Взаимопревращение истины и заблуждения

2

Взаимопревращение истины и заблуждения

Истина превращается в заблуждение в том смысле, что с превращением заблуждения в истину возникает новое заблуждение. Новая истина порождает новое заблуждение на новом уровне. Вновь полученная истина как более высокий уровень познания позволяет выявить моменты истины в прошлом заблуждении и уточнить как рамки истины, так рамки заблуждения. Новая истина, вовлекаясь в научное исследование, включается в заблуждение, переходит в него как в свой предмет исследования. В дальнейшем процессе познания у истины выявляются моменты заблуждения, выясняется, что долю истины выдавали за полную истину или, что то же самое, моменты заблуждения выдавали за истину.

Заблуждение превращается в истину в следующем смысле. В процессе восхождения познания выясняется: то, что выдавалось за заблуждение, оказывается истиной; то, что выдавалось за долю истины, оказывается полной истиной, т.е. истина расширяется за счет мнимого заблуждения. В процессе познания действительное заблуждение становятся истиной и опредмечивается, реализуется. Практика является основой, критерием, решающим условием взаимопревращения истины и заблуждения.

Вместе с тем сама практика есть естественно - исторический процесс, не зависящий от воли и сознания людей. "Если мы, - писал Ф. Энгельс, - можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой "вещи в себе" приходит конец. Химические вещества, образующиеся в телах животных и растений, оставались такими "вещами в себе", пока органическая химия не стала приготовлять их одно за другим; тем самым "вещь в себе" превращалась в "вещь для нас", как, например, ализарин, красящее вещество марены, которое мы теперь получаем не из корней марены, выращиваемой в поле, а гораздо дешевле и проще из каменноугольного дегтя".

Развивая это положение, В.И. Ленин пишет: "Теоретическое познание должно дать объект в его необходимости, в его всесторонних отношениях, в его противоречивом движении an und fьr sich. Но человеческое понятие эту объективную истину дознания, "окончательно" ухватывает, уловляет, овладевает ею, лишь когда понятие становится "для себя бытием" в смысле практики. Т.е. практика человека и человечества есть проверка, критерий объективности познания".

Этой стороны познания не видел не только идеализм, но и метафизический материализм, главный недостаток которого как раз заключается в том, что предмет, действительность, чувственность., брался им только в форме объекта, в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, не как практика.

Коренное принципиальное отличие диалектического материализма от метафизического в понимании критерия истины состоит в том, что, во-первых, на место абстрактного, пассивного субъекта он ставит общественно-исторического деятельного, активного человека, который осуществляет, реализует свою цель, изменяет мир в процессе своей чувственно-предметной деятельности и свои познавательные результаты проверяет в ней. Во-вторых, он эту деятельность, практику рассматривает диалектически, как процесс. Диалектичные не только истина и ее объект, но и критерий. Практика также есть процесс. Она развивается, видоизменяется, обогащается и т.д. Это значит, что критерием истины выступает вся практика как целое, но в особенности высший ее уровень, высшее, развитое ее состояние.

Решающая, определяющая роль практики в познании очевидна и обусловлена самой сущностью человеческого общества, ибо последнее в сущности своей есть практика, чувственно-предметное практическое изменение как природы, так и общественных отношений. Вопрос этот давно и всесторонне разработан в марксистской литературе.

Целесообразно подробнее остановиться на другой стороне проблемы критерия истины. Может ли практика в качестве критерия истины играть свою решающую, определяющую роль, если ей не противостоит ее внутренняя противоположность - критерий истины, который играет нерешающую, неопределяющую роль? Ответ на этот вопрос может быть определенным: безусловно, нет! Беспредметно говорить о решающей роли практики без нерешающей, подчиненной роли ее противоположности. Но, к сожалению, нередко продолжают рассматривать практику как единственный критерий истины, игнорируя или отвергая логический критерий, чем принижается, а не повышается роль практического критерия.

Логический критерий истины. Подчеркивая решающую роль практики в познании, опираясь на нее, не отрываясь от нее, необходимо разработать и реализовать научный, логический критерий истины. Какова же необходимость в логическом критерии истины? В пользу его можно привести, по крайней мере, три аргумента. Рассмотрим их.

1. Объективная природа самой практики. Как известно, любое действие человека прежде чем быть реализованным, проходит через голову человека как цель, план, т.е. принимает в начале идеальную форму, а затем реализуется. В конце процесса труда получается результат, который в начале этого процесса имелся в голове идеально. Вместе с тем в процессе своей трудовой деятельности человек осуществляет свою сознательную цепь, которая, как закон, определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. Разумеется, цель человека в конечном итоге порождена объективными условиями, обстоятельствами, самой практикой и ее потребностями. Тем не менее эта цель непосредственно реализуется, опредмечивается, чем бы она ни была вызвана. Поэтому следует особо подчеркнуть, что для практики далеко не безразлично, какая цель реализуется, каково ее качество, состояние, уровень, характер, содержание и форма и т.д. Для практики имеет исключительно важное значение, скажем, не фантастика вроде "большого скачка", а научно - логически обоснованная цель.

2. Объективная природа самого практического критерия. Как. известно, критерий практики одновременно абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только практика может окончательно доказать или опровергнуть то или иное теоретическое положение, только она может вынести свой окончательный приговор познанию и его результатам. Но в то же время этот критерий относителен, поскольку практика не может в каждый данный момент, тотчас же, немедленно полностью доказать или опровергнуть те или иные теоретические положения. Она это сделает рано или поздно, лишь в процессе, в итоге.

Но познание не прекращается в ожидании подтверждения того или иного результата практикой. Оно есть непрерывный процесс, где одни положения подтверждаются полностью практикой, другие опровергаются ею, третьи возникают в виде гипотез, которые не находят сразу своего подтверждения в практике, но которые будут опровергнуты или подтверждены дальнейшим развитием практики и т.д. В.И. Ленин по этому поводу писал: "Тючка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания. И она приводит неизбежно к материализму, отбрасывая с порога бесконечные измышления профессорской схоластики. Конечно, при этом не надо забывать, что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько "неопределенен", чтобы не позволять знаниям человека превратиться в "абсолют", и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма".

Этот "пробел" практики должен восполняться последовательностью мысли, научным критерием познания. Диалектичность критерия практики является объективной основой научного критерия подхода к явлениям, без чего было бы невозможно само научное познание.

3. Относительная самостоятельность самого познания. Выше уже говорилось об этом, но в данной связи следует подчеркнуть. Раз по мере восхождения познания связь между его отдельными сторонами с их материальными условиями существования все более запутывается, все более затемняется промежуточными звеньями и не всегда возможно ее установить и тем более непосредственно проверить результаты познания на практике, то логический критерий становится жизненно необходимым для познания. Каково было бы, например, положение современной математики, если бы она всякий раз свои результаты проверяла бы непосредственно на практике? Попросту говоря ее не было бы, ибо ее результаты получают дедуктивным путем из основных понятий и посылок, не обращаясь непосредственно к практике. Иными словами, новая математическая абстракция возникает из уже сложившихся ранее ее понятий и абстракций чисто логическим путем.

Все это показывает, что, в особенности теперь, в век научно-технического прогресса, постановка вопроса о логическом критерии не просто правомерна, а приобрела в высшей степени актуальное значение для судеб развития науки и практики. Поскольку в данной работе невозможна всесторонняя специальная разработка этой проблемы, мы ограничимся ее постановкой и общими замечаниями.

Под логическим критерием истины мы понимаем последовательность мысли. Наиболее простой, элементарной формой ее является формально-логическая последовательность. Люди в своей обыденной, повседневной жизни, на уровне житейского опыта и рассудка, согласно с их требованиями, ориентируются в окружающей обстановке, предвидят определенные события и т.д., т.е. получают то или иное знание с помощью умозаключения. Это тем более касается возможностей современной формальной логики, которая эволюционировала в математическую логику. Применение этого критерия в математике и математической логике приобретает в настоящее время особенно важное значение в связи с широким проникновением математических методов исследования в различные сферы духовной и материальной жизни общества.

Однако формально-логический критерий, разумеется, свою роль - в познании может выполнить лишь при условии, если мы не будем требовать от него больше того, что он может дать, т.е. если мы не нарушим пределы его истинности, границы применения. Пока мы не выводим его за пределы своего предмета - неизменной тождественной стороны формы и используем для изучения только структуры готовых умозаключений, сознательно отвлекаясь от их конкретного содержания, изменчивости, он является критерием истины. Но как только эти пределы нарушаются, формально-логический критерий превращается в свою противоположность, становится неверным и в определенной связи даже источником разных софизмов.

Содержание этого критерия - законы, принципы, требования формальной логики, суть ее законов (тождества, непротиворечия, исключенного третьего, достаточного основания) одна и та же: не допускать противоречия в мышлении, рассматривать предмет не как диалектический, противоречивый процесс.

Критерий истины

А. Практика. Античные материалисты в качестве критерия истины признают чувственный опыт, ощущения. Эту линию развивают дальше. материалисты нового времени Бэкон, Гельвеции, Фейербах, Спиноза, Лейбниц и Локк. Они доказывают наличие трех критериев: рациональную интуицию, соответствие истины логическим законам и очевидность ощущений. Декарт и другие рационалисты выдвигают в качестве критерия истины ясность и отчетливость познания, Кант - формально-логическое согласие познания с законами рассудка. Идеалисты конца XIX в. (Брэдли, Кассирер и др.) под критерием истины понимают "внутреннюю непротиворечивость самого мышления", неопозитивисты - формально-логическую согласованность с исходными принципами познания, прагматисты - субъективный опыт или индивидуальную деятельность и т.д. и т.п.

Ближе всего к научному пониманию критерия истины подошел Гегель. Он преодолевает узость, ограниченность прошлых учений о критерии истины, в частности принцип абсолютного противопоставления объекта и субъекта, считает практику опосредствующим звеном отношения объекта и субъекта, хотя ее понимает как активность духа. "... Несомненно, практика стоит у Гегеля, - писал В.И. Ленин, - как звено, в анализе процесса познания и именно как переход к объективной ("абсолютной", по Гегелю) истине. Маркс, следовательно, непосредственно к Гегелю примыкает, вводя критерий практики в теорию познания".

Так или иначе, до возникновения марксизма, под критерием истины понималось духовное, идеальное начало. Впервые в теорию познания марксизмом вводится материальная общественно-историческая практика, как источник, критерий, условие, цель познания.

Познание, как уже отмечалось, начинается с практики, протекает на базе практики, определяется и направляется практикой, проверяет свои результаты на практике, всегда выражает определенный уровень общественного развития. Разумеется, мысль не может сама по себе установить свою истинность или ложность. Высшим, определяющим критерием всего процесса познания является общественно-историческая практика. "Вопрос о том, - писал К. Маркс, - обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос".

Практика как критерий истинности познания носит объективный характер, так как сам объект, существующий независимо от сознания, обусловливает возможности своего изменения на практике. А эти изменения соответствуют тому, какими свойствами, структурой и т.д. обладает сам объект. Иными словами, его изменения соответствуют объективно существующим у него свойствам.

Б. Логический критерий. Формально - логически он дан в устойчивом состоянии, в неизменности, вне противоречий. Это, разумеется, не значит, что формально-логический критерий метафизичен, так как он отвлекается от изменчивости, противоречивости. Отнюдь нет. Это отвлечение допускается сознательно, так как данный критерий имеет дело только с одной стороной. Ведь природой познания обусловлен тот факт, что единое целое познается разными науками. Предметом каждой из них является именно определенная сторона действительности, а не все ее стороны. Но на этом основании никто эти науки не обвиняет в метафизике.

Законы классической механики, например, выражают одну сторону механической формы движения - движение макротел, отвлекаясь от явлений микромира. Они истинны в своих пределах, но ими уже нельзя объяснить квантовую механику, которая имеет свои специфические законы. И было бы антинаучным актам распространять законы классической механики на явление микромира. Точно так же обстоит дело с результатами формальной логики. Они истинны имению в своих пределах, но не истинны вне них.

Более глубоким, последовательным и развитым логическим критерием является диалектико-логическое умозаключение, суть которого состоит во всестороннем анализе развивающегося предмета. Последовательность мысли достигается не только и не столько соблюдением правил формально-логического умозаключения, сколько "нарушением" этих правил, т.е. таким ходом мыслей, который является выводом из анализа содержания предмета. Исходя из объективной противоречивости критерия практики в познании действительности, диалектическая логика. включает в себя критерий подлинно научного подхода к явлениям.

Вместе с тем следует заметить, что если предметом формальной логики является внешняя сторона мышления, отражающая устойчивость отношений, то это еще не значит, что предметом диалектической логики является только содержание мышления, отражающего лишь другую сторону - изменчивость отношений. Такое понимание предмета диалектической логики было бы односторонним. В этом случае диалектическая логика уже не была бы наукой о всеобщих формах и принципах развития. Став односторонней, она в сущности не отличалась бы от формальной логики.

На деле предмет диалектической логики составляет содержание, законы. и формы мышления, отражающие в единстве как устойчивость, так и изменчивость отношений. Следовательно, она не отвергает формальную логику, а содержит ее в себе в снятом виде, вместе с тем указывая на узость, ограниченность формально-логического критерия и недопустимость нарушения тех пределов, в которых он остается истинным.

Ограниченность формально-логического критерия снимается диалектико-материалистическим критерием. Для диалектической логики важно не то, чтобы соблюдались формальные требования заключения, значения которых она не отрицает, а адекватное, верное отражение изменяющихся явлений. Поэтому она строит свой логический критерий на основе изучения, анализа самой изменяющейся, развивающейся действительности. А это значит, что она подчеркивает решающую роль содержания по отношению к форме, рассматривая его в изменении, в возникновении, развитии и превращении. Вне такого конкретного исторического подхода к содержанию мышления получаемый вывод всегда окажется узким и вне известных пределов - неверным.

Поскольку явления объективны, имеют диалектическую природу, переходят друг в друга, то их отражение в логике также должно иметь диалектический характер. Поэтому, когда мы хотим иметь вывод из суждений, отражающих не только устойчивость, но и изменчивость предметов, формально-логическое умозаключение оказывается недостаточным. Между тем вывод из суждений, отражающих изменяющиеся явления, можно делать на основе исследования этих изменяющихся явлений, на основе анализа их возникновения, развития и превращения.

Таким образом, глубоким и действенным логическим критерием верности и истинности вывода является диалектико-логическое умозаключение, основанное на всестороннем анализе (и содержательном и формальном) самого развивающегося предмета. Мысль должна отражать практику и проверять свои результаты на практике. Но поскольку сама практика есть диалектический процесс, то отражающие ее понятия, суждения и умозаключения также должны быть диалектическим процессом. Для такого диалектического отражения старые принципы не всегда пригодны, точнее - узки. Диалектическая логика главное внимание обращает не на внешние моменты, а на исследование тех логических принципов и законов, которые обеспечивают истинный и проверенный практикой вывод об изменяющихся явлениях, т.е. обеспечивают правильный ход мысли по логике вещей.

Законы и требования диалектики выполняют роль теоретического доказательства и с успехом обосновывают истинность наших знаний, ибо сами являются таким знанием, которое заключает в себе практику. Законы и принципы формальной логики не способны давать и тем более подтверждать научную истину в ее разносторонности и процессе. Ограничиваясь обыденными отношениями вещей, она оставляет в стороне самую главную их сторону - изменчивость, противоречивую сущность.

Полноту знаний о предметах и явлениях мы можем получить лишь в том случае, если будем рассматривать устойчивую и подвижную стороны в единстве. Диалектико-логическое доказательство истины - сложный процесс взаимодействия, взаимоперехода знания и незнания. В нем происходит разрешение противоречия между знанием и незнанием, которое привадит к появлению новых понятий, вступающих в новое противоречие с незнанием.

Говоря о различии формально-логического и диалектико-материалистического критериев истины, в то же время следует подчеркнуть и их тождество. Эти критерии одновременно тождественны и различны и только в этом единстве являются единым логическим научным критерием. Эти критерии взаимообуславливают друг друга в научном познании и взаимопереходят друг в друга.

Всякая научная теория проверяется не только практическим, но и логическим критерием. Во-первых, чтобы практика могла выполнять свою роль решающего критерия, нужно теоретически определить условия, которым должна удовлетворять практическая проверка. Во-вторых, новая теория, которая опирается на уже доказанные, проверенные верные законы и принципы науки и содержат в себе их богатство, выступает как единство формально-логического и диалектико-материалистического критериев, как единый логический критерий для другой теории.

Образцом творческого применения единого логического критерия истины служит "Капитал", где Маркс, обосновывая истинность выдвинутого положения, использует все законы и требования как диалектической, так и формальной логики. Весь процесс доказательства строится в плане единства обоих критериев. Опираясь на материальную практику, отталкиваясь от нее, как от первоосновы, при необходимости доказать истинность того или иного суждения Маркс применяет логический критерий. Он на конкретном экономическом анализе показывает, что новое знание можно получить лишь в том случае, если посылки умозаключения качественно различны. Сюртук, замечает он, не обменивается на сюртук. Абстрактное тождество посылок не дает нового знания. Следовательно, закон тождества еще не может вскрыть внутренней сущности предмета и потому ограничен в своих возможностях. А следовательно, и все доказательства формальной логики односторонни. Содержание категории должно выражаться, раскрываться во взаимосвязи с другими категориями. Но это уже объект исследования диалектики. Вместе с тем Маркс применяет все богатство формальной логики для доказательства и обоснования того или иного положения. Использование формальной логики не самоцель, а момент для логического доказательства истины.