Феноменологический анализ гитарной музыки: интенционально-дискурсивный подход

Иванников Тимур Павлович, кандидат искусствоведения, докторант кафедры теории и истории музыкального исполнительства, Национальная музыкальная академия Украины им. П. И. Чайковского, г. Киев

premierre.ivannikov@gmail.com

Рассмотрены категории интенции и дискурса с позиций философии, психологии, социологии, культурологии, лингвистики, искусствоведения. Разработан интенционально-дискурсивный подход как эффективный механизм исследования феноменов современного гитарного искусства. Аналитический путь нацелен на познание смысла, содержательных слоёв изучаемых явлений, процессов и продуктов творчества. Систематизированы феноменологические процедуры, актуальные для исследования гитарной музыки: дескрипция, идеация, таргетирование, редукция, конституирование, герменевтическое толкование. Исходя из предложенного подхода, выстроен маршрут изучения одного из центральных гитарных сочинений ХХ века -- «Ноктюрнала» Б. Бриттена.

Ключевые слова: гитарная музыка, феноменология, интенция, дискурс, интенционально-дискурсивный подход.

The phenomenological analysis of the guitar music: an intentional-discursive approach. Ivannikov Timur

The categories of intention and discourse from the standpoint of philosophy, psychology, sociology, cultural studies, linguistics, art criticism are considered in the article. An intentional-discursive approach as an effective mechanism of investigation of phenomena of contemporary guitar art is developed. The analytical path is aimed at the cognition of the sense, content layers of the studied phenomena, processes and products of creativity. Phenomenological procedures actual for the study of the guitar music are systematized: description, ideation, targeting, reduction, constitution, hermeneutic interpretation. On the basis of the proposed approach, the route of studying one of the central guitar works of the twentieth century - «Nocturnal» by B. Britten is presented.

Key words: guitar music, phenomenology, intention, discourse, intentional-discursive approach.

Актуальность темы. В амплитуде аналитических задач изучения современного гитарного искусства, его эстетики, поэтики, специфики исполнительства и восприятия наиболее продуктивной видится возможность посмотреть на крупные, панорамные музыкальные явления и отдельно извлекаемые произведения сквозь призму феноменологических подходов исследования для получения комплексных представлений.

Аналитические стратегии апробации различных феноменологических процедур вариативны. Их комплексные сочетания позволят изучить вопросы, связанные с динамикой формирования моделей коллективного сознания и модусов индивидуального восприятия гитарной музыки с учетом специфики слушательской аудитории, музыкальных вкусов, исполнительской интуиции, степени близости воспроизведения музыки к вложенным в нее эмоциям, смыслам, художественным образам, национальным колоритам. Важны факторы целостности поставленных задач и возможности их решения путем интеграции с гуманитарными концептами знаний.

Современное гитарное искусство является новым перспективным объектом феноменологического исследования. Предметное поле выглядит ёмко и простирается масштабно, захватывая несколько сегментов научного поиска - от психологии восприятия гитарного звука, его новых тембровых модификаций, до музыкально-эстетических плоскостей, пересекающихся в гитарном искусстве со сходными явлениями и творческими процессами в разных слоях культуры. Идеи феноменологии творчества фактически могут служить универсальными смыслообразующими «струнами» исследования современного гитарного искусства, генераторами концепционных взглядов и частных аналитических наблюдений над любой деталью общей картины.

Целью статьи является формирование интенционально-дискурсивного подхода как эффективного механизма изучения феноменов современного гитарного искусства.

В представленном исследовании учтены научные идеи и публикации, освещающие теоретическую и методологическую проблематику категорий интенциональности и дискурса в зонах междисциплинарных знаний: философии (В. Бабушкин [1], П. Гайденко [5], К. Свасьян [17], Р. Шмитт [26]); психологии (В. Янчук [25]); социологии (М. Йоргенсен [11]); лингвистике (Н. Клушина [13]); архитектуре (В. Власов [4]); культурологии (А. Опанасюк [15]); искусствознании (И. Валуйцева [3]); музыковедении (Б. Сюта [21], А. Черемисин [23]).

Изложение основного материала. В преддверии любых аналитических стартов необходимо учитывать интегральную фундаментальную составляющую феноменологии и заранее исключить изначальную отстраненность позиции стороннего наблюдателя. Феноменологический анализ подчеркивает погруженность музыки как изучаемого предмета в чувственный мир, психологическую атмосферу, коммуникативную среду обитания и тем самым выводит антропологизм познания, связанный с индивидуальными человеческими поисками и целями, в разряд заглавной позиции. Она с самого начала не гарантирует свободу от субъективности взглядов, оценок, суждений, наоборот, с огромной долей вероятности их предусматривает. Коррекция возможна путем привлечения формально-логических (структурных, функциональных, системных) методов в качестве дополнительных, эффективных и детально разработанных, моделирующих архитектонику музыкальных процессов.

Аналитический путь нацелен на познание смысла, содержательных слоёв изучаемого феномена и непременно захватывает в поле внимания психологические и рефлексивные реакции сознания на объект. Феномены по сути являются образами и смыслами тех явлений, которые выделяются в сознании благодаря своим особенным свойствам. Особенность, как главное условие феноменологизации явления или процесса, в данном случае предстает в двух аспектах:

1) как первичное свойство явления (необычность, неизученность), проявленное в результате постоянной направленности сознания, мгновенно сканирующего и идентифицирующего окружающую среду; рефлексия здесь выступает как процесс мыслительной реакции на помещенное восприятием в сознание явление с непроявленными или неизвестными, не идентифицированными свойствами;

2) как результат поиска новых свойств, усмотрения (вскрытия) новых смыслов в процессах, понятиях, явлениях.

В процессе феноменологического анализа гитарной музыки предлагаем опираться на интенционально-дискурсивный подход. Для прояснения сути обратимся к научному толкованию понятий - интенция (интенциональность) и дискурс (дискурсивность, дискурсность).

Из фундаментального тезиса феноменологии об штенционалъности1 (векторности) сознания, его направленности вовне и одновременно внутрь человека, попробуем извлечь категорию интенция. На метафорическом уровне смысл слова «интенция» согласуется с этимологией лат. «intention» - направленность, замысел, цель, стремление, намерение, побуждение, предрасположенность, мотивация, тенденция. Используется в широком спектре словосочетаний: интенция интеллекта, интенция научного познания, интенция как смысловая доминанта, интенция идеологии, интенция души, молитвенная интенция, интенция духовной жизни, творческая интенция, авторская интенция, речевая интенция, смысловая интенция, текстовая интенция, дискурсивная интенция, парадоксальная интенция, политическая интенция, форма как интенция, коммуникативная интенция, когнитивная интенция, интенциональная коммуникация, интенциональная структура (сознания), интенциональные поля, интенциональный фон, интенциональный метод, интенциональный анализ (текстов), интенциональный стиль, интенциональная рефлексия культуры и искусства, интенциональная культурная парадигма.

Интенция как научная категория междисциплинарного гуманитарного цикла содержательно очерчена в зависимости от специфики областей знания: в философии, психологии, медицине (психиатрии, неврологии), социологии, правоведении, лингвистике, культурологии и искусствознании.

Выделим ряд смысловых контуров термина, потенциально перспективных для исследования музыки:

• философский термин интенция употребляется для базовой характеристики структуры сознания и означает направленность сознания на содержание предмета (образа); применяется в узком и широком значении [10; 495]: как направленность на цель, целеполагающее деяние, мотивацию активности человека (интеллектуальной или психической), его разума, воли и чувств; как направленность сознания на предмет (образ), захваченный в поле внимания и тем самым включающий познавательные процессы, а также эмоционально-психологические реакции;

• психологический термин интенция характеризует основное свойство психических феноменов - предрасположенность сознания к чему-либо; дифференцирован ряд психологических уровней проявления интенций: подсознательный уровень фиксирует первичную интенцию чувственного восприятия образа как акт безотчетного психологического переживания; сознательный уровень наслаивает интенции интеллектуального осмысления, разумного постижения образа в процессе рефлексии, ощущается как познавательная потребность (цель, установка); сверхсознательный уровень формирует всеобщий, универсальный слой интенций душевного постижения смысла - «интенции души» (согласно немецкой гештальт-психологии);

• социологический термин интенция означает осознанное намерение, целевой замысел действия, «нацеленность человеческой деятельности в условиях рационального выбора социально организованного поведения окружающих» [24]; гитарный музыка ноктюрнал

• лингвистический термин интенция подразумевает коммуникативное намерение говорящего и предполагаемое смысловое ядро сообщения; термин применяется в качестве базовой категории современного языкознания; в теории речевых актов принято структурное разграничение уровней проявления интенции: формирующий уровень генерирует замысел, сжатый смысл высказывания; реализующий уровень разделяет общий замысел на ведущую, дополнительную, сопутствующую и локальную смысловую интенцию; интонационно-речевой уровень воплощает смысл сообщения интонационно, посредством артикуляции;

• культурологический термин интенция занимает центральные позиции в теории интенционализма культуры и является основой для производных понятий; в культурологии существует разделение интенций по вектору движения: проективные интенции направляют в будущее, дают явлению новый виток развития и ведут к интенсивному усилению его качеств; репликативные интенции нацелены на прошлое, генерируют поворот, обратное движение к известному, полновесно выраженному явлению, характеризуют ситуацию его ослабевания, завершающую стадию, состояние экстенсивного продления и угасания; на основе категории интенции выводится понятие интенционального стиля как художественного феномена [14];

• искусствоведческий термин интенция имеет локальное значение, он не обладает устойчивыми позициями в понятийном аппарате; выявляется ситуативно в феноменологических направлениях исследования; используется для толкования архитектурной формы как интенции художественного творчества и зрительного восприятия [4]; в теории архитектуры существует теоретическая дифференциация слоёв проявления интенции: интуитивный слой или неосознанный фон интенциональности опирается на глубинные архетипы бессознательного, припоминание визуальных фигур, лежащих в основе форм сооружений; первичный слой художественных интенций или естественное содержание мотивируется предназначением сооружения; вторичный слой художественных интенций или условное содержание формирует образы, сюжеты, аллегории; трансцендентный или символический слой художественных интенций содержит внутреннее значение, символику смыслов; сознательный слой эмоциональных интенций заключает переживание архитектурного пространства, его внутреннего спокойствия и напряжения в сознании зрителя [4]; духовный слой интенций - вчувствование, одухотворение, одушевление объекта восприятия; разделение слоёв условно, их существование полифонично.

Следует отдельно упомянуть о фактах апробации интенционального метода анализа текстов в современной лингвистике, опираясь на публикации последних лет. Метод рассматривается как интегральный лингвистический с сопутствующим категориальным аппаратом: интенция, интенциональность, коммуникативные стратегии и тактики, адресант, адресат. Метод актуализирован на фоне смещения и последующего сосуществования двух научных парадигм на рубеже тысячелетий: структурной и антропоцентрической. Автор разработки интенционального метода анализа публицистического текста, филолог Н. Клушина изучает механизмы речевого воздействия на сознание [13]. Они в самом общем виде сводятся к трем, наиболее эффективным. Когнитивный метод направлен на получение базовых знаний (когницию) в процессе восприятия речи и ее понимания (интерпретации). Коммуникативный метод рассматривает вербальный диалог адресанта и адресата. Прагматический метод применяется для изучения речевых цепочек, интенциональных звеньев (речевых актов), типов их организации, психологических и целевых устремлений говорящего и слушающего. Интенцией схватывается не языковой элемент или фрагмент речи, а речевая целостность. В чем заключается специфика метода?

Интеграционный посыл исходит из первичного тезиса о том, что «само понимание интенции включает в себя когнитивную, психологическую, коммуникативную и прагматическую составляющую» [13]. Целостный текст интенционален, так как отражает авторскую интенцию, содержательно ёмкую и завершенную в смысловом отношении, информативную, логически связную, созвучную другим текстам и согласованную с предварительными фоновыми знаниями, а также нацеленную на диалогичность восприятия и рассчитанную на понимание адресатом. Глобальная текстовая интенция формирует дискурс, основное русло суждений, сообщений, размышлений. Дискурсная интенция, в свою очередь, членит поток текстовой информации на типы и частные форматы дискурсов, зависящих от специфики или суммарной сочетаемости интенций: убеждения, сообщения, развлечения, нравственного или религиозного поучения, научного познания.

Интенция двукомпонентна. Она сочетает в себе сразу два направления. Первое - когнитивное, познавательное, устремленное из сознания человека вовне, в окружающий мир с намерением его осмыслить, присвоить знания о нем, найти и понять свое место, сформировать внутри себя персональное личностное пространство. Это называется когнитивной интенцией. Данная устремленность не располагает к общению, но выражает непрерывный поиск как основу работы разума. Второе направление - коммуникативное, целевое устремление к общению, посредством которого достигается определенный результат. Соответственно это называется коммуникативной интенцией. Так складываются неразрывные части единой авторской интенции, одна из которых обязательна, другая факультативна.

Приведем краткое резюме автора описанного выше интенционального метода: «Категориальный аппарат данного метода интегрирует философские, психологические, коммуникативные и другие аспекты современного научного знания, помогающие описать креативность <...> творческой деятельности, во многом поддающейся изучению через понимание / интерпретацию интенции автора и интенциональности его творческого сознания» [13].

Итак, в гуманитарных науках смысловое наполнение слова «интенция» колеблется движением от метафоры к термину. Неизменным остается его этимологический посыл, раскрывающийся в каждой сфере по-своему. Имеет ли это отношение к музыке?

Сошлемся на интенционально-аналитический метод, предложенный для изучения бытийной природы культурно-художественных явлений, их стилевой определенности, исторической динамики, выявления смысловых составляющих интенционального стиля как некой культурной парадигмы современного музыкального искусства. Метод разработан А. Опанасюком на основе феноменологической философии и психологии, культурологических и музыковедческих дискурсов; апробирован на произведениях В. Сильвестрова и А. Щетинского. Механизм аналитических процедур основывается на принципах интенционализма, которые автор считает базовыми:

* принцип экстенсии подразумевает расширение явления, его переход из области интенсивного, активного, динамичного эволюционирования в фазу экстенсивного, пассивного, созерцательного осмысления;

• принцип интро-ретро-спекции и компиляции предполагает сканирование явлений прошлого, их заимствование и (или) трансформацию;

• принцип периферийности призван актуализировать обобщающие образно-смысловые интенции давно сформированных явлений, репрезентированные в новом рассредоточенном смысловом поле;

• принцип феноменологизма подразумевает использование приемов феноменологической редукции в исследовании и познании явлений;

• принцип индетерминизма предполагает высвобождение явления от причинно-следственных связей, отрицание «положений и установок, сформированных культурой и общественной практикой предыдущих столетий и тысячелетий» [15; 222];

• принцип абдукции обозначает деструктивное отклонение от естественного пути развития, нормы; выведение явления из привычной смысловой канвы; искажение общепринятых культурно-художественных форм;

• принцип прогностики актуализирует футуристические интенции, не связанные с предшествующими явлениями2.

В итоге феномен интенциональности развертывается автором метода на всё пространство культуры, из которого вычленены искусствоведческие, культурологические и философские его аспекты.

Итак, генерирующим источником музыкальных феноменов является творческая интенция, смыслообразующая энергия произведения. Интенция как действенная направленность сознания - проводник любого творческого процесса. Она обладает внутренним векторным динамизмом и мощным вариативным потенциалом, открывает горизонты возможностей звукового воплощения, текстовой фиксации, исполнительских расшифровок и слушательских толкований.

Музыкальное сочинение со временем формирует вокруг себя особое, подвижное интенциональное поле, мощность и сила которого влияет на судьбу произведения и зависит от многих факторов: ценностно-эстетических, психоэмоциональных, содержательных, духовных,

коммуникативных, языковых. В их числе для современной гитарной музыки, казалось бы, достигшей немыслимых ранее пиков популярности, сущностно важным является фактор когнитивный. Особенно когда исполнитель, а вслед за ним и слушатель сталкиваются с довольно сложной для восприятия языковой ситуацией, требующей предварительной сверки с первичным замыслом или хотя бы с примерным маршрутом авторской интенции. Для восполнения таких базовых потребностей современные концертирующие гитаристы часто перемежают своё выступление пояснениями о смысле звучащей далее музыки, причем не обязательно о личном, персональном его понимании (это переживание привносится вторичным слоем в момент игры и дальше расслаивается тысячами оттенков в сознании слушателей), а о содержании изначальном - исходном когнитивном императиве. Ценностью обладает не столько фоновая информация из области жизнеописания композитора, сколько предуведомление о заложенных в звучащем далее сочинении музыкальных смыслах. Это располагает музыканта к лаконичным и глубоким обобщениям на основе многоаспектного анализа музыкальной ткани произведения, взятой «крупным планом», «покадровой работы» с нею, выстраивания архитектоники и обозрения всей амплитуды контекстных связей. И вот тут кроется немало сложностей.

Для современных исполнителей академическое гитарное искусство предстает как совокупность феноменов, недостаточно изученных или находящихся в интенционально привлекательном статусе terra incognito. Далеко не многие из самых репертуарных современных гитарных опусов имеют «должное исследовательское сопровождение», изучены глубоко и основательно. Чаще всего дело ограничивается выборочной аналитикой, усмотрением деталей. Однако для достижения многослойного представления о музыке надо непрерывно варьировать локацию исследования: сдвигать вектор, смещать радиус, менять масштаб. Тут важен не путь к целостности, всеохватности анализа, грани которого плавно ускользают за каждый новый открывшийся горизонт, а режим максимальной гибкости, избирательности колеи аналитического процесса, совокупно дающего выходы к многомерной, хотя и (не будем обольщаться) далеко не полной картине представлений о смыслах произведения. Так работает феноменологическая установка.

Феноменологическая установка концентрирует внимание на сущностных свойствах феномена и на деятельности сознания в процессе их усмотрения3. Поиск смыслов (эйдосов) происходит в неразрывной связи психологических импульсов (актов) восприятия музыки и сознательного умосозерцания, анализа музыкальной ткани. Их размежевание, принятое в научных процедурах феноменологии, носит условный характер. Формирование и кристаллизация суждений, понятий, поиск смыслов является зачастую длительной, пошаговой, а иногда и молниеносной работой интеллекта.

Феноменологическая канва исследовательского процесса нацелена на поиск и усмотрение смыслообразующих интенций. Это важная, но не единственная сторона интенционально- дискурсивного подхода. Вторая его составляющая опирается на понятие дискурса. Этимологически понятие дискурс связано с языком, словом, речью, текстом, рассуждением [8]. Используется в философии, лингвистике, психологии, социологии, культурологии, семиотике и других социальных и гуманитарных науках:

• философский термин дискурс означает процесс последовательного выстраивания суждений и понятий на основе систематизации чувственного опыта [8]; подразумевает особую ментальность, которая выражена «в тексте, обладающем связностью и целостностью и погруженном в жизнь, в социокультурный, социально-психологический и другие контексты» [6; 670];

• лингвистический термин дискурс соотносится с последовательностью взаимосвязанных речевых актов, образует «сверхфразовое, устойчивое единство, порождающее высказывания и производство текста» [18; 192]; соотносится со «сложным высказыванием, состоящим из нескольких фраз, <...> обладает свойством целостности, имеет внутреннюю организацию, форму, к нему применимы понятия вида, жанра и стиля» [18; 191];

• психологический термин дискурс отождествляется с механизмом «конструирования форм человеческого переживания действительности» [25; 7], определяющим контуры социального бытия и учитывающим психофизиологические особенности субъектов коммуникации (эмоциональный фон, познавательную активность, личность, самость, пол, здоровье) [25; 48];

• социологический термин дискурс понимается как коммуникативное явление - «речь, наделенная социокультурным измерением, или язык, преобразованный говорящим субъектом и включенный в конкретный социокультурный контекст» [18; 192]; как «живой социальный акт дискуссии, или коммуникации» [12; 12];

• культурологический термин дискурс связан с историческими социокультурными традициями и сферами бытования языков и текстов; дискурс трактуется как «вербально артикулированная форма объективации содержания человеческого сознания, регулируемая доминирующим в той или иной социокультурной традиции типом рациональности» [8]; принято деление на дискурсы научные, религиозные, художественные, античные, средневековые, ренессансные и другие;

• искусствоведческий термин дискурс означает процесс расшифровки, перевода в вербальную форму произведений искусства посредством специальной терминологии [3]; текст, который «обеспечивает посредничество автора произведения с реципиентом (зрителем/слушателем)» [3; 105];

• музыковедческий термин дискурс соотносится с механизмом художественной (музыкальной) репрезентации мира, зафиксированной в произведениях искусства и способах их воплощения согласно избранным канонам (правилам) [21; 36]; понимается как «сложное коммуникативное явление, не только включающее акты создания, исполнения и восприятия музыкального текста, но и отражающее зависимость музыкально-речевого произведения от социального, культурного и психологического контекста» [23; 8]; различаются естественный, квазиестественный, искусственный и комбинированный способы реализации музыкального дискурса как коммуникативной цепочки композитор-исполнитель-слушатель [23].

Проникновение дискурса во все сферы коммуникативно-речевой деятельности человека обусловило внедрение в современную аналитику новых специфических гибких механизмов дискурс- анализа. Не углубляясь в их лингвистическую, социологическую, культурологическую составляющую, рассмотрим опыт включения дискурс-анализа в музыковедческую практику.

Методология подходов дискурс-анализа в отечественном музыкознании разрабатывается Б. Сютой в ряде исследований. Автор опирается на понимание дискурса как «одного из типов коммуникативной умственно-речевой деятельности» [21; 36], интерактивного явления, подразумевающего последовательность высказываний в устной, письменной или смешанной форме. Понятие дискурса в музыке «охватывает как тексты зафиксированные (чаще всего - графически), так и воспроизведение (исполнение) конкретных высказываний» [22; 61]. Соответственно дискурс-анализ включает в себя анализ музыкальных произведений с учетом различных коммуникативных аспектов музыкально-творческих процессов, музыкального исполнительства, музыкальной психологии и социологии. Причем акцент смещается с усмотрения структуры музыкальной речи на механизмы ее функционирования (воспроизведения, интерпретации, восприятия и прочих). По словам Б. Сюты, «дискурс дает возможность успешно и результативно объединять аналитические исследования текста (языка, фактуры, формы, композиции), исполнения и восприятия (художественной целостности, драматургии, временной организации) музыкальных произведений» [22; 64].

В интенционально-дискурсивном подходе сочетаются: направленность сознания + русла суждений. Первичным является напряженное, устремленное целеполагание, то есть осознание того, что мы хотим изучить, охватить, осмыслить. Понимание «интенционального» включает в себя две важные составляющие - интенционалъность как принцип и интенция как данность:

• интенционалъность как принцип подразумевает постоянную направленность сознания вовне (на внешне воспринимаемые грани изучаемого феномена) и внутрь мыслительных процессов (обнаружение, выстраивание, конституирование смысловых связей, представлений о феномене), а также «координирует и синтезирует самые многообразные акты сознания, лежащие в основе конституирования предметов» [1; 27];

• интенция как данность проявляет творческо-исследовательское ядро феномена, его заряд (импульс).

Если интенция извлекается путем интуитивного интеллектуального созерцания (идеации), она будет проявлять смысловую рамку для дискурса - специфического языкового и понятийного русла суждений, колеи аналитических пошаговых последовательных процедур. И наоборот, помещаясь в рамки заданного исследовательского дискурса, возможна генерация определенных (новых), ограниченных им интенций, влекущих за собой возможное переформатирование дискурса. По сути, дискурсивность выступает эффективной процедурой подбора оптимальных аналитических методов исследования.

Интенционально-дискурсивный подход избирательно многомерен. Интенция может быть генеральной (единичной, главенствующей) - задающей направление и формирующей дискурс как основное русло суждений. При этом локальные интенции обнаруживаются в качестве производных в контексте уже обозначенного дискурса. В свою очередь, на более детальном уровне осмысления новые форматы дискурсов также обусловливаются узлами отдельных специфических интенций. Отсюда, еще одна важная характеристика дискурсивности - наличие фактора гибкости, изменчивости установок исследования, которые потенциально открывают множество путей к извлечению смыслов.

Напомним, что аналитические стратегии феноменологии, как и любые другие стратегии, призваны отвечать на вопросы «куда?» и «зачем?». Аналитические тактики - на вопрос «как?». При интенционально-дискурсивном подходе стратегия, как наиболее обобщенный план достижения аналитических целей, в сфере феноменологии наделяется принципиальной гибкостью: потенцией к многократной смене ракурса, масштаба, смысловых рамок исследования. В сознании композитора, исполнителя и слушателя, нацеленном на восприятие одного и того же произведения, непроизвольно устанавливаются отличные друг от друга «смысловые рамки» [2; 35]. Чем крупнее, больше масштаб смысловой рамки, тем глубже понимание, ярче трансляция, восприятие произведения. Самый полный смысловой объем, разумеется, вмещает авторская (композиторская) интенция. Она служит доминирующей, определяющей, но не всегда идентичной исполнительской интенции. Исполнительская интенция, в свою очередь, очерчивается собственными рамками понимания, осознания, воплощения авторской интенции и отличается избирательной артикулированностью извлеченных смыслов. Последние зачастую занимают центральное место в слушательской интенции, но ею отнюдь не ограничиваются. Следует учитывать, что уровень одаренности, таланта и художественной интуиции любого из перечисленных субъектов коммуникации может изменять соотношение заложенных, продуцируемых и улавливаемых смыслов. Проявление ярко доминирующих, а иногда и глубоко спрятанных смысловых связей в музыкальном тексте, исполнительском прочтении или слушательском акте восприятия наделяет музыковедческое исследование способностью выводить смысловую рамку за пределы самого феномена, соотносить его с каскадом других сочинений, авторов, исполнителей, эпох и стилей, тем самым раздвигая его смысловой (интенциональный) горизонт.

Что подразумевается под интенциональным горизонтом? Метафора горизонта ассоциируется с «краем перцептуального поля» [1; 63]. Подвижность его контуров регулируется сознанием, интенциональными действиями [26; 138]. В феноменологии горизонт выступает вместилищем всех возможных смыслов и смысловых связей, соотносимых с феноменом, являясь стартовой платформой для последующего их извлечения сознанием. При этом внутренний горизонт обеспечивает потенциальное множество непроявленных сторон, ликов феномена, в то время как внешний горизонт позиционирует его в качестве частного элемента более масштабных смысловых конструкций [4; 79].

Стратегии могут корректироваться, смещаться, сужаться и расширяться в зависимости от выбора аналитической позиции - исполнительской, слушательской или исследовательской (музыковедческой), которая обладает собственным горизонтом изучаемого феномена (произведения, звучащей музыки). Соответственно, изменяя аналитическую позицию, мы изменяем и смысловой горизонт исследовательского процесса. В. Бабушкин отмечает, что «внимательный социально-психологический и культурно-исторический анализ может показать, что <...> в зависимости от конкретно-исторических условий смысловой горизонт интенциональных действий может меняться существенно, а иногда и принципиально» [1; 64]. В конечном счете, сдвиг смыслового горизонта в ходе исследования будет приводить к уточнению, установке или переустановке смысловой рамки как феноменологической стратегии и наоборот. Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на терминологическую схожесть, «смысловой горизонт» и «смысловая рамка» выступают скорее в качестве коррелятивной пары, где «смысловой горизонт» соответствует разомкнутой системе, отражающей потенцию к бесконечности смысловых связей, а «смысловая рамка» - системе, замыкающейся на установленных границах.

Для каждой отдельно взятой исследовательской задачи могут быть задействованы разнообразные феноменологические процедуры, «на практике каждый феноменолог применяет различные, а чаще всего смешанные типы феноменологического анализа» [1; 55]. Предложенная типологизация процедур позволяет конкретизировать точки входа в область исследования и может быть сведена к нескольким позициям:

• дескрипция - процедура дескриптивной (описательной) феноменологии; подразумевает описание феноменов восприятия, базирующееся на основе индивидуального (в том числе эмоционального), чувственного опыта исследователя и нивелирующее формальные, общепринятые понятия, взгляды или теории;

• идеация - «интуитивно-феноменологическая процедура, называемая также эйдетической интуицией, категориальным созерцанием, или усмотрением сущности» [17; 172]; включает механизм интуитивного интеллектуального созерцания, поиска и выявления смыслов, интенций;

• таргетирование - процедура сознательного установления целевых ориентиров; наведение, фокусировка, переустановка исследовательского внимания; активируется на разных стадиях исследования, задает его масштабы и горизонты - от свойств отдельных элементов феномена до его осмысления как проекции более глобальных явлений;

• редукция - комплексная процедура интенционального анализа; предполагает смену естественной исследовательской установки с внешних ракурсов восприятия феномена на внутренние; подразделяется на феноменолого-психологическую, эйдетическую и трансцендентальную4; направлена на понимание сложного феномена через его упрощение;

• конституирование - процедура интенционального анализа конститутивного типа; оперирует смысловыми горизонтами, благодаря которым интенциональные действия выстраиваются в последовательные логические цепочки и обеспечивается их непротиворечивая смысловая взаимосвязь.

• герменевтическое истолкование - вербальная интерпретация проявленных свойств феномена; понимание и «истолкование искомых смыслов феномена» [1; 77]; исходит из «пред- понимания» - исторической рефлексии горизонтов исследуемого, соотнесения и сравнения с уже имеющимся предварительным опытом.

Целостное восприятие музыкального феномена может давать различные, множественные интенции, анализ которых подлежит в любом случае процедурной дифференциации. Чем больше проявляется особенных свойств, характеризующих объект исследования, тем более весомо раскрывается его феномен.

Рассмотрим локальный случай применения интенционально-дискурсивного подхода на примере одного из наиболее ярких и репертуарных гитарных сочинений середины ХХ века - «Ноктюрнала» Б. Бриттена. Его подробное аналитическое рассмотрение заслуживает отдельной публикации. Здесь же будет достаточным наметить индивидуальный путь изучения данного феномена.

Исследование музыкального произведения подразумевает, в равной степени, как аналитическое изучение нотного материала, его исполнительских версий, так и чувственное, слуховое, аудиовизуальное восприятие. В центр внимания попадает творческая личность композитора, исполнителя. Основным же инструментом является интенция исследователя, его сознание, нацеленное на усмотрение, понимание лежащих в феномене важных смысловых структур и констант. Причем ракурсность может варьироваться в зависимости от степени эмоциональной и интеллектуальной погруженности, настроенности на обнаружение и извлечение конкретных смысловых горизонтов, широты используемого аналитического арсенала и интуитивной продуктивности.

«Ноктюрнал» Б. Бриттена, являясь, по сути, обращенным вариационным циклом, уже в своем полном названии «Nocturnal after John Dowland for guitar, op. 70» (1963 г.) вызывает ассоциации с творчеством английского лютниста и мотивирует к поиску следов старинной музыки. Изначальная авторская интенция обнаруживается в конце произведения - изложенная дословно песня Дж. Дауленда «Come, heavy sleep» является темой, смысловым ядром, интенциональным истоком и одновременно итогом длительных размышлений, эмоциональных и душевных переживаний, которыми пропитаны в своем неумолимом шествии восемь предстоящих вариаций.

Конечно, таргетирование аналитических процедур начинается с темы: процедура идеации приводит к распознаванию светлого меланхоличного образа смирения, принятия смерти, преодоления страха ее неотвратимости. Центральная интенция формирует стартовый дискурс - помещает весь комплекс музыковедческой аналитики в смысловые и хронологические рамки культурного заката английского ренессанса. Наряду со структурной фиксацией, дескрипцией существенных элементов и характеристик музыкальной ткани в музыковедческом горизонте (композиционных, языковых, жанрово-стилевых и др.) происходит поиск, извлечение, конституирование, а также расшифровка (процедура герменевтического истолкования) смысловых предикатов сформированного в сознании образа темы (его эйдоса) в иных горизонтах - культурно-исторических, психологических, искусствоведческих. При этом оперирование соответствующими частными дискурсами (исторической литературой, трактовкой психологических портретов, культурных традиций, эстетики) предполагает использование редукции как механизма очищения от предварительных суждений и оценок, обладающих избыточностью, разнородностью современного понимания большинства феноменов окружающей действительности.

После изучения и осмысления темы происходит сдвиг к началу. И уже следующие интенции усматриваются в фазах эмоционального крещендо, сменах душевных переживаний, их трансформациях из тревоги, отчаяния, истерики и боязни смерти в смирение, преодоление, в выходе из глубин человеческого страха к катарсису - духовному просветлению, очищению, успокоению. Они активируют повторное выборочное и не всегда поступенное развертывание упомянутых процедур, но теперь - в контексте всего произведения.

И это лишь отдельный, зафиксированный путь исследования музыкального сочинения. Совсем другим он может оказаться для исполнителя, для которого большая часть творческих задач и методов воплощения прочувствованного скорректирует акценты и глубину извлеченного содержания. И совершенно иная картина, в другом порядке и с другим набором ассоциативных представлений откроется слушателю.

Дальнейшее укрупнение интенционального горизонта позволяет увидеть судьбу одного произведения в масштабе целого культурного мейнстрима и выводит интенцию на общеэстетический и социодинамический дискурсы. В них отдельно взятый феномен (в данном случае гитарное сочинение известного автора) обнаруживается в сети прочих других, рядоположных, совместно образующих грандиозную историческую арку диалога времен, переклички старинных и современных английских традиций, чем подпитывается динамика развития музыкального искусства Великобритании ХХ века. Если дальше увеличивать масштаб смысловой рамки, то сам феномен осознается уже как один из многочисленных художественных пиков гитарного творчества современности.

Исследователь волен процедурно входить в анализ музыки с разных сторон - двигаясь от частного к общему или наоборот, то есть через произведение - к панораме культурных явлений, а через платформу национальных традиций - к единичному, но феноменальному его художественному репрезентанту. Смена дискурса (дискурсивности как метания, мелькания внимания «туда-сюда») зависит как от специфики самого феномена, так и от идентификации собственных интенций, лежащих в поле творческой компетенции ученого, исполнителя, слушателя.

Представленный маршрут исследовательской мысли как некая канва, цепь размышлений и фиксаций сознательных переживаний, извлекаемых смыслов, в первую очередь, демонстрирует специфику подхода, базирующегося на избирательности, свободной вариативности и незамкнутости применяемых процедур.

Выводы. Интенционально-дискурсивный подход проявляется в гибкой системе феноменологических, музыковедческих аналитических процедур, которая подстраивается сознанием под выбранный для изучения феномен. Суть подхода - не в готовых ответах, а в самом процессе поиска дверей и ключей к важному, значимому - к тому, что кроется в чувственном и духовном опыте, пронизывающем все музыкальное творчество. Найти, прочувствовать, указать поисковое направление и предложить дискурс - адекватное языковое воплощение, продуктивное для восприятия, осмысления феномена (как целостности или конкретной данности) и феноменального как качества (особенности, исключительности) - вот искомая исследовательская установка. Смыслы не получают, а познают - извлекают посредством интенциональной активности сознания. Своего рода феноменологическим девизом обозначенного подхода выступает исследовательская интенция: показать читателю множественность путей к осознанию новых, ярких впечатлений, рождающихся в процессе изучения гитарного творчества, его феноменов, уточняя по ходу движения области извлечения смыслов и процедуры их обнаружения. Поэтому особое эвристическое значение подход приобретает как эффективный механизм прокладывания новых и преобразования старых когнитивных маршрутов.

Перспективы дальнейшего исследования видятся в использовании предложенного интенционально-дискурсивного подхода в процессе анализа гитарных сочинений разных авторов, эпох и стилей.

Список использованной литературы

1. Бабушкин В. У. Феноменологическая философия. Критический анализ / В. У. Бабушкин. -- М. : Наука, 1985. - 189 с.

2. Батыгин Г. С. Континуум фреймов: социологическая теория Ирвинга Гофмана / Г.С. Батыгин // Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: пер. с англ. / И. Гофман ; под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой ; вступ. ст. Г. С. Батыгина. -- М. : Ин-т социологии РАН, 2003. -- С. 7--57.

3. Валуйцева И. И. Искусствоведческий дискурс (на примере анализа произведений живописи) / И.И. Валуйцева, А.Б. Плохова // Вестн. МГОУ. Серия «Лингвистика». -- М. : МГОУ, 2013. -- № 6. -- С. 105--110.

4. Власов В. Г. Архитектурная композиция: опыт типологического моделирования [Электронный ресурс] / В. Г. Власов // Архитектон : изв. вузов. -- СПб : ФГБОУ ВПО ; СПб. гос. ун-т, 2012. -- Режим доступа : http://archvuz.ru/2012_3/1

5. Гайденко П. П. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции / П.П. Гайденко // Современный экзистенциализм. Критические очерки / П. П. Гайденко, М. К. Мамардашвили. -- М. : Мысль, 1966. -- С. 77--107.

6. Гутнер Г. Б. Дискурс / Г. Б. Гутнер, А. П. Огурцов // Новая философская энцикл. : в 4 т. / [под ред. В. С. Стёпина]. -- М. : Мысль, 2010. -- Т. 1. -- 2010. -- 744 с.

7. Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь / И. Х. Дворецкий. -- 2-е изд. -- М. : Изд-во «Русский язык», 1976. -- 1096 с.

8. Дискурс. Гуманитарная энциклопедия [Электронный ресурс] / [М. А. Можейко, Г. Б. Гутнер, А. П. Огурцов, Т. Х. Керимов] // Центр гуманитарных технологий. -- Режим доступа : URL : http: // gtmarket.ru/concepts/ 6987

9. Иванников Т. П. О перспективах феноменологического исследования современной гитарной музыки (к постановке проблемы) / Т. П. Иванников // Мистецтвознавчі зап. : зб. наук. пр. / гол. ред. В. Я. Редя. -- Київ : Міленіум, 2015. -- Вип. 27. -- С. 134--141.

10. Интенция // Большой энциклопед. словарь / гл. ред. А. М. Прохоров. -- М. : Сов. энцикл., 1993.

11. Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / М. В. Йоргенсен, Л. Дж. Филлипс ; пер. с англ. А. А. Киселевой. -- 2-е изд., испр. -- Харьков : Изд-во «Гуманитар. центр», 2008. -- 352 с.

12. Касавин И. Т. Дискурс : специальные теории и философские проблемы / И. Т. Касавин // Человек. -- М., 2006. -- № 5. -- С. 5--20.

13. Клушина Н. И. Интенциональный метод в современной лингвистической парадигме [Электронный ресурс] / Н. И. Клушина // Медиаскоп. -- 2002. -- Вып. 4. -- Режим доступа: http://www. mediascope.ru/node/1242

14. Опанасюк О. П. До визначення інтенціонально-конотативних смислів / О. П. Опанасюк // Музичне мистецтво і культура : наук. вісн. : зб. наук. пр. -- Одеса : Астропринт, 2012. -- Вип. 15. -- С. 45--58.

15. Опанасюк О. П. Інтенціональність у просторі культури: мистецтвознавчий, культурологічний та філософський аспекти : монографія / О. П. Опанасюк. -- Львів : Ліга-Прес, 2013. -- 448 с.

16. Опанасюк О. П. Інтенціональний стиль як художній феномен заключного періоду становлення європейської культури / О. П. Опанасюк // Мистецтвознавчі зап. : зб. наук. пр. / гол. ред. В. Я. Редя. -- Київ : Міленіум, 2015. -- Вип. 27. -- С. 217--228.

17. Свасьян К. А. Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика / К. А. Свасьян. -- Екатеренбург : Изд-во «АН Арм. ССР», 1987. -- 199 с.

18. Силичев Д. А. Дискурс / Д. А. Силичев // Философия : энциклопед. гаов. / ред. А. А. Ивин. -- М. : Гардарики, 2004. -- 1072 с.

19. Слинин Я. А. Эдмунд Гуссерль и его «Картезианские размышления» / Я. А. Слинин // Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философия. Философия как строгая наука / Э. Гуссерль. -- Минск ; М., 2000. -- С. 290-323.

20. Современная западная философия : словарь / [ред.-сост. : В. С. Малахов, В. П. Филатов]. -- 2-е изд., перераб. и доп. -- М. : ТОН -- Остожье, 1998. -- 544 с.

21. Сюта Б. О. Дискурс у музиці й теорія дискурс-аналізу в сучасній науці / Б. О. Сюта // Студії музикознавчі: Театр. Музика. Кіно / [гол. ред. Г. Скрипник] ; НАНУ, ІМФЕ ім. М. Рильського. -- Київ, 2010. --

4. 1 (29). - С. 35-42.

22. Сюта Б. О. Проблеми організації художньої цілісності в українській музиці другої половини ХХ ст. / Б. О. Сюта. -- Київ, 2004. -- 120 с.

23. Черемисин А. М. Музыкально-коммуникативное событие: факторы формирования музыкального дискурса : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 24.00.01 -- «Теория и история культуры» / А. М. Черемисин ; Тамбов. гос. ун-т им. Г.Р. Державина. -- Тамбов, 2004. -- 18 с.

24. Экизян А. Х. Интенция как объект междисциплинарного исследования [Электронный ресурс] / А. Х. Экизян // Известия Южного федер. ун-та. Филол. науки. -- Режим доступа: http://www.philol- joumal.sfedu.ru/index.php/sfuphilol/artide/view/813/ 816.

25. Янчук В. А. Интегративно-эклектический подход к анализу психологической феноменологии : слов.- справ. / В. А. Янчук. -- Минск : АПО, 2001. -- 48 с.

26. Schmitt R. Phenomenology / R. Schmitt // The encyclopedia of philosophy. -- N. Y. ; L., 1971. -- Vol. 6. -- Р. 134-151.

References

1. Babushkin V. U. Fenomenologicheskaya filosofiya. Kriticheskiy analiz / V. U. Babushkin. -- M. : Nauka, 1985. -- 189 s.

2. Batyigin G. S. Kontinuum freymov: sotsiologicheskaya teoriya Irvinga Gofmana // Analiz freymov: esse ob organizatsii povsednevnogo opyita : per. s angl. / I. Gofman; pod red. G. S. Batyigina i L. A. Kozlovoy ; vstup. st. G. S. Batyigina. -- M. : In-t sotsiologii RAN, 2003. -- S. 7--57.

3. Valuytseva I. I. Iskusstvovedcheskiy diskurs (na primere analiza proizvedeniy zhivopisi) / I. I. Valuytseva, A. B. Plohova // Vestn. MGOU. Seriya «Lingvistika». -- M. : MGOU, 2013. -- № 6. -- S. 105--110.

4. Vlasov V. G. Arhitekturnaya kompozitsiya: opyit tipologicheskogo modelirovaniya [Elektronnyiy resurs] / V. G. Vlasov // Arhitekton : izv. vuzov. -- SPb : FGBOU VPO, SPb gos. un-t, 2012. -- Rezhim dostupa : http: // archvuz.ru/2012_3/1

5. Gaydenko P. P. Problema intentsionalnosti u Gusserlya i ekzistentsialistskaya kategoriya transtsendentsii / P. P. Gaydenko // Sovremennyiy ekzistentsializm. Kriticheskie ocherki / P. P. Gaydenko, M. K. Mamardashvili. -- M. : Myisl, 1966. -- S. 77--107.

6. Gutner G. B. Diskurs / G. B. Gutner, A. P. Ogurtsov // Novaya filosofskaya entsikl. : v 4 t. / [pod red. V. S. Styopina]. -- M. : Myisl, 2010. -- T. 1. -- 744 s.

7. Dvoretskiy I. H. Latinsko-russkiy slovar / I. H. Dvoretskiy. -- 2-e izd. -- M. : Izd-vo «Russkiy yazyik», 1976. -- 1096 s.

8. Diskurs. Gumanitarnaya entsiklopediya [Elektronnyiy resurs] / [M. A. Mozheyko, G. B. Gutner, A. P. Ogurtsov, T. H. Kerimov] // Tsentr gumanitarnyih tehnologiy. -- Rezhim dostupa : URL : http://gtmarket.ru/concepts/ 6987.

9. Ivannikov T. P. O perspektivah fenomenologicheskogo issledovaniya sovremennoy gitarnoy muzyiki (k postanovke problemyi) / TP. Ivannikov // MistetstvoznavchI zapiski : zb. nauk. pr. / gol. red. V. Ya. Redya. -- Kyiv : Milenium, 2015. -- Vip. 27. -- S. 134--141.

10. Intentsiya // Bolshoy entsikloped. slovar / [gol. red. A. M. Prohorov]. -- M. : Sov. entsikl., 1993.

11. Yorgensen M. V. Diskurs-analiz. Teoriya i metod / M. V. Yorgensen, L. Dzh. Fillips ; [per. s angl. A. A. Kiselevoy]. -- 2-e izd., ispr. -- Kharkiv : Izd-vo «Gumanitar. tsentr», 2008. -- 352 s.

12. Kasavin I. T. Diskurs : spetsialnyie teorii i filosofskie problemyi / I. T. Kasavin // Chelovek. -- M., 2006. -- № 5. -- 5. 5--20.

13. Klushina N. I. Intentsionalnyiy metod v sovremennoy lingvisticheskoy paradigme [Elektronnyiy resurs] / N. I. Klushina // Mediaskop. -- 2002. -- Vip. 4. -- Rezhim dostupa : http://www.mediascope.ru/node/1242

14. Opanasyuk O. P. Do viznachennya intentsionalno-konotativnih smisliv / O. P. Opanasyuk // Muzichne mistetstvo i kultura: nauk. visn. : zb. nauk. pr. -- Odesa : Astroprint, 2012. -- Vip. 15. -- S. 45--58.

15. Opanasyuk O. P. Intentsionalnist u prostorI kulturi: mistetstvoznavchiy, kulturologichniy ta filosofskiy aspekti : monografiya / O. P. Opanasyuk. -- Lviv : Liga-Pres, 2013. -- 448 s.

16. Opanasyuk O. P. Intentsionalniy stil yak hudozhnIy fenomen zaklyuchnogo perIodu stanovlennya Evropeyskoyi kulturi / O. P. Opanasyuk // Mistetstvoznavchi zap. : zb. nauk. pr. / gol. red. V.Ya. Redya. -- Kyiv : Milenium, 2015. -- Vip. 27. -- S. 217--228.

17. Svasyan K. A. Fenomenologicheskoe poznanie. Propedevtika i kritika / K. A. Svasyan. -- Er. : Izd-vo «AN Arm. SSR», 1987. -- 199 s.

18. Silichev D. A. Diskurs / D. A. Silichev // Filosofiya : Entsikloped. slov. / [red. A. A. Ivin]. -- M. : Gardariki, 2004. -- 1072 s.

19. Slinin Ya. A. Edmund Gusserl i ego «Kartezianskie razmyishleniya» / Ya. A. Slinin // Logicheskie issledovaniya. Kartezianskie razmyishleniya. Krizis evropeyskih nauk i transtsendentalnaya fenomenologiya. Krizis evropeyskogo chelovechestva i filosofiya. Filosofiya kak strogaya nauka / E. Gusserl. -- Minsk ; M., 2000. -- S. 290--323.

20. Sovremennaya zapadnaya filosofiya : slov. / [red.-sost. V. S. Malahov, V. P. Filatov]. -- 2-e izd., pererab i dop. -- M. : TON -- Ostozhe, 1998. -- 544 s.

21. Syuta B. O. Diskurs u muzitsi y teoriya diskurs-analizu v suchasniy nautsi / B. O. Syuta // Studiyi muzikoznavchi: Teatr. Muzika. Kino / [gol. red. G. Skripnik] ; NANU, IMFE im. M. T. Rilskogo. -- Kyiv, 2010. -- Ch. 1 (29). - S. 35-42.

22. Syuta B. O. Problemi organizatsiyi hudozhnoyi tsilisnosti v ukrayinskiy muzitsi drugoyi polovini XX st. / B. O. Syuta. - Kyiv, 2004. - 120 s.

23. Cheremisin A. M. Muzyikalno-kommunikativnoe sobyitie: faktoryi formirovaniya muzyikalnogo diskursa : avtoref. dis. ... kand. filos. nauk : 24.00.01 «Teoriya i istoriya kulturyi» / A. M. Cheremisin ; Tambov. gos. un-t im. G. R. Derzhavina. - Tambov, 2004. - 18 s.

24. Ekizyan A. H. Intentsiya kak ob'ekt mezhdistsiplinarnogo issledovaniya [Elektronnyiy resurs] / A. H. Ekizyan // Izvestiya Yuzhnogo federal. un-ty. Filol. nauki. - Rezhim dostupa : http://www.philol-journal.sfedu.ru/index. php/sfuphilol/article/view/813/816.