Исторические предания о расколе в фольклоре старообрядцев Южного Зауралья

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Исторические предания о расколе в фольклоре старообрядцев Южного Зауралья

Филологические науки

Рычкова Екатерина

В статье рассматриваются исторические предания о расколе православной церкви, зафиксированные в конфессиональной среде старообрядцев Южного Зауралья. Исследуются мотивный и образный уровни повествовательной структуры зауральских устных рассказов об истории возникновения старообрядчества. Анализируется отражение специфики религиозного мировоззрения староверов в произведениях их художественного творчества.

Ключевые слова и фразы: этнографические материалы; старообрядцы Южного Зауралья; историческое предание о церковном расколе; двоедан; устный рассказ; субконфессиональное сознание.

Полевые этнографические материалы, собранные среди старообрядцев Южного Зауралья, включают различные устные произведения, в том числе исторические предания о церковном расколе, приведшем к формированию их субконфессиональной общности. Реформа XVII века и вызванный ею раскол православной церкви - одно из главных событий русской истории, нашедших отражение в вербальном фольклоре двоедан края (духовных стихах и преданиях).

Нововведения патриарха Никона, поддерживаемые царской властью, видятся хранителям «древлего благочестия» порубежной вехой в истории не только «истинных» христиан, но и всего человечества, более того - мироздания в целом. История раскола оказывается для старообрядцев непосредственно связанной с событиями священной истории. Раскол представляется точкой отсчета мировой истории, по которой определяется вектор дальнейшего развития человечества. Начало христианства и появление старой веры совпадают: «По которой вере Исус Христос родился, по такой вере мы и живем»; «У мирских вера идет с 1666 года, а нашей поморской уже две тысячи лет. Недавно отмечали» [4, с. 33].

Развитое субконфессиональное сознание двоедан края проявилось в ряде сюжетов, содержащих «географическую этимологию»: «Двоеданская вера крепкая. Она не всем по нюху. Однова собрались много, много народу и сказали: Не будем знать старую веру, хотим новую, чтоб послабже. Стало быть, взбунтовались. У нас ведь как: молись, посты держи, не кури, не пей не матерись, чай не пей. Собрались много, значит, - весь мир. Они и стали поэтому мирскими, а наши - двоеданскими. Наших и сослали в Сибирь на речку Керженку. Поэтому нас называют кержаками - мол, жадные и дикие. Какие мы дикие? Какие жадные? Люди как люди. Только заядлые на веру и работу. А как другие ученые рассказывают - это все неправда» [2, с. 45]; «Когда начались гонения на веру, некоторые ушли в Поморье, их стали называть поморцами. Кержаки ушли в керженские леса, поэтому их так называют. Мы поморцы, наши прадеды пришли с Поморья и основали Камаган. Раньше здесь сплошной лес был. И вот они деревья пилили. И прямо на пнях новые дома ставили» [5, с. 3].

Основной причиной раскола называют исправление церковных книг, которое воспринимается как посягательство на святыню, имеющее необратимые последствия для настоящих христиан: «Изменили все книги. Печатали с ошибками. Изменять нельзя ни слова, ни прибавить, ни убавить, не переставить. Если изменишь, анафема будет. А они ишь чего удумали - книги переписывать» [3, с. 15]. Облегчение веры, ее упрощение, искажение характеризуют в представлении двоедан виновников реформы - Никона и царя Алексея Михайловича: «Раньше-то какой-то патриарх Никон он смягчил веру, ему тяжело показалось. Кто тоже захотел полегче, за ним пошли, а двоедане - нет. Никонияне говорят, и посты соблюдать не надо» [1, с. 55].

Действия реформаторов, описанные современным языком, совершенно кощунственны, главное в них - профанация святости, пренебрежение к важнейшим, неприкосновенным вещам: «Никон стал изменять законы старинные. Посадил писать людей неграмотных, пьяные, неграмотные, буквы пропускали, молитвы перепутали. Места пропускали. Как же им святое дело доверили? Разве же можно так?» [4, с. 18].

История о Соловецком бунте, которая нашла отражение в целом ряде документальных и художественных памятников, также получила своеобразную трактовку в устном слове зауральских старообрядцев. Мотив возмездия, постигшего царя за отданный им приказ о разорении Соловецкого монастыря, варьируется в легендах двоедан: «Войска ушли, а у царя стало расти брюхо. Он послал гонщиков, чтобы не разоряли монастырь. Навстречу гонщику ехал другой гонщик с известием, что Соловецкий монастырь разорили. Они встретились, к ним подъехал третий гонщик, сообщивший, что у царя пузо лопнуло. На Соловках кто уцелел, ушел в ущелье возле моря. Они стали называться поморцами» [Там же, с. 47].

Любопытный нарратив о наказании царя за кощунственный поступок записан в Юргамышском районе: «К царю пришел ангел и сказал: ему: ЇРазоришь монастырь, лопнешь?. Царь не послушался, послал войска, монастырь разорили, а царь Ирод лопнул» [5, с. 35]. Интересно, что главным действующим лицом представлен здесь царь Ирод - библейский персонаж.

Одной из закономерностей функционирования традиционного сознания является особенное отношение к категории времени, когда линейно только время собственной жизни рассказчика. События этого отрезка логично выстраиваются друг за другом, обозначаются какие-то вехи - внутренние границы (замужество или женитьба, рождение детей или другого плана - война, например, и т.д.). А все, что было раньше, находится в некоем «пространственно-временном поле», легко меняется местами и мифологизируется [7, с. 145]. Отсюда и неожиданное, на первый взгляд, перевоплощение царя Алексея Михайловича в царя Ирода. Думается, здесь также проявился принцип отождествления, когда за одним словом закрепляется только одно понятие [Там же, с. 149]. В данном случае ключевое понятие «царь», то есть гонитель веры. О Никоне тоже могут говорить «царь» - «царь Никон». Неправильное же внешне воплощение слова влечет за собой и абсолютную смену его значения, как, например, в написании имени Бога: «Исус - это Христос, а Иисус - это другое, это антихрист» [1, с. 41].

Особое место в репертуаре зауральских старообрядческих исторических преданий о расколе занимают рассказы о его «главных виновниках», которые однозначно наделяются отрицательными характеристиками: честолюбие, жестокость, малодушие, сговор с Антихристом. старообрядец южный зауралье церковь

О том, что Никон стал сознательным наместником дьявола на земле, повествует легенда, записанная в Ильине Шатровского района: «Один раз работник Никона чистил ему сапоги и увидал под стелькой одного из них распятье, а под стелькой другого - лик Богородицы. Испугался работник, побежал к Никону, смотрит, а он мертвый лежит - и руки скрещены. Работник совсем не в себе стал, сделался в большой перемене от себя. Выбежал от испуга. Слышит, колокольчик к дому, а в карете Никон. Работник к нему: ЇЯ тебя сейчас мертвым видел?. - ЇЯ, - отвечает Никон, - душой во аде был. И было мне приказано сделать новый церковный закон. Преследовать будут старую веру?. Работник сбежал в Соловецкий монастырь, там все рассказал. Там уже начеку были, стали землю копать, чтобы свои книги спрятать. Глядь, а там уже новые приготовлены…» [2, с. 91].

Если патриарх представлен в преданиях зауральских двоедан как человек, осознанно совершающий выбор в пользу Антихриста, то государь Алексей Михайлович обвиняется в излишней доверчивости, неспособности вникнуть в суть дела: «В церкви стало все по Никону, супротив солнца. Венчаются против солнца. Царь куда-то собирался в командировку. Никон ему подсунул грамоту. Царь подмахнул, а потом поздно было: царское слово не ворочают» [3, с. 54].

Устные предания о гонителях «истинной» веры не оставляют виновников безнаказанными. «Лопнул» царь Алексей Михайлович. Недостойная жизнь патриарха Никона заканчивается, и на этом делается акцент, недостойной смертью: «Никон он патриарх был, он и людей обманул, и к нашим старообрядцам не пристал, и к тем. Так потом и помер. Просто так, сам себе. Как он сейчас? Кому православный - богу или бесу? И это бросил, и к тому не приклеился. Как скотина помер» [6, с. 22]. Смерть Никона в одиночестве, в неприкаянности и всеобщем забвении - такова его расплата за грехи, согласно логике нарратива.

В целом путь старой веры представляется мученическим. В глазах ее современных приверженцев многочисленные страдания, которым подвергались их предшественники, служат подтверждением особой миссии «старой веры». Принадлежность к ней требует мужества и постоянной готовности к испытаниям: «Никон ввел телесное озлобление, убивал и жег»; «Истинные христиане всегда будут в гонении» [4, с. 20, 21].

Известная исследовательница старообрядчества Е. М. Сморгунова проводит параллель между рассеянием русских староверов и библейским Исходом, отмечая некоторые изоморфные черты, прежде всего изморфизм начальных и конечных точек. Причиной было избавление от рабства, как иудеи уходили из Египетского плена, так и старообрядцы уходили из рабства наступающего царства Антихриста. Для иудеев конечной целью была Земля обетованная, а для старообрядцев - утопические Китеж-град и Беловодье [8, с. 178]. Мотив «побега» встречается практически в каждом зауральском нарративе об истории раскола: «Бежали от гонений в леса, на окраины»; «Гонения были. Все побрелисъ куда попало. Особенно священники, им больше досталось» [3, с. 54].

Итак, исторические предания о расколе - один из высоко концептуальных жанров зауральского старообрядческого фольклора. Он позволяет судить о специфике мировоззрения ревнителей «истинной веры». Протест старообрядцев против никонианской церкви, прежде всего, был защитой своей веры и своих обычаев. Стойкое желание отстоять собственную конфессиональную идентичность проявлялось в том числе и в вербальном фольклоре хранителей «древлего благочестия», который вдохновлялся страницами прошлого и воссоздавал их. Устные рассказы зауральских староверов о расколе, его причинах, виновниках и последствиях отразили внимательное отношение народа к своей истории. Они дают ключ к пониманию специфики религиозного самосознания старообрядцев и проясняют некоторые непростые моменты их драматической истории.

Список литературы

1. Архив кафедры истории литературы и фольклора КГУ. Колл. «Гагарье - 2004». 89 с.

2. Архив кафедры истории литературы и фольклора КГУ. Колл. «Ильино - 86». 140 с.

3. Архив кафедры истории литературы и фольклора КГУ. Колл. «Ильино - 89». 140 с.

4. Архив кафедры истории литературы и фольклора КГУ. Колл. «Курганская поморская старообрядческая община». 99 с.

5. Архив кафедры истории литературы и фольклора КГУ. Колл. «Мишкино - 2005». 56 с.

6. Архив кафедры истории литературы и фольклора КГУ. Колл. «Скоблино - 2002». 70 с.

7. Кучепатова С. В. О некоторых закономерностях современного традиционного сознания // Судьбы традиционной культуры. СПб., 1998. С. 131-158.

8. Сморгунова Е. М. Библейский Исход и рассеяние русских староверов: некоторые изоморфные черты // От бытия к Исходу: отражение библейских сюжетов в славянской и еврейской народных культурах. М., 1998. С. 150-189.

Размещено на Allbest.ru