль вместе с правом является предпосылкой выхода человека из «естественного состояния», т.е. догосударственного. Природа создала людей одинаковыми в умственном и физическом отношении. Равенство способностей порождает равенство надежд на достижение целей. Так как разные индивиды стремятся к обладанию одних и тех же вещей, между ними возникает недоверие и как вследствие этого - война. Есть в природе три причины для войны: соперничество, недоверие, жажда славы, которые заставляют людей во имя наживы, безопасности и соображений чести нападать. Таким образом, естественное состояние Гоббс понимает как войну всех против всех, как ничем не сдерживаемую игру эгоистических наклонностей. Эгоизмом пронизана вся каждодневная жизнь индивида. Отправляясь в путь, мы вооружаемся, отправляясь спать - запираем двери, даже в своем доме запираем ящики. Разве эти действия, - говорит Гоббс, не являются признанием животной, эгоистической природы человека?! Но если это действительно так, то каким образом возможна совместная деятельность людей? Выход был найден благодаря основному закону природы - люди должны, всеми возможными средствами, стремиться к миру, и ради мира отказаться от «первоначального права на вещи». В этом смысле мораль непосредственно связана с правовыми законами, когда индивиды по договору, по разумному соглашению, отчуждают некоторые исконные права для того, чтобы сохранить общество. Автор «Левиафана» прямо ссылается на золотое правило нравственности: «Не делай другому того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе». Концепция морали в этическом интеллектуализме Нового времени // Этическая мысль. Вып. 2 / Отв. ред. А.А.Гусейнов. - М.: 2001. С. 83.

Таким образом, согласно Гоббсу мораль не мыслима вне общества и государства, которые дают критерий, позволяющий отличать добродетель от порока: мораль выступает как совокупность норм, призванных подвести действия индивидов под общий знаменатель. В этом смысле мораль неразрывно связана с правом, она практически растворяется в праве, ибо правовая система через систему наград и наказаний призвана переводить моральные истины в план поведения личности.

1.2 Учение о морали Б. Спинозы

Иное понимание морали присутствует у голландского мыслителя Б. Спинозы, который не связывает мораль с политикой и государством, а ищет их в природе человека. Согласно автору «Этики» существенной чертой человека является стремление к самосохранению, которое является основанием добродетели человека. Польза, расчет, выгода - вот что составляет движущую силу человеческих действий. «Расчет выгоды» составляет «рычаг и жизненный нерв всех человеческих действий». Там же. Справедливо то, что необходимо для поддержания и увеличения своей выгоды, своего достояния. Чужой интерес индивид защищает постольку, поскольку это соответствует его собственному интересу. Словом, добро тождественно пользе человека, а зло - это то, что препятствует достижению личной пользы. Но эгоизм, движущий поведением, становится моральным, только как разумный эгоизм.

Добродетель в своем конкретном содержании раскрывается как познание. Рост познавательных возможностей человека, его способность развиваться от низших ступеней познания к высшим выступает как процесс морального совершенствования. Именно познание является в этике Спинозы высшей добродетелью, высшей, и конечной нравственной целью. Моральная ценность поступков зависит от того, насколько они основаны на разуме, на правильных знаниях о мире.

Бенедикт Спиноза (1635-1677) по сути дела превращает этику в натурфилософию (его основной труд «Этика» представляет собой учение о субстанции). Одним из основоположений которой выступает тезис рациональной сущности человека. Проблема индивидуального и общего в морали приобретает у него ярко выраженную гносеологическую окраску, а добро и зло (модусы мышления) интерпретируются в контексте заметной в буржуазной этике утилитаристской ориентации. Наиболее плодотворным для развития этической рефлексии окажется комплекс спинозовских идей относительно значимости познания как основы свободы и нравственного совершенствования личности, однако и утилитаристской тенденции суждено получить в дальнейшем более определенные очертания. Примером этого является концепция «разумного эгоизма» французских материалистов ХУIII века.

В рамках данной эпохи прослеживается определенная закономерность развития этической мысли (понятно, что она детерминирована социокультурными обстоятельствами), позволяющая исследователям выделять, по меньшей мере, три ее основных этапа.

На первом этапе этика еще сохраняет достаточно прочные (если не по существу, то по форме) преемственные связи со средневековым мировоззрением, а своеобразным способом утверждения новых идеалов выступает скептицизм. Наиболее интересным свидетельством этого является позиция Мишеля Монтеня (1533-1592 г.ж.), сумевшего в образно-эмпирической форме зафиксировать многие антиномии морального сознания, задать позднейшим теоретикам морали «труднейшую проблему: каково может быть основание добродетели, если она не покоится ни на личных, ни на общественных потребностях человека, а вступает в противоречие с тем и другим?» Апресян Р.Г. Из истории европейской этики нового времени (Этический сентиментализм). М.: 2006. С. 125.

На втором этапе развития этического сознания Нового времени предпринимаются попытки позитивного решения этой проблемы. Попытки эти весьма разнообразных, хотя ценностные ориентации их авторов достаточно однородны и несут в себе пафос моральной эмансипации личности. Доминирующая установка мыслителей Нового времени предполагала выведение морали из природы, что часто оборачивалось сведением ее к естественнонаучному знанию. Стремление, придать этике статус строгой научной теории путем использования методов математики, физики было характерно для этических изысканий Декарта, Гоббса, Спинозы и многих других.

Проблематика философии морали в европейской культурной жизни имеет очень богатые традиции. С самого начала философии она сочеталась с содержанием нормативной этики. С провозглашением английским философом неореалистом Дж. Э. Муром (1873--1958 г.ж.) известных

«Правил этики» критическая этика или метаэтика получила статус относительно самостоятельной отрасли философско-методологического знания. Вот некоторые из основных ее проблем: Мур Дж. Э. Принципы этики. - М.: 2004. С. 65.

-- Можно ли говорить, и в каком смысле об истине в этике?

-- Имеют ли свойство истинности ее оценки и нормы?

-- В чем заключается различие между оценками и нормами морали, с одной стороны, и положениями эмпирических и дедуктивных наук, с другой стороны?

-- Что характеризует своеобразие таких областей, как мораль, обычай, закон, и какие отношения их объединяют?

-- Каким образом можно объяснить моральные убеждения?

-- Чем характеризуются этические споры и каковы их виды?

-- Можно ли признать этику автономной областью духовной жизни, независимой от метафизики, религии и идеологии?

-- Является ли моральное добро автономной ценностью?

-- Является ли источник морального обязательства по отношению к человеческому индивидууму трансцендентным или имманентным?

-- Абсолютно ли действуют моральные нормы?

Попытаемся ответить на некоторые из них сквозь призму философии морали XX века.

1.3 Автономизм и гетерономизм и проблема гуманизма

Если принять в качестве критерия классификации источник моральной обязанности, то можно отличать авторитарные этики от гуманистических.

Для первых характерен так называемый гетерономический деонтологизм, т е поиски источника морального обязательства в авторитете, внешнем по отношению к человеческому индивиду.

Этот авторитет решает, что есть добро и что -- зло, и устанавливает нормы поведения. В этиках данного типа человек не является дарителем норм, а лишь их адресатом.

Измена норме представляет собой на почве авторитарной этики суть морального зла Единственным достоинством, как отмечает Эрих Фромм, является повиновение, а неповиновение -- единственная безнравственность. Непростительной ошибкой или грехом в авторитарной этике является бунт, подвержение сомнению прав авторитета в отношении установления норм и нарушение аксиом, которые якобы были установлены в интересах всех индивидуумов. Даже если человек согрешит, принятие им наказания и чувство виновности вернут его к добру, потому что таким образом он соглашается с преимуществом авторитета.

Гетерономическим деонтологизмом характеризуются не только религиозные этики. В роли морального законодателя выступали не только Бог, но и государство, общественный класс, политическая партия, а в марксизме в более ранние периоды -- также предводитель, выделяющийся среди других

Гуманистические этики основаны на следующем принципе добра -- это то, что служит человеку как индивидууму и как виду, причем сам человек различает (хотя и не, всегда удачно), что для него является добрым, и соответственно этому познанию формирует свои нормы поведения.

Характеризующаяся автономным деонтономизмом гуманистическая этика имеет антропоцентрические основания восходящие еще к временам античности -- «человек -- это мера всех вещей», «гуманность составляет для человека высшую ценность». Моральные оценки имеют значение лишь по отношению к человеческому существованию и в нем находят свои корни.

Автономный деонтологизм может сочетаться с аксиологическим -- ценностным субъективизмом. Такой характер имеет обычно экзистенциалистская этика Задача этой этики -- преодолеть неаутентичный подход к существованию.

Суть такого подхода к жизни составляет отказ от свободы и ответственности и, следовательно, опредмечивание, отказ от самоопределения. Для экзистенциалистской ситуативной этики характерен субъективистский аксиологический креационизм. Эта этика порывает с объективно-рационалистической аксиологией. На ее почве моральная ценность понимается как способ существования человеческого индивидуума.

Обреченный на свободу индивидуум, должен принимать окончательные и безусловные решения в обстановке, невозможной для распознания, или трудно распознаваемой. Исходя из того, что существование предшествует сущности вещей (такова исходная точка для экзистенциалиста), человек не имеет существа или (это одно и то же) его существом является свобода. Итак, «человек есть свобода». Следовательно, нет возможности найти ценности в мире идей. Поэтому человек одинок. Он свободен абсолютно и, следовательно, одинок и покинут, т. е. лишен поддержки или помощи. Сам он воспринимает все знаки, не имея в своем распоряжении никакого ключа, никаких интерпретационных предпосылок. Он не может ожидать, что кто-то на небе или на земле покажет ему дорогу. Тем не менее, человек всегда несет полную ответственность за свои решения (проекты) и не может оправдываться, ссылаясь на Бога, натуру или любой детерминизм.

Не только Ж-П. Сартр (1905--1980 г.ж.), но и другие экзистенциалисты, например, Симона де Бовуар (1908--1986 г.ж.), Альбер Камю (1913--1960 г.ж.), утверждали, что возложение на индивидуума моральных норм недопустимо, что каждая норма, каждое поведение или запрет, т. е. каждое моральное право, которого человек не одобряет, оскорбляет его достоинство.

Экзистенциалистская этика может быть подвергнута критике за то, что по своему существу моральная оценка предполагает обращение к чему-то, выходящему за пределы интересов индивидуума, следовательно, человеческая личность не может устанавливать критерии различения добра от зла. Мораль: сознание и поведение /Под ред. Н.А. Головко. - М.: 2006. С. 92.

Предложение Эриха Фромма (1900--1980 г.ж.) в отношении гуманистической этики сочетает автономический деонтологизм с концепцией человеческой природы с целью преодоления субъективизма и релятивизма. Суть его в обосновании положительного ответа на следующий вопрос: возможно ли установление норм поведения и оценочных суждений, которые были бы объективно обоснованы для всех людей, несмотря на то, что они предлагаются самим человеком, а не каким-то трансцендентным авторитетом? Это возможно посредством соединения этики с умением жить и с самой природой человека.

В связи с тем, что природой любой жизни является признание собственного существования, цель жизни человека, по мнению Э. Фромма, это развитие его мощи соответственно правам его природы. Поэтому «добро в гуманитарных науках есть одобрение жизни, развитие мощи человека, достоинство -- ответственность за собственное существование. Зло -- это парализация мощи человека, прегрешение -- это отсутствие ответственности за себя».

В отношении ответственности Э. Фромм согласен с экзистенциалистами, но не разделяет их точку зрения о принципиальном одиночестве человека. Имеется опора, знак на земле -- это сама человеческая природа. На этом основания этику Фромма зачастую относят к натуралистическим этикам.

Однако натурализм в этике не обязательно сочетается и сосуществует с автономическим деонтологизмом. Это касается, в частности, католической этики натурального права, например, Ж. Маритэн (1882--1973 г.ж.) в труде «Девять лекций об Основных моральных понятиях» (1951 г.), развивая Доктрину Фомы Аквинского, сформулировал теорию натурального познания Соответственно этой теории фундаментальные, исходные суждения людей имеют характер предпонятийный, в определенном смысле интуитивный и эмоциональный Они связаны с натуральными склонностями, стремлениями и желаниями.

Йоганн Месснер в книге «Этика и факты» представил основные жизненные стремления человека следующим образом: Мораль: сознание и поведение / Под ред. Н.А. Головко. - М.: 2006. С. 96.

-- сексуальное влечение;

-- стремление к счастью (блаженство, благополучие);

-- желание свободы в выборе и действия;

-- стремление к приобщению к общественной жизни, жизни среди людей;

-- стремление к интеллектуальному удовлетворению (интересу).

Он считает, что моральные рекомендации связаны с натуральными влечениями, поэтому последствия моральных правил могут быть проверены как в индивидуальном масштабе, так и групповом.

1.4 Проблема правды в этике

В метаэтике принято и другое, более широкое, понимание термина «натурализм». Оно связано с так называемой натуралистической ошибкой отмеченной Дж.Э. Муром. Он считает, что дать определение термину «добро» затруднительно. Его невозможно разделить на составные элементы, потому что само понятие добра является элементарным. Итак, добро обозначает простое качество, которое трудно определить (как и другое качество понятия, например, желтизна).

Однако можно описать добро методом указания на его последствия (например, удовольствие). Тем не менее, неоправданными являются попытки сведения добра, скажем к общему благополучию, индивидуальному благополучию или к воле Бога. Нельзя также вывести добро из любых других категорий. Тот, кто так делает, совершает натуралистическую ошибку и в широком смысле он становится этическим натуралистом.

К примеру, Я.М. Бохеньский (известный, скорее всего как логик) -- натуралист в более узком смысле, когда он утверждает, что доброе и моральное -- это лишь то, что не препятствует основным потребностям человека. В дальнейшем он считает, что моральные императивы очевидны или вытекают из очевидных велений (мораль есть совокупность категорических императивов, обязательно действующих). Но он не является сторонником натурализма в более широком понимании, ибо не считает, что можно было ценности, нормы и оценки вывести из фактов, из описания, т.е. исключительно из утвердительных предложений.

Вопрос о возможности определить добро (вопрос «натуралистической ошибки») -- это аспект проблемы отношений между сущим и должным, фактами и оценками, между Правдой и Добром. Следует вспомнить так называемую гильотину Юма Давид Юм (1711--1776 г.ж.) обратил внимание на всеобщую среди авторов моральных систем (моралистов) практику замены элемента «существовать» принципиально иным элементом -- «должен». Подобная операция требует объяснения и обоснования. Пока это еще никому не удалось (даже никто не предпринял такой попытки), потому что кажется совсем непонятным, каким образом новое отношение, выражаемое посредством «должен», могло бы быть выведено из другого отношения, выраженного посредством «существует». Это совсем другие отношения.

Благодаря Юму философы приобрели сознание принципиальной логической трудности, связанной с обоснованием норм и оценок; такой подход оказал серьезное влияние на развитие этики и метаэтики.

Поиски определенного объективного основания для оценок и норм связаны с надеждой найти способ выводить суждения о том, что должно быть, из суждений о том, что и как существует. Такая возможность многими была подвергнута сомнению -- нельзя делать выводы путем дедукции, которая ведет от исключительно описательных предпосылок к нормативным заключениям.

Акогнитивистическую точку зрения в этике называют эмотивизмом. В крайнем варианте он предполагает, что язык этических высказываний характеризуется тем, что выражения, которые имеют форму повествовательных предложений, ничего не говорят о действительности. Им не хватает какой-либо объективной важности -- это чистое проявление чувств или высказывания уговаривающего характера; так считают, например, А.И. Айер (1910--1989 г.ж.) и С.Л. Стивенсон (1908 г.р.). В свою очередь, умеренный эмотивизм предполагает, что этические термины имеют как эмотивное (импрессивное и экспрессивное), так и познавательное значение.

Вариантом эмотивизма является прескриптивизм Р.М. Гарэ (1919 г.р.). Этот британский метаэтик обращает внимание на то, что содержание моральных суждений определено правилами логики, а также требованиями прескриптивности и универсальности. Моральные суждения, с его точки зрения, не являются чисто субъективными.

Взгляды когнитивистов самым общим образом можно разделить на натуралистические и интуиционистические. В данном случае натурализм означает, что добро есть натуральное свойство или свойство, которое можно свести с натуральными свойствами. Интуиционизм не одобряет этого мнения и утверждает, что добро -- это не эмпирическая категория, но интуитивное свойство и, следовательно, о логической ценности предложений, касающихся добра (зла), не может решать опыт, этот вопрос решает исключительно интуиция или аксиологическое чутье.

Отличие когнитивизма и акогнитивизма дополняет традиционную оппозицию: реализм -- конструктивизм.

Этические реалисты убеждены, что моральные суждении истинны тогда и лишь тогда, когда их содержание соответствует объективной действительности, т. е. состоянию вещей, независимому от характера лица или группы, от языка. Которым сформулирована информация о нем. Смоленцев Ю.М. Мораль и нравы: диалектика взаимодействия. - М.: 2005. С. 104. Тем самым они становятся на сторону этического объективизма.

Примером реализма в этике является томизм. Он оперирует категорией «ratio recta» (истинный разум), которая заключает в себе совокупность всех настоящих общих оценочных суждений. К ним относятся как к суждениям, заявляющим соответствие действия его образцу (идеалу совершенства), или ценности. Такие суждения имеют аналитический характер, и они истинны в понимании классической (корреспонденционной) теории правды. Следовательно, можно говорить о моральной правде -- «истинный разум» является ее синонимом.

Существуют два основных варианта конструктивизма в этике. Релятивистский, согласно которому существует множество моральных контекстов и этических систем, следовательно, вопрос об их истинности стоит решать в рамках каждой из них. Поэтому нет абсолютных моральных правд, они зависят от культурного круга, типа общества и, вдобавок, они изменяются во времени. Конструктивистские нерелятивисты, в свою очередь, утверждают, что истинность морального суждения зависит от его соответствия другим суждениям в рамках системы, кроме того, отдельные системы могут (или должны) взаимно координироваться в рамках метасистемы.

Современная философия морали -- это все развивающаяся и дифференцирующаяся область знаний.

На ее развитие оказывают влияние, с одной стороны, новые виды этик (например, этика бизнеса, этика средств массовой коммуникации, экологическая этика и др.) и, с другой стороны, прогресс в области общей философской методологии исследований.

1.5 Русская философия морали

Русская этическая традиция пока не осмыслена как специфическое целостное явление и представлена в научно-исследовательской литературе довольно фрагментарно. Не претендуя на проникновение в ее глубинные смыслы, можно наметить здесь некоторые особенности этических исканий мыслителей XIX-XX веков, т.е. того времени, когда русское этическое сознание оформилось с достаточной определенностью. На первый взгляд, этическое наследие философов этого периода предстает в виде разрозненной мозаики, однако при более пристальном рассмотрении обнаруживаются скрепляющие ее закономерности, связанные, в частности, со своеобразием русского способа философствования. (Одно из его проявлений было выражено Ф.М. Достоевским следующим образом: «русская идея» заключается в «осуществлении всех идей»). Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. - М.: 2007. С. 127.

Известная степень закономерности проявляется также в обозначении границ двух главных тенденций развития русского этического мышления. Одна из них воплощает тяготение к материалистической интерпретации морали, наиболее явно реализуясь в воззрениях русских революционных демократов; другая ориентирована на идеалистическую парадигму. Понимая некоторую условность четкой фиксации этих тенденций, можно все же попробовать их кратко охарактеризовать.

В марксистской историко-этической литературе неоднократно встречается утверждение, что этические воззрения русских революционных демократов представляют собой высший этап в домарксистской этической мысли. Определенные основания для подобной позиции есть, если, конечно, рассматривать марксистскую теорию морали как подлинно научную концепцию и именно с ней сравнивать все историко-этические феномены. Вопрос о сущности и значимости марксистской интерпретации морали еще предстоит рассмотреть, а пока можно ограничиться констатацией того факта, что русским революционным демократам действительно удалось довольно близко подойти к материалистическому пониманию нравственности, которое получило развернутое обоснование в марксизме.

Революционные демократы В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.А. Добролюбов, Н.Г. Чернышевский ставили перед собой задачи создания целостной этической концепции. Их этические представления, подчиненные целям общественно-политического характера, растворены в литературе, которую нельзя назвать специально этической, т.е. в художественных, публицистических, философских произведениях.

Выбирая (на «зрелом» этапе своей творческой эволюции) в качестве своих идейных предшественников французских материал истов XVIII века, русские демократы часто и свою этическую позицию называли теорией «разумного эгоизма». Однако содержательные контексты этой теории иные: «разумный эгоизм» понимается как сознательное и бескорыстное согласование личного интереса с общим, причем содержание последнего интерпретируется в более конкретном контексте, применительно к реалиям российской действительности. Полезность, о которой идет речь у русских демократов, трактуется не в собственно утилитаристском смысле слова, а как свободно избираемое служение народу. Такое сущностное изменение принципа «разумного эгоизма» детерминировано иными (по сравнению с творчеством французских материалистов) социокультурными обстоятельствами, осознанным отказом русских мыслителей от абстрактно-теоретического подхода к морали.

Идеалистическая ветвь русской этики, для которой рубеж XIX и ХХ веков оказался эпохой Ренессанса, чрезвычайно разнообразна и многоцветна, хотя основополагающие ее идеи довольно традиционны для религиозной интерпретации нравственности. Русская идеалистическая этика, как чрезвычайно сложное, во многом уникальное явление духовной культуры, требует отдельного разговора, поэтому в данном случае можно лишь в самом общем виде зафиксировать некоторые ее проявления.

Наиболее интересными, с точки зрения развития этической рефлексии, представляются такие направления в идеалистическом потоке русской философии, как философия «всеединства» (В.С. Соловьев, С.Н. Трубецкой, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк) и экзистенциальная философия (Н.А. Бердяев, Л.И. IlIестов). Поскольку этика являлась центром исследовательских интересов этих мыслителей, а предложенные ими идеи наиболее оригинальны и во многом созвучны духовным исканиям сегодняшнего дня. Русские идеалисты посягали на решение главных вопросов бытия, их яркое, самобытное, во многом противоречивое наследие свидетельствует о попытках осмыслить судьбу человека в мире, проблемы смерти и бессмертия, свободы и творчества.

Если выделять некоторые общие характеристики способа философствования этих мыслителей, то в первую очередь следует обратить внимание на иррационалистическую тенденцию, в той или иной мере проявившуюся в их творчестве, и на свойственную ему установку на панэтизм, и то, и другое во многом было обусловлено комплексом социально-экономических и идейно-теоретических предпосылок. Кризисное состояние России, нaгpoмождение и обострение социальных противоречий порождали инфляцию нравственных ценностей и идеологический вакуум.

Его чем-то нужно было заполнить российская интеллигенция, убежденная в необходимости глобальных перемен, мучительно искала ответа на, вопрос: что делать? Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. - М.: 2007. С. 134.

Недолжный, неразумный характер российской действительности порождал сомнение в возможностях рационального познания мира, стремление к поиску иных (сверхрациональных или внерациональных) способов постижения сущности бытия. В этом поиске русская идеалистическая этика эволюционирует от умеренного иррационализма (философы «всеединства») к откровенному иррационализму (Н. Бердяев) и антирационализму (Л. Шестов). Религиозно-мистическая форма российского иррационализма предполагала безусловную значимость религии, без которой невозможно о существование высших ценностей («Определяющей силой в духовной жизни человека является его религия».... С. Булгаков).

Говоря об панэтизме, следует отметить, что для всей идеалистической мысли того времени характерным был «этический перекос», т.е. приоритетное значение этической проблематики. Причин этого своеобразного явления в духовной жизни русского общества много, главные из них связаны с процессом переоценки ценностей, попыткой решить социально-экономические проблемы теоретическими, идейными средствами, среди которых предпочтение отдавалось нравственности. Поскольку моральный фактор признавался главным в индивидуальном и общественном бытии, постольку создавались различные проекты нравственного обновления мира, а этике отводилась главная роль в системе философского знания. Построение философской этики как высшего судилища всех человеческих стремлений и деяний, есть важнейшая задача современной мысли. Общей установкой русских идеалистов была убежденность в необходимости божественного освящения морали, поэтому все этические проблемы рассматривались ими в религиозном контексте.

Попытайтесь самостоятельно осмыслить проблему обязательности союза морали и религии в учениях русских философов. Почему значимость нравственных ценностей они связывали с бытием бога?

П.Л. Лавров (1823--1909 г.ж.) строил философию морали на основе критического переосмысления идей И. Канта, Л. Фейербаха, К. Маркса, на принципах позитивизма и историзма. Характерно его стремление построить теорию «долга как религиозного культа». Именно это становится доминантой его этики, которая в его философии обретает особое значение, равноположное онтологии и гносеологии.

Долг проявляется как основная этическая категория и в рамках индивидуальной жизни, и в рамках существования класса, и в перспективе экзистенции всего человечества. Долг личности определяется индивидуальным чувством свободы и обусловливает смысл жизни. Цельный человек руководствуется этическими принципами, не сводимыми и не выводимыми из эмпирической реальности и индивидуального опыта. Долг человечества -- реализация идеала справедливости, братства, всеобщей любви и счастья. Долг класса определяется его связью с другими социальными группами, поэтому Лавров формулирует знаменитый постулат об «уплате долга» народу, который надолго определил отношение российской интеллигенции к массам.

Личность, осознавшая свой долг, -- истинно свободный человек, ответственный перед собой и обществом. Полагание личностью своей свободы формулируется Лавровым как «личный принцип свободы», который имеет основания в себе самом. Чувство свободы, нравственные идеалы создаются в самосознании личности. Цельный человек Лаврова -- это «единство бытия и идеала», а жить, творить, существовать в истории, -- значит развивать в себе человека.

Это действовать в соответствии с моральным идеалом. Апресян Р.Г. Из истории европейской этики нового времени (Этический сентиментализм). - М.: 2006. С. 123. Полагая свободу как идеал, человек вносит смысл в историю. Свобода и долг раздвигают рамки возможного, сообщая человеку перспективу истинного существования Генезис морального сознания начинается с простого желания, проходит через этап создания и осознания идеала и выводит человека из потока бессознательного в сферу осознанного бытия, в сферу истории. Поэтому моральное сознание человека, в конечном счете, -- источник всего, существующего вне человека. Но это и источник его собственного сознания. Моральный человек - творческая личность, а творчество равносильно моральности.

Становление морального сознания равносильно и становлению способности к познанию. Вместе с тем, для реального человека становление морального сознания -- лишь возможность. Далеко не у всех формируется моральные принципы, моральное сознание и моральные идеалы. Многие ограничиваются липа фазой осознания наслаждения как исходной точки для формирования морального сознания. Поэтому для Лаврова главное -- «разбудить» человека, заставить его с помощью нравственного воспитания перейти на ступень духовного наслаждения истинными ценностями. Этические идеи рассматриваются Лавровым как материальная сила, способная преобразовать мир на разумных основаниях. Истинно моральный человек способен изменить ход исторического процесса. Идеал человека -- единство моральных и действенных сфер. Моральная самодостаточность человека сообщает ему абсолютную свободу, которая рассматривается Лавровым как движущаяся и преобразующая бытие сила.

На противоположных позициях в философии морали стоял Н.О. Лосский (1870--1965 г.р.).

В рамках своей философии идеалреализма он развивал своеобразную этическую доктрину, связанную с верой в переселение душ и с антирелятивизмом.

В работах «Условие абсолютного добра», «Свобода воли». Н. Лосский подчеркивает абсолютный характер этических категорий. Добро, справедливость, правда и т п. рассматривались им как абсолютные онтологические ценности, единые для всех существ, которые воплощаются в полноте бытия. Будучи абсолютными, моральные ценности и идеалы познаются и прозреваются в мистическом опыте, воплощающимся в представлениях о всеобщих нравственных идеалах Красоты, Добра, Любви, Истины, Всемогущества и Вечной Жизни. К высшим моральным заповедям Лосский относил Любовь к Долгу, Любовь к другим как к самому себе, достижение полноты жизни для себя и всех других существ. Для Лосского добро абсолютно, но зло возникает от злоупотребления человеком своей свободой и волей. Эгоизм как аморальность привносит зло в мир, порождает его различные проявления -- от природных катастроф до революций и бунтов.

В моральной сфере действуют, как и во всей природе, законы притяжения и отталкивания, они устанавливают соотношение между материальным и духовным, между прошлым, настоящим и будущим.

Н. Лосский подчеркивал, что человек становится реальной личностью тогда, когда он понимает и принимает абсолютные ценности (в первую очередь моральные) и делает своей жизненной целью их претворение путем соблюдения долга. Общение обусловливает моральную регуляцию, оно амбивалентно: его законы могут вносить в мир как добро, любовь, так и зло, вражду. Моральную ценность Н. Лосский определяет как органическое единство существования и смысла.

Конечная цель жизни любой личности -- абсолютная полнота бытия, преодоление пропасти между богом и миром.

Полнота бытия -- это не только богообщение, но творчество личности, лишенное всякого эгоизма, направленное на создание абсолютных ценностей

Свобода воли должна воплощаться как Любовь. Если это не происходит, то воля обретает антикосмический характер формальной и материальной свободы. Первая -- имманентна личности. Вторая означает степень творческой силы, меру творчества.

Моральная деградация и зло связаны не только с эгоизмом, но и с гордыней, которая сопрягается с богоборчеством.

Человек, который отошел от моральных ценностей, являет собой лишь потенциальную, а не актуальную личность. Степень постижения абсолютных моральных ценностей связывается Лосским со степенью личного совершенства. Поэтому человек как моральный субъект может быть, и обожествлен, может войти в «небеса», в Царство Божие, или мажет быть низвергнут в пучину бессознательного существования. Задача морального закона -- заставить человека поступать в соответствии с абсолютными моральными ценностями и моральным долгом, что ведет к восхождению человека от животности к духовности.

В работах Л. Толстого (1828--1910 г.ж.) «Исповедь», «О жизни», «В чем моя вера», «Царство Божие внутри нас» и других раскрывается особое значение этики и морали в деле преображения науки и философии, человека и человечества.

Для этики Л. Толстого характерны определенный рационализм, ригоризм, морализаторство, этический максимализм. Толстой обосновывает возможность абсолютного добра в эмпирической жизни субъекта. Отсюда его попытка создания этики, максимально приближенной к практике человеческого существования - основная заповедь практической этики Толстого -- непротивление злу -- нацелена на создание условий самоиссякания и самоуничтожения зла. При этом данная заповедь обосновывается не разумностью, а мистической очевидностью и исторической укорененностью в раннехристианской морали.

Непротивление злу связано с отрицанием Толстым значения личностного сознания на пути морального совершенствования, подменой его категорией «разумного сознания», «высшей разумности».Апресян Р.Г. Из истории европейской этики нового времени (Этический сентиментализм). - М.: 2006. С. 152. Личностное сознание, по мнению Толстого, порождает отделенность от мира, невозможность схватывания абсолютных ценностей и абсолютных истин. В своей ограниченности оно сопряжено лишь с телесным бытием. Индивидуальность, являясь «животной личностью», уводит человека от абсолютных моральных ценностей, замыкая его в мире хотений и желаний. В человеке -- главное то, что сохраняет в нем человечность как родовой признак; всеобщее, а не индивидуальное. Поэтому, считает Толстой, бессмертно лишь человечество. Можно говорить о вечной жизни в человеке, но нельзя говорить о вечном человеке. Истинная жизнь--это жизнь «муравьиных братьев», которые руководствуются принципами коллективистской морали, коллективного блага. Коллективное благо раскрывается через «разумное сознание», которое актуализируется только посредством страдания. Страдание Толстой определяет как единственный «источник всякого света в душе».Апресян Р.Г. Из истории европейской этики нового времени (Этический сентиментализм). - М.: 2006. С. 154.

Толстой настаивал на том, что добро является самодавлеющим и не связанным с другими абсолютными ценностями -- Истиной и Красотой. Поэтому мораль -- вне науки, искусства и философии, она автономна и устанавливает нормы и порядки для всех других сфер жизни и духа.

Отсюда -- все, что не сопряжено с добром, не подчиняется моральным законам, должно быть «сброшено с корабля истории».

Искусство, которое создает Иллюзии и отвращает человека от добра, прежде всего, должно подвергнуться, этическому диктату. Искусство должно быть общедоступно и утилитарно, либо не быть вообще. С точки зрения Толстого, наука, как и искусство, несет с собой ложь и обман. Если наука не подчиняет себя этическому началу, то запутывает человека, указывая ему ложные цели. Кроме того, наука вообще неверно трактует жизнь и ее смысл. Смысл истинных науки и философии, подчеркивает Толстой, -- показать «как человеку самому быть лучше и как ему жить лучше». Там же.

Толстой полагал, что человек должен руководствоваться в своей жизни как заповедями, так и единством теоретических и практических моральных требований. Если моральные нормы не совпадают с моральными поступками, человек творит зло. Поэтому Толстой отстаивает этический максимализм: если добро не абсолютно, то это не добро.

Проблемы абсолютного добра рассматривает в своих работах и В. Соловьев (1853--1900 г.ж.). Вопросам этики он посвятил свои знаменитые труды -- «Оправдание добра» и «Три разговора», в которых много сделал для развития философии морали. Прежде всего, его интересовали проблемы существования добра и зла в различных сферах бытия. Для Соловьева взаимодействие добра и зла определяет характер процессов (разрушение, созидание), происходящих во всех сферах жизни. Зло проявляется в человеческом обществе как бедствия, голод, войны и т. п. Добро же связано с биологической эволюцией, с развитием человеческого рода. Следующая сфера борьбы добра со злом -- отдельная человеческая жизнь. Зло здесь выступает как болезнь и смерть. Добро же -- как потенциальное бессмертие. Оно абсолютно, его действие связано с сохранением человеческой жизни. Добро -- божественный замысел мира и потенциальный личностный идеал. Добро связано с утверждением всеединства, так как человеческий род выступает для Соловьева как вечная идея, потенциальное богочеловечество. Мир добра -- мир Абсолюта. Победа добра связана с ликвидацией индивидуальностей, являющихся источником зла в мире. Любое существо уже родится во зле, поэтому источник зла не в грехопадении человека, т. к. зло ему имманентно, врожденно: еще до своего воплощения.

Человек делает сознательный выбор между злом (эгоизмом) и добром (самоутверждением). Обретаясь во всеедином синтезе с богом, все существа не могут выступать как отчужденное от бога, обособленное существование. Распадение всеединства на множество отдельных элементов превращает мир в прибежище зла, в проявление страдания и разъединения. При распадении целостности добро сохраняется в каждом существе как его идеальный образ, как его уникальный план творения. Благодаря этому история обретает цели и смыслы. Поэтому, в конечном счете, исторический процесс связан с утверждением и победой добра. Добро, содержащееся в историческом процессе как имманентно ему присущее, приведет к победе единства, любви и веры над распадом, враждой и смертью. Соловьев подчеркивал, что зло -- необходимое условие истории, необходимый ее момент, порожденный богом. А грехопадение души -- условие воссоединения с богом, путь восхождения от тварности и духовности, к первосущим смыслам. История выступает для Соловьева как совокупность актов самоопределения субъектов, нацеленных на утверждения богочеловечества, на победу софийности в мире, на совершенствование нравственного потенциала человека. Для Соловьева историософия и теософия тесно связаны с этической проблематикой. Ценности морали рассматриваются философом как универсальные, абсолютные и всеобщие. Поэтому Соловьев разрабатывает концепцию автономности морали, т. к. моральные проблемы имеют имманентный характер и выводятся исключительно из опыта, изначально содержащем идею добра. Нравственность, по мнению Соловьева, коренится и в естественных качествах человека: стыде, жалости, благоговении. Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия. - М.: 2006. С. 89. Стыд заставляет человека переживать свое несовершенство, жалость -- сопереживать другому, составляя основу социальности. Стыд характеризуется Соловьевым как индивидуальное, а жалость -- как социальное целомудрие. Нравственность неограничена в своих проявлениях, нет ни одной сферы человеческого существования, где она не присутствовала бы. Соловьев подчеркивает, что она не связана с государственными институтами, не имеет формально-принудительного характера. В моральном плане высший судья человека -- он сам.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании вышеизложенного мы пришли к выводу, что этика Нового времени стремится осмыслить мораль и как объективный закон, и как субъективно-личностный феномен. Она пытается создать систему, обобщить то, что было сделано ранее. Связано это с развитием естествознания, которое породило убеждение, что объективный взгляд на вещи можно распространить и на мораль. Этика может приобрести научную строгость и определенность, если она заимствует методы естественных наук - физики и геометрии. В противном случае она останется предметом обыденного сознания.

Идея суверенности морального субъекта, на которой базировалась духовная оппозиция в эпоху средневековья, становится центральной, а в качестве универсального средства ее утверждения, позволяющего также объяснять общеобязательность морали, выступает разум.

В русской философской мысли представлены практически все этические школы, идеи и направления, которые были характерны и для западноевропейской философской традиции.

Для русской философии морали характерен пристальный интерес к ключевым моральным проблемам, а также попытке синтеза религии и философии. Поэтому российская философия морали оперирует категориями двух уровней: теологическими и собственно метафизическими, что затрудняет их понимание особенно для современного читателя.

Вопросы моральной регуляции рассматриваются в отечественной философии под углом зрения приоритета роли и значения личности и ее судьбы. Поэтому главным было не построение моральных систем, а вопросы «практической морали».

Русская философия морали развивалась на принципах веры в изначально добрую природу человека, в его способность к самосовершенствованию и нравственному развитию. Отсюда оптимизм, гуманизм, аисторизм русских моральных доктрин. Интересы человека, как универсального, родового, космического существа, выступают здесь критериями при оценке всех областей жизни. Утопичность характерна большей части отечественных моральных доктрин, стремящихся служить опорой для поисков вечных ценностей -- Правды, Истины, Добра. Смыслом отечественной философии морали является разносторонний анализ добра.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Апресян Р.Г. Из истории европейской этики нового времени (Этический сентиментализм). М.: 2006.

2. Войтыла К. Любовь и ответственность. - М.: 2002.

3. Гусейнов А.А. Великие моралисты. - М.: 2006.

4. Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия. - М.: 2000.

5. Концепция морали в этическом интеллектуализме Нового времени // Этическая мысль. Вып. 2 / Отв. ред. А.А.Гусейнов. - М.: 2001.

6. Мораль: сознание и поведение / Под ред. Н.А. Головко. - М.: 2006.

7. Мур Дж. Э. Принципы этики. - М.: 2004.

8. Майданский А. Д. Категория существования в «Этике» Спинозы. // Вопросы философии. 2001.- № 1.

9. Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия. - М.: 2006

10. Смоленцев Ю.М. Мораль и нравы: диалектика взаимодействия. - М.: 2005.

11. Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. - М.: 2007.