История музыкального искусства Туркмении

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности сложения музыкальной культуры Туркмен

Туркменская музыкальная культура уходит корнями в глубокую древность. При раскопках столицы Парфянского царства (3 в. до н.э.) г. Нисы были найдены древние питьевые сосуды в виде рога, украшенные изображениями людей, играющих на различных музыкальных инструментах типа древнегреческого авлоса, кифары, лиры. В Туркменском фольклоре сохранились легенды эллинистического происхождения, связанные с древнегреческими мифами и историческими личностями. Так, Платону приписывается создание популярнейшего народного инструмента дутара, а один из рассказов об Искандере Зуль-Кернее (Александре Македонском) повествует о возникновении духового музыкального инструмента тюйдука. Музыкальная жизнь доисламского средневековья (4 - 7 вв.) получила отражение в археологических памятниках Серахса, Мерва. Начало формирования туркменской музыки относится к 6 - 7 вв., когда складывается первоначальное ядро туркменской народности. История сохранила имя народного певца и сказителя Бабагамбара (7 в.) - одного из первых народных-профессиональных музыкантов, предшественников современных бахши. Отдельные сведения о туркменских инструментах и туркменской музыке содержатся в сочинениях аль-Фараби, аль-Канди, Ибн Сины, Сафи-ад-дина, аль-Урмави (9 - 13 вв.). Высокого уровня достигло музыкальное искусство в государстве Сельджуков, особенно в правление султана Санджара (11 - 12 вв.). Столица государства - Мерв становится средоточием культурной жизни Востока, куда съезжаются многие музыканты для обучения и творческих соревнований во дворцах феодальной знати и на народных праздниках. Татаро-монгольское нашествие и походы Тимура (13 - 14 вв.) нанесли большой урон национальной культуре, страна была опустошена, города разрушены. Существенно также, что оттесненные в безводную пустыню тюркские племена более 500 лет жили в значительной обособленности от соседних народов. В связи с этим при безусловных генетических и исторических связях с музыкальным искусством народов Средней Азии, Ближнего и Среднего Востока туркменская музыка развивалась своеобразным, глубоко самобытным путем, сохранив ряд древнейших черт.

Туркменская музыка не имеет унифицированной системы ладов, свойственной восточным музыкальным культурам (азербайджанской, иранской и др.). Звукоряды не отличаются стабильностью, а немногочисленные обозначения ладов, бытующие в народном искусстве, в зависимости от контекста относятся к разным звукорядам. Излюбленные понижения ступеней приводят к возникновению хроматизмов, порой разрушающих диатоническую основу лада. Диапазон мелодии разнообразен - от тетрахорда до полутора октав и более. В инструментальном дутарном двухголосии устойчивыми элементами являются кварто-квинтовые и секундовые сочетания, а терции и сексты обычно используются как проходящие на слабой доле. Вероятно, это древняя традиция музыкальной практики, в которой терции и сексты еще не оформились как консонансы. Важным фактором интонационного развертывания является мелизматика, представленная рядом вокальных и инструментальных приемов. Эти приемы подчеркивают кульминационные эпизоды формы, наиболее выразительные фрагменты вокальных и инструментальных пьес.

Язык фольклорной песни

Музыкальный фольклор туркмен объединяет разнообразные виды и жанры народных песен и инструментальной музыки, которая в большинстве случаев связана с обрядами, традициями, природными явлениями, трудовыми процессами. Отсюда они подразделяются на трудовые («хевлум», «хереле» - доение животных), свадебные («яр-яр», «куштдепде», «ляле» и др.), колыбельные («хувди»), обрядовые - похоронные («агы», «тавуш», «сес этмек» - плачи, причитания) и подблюдные и т.п.; лирические песни, девичьи песни («дамак ляле», «додак ляле», «эгин ляле», «хымыл»), песни-гадания, игровые песни на качелях, детские песни («Я рамазан») и др. Особый вид представляют и неприуроченные формы фольклора - «терма», «азада», «мавриги», «гапак» (хлопки), «ярызи» (состязания певцов). Музыка и песня восхваляют героев, знатных людей, красоту женщин и часто любовь к женщине или девушке.

Большую популярность у туркмен имеют народные песни -- «айдым», связанные с разными сторонами быта. Именно в песне, за небольшим исключением, дошли до нашего времени произведения туркменских поэтов-классиков.

Трудно назвать жизненную сферу, в которой музыкальные элементы не играли бы заметную и существенную роль. В культуре туркмен ранних периодов пение сопровождало человека от первых до последних его шагов. Человек душевный, склад которого сформирован традициями архаичного уклада жизни, не только часто поет на людях, но и часто поет наедине, оставаясь один на один с природой, которую его воображение населяет мистическими образами. Пение для него такая же необходимость, как и обычная речь, кроме того, язык песни, как считалось, понятнее духам, общение с которыми - такая же повседневность, как и общение с реальными соплеменниками.

Туркменские праздники были общенародными и семейными. Общенародные в большинстве случаев связаны с религией, с наступлением Нового года, началом весенне-полевых работ, уборкой урожая. Другая группа праздников, наиболее торжественная,-- семейная: это рождение сына («огул тойы»), приобретение новой юрты, строительство нового дома («ей тойы», «там тойы»). У прибрежных туркмен справлялся праздник .в честь покупки или строительства новой лодки--«нав». В семейной жизни туркмен бытовало и множество других торжественных обычаев и обрядов. Необходимо отметить, что народные певцы-бахши были и остаются постоянными спутниками народных и семейных праздников. Без их участия не проходило ни одно праздничное торжество. Их профессиональное искусство ценилось чрезвычайно высоко.

Самое большое место в старинном песенном фольклоре занимают любовно-лирические песни. Они распадаются на мужские и женские (девичьи). Мужские лирические песни преимущественно любовные; они отличаются большой образностью, в них много сравнений, эпитетов, метафор, некоторые имеют строго выдержанную музыкальную инструментовку. Наиболее интересны среди них в социальном и бытовом отношении песни о горькой женской доле, песни девушек и женщин, так называемые «ляле» (по припеву, повторяющемуся в конце каждого куплета). Содержание «ляле» не ограничивается передачей исключительно личных чувств.

Следует отметить во время религиозных праздников (курбанлык и др.), духовенство запрещало какие бы то ни было игры, а также музыку.

Фольклорная песня была непосредственно вплетена в материальную, практическую деятельность человека, в труд, ритуал, обряд, и была, своего рода, формой бытия. Одним из наиболее древних обрядов туркмен считается «Суйт Газан». В мировоззрении древних тюрков Суйт Газан представлялся «хозяином», «покровителем скота», способным вызвать дождь с помощью дождевого камня. С течением времени содержание текстов, направленных на вызывание дождя, утратило смысл, и с тех пор жанр бытует как детская игровая песня.

Следы культа зороастризма прослеживаются в текстах ритуальных четверостиший обряда «шаман-от», относящегося к общенародным традициям. Обряд проводили в последнюю среду перед новым годом. Для этого разводили большой костер, через который прыгали женщины и дети, чтобы освободиться от всех болезней.

Особый интерес представляют песни, сопровождавшие приготовление сумаляка и игры в дни празднования Новруза - земледельческого нового года, отмечавшегося некоторыми оседлыми племенами туркмен. Новруз-байрам - праздник весеннего равноденствия, имеет глубокие исторические корни. Интересен обряд девичьего гадания перед Новрузом, называемый «монжукатды», исполнение которого сопровождалось песнями. В этот день девушки собирались в отдельную комнату и, исполняя традиционные четверостишия, поочередно вынимали из чаши с водой заранее сложенные бусины. Судьба девушки определялась словами, произносимыми в этот момент.

Очень популярны были в начале месяца Рамазан колядные песни, издавна привлекавшие внимание исследователей и ученых. Колядные песни туркмен «я рамазан» приурочены к началу постного лунного месяца рамазан и содержат массу этнографических сведений. По содержанию они имеют много параллелей с колядными песнями русских, украинцев, молдаван, народов Европы. Шумно и весело проходила ночь первого появления на небосводе молодого месяца. Дети и подростки, собираясь в группы, обходили дома соседей, распевая ритуальные попевки «яремезан». Желая хозяевам благополучия и удачи в новом году, они получали символические гостинцы.

Большинство обрядовых песен связано не только с определенным временем года, но и с конкретными действиями. Это касается, например, свадебных жанров, в которых гармонично сочетаются словесно-поэтические, музыкальные, хореографические и драматические искусства. Весь этот комплекс связан с народной жизнью, обычаями и обрядами. Явления фольклора нельзя понять вне их прикладной функции. По песням, звучащим на туркменской свадьбе, можно почти безошибочно определить, к какой из этнических групп относит себя вновь образуемая семья. Магический характер свадебного обряда усиливается также непосредственным участием коллектива: все участники традиционного торжества действуют как персонажи, имеющие свои обязанности и строгий порядок поведения. Здесь нет просто зрителей, роль каждого - играть самого себя, но так, как этого требуют эстетические нормы народного мировоззрения, поэтические традиции. Такая коллективность является особым признаком не только свадьбы, но и всей обрядовой поэзии в целом.

Туркменская свадьба представляет собой синтез различных фольклорных жанров: песен, шуток, игр, пословиц и поговорок, ритуальных четверостиший и обрядовых действ. Свадебный обряд, состоящий из нескольких этапов, начинается с момента сватовства, который уже предполагает обилие традиционных четверостиший. Задолго до намеченного дня свадьбы невеста в окружении подруг вышивает приданое. Собираясь за рукоделием, девушки шутят, поют протяжные лирические песни «эжежан», «ной-ной», «лэле». Рано утром к невесте приходили ее подруги и сверстницы, которые старались развеселить ее: пели свадебные песни («еленлер», «яр-яр»), играли на гопузе (губной музыкальный инструмент). В Саятском, Керкинском и Карабекаульском районах были популярны свадебные песни («Бленлер», «Той айдымлары»). Они интересны по содержанию и своеобразны по исполнению. В каждом ауле есть женщины, профессионально исполняющие свадебные песни. Всё начинается в доме невесты, где она прощается с родными. Считается, что на этом определенный период жизни - девичество - завершается, она как бы умирает в своем прежнем качестве, поэтому подруги поют ей прощальную песню «олен». Вновь женщина возрождается в доме мужа, но уже в другом качестве - как жена, мать, хранительница очага. При входе в новый дом невеста выполняет ряд ритуальных действий, после чего начинается собственно развлекательная часть празднества: с музыкой, песнями, играми, нередко традиционной борьбой, выступлениями бродячих артистов и другими развлечениями. Выполнение элементов обряда, в том числе и исполнение песен, считалось обязательным. С ними связывалось благополучие молодых и всего рода жениха.

Помимо традиционных обрядовых песен («яр-яр», «яровжан»), на туркменской свадьбе стало популярным исполнение «куштдепде», ведущего начало с ритуала древнего шаманского камлания - «зикра». Этот многочастный цикл, бытовавший преимущественно в западных районах Туркменистана, был направлен на исцеление душевнобольных и изгнание злых духов. Именно функция оберега стала причиной включения зикра в свадебный обряд. Сохранились традиционные названия разделов цикла: «дивана», «седрат», «отурма газал», «зем-зем», наиболее популярными стали «бир депим» и «уч депим».

В кругу жанров бытового фольклора наиболее популярными являются колыбельные - «хувди». Несмотря на разнообразие текстов и характерные особенности, свойственные каждому региону, в целом жанр отличает мягкость образов и мелодики. Наряду с детскими песнями и играми в туркменском народном творчестве есть еще один удивительный жанр - девичьи и женские игры. Существует несколько разновидностей таких игр, часть из которых исполняется на мотивы и тексты лирических песен «лэле»: «дамак-лэле», «додак-лэле», «дыз (или аяк) -лэле», «эгин-лэле» (или «хыммыл-харрев»).

К числу трудовых жанров музыкального фольклора относятся «ховлум», исполняемый женщинами при доении коровы или верблюдицы, и «дегирменчи», исполняемый во время работы ручной мельницей.

Знание музыкального наследия народа, истоков его культуры нередко помогает понять многие моменты истории, судьбы разных этнических групп, поколений. Во 2-й половине 19 и начале 20 вв. формирование и рост национальных музыкальных школ вызывают усиленный интерес к народному творчеству. Первые нотные записи туркменских народных мелодий сделаны в начале 19 века русскими музыкантами; они опубликованы в «Азиатском музыкальном журнале» (Астрахань, 1816 - 1818). Там же приведены описания дутара и тюйдюка.

Музыкальные инструменты туркмен

Музыка туркмен, по мнению специалистов, отличается оригинальностью и богатством. История культуры туркменского народа знает 72 музыкальных инструмента, которые в разные времена пользовались широкой популярностью. Некоторые из них дошли до наших дней, другие постепенно вышли из обихода.

Уд (барбад) - пятиструнный музыкальный инструмент, не имеющий ладов. Музыка исполняется с помощью киришкакара (плектром). В средние века уд был широко распространен на Востоке, в том числе у среднеазиатских народов. Ученые средневекового Востока, начиная с аль Фараби, в своих научных трактатах, посвященных теории музыки, упоминают уд. Научные источники сообщают, что первоначальное название данного музыкального инструмента было «барбад», а уже начиная с VIII-IХ веков он стал называться удом.

Слова «уд» и «барбад» - арабского происхождения и означают в переводе «лебединая шея» (о том, что оба слова обозначают один и тот же музыкальный инструмент, говорится в работах аль Хорезми, в словаре Махмута Кашгари). Создателем музыкального инструмента «барбад» является прославившийся на всем Востоке мервский музыкант Барбад Мервези, служивший руководителем музыкального салона при дворе царствовавшего в 590-628 годах Хысрова Первези. Уд - музыкальный инструмент, звучавший на туркменской земле с древних времен и до ХVIII века. Имеются сведения, что на нем были закреплены шелковые струны. (В научных источниках человеком, прикрепившим к уду пятую струну для расширения его музыкальных возможностей называется аль Фараби). Уд регулярно упоминается в туркменской классической литературе.

Танбур - является музыкальным инструментом многих народов Востока и Средней Азии, (как справедливо отмечает узбекский ученый Ф. Караманов, посвятивший себя изучению среднеазиатской музыкальной культуры). На туркменской земле он использовался до ХVII-ХVIII веков. Этот музыкальный инструмент с маленькой головкой и длинным грифом, чем-то напоминающий дутар, изготавливается из тутового, абрикосового или орехового деревьев. Танбур имеет три струны, а его лады состоят из 16-19 связанных шелковых струн. Игра на танбуре осуществляется с помощью специального серебряного или металлического киришкакара, надеваемого на указательный палец. Сведения об использовании танбура туркменами можно встретить в эпосе «Героглы» и других произведениях туркменской классической литературы.

Чен. О том, что чен был национальным музыкальным инструментом туркмен, мы читаем в эпосе «Героглы», а также в произведениях классиков туркменской литературы, великих Сейди и Махтумкули. Когда в 1941 году создавался Туркменский государственный оркестр народных инструментов, чен входил в его инструментальный ансамбль. Но спустя какое-то время из-за отсутствия исполнителей был исключен.

Канун - старинный музыкальный инструмент, широко распространенный среди восточных народов. В давние времена канун больше использовали арабы и турки, но постепенно о нем узнали в Иране, Афганистане, на Кавказе, а также в Средней Азии. Начиная с IХ-Х веков и по ХVIII век на туркменской земле канун использовался во время торжеств. Упоминание об инструменте встречаем в произведениях поэта-классика Андалиба. В настоящее время канун вновь вернулся, без него не обходится практически ни одно выступление.

Икидилли. Турецкий музыковед Газылшал в своей книге «Икидилли у азиатских и анатолийских туркмен» (1958 год) отмечает, что на этом инструменте, как и на гиджаке, играют с помощью смычка, что его в этих краях иногда называют «оклы гопуз». В изданной в Москве в 1973 году книге «Музыка народов Азии и Африки» говорится, что музыкальный инструмент анатолийских туркмен икидилли и инструмент икили у тюркских народов Алтайского края имеют большое сходство. Приведенные доводы дают нам основания утверждать, что в истории туркменского народа существовал музыкальный инструмент икидилли, который напоминал ранние образцы гиджака, являясь вместе с тем образцом смычкового гопуза.

Бозук. Турецкий музыковед Темел Гарахан, выпустивший в 1999 году в Стамбуле книгу «Турецкая баглама», приводит такие сведения: «Баглама, саз, тамбур, икидилли, бозук - эти музыкальные инструменты берут свое начало от гопуза...» В книге также сообщается, что бозук - музыкальный инструмент туркмен, игра на котором осуществляется с помощью киришкакара, что его название происходит от туркменских слов «боз-ок». Сейчас под этим названием используют музыкальный инструмент турки, греки, болгары, а также евреи. Трудно сказать, как выглядел бозук первоначально. В течение долгих веков он развивался и совершенствовался разными народами. Но как бы то ни было, чувство законной гордости вызывает тот факт, что корнями своими история этого инструмента уходит в туркменскую землю.

Дилли туйдук. По определению музыковедов, дилли туйдук считается прародителем всех духовых музыкальных инструментов. Он имеется почти у всех народов под разными названиями. Известен как пастуший рожок. Туркменам он известен с очень давних времен, являясь не только отрадой чабанов в песках, но и украшением туркменских тоев. Среди исполнителей на нем встречались настоящие виртуозы. В народе дилли туйдук широко использовался в выступлениях фольклорных групп. Один из образцов дилли туйдука, возраст которого свыше ста лет, в настоящее время хранится в Центральном музее музыкальной культуры им. М.Глинки в Москве.

Гоша дилли туйдук. Среди музыкальных инструментов туркменского народа были известны и спаренные модели дилли туйдука. Играть на нем значительно труднее, чем на обычном дилли туйдуке. Те, кто видел и слышал гоша дилли туйдук, свидетельствуют: это была игра виртуозов, которые умели выдувать звуки сразу из обеих дудок, затем переходили на звуки каждой дудки в отдельности, после чего вновь сливали звуки воедино, издавая неповторимую двухголосную мелодию. Неограниченные звуковые возможности гоша дилли туйдука ставят его в ряд совершенно особых музыкальных инструментов.

Гамыш баламан. Внешне гамыш баламан похож на дилли туйдук. На самом же деле это более совершенная модель. Вот почему в народе их использовали как самостоятельные музыкальные инструменты. Если дилли туйдук являлся внутри полым от начала до конца, то у гамыш баламана наконечник из камыша в том месте, куда музыкант дул, оставлялся закрытым. Это облегчало извлечение звуков из дудки. По сравнению с дилли туйдуком у гамыш баламана больше ладовых отверстий, что значительно расширяет и обогащает исполнительские возможности инструмента. Гамыш баламан был наиболее распространен в окрестностях Каракала, еще пол столетия назад на нем играли на торжествах.

Агач баламан - более совершенная модель гамыш баламана. Его вытачивали из тутовых или урюковых деревьев, украшали резьбой. У агач баламана восемь ладовых отверстий, причем семь из них - на лицевой стороне дудки, а одно - на оборотной. В духовое отверстие агач баламана вставлен камышовый мундштук. Считается исчезнувшим музыкальным инструментом, но два экземпляра агач баламана сохранились в Санкт-Петербургском институте музыки, театра и кинематографии.

Гаргы туйдук - был известен задолго до нашей эры. Будучи широко распространенным у восточных народов, гаргы туйдук из глубины веков дошел до наших дней в своем первозданном виде. Гаргы туйдук вырезается из тростника. На нем размещено 5-6 ладовых отверстий. Это духовой инструмент. Не все экземпляры одинаковы по размерам. Одни используются только для сольной игры, другие - при аккомпанементе. Их размеры зависят от голосовых особенностей багши.

Най - появился вследствие развития и усовершенствования гаргы туйдука. Най выпиливается из урюкового или орехового деревьев. У ная, в отличие от гаргы туйдука, один конец закрыт, но на нем сделаны надрезы. Это нововведение значительно расширило возможности инструмента. Придворный музыкант ХVII века Девиш Али в своем «Трактате о музыке» приводит легенду, связанную с историей возникновения ная: «Вернувшись с неба, пророк Мухаммет обо всем увиденном там рассказывает Али. Но он воздержался от сообщения о своей встрече со Всевышним, хотя его одолевало желание с кем-нибудь поделиться своей радостью. И тут он слышит приказ свыше: «Иди в пустыню, найди там заброшенный колодец, наклонись над ним и выдай свою тайну». Пророк так и поступил. После этого из колодца стал расти тростник. Какой-то пастух срезал его и сделал дудку. Когда он стал дуть в нее, оттуда полились божественные звуки, заворожившие всех зверей и птиц, и даже змеи были очарованы музыкой». Упоминание об этом музыкальном инструменте имеется в «Трактате о музыке» Мухаммета Фараби, а также в произведениях классиков туркменской литературы Джелалетдина Руми, Махтумкули Фраги, Кэтиби и других поэтов. Когда в 1941 году создавался Туркменский государственный оркестр народных инструментов, най был введен в него как национальный инструмент. Но позже его исключили из оркестра. Некоторые ученые считают, что этот музыкальный инструмент, произошедший от гаргы туйдука и широко известный у восточных народов со времен средневековья, в свою очередь, положил начало европейской флейте.

Сурнай. Доведенный до совершенства многими поколениями музыкантов, этот замечательный инструмент получил широкое распространение у всех народов Востока и Кавказа. Сурнай (зурна) вытачивался главным образом из твердых пород дерева, таких, как орех, урюк. Его особенность состоит в наличии изящного наконечника для выдувания звуков. Есть мнение, что именно от сурная ведут свое происхождение европейские духовые инструменты. Вот как пишет об этом историк духовых инструментов народов мира С.Левин: «Европейские духовые музыкальные инструменты гобойного типа берут свое начало от восточного сурная». Сурнай достаточно часто упоминается в стихах туркменских поэтов Кэтиби, Молланепеса, Сейди и других. (Образец сурная, возраст которого предположительно 100-150 лет, был недавно найден при археологических раскопках вблизи Байрамали. И что самое удивительное: инструмент, пролежавший столько времени под землей, практически не подвергся тлену, и сейчас, уже после реставрации, на нем можно играть).

Шатлык. В эпосе «Горкут Ата», часто встречается такая строчка: «Пришел дэдэм Горкут, играл на шатлыке». В разных уголках страны найдено несколько образцов этого древнего инструмента, которым более ста лет. В народе инструмент известен под названием «шатлык», «шадыян». Шатлык мастерили из тута, урюка, ореха, выдалбливая деревянные бруски изнутри, а на поверхность инструмента наносили резьбу. На его верхней стороне размещено пять ладовых отверстий. Одно - снизу. Наконечник шатлыка, в который дуют, сделан в виде мундштука, как у дилли туйдука. Во почему звуки этого музыкального инструмента чем-то напоминают звучание дилли туйдука. Только в отличие от дилли туйдука резонанс шатлыка значительно шире. На шатлыке играли, в основном, народы Прихазарья во время скачек, чтобы придать им большую торжественность, а также на свадьбах и прочих знаменательных событиях.

Бори - старинный туркменский музыкальный духовой инструмент, изготовленный из бронзы в виде изогнутого рога. Во времена Горкута Ата он использовался в военных целях: его звук означал призыв к бою. Он был и глашатаем победы. Считается, что слово бори происходит от бёри - волк, так как этот инструмент в случае необходимости может производить грозные воющие звуки, способные напугать вражеских коней. Некоторые исследователи считают, что бори положил начало европейской валторне. К сожалению, на сегодня этот старинный музыкальный инструмент не обнаружен, но у индийцев сохранился музыкальный инструмент бери, внешне очень напоминающий туркменский.

Джул-джулы (свистульки). В прошлом у туркмен было множество детских духовых музыкальных инструментов из керамики в виде всевозможных зверюшек и прочих фигурок. И хотя в быту они не сохранились, их образцы были найдены во время археологических раскопок. Некоторые из этих находок хранятся в археологическом музее Института истории при Кабинете Министров Туркмении, в школьных музеях, в частных коллекциях. Некоторые из этих свистулек имеют ладовые отверстия, у других их нет. Все они обладают одинаково мягкими открытыми звуками. Эти дудочки способны издавать как простейшие мелодии, так и имитировать сложные птичьи трели. Эти музыкальные инструменты считались детскими игрушками. Тем не менее, известно, что и дети исполняли на них самые разные мелодии. Так что джул-джулы должны быть признаны настоящими музыкальными инструментами. Известны примеры, когда в мировой музыкальной культуре подобные детские свистульки усовершенствовались и использовались в больших оркестрах.

Гопуз. С давних времен очень популярный у туркменских женщин музыкальный инструмент. Традиция туркменских женщин собираться, играть на гопузе и распевать «Ляле» описана в древней легенде «Узуклар». Несмотря на то, что гопуз давно уже изготавливается из металла, наиболее старинные образцы были сделаны из дерева и даже кости. Искусные исполнительницы на гопузе, используя ритмические смены в объеме 5-6 голосов, сумели создать несколько народных мелодий для этого инструмента.

Кернай. Считается, что этот старинный музыкальный инструмент, часто упоминаемый в туркменском эпосе «Героглы», а также в народных дестанах, дошел до наших дней в первозданном виде. Длина керная достигает почти двух метров. Он сделан в виде трубы из железа или бронзы и в таком виде и поныне существует у многих среднеазиатских и восточных народов. Кернай не использовался для самостоятельной игры. Он, в основном, сопровождал военные походы, предупреждал о предстоящей атаке, своими звуками вещал о победе, радостных событиях. Этот музыкальный инструмент упоминается в стихах поэта Кэтиби.

Тебил. Старинные образцы тебила представляли собой медную или бронзовую чашу, на нее натягивалась волчья шкура. Тебил использовался на свадьбах и торжествах в ансамбле с гопузом, сурнаем, шатлыком, удом, кануном, он придавал ритмичность танцевальным мелодиям. Этот музыкальный инструмент брали с собой во время военных походов, использовали на охоте. Тебил прикрепляли к седлу лошади и непрерывно били по нему. Мощные звуки пугали животных, вызывали у них панику. Звуками тебила отзывали и выпущенную на охоту ловчую птицу. Хотя тебил был практически утрачен, в последнее время он снова появился на нашей эстраде. Этот музыкальный инструмент начал новую жизнь в народном искусстве.

Русский путешественник и руководитель двух экспедиций (1832 и 1836 гг) на земли восточного берега Каспийского моря Г.С. Карелин пишет о музыкантах и музыкальных инструментах туркмен. «... Подошли ко мне,- писал он,- певцы и музыканты; инструменты их состояли из обыкновенного кобыза, то есть большого выдолбленного полуэллипсоида с декой, на которой натянута была толстая тетива, свитая из множества конских волос. Артист водил по ней большим дугообразным смычком, извлекая звуки. Другой инструмент был выделан из половины тыквы особенного вида, имевший на шарообразном основании длинное тонкое горло, заменявшее скрипичный гриф; орудие имело деку, четыре туго натянутые струны из бараньих кишок... довольно искусно выделанные, и волосяной смычок... Инструмент издавал резкие, пронзительные звуки... затянули молодцы похвальную песнь, импровизированную по случаю благополучного нашего прибытия в славную землю туркменов. Мы удивлялись силе их голоса. Никакая европейская грудь не могла бы этого выдержать».

Особенностью туркменского инструментария является полное отсутствие в нем ударных инструментов.

В наши дни искусство изготовления туркменских национальных музыкальных инструментов поддерживается и возрождается.

Туркменская музыка в советский период

В 30-е годы ХХ века основы профессионального музыкального искусства только закладывались в национальной культуре Туркменистана. Широко распространено было самобытное искусство бахши - мастеров туркменской национальной песни и инструментальной музыки. Творческий опыт передавался из поколения в поколение. Среди старейших представителей народного искусства Шюкюр-бахши необходимо назвать имена: Молла-непеса - автора популярного народного романа-дастана «Зохре и Тахир», исполнителя классических национальных песен Сары-бахши Пурли оглы, ученика знаменитого в Туркмении Кель-бахши, Тачмамеда Суханкулиева, владевшего огромным репертуаром народных дастанов и лирико-эпических пьес.

Мыллы Тачмурадов унаследовав искусство своих учителей Сары-бахши и Кель-бахши, стал выдающимся мастером-виртуозом игры на дутаре Пурли Сарыев, сын Сары-бахши, обучался у отца искусству игры на дутаре, достиг высокого мастерства в этой области, как и в игре на гыджаке. Он создал свой индивидуальный, художественный стиль исполнения. Сахи Джепбаров - талантливый певец и дутарист, композитор и темпераментный исполнитель обширного круга песен, классических и современных.

Между классическими песнями бахши и бытовыми песнями туркменского аула существовало резкое разделение. Часто бахши считал исполнение простой аульной песни несовместимым с достоинством поэта-рапсода. Но постепенно жизнь вносила коррективы в соотношение этих жанров.

В 1935 году при Московской консерватории было создано туркменское национальное отделение со специальной программой обучения. Среди воспитанников этого отделения были известные в последствии деятели туркменского искусства Майя Кулиева, Велимухаммед и Нуры Мухатовы, А. Оразова, Хидыр Аллануров. В те же годы в Ленинградском хореографическом училище обучались молодые туркменские танцовщики и танцовщицы. Талантливые молодые исполнители выдвигались и в многочисленных коллективах художественной самодеятельности.

Важнейшей предпосылкой создания национально самобытных форм профессионального музыкального искусства было изучение богатств народного творчества. Многие музыканты и поэты выезжали с этой целью в отдаленные района республики.

С 1929 году в Ашхабаде начал работать художественный техникум с музыкальным и драматическим отделениями. Тогда же в республике под руководством композитора и дирижера были основан симфонический оркестр (1929) и хор (1934; с 1936 - руководитель Э.М. Диментман, с 1941 - М.Н. Кононенко и Г.С. Држевский). В 1941 году открыт Туркменский театр оперы и балета (с 1956 - им. Махтумкули). Среди первых туркменских композиторов - Д. Овезов, А. Кулиев, В. Мухатов (автор государственного гимна Туркменской ССР, 1946). В годы Великой Отечественной войны появились первые туркменские оперы и балеты, написанные на сюжеты народных дестанов и легенд. В основе этих сочинений - мелодические пласты туркменской народной песни, преимущественно лирической. Таковы оперы «Зорхе и Тахир» А.Г. Шапошникова (1941; 2-ая редакция совместно с В. Мухатовым, 1953), «Юсуп и Ахмед» Б.С. Шехтера и А. Кулиева (1942), балеты «Алдар Косе» К.А. Корчмарева (1942), «Акпамык» А.Ф. Зноско-Боровского и В. Мухатова (1945).

Музыкально-сценическое творчество туркменских композиторов конца 1940-х годов ярко характеризуют лирическая драма «Лейли и Меджунт» Мейтуса и Овезова (1946), комическая опера «Кемине и казы» («Поэт и судья») Шапошникова и В. Мухатова (1947), в которых в убедительно скомпанованном драматургическом целом стихия народного мелоса органично соединилась с европейской гармонией.

В 1946 году появилась фортепианная соната А. Кулиева, в 1947 - концерт для фортепиано с оркестром Шапошникова - первые сочинения в этих жанрах, основанные на национальном туркменском материале «Туркменская сюита» (1949) и поэма «Моя Родина» (1951) В. Мухатова положили начало туркменской симфонический музыке.

В 1950-ые годы активно развивался кантатно-ораториальный жанр. В 1957 году состоялась премьера оперы «Айна» Шапошникова и Овезона, в 1960 - балета «Чудесный лекарь» М.Б. Равича и Н. Мухатова. Произведения для оркестра народных инструментов создали А. Кулиев, К. Кулиев, Г.М. Аракелян, в камерно-вокальных жанрах плодотворно трудились В. Мухатов, В. Ахмедов, Ч. Артыков, Н. Мухатов, Д.Нурыев.

В 1960-е годы выдвигается новое поколение композиторов, стремящихся к расширению круга выразительных средств. Например, балеты - «Гибель Суховея» (1967) и «Бессмертие» (1972) Нурымова, симфония А. Агаджикова (1969). Среди значительных произведений конца 60-х - начала 70-х годов - 1-я симфония В. Мухатова (посвященная памяти Махтумкули, 1974), триада концертов Нурымова - для трубы (1969), для голоса (1971) и для фортепиано (1973) с оркестром.

В Туркменской ССР были созданы: Туркменский театр оперы и балета им. Махтумкули, Музыкально-драматические театры (1938, Ташауз; 1979, Чарджоу), Филармония им. М. Тачмурадова, в ее составе симфонический оркестр (1973), оркестр народных инструментов им. П. Сарыева, ансамбль народного танца Туркменской ССР, филармонии в Мары, Чарджоу, …

Современная музыка Туркмении

Первый компакт-диск туркменского ансамбля «Ашхабад», выпущенный в 1993 году фирмой легендарного Питера Гэбриэла, назывался «Ашхабад, город любви». В тюркских языках действительно есть слово «ашк» - «любовь». Правда, объятия любви в самой южной среднеазиатской республике бывшего СССР отличались такой страстью, что в них легко можно было задохнуться: музыкантам порой без всякого повода запрещали выступать публично, и все потому, что в новое время у туркмен практически не было своей государственности, «двора» - соответственно, не развивалась и придворная (называя вещи своими именами) профессиональная музыка - аналог европейской классики, то, что у соседей (узбеков и таджиков) называется «шашмаком». Культовой музыки ислам не предполагает, так что музыканты не могли претендовать на роль всеобщих любимцев, им отводилась роль «обслуживающего персонала» - в первую очередь на пышных свадебных церемониях. Но зато - при отсутствии прочных классических традиций - прикладной жанр оказалось легче сдвинуть с мертвой точки, именно поэтому туркменские музыканты легко вошли в мир современной мировой музыки. Этнографы спорят, встречались ли в народной туркменской музыке ударные инструменты, а тем временем соло перкуссиониста Хакберды Алламурадова, как и в джазе или рок-музыке, неизменно становятся гвоздем концертных программ ансамбля. Европейские инструменты типа аккордеона привились на Востоке, но, как правило, возможности их используются в лучшем случае только наполовину. Курбану Курбанову как раз и выпадает труднейшая роль - суметь так «подкрасить» европейскими аккордами восточные мелодии, чтобы это не противоречило их содержанию. Кларнет давно уже заменяет на Востоке зурну (или туркменский гопуз), но Сабир Ризаев идет еще дальше - он блестяще играет не только на звонком кларнете, но и на «ностальгическом» сопрано-саксофоне и на тюркско-балканской помеси того и другого - тарагате. И, наконец, скрипач Гасан Ма-медов мог бы легко сделать карьеру респектабельного джазмена - под многими его соло охотно подписались бы и smooth jazz'OBbin Жан-Люк Понти и даже культовый Эндрю Берд (ex-Squirrel Nut Zippers). туркмения музыкальный культура песня

В мире уже успели позабыть поп-музыку, процветавшую между двумя мировыми войнами. Но она сохранилась на Востоке и по причинам отнюдь нехудожественного свойства лучше всего законсервировалась в советской - особенно - кавказско-среднеазиатской эстраде. Мировая музыка шла двумя путями: по «вертикальной» модели (европейская гармония) и «горизонтальной» (азиатская монодия). В советские времена среднеазиатским «мелодистам» (слово это произносилось только с иронией) европейскую гармонизацию навязывали, чуть ли не в приказном порядке. Но встреча двух культур, все-таки, произошла, правда, гам, где того меньше всего ждали и советские и западные культуртрегеры - в быту, на эстраде, в кино. И этот микс, к которому принято было относиться не иначе, как с иронией - как к индийским или египетским кинолентам, вдруг приковал всеобщее внимание. В записи первого диска «Ашхабада» даже приняла участие в качестве альтистки Джослин Пук - известный композитор-авангардист, автор музыки к последнему фильму Стенли Кубрика «Широко закрытые глаза». Благодаря таким ансамблям, как «Ашхабад» вернулся на сцену ранний свинг 20-х годов, и, в свою очередь, благодаря получившемуся неосвингу - сам «Ашхабад». Четырем туркменским музыкантам, когда-то чуть ли не в порядке эксперимента, объединившимся вместе, есть что сказать и сегодня. Роль кульминации на диске выполняет композиция «Пути и возвращение истины» - лучшее доказательство того, что «микс», даже самый вроде бы просчитанный, всегда интереснее и значительнее простой суммы отдельных слагаемых.

Главная песня страны

Тексты «самой важной песни» государств постсоветского пространства, входящих в СНГ, позволяют судить о многих особенностях развития этих стран не только в настоящем, но и будущем. Именно поэтому столь внимательно относятся аналитики ко всему, что происходит с гимнами, гербами и другими официальными символами государственности новосозданных стран Содружества.

Рассуждения об эволюции общественно-политического развития государств на постсоветском пространстве часто затрагивают проблему их перехода от постсоветского этапа к новому, который уже мало связан с наследием СССР. Формирование гражданского общества, становление демократических институтов, создание открытой экономики - все это лишь элементы подобной трансформации. Но мало кто задумывается над тем, а какими видят себя сами эти народы и в какой стране, по их мнению, они живут? Не менее значимым является и другой вопрос: какой исторический опыт до сих пор влияет на сознание людей? Ничто так не отражает сути страны и характер ее граждан, как «главная песня» - государственный гимн. Не исключено, что, обратив внимание на него, будет легче прогнозировать и будущее. Примечательно, что существующее универсальное правило композиционного составления гимнов присуще и для государств постсоветского пространства. Практически все они включают несколько смысловых блоков, каждый из которых может выступать в роли доминирующего, нередко «подавляя» другие и делая их своего рода обрамлением для себя. Главными композиционными элементами государственного гимна всегда являются обращение к стране, упоминание о народе, живущем в ней, создание исторически обусловленного фона как в прошлом, так и «вечном будущем», в котором будет существовать страна. Удивительно, но факт - уже в первых куплетах большинства гимнов стран СНГ акцент делается на трагический характер истории народов, их борьбу и даже выживание. Практически, во всех «главных песнях» тема жертвенности и, в конечном счете, достижения свободы, так или иначе, объединяется с другой: фактически возвращением бывшей некогда у народов воли.

Примечательным на этом фоне становится и образ страны, ее народа, который официально «запротоколирован» в словах государственного гимна. Весьма красноречиво этот аспект так называемой национальной идеи освещен в словах туркменского гимна: «Великое создание Туркменбаши,//Держава родная, суверенный край,//Туркменистан - светоч и песня души,//Во веки веков ты живи, процветай!» Образ страны, интерпретируемый с географических позиций, оказался наименее востребован в СНГ. Однако при всех различиях «главных песен» в Содружестве есть у них и очень много схожего. Грустный лейтмотив «борьбы за существование» большинства из них, несмотря на оптимистические рефрены, лишь подчеркивает трагизм происходившего в их истории. Но способен ли он стать, как говорили раньше, «жизнеутверждающим императивом» на будущее? Обусловлено ли это тем, что освобождение свалилось в 1991 году на бывшие республики СССР неожиданно без войн, революций и серьезных потрясений и воспевать революционный порыв было просто неуместно? Не исключено. Но в любом случае, «главная песня» страны дает материал для многих серьезных размышлений по широкому кругу отнюдь не музыкальных и поэтических проблем.

Литература

1. История и современность. Проблемы музыкальной культуры народов Узбекистана, Туркмении и Таджикистана, М., 1972.

2. История русской музыки в 10-ти томах. Тт. 1-6. М., 1983-89.

3. История музыки народов СССР. Т 1-5. М., 1970-74.

4. Материалы по истории туркмен и Туркмении, т. 1--2, М.-Л., 1938 - 1939;

5. Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР, ч.1, Л., 1932.

6. Музыка народов Азии и Африки.- М., 1973.

7. Музыкальные традиции стран Азии и Африки. М., 1986.

8. Проблема национального своеобразия в современной музыке - фикция или реальность? (вопросы обсуждения и методология исследования) // Советский композитор,1969г. Ранние формы искусства. М., 1972.

9. Темел Гарахан. Турецкая баглама.- Стамбул, 1999.

10. Успенский В., Беляев В., Туркменская музыка. т.1, М., 1928.

11. Чекановская А. Музыкальная этнография. М., 1983.

12. http://www.cultinfo.ru

13. http://intangiblenet.freenet.uz

14. http://mp3.retroportal.ru

Размещено на Allbest.ru