Современное гуманитарное знание и социальная практика в поисках новой парадигмы: опыт междисциплинарного диалога

УДК 101.8

Р.Ф. Полищук, ФИАН, Москва

Современное гуманитарное знание и социальная практика в поисках новой парадигмы: опыт междисциплинарного диалога.

Материалы постоянно действующего научного семинара /Под редакцией профессора В.П.Шалаева. Йошкар-Ола, 1997. 216

ХРИСТИАНИЗАЦИЯ И СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ НАУКИ

Христианство и наука находятся в положении и противостояния, и встречи. Что может быть общего у них? "Что общего у Афин и Иерусалима?" (Тертуллиан "О неправомочности еретиков" гл.7). Средоточием православной духовности является монашество, а средоточием монашества - исихазм, молитвенная практика внутренней духовной работы. Средоточием же науки являются эксперимент и систематическая рефлексия - с ее ужасающей душу потенциально всеобщей релятивизацией (С.С.Аверинцев. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996, с. 9). Ум человека смотрит не в себя, а во вне себя, во многое вне себя. Христианство и науку можно уподобить персонажам поэта Архилоха: "Лис знает много вещей, а еж знает только одну великую вещь".

Согласно Хайдеггеру, "науки никогда не в состоянии средствами своей теории и приемами теории представить самих себя в качестве наук" ("Время и бытие", М.: "Республика", 1993, с. 250). Добываемая наукой истина не только открывает, но и скрывает сущее, превращая абсолютную рационализацию в утопию. Истина есть сопряженность рационального знания и тайны, к которым тяготеют наука и религия как два полюса двуединой реальности. Человек - как бы огонь несовмещающегося совмещения этих противоположных ориентации единой реальности.

Конечно, помимо Церкви мистической есть Церковь социальная с фидеистическим рационализмом некоторых ее иерархов. Но этот рационализм, сменивший подвижничество первых христиан и отцов церкви, враждебен и духу научности, и религиозному переживанию тайны (С.С.Аверинцев. Поэтика ранневизантийской литературы, Москва, 1997, с. 104).

Какие асимптотически предельные образы возникают при движении по поту веры и рассудка? Вот как видит мир победившего добра Псевдо-Ареопагит: "Красота боголепная, неразложимая, благая, таинственно-начальная совершенно не терпит смещения ни с каким неподобием; и все же она способна уделять каждому по достоинству его некую долю света... свет же оный незрим по причине чрезмерной ясности и недосягаем по причине преизбытка сверхсущностного светолития, и во мрак сей вступает всякий, кто сподобился познавать и лицезреть Бога именно через невидение и непознавание, и воистину возвышается над видением и познаванием, одно то зная, что Бог - во всем чувственном и во всем мысленном, loc. cit. с. 145".

А вот как видит мир с позиций нигилизма Ницше: "Бог умер". По словам Хайдеггера (Бытие и время, с. 42), "явление Нового времени - обезбожение. Это выражение не означает простого изгнания богов, грубого атеизма. Обезбожение - двоякий процесс, когда, с одной стороны, картина мира расхристианизируется, поскольку вводится основание мира в качестве бесконечного, безусловного, абсолютного, а с другой стороны - христиане перетолковывают свое христианство в мировоззрение и таким образом сообразуются с Новым временем. Обезбожение есть состояние принципиальной нерешенности относительно Бога и богов. В ее укоренении христианам принадлежит главная роль. Но обезбоженность настолько не исключает религиозности, что, наоборот, благодаря ей отношение к богам впервые только и превращается в религиозное переживание. Если до такого дошло дело, то боги улетучились. Возникшая пустота заменяется историческим и психологическим исследованием мифа" Вот такая диалектика: рефлексия о Боге колеблет веру - подобно тому, как появление онтологии означает, что само бытие человека становится проблематичным. "Бог мертв" -таков девиз века, а также отправной пункт философской и научной рефлексии. Мы убили Бога в два этапа. Вначале, выдворив его за пределы мира и человеческих поступков, лишив атрибутов и могущества, которые позволяют ему обнаруживать свое присутствие и свою власть. Он царит вечно, но больше не правит. Затем, лишив Его существования как такового, для того, чтобы господствовать над миром и вести дела по своему усмотрению" (С.Московичи; Машина, творящая богов, М., "КСП+", 1998, с. 66). А что касается религии, то, по словам Дюркгейма (там же, с. 64), "религиозная форма - лишь чувство, которое общность внушает своим членам, но спроектированное вне сознаний, которые его испытывают и объективированное. Чтобы объективироваться, оно фиксируется на объекте, который становится священным".

Таков итог европейского техноцентризма, идущего от греков. "Вся мысль египтян, вавилонян и иудеев в своих предельных достижениях не философия, ибо предмет этой мысли не "бытие", а жизнь, не "сущность", а существование, и оперирует она не "категориями", а нерасчлененными символами человеческого самоощущения в мире, всем своим складом исключая технико-методическую "правильность" собственно философии. В отличие от них греки, если позволительно так выразиться, извлекли из жизненного потока явлений неподвижно-самотождественную "сущность" (будь то "вода" Фалеса или "число" Пифагора, "атом" Демокрита или "идея" Платона) и начали с этой сущностью интеллектуально манипулировать, положив тем самым начало философии, они высвободили для автономного бытия теоретическое мышление, которое, разумеется, существовало до них, но, так сказать, в химически связанном виде, всегда внутри чего-то иного. В их руках оно впервые превратилось из мышления о мире. Но совершенно аналогичную операцию они проделали со словом, изъяв его из житейского и сокрального обихода" (С.С.Аверинцев, Риторика и истоки европейской литературной традиции. Москва, 1996, с. 15, 17).

Итак, противостояние западного техноцентризма и восточного культуроцентризма, к которому тяготеет православная Россия, весьма серьезно, не одолимо либералистическим индифферентизмом экуменизма и т.п. Чтобы быть чем-то для остального мира, Россия должна откристаллизоваться, стать чем-то для себя самой. Стратегическая же далекая перспектива - взаимооплодотворение западного техноцентризма и восточного культуроцентризма: именно так происходит обновление, самокоррекция (биологического и цивилизованного, культурного) наследственного кода этноса, альтернатива которому - вырождение, гибель. Человечество - единая семья этносов, не совместимая с "духовным безбрачием", с отсутствием встречи разошедшихся жизненных начал. У православия будут наследники, без которых нет полноценного человека и человечества.

Само христианство в свое время явилось результатом западно-восточного синтеза, встречи западных Афин и Рима с восточным Иерусалимом, соединения начал полиса-государства и священства.

Сама европейская наука появилась как результат оплодотворения эмпирического богатства счетных приемов египетских геометров землемеров с греческим искусством слова, выработанным в человеческих отношениях. Появились доказательства, аксиомы, трактующие не существующие идеальные объекты (точки, линии и т.д.) как существующие. Как нет науки без физически не существующих теоретических объектов, так нет и нравственного человека без физически не существующего Бога. Творец не присутствует физически в своем творении, план Его бытия иной. По словам Брадвардина (XIV век), "может существовать пустота без тела, но никоим образом не может быть пустоты без Бога".

Языческий Космос имел собственную меру и был конечен. Христианский Космос получил меру от Бога, и актуальная бесконечность, не допускаемая Аристотелем, есть непременный атрибут Бога, который он способен превратить в атрибут сотворенного мира. Теологическое понятие Божественной бесконечности в соединении с геометрическим понятием пространственной бесконечности рождает "воображаемое допущение" реальности пронизанного пустотой пространственного бесконечного мира. Если греки ставили конечное (определенное) выше бесконечного (бесформенного), то христианская теология на первое место поставила бесконечность. Главная религиозная проблема спасения, обожения человека, трансцендирования смерти есть, по сути, тоже проблема бесконечности.

Секуляризация теологической бесконечности продвинута Николаем Кузанским, отождествившим единое и бесконечное в своем известном учении о максимуме и минимуме: "Абсолютный максимум единственен, потому что он - все... так как ничто ему не противостоит, то с ним в то же время совпадает минимум". Пифагорейская оппозиция "единое - беспредельное" снята, от Бога идет идея абсолюта, не нуждающегося в своей противоположности. Джордано Бруно, в отличие от Фомы Аквинского, приписал теологический атрибут бесконечности природному миру и тем подорвал различие Бога и мира. Бесконечность способна релятивизировать всякую данность. Если, например, соединить тезис Аристотеля "возможность есть материя" с тезисом Николая Кузанского "Бог есть абсолютная возможность", то можно прийти к теоретической мысли о взаимной сопричастности Бога и материи. Согласно Джордано Бурно, "хотя, спускаясь по... лестнице природы, мы обнаруживаем двойную субстанцию - одну духовную, другую телесную, но в последнем счете та и другая сводятся к одному бытию и одному корню". Здесь разрушается античный дуализм духовного и телесного начал, воспринятый и христианской теологией (например, грех - духовная вещь, созданная дьяволом). Далее, по словам Бруно, "Божественное превосходство несравненно лучше пред ставляется в бесчисленных индивидумах, чем в тех, которые исчислимы и конечны". Эти бесчисленные индивидуумы образуют бесчисленные новые миры, свидетельствуя о бесконечном благе деятельного начала, Творца.

Мы видим, как открытая христианством бесконечность взорвала античный мир и стала секуляризоваться, превращаться в атрибут са мой природы, физической картины мира Нового времени. Заметим, что античная "фюсис" принципиально иная, чем "натура", природа Нового времени (А.В.Ахутин, Понятие "природы" в античности и в Новое время, М.: "Наука", 1988).

Наука о природе - физика. Ее теоретический фундамент - математика. Физика начинается с эксперимента, соединения понятия (результат практической работы мысли) с реальным природным предметом. Физический уровень причинно-следственных связей кристаллизуется в уровень замкнутых в себе эйдосов, в уровень математики, извлекающей бестелесные геометрические, аналитические и прочие идеи из причинно-следственных сцеплений. Еще глубже, чем уровень эйдосов, расположен уровень бытия вещей как такового (С.С.Аверинцев, Поэтика ранневизантийской литературы; Москва, 1997, с. 47-48). Здесь созерцающий ум достигает границы научного подхода и соприкасается со сферой трансцендентного, иррационального.

Вейерштрасс справедливо назвал математику наукой о бесконечности. Действительно, давайте возьмем натуральный ряд (абстракция счета, бесконечный дискретный "луч" чисел без циклов и ветвлений). Дважды бесконечная пара чисел вида (pn, qn) образует единственную дробь p/q. Бесконечное множество дробей, квадрат которых меньше двух, образует одно иррациональное число, меру диагонали единичного квадрата. Бесконечное множество рациональных и иррациональных чисел образуют числовую прямую. Бесконечное произведение числовых прямых образует пространство непрерывных функций. Пространство отображений пространств функций есть пространство операторов.

Для Пифагора мир есть число. Для классической физики от Галилея до Энштейна мир есть функция. Для квантовой физики мир есть оператор. Человек видит и мыслит в терминах инвариантов. Дробь (число Пифагора) фиксирует постоянное отношение различных пар числителей и знаменателей. В хаосе звуков скрипичной струны выживают только дроби-резонаторы, тоны и обертоны. В хаосе протопланетного облака выживают только резонансные орбиты протопланет и затем, шарообразные планеты. Только внутренним слухом можно слышать эту музыкально-космическую гармонию небесных сфер. Математика стала экзотерическим искусством проникновения в тайны Космоса.

У Птолемея и Коперника небесные орбиты круговые. Кеплер еретически продеформировал окружность в эллипс (устранив деференты и эпициклы), а Ньютон перенес акцент с абсолютности орбит на абсолютность управляющего ими закона. Число-орбиту-ноту музыки сфер заменила функция. Универсальность тяготения и универсальность пространственно-временных характеристик соединились в общей теории относительности, превратившей ньютонову динамику в эйнштейнову кинематику искривленного пространства-времени.

Уравнения физических полей получаются как резонансы, экстремумы в пространстве эволюции физических полей. Функция фиксирует постоянное отношение числовых пространств, оператор - отношение пространств функций. Число, функция, оператор - три уровня инвариантов, в терминах которых формулируется современная физика. При этом каждый новый уровень содержит внутри себя предыдущий (натуральное число переходит в дробь с единичным знаменателем, затем - в постоянный оператор).

Первичная "фюсис" греков расщепилась на материю и форму, первичная "космология" - на физику и метафизику. При этом возник средний термин - пространство, имеющее статус физической реальности и общность логической категории. Античный Космос - пространственная структура, христианский Олам - поток становления во времени. Минковский в 1907 году превратил пространство и время в "тени" четырехмерного мира событий. Современная физика превращается в физику вакуума, в котором материя есть "возбужденная геометрия", динамичная микротопология этого вакуума, понимаемого как результат самоорганизации сложной системы вакуумных подсистем. Пространство-время как мост между геометрией и материей втягивает свои берега в себя, стремится превратиться (в будущей единой теории физических взаимодействий) в единую пространство-время-материю.

Физика, математика и теология как три уровня реальности находятся в отношении субординации. Но физика стремится сменить этот порядок субординации на порядок координации. Она претендует говорить кое-что о бытии как таковом, строя его от частей к целому, и она претендует "заказывать" время от времени новую математику.

В математике существует то, что можно (непротиворечиво) придумать, в физике - то, что можно измерить (а можно ли "измерить" Бога?). Деление, например, воды имеет пределом ее молекулу, получаемые далее атомы - уже не вода, а получаемые из атомов кварки и глюоны - уже не атомы. Деление пары связанных глюонами кварков предполагает вклад массы-энергии, приводящей к удвоению пары. Значит, далее либо неархимедова мера (большую величину уже нельзя получить сложением малых величин), либо нет никакой длины вообще. Метрика может свестись к комбинаторной топологии больших чисел, к дискретной структуре. Фантастически быстрый рост числа возможных комбинаций элементов с ростом их числа переносит акцент интереса с экстенсивных параметров системы на интенсивные.

И здесь мы шатаем фундамент самой актуальной бесконечности. Всякая математическая бесконечность есть результат бесконечного повторения конечного правила. Это бесконечное выхождение за предел ("и так далее до бесконечности") не выходит за пределы самого выхождения. Однако это алгоритмическое сжатие несжимаемой истины о природе противоречит самой этой природе, заставляющей нас каждый раз менять сами правила и понятия, включая понятия пространства-времени, материи, пустоты, бытия и т.д. Неизмеримую актуальную бесконечность следует оставить математике, а в физике следует, очевидно, вернуться к сверхбольшим и сверхмалым конечным величинам.

Истинная бесконечность не уничтожается, а, напротив, вырывается на свободу: теперь следует ожидать непредсказуемого глубокого смыслового преображения картины мира с каждым достижением и преодолением предела применимости строго понятия: каждый уровень работы требует своих, новых практических и теоретических средств.

Эта ревизия картины мира не отменит идею Абсолютного начала, но, видимо, повлияет на тип его противостояния природе, углубит интуиции теологии.

Девятнадцатилетний юноша Федор Достоевский писал в письме своему брату: "Человек есть тайна, и я хочу разгадать эту тайну, ибо хочу быть человеком". Он знал, конечно, что и Бог - тайна. Теперь мы убеждаемся, что и Космос - тоже (динамичная) тайна.

Приложение

Книги, изданные сотрудниками Института философии РАН в 1999 году

1. Августин Блаженный. "Против академиков" (пер. с латинск. и комм. О.В. Головой). М., "Греко-латинский кабинет".

2. Античность-Европа-История (под ред. Ю.А. Шичалина). М., "Греко-латинский кабинет".

3. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., ИФ РАН.

4. Баксанский О.Е. Коэволюционные репрезентации современной направленности познания. М., "Альтекс".

5. Балагушкин Е.Г. Нетрадиционные религии в современной России: морфологический анализ. М., ИФ РАН.

6. Бибихин В.В. Ханна Арендт. СПб., "Vita activa".

7. Бубер Мартин. Два образца веры (пер. с англ. и общая ред. П.С. Гуревича). М., ACT.

8. Бычков В.В. 2000 лет христианской культуры sub specie aestetica. T. 1. Раннее христианство. Византия. Т. 2. Славянский мир. Древняя Русь. Россия. М., СПб., "Университетская книга".

9. Васюков В Л. Формальная феноменология. М., РОССПЭН.

10. Высокие технологии и современная цивилизация (под ред. И.К. Лисеева). М., ИФ РАН.

11. Герметизм, магия, натурфилософия в культуре XV-XX веков (под ред. И.Т. Касавина). М., "Канон".

12. Горелов А.А. Концепции современного естествознания. М., "Владос".

13. Грани научного творчества (под ред. А.С. Майданова). М., ИФ РАН.

14. Гроф К. Жажда целостности: наркомания и духовный кризис (пер. с англ. Майкова В.В.). М., "Класс".

15. Гуревич П.С. Культурология. М., "Гардарики".

16. Гуревич П.С. Психология. М., "Знание".

17. Гуревич П.С. Современный гуманитарный словарь-справочник. Философия. Психология. Социология. Культурология. М., "Олимп-Аст".

18. Гуревич П.С. Философия человека. Ч. 1. М., ИФ РАН.

19. Дмитриев А.В. (в соавт. с Голубевой Г.А.). Социология. Учебное пособие. М., Академия экономики и права.

Ю.Дмитриев А.В. (в соавт. с Литвиновым В.В.). Массовая коммуникация: пределы политического влияния. М., Межведомственный научно-учебный центр комплексных проблем национальной политики.

21. Духовный кризис: когда преобразование личности становится кризисом (редакторы-составители С. и К. Гроф). (Пер. с англ. и общее ред. Майкова В.В.). М., "Класс".

22. Естествознание в гуманитарном контексте (под ред. Мамчур Е.А.). М., "Наука".

23. Земельный вопрос (под ред. Е.С. Строева и С.А. Никольского). М., "Колос".

24. Ивин А.А. Логика. М., "Гардарики".

25. Ивин А.А. Логика. Учебник для гуманитарных вузов. М., "Фаир-пресс".

26. Ивин А.А. Философия истории. М., "Гардарики".

27. Идея смерти в российском менталитете (под ред. Ю.В. Хен). СПб., РХГИ.

28. Историко-философский Ежегодник 97 (под ред. Н.В. Мотрошиловой). М., "Наука".

29. История философии. № 4 (под ред. М.Н. Громова, А.В. Панибратцева). М., ИФ РАН.

30. История философии: Запад-Россия-Восток (учебник). Книга 4-я. (Под ред. Н.В. Мотрошиловой, A.M. Руткевича). М., "Греко-латинский кабинет".

31. Кабаков Илья, Гройс Борис. Диалоги (1990-1994) (под ред. Е.В. Петровской) М., "Ad Marginem".

32. Кара-Мурза А.А. Как возможна Россия. М., "Советский спорт".

33. Кара-Мурза А.А., Поляков Л.В. Русские о большевизме. Опыт аналитической антологии. СПб., РХГИ.

34. Карл Маркс и современная философия (под ред. Н.И. Лапина). М., ИФ РАН.

35. Касавин И.Т. Миграция, креативность, текст. СПБ., РХГИ.

36. Киященко Н.И. Мировая художественная культура. М., "Дрофа".

37. Киященко Н.И. Эстетика жизни. М., "Дрофа".

38. Клягин Н.В. Человек в истории. М., ИФ РАН.

39. Коллаж-2 (под ред. В.А. Кругликова) М., ИФ РАН.

40. Концепция виртуальных миров и научное познание (под ред. И.А. Акчурина и С.Н. Коняева). СПб., РХГИ.

41. Корзо М.А. Образ человека в проповеди XVII в. М., ИФ РАН.

42. Корневище-ОА. (Под ред. В.В. Бычкова) М., ИФ РАН.

43.Левинас Э. Избранные философские произведения. Т. 1. (Пер. с франц.) (Под ред. Г.М. Тавризян). СПб., "Университетская книга".

44. Лифинцева Т.П. Философия диалога Мартина Бубера. М., ИФ РАН.

45. Маритен Ж. Знание и мудрость (Пер. с франц.) (Под ред. И.С. Вдовиной). М., "Республика".

46. Маркова Л.А. Наука и религия: проблема границы. СПб., "Алетейя".

47. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М., РОССПЭН.

48. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия (Пер. с франц.) (Под ред. И.С. Вдовиной). СПб., "Наука".

49. Милъков В.В. Древнерусские апокрифы (исследования и тексты). СПб., РХГИ.

50. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер. М., "Прогресс-традиция".

51. Михаленко Ю.П. Учение Платона об идеале человека в личной и общественной жизни. М., "МГУ-Диалог".

52. Мочкин А.Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX -начале XX века). М., ИФ РАН.

53. Мунье Э. Манифест персонализма (Пер. с франц.) (Под ред. И.С. Вдовиной). М., "Республика".

54. Мяделец А.А. Исследовательские программы социального знания (конец 19 - середина 20 веков) в системе социальных наук. М., "Гном-пресс".

55. Дж.Э. Мур. Природа моральной философии (пер. с англ. Л.В. Коноваловой). М., "Республика".

56. Нанси Жан-Люк. Corpus (пер. с фр., вступ. статья, общая ред. Е.В. Петровской). М., "Ad Marginem".

57. Неретина С.С. Тропы и концепты. М., ИФ РАН.

58. Огурцов А.П., Неретина С.С. Время культуры. СПб., РХГУ.

59. Олейников Ю.В., Оносов А.А. Ноосферный проект социоприродной эволюции. М., ИФ РАН.

60. Осипова Е.В. Социология Вильфредо Парето: политический аспект. М., Институт социально-политических исследований.

61. ОстинДж. Избранное (пер. с англ. Л.Б. Макеевой и В. Руднева). М., "Дом интеллектуальной книги".

62. Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности. М., УРСС.

63. Панарин А.С. О мифе политики на Востоке и на Западе (учебник). М., МГУ.

64. Панарин А.С. Политология (учебник). Второе переработанное и дополненное издание.М., "Проспект".

65. Панарин А.С. Российская альтернатива. N.Y., The Edwin Mellen E. Press.

66. Панарин А.С. Россия в цикле мировой истории. М., МГУ.

67. Панибратцев А.В. У истоков российской науки. Академик Г.В. Бильфингер. М., "Конто-Центр".

68. Пассмор Дж. Сто лет философии (пер. с англ. A.M. Руткевича, И.В. Борисовой, Л.Б. Макеевой).

69. Петров М.К. Жизнь и творчество. М., УРСС.

70. Подорога В.В. Навязчивость взгляда. М. Фуко и живопись. М., "Художественный журнал".

71. Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века (под ред. Л.Б. Баженова и Ю.В. Сачкова). СПб., РХГИ.

72. Разум и экзистенция (под ред. И.Т. Касавина и В.Н. Поруса). СПб., РХГИ.

73. Рациональность на перепутье. В 2-х томах (под ред. В.А. Лекторского). М., РОССПЭН.

74. Разин В.М. Любовь и сексуальность в культуре, семье и во взглядах на половое воспитание. М., "Логос", "Высшая школа".

75. Рузавин Г.И. Методология научного исследования. М., Культура и спорт,

юнити.

76. Руткевич A.M. Что такое консерватизм. СПб., "Университетская книга".

77. Самарская Е.А. Социализм в перспективе постиндустриализма. М., УРСС.

78. Семенов B.C. XXI век: три сценария развития. Популярные научно-практические беседы. М., Бизнес-школа "Интел-Синтез".

79. Симуш П.И. (в соавторстве с Полухиным О.Н.) История политических и правовых учений. Краткий курс. Белгород.

80. Симуш П.И. Инкогнито Юрия Лужкова. Комплексное исследование. М., Высший Институт Управления.

81. Смирновские чтения: 2-я Междунар. конференция (под ред. Е.Д. Смирновой). М., ИФ РАН.

82. Событие и Смысл (Синергетический опыт языка) (под ред. Л.П. Киященко, П.Д. Тищенко) М„ ИФ РАН.

83. Ткаченко Г.А. Культура Китая. Словарь-справочник. М., "Муравей".

84. Тофлер Элвин. Третья волна (пер. с англ. и общая ред. П.С. Гуревича). М., ACT.

85. Традиционная и современная технология (филос.-методол. анализ) (под ред. ^/ В.М. Розина) М., ИФ РАН.

86. Труды научно-исслед. семинара Логического Центра ИФ РАН. 1998 (под ред. И.А. Герасимовой, А.С. Карпенко). М., ИФ РАН.

87. Ф. Ницше и философия в России (под ред. Н.В. Мотрошиловой, Ю.В. Синеокой). СПб., РХГИ.

88. Форман И.П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса. М., ИФ РАН.

89. Федотова В.Г. Анархия и порядок. М., УРСС.

90. Философия истории. Учебник (под ред. Панарина А.С.). М., "Гардарики".

91. Философия науки. Вып. 5 (под ред. И.Т. Касавина, В.Н. Поруса) М., ИФ РАН.

92. Философия природы в античности в средние века. Ч. 2. (под ред. П.П. Гайденко, В.В. Петрова). М., ИФ РАН.

93. Философия Шеллинга в России (под ред. В.Ф. Пустарнакова). СПб., РХГИ.

94. Философия, наука, цивилизация (К 65-летию B.C. Степина) (под ред. В.В. Казю-тинского). М., УРСС.

95. Философы XX века (под ред. A.M. Руткевича). М., "Искусство".

96. Фрагменты ранних стоиков. Т. 2. Часть 1. Хрисипп из Сол. (Сост. и пер. с греч. А.А. Столярова). М., "Греко-латинский кабинет".

97. Э.В. Ильенков: личность и творчество (под ред. В.А. Лекторского). М., "Язык и культура".

98. Этика: новые старые проблемы. К шестидесятилетию А.А. Гусейнова (под ред. Р.Г. Апресяна). М., "Гардарики".

99. Юлина Н.С. Очерки по философии США. XX век. М., УРСС.