Философия как форма духовной культуры

Реферат

«Философия как форма духовной культуры»

1. Философия и культура

Выше мы говорили, о философии как мировоззрении, следующий шаг заключается в том, чтобы проанализировать философию как целостный и многогранный феномен культуры; ее предмет и метод, базовую проблематику, природу и специфику философского знания.

2. Философия - «живая душа культуры»

По мере своего развития философия становится особой формой самосознания людей как субъектов истории, формой рефлексии над культурой. В отличие от мифологии, религии и науки, она берет на себя задачу рационального анализа и критической оценки того типа культуры, который господствует в ту или иную историческую эпоху. Подвергая критике отжившие формы социального мироустройства, философы подготавливают и идеологически обосновывают приход нового способа человеческой жизнедеятельности.

По отношению к культуре в целом философия выполняет не только рефлексивно-критическую, но и проективную, культурно-творческую функцию. У К. Маркса мы встречаем мысль о том, что всякая истинная философия как живая душа культуры "есть духовная квинтэссенция своего времени". В своем поступательном развитии она предстает "животворящим духом всемирно-исторических процессов".

С античных времен и до наших дней самоопределение философии осуществлялось через открытие новых и притом общезначимых культурно исторических смыслов. Но что означало найти или открыть новый смысл, новую миро устроительную перспективу видения мира и человеческого бытия? Любой мировоззренческий нагруженный смысл поначалу стихийно формируется в недрах человеческой повседневности. Такова уж человеческая природа, что в каждом из нас сосуществуют как бы два полюса. Один полюс это свойственная индивиду биологическая, социальная и культурная ограниченность, зависимость его личностных качеств от окружающей социальной среды. Второй полюс выражается в том, что в индивиде как носителе “феномена человека” наличествует родовая черта* по разнообразию индивидуальных проявлений, по богатству своих сущностных сил человеческая личность всегда шире своего дела, своей профессии, своей социальной группы. По своим потенциям человеческий феномен не укладывается в рамки своей эпохи. В потоке исторического времени рождаются новые потребности, желательности и созидательные возможности людей. Человек накапливает в себе способности к новым формам культурного бытия, к иному образу жизни и типу духовности, меняются его социальные и духовные ориентации, рано или поздно обгоняющие свою эпоху и приоткрывающие новую историческую перспективу.

3. Социокультурная функция философии

Культурная миссия философа в данном случае заключается в том, что он улавливает новые умонастроения и смысложизненные ориентации людей, теоретически осмысливает их, выражает их в виде "культурного проекта". Критическая и одновременно проективная направленность философского сознания весьма наглядно проявилась, например, в Новое время. Отнюдь не случайно, что группа знаменитых французских мыслителей XVIII века во главе с Д. Дидро обосновала философскую систему, которая явилась идеологической подготовкой Великой французской революции. В этом контексте характерен известный исторический случай. В 1770 году прокуpop парижского парламента Сегье, требуя официального осуждения и публичного сожжения книги П. Гольбаха "Система природы", заявил: "Философы сделались наставниками человеческого рода. Свобода мысли -- вот их возглас, и этот возглас слышится с одного края мира до другого. Одной рукой они стремятся пошатнуть престол, а другой хотят опрокинуть алтарь". Способы Говоря о философии как "живой душе культуры следует различать два аспекта этого феномена: во-первых, взгляды самих философов и тот

Философско - продукт, который они производят в виде теоре-го сознания этических систем, подходов, точек зрения на мир и человека и т. п.; во-вторых, трансляция философской культуры, философского взгляда на мир массовое сознание. В последнем случае можно говорить о функционировании стихийно складывающегося философского мировоспри-ятия в различных слоях общества. Потребность в философствовании имеет корни практически в каждом индивиде с развитым культурным самосознанием.

Живой, исторически конкретный поток философского сознания как органическая часть самосознания культуры в целом довольно наглядно подтверждает, что философствование во все времена включало в себя как эксплицированные (явно выраженные средствами языка), так и неэксплицированные компоненты. При этом одни поиски в области миропонимания имели в качестве преобладающего рационалистический, конструктивный момент и завершались построением логически развернутой "системы", в других философских размышлениях мы наблюдаем существенно иной способ возникновения и функционирования философского сознания, при котором исходные образы, смыслы, метафоры находятся в подвижном взаимодействии с самыми разнообразными формами ценностного сознания и образуют словесно не выраженный полностью поток личностного миропереживания. Очевидно, что в этом случае не все компоненты философского сознания оказываются очищенными от соответствующих им социально-культурных контекстов. Такие ситуации духовной практики можно назвать индивидуальными "синтагмами".

4. Предмет философии. Мир в метафизическом измерении

Жизнь человека есть его постоянное взаимодействие с миром. Оно может быть сиюминутным, случайным, частичным, преследующим сугубо практические, конечные цели; но человек может взаимодействовать с реальностью и таким образом, что обнаруживается его реакция на мир как целое. Можно любить близкого человека, можно гордиться своим народом, но можно испытывать радость от сознания своей сопричастности к человеческому роду вообще и даже ко всему живому, можно чувствовать себя "гражданином Вселенной".

Аналогично мир воздействует на человека и через свои единичные проявления, и как некоторая целостность, "тотальность". В результате мир представлен в человеке, а человек представлен в Мире. Сама жизнедеятельность с необходимостью порождает такие ситуации, когда ведущими становятся те качества индивида, благодаря которым он и может быть назван универсальным существом. Не это ли имел в виду М. Хайдеггер, заявив, что метафизика есть основное событие в человеческом бытии?

(Напомним, что слово "метафизика" употребляется в двух смыслах: как противоположный диалектике философский метод и как сверхчувственный, первопричинный (Аристотель) Уровень сущего. Разумеется, Хайдеггер имеет в виду именно последнее.)

Деятельное, живое, полноценное общение человека с миром заставляет его стремиться обладать полным -- проникающим в глубины и тайны -- представлением обо всем окружающем. Предмет философии -- это как раз и есть мир в его целостности, универсальности, всеобщности. Можно сказать так: философия изучает мир в его метафизическом измерении. Однако метафизические свойства мира, которые как незримые лики проступают в человеческом опыте, даны людям скорее как намеки, знамения и отблески, чем в их подлинном универсальном выражении. С этим фактом связана кардинальная черта философии: ее предмет является искомым, а не чем-то данным. "...другим наукам их объект дается, а объект философии как таковой это именно то, что не может быть дано; поскольку это целое нам не дано, оно в самом существенном смысле должно быть искомым."

Итак, философ, в отличие от любого другого ученого, исследует то, что само по себе неизвестно. С учетом этого можно сказать, что философия -- это познание Универсума как "всего имеющегося". Объект философского размышления необычен и парадоксален. В философии мы ищем "целое", но что перед нами, всегда не целое. Кроме того, никогда нельзя быть уверен-ными в том, познаваем ли наш объект, т.е. может ли быть решена проблема в принципе. Вся история философии есть история поиска путей ее решения.

5. Предмет философии в истории человеческой мысли

Гераклит впервые использовал слово "философ" в отношении исследователя "природы вещей". Платон полагал, что философ занимается познанием вечного, непреходящего, или сущего самого по себе. Согласно Аристотелю, философия -- это изучение высших начал, причин и принципов вещей. Он называл ее то "наукой о божестве", то просто "мудростью". (Действительно, если рассудок связан с упорядоченностью мира человеческих отношений, разум -- с проникновением в глубинные взаимосвязи окружающих нас предметов, то для такого странного, с точки зрения обычного человека, стремления постичь первоосновы, первопричины, движущие пружины всего мировоздания необходим особый термин. Так, в философские учения и вошло слово "мудрость".)

В средние века философию начинают трактовать как мирскую мудрость, в противоположность теологии как божественной мудрости. X. Вольф под философией понимал науку о всех возможных вещах -- как и почему они возможны. И. Кант отличает философию в ее школьном понимании -- как систему всех философских знаний -- и философию как науку об отношении всего познания к существенным целям человеческого разума. Он рассматривал ее как науку об абсолютном, но в границах человеческого разума.

Согласно Гегелю, "философию можно предварительно определить вообще как мыслящее рассмотрение предметов", как науку о разуме, постигающем самого себя. Философия делает предметом анализа само мышление; но это -- свободный акт, он сам порождает и дает себе свой предмет. Для Н. Гартмана "философия является мировым сознанием, в котором человек, находящийся в мире, пытается уяснить себе и мир, и самого себя".

По мысли Г. Плеснера, для предмета философии характерна неустранимая скрытность. Предмет философии вне ее самой не предъявляем. Такие темы, как мир, первоначало, душа, Бог, гармония, свобода, истина, давно признаны предметами философского размышления. Но даже если бы это вызвало у кого-либо сомнения, то сами суждения о принадлежности или непринадлежности этих вопросов к философии носят философский характер.

В конечном счете, предметом философии является то, чем занимаются философы. И наоборот, философом можно назвать Того кто занимается философией. Этот порочный круг можно разорвать только одним способом: обратиться к истории философии как к бесспорной реальности культуры и выделить те базисные ключевые проблемы, которые пронизывают философские изыскания от древности до наших дней. Бертран Рассел формулирует, например, такой перечень вопросов: "Разделен ли мир на дух и материю, а если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух материи, или он обладает независимыми способностями? Имеет ли Вселенная какое-либо единство и цель? Развивается ли Вселенная по направлению к некоторой цели? Действительно ли существуют законы при-роды, или мы просто верим в них благодаря присущей нам склонности к порядку? Существуют ли возвышенный и низменный образы жизни, или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни, который является возвышенным, то в чем он состоит и как мы его можем до-стичь? Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, -- дело философии".

Судя по перечисленным вопросам, философию интересует все то, что составляет метафизическое измерение природного, социального и человеческого бытия. А если же сказать еще более определенно, то для философского познания характерно рассмотрение любых вопросов в особой смысловой плоскости, в особом поле напряжения, где полюсами выступают "мир" и "человек", "материальное" и "идеальное", "объективное" и "субъективное" и т. п.

6. Философское сознание

Природа и структура философского сознания сложна и мало изучена. Если одна из функций философии есть размышление, рефлексия над культурой, то изучение философского сознания есть "рефлексия над рефлексией", т. е. выступает как метафилософская проблема. Кроме того, в самом этом термине -- в силу мировоззренческой функции философии -- сопрягаются два достаточно разных смысла -- самосознание философствующего ума, для которого метафизика есть основное событие в человеческом бытии, и самосознание самой философии как гигантского пласта интеллектуальной культуры, слагающегося из различных течений, доктрин, систем и т. п. В культурной истории человечества эти две установки то резко расходились между собой, то сближались и даже растворялись друг в ДРУ^.

Вместе с тем уже первые философы, строя философию как систему знаний, размышляя о космосе, логосе и человеке, задумывались и о природе самой философии, ее предназначении и ценности. Эта традиция не прерывается вплоть до наших дней. Интересно, что практически по всем обсуждаемым вопросам можно встретить самые разнообразные точки зрения. Стремление ко все более глубокому осознанию своих предпосылок, предельных оснований и конечных задач является органической чертой философского мышления, которое исторически реализовывалось в противоборстве различных подходов к пониманию смысла и ценности занятия философией.

Цель философии, утверждал Эпикур, -- счастье человека.

"Пусть никто не откладывает философию в юности и пусть не устает от нее в старости. Ведь никто не может быть недозрелым или перезрелым для здоровья души. И кто говорит, что час для философии еще не наступил или уже отлетел, уподобляется говорящему, что час для счастья или еще не пришел или уже не существует. Поэтому философия необходима и старцу и юноше: первому, чтобы на склоне лет он обновлялся благами, радуясь прошлому; второму, чтобы он был юношей и, вместе с тем, пожилым по бесстрашию перед грядущим".

Отличительной чертой философского сознания является то, что оно включает в каждый данный момент эволюции всю предшествующую историю философии как свою существеннейшую часть. Тот, кто хочет знать, что такое философия, -- должен в качестве первого шага познакомиться со всеми классическими философскими учениями прошлого. С этой целью необходимо иметь ключ, некий общий подход к пониманию историко-философской традиции, понимать природу философских споров, смысл идейного противоборства различных течений, школ и направлений.

При этом важно составить себе верное представление не только о многообразии и единстве историко-философского процесса, но и об его исторической направленности как целого. Но здесь же возникает и новая проблема. Дело в том, что многообразие философских систем есть исторически констатируемый факт, а вот "целостность" и "прогресс" в философии суть понятия, которые требуют специального обсуждения.

История философии показывает, что кажущиеся различными философские учения представляют собою отчасти лишь одну философию на различных ступенях развития, отчасти же особые принципы, каждый из которых лежит в основании одной какой-либо системы, суть лишь ответвления одного и того же целого. Последнее по времени философское учение есть результат всех предшествующих философских учений и должно поэтому содержать в себе принципы всех их".

Гегель утверждал, что в видимом хаосе философских течений просматривается некая единая нить развития, свидетельствующая о поступательном, прогрессирующем восхождении идейного содержания исторически возникших учений. В этом имманентном движении абсолютного самосознания все крупнейшие системы выступают как моменты некой высшей целостности, как следующие друг за другом ступени развивающейся истины. При этом каждая новая система возникает как обна-ружение и обоснование нового принципа (например, принципа субстанции в философии Спинозы) в истолковании Универсума. Поскольку, однако, новая философская концепция, согласно гегелевскому пониманию, односторонне развивает провозглашенный ею принцип, противопоставляя его содержанию всех других учений, постольку эта концепция с самого начала чревата ограниченностью и подлежит диалектической трансформации, "снятию" в более развитой системе. В результате каждая новая ступень развития вбирает в себя все ценное из предшествующего и делает его моментом более богатого по содержанию и тем самым более конкретного целого.

Позиция Гегеля противостояла другому подходу к пониманию историко-философского процесса, который связан с известным выражением скандал в философии". Оно отражает широко распространенное мнение относительно специфики эволюции философскою знания: каждое новое учение, направление, школа начинает все сначала, среди крупнейших мыслителей нет единства взглядов ни по одному сколько-нибудь значительному вопросу. Поэтому пересмотр накопленного предшественниками фонда смыслов и истин, расхождение позиций и взглядов по самым коренным проблемам бытия человека в мире многими воспринимается как перманентный скандал, ведущий не к росту знания, а к поляризации взаимоисключающих школ и направлений.

В наше время философское творчество все больше рассматривается как выражение уникального и самоценного духовного опыта размышляющей личности. С этой точки зрения подлинную культурную значимость той или иной системы составляет не то, что в ней есть общего с другими системами, а ее неповторимое своеобразие, присущий творческой личности индивидуальный способ видения и миро переживания.

Кто прав в данном споре -- Гегель или его современные оппоненты, этот вопрос отложим до другого случая, а теперь рассмотрим, какие же ключевые проблемы и основные течения известны в истории философии.

7. Ключевые проблемы философии. Семь основных вопросов философии

Итак, мы уже знаем, что философ отличается от ученого тем, что решается задавать такие вопросы, на которые в принципе невозможно получить однозначные ответы. Если талантливый ученый -- это человек, который сумел решить ту или иную сложную научную или техническую задачу, то талантливым философом скорее всего назовут мыслителя, увидевшего еще одну, не известную ранее фундаментальную проблему мироустройства или человеческого бытия.

Философию интересует множество самых разнообразных вопросов: куда движется человеческая цивилизация и как формируются смыслы культуры, почему возникла жизнь и чем человек отличается от животных; что является определяющим -- единичное или общее, форма или содержание; в чем сущность свободы и чем детерминировано бытие индивида и т. п. Уже философы античности сумели обозначить такие кардинальные проблемы природного мира, социума и человека, решение которых люди ищут более двух тысяч лет.

Как же разобраться в этом Монблане проблем и связанных с их решением философских направлений? Есть ли какой-то ключ в царство вопрошающей философии?

Да, можно выделить по крайней мере семь базовых вопросов, отличающихся одной особенностью -- все остальное множество философских вопрошаний в конечном итоге является их частным случаем, той или иной их конкретизацией. Следу-ет заметить, что в результате развития мыслительной практики каждый из этих семи вопросов постепенно развернулся в тот или иной раздел философского знания. (А некоторые из этих разделов даже отпочковались в специальные философские дисциплины.) Что же это за вопросы? Обратимся к таблице

У этих вопросов есть несколько замечательных свойств. Назовем некоторые.

Во-первых, каждый вопрос несводим к другим и не выводим из них; он в этом смысле независим, несет в себе некое изначальное автономное содержание.

Во-вторых, любая достаточно серьезная попытка ответить на один из вопросов в конечном счете требует обращения к другим. Их глубинную взаимосвязь можно представить в виде следующей схемы:

В-третьих, все люди, жившие и живущие на Земле, находятся в одинаковом положении относительно бесконечной загадочности этих проблем; ученый, вооруженный знаниями современной науки, имея в своем распоряжении всю информацию системы Интернета, оказывается столь же безоружным перед этими вопросами, как и любой человек "с улицы" или далекого африканского селения.

Зачем же тогда изучать философию? Затем, чтобы в осмыслении своей жизни опираться на многовековой опыт духовных исканий человечества. А эти искания -- не просто интеллектуальная игра, а единственный для каждого из нас путь осуществить в себе человека.

Наконец, еще одно замечание. Каждый ключевой вопрос философии конкретизируется с помощью определенной системы более специальных вопросов. Так, если мы хотим разобраться в том, как устроен мир, мы должны рассмотреть соотношение категорий "бытие" и "небытие", изменчивость и "устойчивость", "целое" и "часть", "возможное" и "действи-тельное", "единичное" и "общее" и т. д. При этом оказывается, что всякая попытка осмыслить, например, диалектику единичного и общего, ставит нас перед необходимостью занять определенную позицию в споре между номиналистами и платонистами (реалистами) по вопросу о природе так называемых универсалий, а желание понять соотношение чувств и разума в познании возвращает к полемике между сенсуалистами и рационалистами. Особенно остро протекали философские дискуссии последних столетий о соотношении мышления и бытия, духа и природы. Порой этот спор достигал такого накала и приобретал столь важную методологическую значимость, что ф. Энгельс обозначил его как "основной вопрос философии". Возводить этот вопрос в "основной", придавать ему статус "самого главного" с точки зрения современной философской культуры было бы большой натяжкой. Но в методическом плане такой подход имеет определенную ценность. Поэтому мы предлагаем ниже подробное изложение этой проблемы с учетом исторического контекста.

8. Основной вопрос философии по Энгельсу

Есть ли главный, великий, основной вопрос философии среди множества других? Размышляя над природой философского сознания, Ф. Энгельс более ста лет тому назад пришел к выводу, что есть.

Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей философии есть вопрос об отношении мышления к бытию... философы разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы... составили идеалистический лагерь. Те же, которые основ-ным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма".

Вопрос об отношении мышления к бытию (духа к природе, сознания к материи, идеального к материальному и т. п.) в разные времена выражался в разных формах и по-разному формулировался. В своей классической формулировке "что является первичным: дух или природа?" он играет заметную роль и в древней и в средневековой философии, а в Новое время выливался и в более острую форму: создан ли мир Богом или существует от века?

Итак, философская позиция, согласно которой окружающий нас мир объясняется, исходя из материального начала, природы, объективной реальности, составила материалистическое направление.

Те философы, которые за основу миропонимания принимали идеальное начало (дух, сознание, волю, ощущения и т. п.), образовали идеалистическое направление. Это направление распадается на две разновидности -- объективный и субъективный идеализм. Для первого первичным выступает некое объективное (сверхчеловеческое) идеальное начало (например, мир абсолютных идей Платона, мировой разум Гегеля); для второго исходным является "Я" отдельного субъекта (так, согласно Д. Беркли, вещи суть комбинация ощущений).

9. Проблема познаваемости мира

Но вопрос об отношении мышления к бытию имеет еще и другую сторону: как относятся наши мысли об окружающем нас мире к этому самому миру? В состоянии ли наше мышление познавать действительный мир, можем ли мы в наших представлениях и понятиях о действительном мире составлять верное отражение действительности? На философском языке этот вопрос называется вопросом о тождестве мышления и бытия".

Как же решался в истории философии вопрос о познаваемости мира? Материалисты решали его положительно (древнегреческий философ Демокрит, философы XVIII--XIX вв. Ж. Ламетри, Д. Дидро, Л.Фейербах и др.). Объективные идеалисты, как правило, тоже признают познаваемость мира, но трактуют ее, разумеется, совершенно иначе, чем материалисты. Так, Гегель был убежден, что в действительном мире мы познаем именно его мыслительное содержание, ибо мир -- это постепенное осуществление, развертывание мирового разума, абсолютной идеи. Неудивительно поэтому, что мышление может познать то содержание, которое уже заранее является содержанием мысли.

Более запутана позиция субъективных идеалистов. Поскольку они не признают существования мира вне сознания человека, то, с их точки зрения, субъект в познании имеет дело лишь со своими собственными мыслями, представлениями, ощущениями и не может выйти за пределы своего "Я". Процесс познания в этом контексте предстает как процесс упорядочения, классификации наших ощущений, как объединение неких чувственных комплексов, как "анализ ощущений" (Э. Мах).

Наконец, есть философы, которые оспаривают возможность познания мира (или, по крайней мере, полного его познания). Из философов Нового времени к ним принадлежат Д. Юм и И. Кант. Философское течение, отрицающее познаваемость мира, получило название агностицизма.

В позициях Юма и Канта есть важное различие в решении первой стороны основного вопроса философии. Юм сомнева-ется, что человеческий разум способен решить вопрос о том, что первично: мир вещей или мир сознания. Если мир существует объективно (и, следовательно, правы материалисты), то он непознаваем; если мир производен от субъективного начала (и правы субъективные идеалисты), то отпадает сама проблема познаваемости мира в ее традиционном аспекте и теряет смысл сама позиция агностицизма. Но поскольку, полагал Юм, мы никогда не узнаем, кто прав -- материалисты или идеалисты, то какая-то форма агностицизма неизбежна.

Кант продолжает линию Юма, но вводит при этом один, отличный от юмизма, тезис об объективном существовании мира вещей. Кант убежден, что существует внешняя причина, вызывающая, наши ощущения. Это -- так называемые "вещи в себе". Но именно потому, что "вещи в себе" существуют, они если принимать аргументацию Юма, непознаваемы.

Следует отметить, что в истории философии существовала и существует поныне традиция иррационализма, близкая агностицизму. Иррациональное в переводе с латинского означает "неразумное", то, что не может быть постигнуто разумом, не подчиняется законам логики. В качестве основных источников познания иррационализм рассматривает чувство, инстинкт, интуицию, любовь. Шеллинг называет иррациональным непостижимый в вещах базис реальности, то, что не поддаваясь решению с помощью усилий интеллекта, тем не менее вечно остается в основе. Однако, чтобы обосновать правомерность иррационализма, авторы таких учений вынуждены были прибегать к рациональным доказательствам, тем самым впадая в противоречие со своими собственными основами.

10. Проблема метода в философии

Все сказанное ранее о специфике философского знания подводит нас к выводу: нельзя понять сущность философии, не уяснив специфику ее метода, используемых в ней способов движения к истине. В основе философского подхода к познанию лежит принцип объективности. Философия стремится к истине и только к истине, к познанию мира таким, каков он есть сам по себе. Во имя истины подлинный философ готов отказаться от своих убеждений (если они вступили в противоречие с доводами разума), религиозных взглядов, политических пристрастий, корпоративных интересов. В истории философии бывало так, что абсолютная ответственность перед истиной заставляла философов усомниться в самой возможности объективного постижения, возможности обретения истины. В этом случае принцип объективности как бы трансформировался в принцип интеллектуальной честности. Ф. Ницше был убежден, "что у нас не остается ни малейшего понятия, дающего нам право считать "познание" хотя бы только возможным..."

Однако тезис "истина невозможна" порождал неизбежный _парадокс: если исходный тезис верен, то своим существованием он доказывает, что "истина возможна"; если исходный тезис ошибочен, то отсюда следует истинность отрицания, т. е., что "истина возможна".

Впрочем, философ скептического направления мог бы возразить относительно приведенного парадокса, например, так: "истина невозможна", если речь идет о соответствии наших знаний некому "объективному обстоянию вещей", но "истина возможна", если иметь в виду познание разумом самого себя или, скажем, анализ собственных ощущений и т. п.

Как бы там ни было, в своей интеллектуальной честности философ идет до конца, независимо от того, признает ли он возможность объективного познания или нет. И независимо от того, будем ли мы называть это принципом объективности или каким-то другим термином.

Философский подход, как уже отмечалось, нацеливая разум на поиск истины, ведет к парадоксальности. Эта последняя означает, что философская истина лежит не на поверхности явлений, а как бы скрыта в глубине, поэтому путь к ней возможен лишь через определенный способ мышления, или метод. Неизбывная парадоксальность философского познания порождает -- в силу того, что все философские системы не только порывают со сферой поверхностных "мнений", но и противостоят друг другу, -- множество школ и направлений. Противоборство этих последних определяет такую черту философского познания, как состояние постоянного спора, диалога.

Диалог выступает, во-первых, как неизбежная в силу плюрализма школ культурно-историческая форма теоретической борьбы, во-вторых, как один из методов движения к истине, в-третьих, как интеллектуальный принцип, гарантирующий определенную степень объективности на любом этапе исследования проблемы.

Движение к истине, т. е. поиск сути вещей, обнаженной реальности, скрывающейся под покровом обыденных мнений и предрассудков, прежде всего предполагает удивление, о котором Платон сказал: "Удивление и есть начало философии". Удивление в данном случае означает особый познавательный акт философствующего ума, когда при взгляде на привычный, давно примелькавшийся предмет с наших глаз внезапно спадает пелена. Предмет предстает не только в новом свете, но и как некая загадка, как нечто непонятное, порывающее с очевидностями "здравого смысла". Наше прежнее представление о предмете вдруг оказывается странным и из общепринятой истины превращается в кажимость.

Ситуация удивления, вскрывающая не подлинность старых представлений, -- основание для иронии, когда мы делаем вид, что мы еще верим в старый образ мира и образ жизни, но уже рассуждаем и ведем себя по-новому. Неизбежный, но как бы сам собой возникающий конфликт между этими двумя планами, или позициями подготавливает момент прозрения. Ирония (от греч. eironeia -- притворство, отговорка) -- одна из древнейших форм философского размышления. В Древней Греции наиболее известный ее вариант -- сократовская ирония, заключавшаяся в том, что мудрый представлялся глупым перед невеждами, что мнят себя знающими и мудрыми. Диалог, в который вступает Сократ со своими собеседниками, вскрывает противоречивость и шаткость их убеждений и помогает направить усилия к истинной мудрости.

Ирония -- это интеллектуальная реакция мыслящего духа, которому через удивление и размышление открылась "изнанка бытия", нечто сокровенное и, который с этой новой точки зрения способен подняться над "миром мнений" и обыденности, не впадая при этом в грех гордыни. Но это как раз и означает, что мудрец отказывается проводить четкую границу между иронией, которая является манифестацией подлинного превосходства, и той иронией, которая выступает всего лишь попыткой компенсации собственной неуверенности. В последнем случае ирония сродни сомнению.

11. Сомнение как принцип и как метод

Сомнение как метод поиска истины отличается от того сомнения, которое возникает у всякого человека, когда он сталкивается в чем-то неубедительным. Сомнение философа -- это мыслительный прием, который он использует по отношению ко всему, в чем можно усомниться, это проверка на надежность. В нем есть как негативный, так и позитивный момент.

"Сомнение предполагает наличие нескольких позитивных точек зрения, каждая из которых достойна того, чтобы мы в нее поверили, но которые по этой же причине лишают друг друга убедительности. Человек оказывается как бы среди различных точек зрения и, не имея возможности обрести твердую почву под ногами, опершись на одну из них, начинает проваливаться в этой непонятной, текучей среде... Средство, которое позволяет избавиться от сомнений и прийти к твердой убежденности, -- это метод."

В истории философии сомнение выступало и как принцип мышления, и как методический прием. В первом случае речь идет о скептицизме, согласно которому скальпель сомнения должен прикасаться не только к нашим представлениям и убеждениям, но и к самой нашей способности вырабатывать надежные истины. Античный скептицизм (Пиррон, Карнеад) как философское направление противопоставил себя "догматизму" предшествующих философских учений. Скептицизм "застревает" на негативном моменте сомнения, превращая его в исходную философскую установку. Другие философы, напротив, решающее значение придавали позитивным возможностям сомнения как важнейшего условия поиска истины (Августин, Декарт).

Рене Декарт увидел в сомнении исходный методологический принцип развертывания философской системы и основание всего рационализма вообще. Картезианское (от "Декарт") сомнение -- не скептицизм, а испытание системы утверждений, демонстрация ее несомненности. Его цель " сбросить наносную землю и песок, чтобы найти гранит или глину". Декарт задался целью найти такую философскую истину, которая устояла бы против любого радикального скепсиса, любой критики. Такой абсолютно неопровержимой истиной философ считал суждение: "Я мыслю". Всякая попытка подвергнуть сомнению это положение, попытка отрицать его истинность ведет к парадоксу, к логическому противоречию: нельзя мыслить, что я не мыслю. Нельзя сомневаться в самом акте сомнения, ибо это снимает саму возможность мышления. Найденную истину Декарт рассматривает как интуитивно-достоверное основоположение всей рациональной метафизики. Первым важнейшим следствием из нее является знаменитое "cogito ergo sum" ("мыслю, следовательно, существую").

Ирония и сомнение как формы мыслительной активности логически связаны критикой. Критика -- преимущественная форма философской рефлексии в системе Канта. В своем критическом анализе обсуждаемых проблем Кант стремился реализовать принцип, в соответствии с которым мысль не должна быть скована никакими предвзятыми установками философского, религиозного или морального порядка, никакими явно или неявно формулируемыми ограничениями. Для Канта разум есть последняя инстанция, абсолютная точка отсчета, с позиции которой оценивается и интерпретируется весь мир, человеческая история, культура. В отличие от Гегеля, разум для Канта есть прежде всего человеческая способность; он рассматривается как орган критики, как высший судья, который имеет право обсуждать и судить обо всем. Но естественные претензии разума сами должны быть подвергнуты строгому критическому рассмотрению. Отбросив любые ограничения, диктуемые разуму извне (культурой, традицией и т. п.), Кант обнаруживает, как ему казалось, внутренние границы разума, выходя за которые он с необходимостью вступает в противоречие с самим собой (см. "антиномии" Канта).

Общей чертой всех рассмотренных форм философского размышления, философской рефлексии является проблематизация. Речь идет о способности творчески мыслящего исследователя усматривать проблему там, где другим казалось все ясным и бесспорным. Сформулировать существенно новую проблему, по-новому увидеть известный вопрос -- для этого требуется интеллектуальная зоркость, продуктивная интуиция, критический "склад ума". Предпосылкой успешного творческого поиска истины является умение взглянуть на объект с неожиданной интеллектуальной перспективы, отказавшись от навязанных стереотипов. Для этого нередко необходимо встать "лицом к объекту", так, что между ним и человеком уже не стоят никакие идеи, слова, названия, истолкования, обобщения

Проблематизация означает создание в процессе исследования ситуации, при которой возникает сдвиг в видении объекта: от уверенности в том, что "все ясно" -- возникает переход к ощущению, что все стало подвижным, текучим, относительным, неоднозначным. Проблематизация есть начало отрицания, но это не полное отрицание, а попытка рассмотреть нечто как проблему, в чем-то усомниться (но еще не отвергнуть), критически проанализировать альтернативные ходы мысли, точки зрения, выявить момент заблуждения и одновременно вскрыть корни, причины этого заблуждения. Противоположностью проблематизации в познании является догматизация (отказ от критического отношения), а также тематизация (рассмотрение вопроса на основе предпосылок, признанных в качестве очевидных).

12. Метод и стиль мышления в философии

Сама природа философии приводит к тому, что философский метод является объектом постоянных споров и интеллектуальных поисков. По этой причине в философии сложилась интеллектуальная традиция: в рамках той или иной школы, того или иного учения используются, по существу, два метода: один -- общефилософский, другой -- специфический для данного учения. Способ сочетания этих двух методов в творчестве того или иного автора образует его неповторимый стиль.

Общефилософский метод -- это прежде всего анализ различных типов рассуждений, встречающихся в интеллектуальной практике людей, -- обыденных, научных, мировоззренческих и т. п., выявление неосознаваемых предпосылок, лежащих в основании таких типов рассуждений, критика сомнитель-ых или ложных допущений, предстающих в виде "очевидностей здравого смысла" либо в виде "несомненных постулатов" тех или иных философских систем. Вместе с тем метод предполагает поиск достоверных основ познавательной деятельности, ее условий и универсальных принципов.

Результат применения общефилософского метода таков: философский текст отнюдь не сводится к логически упорядоченной схеме, скорее он приобретает форму развернутого обсуждения, сознательного фокусирования на парадоксах и трудностях рассматриваемой проблемы, сопоставления различных путей решения этих трудностей, предлагаемых разными направлениями. Маркс говорит: истинным должен быть сам путь отыскания истины. Для философа важен не только конечный результат, но и путь, ведущий к нему.

Здесь мы подходим к одному весьма тонкому вопросу: в чем принципиальное различие между научной и философской рациональностью! И наука, и философия обосновывают свои выводы, обращаясь к авторитету разума. Однако научное доказательство начинается с принятия общих принципов рассуждения и частных допущений данной теории (аксиомы геометрии, законы механики и т. п.). В противоположность этому философия по самой своей природе не может принять за исходное в качестве безусловного и далее не анализируемого какой бы то ни было принцип. Но в таком случае в философском рассуждении и не может идти речи о доказательстве в логическом смысле слова. Сила философского анализа проявляется, однако, тотчас же, как только возникает вопрос об обосновании исходных принципов науки. История познания показывает, что любые принципы и посылки науки, любые первичные, исходные абстракции (например, 5-й постулат Эвклида в геометрии или понятие множества в теории множества) рано или поздно ставятся под вопрос. Но научная рациональность не допускает такой ситуации, когда ученый хотел бы одновременно провести доказательство и поставить под сомнние основоположения, на которые это доказательство опирается. Безупречная ("железная") доказательность строгого научного рассуждения начиная с нестрогих, часто лишь интуитивно постигаемых посылок и понятий; "абсолютная точность" доказательства оплачивается "абсолютной неточностью" начала. Если бы ученый отступил от этого правила, он неизбежно попал бы в ситуацию "регресса в бесконечность", ибо для того, чтобы, строго обосновать начальные принципы, ему потребовались бы какие-то другие допущения, которые пришлось бы принимать без доказательств и так до бесконечности. Философская рациональность позволяет избежать этой трудности. Философ способен поставить под вопрос те или иные основания научной теории и осуществить рациональный анализ, которого ученый не в состоянии сделать, оставаясь на почве научной рациональности. Сказанное вовсе не означает, что ученый как познающий субъект не может сам взять на себя функцию философа и не рассмотреть проблему, так сказать, на метауровне. Больше того, опыт научных революций в физике и математике XX века как раз свидетельствует, что такие ученые, как Брауэр (в математике), Эйнштейн, Бор и Гейзенберг (в физике) часто вынуждены были в переломные моменты научного познания становиться философами в своих отраслях знания.

Все сказанное вовсе не означает, будто в философском расуждении не принимаются исходные допущения и понятия, но, в отличие от науки, философ на том или ином шаге анализа может обратиться к исследованию своих оснований, подвергнуть их сомнению или даже отбросить, заменив другими. Вторая особенность философской рациональности заключается в том, что любой исследуемый объект берется не в каком-то одном срезе или измерении, а как нечто многомерное по своей сути, ибо ни v дин конечный срез объекта не исчерпывает его бесконечного содержания. В этой способности охватывать качественно разные грани объекта и рационально увязывать соответствующие теоретические модели и заключается специфика философского подхода.

Научная рациональность, как правило, носит "замкнутый" характер. Это значит, что мысль ученого развертывается в строго ограниченном, "закрытом" логическом поле. "Закрытая рациональность" невосприимчива к критике своих исходных принципов "извне", со стороны других теоретических построений. Всякая критика подобного рода воспринимается как проявление иррациональности или как невежество. Напротив, "от-крытая рациональность" философского дискурса видит в критике законный способ аргументирования в рамках иначе выстроенной рациональности. Таким образом, философский тип рационального сознания открыт для любого разумного диалога и не боится выхода в процессе расуждения за рамки жестких смысловых конструкций и парадигмальных запретов.

Специфический метод включает в себя совокупность мыслительных приемов и способов организации философского текста, способов исследования и изложения предмета рассмотрения, характерных для тех или иных направлений. Уже в древнегреческой философии мы находим множество достаточно подробно разработанных методов, в русле которых развертывалось размышление того или иного античного классика. В этой связи прежде всего нужно упомянуть диалектику, развитую Сократом и Платоном, а также логическое учение Аристотеля, ставшее началом самостоятельной науки -- логики. В средневековой философии широко использовался метод диспута pro и contra ("за" и "против"). С именем Декарта связан метод "радикального сомнения", Кант развивал метод "критики".

С середины XIX в. интерес к природе философского метода возрастает и особенно усиливается к началу нашего столетия. Неокантианство заново переосмысливает кантовский криицизм. В связи с этим Виндельбанд вводит различие критического и генетического методов, Кассирер говорит о "трансцендентальном методе". Для этого периода методологических изысканий характерна установка на четкий анализ средств и исходных предпосылок развертывания философского исследования. Особую известность приобрел предложенный Гуссерлем "феноменологический метод" с его критикой психологизма как способа обоснования философского знания. Позднее разрабатываются специфические методы структурализма, системного подхода, герменевтики, интервального подхода и др.