20

Содержание

• Содержание 1
• Государство по Аристотелю 3
• Человек в государстве 8
• Общественные отношения 13
• Список использованной литературы 20
• Краткая биография Аристотеля

Аристотель - знаменитый древнегреческий философ (384 - 322 г. до н.э.), сочинения которого затрагивают все области бытия и познания, в том числе и нравственность, политику, право, и мысль которого оказала сильнейшее влияние на все дальнейшее развитие научных и философских идей. Сын врача и естествоиспытателя Никомаха, он происходит из г. Стагира во Фракии, в течение ряда лет является учеником Платона в Афинах, затем воспитателем царя Александра Македонского, потом главой Афинской философской школы перипатетиков. Литературная - научная и философская - продуктивность Аристотеля была чрезвычайно велика. По существу в его сочинениях были охвачены все отрасли современного философского и научного знания. Удивительна, кроме того, обстоятельность трактовки рассматриваемых вопросов и обширность познаний, касающихся развития науки. Аристотель оставил после себя не менее 400 сочинений, по большей части до нас не дошедших - по логике, физике, анатомии, психологии, философии, этике, политике. Из сочинений Аристотеля на общественно-политические темы должны быть указаны:

1) “Этика”, объединяющая три сочинения, из коих наиболее важна так называемая “Этика Накомаха”,

2) “Политика” в 8 книгах,

3) “Политии” - собрание конституций и сводов законов древности,

4) “Экономика” - сочинение, лишь приписываемое Аристотелю.

Общественные моменты затрагиваются Аристотелем также в его работах по риторике и по этике. На всей философии Аристотеля лежит отпечаток современных ему общественных отношений, реалистической эпохи древне-афинского общества, достигающей в IV в. своего расцвета.

Государство по Аристотелю

Аристотеля обычно называют родоначальником «патриархальной» теории происхождения государства, поскольку государство в его трактовке «не есть искусственное изобретение людей», а возникает путем естественного объединения более мелких человеческих сообществ: отдельные люди сначала объединяются в семьи (отсюда и название самой теории), семьи - в селения, а уж селения затем складываются в государства. Основная причина подобного рода объединений - несамодостаточность отдельно взятого человека, невозможность в одиночку удовлетворить свои потребности. Здесь есть определенное сходство с суждениями Платона. Однако если Платоном подразумевались потребности главным образом материального порядка (пища, одежда, жилище), то у Аристотеля на первое место выходит потребность в общении, которой, наряду с материальными потребностями, человек наделен самой природой, т. к. он от природы «есть существо политическое», «общественное». Объединение людей в семьи и в селения Аристотель выводил не только из естественной потребности людей к совместной жизни и к взаимопомощи, но и из того важнейшего в его системе предположения, согласно которому человек уже родился политическим существом и несет в себе инстинктивное стремление к «совместному сожительству» и к политической жизни. Так, он определяет человека как zoon politikon - «политическое животное». Но что это означает? Есть ли человек животное общественное или государственное? Разница немалая, поскольку может существовать общество и без государства... Но для Аристотеля это невозможно. Государство предстает в его сочинении как естественный и необходимый способ существования людей - «общение подобных друг другу людей в целях возможно лучшего существования» (Полит., VII, 7, 1328а). Государство - только одна, высшая форма общения между людьми. В пределах государства существует целая система других социальных отношений со своими особыми целями и особыми путями развития. Каждый частный вид общения возникает в целях какого-либо блага. Все экономические отношения имеют целью только выгоду, к ней сводятся в них все расчеты. Напротив, в общении, образующем государство, мотив, определяющие поведение людей, совершенно другие. Положить в основу государства имущественную выгоду граждан значило бы принизить государственное общение до общения только хозяйственного. Но для государственного общения необходимы досуг, внешние блага, такие как богатство и власть, а также определенные личные качества - здоровье, справедливость, мужество и т.д. В государство, в качестве равноправных граждан, входят только свободные. Да и то Аристотель часто отрицает права гражданства за теми из них, кто «несамодостаточен» и не обладает досугом для того, чтобы вести «блаженную жизнь», - ремесленниками, крестьянами...

Хотя Аристотеля нередко упрекали в том, что он не вполне основательно переносил отношения внутри семьи между ее главой и детьми на формы организации государственной власти, однако в заслугу ему следует поставить то, что он проводил качественное различие между семьей и селением, с одной стороны, и государством - с другой. Если первая есть «общение, естественным путем возникшее для удовлетворения повседневных потребностей», а второе имеет целью обслуживание уже «не кратковременных только потребностей», то государство есть общество, «достигшее, можно сказать, в полной мере самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но существующее ради достижения благой жизни». Для Аристотеля, как и для Платона, государство представляет собой некое целое и единство составляющих его элементов, но он критикует платоновскую попытку «сделать государство чрезмерно единым». Государство состоит из множества элементов, и чрезмерное стремление к их единству, например, предлагаемая Платоном общность имущества, жен и детей, приводит к уничтожению государства. Тем самым Аристотель отходит от уподобления государства отдельному человеку. Это приводит Аристотеля к несколько иному, отличному от платоновского, пониманию социальной структуры государства. Платон исходил в характеристике классов не из анализа действительно боровшихся в Греции классов, а из свойств души человека. Если душа обладает тремя основными свойствами - разумом, деятельностью сердца и желанием,… то и люди должны делиться на группы в зависимости от преобладания в них одного из трех указанных свойств человеческой души. Иными словами, данное свойство человеческой души соответствует аналогичному сословию в структуре государства. Аристотель, в принципе, не отвергает подобное сословное деление (по профессиональному признаку), но вместе с тем предлагает принципиально иной критерий подразделения государства на части, а именно - имущественное положение граждан и прочих жителей государства. Поэтому у Аристотеля основными частями государства выступают теперь не классы - сословия (как у Платона), а классы в чистом виде, т. е. богатые и бедные. Не случайно при анализе внутриполитической борьбы основной акцент Аристотель делает не на взаимоотношениях правителей и управляемых (как Платон), а на противоречиях между богатыми и бедными. Линия «правители - подданные» в меньшей степени занимает Аристотеля, чем линия «богатые - бедные», вероятно, еще и потому, что проблема организации власти у него решается в традициях античного полиса, без утопических проектов (как у Платона). Правители представляют из себя не замкнутую касту с монополией на власть, а являются должностными лицами, как правило, избираемыми другими гражданами полиса. Хотя у Платона земледельцы и ремесленники и именуются уважительно - «граждане», - но это наименование остается чисто формальным, т. к. они отстранены от участия в делах по управлению государством, в то время как у Аристотеля граждане участвуют «в суде и народном собрании». Государство, замечает Аристотель, понятие сложное. По своей форме оно представляет собой известного рода организацию и объединяет определенную совокупность граждан. С этого угла зрения речь идет уже не о таких первичных элементах государства, как индивид, семья и т. д., а о гражданине. Определение государства как формы зависит от того, кого же считать гражданином, т. е. от понятия гражданина. Гражданин, по Аристотелю, это тот, кто может участвовать в законосовещательной и судебной власти данного государства. Если справедливость, так, как понимал ее Платон («каждый должен заниматься своим делом»), требовала, чтобы у власти в государстве постоянно находились одни и те же люди (один или несколько), то аристотелевская справедливость предписывала, чтобы различные государственные должности занимали поочередно все граждане государства. Другими словами, если Платон по отношению к управлению государством руководствовался в первую очередь принципом эффективности, то Аристотель на первое место ставил принцип «взаимного воздаяния», даже если власть, осуществляемая выборными должностными лицами, работает хуже, чем власть несменяемой элиты. Аристотель, предоставляя гражданам широкие возможности для участия в управлении государством, одновременно исключает из числа граждан значительную часть населения государства, прежде всего людей, занятых физическим трудом (земледельцев, ремесленников и др.), т.е. всех тех, кто в платоновском государстве составляет низший класс-сословие. Это обосновывается тем, что «граждане в современном государстве должны вполне посвящать себя политической жизни и добродетели», в то время как «низкий образ жизни» земледельцев и ремесленников «ведет к низкому образу мыслей». Таким образом, и у Платона, и у Аристотеля доступ к управлению государством имеет весьма ограниченное количество людей, свободных от необходимости заниматься физическим трудом. Цель государства, по Аристотелю, - «общая польза». Однако ни в коем случае не следует отождествлять ее с понятием «выгода». Под «общей пользой» Аристотель подразумевал, прежде всего, нравственный идеал. Принцип «общей пользы» положен в основу аристотелевской классификации форм государства. «…Только те государственные устройства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со строгой справедливостью, правильным; имеющие же в виду только благо правящих - все ошибочны и представляют собой отклонения от правильных…». Стало быть, неправильно устроенные государства имеют своей целью не общее благо, а лишь благо правящих, т.е. части общества. В качестве правильных форм Аристотель называет монархию, аристократию и политию, а в качестве неправильных - тиранию, олигархию и демократию. Для выделения государственных форм Аристотель привлекает дополнительный критерий, а именно - количество людей, обличенных властью. Если в монархии и тирании правит один человек, то в аристократии и олигархии - группа лиц, а при политии и демократии - большинство. Таким образом, во взглядах Аристотеля на происхождение и сущность государства есть немало положений как сближающих его концепцию с учением Платона, так и противоречащих ей. Оба философа в качестве высшей цели государства провозглашают воплощение некоего этического идеала. «…Они видят в государстве высшее осуществление идеи правды и добра, составляющей конечную цель всей человеческой жизни». Удовлетворение же материальных потребностей, которое дает людям государство, - лишь средство достижения высшей цели. И тот, и другой обосновывают объединение людей в государства необходимостью преодоления исходного несовершенства, несамодостаточностью отдельно взятого человека. Однако если Платон связывал это с удовлетворением материальных потребностей, то Аристотель основной упор делал на духовной составляющей, а именно - потребности человека в общении, присущей ему от природы. Аристотель отказывается от платоновского уподобления государства человеку и совершенно игнорирует в зарождении государства элемент так называемой «социальной инженерии», т.е. деятельность мудрого законодателя или реформатора, воссоздающего и переделывающего государство по собственному умозрительному плану, что также прослеживается во взглядах Платона. Государство Аристотеля удобнее будет сравнить не с отдельным организмом, а скорее с сообществом общественных животных или насекомых. Словом, здесь государство - это продукт естественных сил, коренящихся отчасти в окружающей действительности, но главным образом - в самой человеческой природе.

По Аристотелю, для построения государства идеального не требуется революционного разрушения существующего государства и переделки существующего реального человека. Задача политика и законодателя - не строить не месте разрушенного. Политика не создает людей, а берет их такими, какими их создала природа. Необходимо ввести такой существующий строй, который при наличие данных обстоятельств оказался бы легче всего приемлемым и гибким: улучшить государственный строй - задача менее сложная, чем изначала установить его; и хороший законодатель, и истинный политический деятель не должны упускать из виду не только абсолютной наилучшей формы, но и формы, относительно наилучшей при соответствующих обстоятельствах.

Но помочь усовершенствовать существующие формы государственного строя возможно только при условии, что политический деятель знает, сколько вообще имеется возможных видов государственного устроения. Поэтому предлагаемому Аристотелем проекту наилучшего государства у него предшествует и в этот проект постоянно внедряется рассмотрение всех главных типов государственной организации, известных в Древней Греции.

Человек в государстве

По Аристотелю, человек -- политическое существо, т.е. социальное, и он несет в себе инстинктивное стремление к «совместному сожительству» (Аристотель еще не отделял идею общества от идеи государства). Человека отличает способность к интеллектуальной и нравственной жизни. Только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость. Первым результатом социальной жизни он считал образование семьи -- муж и жена, родители и дети... Потребность во взаимном обмене привела к общению семей и селений. Так возникло государство. В нем он выделил три главных слоя граждан: очень зажиточных, крайне неимущих и средних, стоящих между теми и другими.

Аристотель враждебно относился к первым двум социальным группам. Он считал, что в основе жизни людей, обладающих чрезмерным богатством, лежит противоестественный род наживы имущества. В этом, по Аристотелю, проявляется не стремление к «благой жизни», а лишь стремление к жизни вообще. Поскольку жажда жизни неуемна, то неуемно и стремление к средствам утоления этой жажды. Ставя все на службу чрезмерной личной наживы, «люди первой категории» попирают ногами общественные традиции и законы. Стремясь к власти, они сами не могут подчиняться, нарушая этим спокойствие государственной жизни. Почти все они высокомерны и надменны, склонны к роскоши и хвастовству.

Проблема богатства

В этике Аристотель развил как образец и как цель блаженной жизни идеал созерцательного постижения истины. Однако человеческая природа, по Аристотелю, несовершенна. В силу ее несовершенства жизнь нуждается в ряде благ, которые по отношению к главной цели - низшие и подчиненные. Необходимы и телесное здоровье, и пища, и определенные условия жизни. В числе этих благ как на необходимое условие жизни Аристотель указывает на богатство. Он сравнивает его с орудиями, которые мы избираем в качестве средств для преследуемой цели. Под богатством в точном смысле слова Аристотель понимает «накопление хозяйственных благ, необходимых для жизни и полезных для государственного и домашнего общения».

Для Аристотеля как теоретика античного рабовладельческого общества весьма характерно, что на богатство он смотрит исключительно с потребительской точки зрения рабовладельца. Для него быть богатым означает скорее пользоваться, чем владеть: богатство - действительное осуществление владения, или пользование тем, что составляет имущество. Но именно поэтому истинное, самодостаточное для благой жизни имущество не беспредельно. Ценно этически только то, что необходимо для цели, которой подчинено богатство, и благо есть то, что оказывается не в избытке; то же, чего оказывается больше, чем нужно, дурно. Между крайностями расточительности, т.е. недостаточной заботы о хозяйственных благах, и скупости, или излишнего старания о них, лежит средняя мера в распоряжении имуществом. Это «щедрость» - доблесть свободного и благородного человека. Щедрый наилучшим способом использует вещь, раздает хозяйственные блага ради прекрасного и притом правильным образом.

Расточителя еще могут научить время и опыт, но скупость неизлечима. Для достижения высшего блаженства достаточны небольшие имущественные средства. Не следует думать, будто блаженный нуждается во многих и великих материальных благах, хотя без них нельзя быть благополучным, ибо самодостаточность и нравственная деятельность не требуют материального избытка и можно совершать прекрасные действия, не будучи повелителем земли и моря.

Среди различных форм скупости Аристотель особенно сурово осуждает тот ее вид, который состоит в чрезмерном приобретении. Отношение Аристотеля к нему определяется установленным им различием двух противоположных видов, или типов, хозяйства. Это «экономика» и «хрематистика». «Экономика» - правильный тип хозяйственной деятельности. Ее цель - разумное удовлетворение хозяйственных потребностей «дома» или семьи - первичной единицы общества и государства. Приобретение, осуществляемое экономикой - «приобретение, согласное с природой».

Напротив, «хрематистика» - отрицательный и осуждаемый Аристотелем тип хозяйственной деятельности. Цель ее - служение неограниченной наживе, беспредельному приобретению и накоплению, осуществляемому ради самих хозяйственных благ.

Естественное стремление к увеличению хозяйственных благ перерождается в противоестественное и безграничное стяжательство оттого, что люди начинают заботиться только о жизни, а не о высшем благе.

С возникновением денежного обмена хозяйственными благами начинают называть все, «ценность чего измеряется деньгами». Такая оценка, впрочем, не относится к измерению цели, для которой хозяйство служит средством: ценность имущества определяется величиной его хозяйственного значения, а ценность дела - его величием и красотой.

Государство же, по Аристотелю, создается не ради того, чтобы жить вообще, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо. Согласно Аристотелю, государство возникает только тогда, когда создается общение ради благой жизни между семействами и родами, ради совершенной и достаточной для самой себя жизни. Совершенством же человека предполагается совершенный гражданин, а совершенством гражданина в свою очередь - совершенность государства. При этом природа государства стоит «впереди» семьи и индивида. Эта глубокая идея характеризуется так: совершенство гражданина обусловливается качеством общества, которому он принадлежит: кто желает создать совершенных людей, должен создать совершенных граждан, а кто хочет создать совершенных граждан, должен создать совершенное государство.

Проблема «себялюбие»

Природа вложила в каждого человека естественное чувство любви к самому себе. Правда, эгоизм - по справедливому признанию - заслуживает порицания. Но эгоизм есть, по Аристотелю, не любовь к себе, а лишь чрезмерная степень этой любви.

Аристотелевская теория «эгоизма», не превышающего меру, нисколько не похожа на буржуазный индивидуализм, развившийся на основе капиталистического способа производства. Это воззрение, возможное только для грека - гражданина античного полиса, в котором право ведения хозяйства, право участия в политической жизни и в судебной деятельности было привилегией свободных членов общества.

Не удивительно поэтому, что свое понимание сдерживаемого мерой эгоизма Аристотель развил в той главе «Этики», где рассматривается добродетель дружбы. Аристотель полагает, что даже в основе дружбы лежит себялюбие: «любя друга, мы любим собственное благо, ибо хороший человек, став нашим другом, становится благом - поскольку мы его любим. Таким образом, каждый в дружбе любит собственное благо…». Он знает, что существует взгляд, согласно которому человека, который себя любит больше всего, называют эгоистом в дурном смысле слова. Сторонники этого взгляда говорят, что нравственный человек действует по мотивам любви к прекрасному и дружбы и потому забывает о самом себе.

Но Аристотель находит, что факты не согласуются с этой теорией. Все отношения дружбы возникают из отношения человека к самому себе, перенесенного на других. Каждый человек «сам себе более друг, и следует любить больше всего самого себя». Значение слова «эгоизм» зависит от поведения людей. У большинства это поведение дурно. «Эгоизм» в этом значении понятия порицается с полным правом. Но того, кто, вообще говоря, всегда будет присваивать себе все прекрасное, никто не назовет эгоистом и не будет бранить. Но именно таков, по-видимому, и есть по преимуществу эгоист: он присваивает себе все прекраснейшее и преимущественные блага, он служит тому, что в нем есть наиболее сильного, и во всем повинуется этому. В этом отношении человек похож на государство: сущность государства и всякого сложного целого состоит в том, что в нем господствует и что наиболее сильно. В этом же состоит и сущность человека. В духе собственной высокой оценки разума Аристотель разъясняет, что «тот человек больше всего любит себя, который любит разум и служит». А так как нравственный человек больше всего любит разум, то такой человек по преимуществу может быть назван эгоистом, однако в ином смысле слова, чем тот, который означает нечто постыдное. И разница здесь настолько велика, насколько жизнь разумная отлична от жизни, подверженной страстям, и насколько стремление к прекрасному отлично от стремления к кажущейся пользе. Итак, хороший человек «должен любить самого себя, и таким образов он и сам останется в выгоде, осуществляя прекрасное, и другим принесет пользу».

«Себялюбие» нравственного человека не исключает ни отказа от благ, ни самопожертвования ради других и ради отечества. Нравственный человек, будучи эгоистом в указанном смысле, отбросит и деньги, и почет, и вообще все блага, из-за которых борются люди, чтобы сохранить себе прекрасное. Он предпочтет непродолжительное, но сильное ощущение долгой, но пустой жизни и скорее захочет жить прекрасно один год, чем многие годы бесцельно; он предпочтет одно прекрасное действие многим незначительным. Так происходит с людьми, жертвующими своей жизнью. Они выбирают великое и прекрасное для себя.

Общественные отношения

В области социально-политических исследований Аристотель в основном придерживался натуралистической методологии. Все общественные формы жизни людей рассматриваются им как развитие естественных (природных) форм общения людей в семье, то есть семья является сосредоточением не только биологических, но и социальных отношений. Институт рабства привлекает пристальнейшее внимание Аристотеля. Сама пристальность этого внимания доказывает, что в эпоху Аристотеля отношения рабовладения становятся большим вопросом общественной мысли.

Аристотель - сторонник рабовладельческой системы. Так, Аристотель считает рабство одним из видов общения в семье, общения, коренящегося в природе человека. Он сознательно противопоставляет свое учение о рабовладении взглядам тех, кто отрицал естественное происхождение и согласный с природой характер рабовладения. Аристотель считает, что рабство существует «по природе», ибо одни люди предназначены повелевать, а другие - подчиняться и следовать указаниям первых. Общение господина и раба порождается в целях взаимного самосохранения. Необходимо объединятся попарно существу, в силу своей природы властвующему, и существу, по своей природе подвластному. Первое существо, благодаря своим интеллектуальным способностям, может предвидеть, другое - лишь исполнить приказания. И здесь он использует мысль о противоположности души и тела. «Те люди, которые столь же отличаются от других людей, как душа от тела, а человек от животного ... по своей природе - рабы, для них... лучший удел быть в подчинении у деспотической власти»- такой, какой подчиняются тела и животные. Аристотель считал, что в обществе, во всех его элементах, связанных между собой и составляющих некоторое целое, элемент властвования и элемент подчинения сказываются во всем. Это «общий закон природы, и как таковому ему и подчинены одушевленные существа. Отсюда Аристотель выводит и природу, и назначение рабства. Согласно его разъяснению, «кто, по природе, принадлежит не самому себе, а другому, и при этом все-таки человек, тот по своей природе раб».

Рабы - это, прежде всего, варвары (эллины рабами по природе быть не могут), отличные от господ как телом, приспособленным к грубому физическому труду, так и «рабской» душою. По Аристотелю, природа устроена так, что сама физическая организация людей свободных отличается от физической организации рабской части общества: у рабов мощное тело, пригодное для выполнения необходимых физических работ; напротив, люди свободные не способны для выполнения подобного рода работ, зато пригодны для политической жизни. Впрочем, высказав это утверждение, Аристотель делает оговорку: часто бывает и так, что свободы не люди свободны не по физической, а только по интеллектуальной своей организации. И хотя красоту души не так легко охватить взором, как красоту тела, во всяком случае, остается очевидным, что одни люди по своей природе свободны, другие же - рабы, и этим последним быть рабами и полезно, и справедливо.

Раб - «одушевленный инструмент», часть имущества господина, отличающаяся от другого имущества лишь тем, что имеет человеческие душу и тело. Рабы были бы не нужны, если бы каждое орудие труда действовало само собой, было бы самодвижущимся. Удел раба быть в подчинении у власти, он лишен способности рассуждать. Раб не имеет никаких прав, и по отношению к нему не может быть совершено несправедливости; нельзя дружить с рабом, поскольку он раб, делает оговорку Аристотель, - но дружить с ним можно, поскольку он человек.

Уже здесь мы видим явную непоследовательность. Великий мыслитель не мог не видеть слабости своей аргументации в пользу «рабства по природе».

Последнее явно противоречит его собственным убеждениям, поскольку Стагирит Так нередко в различной литературе называют Аристотеля, в связи с тем что он являлся уроженцем небольшого эллинского города Стагиры

считал, что рабы по существу выполняют социальную функцию освобождения граждан от забот о предметах первой необходимости.

Исторически кадры рабов пополнялись и создавались в Греции путем захвата пленных на войне. Если эти пленные были не греки, или «варвары», то выход был прост: «варвары» рассматривались как худшая порода людей, а отсюда было уже недалеко до мысли, что обращение пленных «варваров» в рабство согласуется с природой вещей, с природой самих «варваров» и потому справедливо.

Правда, для Аристотеля и рабочие - рабы, но ведь и ремесленники, свободные, но несамодостаточные и вынужденные добывать средства к жизни собственным трудом, являются по существу рабами... но не по природе. Более того, Стагирит открывает путь, ведущий за пределы ситуации, связывающей господина и раба: «Если бы челноки сами ткали, то мастерам не было бы никакой нужды в слугах, а господам в рабах». Ну а если предположить, что возможно такое положение, когда увеличившаяся производительность труда создаст условия для смягчения, а затем и уничтожения рабства? Аристотелю не приходит еще на ум такая возможность, впоследствии реализованная историей.

Завершая рассмотрение этого вопроса, Аристотель находит, что колебание во взглядах на природу рабства имеет некоторое основание, что природа не создает одних людей рабами, других свободными. Впрочем, он тут же, даже в продолжение той же фразы соглашается и с тем, что «для некоторых классов людей такое разделение на рабов и свободных вполне естественно, причем для одного человека полезно и справедливо быть рабом, для другого - господином, - так же, как необходимо чтобы один элемент подчинялся, другой властвовал…»

К отношению рабовладения, которое принадлежит к отношениям собственности, вполне приложимо, по Аристотелю, то отношение, которое существует между частью и целым. Часть есть не только часть чего либо другого, она немыслима вообще без этого другого. Таково же отношение между господином и рабом: «Господин есть только господин раба, но не принадлежит ему, раб же - не только раб господина, но и целиком принадлежит ему».

Так как раб - своего рода часть господина, одушевленная и отделенная часть его тела, и так как полезное для части полезно и для целого, а полезное для тела полезно и для души, то между рабом и господином, согласно Аристотелю, существует известная общность интересов и взаимное дружелюбие, если только отношения между ними покоятся на естественных началах. Однако дружба и справедливость возможны по отношению к рабу не как к рабу, так же как они невозможны по отношению к неодушевленным предметам или быку и лошади.

Рабство для Аристотеля - институт, необходимый для правильной деятельности семьи, предпосылка правильного государственного строя, который возникает из семьи и из соединения семейств в селения.

Нельзя не сказать, что социально-политическая концепция Аристотеля, при всем том, что она отражала адекватным образом существующие общественные отношения, была крайне ограниченной. Ее теоретические установки не допускают превращения ее в орудие социального прогноза. Если применительно к природе это незаметно (слишком медленны ее процессы, чтобы встала необходимость в прогнозе, скажем, экологического порядка), то распространение на быстро меняющееся общество учения о соотношении души и тела, формы и материи исключает прогностические возможности теории вообще.

Досуг как один из показателей свободы человека

Понятие «досуг» - важное понятие социологии, педагогики и эстетики Аристотеля. Здесь нас интересует его социальный смысл. В этом значении досуг - основанное на рабовладении и на рабском труде освобождение рабовладельца от каких бы то ни было работ, необходимых для практической жизни и совершаемых или рабами или наемными рабочими и ремесленниками.

В глазах Аристотеля право на досуг - первый и основной признак принадлежности человека к классу, которому принадлежит власть в обществе. Именно досуг открывает возможность для истинной добродетели и для тех видов деятельности, которые совместимы с добродетелью. Правда, для умения пользоваться досугом в жизни нужно кое-чему научиться, кое в чем воспитаться. Но и это воспитание и это обучение заключают цель в самих себе, в то время как обучение, необходимое для применения к деловой жизни, имеет в виду другие цели. Досуг заключает уже в самом себеи наслаждение, и блаженство, и счастливую жизнь, и все это выпадает на долю незанятых людей.

Но в свете этого понятия о досуге Аристотель сближает в известной мере с рабами даже класс свободных ремесленников! Порой он даже рассматривает их занятия как свойственные несвободным. Он указывает ряд условий, отделяющих свободнорожденного не только от рабов, но и от ремесленников, хотя последние формально не принадлежатк классу рабов. Все занятия людей, поясняет он, разделяются на такие, которые приличны для свободнорожденных людей, и на такие, которые свойственны несвободным. Из первого рода занятий должно участвовать лишь в тех, которые не обратят человека, занимающегося ими, в ремесленника. Ремесленными же, согласно его взгляду, нужно считать такие занятия, такие искусства и такие предметы обучения, которые делают физические, психические и интеллектуальные силы свободнорожденных людей непригодными для применения их к добродетели. Ремесленными будут занятия и искусства, которые исполняются за плату. Они ослабляют физические силы, отнимают время от развития интеллектуальных сил человека и принижают их. Но и из числа «свободных» наук свободнорожденному человеку дозволительно изучать лишь некоторые и только до известных пределов, чрезмерно же налегать на них, с тем чтобы изучить их во всех подробностях вредно.

Возвышая досуг, Аристотель принижает значение деятельности и пользы. Желательны сами по себе только те виды деятельности, в которых, как в философском созерцании, человек ни к чему иному не стремится, помимо самой своей деятельности. Только такие действия сообразны с добродетелью. Таков прекрасный и нравственный образ действий: он принадлежит к тому, что ценно само по себе.

Напротив, польза как мотив действования не подобает свободному члену общества. «Искать повсюду лишь одной пользы всего меньше прилично для людей высоких душевных качеств и для свободнорожденных». Даже учить детей грамоте необходимо не только ради получаемой от этого пользы, а потому, что благодаря этому обучению возможно сообщить им ряд других сведений. Так и рисование изучают не для того, чтобы избежать обмана при покупке и продаже домашней утвари, а потому, что оно развивает глаз при определении физической красоты. Ни хороший человек, ни политический деятель, ни добрый гражданин не должны обучаться таким работам, которые умеют исполнять люди, предназначенные к подчинению, за исключением разве случаев, когда этим лицам приходится работы для себя лично; только в таком случае отпадает различие между господином и рабом.

Список использованной литературы

1. Асмус В.Ф., Античная философия: - 3-е изд. - М.: Высш. шк., 1998. - 400 с.

2. Гуревич П.С., Столяров В.И., Мир философии: Книга для чтения. Ч.2. Человек. Общество. Культура. - М.: Политиздат, 1991. - 624 с.

3. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2ч. Ч. 1/Под общ. ред. И.Т. Фролова. - М.: Политиздат, 1990. - 367 с.

4. Звиревич В.Т., Философия древнего мира и средних веков: Учебное пособие для высшей школы. - М.: Академический Проект, 2004. - 416 с.

5. В.А. Канке,Философия. Исторический систематический курс: Учебник для вузов. Изд. 5-е перераб. И доп. - М.: Логос, 2003. - 376 с.

6. Энциклопедия для детей: Т. 1 (Всемирная история). - 3-е изд., перераб. и доп. / Сост. С.Т. Исмаилова. - М.: Аванта+. 1994. - 704 с.: ил.

7. Мельник В.А. Политология. Учеб. пос. -М.: Высшая школа, 1996