Основной вопрос философии и проблема познаваемости мира

Введение

На первых этапах исторического развития человеческой цивилизации потребность в познании мира в той или иной мере удовлетворялась в мифологическом и религиозных объяснениях природы. Однако зачатки научного знания, накапливавшиеся вначале в рамках магии, со временем стали требовать своего дополнения в научной картине мира и в своем объяснении с точки зрения научного мировоззрения. Возникла потребность в осознании природы научного знания, чего не было в прежних формах мировоззрения.

Следствием такого процесса было то, что в самом мировоззрении, в его структуре стал формироваться новый раздел, в котором рассматривались познавательные способности человека, различные средства познания мира человеком, в том числе и средства научного познания. Сама постановка вопроса о научном познании была несовместима с мифологией. На этой основе возникла и стала развиваться (особенно в античной Греции) теория познания.

Основной вопрос философии и проблема познаваемости мира

Радикальная поляризация философских учений на принципиально несовместимые главные направления, вызванная в конечном счете социально-экономическими условиями, противоречиями общественного развития, теоретически определяется материалистическим или идеалистическим решением основного вопроса философии. Этот вопрос по праву является основным, так как фиксирует объективно существующую границу между субъективной реальностью и противостоящей ей объективной реальностью, а следовательно, фундаментальную дихотомию, поскольку все, что существует, как и все, что мыслится, представляется человеческому сознанию, относится или к объективному миру, или к субъективной, духовной реальности.

Альтернатива, которая формулируется основным вопросом философии (независимо от того, что многие философы отнюдь не считают его основным), означает, что все философы прямо или косвенно признают существование идеального и реального, субъективного и объективного, психического и физического, духовного и материального. Разумеется, это согласие не является однозначным, безоговорочным: оно логически следует не из способа изложения или построения философской системы, а из ее основного содержания, которое сплошь и рядом не вполне осознается самим философом. Ведь многие, в особенности современные идеалисты, настойчиво пытаются устранить основной философский вопрос, исключить понятие объективной реальности как якобы «метафизическое» или просто не относящееся к предмету философии. Некоторые идеалисты отвергают антитезу духовное -- материальное, сводят материю к сознанию. Противоположность субъективного и объективного нередко объявляется мнимой, возникшей вследствие неупорядоченности обыденного языка. Для многих современных идеалистов характерно также стремление «преодолеть» якобы умозрительное, оторванное от живой жизни противопоставление сознания бытию путем включения одного в другое: сознания в бытие или бытия в сознание. Но любые попытки возвыситься над основным философским вопросом, объявить его псевдопроблемой не устраняют реальной противоположности духовного и материального.

Отрицание указанной противоположности имело место и в материалистической философии, в частности в учении так называемых вульгарных материалистов, которые считали признание духовного религиозным предрассудком и сводили его к особого рода физиологическим выделениям мозга. Здесь, как и при идеалистическом отрицании противоположности материального и духовного, основной философский вопрос не снимается, а лишь интерпретируется неадекватным образом.

Вопрос об отношении духовного к материальному, сознания к бытию не может быть исключен из философии прежде всего потому, что неустранимо реальное отношение человеческого сознания к окружающей действительности, которая фактически признается даже тогда, когда посредством субъективно-идеалистической рефлексии она, так сказать, растворяется в сознании и тем самым истолковывается как нечто не существующее без сознания. Идеалистическая умозрительная рефлексия остается рефлексией, а реальность, как бы она ни интерпретировалась, не зависит от того, что о ней думают.

Основоположники марксизма, материалистически решая основной философский вопрос, вскрыли его фактический фундамент, гносеологическую необходимость, т. е. его органическую связь с реальным процессом жизни людей, их отношением к внешнему миру, природе, обществу. Из этого отношения общественного бытия, из его отражения в сознании людей и вырастает основной вопрос философии, -- вопрос, который в результате многовекового развития философии осознается как действительно основной, главный философский вопрос независимо от того, что образует логически отправной пункт в построении или изложении той или иной философской системы. Таким образом, поскольку мы как существа, обладающие сознанием, осознаем, идентифицируем воспринимаемые нами предметы внешнего мира, отличаем себя от них, идентифицируя тем самым и самих себя, свое отличие от них, постольку мы находимся в ситуации, которая фиксируется, формулируется основным философским вопросом. Иное дело, что открытие этого факта предполагает философское исследование, которое было осуществлено марксизмом.

Онтологический аспект основного философского вопроса совершенно очевиден: материальное или, напротив, идеальное принимается за первичное. Соответственно этому противоположность первичному, изначальному, непреходящему (для материалиста -- идеальное, для идеалиста -- материальное) трактуется как производное. Следует подчеркнуть, что в рамках основного вопроса философии рассматривается не все многообразие отношений между духовным и материальным, а лишь проблема первичного, изначально существующего, непреходящего. Иными словами, речь идет лишь о том, что первично, а что вторично. Все остальные отношения между духовным и материальным выходят за границы формулируемой здесь альтернативы, в силу чего противопоставление духовного и материального за пределами основного философского вопроса имеет не абсолютный, а относительный характер.

По-иному обстоит дело со второй, гносеологической стороной основного вопроса философии. Как относится человеческое сознание, духовная деятельность людей к окружающей их многообразной действительности? Познают ее люди или же то, что они называют знанием, оказывается лишь видимостью, прикрывающей незнание? Противоположные ответы на этот вопрос отнюдь не характеризуют (вопреки некоторым упрощенным изложениям диалектического материализма) антитезу материализма и идеализма. Их противоположность в рамках гносеологического решения основного философского вопроса оказывается не непосредственной, а опосредованной. Материалистическая философия обосновывает принцип познаваемости мира. Однако некоторые материалисты-естествоиспытатели оспаривали или, по меньшей мере, ограничивали познаваемость мира. [1, с.23]

Агностицизм и гносеологический оптимизм, скептицизм

Проблема познаваемости мира является одной из важнейших в философии. Она стояла как центральная в Древней Греции, в средние века и Новое время (И. Кант, Гегель), особенно остро встала эта проблема в нашем столетии (Франк, Гартман, Витгенштейн). На всем протяжении развития философии в ней сталкивались различные подходы и направления: гносеологический оптимизм и агностицизм, сенсуализм и рационализм, дискурсивизм (логоцизм) и интуитивизм и др.

Сама проблема: «Познаваем ли мир, а если познаваем, то на сколько?» вытекает не из праздного любопытства, а из реальных трудностей познания. Область внешнего проявления сущности вещей отражается органами чувств, но достоверность их информации во многих случаях сомнительна или вообще неверна.

Одним из направлений в гносеологии является агностицизм. Его специфика заключается в выдвижении и обосновании положения о том, что сущность объектов (материальных и духовных) непознаваема. Это положение первоначально, когда философское знание окончательно еще не порвало с представлением о богах, касалось именно богов, а затем уже природных вещей. Древнегреческий философ Протагор (ок. 490 - 420 гг. до н.э.) сомневался в существовании богов. Он писал: «О богах я не могу знать, есть они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, - и вопрос темен, и людская жизнь коротка». По отношению природных явлений он обосновывал взгляд, согласно которому «как оно кажется, так оно и есть». Разным людям свойственны разные понимания и разные оценки явлений, поэтому «человек есть мера всех вещей». Сущности же самих вещей, сокрытые их проявлениями, человек вообще не способен постичь. Древнегреческий философ Пиррон (360 - 270 гг. до н.э.) считал, что от проникновения вглубь вещей должен воздерживаться. Его обоснование не лишено интереса. Пиррон считал, что человек стремится к счастью. Счастье же, по его мнению, слагается из двух компонентов: 1) отсутствия страдания и 2) невозмутимости. Состояние же невозмутимости, безмятежности достижимо при познании, но не всяком. Чувственные восприятия достоверны. Если нечто кажется мне горьким или сладким, то соответствующее утверждение будет истинным. Заблуждения возникают, когда от явления мы пытаемся перейти к его основе, сущности. Ни о чем нельзя сказать, что он поистине существует, и никакой способ познания не может быть признан истинным или ложным. Сама сущность постоянно изменчива. Всякому утверждению о любом предмете может быть с равным правом противопоставлено противоречащее ему утверждение.

Вследствие этого единственно достойное человека отношение к вещам может состоять только в воздержании от суждений, проецируемых на «ускользающую» сущность. Выгодой, проистекающей от воздержания от всяких суждений о подлинной сущности, как раз и будет невозмутимость, или безмятежность, человеческого духа. [2, с.278]

Противоположностью такой позиции является гносеологический оптимизм. Он имеет многих ярких своих представителей. Достаточно вспомнить Демокрита, Платона, Аристотеля, Ф. Аквинского, Н. Кузанского, Ф. Бекона, Р. Декарта, Шеллинга, Гегеля, К. Маркса, Ж.-П. Сартра и др. Среди них имеются представители идеализма и материализма, сенсуализма и рационализма и других философских направлений. Агностицизм ограничивает человека в его стремлении к познанию действительности.

Сторонники гносеологического оптимизма не отвергают сложности познания, сложности и трудности выявления сущности вещей. Вместе с тем у разных его представителей имеются различные аргументы, доказывающие несостоятельность агностицизма. Одни из них опираются при этом на ясность и отчетливость мысли об объектах и их сущности, другие - на общезначимость получаемых результатов, третьи - на невозможность существование человека без адекватного отражения законов объективного мира, четвертые указывают на практику как на ведущий критерий при определении достоверного знания о сущности вещей и т.п. Данная позиция находится в полном соответствии со здравым смыслом, с точки зрения которого ближайшие сущности причины обыденных явлений познаваемы.

Таким образом, при характеристике агностицизма следует иметь в виду следующее. Во-первых, нельзя представлять его как концепцию, отрицающую сам факт существования познания, который (факт) агностицизм и не опровергает. Речь ведется не о познании, а о выяснении его возможностей и о том, что оно собой представляет в отношении к реальной действительности. Во-вторых, элементы агностицизма можно обнаружить в самых различных философских системах. Поэтому, в частности,- неверно отождествлять всякий идеализм с агностицизмом. Так, немецкий философ Гегель, будучи объективным идеалистом, критиковал агностицизм, признавал познаваемость мира, разработал диалектическую теорию познания, указывая на активность субъекта в этом процессе. Однако он толковал познание как развитие, самопознание мирового духа, абсолютной идеи.

В-третьих, живучесть агностицизма объясняется тем, что он смог уловить некоторые реальные трудности и сложные проблемы процесса познания, которые и по сей день не получили окончательного решения. Это, в частности, неисчерпаемость, границы познания, невозможность полного постижения вечно изменяющегося бытия, его субъективное преломление в органах чувств и мышления человека --ограниченных по своим возможностям и т: п. Между тем самое решительное опровержение агностицизма содержится и чувственно-предметной деятельности людей. Если они, познавая те или иные явления, преднамеренно их воспроизводят, то «непознаваемой вещи-в-себе не остается места.

В отличие от агностиков, сторонники скептицизма не отрицают познаваемость мира, но либо сомневаются в возможности его познания, либо не сомневаясь в этом, останавливаются на отрицательном результате (скептицизм как «паралич истины»). А именно понимают процесс познания как «зряшное отрицание», а не как диалектическое (с удержанием положительного). Такой подход неизменно приводит к субъективизму, хотя скептицизм (особенно «мыслящий») в определенном смысле способствует преодолению заблуждений в достижении истины.[3, с.123]

Зарождение гносеологической проблематики в античной философии

Познание и его изучение не есть нечто неизменное, раз навсегда данное, а представляет собой «нечто диалектическое», развивающееся по определенным законам. Они имеют длительную историю, истоки которой уходят в древнюю философию. На каждом из этапов своего развития знание есть резюме истории познания, квинтэссенция всех форм человеческой деятельности, в том числе и прежде всего -- чувственно-предметной (практики).

В античной, особенно в древнегреческой философии (VI в до и. э.-- II в. и. э.), были сформулированы глубокие идеи о соотношении знания и мнения, истины и заблуждения о совпадении знания и предмета, о диалектике как методе познания и др. Так, Гераклит высказал идею о том, что все течет, все изменяется и все переходит в свою противоположность. Но все течет не как попало, а повинуясь законам «единого мудрого», которые присущи и бытию и познанию.

Чтобы постигнуть природу каждого отдельного предмета, нужно уметь приложить общий закон. Поэтому многоучености, которая «уму не научает», Гераклит предпочитает «единое знание всего». Исходя из того, что мышление присуще всем, что всем людям дано познавать самих себя и размышлять, он считает, что человеческий, субъективный логос (т. е. познание) имеет все возможности быть в согласии с объективным логосом.

Заметными фигурами в истории гносеологической и диалектической мысли были античные софисты -- Протагор, Горгий и др. Они привели в бурное движение человеческую мысль с ее вечными противоречиями, неустанным исканием истины в атмосфере острых и бескомпромиссных споров и стремлением найти тонкие ходы мысли. Античная софистика при всей своей неоднозначности, субъективизме и «игре слов» имела целый ряд рациональных моментов. К их числу можно отнести: сознательное исследование мышления самого по себе; понимание его силы, противоречий и типичных ошибок; стремление развить гибкость, подвижность мышления, придать ему диалектический характер; попытка с помощью такого мышления «разъесть как щелочь» все устойчивое, расшатать конечное; подчеркивание активной роли субъекта в познании; анализ возможностей слова, языка в познавательном процессе и т. п.

Сократ выдвинул на первый план диалектическую природу познания как совместного добывания истины в процессе сопоставления различных представлений, «понятий, их сравнения, расчленения, определения и т. п. При этом он подчеркивал тесную связь познания и этики, метода и нравственности.

Рациональное содержание философии Платона - его диалектика, изложенная в диалогической форме, т, е. диалектика как искусство полемики. Он считал, что бытие заключает в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво, покоится и движется. Противоречие есть необходимое условие для пробуждения души к размышлению, важнейший принцип познания. Вслед за элеатами и софистами Платон отличал мнение (недостоверные, часто субъективные представления) от достоверного знания. Мнение он разделял на догадку и доверие и относил его к чувственным вещам, в отличие от знания, имеющего своим предметом духовные сущности. В гносеологии Платона содержится идея о двух качественно различных уровнях мыслительной деятельности -- рассудке и разуме, «нацеленных соответственно на конечное и бесконечное».

Аристотель в созданной им логике видел важнейший «органон» (орудие, инструмент) познания. Его логика носит двойственный характер: она положила начало формальному подходу к анализу знания, но одновременно Аристотель стремился определить пути достижения нового знания, совпадающего с объектом. Он пытался вывести свою логику за рамки только формальной, ставил вопрос о содержательной логике, о диалектике. Тем самым логика и гносеология Аристотеля тесно связана с учением о бытии, с концепцией истины, так как в логических формах и принципах познания он видел формы и законы бытия.

Важную роль в процессе познания Аристотель отводил категориям --«высшим родам», к которым сводятся все остальные роды истинно-сущего. При этом он представил категории не как неподвижные, я как текучие, дал систематический анализ этих существеннейших форм диалектического мышления, считая их содержательными формами самого бытия.

Оценивая в общем античную (точнее -- древнегреческую) философию и гносеологию, следует указать на то, что для них были характерны целостность взгляда на мир, отсутствие чисто аналитического, абстрактно метафизического расчленения природы. Последняя рассматривалась в универсальных моментах единства всех ее сторон, во всеобщей связи и развитии явлений. Однако эта развивающаяся целостность была результатом непосредственного созерцания, а не развитого теоретического мышления. [4, с.213]

Перечень ссылок

1. Теория познания. В 4 т. Т.1 Домарксистская теория познания. Под ред. В.А.Лекторовского, Т.И.Ойзермана. М.: Мысль, 1991. - 303с.

2. Філософія. За ред.І.Ф.Надольного. К.: Вікар, 1998. - 624с.

3. Алексеев А.П., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991.

4. Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1994.