Тенгрианская и буддийская космологии: опыт сопоставительного анализа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Казахстанский филиал Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Тенгрианская и буддийская космологии: опыт сопоставительного анализа

С.Ш. Аязбекова

Аннотация

Tengrian and Buddhist Cosmology: A Comparative Analysis

S.Sh. Ayazbekova

1. Cosmological tropes testify of deep antiquity and universal commonness of the Mongolian world, as well as its connections and genetic unity with the proto-Turkic and Indian cultural worlds.

2. Similarity between the Central and East Asia is defined by widespread diffusion and the unity of the Altaic language family and Tengrianism.

3. The analogies in the mythology of the Turkic, Mongolian, and Indian nations concern the issues of Porto-beginning, Proto-Creation, the unity of spirit and matter, location of the demiurge, creation process as a division of Heaven and Earth.

4. Tegri and the deriving Tegrians exist both in cosmology of the Turkic-Mongolian worlds and in Buddhist (Mongolian and Indian) cosmology.

The conclusion about the commonness of cosmological concepts, tropes, features, and characteristics in Tengrian and Buddhist myths, tales and writings was made.

An important finding is that the initial images and tropes occurred in Tengrianism in the milieu of the nomadic Proto-Turkic and Proto-Mongolian nations.

Keywords: O.M. Kovalevsky, Tengrian cosmology, Buddhist cosmology, Mongolian cosmology, Indian cosmology, Buddhist writings, Turkic mythology

тенгрианский буддийский космология

Космологические сюжеты прамонголов (хунну, ухуань, сяньби, жужаны, дулга, ойхор, сйэяньто, кидань) и монголоязычных народов (халхасы, ойраты, буряты, баргуты, хорчиновы, чахары, сяньби, кидани, калмыки, дархаты и др.), проживающих в Монголии, Бурятии, Калмыкии, Иркутской области, Забайкальском крае, Китае, Индии, Непале, Иране и Афганистане, свидетельствуют о глубокой древности, универсальной общности всего монгольского мира, а также о связях и генетическом единстве с пратюркским и индийским культурными мирами. Во многом это объясняется высокой степенью миграционных процессов, генетической общностью обширного ареала от Передней Азии и до Алтая [1], а также единством номадической цивилизации и многих культурных традиций. Важным в этой связи представляется и то, что общность значительной части Центральной и Восточной Азии определяется широким распространением алтайской языковой семьи, включающей тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский и японский языки. Выдающийся исследователь алтайской языковой группы С.А. Старостин на основе анализа соответствий в области фонетики и базисной лексики пришел к выводу о генетическом единстве алтайской языковой семьи, датировав ее распад VI тыс. до н. э. [2, с. 62].

Н.Я. Бичурин, упоминая о сходстве монголов, тунгусов и тюрков «в обыкновениях и грамматических формах», пишет, что «помянутые три народа произошли от одного корня, но разделение корня их на три ветви, т. е. на три племени, без сомнения, случилось во времена отдаленные от нас; потому что почти за двадцать пять столетий до Рождества Христова монголы и тунгусы в китайской истории представляются как два самобытные народа. Одни тюрки, по причине отдаленности, несколько позже познакомились с жителями Срединного государства» [3, с. 384].

Общность монгольского культурного мира с тюркским определяется также широким распространением тенгрианства (начиная с палеолита), а с индийским - буддизма (с XIII в.)

Наиболее глубокую датировку распространения тенгрианства на обширной территории расселения всех пратюркских и прамонгольских народов дают петроглифы, распространенные от Монголии до Восточной Европы и от Южной Сибири до Малой Азии. Начиная с эпохи палеолита и до Средневековья широко распространены петроглифы с изображениями людей в характерной для тенгрианства позе адорации - с воздетыми к небу руками, а также других тенгри- анских образов - креста («аджи»), Тенгри и Умай, животных-первопредков, ритуальных сцен и космологических сюжетов [4].

Если же рассматривать буддизм в Монголии, получивший широкое распространение с XIII в., то там буддийским признавалось всё, что так или иначе связано с индийским влиянием, хотя в самой Индии это могло прямо и не относиться к буддизму. Следовательно, воспринятые монгольскими народами космологические образы, сюжеты и мотивы не только могут иметь сугубо буддийские источники, но и восходить к источникам древнеиндийским, в том числе и индуистского характера.

Целью настоящего исследования является сопоставительный анализ тенгрианской и буддийской космологий, которые воплотились в мифологии, эпосе, фольклоре, петроглифах, музыке и рукописных космологических текстах.

Многие исследователи отмечают отсутствие развитой системы мифов и определенных воззрений буддистов по вопросу генезиса Вселенной и ее особенностей. Объясняется это «великим молчанием» Будды, представлениями об иллюзорности бытия, о мире как зле и как антитезе небытия - «блага» [5, с. 69]. Однако П.С. Палласом [6], Я.И. Шмидтом [7], Г.Н. Потаниным [8], О.М. Ковалевским [9] был исследован ряд космологических сюжетов и образов буддизма. Важное значение в изучении космологии монгольских народов имеет книга О.М. Ковалевского «Буддийская космология», в которой космологические представления анализируются на основе буддийских религиозно-космологических рукописей (см. [9]). К ним относятся:

1) тибетская рукопись Шиджя рабду шалва шиджя би дини кгэлункгъ Пакба Лодой Джялцанъ Балдзанъ буй дзатба шуксу;

2) монгольская рукопись Чихула кэрэкглэкчи тэкгусъ утхату шастиръ;

3) шастра Эрили хангакчи эрдэни шастиръ (Сокровище, насыщающее желания);

4) энциклопедический тибетско-монгольский словарь Гайби джу най (монг. Мэркгэтъ гарху-инъ оронъ) (Источник мудрецов);

5) судра Хутукту Молонъ Тойнъ экэ дуръ енъ ачи харигулуксанъ (Судра о святом Молон-Тойн и оказанной им благодарности своей родительце) (цит. по [9, с. 89-94, 99-103]).

Известно, что корпус тюркских, монгольских и индийских космологических устных и письменных текстов имеет множество сюжетов, подчас противоречивых и зачастую не связанных друг с другом. Их разнообразие позволяет говорить о полистадиальности и полиэтничности этих представлений. В данном исследовании рассматриваются только те, которые имеют точки соприкосновения и параллели. К ним мы относим вопросы возникновения и строения Вселенной - Предначала, Первотворения, демиургической роли Тенгри и Брахмы, единства духа и материи, общности и взаимодействия Тегри/Тегриев и Будды/Будд, моделирования мира как трехчленного, представления о мировой горе Сумеру.

Предначало, Демиург и Первоначало. Представление о хаосе как Предна- чале существует у многих народов, а потому может быть причислено к мировой культурной универсалии. Согласно многим мифам о Первотворении вначале было «инобытие», «ничто», которое трактовалось как водная стихия. Из воды творится Мир в шумерской, греческой, египетской, японской, карело-финской и скандинавской мифологиях.

Водная стихия в космологии тюркских, индийских и монгольских народов также выступала в значении Предначала. Так, в древнетюркской тенгрианской мифологии в этом качестве представало безбрежное море небытия - Тениз, именно здесь находилось яйцо, в котором пребывал Первотворец - Тенгри: Когда не было ни неба, ни земли, существовало только безбрежное море небытия - Тениз. Внутри него возник Белый Свет (Ак Жарык), породивший совершенное золотое яйцо. Оно было сияющим, оно было хорошим. <... > Внутри него пребывал в глубоком сне бог Тенгри - отец и мать человеческого рода. Он спал бесконечно долго, а когда проснулся, то не нашел выхода из яйца. Внутри него он обнаружил только железные молот и посох. С их помощью он разбил яйцо и вышел наружу. Из верхней половинки яйца вышел небесный свод Тангара, а из нижней земная поверхность Теленгей. Так было сотворено наверху голубое небо и внизу бурая земля (Ник., с. 5).

Аналогично этому протекает акт Первотворения в древнеиндийской мифологии, где Демиург-первотворец Брахма спит в яйце, плавающем в океане: В океане, у которого не было ни глубины, ни ширины, ни поверхности, ни дна, плавало чудесное золотое яйцо. Каких размеров оно было, сказать невозможно, потому что сравнить величину его было не с чем. В этом яйце спал и набирался сил Брахма. Наконец настало время пробуждения (С.М.)

В монгольских и тибетских преданиях также существует представление о Предначале в его небесной и водной ипостаси: Сначала было небо да вода; земли еще не было (ОСМиЧ).

Показательно, что в отличие от тюркской, где небо является значимой составляющей космогенеза, в монгольской мифологии периода распространения буддизма уже не акцентируется присутствие или отсутствие неба: Прежде земли не было, а была только одна вода. В это время был один бурхан, которого звали Сомбол, потому что он сделался сам собою (бэер бвтвhвн Сомбол-бурхан). Сомбол-бурхан захотел сотворить землю и ходить по воде (Ханг., с. 7).

Свет, единство духа и материи - такой мотив объединяет тюрко-монгольскую и индийскую космологию. При этом особое значение в процессе сотворения мира придается духу.

Так, духовное начало у древних тюрков проявляется в свете, исходящем из яйца: У него не было ни рук, ни ног, ни головы, но было движение; не было крыльев, но могло летать, не было рта, но голос исходил из него. <... > Тенгри родился от света, не солнечного или лунного, а какого-то неизвестного людям (Ник., с. 5-6).

В буддийской космологии свет предстает обителью и духа, и материи, из которых образовывается мир: «С развитием всего видимого частицы духа, вырванные из единства и покоя, облекшись в материю, являются во вселенной и, там оживляя все творения, беспрестанно борются со своим врагом до совершенного освобождения себя из уз его и перехода в прежнее свое обиталище» [9, с. 19].

В древнеиндийской мифологии мысль Брахмы является порождающей силой: Самой первой проснулась мысль древнейшего из богов. Сила мысли Брахмы была так велика, что именно она, мысль, разделила космическое яйцо. Одна его половинка стала сушей, другая - небом, а между ними возник воздух.

На небе Брахма поместил звезды. А на земле появились горы и равнины, реки и моря (М.И.).

Тюркский, монгольский и индийский Тенгри/Teгри. Космологию монголоязычных народов отличает взаимодействие тенгрианских и буддийских мотивов. При этом первичным Демиургом выступает божественное небо - Тенгри/Тегри.

Следует отметить, что Тегри и производные от него Тегрии присутствуют не только в космологии тюрко-монгольских народов, но и в буддийской космологии - монгольской и даже индийской. Отличия возникают лишь в названии обиталища Тегриев. Так, в санскрите - это Девабуми, тогда как в монгольских книгах оно именуется Тэкгри-инъ оронъ [9, с. 69]. При этом набор основных свойств и характеристик Тегри и Тегриев остается неизменным в тюркской, индийской и монгольской космологиях. К нему относится представление о Тенгри как о творце мира, который сам является безначальным и несотворенным: Тенгри всесилен, любое его желание тотчас же исполняется. Всё возникает по его желанию, рождается по его воле и происходит по его распоряжению. Тенгри определяет судьбу всего созданного. Человеческие сыны все рождены, чтобы умереть в установленное Тенгри время» (Ник., с. 6).

Сопоставляя тенгрианскую и буддийскую космологии, нужно отметить восприятие Тенгри как творца и божественное начало, а Будды как высшего всеведущего существа, действующего «для пользы органических существ» (цит. по [9, с. 31]), их руководителя и наставника. Представляется, что эти качества Будды продолжают свойства самого Тегри, поскольку «Тегрии своим попечением охраняют людей, блюстителей добродетели» (цит. по [9, с. 73]).

В буддийских рукописях обращают внимание не только некоторые параллели между тенгрианством и буддизмом, но и сюжеты, повествующие о взаимодействии Тегри и Тегриев с Буддой и Буддами.

Особый интерес в буддийской космологии представляют описания, свидетельствующие о том, что нирвана - это и есть страна Тегриев: «Будда, по первому свойству, принадлежит к первому, т. е. высшему миру или царству нирваны, характеристику коей составляет вечное, безмятежное успокоение. Как обитатели органического мира, волнуемые чувственностию, гоняясь за удовольствиями грубыми, делаются жертвами своих неукротимых страстей; так жители нирваны, чуждые чувственного вожделения, не прикосновенные к оному ни делом, ни помышлением, наслаждаются вечным спокойствием. Там деяния определяют разряд, в который перейти должны души, в адские отделения, или страну Тегриев, воплотиться в бессмысленное животное, или в человека» (цит. по [9, с. 32]).

А вот как О.М. Ковалевский, ссылаясь на тибетские и монгольские рукописи, описывает нирвану - страну Тегриев: «...Здесь царствует совершенная свобода, здесь нет никакого ограничения, стесняющего волю. Здесь нет ни одного я, здесь личность не приметна и быть не может. Здесь совершенное спокойствие, чистейшая истина. Словом вся внешность, наружность, форма преобладающая в низшем мире не имеет места в нирване, где обитает отвлеченное, нераздельное, свободное духовное начало и это единичное состояние называется пустотою, от чего и весь высший мир получил название совершенной пустоты» (цит. по [9, с. 32]).

Тибетские и монгольские рукописи, на которые ссылается О.М. Ковалевский, повествуют и о легенде, согласно которой Тегри в знак своего расположения отправляет Будде и духовенству множество драгоценных камней. Это символ того, что Тегрии поддерживают деятельность Будд, они же просят Шакамуни не покидать земное поприще и не переселяться в нирвану. Не случайно поэтому О.М. Ковалевский рассматривает таких Тегриев как буддийских [9, с. 36, 82].

Монгольские космологические тексты зафиксировали и отношение буддистов к тенгрианству. Так, «буддисты, твердо веруя в действительную силу Тегриев, полагают, что по мере превосходства благих дел на земле, добрые гении побеждают своих врагов» (цит по [9, с. 70]).

Ипостаси Тенгри/Тегри и Будды, их роль в космологии тюркских, монгольских и индийских народов. В мифологии тюрко-монгольских и индийских народов Тенгри имеет множество ипостасей, он способен делиться на мужскую и женскую часть, на пантеон божеств - до 99 Тенгри, которые принадлежат трем мирам - верхнему, среднему и нижнему. Так, в древнетюркской мифологии Тенгри выше всех других божеств, которые суть только орудия его воли, различные его силы, которые он употребляет для различных целей (Ник., с. 6).

Достаточно подробно описывает буддийская космология монгольских народов разделение Тегри на Тегриев и их иерархию: «Тегрии... разделяются на четыре разряда, из коих в первом восемь главных (Васудева, эркин найман эдун Тэкгри); - во втором: одинадцать свирепых (арбан никгэн докшин Тек- гри); - в третьем: двенадцать, так называемых, сыновей солнца (Нарану арбан хоярь кубэкгун); - в четвертом наконец два юных (хояр дзалагу Тэкгри). Если прибавите к ним Хормусду, получите полное число тридцати трех гениев, которых слава известна во всем мире.

Эти Тегрии вообще почитаются благодетельными покровителями мира и его обитателей» [9, с. 69-70]. В буддизме монгольских народов есть также сюжеты, в которых описывается способность Тегриев принимать различную внешность и свойства. Аналогично самоделению Тенгри на пантеон божеств возникает и множественность Будд: «.Будд насчитывают очень много. Они, по великому милосердию ко всем одушевленным существам и благу им доставляемому, уподобляются родителям, пекущимся о своих детях, - восходящему солнцу премудрости (джняна), всех озаряющему и т. п. Они всеведущи; все прошедшее и будущее знают наравне с настоящим. Нет ни одной сокровеннейшей мысли, которая могла быть неизвестною Воистину-пришедшему (Будде): ибо он, посредством высочайшей мудрости видит всё во всех странах, как в зеркале. <.>

Не стесняемые временем Будды не подлежат закону о переселении душ, но могут являться в Сансаре, принимать на себя, по собственному произволу, различные обманчивые виды материи, под именем воплощенных или олицетворенных (Мануши-Будда) действуют по непреложным законам Судьбы для пользы органических существ, не имея другой цели кроме освобождения их от уз Сансары, в которой твари, среди волн страстей и приманок плоти, без руководителя часто погибают. <.> Будды, в качестве высших существ, как неутомимые деятели на поприще спасения духа, сокрытого в материи, собственно не прилеплены ни к Сансаре, ни к нирване, а принадлежат ко всем трем мирам. <.>

По числу миров полагают три свойства Будд, а именно: 1) свойство духовное, сокровенность (номун бэе), 2) свойство наружной красоты и величия (тэкгус джиргаланкгун бэе, 3) свойство видоизменяемости (хубилгаи -у бэе), т. е. принятия на себя различных видов» [9, с. 29-32].

Взаимодействие тенгрианской и буддийской космологических мифологий ярко проявляется и в эпосе монгольских народов. Так, к примеру, «Песнь о сражении Гесера с Гилбн Шар» открывается таким зачином:

Когда мир нашей кальпы едва начинался,

Когда исполненная блаженства гора Сумеру была холмом,

Когда сандаловое дерево Кальпаврикша было кустом,

Когда Ганга-река была ручьем,

Когда Шакьямуни, будда [нашей] кальпы, был банди-послушником,

Когда огненно-красное солнце было звездой,

От небесного Хормусты-тенгрия

Великий, могучий десяти стран [света владыка] Гесер-богдо На золотую землю спустился,

В материнском чреве шевельнулся,

Владыкой мира стал (МСоГ, с. 77, 129).

Здесь наглядно проявляется высокий статус Демиурга небесного Хормусты- тенгрия, породившего Великого Гесер-богдо. Однако примечательно, что в буддийской мифологии начало мира соотносится с детско-юношеским возрастом Шакьямуни, что ставит в один ряд рождение мира и рождение Будды.

Трехчленная модель мира. Представления о трехчленной модели мира, проявленной верхом - серединой - низом, являются основными в мифологии всех тюркских народов. Достаточно полно эта вертикальная структура мира описана в коллективной монографии «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири». На основе анализа космологической мифологии и фольклорных текстов авторы делают вывод о воспроизводимости трехчастной структурой мировой вертикали на всех уровнях организованного пространства [10, с. 23-24]. Трехуровневость мира со всей полнотой зафиксирована и в Большой надписи в честь Кюль-тегина: «Когда было сотворено вверху голубое небо, а внизу бурая земля, между ними обоими были сотворены сыны человеческие» [11, с. 119].

Аналогично этому существует представление о структуре мира в буддийской космологии, где «первый; верхний есть обиталище духовного начала, мир истинного, вечного и безусловного самосознания, мир первобытной премудрости, мир, известный в буддийских книгах под именем царства совершенной пустоты, т. е. в котором нет ничего материального, - второй, средний мир явления в блаженстве, населенный существами духовными, но наслаждающимися жизнью, самосознательными и действующими, словом, преображенными Буддами; - третий, низший мир органический или мир явления духа в материи, к которому принадлежат не только все видимые одушевленные творения, но и духи земные, водяные и эфирные. Последний их них по-санскритски называется Сансара, в монгольском Сансаръ и Орчиланкгъ (от глагола орчиху, кружиться, кругооб- ращаться, вращаться); потому что в нем происходит переселение душ, беспрерывная борьба духа с материей» (цит. по [9, с. 22-23]).

Сумер (тюрк.); Сумеру, Сумбэр-уул (монг.); Меру (санскр. Й^), или Сумеру (инд.). Гора Сумер является одним из значимых космологических тенгрианских и буддийских образов. Занимающая центральное место в географическом мифологическом пространстве, эта гора согласно тенгрианской мифологии является самой высокой и находится вблизи озера Сут-коль: