Философская антропология

Реферат

«Философская антропология»

1. Философская антропология: история формирования

Хотя слово "антропология" (имеющее два греческих корня: "антропос"-- человек и "логос" -- учение) известно еще со стародавних времен, философская антропология как особая дисциплина появляется лишь в XX в. При этом следует различать философскую антропологию как самостоятельное целостное направление и как лишь одну из частей философии.

В первом случае речь идет о специфическом "антропологическом" подходе ко всей философской проблематике, о попытке представить все ключевые философские вопросы через призму учения о человеке. Антропологический поворот в современных духовных исканиях выражается в стремлении обратиться к проблеме человека во всей его многомерности и многоликости. Как течение современной мысли философская антропология возникла в 20-х гг. в русле общекультурного интереса к "феномену человека", опираясь на идеи философии жизни (Дильтей) и феноменологии (Гуссерль). В 1928 г. одновременно выходят две основополагающие работы М. Шелера и X. Плеснера. В этих работах выдвигается задача создания основополагающей науки о человеке во всей полноте его бытия. Позднее к этому направлению примыкают А. Гелен, Э. Ротхаккер и др.

Проблемы сущности человека, смысла его жизни, внутренних и внешних детерминант его поведения широко обсуждались также в философии экзистенциализма, в трудах представителей глубинной психологии, последователей философской герменевтики и др.

По мнению Шелера и Плеснера, философский анализ должен обнаружить "базисную структуру" человеческого бытия. Конечная цель такого исследования -- выявление специфических черт и сущностных характеристик человека. Экзистенциалисты особое внимание уделили проблеме сущности и существования. Согласно их взглядам, в мире есть по крайней мере одно нечто, у которого существование предшествует сущности, и этим нечто является именно человек. Он сам создает свою сущность, а следовательно, творит самого себя. Человек -- свой собственный замысел, свой собственный проект. Но проектируя и созидая себя в свое будущее, человек несет и всю полноту ответственности за него.

Маркс, размышляя о "человеческой сущности", приходит к выводу, что человек создает себя в процессе истории и что сущность человека можно усмотреть в той совокупности общественных отношений, в которой он реально живет. Э. Фромм пытается решить проблему сущности человека не на пути поиска родового свойства или основы, а в результате выявления противоречия, заключенного в человеческом существовании. Человек стоит выше всякой другой жизни, потому что он есть прежде всего жизнь, осознающая себя. Человек обитает в природе, подчинен ее законам и случайностям, однако он возвышается над ней, потому что у человека нет того неосознанного единства с природой, которое делает животных ее частью. Человек стоит перед страшной опасностью превращения в узника природы, оставаясь одновременно свободным внутри своего сознания; ему грозит быть частью природы и все же быть одновременно выделенным из нее, быть ни там, ни здесь. Человеческое самосознание сделало людей странниками в мире -- они отделены, объяты страхом. Однако конфликт в человеке требует разрешения. Что может он сделать, чтобы установить гармонию и освободить себя от одиночества?

2. Фундаментальные измерения человеческого бытия

От Аристотеля к нам пришло определение человека как "разумного животного". Все философские школы рассматривали это определение как классическое. Однако в этом определении совершенно отсутствует указание на экзистенциональное измерение человека. Названное измерение охватывает все то, что относится к "метафизической стороне" бытия человека, что в качестве внутреннего и постоянного условия, возможности и предела предшествует свободной реализации личности. Поэтому следует более внимательно рассмотреть основные экзистенциальные характеристики личности.

ь Присматриваясь к особенностям нашего человеческого бытия и имея в виду именно персональное бытие каждого отдельного индивида, пожалуй, первое, что можно заметить, -- это уникальность, неповторимость каждого из нас как личности, как индивидуального человеческого существа. Безусловно, между людьми существует сходство, похожесть отдельных черт внешности или характера, и все же, -- у каждого есть нечто особенное, только ему присущее, что делает его интересным для окружающих, какие-то особенные таланты, умения, манеры, чувства, мысли. Индивидуальность нашего "Я", бесконечное разнообразие личностей -- культурное богатство человеческого рода. Это особенно наглядно проявляется в мире искусства, науки, политической деятельности. Уникальность индивида не есть нечто абстрактное, она проявляется, практически, ежедневно -- в быту, на работе, в общественных местах. Иногда окружающим от этого приходится испытывать неудобства, иногда -- радость, но во всех случаях с этим приходится считаться.

ь Следующая фундаментальная особенность нашего бытия как людей -- это смертность, временная конечность каждого. К этому обстоятельству можно относиться по-разному, но оно мощно определяет всю нашу реальную жизнь. Экзистенциалисты придают данному факту принципиальное значение с точки зрения становления подлинной человеческой личности. Человек начинает по-настоящему понимать смысл и ценность жизни лишь в ситуации "лицом к смерти". Человеческая жизнь не только конечна, она по меркам жизни переживания -- мала и быстротечна. Все это налагает свой отпечаток на проблемы нравственности. Зачем создавать великое, бессмертное, если сам человек смертен?

ь Следующая черта -- незавершенность, не запрограммированность, открытость человеческой сущности. Всякое животное рождается со строгим набором возможностей, функций, способностей. Человек не предопределен, и он не знает во что и когда самоосуществится. Он творит не только окружающий мир, но и самого себя.

ь Человек обладает великим и во многом необъяснимым даром -- даром быть свободным; как утверждают экзистенциалисты, его свобода абсолютна. Но свобода -- это одновременно и абсолютная ответственность.

ь Человеческое бытие бессмысленно. Никто не может однозначно и строго объективно указать хоть какой-нибудь один момент, функцию, цель индивидуального бытия человека именно как личности (а не живого организма или носителя социальной роли).

Однако следует обратить внимание на то, что бытие человека антиномично: все перечисленные свойства справедливы лишь в интервале экзистенции, индивидуального существования. Вместе с тем можно найти такие социальные интервалы, когда бытие человека стандартизировано и анонимно, в котором люди взаимозаменяемы. Можно найти интервалы, в которых люди как бы обретают бессмертие, а также являются запрограммированными, отчужденными, лишенными свободы, приобретшими навязанный социумом смысл своего бытия.

Экзистенциальные потребности человека заключаются в том, что он стремится:

ь к самоутверждению,

ь к осмысленному бытию,

ь продлить себя (во времени, в потомках, в предметах),

ь к оригинальности,

ь к свободе.

Как уже говорилось, духовно-практическое освоение мира человеком предполагает особую форму деятельности, жизненной активности -- деятельность по самоопределению. Эта деятельность связана с тем, что человек незавершен, он не столько сущность, сколько существование. Сущность людей -- в отсутствии изначально заданной сущности. Поэтому индивид "пробует себя", ищет себя, прокладывает свой путь в жизни, воюет с судьбой или покоряется ей. Однако так или иначе человек стремится утвердить себя. Формы самоутверждения могут быть самыми разными -- как позитивными, так и негативными. Самоутверждение связано с самоутратой. Человек нередко пытается утверждать себя через пристрастие к алкоголю, наркотикам, бездуховному сексу, но тем самым он одновременно разрушает себя, теряет, он становится маргинальной личностью, не укорененной в жизни, в обществе, культуре.

Негативное самоутверждение ведет к самоутрате, позитивное -- к самоосуществлению. Последнее включает в себя следующие уровни:

ь Размышление, самоанализ, рефлексия над самим собой, поиск себя;

ь Самопроектирование;

ь Самостроительство;

ь Самореализация, достижение счастья, гармонии, идеала.

Почему необходимо и почему возможно самоосуществление? Это вытекает из основных фундаментальных характеристик человека -- его уникальности, открытости и др.

3. Основные типы философских моделей человека. Традиционная модель

Вопрошание человека о своем собственном бытии восходит к стародавним временам. Уже в текстах древних египтян мы находим глубокие рассуждения о жизни и смерти, о смысле человеческого существования. Однако лишь в XX веке проблема человека выдвигается в самый центр смысл жизненных поисков людей. Именно ответом на эту ситуацию было появление философской антропологии. Впрочем, как уже отмечалось, антропологическая проблематика занимает умы философов со времен Сократа. За две с лишним тысячи лет было сформулировано множество самых различных взглядов на природу человека. Известный современный философ В. Брюнинг в своей работе "Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние" предпринял попытку нарисовать историческую панораму развития взглядов на проблему чело-века в философии, найдя некую связующую нить в большом множестве различных концепций. Каждый из встречающихся в истории мысли типов антропологии рассматривается в определенном историческом разрезе и в их внутренней связи друг с другом. В свете сказанного можно выделить четыре основных типа философских моделей (или "картин") человека, образующих некий круг.

ь традиционная модель человека;

ь индивидуалистская, персоналистская, экзистенциалистская модели человека;

ь иррационалистическая модель человека;

ь марксистская, прагматистская и объективно-идеалистическая модель.

Рассмотрим кратко, следуя Брюнингу, наиболее разработанные варианты каждой из указанных моделей человека.

4. Традиционная модель человека

Исторически первый подход к проблеме человека основывался на идее зависимости человеческого индивида от "внешних факторов", предопределяющих, так или иначе детерминирующих его бытие, его судьбу и предназначение. Человек привязывался к объективным порядкам миростроя. Традиционная модель восходит к философии Сократа и Платона. В рамках этого учения люди принципиально соотнесены с над временным миром идей и сущностей, из которого происходит душа. Последняя, по Платону, -- это невидимая, духовная, внеземная сущность, в то время как тело выступает как нечто негативное, оно -- источник тревог, болезней, страстей и т. п. Цель человеческой жизни -- во все большем приближении к высшей идее, к идее Бога. Душа подлинно "у себя дома" только при созерца-нии вечных сущностей и, наоборот, теряет себя и блуждает, когда благодаря чувственному восприятию вступает в контакт с миром превращений и изменений.

Иные акценты в толковании природы человека мы встречаем у Аристотеля. Последний обращает внимание на то, что существует более тесная и органическая связь между единичным, индивидуальным и всеобщим моментом в человеческом бытии. Всеобщая сущность ("вторая субстанция") не существует отдельно, в отрыве от индивидуального ядра личности ("первой субстанции"). С точки зрения Аристотеля, "вторая субстанция" -- это форма; то, что делает вторую субстанцию первой, а всеобщее -- индивидуальным, -- это материя. Живой, кон-кретный человек есть единство формы и материи, при этом принцип формы играет определяющую роль.

Образ человека в христианском мировоззрении представляет собой некий синтез аристотелевского и платоновского подходов. С одной стороны, бытие человека теперь связывалось с подлинной трасценденцией,-- с системой над личностных смыслов, с другой -- это происходило таким образом, что в результате отнюдь не обесценивались его естественные, зем-ные связи. Однако настоящее "опровержение античности" христианством состояло не в этом. Оно заключалось в обнаружении уникального, а значит, историчного в человеке. Личностное понимание Бога, личностная любовь, индивидуальное бессмертие, грехопадение, искупление и спасение -- вот элементы, которые в первую очередь пришли в противоречие со всеобщностью и безличностью специфичных для античности трактовок человеческой сущности.

Одним из крупнейших представителей христианской философской мысли был Августин Аврелий (354--430 гг.). Он полагал, что человеку заранее предопределено Богом блаженство или проклятие. Человеческая история есть борьба двух враждебных царств -- царства приверженцев всего земного и царства божия. Отталкиваясь от античных идей (прежде всего платонизма), Августин в полной мере признает важность над личностной сферы сущностей, объективного миростроя для понимания природы человека. Вместе с тем, в его учении мы находим указание на уникальность человеческой личности, признание главенства за любовью и волей.

Важной вехой в развитии христианских представлений о человеке является творчество Фомы (Томы) Аквинского (1225-- 1274 гг.). Все мироздание философ рассматривал как универсальный иерархический порядок внутри бытия, порядок, который установлен Богом и указывает всему существующему его прирожденное место. Для совершения нравственного поступка человек должен уважать естественный порядок в личной жизни и обществе. Важнейший тезис учения Фомы заключается в утверждении, что субстанция души -- индивидуальна. Тем самым, основная идея христианства об уникальности и неразрушимости человеческой души слились воедино с идеей объективного сущностного миропорядка. Субстанциональная оформленность человеческого бытия представляет собой один из устоев антропологии томизма, другим же является решительная привязка человека к объективно предзаданным порядкам мироздания.

Согласно Аквинскому, мирострою соответствует столь же четко определенная система ценностей. Задача человека состоит в том, чтобы ясно познать эти порядки и принять их, войти в них, ибо они возникают благодаря творческому акту Бога, имеющего личный характер. Включение человека в этот миропорядок предполагает осознание его принципиальной греховности, что снова и снова требует проявления божьей милости. Личность Бога, изначально задающая систему ценностей, тесно связана с объективным миростроем в целом. Равным образом и человек, как отдельная личность, привязан к соответствующим объективным сущностям, не утрачивая при этом черт отдельного индивида.

Идеи средневековых отцов церкви и философов в наше время получили развитие в рамках неотомистской философии. Начало такому направлению мысли было положено в энциклике "Аэтерни патрис", с которой в 1879 г. выступил папа Лев XIII. Суть неотомистского подхода к проблеме человека заключается в резкой оппозиции модернистским концепциям и в подчеркивании идеи о подчиненности человека объективному строю сущностей с Богом во главе; вместе с тем неотомизм в полной мере осознает опасность превращения человека в объект, включенный в эти над временные порядки. Ведь это противоречило бы фундаментальной идее христианства о непреходящей и неотъемлемой ценности каждой индивидуальной души. Крупнейший неотомист Жак Маритен (1882--1973 гг.) выступил против двух крайних позиций в антропологических изысканиях: против восходящего к Декарту рационализма, признающего мир сущностей, но забывающего о реальности индивида,-- и против иррационализма и экзистенциализма, отвергающих значимость сущности в угоду голому существованию. Индивид личность и, как таковая, обладает, с одной стороны, уникальным, не смешиваемым ни с чем другим, непреходящим бытием, с другой стороны, он связан со структурами реальности и, в конечном счете, с Богом.

Сходные идеи мы встречаем в реалистическом учении Н. Гартмана (1882--1950 гг.). Онтология философа покоится на принципе ступенчатого строя бытия. Реальный мир разделен на четыре основных слоя, которые, однако, не просто являются некими уровнями мироздания как целого, но и сами выступают как некое целое по отношению к отдельным структурам и образованиям. Так, например, человек -- это не только дух. У него есть еще отличная от духа душа, а также организм, наконец, телесная, материальная структура. Человеческое бытие должно толковаться, исходя из рассмотрения всех этих слоев, в единстве.

С точки зрения Гартмана, человек в своем реальном бытии связан с миром ценностей, предъявляющих к нему определенные требования, взывающих к должному. Но эти ценности -- только идеальны, реальную же действенность они обретают лишь благодаря, человеку и через его посредство. Он, таким образом, является связующим звеном между идеальным миром и реальным. Человеческая личность есть точка реального мира, некая позиция, с которой этому миру открываются идеальные требования, исходящие от ценностей. Человек -- посланник от ценностей в действительность, посланник в свободу и, таким образом, нравственное существо.

Классическим примером рационалистической ветви антропологии является учение Рёне Декарта (1596-- 1650 гг.). Сущность человека он видит главным образом в мышлении и противопоставляет мышлению в качестве субстанции тело. Последнее трактуется в материалистически детерминистском смысле. У человека, кроме тела, есть еще и дух, представляющийся Декарту строго рациональным. Философ настаивал на принципиальном различии мыслящей и телесной субстанции человека. За противоположностью двух субстанций кроется не только пропасть между телесным и духовным, но и противоположность универсального и индивидуального. Отсюда вытекает, что телу противостоит не какая-то одна духовная сущность, а целое множество духовных субстанций. Если человеческое тело включено во всеохватывающую, детерминированную законами материальную связь и, таким образом, в конечном итоге, существует только единственная материальная субстанция (которая тождественна с пространственной протяженностью), то человеческая душа, будучи строго индивидуальной, отделена от других душ, и связь этих душ представляет собой множественность самостоятельных субстанций. Таким образом, в философии Декарта явственно противостоят друг другу монистическая и плюралистическая тенденции. Не случайно, что они разделились в последующем историческом развитии философской мысли. Монистическая сторона нашла свое яркое выражение у Спинозы, тогда как плюралистическая -- в монадологии Лейбница, впоследствии имеющей доведенное до крайности продолжение в философии индивидуализма и персонализма.

Антропологические концепции натурализма уходят своими корнями в античность, к Демокриту. В Новое время выделяются такие мыслители, как Ф. Бекон, Т. Гоббс, Ж. Ламетри, П. Гольбах, К. Гельвеции и др. В рамках этого течения одна из типичных точек зрения состояла в том, что человек есть не что иное, как машина. По мнению Гельвеция, дух можно без остатка вывести из чувственности. Гольбах также сводит высшие проявления духовной сферы человека к материальным процессам, к витальным, физиологическим аспектам.

Другой вариант натуралистической антропологии можно найти в философии Огюста Конта (1798--1857 гг.). По мнению философа, развитие человечества, которое повторяет каждый отдельный индивид, с необходимостью проходит три стадии -- теологическую, метафизическую и позитивную. Лишь на третьей стадии человечество обретает разумно обоснованную картину мира. Антропология позитивной стадии, используя наблюдение и эксперименты, опирается на факты и закономерные связи между ними. В результате складывается "научный подход", согласно которому человек подчинен в своем историческом существовании вычислимым законам; и в природе и в истории царят одни и те же закономерности. Таким образом, для объяснения социально-исторического бытия применимы те же самые общенаучные методы. Психические функции в значительной степени сводятся к физиологическим. Конт полагал, что наука о душе должна основываться на физиологии органов чувств. Поскольку человеческое бытие во всех своих аспектах подчиняется неизменным естественным законам, то не может быть никакой индивидуальной свободы в подлинном смысле. Человека нельзя мыслить вне общих социальных связей, в которые он по необходимости включен.

Свой взгляд на человека Герберт Спенсер (1820--1903 гг.) развивает на основе идей эволюционизма, отчасти восходящих к теории эволюции Дарвина. Весь мир, согласно Спенсеру,-- это единое упорядоченное целое, во всех частях которого царит одна и та же закономерность. Физическое, биологическое, психическое и социальное развитие подчиняется одной и той же формуле. Эволюция -- это основной процесс, пронизывающий все сущее. В своем развитии человек произошел из животного мира. В конечном счете все его высшие духовные функции выводятся из низших -- биологических. В рамках натурализма философская проблематика человеческой сущности во многом сводится к исследованию человека точными методами в рамках естественнонаучной антропологии.

5. Марксизм и прагматизм. Сущность человека с марксистской точки зрения

Марксистский взгляд на природу человека основывался на нескольких фундаментальных принципах, характерных для стиля мышления XIX века вообще. К их числу можно отнести следующие:

ь принцип диалектической текучести, изменчивости бытия и человека;

ь принцип активизма ("деятельный подход");

ь принцип социально-исторической детерминированности человеческой природы,

ь примат материального над идеальным.

Принятие в качестве исходных предпосылок первых двух принципов роднит марксизм с прагматизмом и некоторыми учениями конца XIX -- начала XX в. Марксизм, как и прагматизм, отвергает какую бы то ни было вневременную, вне историческую сущность человека. Человек в ходе истории сам создает материальные и духовные предпосылки и условия своей жизни. Это происходит в ходе активного взаимодействия людей с окружающей природой, в ходе деятельно-практического формирования человеком самого себя и своей среды.

В истолковании природы человека марксизм выступил против механицизма и натурализма, с одной стороны, и против идеализма, с другой. Жизнь любого индивида всегда встроена в конкретно-историческую ситуацию и реальную социальную структуру. Общественное бытие людей определяет их сознание, их мораль, их политические, религиозные и философские ⁸згляды. Человек исторически изменчив, но эта изменчивость Диктуется теми процессами и теми отношениями, которые наблюдаются в материальной жизни людей. Но человек вовсе не Марионетка в руках анонимных социальных сил и институтов, он способен и должен быть творцом истории, преобразующим мир посредством творческого труда. Направление этой преобразующей деятельности задано неумолимыми законами истории, социально-экономическим прогрессом. Если активность личности совпадает с "вектором движения передовых сил истории", то она оказывается способной к историческому творчеству и революционно преобразующей деятельности. В итоге история выступает как бы в двух измерениях -- как объективный, естественно-исторический процесс и как социокультурное творчество масс, как самодеятельность народа. В условиях эксплуататорского общества массы просыпаются к социальному творчеству в моменты крупных социальных потрясений. Восхоищаясь парижскими коммунарами, К. Маркс писал, что "коммуна творила чутьем гениально проснувшихся масс". Однако настоящее историческое творчество народа возможно лишь тогда, когда он сбрасывает с себя оковы капитализма и начинает созидать бессклассовое общество.

Прогресс человеческой свободы связан с накоплением материальных и духовных предпосылок. По мере того, как люди ставят под свой контроль силы природы и стихийные процессы в обществе, расширяется и человеческая свобода. Свобода не противостоит необходимости, миру вещей и объективированнных социальных отношений, ибо свобода есть способность человека к целеполаганию в соответствии с познанной необходимостью.

Хотя Маркс, Энгельс и Ленин постоянно подчеркивали обусловленность бытия человека социальными условиями, тем не менее понятие свободы индивида играет в марксизме исключительную роль. Это связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, с тем, что марксизм отрицает абсолютную, вневременную сущность человека, во-вторых, с тем, что он призывает к активной борьбе против всех форм отчуждения человека. Марк-1 сов анализ сущности отчуждения в условиях капиталистического общества до сих пор не утратил своей актуальности.

Тезис Маркса о том, что сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду, в своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений, -- этот тезис следует понимать с учетом того, что система общественных отношений, в свою очередь, не есть нечто застывшее, раз и навсегда данное и абсолютно неподвластное человеку. И если социальная система уродует, деформирует личность, если она порабощает ее, лишает доступа к творчеству и самореализации, то такая система подлежит революционному преобразованию. В своем анализе существовавшей в XIX в. социальной системы Маркс пришел к выводу, что ей свойственно состояние отчуждения конкретного индивидуума во всех сферах его жизнедеятельности отчуждение человека от труда, от продуктов его деятельности, от своей собственной родовой сущности, от государства, от других политических, рели-гиозных и социальных институтов. Средства производства и производственные отношения довлеют над производителем. Труд человека перестает быть свободным, творческим самовыражением, игрой его физических и духовных сил.

Человек оказывается перед опасностью потерять свою независимость и свободу по отношению к государству, церкви, концернам, организациям и т. п., которые, выступая в своей абстрактной всеобщности, лишь насилуют отдельного индивида, если тот активно не защищается. Вершиной всей этой аргументации является тезис о том, что конечная фаза революционно преобразующего процесса -- это переход к объективной свободе и что всеобщая необходимость диалектического развития превращается в индивидуальную свободу конкретного человека. Ф. Энгельс писал: "Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в обществе... То объединение людей в общество, которое противостояло им до сих пор как навязанное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы".

Человек -- существо социальное, ибо именно социум формирует человеческие качества (в отличие от природно-биологических). Вместе с тем люди включены в поток исторического времени и в силу этого являются существами историческими, изменяющимися вместе с историей. Но человек не только объект социально-исторического прогресса, в нем заложена возможность быть субъектом истории, деятельно производя-щим себя самого и свой мир. Активность и творческая мощь человека возрастают по мере того, как люди становятся все больше реальными субъектами истории. От чего зависит и чем обусловливается преобразующий потенциал личности? Его источник -- в природе труда, в сущности практически-критической деятельности людей.

6. Прагматические концепции человека

В русле прагматизма философская антропология в основном представлена в учениях У. Джемса (1842-1910 гг.) и Дж. Дьюи (1859-1952 гг). С точки зрения Джемса, действительность -- это лишь поток становления. В мире господствует абсолютный динамизм, нет ничего застывшего, постоянного» инвариантного. Мир постоянно обновляется, открывая человеку безграничные возможности для преобразующей и формирующей деятельности. Все существующее не может быть представлено как единый универсум, скорее, речь должна идти о "мульти-универсуме", о множественности. Джемс отвергает теории, в которых действительность толкуется с точки зрения рационализма и детерминизма. На тех же предпосылках основывается и его взгляд на человеческое бытие. Психическая, духовная жизнь человека -- это тоже непрерывный поток. Не существует никакой духовной субстанции, есть лишь поток сознания. Человек не детерминирован объективными закономерностями, у него нет заранее заданной сущности.

Свобода -- центральное понятие в рассуждениях философа. Человек не просто пассивно воспринимает живое многообразие мира и собственную недетерминированность. Напротив, он формирует себя в процессе творческой деятельности. Именно тот факт, что мир оказывается незавершенным, и порождает в человеке способность к конституированию в ходе практической деятельности. Таким образом, человек в активном действии проектирует свою собственную структуру и среду, формирует их.

Джон Дьюи, как и Джемс, не признает какого-либо устойчивого и неизменного миростроя или вневременного абсолютного разума. Природа -- это живая история, чреда событий, драма. Человек всегда находится посреди жизненного процесса и оказывается подвластен ему, если активно не противоборствовать этому. В борьбе с природной стихией индивид стремится преодолеть проблемные ситуации, разгадать их, справиться с ними. Он создает и осваивает орудия, инструменты, средства для преодоления трудностей, для практического овладения действительностью. Мир -- это бесконечное богатство возможностей, которые настойчиво требуют своей реализации.

Понятие действия стоит в центре концепции человеческого субъекта у Дьюи. Сущность субъекта -- в активности. Следует изучать не состояние сознания личности, способы ее реагирования на мир, ибо смысл всякой реакции -- стремление к покорению окружающей среды. Психология -- это систематика человеческого поведения, она должна изучать поведение, а не сознание как таковое. Первоначальной данностью выступает не картезианское "я мыслю", а "я веду себя в мире". Эта формула, по мысли философа, позволяет избежать противопоставления психического и физического. У Дьюи "Я" ведущее себя в мире", никоим образом не является изолированным от других. Наоборот, оно в своей жизненной деятельности включено в многообразные социальные отношения.

Главная посылка другого философа прагматической ориентации -- А. Гелена (1904--1976 гг.) состоит в том, что человек -- существо незавершенное. Будучи одним из основателей философской антропологии, Гелен в своих взглядах на человека отталкивается от тезиса Ницше, согласно которому человек есть "не определившееся животное". Человека ни в коем случае нельзя мерить мерками животного: их разделяет пропасть. Отличие человека от животного определяет "сквозной" структурный закон, пронизывающий все его бытие и деятельность от низших до высших уровней. Индивидуум должен пониматься как особый проект не только на основании его духовных свойств, но и на основании свойств его организма. Такую интерпретацию можно последовательно осуществить, лишь определяя человека как "действующее существо".

Так, уже по морфологии органов можно признать, что человек, в противоположность высшим млекопитающим, определяется, главным образом, недостатками: неприспособленностью, не специализированностью. Человек лишен надежной "природной" приспособленности к естественной среде обитания. У него нет своей экологической ниши. Положительная сторона в этом -- "открытость мира" человека. Если животное привязано к определенной среде обитания, то человек обнаруживает некую универсальность, он характеризуется значительной пластичностью и обучаемостью.

Отсутствие "твердой определенности" обусловливает основные черты бытия людей. Существо, не обладающее определенностью изначально, должно определять себя само, должно искать для себя положение в мире и занимать его. Если у такого существа нет заранее определенной окружающей среды, то оно должно создать себе свою особую искусственную среду, так называемую "вторую природу". Таким образом, человек просто вынужден стать деятельным существом -- ведь в противном случае он погибнет. Перед ним стоит задача -- сориентироваться в мире таким образом, чтобы появилась возможность распоряжаться этим миром. И человек научается покорять мир в необходимой степени. Он находит все новые и новые ответы на вызовы бытия и творчески строит миры, которые сами постоянно развиваются, будучи мирами культуры.

7. Природа человека: интервальный подход

В рамках интервального учения человек рассматривается как многомерный и многоуровневый феномен. Ни одна отдельно взятая концепция, имеющаяся в истории философской мысли, не может оцениваться как универсальная. Абсолютизация того или иного аспекта, того или иного измерения человеческой сущности не позволяет понять человека во всей полноте его бытия. Различные картины необходимо представить в виде единой теории. При этом все эти отдельные картины отнюдь не сливаются в каком-то одном обобщенном полотне, а образуют сложно иерархизированную "голографическую" модель, в которой каждый интервал рассмотрения претендует на свою, хотя и ограниченную, но "законченную в себе" истину о человеке. Отдельные "образы человека" не исключают, а дополняют друг друга, если мы научились фиксировать границы их адек-ватной применимости, а также способы перехода от одного образа к другому.

Такой подход к проблеме позволяет обнаружить все то верное и ценное, что имеется в различных философско-антропологических версиях, начиная от натурализма и кончая персонализмом и экзистенциализмом. Классические философские концепции потому и могут называться "классическими", что выражают -- каждая в своих пределах -- различные аспекты, стороны, "ипостаси" человеческого бытия в мире. И в этом смысле каждая из них представляет собой "частицу истины". Интервальный подход, однако, вовсе не сводится к оправданию всех "точек зрения" как имеющих равное право на истину, ибо, во-первых, любая классическая концепция справедлива не вообще, а лишь в узких границах интервалов исходных абстракций, во-вторых, между различными картинами человека должна быть установлена обоснованная логическая взаимосвязь и соподчиненность. В результате любая частная перспектива видения в такой же степени оправдывается, в какой и отвергается в силу неизбежной для них абсолютизации своего ракурса рассмотрения.

Так, марксистский взгляд на человека как на сугубо "социальное существо" в основных чертах остается справедливым и до сих пор, ибо и в наше время люди, приспосабливаясь к жизни в условиях социума, вынуждены действовать в соответствии с жесткими законами борьбы за свои материальные интересы. В этой сфере общественное бытие определяет созна-ние людей, здесь "свободная пресса", искусство, политика, философия служат тем, кто больше платит, а государство нередко становится послушным инструментом национальных и транснациональных элит. Ограниченность доктрины Маркса заключается, однако, в том, что он вольно или невольно редуцирует сущность человека до совокупности общественных отношений, до "социального" качества. То, что социум пытается приспособить все сферы человеческого бытия к своей логике, пытается заставить служить себе человеческий разум, культуру, духовность, религию, это общеизвестный факт, но это вовсе не значит, что все сферы культурного бытия выводимы из экономического уклада, из материальной жизни людей. Духовyые пласты бытия человека в принципе несводимы к материальным. Существует тонкая диалектика взаимосвязи материального и духовного, социального и культурного в истории.

Подобным же образом было бы глубоко ошибочно редуцировать человека к витальным, природным, биологическим началам, как это пытались сделать представители натурализма, материализма и отчасти фрейдизма. Интервальный подход неизменно выступает против любых попыток сведения одних интервалов бытия к другим -- ни высших к низшим, ни низших к высшим. Вместе с тем, этот подход настаивает на том, чтобы при изучении человека его сущность рассматривалась не как некий абсолют, не как неизменная вневременная данность, а как "системное качество", как то, что порождается той системой, в которую погружен индивид и которая детерминирует появление тех или иных сущностных характеристик. Важно однако иметь в виду, что в рамках человеческой жизнедеятельности таких "систем погружения" достаточно много. По крайней мере, можно выделить такие важные интервалы бытия личности, как витальный, социальный, культурный, экзистенциальный и др. Каждый из таких интервалов имеет свою внутреннюю логику функционирования и развития, свою систему ценностей и предполагает свой понятийный аппарат для адекватного отображения в теории. Для одних людей, например, искусство или наука могут быть предметом коммерции, а для других -- делом жизни, высшими смыслом жизненными ценностями.

Следует иметь в виду и еще одну важную сторону дела. Редуцирование человеческой сущности к тем или иным отдельным сферам встречается не только на уровне философской рефлексии, не только "в теории", но и на практике. Печально известная практика тоталитарных режимов XX века, когда социальная природа абсолютизировалась, когда личность сводилась до "человеческого материала", до общественного "винтика" в большой социальной машине. Самоценность индивидуума не признавалась ни в теории, ни в социальной и политической практике. Позднее это было названо "вульгарным социологизмом", социологизаторским подходом к личности. За индивидом не признавалось ничего сверхсоциального, всякое отклонение от господствующего социального стандарта рассматривалось как "пережиток прошлого", как деформация или как ошибка воспитания. Потребовалось время, чтобы мы поняли, что с точки зрения подлинного гуманизма личностное бытие первично и изначально, в то время как встроенность в какие бы то ни было порядки бытия, его привязанность к социальным, государственным, этническим и прочим общностям, его приверженность к моральным, религиозным или художественным ценностям вторичны, производны и всецело определяемы самим человеком. Индивид должен иметь право сам решать, какие узы для него нужны и важны, какие ценности организуют и направляют его существование. И не случайно ООН декларирует в современных исторических условиях принцип приоритета прав личности над правами народов и наций.

Человек выстраивает свое бытие не в одномерном, а в многовариантном и вероятностно реализуемом мире. Поэтому индивид всегда стоит перед выбором. Есть мир строгой причинности, где все поддается логическому объяснению, но рядом с ним и параллельно ему -- мир не сказуемого, потаенного, лишь интуитивно постигаемого. Есть мир, где господствуют законы тождества и неразличимости, но есть и такие интервалы бытия, где на первый план выступает единичное, индивидуальное, неповторимое. И именно такой мир -- много интервальный и многовариантный, -- и позволяет человеку развить в себе подлинную индивидуальность, пробудить спящие в нем творческие способности, самоосуществиться как личность. Сущность человеческой свободы коренится в многовариантности, в способности индивида -- благодаря интеллекту, интуиции и воле -- осуществлять удовлетворяющий его выбор того или иного варианта, измерения бытия.

С интервальной точки зрения принципиально важно различать два способа бытия человека -- "извне" и "изнутри". В первом случае индивид выступает как субъект самодетерминации, как носитель индивидуального начала и как возможность экзистенции. Во втором случае он постоянно оказывается "продуктом" исторических и социальных обстоятельств, "жертвой среды", заложником "неумолимых законов истории" и т. п. Го-воря словами Н. Бердяева, перед нами "мир объективации", такая сфера бытия человека, в которой он неизбежно выступает как объект внешних детерминаций -- социально-экономических, психофизических и т.п. Человеческое существование поэтому есть постоянное сопротивление "внешнему давлению", есть попытка найти компромисс между свободой и принуждением, между творческим порывом и адаптацией к социальным условиям, между самоутверждением и самоутратой. Вместе с тем бытие "изнутри" вовсе не есть некая чистая субъективность, ибо оно раскрывается лишь навстречу трансценденции, лишь сопрягаясь с высшими смыслами и порядками Универсума. Таким образом, сущность человека не есть нечто раз и на-всегда заданное, она относительна и контекстуальна. Но это не означает, что она текуча, расплывчата, иррациональна, ибо интервальная структура реальности, в которую вписано существование индивида, представляет собой некий стабильный каркас Универсума.

Как перейти от обычного существования к максимальной полноте жизни, к актуализации скрытых и дремлющих в каждом возможностей и способностей? Нужно ли для этого предварительно изменить окружающую социальную среду, может быть, даже экономическое и политическое устройство общества, или следует в первую очередь изменить самого себя. Что в конечном счете означает актуальная самореализация личности? Связана ли она в основном с поиском новых человеческих ценностей? Как найти собственное личностное пространство для проявления свободы и ответственности, для свободного и достойного самоосуществления?

Прежде всего следует иметь в виду, что человеческое существование ситуативно, контекстуально, интервально. В каждый данный момент мы находимся в каких-то конкретных условиях -- бытовых, природных, социальных, культурно-исторических и т. п. Эти условия воздействуют на нас и в определенной степени определяют течение нашей жизни: диктуют цели, подсказывают средства, навязывают знакомых, оказывают влияние при выборе жизненных ценностей. Иногда обстоятельства жизни складываются так, что человек становится заложником текущего момента, который властно задает ему направление и характер деятельности. В других случаях у него открываются возможности свободного выбора одного из вариантов.

Фундаментальной чертой человеческого бытия является, однако, то, что он -- по своей природе -- никогда не закреплен намертво ни с одним из конкретных контекстов, интервалов; у него существует принципиальная возможность перехода от одного измерения к другому. Более того, он может одновре-менно существовать во множестве интервалов, и все зависит от того, который из них в данный момент ценностно или сенсорно актуализирован. Порой в жизни очень много значит актуализация более широкого и эмоционального, более значимого измерения, позволяющего более полно и гармонично реализовать личности свое индивидуальное "Я".

Важна, однако, не только актуализация подходящего контекста из множества имеющихся ''возможных миров", но и творческое проектирование собственного жизненного пространства, свободного от факторов давления на индивида. Искусство жить в "своем мире", не вступая в опасное столкновение с "чужими мирами", конечно, не каждому дается. Поэтому-то человеку и нужна мудрость, нужно понимание и осознание того, как в каж-дом конкретном случае протекают процессы нашей адаптации к миру, к обществу, к людям. Такое осознание выступает условием выработки способов творческого приспособления индивида к окружающей среде.

Творческое приспособление к миру ни в коем случае не сводится только к открытию новых срезов бытия, оно означает также обнаружение новых смыслов и ценностей в том, что дано "здесь" и "теперь". Для этого важна способность взглянуть на мир повседневного глазами "постороннего наблюдателя", в том, что примелькалось, увидеть сокровенное, некие высшие знаки и смыслы.

Таким образом, контекстуальная природа человеческого существования отнюдь не исключает способность личности осознавать свое "глобальное" бытие - в - мире, факт своей экзистенции "поверх любых интервалов", свою свободу от каких бы то ни было отдельных жизненных обстоятельств. Не менее важно и другое: человек одновременно может "пребывать" во многих сенсорных и ценностно-смысловых контекстах, актуализируя при необходимости то одни, то другие. Свобода выбора своего "жизненного мира" -- фундаментальная черта человеческого бытия.

Существовать в бытийном смысле слова человек может глобально -- в мире вообще, но присутствовать он может только локально -- в той или иной конкретной ситуации, в том или ином "возможном мире". В своих бытийных формах существования индивид ничем не отличается от бытия вещей, феномен же присутствия характерен только для существа, наделенного экзистенцией. Другими словами, человеческое существование как присутствие всегда интервально и экзистенциально. Вместе с тем, присутствие не означает абсолютную привязанность индивида к "месту", ибо он свободен выбирать -- если он свободен -- свой духовный небосвод.