Аграрные культы в условиях "развитого социализма" и исламской традиции: об одном земледельческом обряде табасаранцев

Размещено на http://allbest.ru

Аграрные культы в условиях «развитого социализма» и исламской традиции: об одном земледельческом обряде табасаранцев

Р.И. Сефербеков

Отдел этнографии, Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского федерального исследовательского центра РАН

В статье приводится описание бытовавшего вплоть до 60-х гг. XX в. языческого земледельческого обряда табасаранцев, который они проводили в экстраординарной ситуации в разрез с принятой в те времена коммунистической идеологией и сохранявшейся исламской традицией. Суть обряда заключалась в снятии т. н. «сглаза» с пахотного поля, которое не плодоносило три года подряд. В обряде принимали участие представители мусульманского духовенства, преимущественно мужчины.

В статье рассматривается тот факт, что, несмотря на довольно прозрачную языческую подоплеку обряда, местные власти и верующие не препятствовали его проведению, а зачастую были активными участниками ритуала. С преобразованием большинства колхозов в совхозы, этот земледельческий обряд прекратил свое существование. В работе указывается, что бытование этого древнего ритуала вплоть до эпохи «развитого социализма» в регионе, имеющем давние и глубокие корни ислама, свидетельствует о его устойчивости и важности в земледельческой обрядности табасаранцев, синкретическом характере их идеологических воззрений, образующих причудливую смесь древних языческих обрядов, мусульманских установлений, находившихся под жестким контролем официальной марксистско -ленинской идеологии. Обряды катартической магии проводились табасаранцами и другими народами Дагестана не только в земледелии, но и в охотничьих ритуалах, их также использовали и в демонологии, что свидетельствует об устойчивости ранних форм религии, аграрных и охотничьих культов, демонологических представлений в календарной обрядности и верованиях синкретического «народного» ислама дагестанцев. Указанные, не свойственные кораническому исламу, обстоятельства можно отнести к особенностям менталитета народов Дагестана - преобладании в их способе мышления и мировосприятии здорового консерватизма и приверженности традиционным ценностям.

Ключевые слова: земледельческая обрядность, табасаранцы, советский период, исламская культура и идеология, катартическая магия, народный ислам.

Введение

Как подметила исследователь традиционной культуры и быта табасаранцев Б.М. Алимова, одним из древнейших занятий табасаранцев было земледелие, обусловленное их принадлежностью к горному хозяйственно-культурному ареалу пашенных земледельцев и скотоводов аридной зоны умеренного пояса, подтип горный; формами содержания скота и типом скотоводческого хозяйства [5, с. 39-45]. В своих предыдущих исследованиях мы уже отмечали, что с земледельческо-скотоводческим хозяйством были тесно связаны и традиционная духовная культура, обряды, обычаи и верования табасаранцев [5, с. 204-233; 21]. Табасаран относится к числу наиболее ранее принявших ислам регионов Дагестана [12, с. 69-70], в котором плодотворно развивалась исламская культура [14]. В результате религиозного синкретизма здесь получили свое распространение оригинальные культовые сооружения [23, с. 52-64] и культ «мусульманских святых» [6, с. 203-214].

В советский период в связи с проводившейся государством политикой по борьбе с религиозной идеологией большинство мечетей и других культовых сооружений в Табасаране было закрыто или их помещения использовались не по назначению (колхозный склад, школьный класс, ковровый цех, изба-читальня, дом культуры) [11, с. 102-103]. Несмотря на запреты, во время повторяющихся неурожаев практиковались земледельческие обряды, шедшие в разрез с существующими идеологическими установками КПСС. Все они носили синкретический характер и подверглись влиянию ислама - в большинстве случаев их участниками были верующие, проводился обряд «зикр» [4, с. 218], в молитвах произносились словесные формулы и обращения с упоминанием «Аллаха» [16, с. 19-20], раздавалась милостыня - садака [8, с. 202].

Одним из таких древних ритуалов был обряд «осквернения пахотного поля» (таб. «хут1ил мурдал, чкин ап1уб»), который проводили в селениях в основном Южного Табасарана: Аскан Ярак, Заан Ярак, Чере, Межгюль, Чувек, Кандик и др. - вплоть до 60х гг. XX в. Его проводили в экстраординарной ситуации, когда три года подряд случались неурожаи на колхозном поле или приусадебном участке колхозника. Подобный обряд ни в прошлом, ни в описываемое время не встречается у других народов Дагестана и Северного Кавказа. В совокупности с другими сохранившимися компонентами традиционной духовной культуры и календарной обрядности табасаранцев (обряды вызывания дождя и солнца, «завязывания пасти волка», культ мусульманских святых, праздник весны «Эбелцан») приводимый обряд представляется весомым аргументом дискурса о «бытовом», или «народном», исламе у народов Дагестана в эпоху глобализации.

Обряд осквернения пахотного поля

Как свидетельствуют информаторы, обряд осквернения пахотного поля проводился в дореволюционный период на частной пашне (мульк), а также на пахотной земле, арендуемой горцами у сельской общины (джамаат) или принадлежавшей мечети (вакуф). После установления советской власти указанный фонд частных, общественных и принадлежащих мусульманским религиозным учреждениям земель был обобществлен и передан колхозам и совхозам с предоставлением небольших земельных наделов колхозникам и рабочим совхоза для ведения личного подсобного хозяйства. В рассматриваемое время обряд проводился как на колхозных (совхозных) землях, так и в личном подсобном хозяйстве горцев.

По свидетельству информаторов, ритуал начинали с проведения обряда «зикр» непосредственно на поле, не плодоносящем три года подряд, по народному поверью, подвергнувшемуся «сглазу». В нем участвовало взрослое население - мужчины (преимущественно) и женщины. Коран читал мулла или любой другой человек, умевший читать по-арабски. Проводили обряд в среду или четверг.

Затем переходили к проведению основного ритуала, связанного со снятием «сглаза». Для этого нужно было провести катартический Катартические (очистительные) обряды - устоявшийся в советской и российской этнографии термин. Известный советский этнограф С.А. Токарев помимо катартической (очистительной) выделял ещё пять видов магии: контактную, инициальную, парциальную, имитативную, апотропеическую. См.: Токарев С.А. Ранние формы религии. - М., 1990. - С. 426-432, 434-438. обряд по его очищению («очищение путем осквернения» См.: Сефербеков Р.И. Об одном земледельческом катартическом обряде табасаранцев // Кавказоведческие разыскания. - Тбилиси: Тбилисский госуниверситет им. И. Джавахишвили. - 2011. - № 3. - С. 330-337. (На рус., груз., анг. яз.)). Чтобы «осквернить поле, по нему должна была «наследить» собака» (таб. «хут1ил мурдал, чкин ап1уз, ху либцну кунду»). На пахотное поле приводили собаку, убивали ее, а затем, привязав к веревке, волокли по пашне, приговаривая: «Гьаму хуйин фукьан ч1арар алш, гьадмукьан дяхнин к1улар хут1ли ишри!» («Пусть на поле уродится столько колосьев, сколько шерстинок на шкуре этой собаки!» «Приводили обычно чью-либо дворовую или беспризорную сельскую собаку (не чабанскую), убивали ударом по голове. Она должна была быть лохматой», - говорили участники обряда, которые волокли труп собаки по пашне. Все указанные предложения и словосочетания не случайны, их произносили только при проведении данного обряда.). По окончании ритуала останки животного разрубали на части и разбрасывали по полю. В с. Яргиль убитую собаку закапывали в поле. В с. Джули на поле умерщвляли кабана, а в с. Аскан Ярак, наряду с собакой, - кота.

Участниками обряда были, как правило, сельский мулла и мужчины, но присутствовали и женщины, которые приносили из дома злаково-бобовое варево «кьуяр» (его иногда варили здесь же на пашне) и мучную халву «аварша» и раздавали эти продукты всем участникам обряда как садака.

Несмотря на довольно прозрачную языческую подоплеку этого обряда, местные власти и мусульманские верующие старших возрастов не препятствовали его проведению, а были активными участниками ритуала. Имеются упоминания о проведении этого обряда в с. Яргиль, Заан Ярак, Аскан Ярак, Зильдик, Межгюль, Чере и др. С преобразованием большинства колхозов в совхозы этот земледельческий обряд табасаранцев прекратил свое существование. Добавим, что в эти же годы табасаранцы, например, прекратили отмечать праздник черешни «Чере» (колхозные черешневые сады, как и ореховые, были вырублены как нерентабельные). Очевидно, это было связано с изменением форм общественного производства, профиля ведения хозяйства (животноводческое, плодовоовощное), переводом категории земель сельскохозяйственного назначения в иные (пашен - в пастбища), ограничением личного подсобного хозяйства и др.

Общеизвестно, что собака и кабан, по мусульманским воззрениям, являются нечистыми животными. «Сочетание двух нечистых животных (собаки и свиньи) - для мусульманина верх нечистоты» [13, с. 89], - указывает И.В. Зайцев. Мясо свиньи и предметы, которых коснулась собака, относятся у мусульман к категории «харам» («запретное») [10, с. 274], а слюна и шерсть собаки - к категории «джанаба» и считаются наджасом («осквернение»). Соприкосновение с ними в результате оскверняющих действий и состояний приводит к ритуальной нечистоте [7, с. 58], для выведения которой ислам предписывает обрядовые действия «тахара» («очищение») [9, с. 235].

Несмотря на участие в описываемом обряде собаки, а в отдельных случаях дикой свиньи, никаких обрядовых действий по очищению самих себя от нечистоты участники ритуала не проводили.

Интерпретируя описанный выше обряд, следует отметить, что мотив осквернения пашни «нечистыми» (по мусульманским воззрениям животными) возник, возможно, в более позднее время и связан с влиянием ислама. Как нам представляется, убийство этих животных было жертвоприношением «духу поля», чтобы гарантировать его плодородие. Не случайно именно эти животные связываются с плодородием, поскольку и собака, и кошка, и свинья среди одомашненных человеком животных наиболее плодовиты. Это были первые одомашненные человеком животные Изображения собаки зафиксированы в наскальных рисунках в местностях «Ц Іару гъарзар» («Пестрые скалы») и «Хъуьрцлин мугар» («Вороньи гнезда») близ табасаранского сел. Хурсатиль Хивского района Дагестана, датируемых приблизительно эпохой бронзы [ 22, с. 7778].. Причастность их к обряду могла преследовать цель передачи их благодати пахотному полю, ибо земледельцы особой разницы между плодовитостью животных и плодородием земли не верили [18, с. 27].

Происшедший у табасаранцев сел. Аскан Ярак Хивского района Дагестана в советское послевоенное время случай, когда на краю пахотного поля похоронили кости старого быка, на котором много лет пахали в колхозе, с тем, чтобы с ними на пашне «сохранилось изобилие» (табасаран. - «берекет гъубзуб бадали») [21, с. 39], также указывает на связь с вышеописанным обрядом. Добавим, что представления о баракате составляют важную часть народных мусульманских верований, на что указывает и традиционное мусульманское приветствие, которое начинается с пожелания бараката [19, с. 38].

С плодородием связано и вербальное пожелание, которое произносили, когда волокли труп собаки по пашне. Эта магическая связь шерстинок с колосьями обнаруживается и в костюме пахаря на главном дагестанском календарном Празднике «первой борозды». Овчинный тулуп на пахаре вывернут наизнанку, «чтобы по закону магии - «подобное вызывает подобное» - поля сделались такими же косматыми, как шуба пахаря» [27, с. 58].

Следует отметить, что обряды катартической магии бытовали не только у табасаранцев, но и у других народов Дагестана [1, с. 27-30; 15, с. 155-159]. Их также использовали и в демонологии. Один из них проводили, чтобы навсегда избавиться от визитов назойливого домового. Интересно отметить, что в некоторых табасаранских селениях (Заан Ярак, Аскан Ярак, Яргиль, Межгюль, Чере и др.), чтобы навсегда избавиться от визитов домового, прибегали к оригинальному приему - одновременно ели хлеб и мочились. Этот прием тоже можно отнести к ритуальному самоосквернению для очищения [24, с. 140]. Такой же обычай бытовал и у аварцев-каралальцев [3, с. 123]. В повседневной жизни считалось большим грехом, если в момент мочеиспускания хлеб находился даже в кармане одежды.

Подобный обычай - «осквернение для очищения» или «очищение путем осквернения» - зафиксирован нами в охотничьих обрядах. Если охотник, стреляя с близкого расстояния, не попадал в зверя, то полагали, что его ружье сглазили. Для того чтобы снять сглаз, нужно было осквернить и «умертвить» это ружье («туфенг мурдал ап1ну кунду»): охотник мочился на него, в том числе и внутрь ствола. В качестве оберега под стволом ружья в том месте, где крепится ремень, подвешивали небольшую трубчатую кость околевшего зверя или птицы [20, с. 268]. У аварцев-андалальцев в этом случае охотник стрелял из ружья, которое сглазили, в свои экскременты, после чего мочился на него, в том числе и внутрь ствола. Затем ружье чистили и смазывали костным мозгом лошадиной кости или же жиром, собранным с кипящего мясного бульона [2, с. 135].

Обряды и поверья, подобные описанным, встречались и у других народов мира [17, с. 67-90]. В Македонии и Беотии «формой общественного очищения служило разрезание собаки на части и прохождение между этими частями» [26, с. 195]. В Ориссе (Индия) у племени кондов имелся обряд, когда «разрывали раба, приносимого в жертву, в клочья, разбрасывая их по полям, чтобы увеличить плодородие последних» [25, с. 403]. У многих народов мира (немцы в Ольденбурге, бхоти в Гималаях, шотландцы, ирокезы) собака являлась «козлом отпущения» для снятия любой порчи и болезней [28, с. 426].

Таким образом, в описанном выше земледельческом обряде присутствует целый комплекс магических обрядов, катартическая (очистительная), апотропеическая (предохранительная), симильная (имитативная), умилостивительная, вербальная магии, магия продуцирования, магия чисел и связанные с ними зоолатрия, культы собаки, кошки и дикой свиньи.

Заключение

Рассмотрение бытовавшего вплоть до 60-х гг. XX в. земледельческого обряда табасаранцев привело нас к следующим выводам и обобщениям. В изучаемый период в хозяйственных занятиях и духовной культуре табасаранцев все еще продолжали бытовать их языческие культы и ритуалы. Они реанимировались в экстраординарных ситуациях - во время неурожая три года подряд, когда подозревали «сглаз» пахотного поля. В таком случае проводили обряд, направленный на снятие этого «сглаза» при помощи осквернения этого поля убийством собаки, волочением по полю ее трупа, а затем разрубанием, закапыванием или разбрасыванием ее частей по пашне - «очищение путем осквернения». В отдельных случаях вместо/наряду с собакой использовали дикую свинью и/или кота.

Осквернение пахотного поля связано с влиянием ислама. Первоначально речь шла о жертвоприношении духу поля с целью побудить его к плодоношению. Для этого использовали первых одомашненных человеком животных - собаку, кошку и дикую свинью, которые отличаются большей плодовитостью. В проводимом ритуале обнаружен целый комплекс магических обрядов, катартическая, апотропеическая, симильная, умилостивительная, вербальная магии, магия продуцирования, магия чисел, а также зоолатрия, культы собаки, кота и дикой свиньи.

Давние традиции ислама, о которых упоминалось выше, не могли не наложить своего отпечатка на описанный земледельческий ритуал: его участниками были верующие, начинался он с проведения обряда «зикр», молитвы и обращения по снятию «сглаза» с пахотного поля были адресованы Аллаху, по окончании действа раздавали милостыню - «садака». Указанные обстоятельства позволяют отнести этот земледельческий обряд табасаранцев к разряду «народного», или «бытового», ислама.

Несмотря на то, что обряд проводили вплоть до 60-х гг. XX в. в разгар эпохи «развитого социализма» с его жесткой марксистско-ленинской идеологической доктриной, местное партийно-хозяйственное руководство не препятствовало его проведению, а относило его к разряду неопасных для существующего строя вредных пережитков.

Обряд «очищения путем осквернения» бытовал не только в земледельческой традиции табасаранцев, но и в охотничьих ритуалах, а также в демонологии - для избавления от визитов домового.

Литература

1. Алигаджиева З.А., Сефербеков М.Р. Верования, связанные с некоторыми животными у аварцев-каралальцев // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение: вопросы теории и практики. № 1 (27), ч. II. - Тамбов, 2013. -- С. 27-30.

2. Алигаджиева З.А., Сефербеков М.Р. Из охотничьих обрядов и верований аварцев-андалальцев // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. - Вып. 4. - С. 134-139.

3. Алигаджиева З.А., Сефербеков Р.И. Мифологические персонажи традиционных верований аварцев-каралальцев // Кавказ и мир - Международный научный журнал. № 16 - Тбилиси: Кавказский международный центр исследования геоистории и геополитики, 2013.- С. 117-128.

4. Али-заде А.А. Зикр // Исламский энциклопедический словарь. - М.: Ансар, 2007. - 396 с.

5. Алимова Б.М. Табасаранцы. XIX - начало XX в.: Историко-этнографическое исследование. - Махачкала: Даг. кн. изд-во, 1992. - 264 с.

6. Бобровников В.О., Сефербеков Р.И. Абу Муслим у мусульман Восточного Кавказа (к истории и этнографии культов святых) // Подвижники ислама: Культ святых и суфизм в Средней Азии и на Кавказе. - М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2003 - С. 154-214.

7. Боголюбов А.С. Джанаба // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С.М. Прозоров. - М.: Наука, ГРВЛ, 1991. - С. 58.

8. Боголюбов А.С. Садака // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С.М. Прозоров. - М.: Наука, ГРВЛ, 1991.

9. Боголюбов А.С. Тахара // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С.М. Прозоров. - М.: Наука, ГРВЛ, 1991. - С. 235.

10. Боголюбов А.С. Харам // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С.М. Прозоров. - М.: Наука, ГРВЛ, 1991. - С. 273.

11. Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р.И. Быт и культура табасаранцев в XIX-XX вв. - Махачкала: Институт ИАЭ ДНЦ РАН, 2004. - 266 с.

12. ГасановМ.Р. Очерки истории Табасарана. - Махачкала: Дагучпедгиз, 1994. - 256 с.

13. Зайцев И.В. Запретные животные в исламе // Восточная коллекция. - 2006. - № 4 (27). - С. 85-93.

14. Ислам и исламская культура в Дагестане / отв. ред. А.Р. Шихсаидов. - М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2001. - 198 с.

15. Osmanov A., Seferbekov M., Seferbekov R. On Some Pre-Islamic Beliefs among the Gidatli-Avars // Iran and the Caucasus. № 22 (2). - Leiden-Boston: BRILL, 2018. - P. 155159.

16. Пиотровский М.Б. Аллах // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С.М. Прозоров. - М.: Наука, ГРВЛ, 1991. - С. 19-20.

17. Покровская Л.В. Земледельческая обрядность // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Исторические корни и развитие обычаев. - М.: Наука, 1983. - С. 67-90.

18. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники (Опыт историко-этнографического исследования). - Л.: Рыбацкая Академия, 1963. - 164 с.

19. Резван Е.А. Барака // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С.М. Прозоров. - М.: Наука, ГРВЛ, 1991. - С. 38.

20. Сефербеков Р.И. Условный охотничий язык и некоторые охотничьи обряды табасаранцев // Наука и молодежь: сб. статей молодых ученых и аспирантов по гуманитарным проблемам. - Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 1997. - Вып. 1. - С. 265-269.

21. Сефербеков Р.И. Традиционные религиозные представления табасаранцев (боги и демоны; верования, связанные с животными). - Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2000. - 60 с.

22. Сефербеков Р.И., Гашимов М. Ф. Памятники истории и культуры Табасарана. - Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2003. - 120 с.

23. Сефербеков Р.И. «Праздничные камни» и «Мечеть праздничной молитвы» - культовые сооружения табасаранцев // Исламоведение. - 2014. - № 3. - С. 52-64.

24. Seferbekov R.I. The House-Spirit (Domovoj) in Dagestan // Iran and the Caucasus. № 19. - Leiden-Boston: BRILL, 2015. - P.139-144.

25. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. - М.: Политиздат, 1989. - 573 с.

26. Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете: пер. с анг. / предисл. и коммент. С.А. Токарева. - 2-е изд., испр. - М.: Политиздат, 1990. - 542 с.

27. Чурсин Г.Ф. Праздник «выхода плуга» у горских народов Дагестана // Известия Кавказского историко-археологического института. - Тифлис, 1927. - Т. 5. - С. 43-60.

28. Энциклопедия суеверий / пер. с анг. Д. Гайдук; сост. Э. и М.А. Рэдфорд, Е. Миненок. - М.: Миф, Локид, 1995. - 560 с.

Размещено на Allbest.ru