Взаимосвязь развития русского советского хорового исполнительства с хоровым творчеством Г.В. Свиридова

“Пойте, и всё”, -- это звучало равносильно “Встань и иди!” Видимо, композитор обладал способностью концентрировать и направлять потоки Божественной энергии, видимо, было ему дано слышать звуки Божественной гармонии. И Свиридов постоянно ощущал эту гармонию, стремясь передать свое слышание исполнителям. Поэтому-то он никогда не мог останавливаться на просто удовлетворительном или хорошем, как тот гончар, который разбил прекрасную, вылепленную им вазу только потому, что ему мерещился образ ещё более совершенного и прекрасного произведения.

“Надо петь сердцем!” -- это основа творческого метода Юрловской капеллы, заповеданная Георгием Васильевичем Свиридовым. В своих музыкальных образах он в первую очередь исходил из смысла слова, побуждая к этому и исполнителей. Нередко просто, медленно и подчеркнуто весомо, как бы поддерживая на ладони, декламировал слова поэтического текста. И тут же начинал объяснять их значение, рисовать яркие и зримые образы, создавать исторические, художественные ассоциации, с ними связанные. Пропевал хрипло целые фразы, часто фальцетом, то плавно полукругом проводя перед собой рукой (изображая мелодию большой протяженности и широкого дыхания), то по-ораторски вздымая руку вверх и потрясая ею (символ большого эмоционального накала в музыке), то вдруг начинал шептать с заинтересованной и таинственной интонацией, низко опустив повёрнутые к собеседникам ладони.

Репетировали “Поэму памяти Сергея Есенина”: “Пойте тихо, без нажима. Это -- как воспоминания, остались одни песни, Руси больше нет!” (“Ночь на Ивана Купалу”.) “А это такие бунтари, анархисты скачут на конях, позвякивая сбруей. С огро-о-о-мными маузерами!” (“Крестьянские ребята”). (Всё это довелось ему видеть в детстве.)

Бывали и курьёзные моменты. Никак не мог Свиридов добиться желаемого исполнения начальной унисонной фразы знаменитого хора “Табун” на стихи Есенина. “Ну как же вы не понимаете? -- возмущался он. -- Вы поёте: “В холмах зеленых табуны коней...” -- это совершенно не так, надо (поёт, в такт подбрасывая обе руки вверх, словно выплёскивает музыкальные звуки на простор фатежских степей): “В холымах зелёных...”. Все смеялись, и он смеялся, но так и не смогли полностью скопировать эту уникальную, напоённую отголосками архаичных крестьянских говоров Курщины свиридовскую речь.

Юрловцы трогательно заботились о своем композиторе, доставали автомобиль, чтобы привезти его на репетиции. И вот он появляется в зале: король, император, полководец. Резкий, высокий взмах руки, крик: “Приветствую вас, мои друзья!”. В любом возрасте необыкновенно легко и быстро подбегал к своему месту, размашисто кидал рядом плащ или пальто, небрежно и покровительственно кивал случайно увиденным знакомым лицам. “Начнём, друзья!” -- кричал он. Ничего, кроме музыки, для него уже не существовало. Он сразу же становился эпицентром происходящего, постоянно концентрируя внимание всех только на себе, на своих высказываниях и замечаниях, на своей музыке. Даже дирижёр сразу же уходил на второй план. Дирижёр для Свиридова -- покорный исполнитель его, авторской, воли. Дирижёр -- генерал, а Свиридов -- маршал. Ему приятно было, что называется, быть на коне, у всех на виду, с высоты обозревая поле боя. Он как должное беззастенчиво и шумно требовал от всех полного подчинения задачам исполнения своей музыки. Он имел на это полное право. В перерывах вокруг него собирались дирижёры, хормейстеры, солисты, и он покровительственно, по-царски вёл подчеркнуто эмоциональную беседу о музыке, об искусстве, вспоминая знаменитых хоровых артистов, веселился, рассказывая остроумные истории из музыкальной жизни прошлого.

Порой его энергия, которую он не в силах был сдерживать, его, казалось, ничем не ограниченный творческий эгоизм (от которого он и сам страдал) выводили из терпения даже самого терпеливого и кроткого Александра Александровича Юрлова. Свиридов требовал и настаивал, чтобы Юрлов во что бы то ни стало в выходные непременно приезжал к нему на дачу: “Друг мой, мы обязательно должны с Вами поработать!” Юрлов, как любой руководитель огромного коллектива, обременённый всевозможными творческими и организационными проблемами, прекрасно понимал, что визиты эти превращаются в грандиозный спектакль одного актера, отнимающий у зрителя не только всё время, но и все силы, а дела в капелле тем временем стояли, ведь не одного же Свиридова они пели! Притом эти встречи со Свиридовым были настолько духовно насыщающие, насколько эмоционально выматывающие. По себе знаю, что после дня, проведённого со Свиридовым тет-а-тет, я неделю был совершенно физически измотан и обессилен, зато воспоминаний и впечатлений хватало на полгода! Как у всех композиторов, у Свиридова, только в обостренном состоянии, существовало неосознанное стремление иметь свой придворный коллектив. Поэтому как бы ни хотел поехать Юрлов к своему другу, дела не отпускали его из Москвы, а отказать Георгию Васильевичу было практически невозможно.

Артисты хора всегда воспринимали его как своего друга: он был нарочито простоват в общении и манерах, всегда что думал, то и говорил, был мужиковат (частенько ходил, как Толстой, в валенках), подчас был груб и неотесан, но обладал потрясающей внутренней духовной силой и горячей верой в правду своего дела. Он сплачивал вокруг себя людей, заражая их пленительной идеей своего творчества, русской национальной идеей, и артисты всегда были близки с ним духовно, они вместе создавали великое русское хоровое искусство. Без этого единения композитора со своими исполнителями невозможно было бы достичь столь ослепительных творческих вершин.

В поисках музыкального решения спектакля “Царь Федор Иоаннович” всё руководство и художественный совет Малого театра отправились на репетицию в капеллу, Юрлов предложил им большое количество выдающейся русской хоровой музыки, начиная от самых древних образцов, но все пришли к единому мнению, что лучше духовных хоров Свиридова ничего нет, именно их и отобрали для спектакля.

Иногда Свиридов останавливал репетицию уже выученной вещи и начинал озабоченным, глухим голосом, как бы извиняясь, глухо бормотать: “Я здесь что-то сам не доделал, мне нужно забрать эту вещь и еще подумать...” Это означало, что его внутренний слух уловил какие-то новые звуковые горизонты и он уже не в силах преодолеть властного к ним стремления. И у артистов забирались ноты, и произведение уносилось обратно в творческую лабораторию, порой уже навсегда. Так случилось с замечательной кантатой “Четыре русские народные песни”, где была дивная, с щемящей русской грустью, песня “Сронила колечко”. Капелла уже почти довела до стадии концертного выступления это произведение. Но внезапно Свиридову стало казаться, что он что-то “неправильно сочинил”, хотя звучало всё прекрасно, и он навсегда унёс свой шедевр на доработку, несмотря на страстные уговоры и желание исполнителей спеть эту потрясающую вещь.

Александр Александрович Юрлов говорил: “У Свиридова дома есть о-огромный сундук, а там -- сокровища: масса неведомого музыкального материала. Он пороется в нем, пороется, да и извлечёт что-нибудь эдакое, от чего дух захватывает. Но тебе должно ещё о-очень повезти, чтобы Свиридов отдал эту вещь для разучивания, а то сыграет, споёт, ты уже загоришься весь, а он возьмет да и спрячет всё обратно, и... крышечка захлопнулась!” Ох, сколько ещё потрясающих тайн хранит этот легендарный свиридовский “сундучок”!

Учил Свиридов правильно составлять концертные программы: не любил разношёрстности, стремился к тематическому единству, как сейчас принято говорить, к концептуальности, не допускал исполнения отдельных, вырванных из цикла номеров. Работал с артистами почти уже до выхода на сцену, буквально по кусочкам, не пропуская ни одной даже самой мелкой детали. Невероятно, до умопомрачения волновался за успех исполняемых сочинений: “Вы в первом отделении поёте Рахманинова, так после его музыки меня уже точно не воспримут!” -- горестно восклицал великий композитор, и как бывал счастлив, всегда встречал восторженный, горячий прием любой аудитории.

Тесное сотрудничество Георгия Васильевича Свиридова и Александра Александровича Юрлова продолжалось более двух десятков лет и было прервано внезапной ранней смертью Александра Александровича. Композитор переживал эту потерю как глубоко личную утрату и посвятил ему одно из лучших своих сочинений - Хоровой концерт памяти Юрлова.

Глава III. В.Н. Минин

3.1 Творческий путь В.Н. Минина

Владимир Николаевич Минин - народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель искусств Молдавской ССР, художественный руководитель Московского государственного академического камерного хора, профессор.

Родился 10 января 1929 года в Ленинграде. Родители В. Н. Минина были уроженцами Петербурга.

Владимир рос музыкально одаренным ребенком. В памяти его сохранились первые музыкальные впечатления -- крестьянские песни в деревне, где он проводил лето, пение курсантов артиллерийского училища, напротив которого находился их дом в Ленинграде. С удовольствием он и сам пел в школьном хоре. По рекомендации школьной учительницы в 1937 году А. В. Свешников принял мальчика в детскую хоровую школу при Ленинградской капелле. Но тогда Владимир еще не связывал свое будущее с музыкой. Он, как и все мальчишки Ленинграда, мечтал о морском флоте. В 1942 году направил заявление в школу юнг. Но судьба его сложилась по-другому.

Владимир рано лишился матери. В 1934 году она скончалась в результате несчастного случая. Отца, который с 1930 года служил в органах НКВД, в 1937 году арестовали по навету, приговорили по статье 58--10 -- контрреволюционная пропаганда. В тот момент Николая Юрьевича спас его друг -- А. С. Яковлев (тоже военный связист), командовавший училищем связи. Он, рискуя многим, приехал в Москву и добился пересмотра дела. В 1939 году Николай Юрьевич Минин вернулся домой. Но это был уже другой, сломленный человек. 4 марта 1942 года он погиб в Ленинграде.

В начале войны хоровая школа эвакуировалась из Ленинграда в село Арбаж Кировской области. Из 30 учеников двух классов, принятых в школу мальчиков в 1937 году, к 1944 году осталось 10 человек. После переезда в Москву они и составили первый выпуск Московского хорового училища -- 1945 года.

Общение с педагогами школы при Ленинградской капелле во многом определило тот сознательный выбор, который сделал Владимир Николаевич Минин много позже, избрав профессию дирижера делом своей жизни. Александр Васильевич Свешников формально не вел индивидуальных уроков, но поощрял стремление самостоятельно овладевать секретами профессионального мастерства. Другой педагог -- Палладий Андреевич Богданов, проводивший все музыкальные занятия и имевший огромное влияние на учеников, воспитывал в детях ответственное отношение к учебе и здоровое профессиональное честолюбие.

Став учащимися Московского хорового училища, Владимир Николаевич Минин и другие выпускники школы Свешникова с горячим увлечением отдавали все свободное время занятиям, особенно в фортепианном классе. Большое влияние на Минина оказал его преподаватель по фортепиано В. М. Шатерников. После окончания училища весь выпуск был принят на дирижерско-хоровой факультет Московской консерватории.

Первым местом профессиональной работы для В. Н. Минина стал Государственный хор СССР, куда он был принят в 1948 году концертмейстером, а затем в 1949 году стал хормейстером хора. В 1954 году он был призван на службу в Советскую Армию и направлен художественным руководителем и главным дирижером в Ансамбль песни и пляски Северной группы войск в Польше. После демобилизации он поступает в аспирантуру Московской консерватории и одновременно работает хормейстером в Государственном хоре Союза ССР. По окончании аспирантуры при Московской консерватории в 1958 году получает предложение стать художественным руководителем и главным дирижером заслуженной капеллы Молдавской ССР "Дойна". Пять лет успешной работы с этим высокопрофессиональным коллективом принесли В. Н. Минину орден и первое звание, в газетах появлялись похвальные статьи. Но внешний успех и профессиональное признание не давали полного удовлетворения.

В эти годы определяющее влияние на формирование творческих взглядов В. Н. Минина оказала дружба с Георгием Васильевичем Свиридовым. Первое знакомство с композитором и его музыкой произошло еще в 1957 году, когда Г. В. Свиридов принес в Государственный хор Союза ССР свою ораторию "Поэма памяти Сергея Есенина". А. В. Свешников, руководивший тогда хором, поручил работу над ораторией В. Н. Минину. Свиридов создавал свои произведения для хора, считая пение a cappella поистине глубоко национальной традицией, таящей в себе огромные возможности для композитора. Музыка Свиридова, его взгляды на хоровое искусство открыли перед молодым дирижером новые творческие перспективы, послужили импульсом к осознанию своей профессии как истинного призвания и дела всей жизни.

В 1963 году В. Н. Минин оставил капеллу "Дойна" и переехал в Новосибирск, где возглавил кафедру хорового дирижирования Новосибирской консерватории. В поиске новых творческих путей он включает в репертуар хора современную русскую музыку -- в первую очередь музыку местного композитора А. Ф. Мурова. В 1965 году Министерство культуры РСФСР предлагает В. Н. Минину возглавить Ленинградскую академическую капеллу имени М. И. Глинки. За два с половиной года его творческие взгляды так и не нашли воплощения в работе с давно сложившимся коллективом, и в 1967 году он переезжает в Москву.

Он преподает на кафедре хорового дирижирования в Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных. В 1971 году он становится его ректором. В 1972 году в стенах института под его руководством начинает свою работу камерный хор, составленный из студентов, аспирантов и выпускников "гнесинки".

Особую миссию несет В. Н. Минин как лучший интерпретатор русской духовной музыки, которая благодаря его дирижерскому мастерству становится достоянием слушателей во всем мире. В лучших концертных залах Европы, Северной и Южной Америки, Китая, Южной Кореи, Японии звучат бессмертные творения русских гениев. В 1997 году Святейшим Патриархом всея Руси Алексием В. Н. Минину вручен орден Святого князя Владимира за возрождение церковной музыки.

Профессор В. Н. Минин как педагог сумел привить своим студентам не только профессиональные, но и духовные, нравственные ценности, что подтверждает своей работой В. Г. Захарченко -- художественный руководитель Кубанского казачьего хора.

За огромные заслуги в области хорового искусства В. Н. Минин удостоен Государственной премии СССР (1982), званий "Народный артист СССР" (1988) и "Заслуженный деятель искусств Молдавской ССР", награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" III и IV степени.

Живет и работает в Москве. Режиссер хорового театра.

3.2 Московский государственный академический камерный хор

Московский государственный академический камерный хор был создан в 1972 году Владимиром Николаевичем Мининым. Первоначально состав хора формировался из студентов, аспирантов и выпускников музыкально-педагогического института имени Гнесиных.

В основе работы коллектива лежала идея создания Камерного русского современного хора. "Мне хотелось создать хор, который бы составляли не хористы, а артисты, -- говорит В. Н. Минин. -- Чтобы это был не столько в общепринятом смысле слова хор, сколько ансамбль солистов. Не элементарная, нарабатываемая механическим трудом бесфальшивная слитность голосов, а гармония индивидуальностей и самое полное и яркое раскрытие способностей каждого в рамках ансамблевого пения и поставленной задачи. И еще, быть может, самое главное: хотелось бы этому искусству вернуть его древнейшую духовную значимость, его истинное место не только в нашей культуре, но и в повседневной жизни".

Задача хорового искусства, которое Минин возвел в жанровую категорию, - духовное совершенствование личности, эмоциональный и искренний разговор со слушателями. Исполнители должны заставить человека задуматься о вечных ценностях, о своем месте в системе общечеловеческих «координат». И коль скоро в арсенале русского музыкального искусства есть прекраснейшие произведения духовной музыки, необходим принципиально новый творческий коллектив, способный донести их философию до слушателя.

"С первых дней своего существования (а хор основан в 1972 году) мы старались не пропускать ничего значительного в созданиях современных композиторов, - отмечал Владимир Минин. - Но есть один, занимающий в судьбе нашего хора исключительное место - Георгий Свиридов. Во многом своим рождением мы обязаны именно ему".

Сотрудничество Георгия Свиридова с Московским камерным хором обогатило русскую музыкальную культуру такими шедеврами, как "Концерт памяти А.А. Юрлова", "Пушкинский венок", "Ночные облака", "Песни безвременья", хоры на слова А. Прокофьева и "Ладога", Три песни Курской губернии и новая редакция "Курских песен". Подлинными событиями стали и их первые прочтения Московским камерным хором под управлением Владимира Минина. Некоторые шедевры свиридовского хорового искусства запечатлены на диске. Концерт для хора "Пушкинский венок" (1978г.) - величественный цикл из десяти частей. Сам композитор говорил: "Стремление к внутренней гармонии, сознание высокого предназначения человека - вот что сейчас особенно звучит для меня в Пушкине... Я старался лишь идти за ним, в его непостижимую высоту, насколько хватит моих сил". Именно непостижимая высота и пророческая сила пушкинского гения, будучи помноженной на созвучную поэту в своей простоте, одухотворенности и внутренней наполненности музыку, заново открывается слушателям. Следующее сочинение занимает особое место в творчестве композитора. Оно посвящено памяти выдающегося хорового дирижера и одного из созидателей процесса возрождения русской духовной музыки - Александру Александровичу Юрлову (1927-1973). Он был другом и первым исполнителем почти всех хоровых сочинений Свиридова со своей капеллой, ныне носящей его имя. Музыка "Концерта памяти А.А. Юрлова" (1973), воплотила ошеломляющую внезапность и невосполнимость утраты, всю глубину и боль пережитого, но не высказанного словом чувства.

Три хора из музыки к драме А.К. Толстого "Царь Федор Иоанович" (1973) созданы к постановке Малого театра и с этой целью были впервые записаны хоровой капеллой под руководством А.А. Юрлова. Это оригинальное сочинение. Лишь в последней из пьес автор частично заимствовал слова и напев из рукописи, служившего у царя Ивана Грозного, видного московского распевщика (мастера пения) Федора Крестьянина (XVI в.) в расшифровке М.В. Бражникова. "Икона" на слова А. Блока (из цикла "Песни безвременья", 1979) - "Вот он - Христос - в цепях и розах за решеткой моей тюрьмы". Это - монолог солиста на фоне хора, высвечивающий крупным планом лицо лирического героя. На нем мучительной тенью еще лежит отблеск страданий, но взор его, пытающийся постичь мудрое совершенство мирозданья, устремлен к небесной лазури - символу возвышенного, заветного и прекрасного...

Создание Московского камерного хора стало заметным явлением не только в творческой биографии В. Н. Минина, но и событием музыкальной культуры всей страны. Появился коллектив с яркой, только ему присущей исполнительской эстетикой. Именно в исполнении хора под руководством В. Н. Минина возродились на мировом исполнительском уровне запрещенные ранее духовные произведения русских композиторов: сочинения Рахманинова "Всенощное бдение", "Литургия святого Иоанна Златоуста", "не рекомендованные к исполнению" произведения Чайковского, Гречанинова, Чеснокова, Танеева и других русских композиторов.

С хором Минина пели почти все лучшие российские певцы: Ирина Архипова, Елена Образцова, Евгений Нестеренко, Александр Ведерников. В известной мере он стал символом России, и поэтому именно хору Минина поручили сделать вместе с Большим симфоническим оркестром имени П. И. Чайковского запись последней версии Гимна Российской Федерации, первое исполнение в России сочинения Г. Свиридова "Песни безвременья".

Особую миссию несет В. Н. Минин как лучший интерпретатор русской духовной музыки, которая благодаря его дирижерскому мастерству становится достоянием слушателей во всем мире. В лучших концертных залах Европы, Северной и Южной Америки, Китая, Южной Кореи, Японии звучат бессмертные творения русских гениев. В 1997 году Святейшим Патриархом всея Руси Алексием В. Н. Минину вручен орден Святого князя Владимира за возрождение церковной музыки.

В руках Минина хор -- оркестр самых древних и вечно самых выразительнейших музыкальных инструментов, на которых он с благородной эмоциональностью исполняет великую музыку, великие страсти и великие страдания. Минин умеет заставить петь не слова, а бессмертную мелодию человеческой души.

Хор Минина -- Художественный театр, главный режиссер которого не только ставит спектакли, но и сам играет, не может не играть. Минин -- большой художник, большой музыкант, большой артист.

Добившись яркой театральности в исполнении духовной, народной, ораториальной музыки, Минин занялся театральными жанрами. Новым направлением работы его хора стало участие в оперных спектаклях, а также исполнение театральной музыки. В последние годы на европейских сценах он принимает участие в постановках русских и зарубежных опер и даже мюзиклов, успешно исполнив "Вестсайдскую историю" Бернстайна.

Заключение

На основании проведенного исследования, цель которого была выявить взаимосвязь развития русского советского хорового исполнительства с хоровым творчеством Г.В. Свиридова, цель достигнута.

Была изучена и проанализирована искусствоведческая, хормейстерская и вокально-хоровая литература по проблеме исследования. На основе изученной литературы нами была выявлена взаимосвязь развития русского советского хорового исполнительства с хоровым творчеством Г.В. Свиридова на примере таких выдающихся хоровых коллективов как Государственная академическая хоровая капелла России имени А.А. Юрлова и Московский государственный академический камерный хор под управлением В.Н. Минина.

Важная особенность свиридовского искусства - его "сверхисторичность". Оно - о России в целом, охватывая ее прошлое, настоящее и будущее. Композитор всегда умеет подчеркнуть самое существенное и неумирающее. Хоровое искусство Свиридова опирается на такие истоки, как духовные православные песнопения и русский фольклор, оно включает в орбиту своего обобщения интонационный язык революционной песни, марша, ораторских речей - т. е. звуковой материал русского XX века, и на этом фундаменте вырастает новый феномен такой силы и красоты, духовной мощи и проникновенности, который поднимает хоровое искусство нашего времени на новую ступень. Была эпоха расцвета русской классической оперы, был взлет советского симфонизма. Нынче новое советское хоровое искусство, гармоничное и возвышенное, не имеющее аналогов ни в прошлом, ни в современной зарубежной музыке - является сущностным выражением духовного богатства и жизнестойкости нашего народа. И в этом - творческий подвиг Свиридова. Найденное им с огромным успехом развивают другие советские композиторы: В. Гаврилин, В. Тормис, В. Рубин, Ю. Буцко, К. Волков. А. Николаев, А. Холминов и др.

Хоровая музыка Свиридова стала классикой советского хорового искусства XX века, благодаря ее глубине, гармоничности, тесной связи с богатыми традициями русской хоровой музыкальной культуры.

Список литературы

1. Александр Юрлов. Статьи и воспоминания. Материалы. - М., 1983.

2. Акопян Л.О. Музыкальный мир Георгия Свиридова. - М., 1990.

3. Барыкина Л. Юбилейное (Минин В.Н.)// Музыкальная жизнь №1, 2009.

4. Белоненко А.С. Из чего рождается гармония. - М., 2005.

5. Висков А. «Любовь святая» (Свиридов, Юрлов и «юрловцы»)// Музыкальная жизнь №5, 2001.

6. Вопросы народного творчества и музыкального исполнительства. -Казань, 1960.

7. Вопросы русской и советской хоровой культуры: Труды ГМПИ им. Гнесиных. Вып. XXIII. - М., 1975.

8. Георгий Свиридов. Сб./Сост. Р. Леденев. - М., 1979.

9. Григорьев Л., Платек Я. Современные дирижеры. - М., 1969.

10. Дмитревская К. Русская советская хоровая музыка. - М., 1974.

11. Ершов А. Старейший русский хор. - Л., 1978.

12. Ильин В. Очерки истории русской хоровой культуры. - М., 1985.

13. Искусство хорового пения. - М., 1963.

14. История и современность. - М., 1990.

15. Келдыш Ю. Очерки и исследования по истории русской музыки. - М., 1977.

16. Келдыш Ю. Русская музыка XVIII века. - М., 1965.

17. Книга о Свиридове. / Сост. А. Золотов. - М., 1983.

18. Коловский О. Русская советская хоровая музыка a cappella: Автореф. канд. дисс. - Л., 1973.

19. Корольков А.А. Георгий Свиридов и традиции русской духовной культуры. - СПб., 2004.

20. Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сб. / Сост. А. Белоненко. - М., 1990.

21. Национальные традиции русского хорового искусства. Сб. научных трудов / Ред. П. Левандо. - Л., 1988.

22. Особняк на Большой Грузинской. Воспоминания. Заметки. Беседы. (Хоровое уч-ще им. А. В. Свешникова). - М., 1994.

23. Очерки по истории русской музыки 1790--1825 / Под ред. М. С. Друскина и Ю. В. Келдыша. - Л., 1956.

24. Памяти А. В. Свешникова / Сост. С. Калинин. - М., 1998.

25. Памятники русского музыкального искусства. Вып. 2. - М., 1973.

26. Пигров К. Руководство хором. - М., 1964.

27. Проблемы истории и теории русской хоровой музыки. - Л., 1984.

28. Птица К. Мастера хорового искусства в Московской консерватории. -М., 1970.

29. Птица К. О музыке и музыкантах. Статьи разных лет / Сост. Б. Тевлин, Л. Ермакова. - М., 1995.

30. Русская хоровая культура. - СПб., 1995.

31. Русский хоровой концерт конца XVII -- первой половины XVIII веков / Сост. и исследование Н. Д. Успенского. - Л., 1976.

32. Свешников / Сост. В. Подольская. - М., 1970.

33. Свиридов Георгий. Музыка как судьба. - М., 2002.

34. Седов Я. Минин Владимир Николаевич //"Российская газета" - Центральный выпуск №4825 от 12 января 2009 г.

35. Сергеенко А.Б. Записные книжки Георгия Свиридова. - М., 2000.

36. Советские хоровые дирижеры / Сост.: Э. Елисеева-Шмидт, В. Елисеева. - М., 1986.

37. Современные проблемы советского музыкально-исполнительского искусства. - М., 1985.

38. Сохор А. Георгий Свиридов. - М., 1972.

39. Сохор А. Русская советская песня. - Л., 1959.

40. Становление и развитие национальных традиций в русском хоровом искусстве. - Л., 1982.