Содержание и форма

Реферат на тему:

СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМА

Содержание

Сущность в своем существовании есть целое, есть единство содержания и формы. Переход сущности в содержание и форму есть обогащение самой сущности, есть ее конкретизация. Все то, что организовано формой, выражается, проявляется и отражается в ней, есть содержание.

Первые представления об этих категориях у философов рабовладельческого общества были результатом непосредственного созерцания и основывались на отличении явлений по их форме. Так, Демокрит считал, что мир состоит из вечно движущихся, существующих объективно атомов, которые отличаются друг от друга по форме, порядку и положению, а по качеству одинаковы. Под «формой» он понимал количественную характеристику атомов. Это, разумеется, наивное представление о форме, выражающее лишь момент, элемент стихийного представления, тем не менее, как Демокрит, так и другие древние материалисты (в противополжность объективному идеализму Платона) не допускали существования форм изолировано от содержания, духовного от материальных чувственных вещей. Чувственные вещи Платон считал бледными отпечатками, «тенями» вечных и неизменных сверхчувственных духовных сущностей-идей. Материя - пассивный «воспреемник» идей; она неистинна, есть небытие, а мир идей есть ее истинное содержание. «Идеи» Платона - это не что иное, как оторванные от реального, объективного содержания мертвые, раз навсегда данные, неподвижные мыслительные формы, которые превращаются им в самостоятельные «отдельные существа».

Заслуга Аристотеля состоит прежде всего в том, что он впервые подробно разработал законы и категории мышления как отражение реальных, объективных отношений вещей. Правда, у Аристотеля тоже еще нет прямой постановки проблемы содержания и формы, поскольку в числе названных им категорий нет таких, как содержание и форма. Но это не значит, что он последние вовсе не исследовал. Считая, что сущность есть главное в предмете, его основа, Аристотель тем самым (правда, лишь одной стороной) ставил вопрос и о категории формы, так как в его понимании форма и есть сущность вещей. Исследуя соотношение категорий материи и формы - один из центральных вопросов своей философии, - он охватывает в известной степени также проблему содержания и формы.

Вскрыв несостоятельность мистического учения Платона о мире «идей», он доказывает объективное существование материального мира. Идеи не существуют отдельно, изолированно от действительности, а имеют «плоть и кровь». Вещи не есть «тени» идей. Понятие ни в коем случае не является причиной существования вещи.

Однако, признав в конечном итоге самостоятельное существование общего независимо от отдельного, Аристотель отходит от материализма, н доказывает, что материя, не есть действительность, а лишь возможность, что она пассивна, не способна к изменению и т. д. Чтобы материя стала вещью, возможность - действительностью, нужно присоединение формы к материи. Только под воздействием формы материя становится действительностью. Только форма создает конкретные вещи. Она активна, действенна, является сущностью вещей и их движущим началом. Однако противоположение формы материи, материи форме не вечно, а преходяще, условно, ибо материя и форма находятся во взаимопереходах. Не только материя превращается в форму, но и форма становится материей. То что в данном отношении выступает как форма, в другом выступает как материя. Этим Аристотель подчеркивает мысль, что бытие при помощи формы переходит из одного состояния в другое. Движение же он понимает как деятельность формы, как процесс превращения материи в форму, возможности - в действительность.

В высшей степени интересным является понимание Аристотелем формы как организации и устойчивой стороны вещи. Однако он отходит от этого, утверждая, что форма стоит впереди материи и есть нечто в большей мере существующее, что она на том же основании будет стоять и впереди того, что слагается из них двоих. «Поставив» форму впереди материи, лишив материю активности и жизнедеятельности, он неизбежно пришел к утверждению о существовании первоначальной, нематериальной, «чистой», свободной от всякой материи формы. Эта форма вечна, неподвижна, господствует над всей Вселенной. Она есть «форма форм», т. е. бог.

После античной философии в истории категорий содержания и формы, а также .всей философской мысли в целом, наступает период безраздельного господства схоластики. Последняя очищает учение античных философов, в особенности учение Аристотеля о форме и материи, от всего разумного, положительного и абсолютизирует слабые, ненаучные моменты, используя их в богословских целях. Во всех схоластических спекуляциях главную роль играл отрыв формы от объективного содержания, от реального мира, понимание формы как мертвой, раз и навсегда данной,, абсолютно чистой, свободной от материи сверхъестественной силы.

Материалисты XVII и XVIII вв. развили лучшие традиции античных мыслителей по вопросу о материи и форме. В частности, Ф. Бэкон считал, что предметом науки может быть только материя (природа) и ее свойства. Ответы на вопросы, выдвигаемые наукой, нужно искать «не в кельях человеческого ума», а в самой природе. В отличие от Аристотеля он не лишает материю внутренней активности, а рассматривает ее как активное, деятельное начало, порождающее многообразие своих объективных форм. Какова бы ни была первоначальная материя - она необходимо должна быть облечена в известную форму, одарена известными определенными свойствами и устроена так, чтобы всякий вид силы, качества, содержания, действия и естественного движения мог быть ее последствием и её произведением. Материи изначально объективно свойственны неотъемлемые от материи первичные формы, которые являются источником «природ» или «натур», т. е. физических свойств тел. Эти первичные формы суть живые, индивидуализирующие, внутренне присущие материи, создающие специфические различия сущностные силы.

Форма, по Бэкону, - неотъемлемое свойство материи, постоянно пребывающее в природе и присущее только ей, иначе форма не была бы формой. Формы есть силы, законы действия, которые создают какую-либо простую природу, как, например, теплоту, свет, вес во всевозможных материях и воспринимающих их предметах. Одно и то же есть форма тепла или форма света и закон тепла или закон света.

Таким образом, Бэкон форму ищет в своей материи, а не вне ее, доказывая их неразрывное единство. Его утверждение, что многообразие форм является результатом постоянного изменения материи, приближает его к научному пониманию материи. Вместе с тем, верный перенесенному им же самим из естествознания в философию метафизическому методу, Бэкон считал, что существует ограниченное количество форм, которые вечны, неизменны, и что только это их свойство является главным условием их познания.

Отрицая диалектический характер мышления и решающую роль практики в познании, домарксистские материалисты, в том числе и Бэкон, не видели преобразующей роли мышления, которое активно воздействует через практику на мир. Поэтому и случилось так, что вопрос об активной роли мышления, о его формах - логических категориях и понятиях - более подробно разрабатывали идеалисты, но, разумеется, в мистифицированном виде. Такова, в частности, философия Канта.

Исходным тезисом в гносеологии Канта является отрыв формы от содержания. По его мнению, категории не связаны с «вещами в себе», не отражают их, вообще лишены всякого реального эмпирического содержания, являясь лишь априорными формами рассудка, пособием субъекта. Их значение состоит в том, что они вносят порядок в природу, apriori предписывая закономерность явлениям. Вместе с тем Кант пытается дать субординацию категорий, создать их систему и путем их деления по принципу триады подчинить диалектике, отличить трансцендентальную - содержательную логику от общей, или формальной и т. д.

До Гегеля философы изучали лишь те или иные стороны, моменты категорий содержания и формы, выделяли их всеобщие абстрактные определения без синтеза, без воспроизведения целого. Гегель же впервые дает анализ этих категорий синтетически, всесторонне, представляя их как диалектически расчлененное единое целое. Материалистически переосмысленное классиками марксизма это достижение и является диалектико- материалистическим решением проблемы.

Категории содержания и формы всесторонне разрабатывает Маркс в «Капитале», опираясь на который можно вывести следующие определения содержания.

Содержание прежде всего есть все то. что организовано формой и выражется, проявляется, отражается в ней. Однако это определение Маркс конкретизирует, поскольку категория содержания по мере восхождения от абстрактного к конкретному обогащается различными своими определениями и модификациями, выражающими его переходы в другие категории. Так, содержание есть общее, выражаемое в отдельном (богатство товаров, выражаемое в отдельном товаре); данное явление, выражаемое в другом явлении (стоимость одного товара выражается в другом товаре); материя, существующая в своих формах - пространстве, времени и движении; материальное, являющееся источником духовного и отражаемое в нем (общественное бытие - источник общественного сознания) и идеальное, выражаемое в материальном (мысли и чувства, опредмеченные, овеществленные в (предметах труда) и т. д. Между всеми этими модификациями содержания имеются общие черты: содержание во всех своих аспектах по отношению к форме является ведущей стороной, подчиняет себе форму, существует через нее и выражается в ней и т. д., но имеются и отличительные черты. Познание должно строго учитывать и общие и отличительные черты содержания.

Содержание заключает в себе свою форму и в этом единстве играет ведущую роль: оно более подвижная, непрестанно изменяющаяся сторона единства, а форма - более устойчивая и менее подвижная его сторона; оно своими изменениями обусловливает отставание и старение формы, порождает все. условия для замены отжившей, несоответствующей формы новой, соответствующей; отношение между непрестанно изменяющимся содержанием и устойчивой формой есть глубокое противоречие, которое по мере роста содержания обостряется, развивается и наконец разрешается путем сбрасывания старой формы и переделки содержания; в непрерывных изменениях содержания находит свое проявление изменчивая сторона единства, а в форме - его устойчивая сторона. Поэтому в их взаимоотношениях не бывает непротиворечивого этапа - этапа абсолютного соответствия. Противоречие между ними есть не особая стадия в развитии, а оно само проходит различные стадии развития, обострения и наконец разрешается путем сбрасывания отжившей формы и переделки содержания; последнее порождает себе соответствующую форму, определяет тенденцию развития формы, а также подчиняет себе, использует в интересах своего развития разные - и новые и старые формы.

Анализ содержания должен конкретизироваться в анализе формы, поскольку последняя, так или иначе, есть его проявление. Ее самостоятельное исследование является следующим этапом восхождения в познании этих категорий.

Форма

Форма есть содержание в его существовании. В «Капитале» Маркса форма выступает как внутренняя организация содержания, способ его существования,, способ его проявления и отражения, а также его внешность. Вместе с тем в исследовании у Маркса эта категория также претерпевает свои модификации, переходя в такие категории, как единичное, отдельное, выражающее всеобщее (отдельный товар, выражающий скопление товаров, форма стоимости, выражающая стоимость, и т. д.); данное явление, выражающее другое (меновая стоимость форма выражения стоимости); формы бытия материи - пространство, время и движение; материальное, выражающее духовное (предметы труда, выражающие мысли и чувства); духовное, отражающее материальное (общественное сознание как отражение бытия) и т. д. Между всеми этими модификациями формы имеются не только общие, тождественные, но и отличительные черты. Познание должно исходить из их единства.

Ведущая роль содержания не только не исключает, а предполагает влияние формы на содержание, ибо речь идет о взаимодействии содержания и формы. Это выражается в том, что форма организует и выражает содержание. Поскольку ей внутренне присуща устойчивость, она является условием дифференциации, а следовательно, эволюции, действительности, организует и выражает общее в отдельном, сущность - :в явлении, формирует определенное, устойчиво существующее содержание и выражает его; она воплощает непрерывные изменения содержания в определенных «границах», т. е. воплощает не абсолютно, а относительно. В противном случае она не могла бы выполнять свою функцию организации содержания, «придавать» ему определенную устойчивость и выражать его. Это означает, что форма должна одновременно воплощать содержание и противостоять его изменениям.

С одной стороны, если бы форма не воплощала, не удерживала в себе содержание и его изменения, то она не была бы формой, не было бы никакой дифференциации, никакого содержания и никакой формы. Вместо расчлененного, бесконечно .многообразного богатства мы имели бы нечто неопределенное, аморфное.

С другой стороны, если бы форма воплощала содержание и его изменения абсолютно, исчерпывающе, то не было бы никакого развития, никакого перехода от одной формы к другой, т. е. не было бы никакого усложнения, никакого многообразия форм. Но означает ли устойчивость формы отсутствие ее изменений? Непрерывно изменяется все единство - и содержание, и форма. Но в том-то и заключается роль формы, что благодаря ее устойчивости единство, несмотря на свою непрерывную изменяемость до определенного момента остается тождественным себе, форма как бы удерживает единство и его изменения в определенном качественном состоянии до тех нор, пока сама не изменяется коренным образом, в результате опережающих изменений содержания. А коренное изменение формы есть коренное изменение всего единства, следовательно, и содержания.

Перед нами противоречие: с одной стороны, непрерывно изменяются как содержание, так и форма, а с другой - эти стороны единого изменяются неравномерно: изменения содержания объективно опережают изменения формы, имеют другой характер.

С вопросом об устойчивости формы связан и вопрос об ее относительной самостоятельности. Форма относительно самостоятельна по отношению к своему содержанию. Это выражается в ее относительной устойчивости, преемственности в развития, а также в том, что, определяясь содержанием, она влияет на его развитие и в определенных условиях изменяется одновременно как в результате изменений содержания, так и в результате непосредственного воздействия на нее внешних условий. Причем в различных аспектах формы степень ее относительной самостоятельности различна. Когда форма не является внутренней организацией содержания, относительная самостоятельность ее усиливается, она становится более устойчивой, более самостоятельной по отношению к своему содержанию-источнику. Например, внешняя форма понятия более самостоятельна, чем его внутренняя форма. Когда форма является непосредственной организацией своего содержания, ее относительная самостоятельность ослабляется; ее характер, продолжительность, степень или характер влияния на содержание и т. д. зависят непосредственно от природы содержания, от характера противоречий единства, условий его развития, от характера взаимодействия содержания и формы.

Относительная самостоятельность формы, впрочем, понимается по-разному, допускаются крайности, игнорирующие принципы объективности рассмотрения, ведущей роли содержания, роли формы, их взаимодействия. Нарушение этих требований диалектического материализма также вносит путаницу в научное познание. Но, к сожалению, такое «нарушение» имеет место: одни отрицают роль формы в развитии содержания, т. е. абсолютизируют ведущую роль содержания и проповедуют фатализм. Другие же абсолютизируют форму, ее роль понимают; как главную, и проповедуют формализм.

Изрядную путаницу в проблему внес академик Т. Д. Лысенко. Он упорно и настойчиво пропагандировал такие тезисы, которые никакого отношения ни к какой науке не имели и извращали проблему хуже всякого идеализма и метафизики. Вот они: 1) внутри биологического вида нет противоречия: противоречия существуют только между видами; 2) живое от неживого посредством живого; 3) внешние условия являются содержанием биологической формы и т. д.

Первый тезис антидиалектичен со всех сторон, о чем говорилось выше. Что касается второго тезиса, то он отдает просто мистикой. Это тоже самое, если бы автор утверждал, что бог породил Адама и Еву, а те - людей. Но мистику оставим в покое. Рассмотрим тезис: внешние условия являются содержанием биологической формы. В биологической науке применяется термин биологическая форма. Под этим понимается биологическая особь, индивид, иными словами это такая форма, индивид, единичное явление, которая имеет содержание в себе, т. е. совокупность его внутренних физиологических процессов. Лысенко же доказывал, что такая форма в себе не имеет своего содержания, а наполняется внешними условиями. Так, например, корова ест сено, вот это сено и есть ее содержание. Вот так, бедная корова в себе не имеет содержания, должна искать его вне себя. Разве было в истории науки более беспрецедентное невежество?

В современной буржуазной философии и социологии, например, в одном случае роль формы в развитии содержания отрицается либо путем выхолащивания самой сути категории формы, либо путем абсолютизации категории содержания.

Однако более широко распространенным является формализм. Последний означает искусственный отрыв формы от содержания, гиперболизацию, чрезмерное преувеличение значения формы или ее отдельных элементов в ущерб содержанию. Будучи проявлением субъективизма, формализм имеет свои многочисленные разновидности, оттенки в различных областях познания - в искусстве, литературе, науке, философии, политике и т. д. В искусстве он проявляется либо в ложном произвольном формотворчестве, либо в абсолютизации формы и отрыве ее от жизни, общества. В литературе он означает нарочито заумную запутанность, двусмысленность, неопределенность изложения, нарушение логической связи между словами, ломку литературного языка; в живописи - деформацию зрительных форм, разрушающую, уродующую художественный образ, в частности образ человека; в архитектуре - отрыв формы от функционального назначения сооружения, от идейного содержания. В музыке формализм выражается в том, что мелодия утрачивает целостность и заменяется алогичным чередованием интервалов, гармонические аккорды заменяются какофоническими образованиями и т. д. В театре, кино он уничтожает в актерской игре все живое, человеческое, все психологическое содержание; человек изображается абстрактно, вне связи с жизнью. Во всех своих проявлениях в искусстве и литературе формализм подрывает как форму, так и содержание произведения искусства, которое в этом случае по существу ликвидируется.

Формализм в современной буржуазной философии и в частных науках выражается в отрыве формы от содержания, в абсолютизации ее роли, в приписывании ей сверхъестественных свойств, в ее обожествлении и т. д. Различные философские школы - формальная онтология, феноменология, логический анализ, семантический идеализм, логический атомизм, различные разновидности неопозитивизма и т. д. - как бы ни отличались друг от друга в частностях, сходятся в главном, в том, что они абсолютизируют роль формы и игнорируют ведущую роль содержания. Все они по-разному приходят к тому, что считают форму, «структуру», «организацию структуры» самой главной, самой существенной характеристикой всего сущего, что структура важнее содержания, что всякая структура имеет абсолютную, независимую от содержания самостоятельность и т. д. Так, например, один из выдающихся физиков Э. Шредингер утверждает, что элементарные частицы не имеют содержания, а представляют собой чистые формы. Когда мы слышим слово форма, пишет он, то привычной языковой иллюзией является требование, что должна быть форма чего-то, что материальный субстрат необходим для формы... Но когда мы подходим к первичным частицам, составляющим материю, то оказывается, что нет такой точки зрения о них, как о составляющих саму материю. Они являются, как это и было всегда, чистой формой, ничего, кроме формы, что обращает нас снова и снова к усиленному исследованию этой формы, а не отдельных частиц материи.

Аналогичной точки зрения придерживаются Грибнер, утверждающий, что электрон в действительности есть не более как структура, образованная из результатов измерения, и Марх, который, искажая достижения науки, пишет: «Невещественность элементарных частиц - исключительно важная черта современной физики. И физика идет к тому, что мертвая материя изгоняется из картины мира и заменяется полной жизни игрой форм».

Однако форма без содержания - такая же бессмыслица, как и содержание без формы. И допустить форму без содержания, форму без того, что она организует и выражают, или игнорировать ведущую роль содержания - значит протащить идеализм, «боженьку», и безразлично, назовем ли мы такую «чистую» форму формой, идеей, или богом.

Очевидно, из протеста против этих двух крайностей возникло и такое мнение, согласно которому истина будто состоит в том, что в одном отношении ведущую роль играет содержание, в другом - форма. Но и такая дуалистическая точка зрения не выдерживает научной критики. Если признать, что ведущая роль содержания состоит в том, что его «изменение ведет к изменению формы», то нужно признать, что содержание всегда играет ведущую роль, ибо оно всегда изменяется. Если же признать, что форма играет ведущую роль, когда она новая, то надо признать, что в это время содержание не изменяется. Но содержание не может оставаться неизменным.

С какой бы стороны мы ни рассматривали взаимоотношение содержания и формы, ведущим всегда является содержание. Ни гибкость, подвижность .категорий содержания и формы, ни их взаимопереход и взаимодействие не уничтожают их специфики и не дают никакого основания утверждать, что форма играет ведущую роль по отношению к своему содержанию. Тезис о ведущей роли и содержания, и формы наносит вред научному познанию.

Нужно особо подчеркнуть следующее: какую роль играет форма в развитии содержания, в каком направлении, в какой степени она влияет на свое содержание - все это определяется взаимодействием содержания и формы, основой которого является содержание и потребности его развития. В этом взаимодействии содержание не только определяет форму, но и ту или иную ее роль, тот или иной характер ее влияния на свое развитие.

Вместе с тем взаимодействие содержания и формы выступает как глубокий источник необходимой внешней формы и определенной стороной проявляет себя в этой внешности. Внешность не есть основа самой себя. Она обоснована указанным взаимодействием, является его продолжением, проявлением. Общее между формой - внутренней организацией и формой-внешностью состоит в том, что они являются способами организации, существования, проявления, выражения содержания. Внутренняя форма определенна, организует содержание и выражает его; внешняя форма также определенна, есть проявление, выражение внутреннего содержания.

Однако их отличие состоит в том, что внутренняя форма является моментом сущности, в то время как внешность не есть сущность; внутренняя форма более активна, влияет непосредственно на свое содержание, в то время как внешность не оказывает такого непосредственного влияния на содержание; хотя на внутреннюю форму влияют внешние факторы, но непосредственно коренным образом она изменяется по законам взаимодействия внутренних .аспектов содержания и формы, внешность же может непосредственно изменяться как в результате этого взаимодействия, так и в результате влияния внешних факторов, внешних явлений; внутренняя форма по отношению к внешности выступает уже не как форма, а как содержание, точнее, как момент содержания, поскольку она проявляет себя во внешности в единстве с соотнесенным с собой содержанием. По этому поводу Гегель писал: «Мы здесь имеем удвоение формы: во-первых, она, как рефлектированная внутрь себя, есть содержание; во-вторых, она, как нерефлектированная внутрь себя, есть внешнее, безразличное для содержания существование»¹. Мысль Гегеля об удвоении формы в основе своей верна. Что же касается роли внешней формы в развитии содержания, то не все ее .аспекты, видимо, есть «безразличное для содержания существование».

Внешность явления есть продолжение его внутреннего содержания и внутренней формы. Она как бы довершает индивидуальное оформление явления, рассматриваемого нами в чистом виде, вне многочисленных своих внешних связей. С другой стороны, рассматривая его в естественной связи, выясняем относительный характер его индивидуальной завершенности, поскольку оно не изолировано, а связано со многими другими явлениями.

Из сказанного о категориях содержания и формы следует, что в познании необходимо четко определить аспекты этих категорий и установить специфику их связей. Стремление все аспекты сводить к одному, а затем, исходя из него, объяснять все сложные связи и отнесения - означает абстрактный подход к делу, говорит об однобоком представлении о предмете, о нарушении принципов объективности и конкретности рассмотрения.

Познание этих категорий не может ограничиваться их рассмотрением в чистом виде, поскольку на этом этапе восхождения мы еще не имеем целого. Поэтому оно должно восходить к их синтезу, понимаемому как их взаимопревращение.

Взаимопревращение содержания и формы

Форма по своей природе не может или воплощать, или не воплощать содержание и его изменения, она одновременно и воплощает, и не воплощает. Единая в своей определенности форма как бы раздваивается на две тенденции. Но последние нельзя рассматривать неподвижными, раз навсегда данными. Именно в подвижности, условности, относительности и взаимопревращении двух тенденций формы заключен ответ на вопрос об относительном характере соответствия и несоответствия формы содержанию.

Предмет успешно развивается только тогда, когда форма наилучшим образом воплощает изменения его содержания и отвечает потребностям его развития. Требование содержания более полного, более совершенного соответствия формы своему характеру, состоянию является объективным законом развития познания. Но соответствие или несоответствие формы содержанию не бывает абсолютным. В самом этом единстве в течение всего существования борются две тенденции формы: с одной стороны, форма, воплощая в себе изменения содержания, соответствует своему содержанию, способствует его развитию; с другой - воплощая содержание не абсолютно, а относительно, она отстает от состояния, уровня, характера содержания и с этой точки зрения в известной степени не соответствует ему.

Одна тенденция формы постоянно и одновременно заключает в себе свою противоположность. Соответствие формы содержанию всегда мыслится в соотношении с его необходимым результатом, заключающимся в нем постоянно в зародыше, - несоответствием, и, наоборот, несоответствие мыслится в соотношении с соответствием, также наличествующим в нем постоянно в зародыше. Обе эти тенденции формы немыслимы друг без друга и находятся в определенном соотношении.

Так как содержание находится в непрерывном изменении, то и это соотношение постоянно изменяется. Диалектика изменения этого соотношения такова, что по мере изменения содержания и в зависимости от его природы и условий его развития преобладает, господствует то одна тенденция формы над своей противоположностью, то другая. Когда преобладает соответствие, форма способствует развитию содержания; при этом несоответствие находится в подчиненном, зародышевом состоянии, оно почти незаметно и не мешает развитию содержания. Когда же преобладает несоответствие, то форма «тормозит» развитие содержания, а соответствие находится в подчиненном состоянии. Форма одновременно одними своими сторонами в количественном отношении соответствует содержанию, способствует его развитию, другими - нет. Но в целом, в сущности, в своей качественной определенности она или соответствует содержанию или нет, если понимать, разумеется, не абсолютно. а относительно. Соответствие переходит в несоответствие благодаря тому, что развитие содержания приводит мало-помалу к преобладанию несоответствия. Количество переходит в качество. Соответствие сменяется несоответствием благодаря тому, что соответствие означает рост содержания, а рост, непрерывные изменения содержания в свою очередь означают усиление отставания формы от состояния содержания, т. е. усиление несоответствия. Соответствие в одном и том же отношении есть несоответствие. Этот процесс неукоснительно и неотвратимо продолжается до тех пор, пока отставание формы от содержания не становится значительным и пока не возникает объективной необходимости в качественном изменении формы.

Следовательно, единство содержания и формы в своем развитии как бы проходит три этапа.

На первом этапе форма наилучшим образом соответствует содержанию, способствует его развитию. Содержание развивается бурно. Правда, в это время форма и не соответствует содержанию, но это не имеет существенного значения и не мешает развитию содержания, так как оно является лишь моментом, находится в зародышевом, подчиненном состоянии. Но взаимодействие содержания и формы есть процесс. По мере непрерывного роста содержания постепенно, шаг за шагом, накапливаются, усиливаются несоответствующие или устаревшие черты, моменты формы.

Второй этап характеризуется тем, что эти устаревшие моменты начинают преобладать над соответствующими моментами, начинают мешать развитию содержания, и чем дальше, тем сильнее. На этом этапе количество переходит в качество - соответствие формы содержанию сменяется несоответствием. В это время, хотя некоторые моменты формы воплощают содержание, благодаря чему развитие содержания не прекращается, но былого развития нет, форма в целом «тормозит» его. Возникает объективная необходимость изменения формы для восстановления соответствия.

Третий этап характеризуется качественным изменением отжившей формы и переделкой содержания, т. е. восстановлением соответствия формы содержанию. При этом третий этап, как и два предыдущих, есть противоречивый процесс и зависит от условий. Поэтому нельзя думать, что форма, как только она устарела, немедленно, автоматически .сменяется новой. Продолжительность. характер, глубина всех этапов, и особенности третьего, зависят от совокупности всех внутренних и внешних условий. От соответствия формы содержанию познания к несоответствию и от последнего к соответствию на высшей основе - таков путь движения познания.

Из диалектики содержания и формы напрашивается прежде всего тот вывод, что сбрасывание старой формы новым содержанием является решающим поворотом, скачком и закономерно вызывается потребностями развития содержания, -необходимостью восстановления нарушенного соответствия формы содержанию.

Но вместе с тем в действительном развитии соотношение содержания и формы значительно разнообразнее, шире, чем оно представлено формулой: «старая форма сбрасывается новым содержанием». Конечно, если ограничиться формальнологическим подходом, то можно даже прийти к догматическому выводу: раз старая форма сбрасывается новым содержанием, то последнее не может и не должно использовать старую форму.

Между тем при ближайшем рассмотрении выясняется, что в отдельных явлениях, на определенном этапе их развития, в соответствующих условиях старая форма до поры до времени не сбрасывается новым содержанием, а используется им для своего развития. Более того, в отдельных случаях использование старой формы новым содержанием становится обязательным, единственно возможным условием восстановления соответствия формы содержанию, сохранения, поддержания и развития нового содержания.

Новое содержание в зависимости от характера явления и условий его развития использует в одном случае старую форму - внутреннюю структуру, в другом - старую форму - внешность, в третьем - старую форму - единичное и т. д., но чаще всего использует старую форму во всех нужных для себя ее модификациях одновременно, использует не для примирения с ней, а для победы над ней.

Более того, «новая», но преждевременная, искусственно навязанная содержанию форма может нарушить соответствие так же, как и отжившая форма. Поэтому единственно научная постановка вопроса состоит в следующем: соответствует или нет в данных условиях, в данном явлении, на данном этапе форма новому содержанию? Только такая постановка вопроса позволяет определить целесообразность и возможность использования новых и старых форм.

Глубокие знания диалектики на основе всестороннего научного анализа объективных процессов общественной жизни давали -реальную возможность выбирать на разных этапах развития социальной .практики и научного познания те новые и старые формы, которые наиболее соответствовали потребностям развития прогрессивного содержания.

Соответствие формы содержанию нарушается не только тогда, когда форма изжила себя, и не только тогда, когда содержанию навязывается преждевременная форма, но и тогда, когда новое содержание не использует определенных старых форм или использует их непоследовательно, нерешительно, с колебаниями. Поэтому нигилистическое отрицание прогрессивной роли определенных старых форм в развитии нового содержания не имеет ничего общего с марксистской диалектикой. Новое содержание может и должно использовать определенную старую форму, проникая в нее, изменяя ее природу, побеждая ее, подчиняя потребностям своего развития.

Стало быть, старую форму нельзя рассматривать как раз навсегда отвергнутую, неспособную в соответствующих условиях воплощать в себе новое содержание. Поэтому единственно научная постановка вопроса состоит в следующем: соответствует или нет в данных условиях, в данном явлении, на данном этапе форма новому содержанию? Только такая постановка вопроса позволяет определить целесообразность и возможность использования новых и старых ферм.

В объективной действительности старая форма сбрасывается новым содержанием не как самоцель, не ради «сбрасывания», а ради развития содержания. В зависимости от природы явлений и исторических условий их развития старая форма может быть сброшена, но использована в других условиях, могут быть сброшены отдельные стороны, моменты формы, но другие сохранены и т. д. Все дело зависит от того - соответствует ли та или иная форма содержанию. При этом прогрессивность формы нельзя сводить к ее новизне. Прогрессивной может быть и старая форма, если есть для этого соответствующие условия.

При рассмотрении вопроса об использовании многообразия форм, в том числе и старых, новым содержанием нужно исходить из того, что новое содержание использует определенные старые формы не для их увековечивания, а для того, чтобы, используя все и всякие формы, проложить себе путь к окончательной победе над старым.

Вместе с тем не только новое содержание может использовать старую форму, но и старое содержание - новую форму. Старое, реакционное содержание в одном случае может само породить «по своему образу и подобию» новую по времени, но реакционную то содержанию форму, отвечающую его задачам, а в другом - может проникнуть в новую, прогрессивную форму, переродить ее, изменить ее природу, подчинить себе, использовать ее в тех же реакционных целях. Причем, в обоих случаях речь идет о регрессе, о методах, средствах, приемах и т. д. борьбы старого, реакционного против нового, прогрессивного.

В первом случае борьба носит открытый характер. Во втором - завуалированный, когда то же реакционное содержание борется против прогресса, проникая в новую, прогрессивную форму, используя ее в своих целях.

Однако эти взаимоотношения содержания и формы принципиально отличаются друг от друга. Если новое содержание использует старую форму для победы над старым и в конце концов добивается этой .победы, то этого нельзя сказать об использовании старым содержанием новой формы. В единоборстве с новым содержанием старое, реакционное содержание рано или поздно терпит поражение, и новая, революционная форма наполняется новым революционным .содержанием;. Поэтому важной особенностью использования новой, высшей формы реакционным содержанием является то, что само это использование носит кратковременный, преходящий характер, поскольку новое, прогрессивное содержание неодолимо одерживает верх над реакционным.

Итак, содержание и форма взаимно превращаются, взаимно переходят друг в друга. Их взаимопереход, взаимопревращение есть их внутренняя диалектика, их взаимодействие. Содержание переходит в форму, во-первых, поскольку переносит себя на форму, вследствие чего оно всегда оформлено; во-вторых, оно своим развитием порождает новую, высшую форму и в определенной точке воплощается в нее, переходит в нее. Форма переходит в содержание в том, что она переносит себя на содержание, вследствие чего она содержательна; во-вторых, утвердившаяся новая форма обусловливает коренную переделку содержания, обеспечивает более развитое, обогащенное приобретениями всей предшествующей истории развития, соответствие своему содержанию.

Взаимопревращение содержания и формы есть развитие, восхождение, обусловливающее переход содержания в существенное содержание - в необходимость.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гегель Г. Соч. Т. 1. С. 224.