Методология исследования праздничной культуры в работе Хулио Каро Бароха "Карнавал"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Методология исследования праздничной культуры в работе Хулио Каро Бароха "Карнавал"

Павлова Анна Николаевна - аспирант кафедры этнологии исторического факультета, МГУ им. М.В. Ломоносова

Аннотация

В статье исследуется методология известного испанского антрополога, историка, языковеда и фольклориста Хулио Каро Барохи (1914-1995), примененная им для анализа праздничной культуры Испании. Прослежена эволюция научных взглядов Каро Барохи. Если в начале своей карьеры, до гражданской войны в Испании, а также в первое десятилетие после нее основным для ученого был метод культурного диффузионизма, сформировавшийся, главным образом под влиянием Хосе Мигеля Барандиана, "патриарха баскской этнографии", то затем под влиянием Рэдклифа Брауна и Бронислава Малиновского его интересы сместились в сторону функционального метода. Однако, спустя некоторое время Каро разочаровывается и в функционализме, что побудило его приступить к поискам собственного метода научного анализа, названного самим Каро "историческим структурализмом". Однако часто исторический компонент в его исследованиях преобладает, и в этом случае исследователь критикует структурализм за антиисторизм. Показаны преимущества данного научного подхода по сравнению с другими методами, применяемыми в социокультурной антропологии. Для своего анализа Каро Баро- ха выбирает серию праздничных и маскарадных шествий, преимущественно зимнего цикла и анализирует их с точки зрения антрополога, давая описания тех или иных ритуалов, интерпретируя их с исторической и антропологической перспективы, также приводя сравнения с подобными африканскими и европейскими празднованиями.

Ключевые слова: историография, праздничная культура, методология, метод исторического структурализма

Pavlova, Anna N.

The Methodology of Studying the Festive Culture in the Paper "The Carnival" by Caro Baroja

The paper studies the methodology of the famous Spanish anthropologist, historian, linguist andfolklorist Caro Baroja (1914-1995) applied to his analysis of the festive culture of Spain. The study traces the evolution of the scientific views of Caro Baroja. At the beginning of his career before the Civil war in Spain and during the first decade after it the main method he applied was cultural diffusionism, which was formed mainly under the influence of Jose Miguel Barandian, the patriarch of the Bask ethnography. Afterwards his interest shifted to the functional method under the influence of Alfred Radcliffe-Brown and Bronislaw Malinowsky. However, later Caro Baroja was disappointed with the functionalism, and that led him to search his new method of scientific analysis. Caro Baroja calls it "historic structuralism". Though often the historic component in his studies predominates, and the researcher criticizes structuralism for its antihistorism. The advantages of this method as compared with other methods applied in socio-cultural anthropology are shown. For his analysis Caro Baroja chooses a series offestive and masquerade processions mainly of the winter cycle and analyses them from the point of view of an anthropologist, describing some rituals, interpreting them in terms of historic and anthropological perspectives, comparing them with similar African and European festivals.

Keywords: historiography, festive culture, methodology, historic structuralism культура барохи фольклорист

Имя Хулио Каро Барохи достаточно хорошо известно историкам и филологам - испанистам. Спектр трудов и научных интересов этого ученого многогранен и впечатляет проработанностью самых разнообразных тем. Он исследует социальную историю, занимается лингвистическими проблемами, пишет о народной культуре, искусстве, технологиях, этнических меньшинствах, его работы охватывают практически все исторические периоды. Особое внимание он уделяет изучению и развитию праздничной культуры Испании. Три главных труда Каро Барохи в этой области, "Карнавал", "Время любви" и "Праздничное лето", носят этно-исторический характер. В них автор последовательно раскрывает тему формирования народного праздничного календаря, базирующегося на календаре религиозном, корни которого в свою очередь восходят к римской эпохе и доримским традициям на Пиренейском полуострове.

Открывает трилогию работа "Карнавал (историко-культорологический анализ" (Baroja 2006), вышедшая в 1965 году и впоследствии переведенная на французский и итальянский языки. К сожалению, на сегодняшний день не существует перевода этой фундаментального труда на русский язык, тогда как на испанском книга выдержала несколько переизданий. К моменту выхода второго издания появились две других его монографии "Время любви (Народные праздники с мая до Святого Иоанна)" и "Праздничное лето (Народные летние праздники)". Изначально они планировались как серия работ в рамках одного исследования, однако первая часть, а именно "Карнавал", были восприняты как самим автором, так и последующими читателями, как наиболее зрелая работа и "книга, открывшая дорогу исследованию".

Метод Хулио Каро Барохи

Как отмечал сам Каро Бароха, "ключ к методу - это человек. Особенно среди историков весьма легко обнаружить личность за написанным текстом, какими бы учеными они себя не декларировали. Несколько суховатая личность Моммзена или несколько выходящая за рамки в откровениях и расширениях личность Ренана, или нравоучительная и риторичная личность других, весьма заметна в исторических текстах" (Baroja 1985: 24). Несомненное влияние на формирование Каро Барохи как историка и антрополога оказала его семья, особенно, его знаменитый дядя Пио Ба- роха, один из представителей поколения 1898-го г. Его антиклерикальные воззрения, интерес к баскской мифологии и колдовству, принцип континуума в его основных произведениях способствовали формированию интересов будущего ученого. Впоследствии обучение в университете, по словам самого Каро Барохи, не принесло ему больших знаний, поскольку испанская академическая среда в то время была "не философской и научной, как в других европейских странах, а литературной и художественной" (Ballesteros 2012: 206).

Взгляды Каро Барохи эволюционировали по мере его работы над основными трудами. Если в начале своей карьеры, до гражданской войны в Испании, а также в первое десятилетие после нее основным его методом был метод культурного диффузионизма, сформировавшийся, главным образом под влиянием Хосе Мигеля Барандиана, "патриарха баскской социальной антропологии", то затем под влиянием Рэдклифа Брауна и Бронислава Малиновского его интересы сместились в сторону функционального метода. Сам Каро признает, что он попытался сделать то, чем занимался его друг Джулиан Питт Риверс, а именно: "изучать с большим тщанием игру структуры социума" (Castilla Urbano 1989: 279). Однако, спустя некоторое время Каро разочаровывается и в функционализме, что побудило его приступить к поискам собственного метода научного анализа. Сам Каро его называет "историческим структурализмом", однако часто исторический компонент в его исследованиях преобладает, и в этом случае исследователь критикует структурализм за антиисторизм.

Хулио Каро Бароха применяет и развивает методологию исследования, которая вбирает в себя этнографический метод и исторический анализ с парадигмами культурной антропологии. Прочитав любую из его работ, нельзя не заметить отмечаемую автором связь между антропологией и историей. Для автора крайне важно учитывать оба взгляда на исследуемый феномен, как антропологический, так и исторический. Это является константой во всех его работах, начиная с этапа культурализма и до последних увлечений структурализмом.

Среди испанских исследователей (Родригес Бесерра, Флорес Арройуэло, Серрано Мартин) Каро Бароху признают не только социальным антропологом, но и основателем традиции этноистории в Испании. Начиная с первых работ ученого по изучению направлений эволюционизма и диффузионизма, можно обнаружить достаточно рассуждений о методологии этих двух научных школ, критику основных принципов и подходов ряда других европейских антропологов, которых он именует "вегетационистами". Тщательный сбор и анализ полевого материала, заметки, оставленные in situ, внимательное и доскональное изучение литературных источников и хроник, которые вобрали в себя сведения о проводимых праздниках, проливают свет на социальные отношения в контексте праздника.

Несмотря на высокую оценку трудов Каро Барохи, они не получили того признания в академической среде, которое заслужили. Каро Бароха был прежде всего историком, исследовавшим разнообразный фактологический материал, которым был богат Пиренейский полуостров в период его работы. Многие из описанных им праздников уже находились в стадии упадка, когда он занимался их описанием, а потом и вовсе исчезли. Его глубокие знания и применение функционального подхода в антропологии позволили произвести анализ сложных социальных структур. Вот как размышлял сам Каро Бароха: "Я был историком античности сначала с проблесками археолога, а затем и этнолога; в конце я пришел к социальной антропологии и социальной истории, и теперь, по достижении пятидесяти лет, я могу утверждать, что предпочтительно эту последнюю дисциплину я планирую продолжать взращивать, пока жив" (Baroja 1969: 19). Такое высказывание может удивить на первый взгляд, поскольку работа в поле в качестве этнографа-наблюдателя, а также с архивами составляла большую часть жизни Каро Барохи.

Его заметки и зарисовки охватывают все аспекты праздника. Натуралистические записи, в которых описываются элементы технологии (как в случае с плугом), архитектуры, типов одежды, особенности праздничной кухни, типы персонажей в разных маскарадах, показывают нам Каро Бароху как дотошного и вдумчивого исследователя. Его научное наследие исчисляется тысячами заметок и сотнями полевых дневников, послуживших основой для его фундаментального труда, посвященного Карнавалу. Книги ученого полны отсылок к этим двух основным источникам информации: полевым исследованиям с прямым сбором материала и непосредственным интервью с информантами, сообщающими данные, часть которых чрезвычайно важны. Его информанты раскрывают перед нами картину, обладающую большой ценностью, поскольку они проживали эти праздники в начале прошлого столетия, а повествовали о них, когда последние уже были на грани исчезновения. В числе информантов были и его хорошие знакомые, например, Хуан Менендес Аранс или Хуан Амадес, который, в частности, рассказывал Каро Барохе об обычае вспахивать плугом центральную площадь в одном из селений на севере Каталонии (Baroja 1979: 274).

О Каро Барохе было сказано, что он начал заниматься историей менталитетов намного раньше, чем французы, и открыл новые направления в культурной антропологии, преодолевая структуралистский подход, а также взгляд на праздник с точки зрения экономики и социологии. Сферой его научного интереса выступала этноистория, микроистория, история его народа, устная история, история повседневности, менталитета, все это он начал разрабатывать задолго до его современников (Morales Moya 1996: 65-66).

Критикуя различные этнологические и антропологические школы, ученый заявляет: "Необходимо поставить значимые ограничения с точки зрения компаративизма, довольствоваться тем, что происходит внутри конкретных культурных пространств" (Baroja 1984: 25). Затем он добавляет относительно фольклористов и антропологов, сторонников теории пережитков, Отцов Церкви и их заключений в связи с языческими традициями, а также по поводу культурного эволюционизма Тайлора: "Это два тесно взаимосвязанных пути, которые, вероятно, приведут в одно и то же место. Один есть тот, что разрабатывают социологи в своих выводах. А другой нам могут лишь указать, но не привести к конечной цели те, кто занимается исследованиями в области эстетики" (Baroja 1984: 26). К удивлению некоторых ученых, Каро Бароха выделил в карнавале элемент игры, проиллюстрировав его на примере зимних карнавалов и модели зимних праздников, которые имеют и языческие корни и могут быть признаны, как адаптированные христианством. Анализируя зимние праздники, он обнаруживает их критический потенциал в соотнесении со многими школами: "Функционализм или структурализм, в сумме, не дают нам четкой идеи о том, почему сохраняются формы, поскольку они являются учением, лучше сказать, простыми методами работы, разработанными людьми, которые могут быть охарактеризованы своим утилитарным мышлением и плохо понятым антиисторизмом, как реакцией на реконструирующую этнологию предшествующих эпох" (Baroja 1984: 330). Особое значение Каро Бароха уделяет эстетической ценности ритуала, которая сохраняется при всех временных трансформациях, утрачивая не столь важные детали.

Свой метод работы, иногда идущий против течения, он объясняет, анализируя и исследуя маскарад в Суле: "Компаративистский метод Фрэзера находится под подозрением, отсутствие охватывающих исторических критериев, которые мы наблюдаем у некоторых исследователей, применяющих его, и озабоченность строгим социологическим аспектом в описании маскарада, заставляют меня вновь взяться за перо. Моя задача состоит в том, чтобы установить отношения и связи, во-первых в рамках пиренейского контекста, во-вторых испанского, и, наконец, в рамках общеевропейского" (Baroja 2006: 207).

Источниками для работы ученого служат не только полевые материалы, наблюдения и анкетирование. Он также активно и плодотворно работает с литературными источниками, классическими текстами, церковными и светскими юридическими документами. Эти материалы позволяют автору проследить основные этапы эволюции конкретных праздников и определить основные моменты ритуала, которые остаются неизменными на протяжении столетий.

Среди многочисленных литературных источников необходимо выделить "Книгу благой любви" Хуана Руиса (Архипресвитер Итский). Этот текст представляет для исследователя большой интерес в контексте происхождения карнавала. Несмотря на то, что "Карнавал - это праздник намного большего значения, чем думают те, кто считает его лишь одним из пережитков или адаптацией одного языческого верования. Он намного более значим: он практически в чистом виде является воплощением язычества в борьбе против христианства, осуществленной в эпоху, в глубине своей более языческую, чем наша, но в то же время и более религиозную" (Baroja 2006: 164). Для Каро Барохи карнавал в Испании невозможен без идеи христианства о Великом посте. Вариантом наименований праздничного обряда на протяжении столетий служило слово carnal. В одной из поздних, по мнению Ж. Короминаса, частей сочинения изображена аллегорическая битва дона Карналя с доньей Куаресмой (Мясоеда с Четыредесятницей). Дихотомия этих двух понятий, по мнению исследователя, является ключом к пониманию карнавала.

Особое внимание Каро уделяет словарям, в связи с этим вызывает большой интерес его обращение к "Сокровищу испанского языка" Себастьяна Кораррубиаса (1539-1613), а также к текстам этнографического, костумбристского и фольклорного характера, написанным эрудитами и исследователями, которые своими точными и подробными описаниями дают ответы на формальные вопросы, когда и как отмечался тот или иной праздник. В числе наиболее цитируемых Каро Барохой текстов, помимо труда Кораррубиаса, фигурируют словарь Короминаса, словарь Антонио Не- брихи, этимологический словарь Гарсия де Диего, Баскско-испанско-французский словарь Р.М. де Аскере, Словарь пословиц и поговорок Корреаса и другие. Еще один тип источников - тексты рубежа XIX-XX вв. - дополняют картину подробным описанием не только самой традиции, но и музыки, и собранным фольклорным материалом. Эти сведения были использованы Каро Барохой обратно пропорционально интересу, вызываемому в дальнейшем среди исследователей праздника. Богатый материал, который давали фольклорные календари, приметы и суеверия, мифология, а также путеводители позволили ученому рассмотреть феномен не только в диахронии, но и сфокусироваться на симультанном уровне.

Структура "Карнавала"

Работа состоит из трех частей, в первой показывается значение карнавала, в связи с чем Каро Бароха обращается к этимологии трех употребляемых для данного события слов, а также связь карнавала с жизненным и религиозным ритмом. Во второй части автор рассматривает ряд маскарадных зрелищ, имеющих место зимой. Эти маскарады упоминает С.А. Токарев в работе, посвященной праздникам стран Зарубежной Европы: "В числе других местных новогодних обычаев, исследованных тем же Каро Бароха, привлекает особое внимание своеобразный новогодний маскарад у басков Сульской провинции (из семи провинций, на которые делится Страна басков, четыре находятся в пределах Испании и три, в том числе Сульская, - во Франции)" (Токарев 1977: 60). Однако Сульский маскарад хоть и занимает центральное место во второй части исследования, служит также одной из моделей праздника, которая последовательно рассматривается автором в последующих главах данной части. При этом он столь тщательно отбирает и исследует схожий материал, что приходит к выводу о неких общих чертах в зимних праздниках не только на территории Испании, но и за ее пределами, а именно, в северной Африке и странах Магриба, в Греции и даже на территории Эстонии и Белоруссии. Третья часть, посвящена трем моделям праздника, унаследованным от римлян, и их распространению на территории Испании. На первый взгляд структура работы может показаться несколько нелогичной, поскольку представляет собой набор отдельных эссе, связанных между собой только темой маскарадов. При внимательном изучении можно также задаться вопросом, почему вторая часть называется "Три модели праздника", в то время как они рассматриваются в третьей части, вторая же посвящена целиком и полностью особой четвертой модели праздника, намного более примитивной и уходящей корнями в доримскую эпоху, являющуюся одним из столь критикуемых Каро Барохой пережитков.

Календарь

Особую роль Каро Бароха отводит времени проведения праздника, а также календарям, бытовавшим на территории Пиренейского полуострова до введения Григорианского календаря в 1582 г. Как известно, изначально календарь (kalendario) был банковской книгой, в которой отмечали выдачу кредитов и внесение денежных средств. В первый день месяца (Kalendae) необходимо было выплатить проценты (Serrano Martin 1996: 140). Посредством метонимического переноса календарь стал обозначать систему смены времен года. Сложность с определением времени карнавала исследуется автором весьма тщательно. Неоднократно он заявляет о том, что целью его работы является рассмотрение группы праздников определенного временного периода. Так он выделяет восемь вероятных дат для начала празднования карнавала, сопровождая эти даты лингвистическим и историческим комментариями. При этом он неоднократно подчеркивает, что ни один римский или языческий праздник, предшествующий по календарю празднику христианскому не должен его подменять (Castilla Urbano 1989: 276).

Неделя как упорядоченный набор дней претерпела значительное влияние Библии в контексте ритуальных действий. Дни месяца и недели во многие эпохи имели под собой значение "удачных" и "опасных". Сельскохозяйственный год был наполнен соответствующими ритуалами. Сутки, как 24 часа, назывались в Европе "итальянскими часами" или "часами по-итальянски" поскольку их введение относится к коммунальному периоду в Италии, связанному с распространением часов в XIV веке.

Церковь установила христианский календарь, сменивший римский, который определял порядок празднования всех значимых для христианина событий. Таким образом, была введена новая цикличность этих дат, которые или совпали, и в этом случае смысл их был подвергнут логической трансформации, или были перенесены на другие даты. Помимо этого существовал и местный календарь, который включал дни почитания местных патрональных святых, к ним же относились праздничные циклы, которые в зависимости от локальной традиции могли длиться от трех до семи дней. Автор предлагает сопоставить два календаря религиозный и фольклорный: "Если в продолжение мы сравним фольклорный календарь со старым календарем, мы обнаружим множество совпадений относительно содержания и социального значения праздника". Затем он добавляет, что народный испанский праздничный календарь, базировавшийся на католическом календаре, унаследовал несколько римских праздников, а также вобрал в себя ряд баскских и германских праздников с целью их унификации во времени и пространстве.

Помимо "Карнавала" Каро посвятил несколько своих работ проблеме времени, времени в понимании земледельцев, в контексте праздничной трилогии ученый описывает свое видение этого явления. Он отталкивается от старых определений и концепций времени, реализовавшихся в различных цивилизациях, начиная с вавилонян и до современных, основанных на достижениях астрономии. Поскольку время, природа и человек идут в унисон, создавая взаимодействие времени и эмоций, он дает этому определение в первой главе "Карнавала": "Христианская религия позволила календарю, течению года соединиться со страстным порядком времени, повторяемым из века в век. В Рождество с его семейными радостями запускалось время Карнавала, а его подавляла грусть Страстной Недели, воплощенная в Великом посте. В оппозиции к грустным осенним праздникам находились веселые весенне-летние праздники" (Baroja 2006: 37).

Еще одним важным отличием в календаре является наличие в древней его версии пяти, а не привычных четырех времен года. К зиме относили месяцы ноябрь, декабрь и январь, а февраль, март, апрель и частично май относились к первой весне (primavera), май, июнь к более теплому времени весны (verano), самый жаркий период включал в себя июль, август и частично сентябрь (estio), и осенними месяцами были частично сентябрь и октябрь (otono). Такое распределение времен года просуществовало в Испании вплоть до XVIII в., когда было заменено на привычные четыре времени года. Однако Каро Бароха, в своей работе упоминает четыре времени года, исключая из перечня весну (primavera), он ссылается на произведение Хуана Руиса "Книга благой любви". Календарный подход для исследователя тем не менее очень важен. При разговоре о карнавале, он неоднократно заявляет, что рассмотренные им праздники по традиции должны отвечать нескольким критериям, и одним из основных служит проведение маскарадных шествий в определенный промежуток года. Хотя встречаются и исключения, как в случае с качелями или бамбой в Андалусии, которые служат для совершения ритуала ухаживания и устанавливаются в мае.

Модели маскарадов и праздников