Онтологические основания образования и воспитания как культурной деятельности в работах русских мыслителей конца XVIII - первой половины XIX века (от взглядов Е.Р. Дашковой до работ К.Д. Ушинского)

Государственное воспитание заботится о человеке "внешнем", или о русском. Жизнь не исчерпывается идиллией семейного быта; она требует подчас сурового участия человека в совместном с другими людьми искании пропитания, строительстве жилья, охране очага и т.д. Государственное воспитание ставит перед собой задачу подготовить человека поступать в соответствии с историко-национальной необходимостью[2, с. 344].

"Два существа, - утверждает Шевырев, - тесно связанные, живут в одном и том же человеке: человек внутренний и внешний. Под именем первого разумею все то, что принадлежит человеку лично, как существу особому и ограниченному, и что принадлежит ему же наравне со всем человечеством: все это мы называем миром его свободы. Под именем человека внешнего разумею, совокупность всех внешних его отношений к миру, его окружающему, олицетворяется ли он в существе высочайшем, в природе, в обществе, в государстве - все сии отношения образуют вместе мир его необходимости. На этих двух началах зиждется все нравственное бытие человека. На их стройном равновесии утверждается нравственное его совершенство, и, следовательно, от совокупного и взаимного их в друг друге развития зависит мера достоинства в его воспитании. Свобода человека развивается в его семье, необходимость в государстве" [2, с. 339].

Известный математик, геометр Н.И. Лобачевский писал о предмете воспитания, "...не хочу говорить о нем как о науке". И далее: "Кто. умел в полноте изложить, какие обязанности проистекают из любви к ближнему?". Нравственность (предмет воспитания) не есть наука, она не может быть познана мерой (инвариантом, редукцией и пр.), не может быть искусственно выделена из своего окружения, она иррациональна с логической точки зрения, она единична; она - все живые, во плоти люди; она - Бог, который ничем "измерен", познан быть не может; она - сам человек, живой и полный, и потому не сводимый ни к какой "эвклидовой" этике [3, с. 176].

К.Д. Ушинский полагал, что лишь христианское воспитание составляет действительную основу нравственного и народного воспитания, как в Европе, так и в России. Поэтому, христианское учение должно пронизывать все воздействие на ученика в школе: "Как только мы захотим отделить непереходимой гранью преподавание Закона Божия от преподавания других предметов, то хотя преподавание других предметов и останется, но воспитание исчезнет". И далее: "Мы требуем, чтобы учитель русского языка, учитель истории и т.д. не только вбивали в голову своим ученикам факты своих наук, но развивали их умственно и нравственно. Но на чем может опираться нравственное развитие, если не на христианстве?" [5, с. 452].

Таким образом, русские мыслители и ученые, философы и педагоги уже к средине ХІХ века с достаточной степенью глубины осмыслили глубинные основы построения успешной системы воспитания и образования.

Выводы и перспектива дальнейших разработок

Русская философско-педагогическая мысль с конца XVIII столетия, независимо от того, что в поиск оснований для развития образования и воспитания включились ряд мыслителей и педагогов, имевших различную "специализацию" (от княгини Е.Р. Дашковой, геометра Н.И. Лобачевского и до историка Т.Н. Грановского), занимала в общем и целом единую линию.

Она заключалась, во-первых, в том, что четко разводился "человек внутренний" и "человек внешний", следовательно, значительно большее внимание, в отличие от современной светской педагогики, уделялось поиску культурно-исторических оснований воспитания подлинного Человека именно в семье. При этом осознавалось, что забота о формировании "человека внешнего" суть прерогатива государства.

Во-вторых, все авторы, ставя в центр своих размышлений человека, не только единодушно отдавали приоритет в деле образования и воспитания гуманитарному знанию, но видели важное, ничем иным не заменимое место религии, а именно христианства, поскольку объективно отсутствуют другие фундаментальные основания становления "внутреннего человека".

В-третьих, было надежно доказано, что освоения одного только естественнонаучного знания недостаточно для полноценного образования, а тем более воспитания. При этом решающая роль как в деле образования, так и воспитания молодежи принадлежит личности хорошо сформированного педагога, какую бы учебную дисциплину он не преподавал.

Перспектива исследований определяется потребностью раскрыть причины слабого использования представленных в статье онтологических оснований для культурно-обеспеченной практики воспитания и образования.

Использованные источники

1. Антология педагогической мысли России ХІІІ века. М.: Педагогика, 1985. 480 с.

2. Антология педагогической мысли России первой половины ХІХ века. М.: Педагогика, 1987. 560 с.

3. Гагаев А.А. Русские философско-педагогические учения XVIII-XX вв. / А.А. Гагаев, П.А. Гагаев. М.: "ТИД "Русское слово - РС", 2002. 464 с.

4. Приходько В.В. Інноваційна реформа вищої освіти в сучасній Україні: монографія / Приходько В.В. Дніпропетровськ: Пороги, 2010. 456 с.

5. Ушинский К.Д. Собр. соч. М.-Л..: АПН РСФСР, 1948. Т.2. 655 с.

Размещено на Allbest.ru