Этнопсихология монгол

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Важными составляющими любого отношения к иностранцам, чужакам, к себе как народу являются установки и стереотипы.

Грань между этническими стереотипами и этническими установками не столь очевидна и принципиальна; скорее, оба термина дополняют друг друга и помогают лучше понять межэтнические отношения.

Психология в силу своего предназначения занимается анализом особенностей психики людей, в том числе и представителей конкретных социальных групп, и выявлением закономерностей их проявления и функционирования. Этническая принадлежность индивида, является чрезвычайно значимым для психологии фактором потому, что она фиксирует определенные характеристики той микросреды, в условиях которой формируется личность.

Сложившаяся на рубеже веков этнокультурная ситуация синхронного существования этносов в полиэтнических пространствах, различающихся друг от друга уровнем культурно-цивилизационного развития, языком, религиозными традициями и образом жизни, а также численностью и традиционным типом ведения хозяйства, обусловила сложности процессов эволюции этнического самосознания и самоидентификации, выявив при этом этноинтегрирующие и этнодифференцирующие факторы.

В связи с этим большую актуальность и огромное социокультурное значение приобретают такие этнические категории, как идентификация и самоидентификация многих этносов.

В формировании этнического самосознания большую роль играют интер- и кросскультурные связи с соседними этническими культурами. Этнокультурные традиции монгольской метаэтнической общности исторически взаимосвязаны еще со времен Монгольской империи с китайской и славянской (в основном восточнославянской) метаэтническими сообществами. При этом идентификация и самоидентификация представителей монгольской общности, например, во Внутренней Монголии, происходила на уровне: китайская оседлая культура и культура кочевников; в Синьцзянском автономном районе КНР: китайская оседлая культура и культура как собственно монгольских кочевников, так и кочевая культура тюркских этносов; в Монголии: маньчжурская культура и монгольская кочевая культура, в основном в условиях моноэтнической структуры; в Бурятии и Калмыкии: славянские этнические сообщества и бурятский и калмыцкий этнический стереотип кочевой цивилизации.

Пространственные аспекты этнической культуры, поведенческая (или этническая экология), а также сформировавшиеся общеэтнические сознание и самосознание китайской, славянской и монгольской метаэтнических общностей в результате многих социокультурных факторов все же обладают этнодифференцирующими особенностями. Основными, на наш взгляд, являются факторы, определяющие хозяйственно-культурный тип каждого конкретного этноса. В данном случае монгольский метаэтнос - это яркий представитель кочевой, динамичной цивилизации, а китайский и славянский метаэтносы - это оседлые земледельческие цивилизации со всеми вытекающими отсюда нюансами, аспектами и факторами этнической идентификации. При этом, и это очень важно, каждая этническая культура в пространстве Центральной и Восточной Азии, а также Южной Сибири соответственно характеру хозяйственно-культурного типа органично заняла свою собственную этническую, экологическую нишу (китайский и славянский этносы - по поймам рек и водоемов, монгольские этносы - в степных районах), обеспечив тем самым свое собственное неповторимое этническое пространство культуры и этнокультурных традиций с соответствующими самосознанием и самоидентификацией.

В теории этносов и этнических культур большое значение придается в основном шести главным характеристикам или параметрам, влияющим на специфику культуры и осознания и идентификации каждого индивида внутри этой культуры, а также восприятиям тех или иных элементов соседней, в каком-то смысле «чужой» для него культуры.

Одним из значимых параметров любого этноса является, прежде всего, территория, на которой исторически сложилась конкретная этническая группа. При этом большое значение приобретают не только ландшафтные особенности этой территории, но и климатические и погодные условия местности. Не секрет, что этносы, сложившиеся на горных территориях, имеют свои неповторимые и уникальные особенности, выраженные в темпераменте и, соответственно, в уникальной и специфической этнической ментальности. Кавказские народы являются ярким тому примером. В монгольской метаэтнической общности к «горным» этносам можно отнести западных монголов, т.е. ойратов или объединение «дурбэн ойрат» и сопутствующих им представителей других родов и племен - торгутов, дэрбетов, хошутов, зунгаров, ба- ятов, олетов, мингатов, чоросов и др. К «горным» этносам на территории этнической Бурятии можно также отнести и хонгодоров, поздних выходцев из Западной Монголии, расселившихся в Окинском, Тункинском и Закаменском районах Республики Бурятия. Калмыки, поскольку исторически и этнически считаются ойратами, также по характеру и складу ума относятся к горным представителям монгольской метаэтнической общности.

Равнинно-степное пространство, на наш взгляд, уже в силу специфики ландшафта располагает к спокойствию и уравновешенности. Кстати, разговорный язык «горных» монголов характерен быстрым произношением и сглатыванием многих гласных. этнический монголия хонгодоры

Степные хори, булагаты, хайты, баоань, дунсяне, дауры, барга, монгоры, харчины, хорчины, чахары и др. отличаются от «горных» монголов прежде всего очень выдержанным и спокойным этническим темпераментом и особой ментальностью. Естественно, что мировоззренческие аспекты и самоидентификация этих монголов сформировались под влиянием ландшафтных и климатических условий Великой Степи.

При этом характерной и четко выраженной чертой этнической культуры монгольских народов, а значит и этнического самосознания и самоидентификации в «своем» и «чужом» культурном пространстве, является цикличность их мировоззрения и мировосприятия. Цикл - это круг, а для кочевой монгольской цивилизации с самых ранних моментов ее возникновения: земля - круглая; солнце, луна - круглые; юрта - круглая; небосвод и небесная сфера - полукруглые (а полукруг в их традиционном понимании всегда может преобразоваться в круг). Двенадцатилетняя календарная система всех монгольских народов также циклична - повторяющийся четыре раза 60-летний цикл.

Вся традиционная обрядность монгольских народов, в том числе и религиозная, оригинально и уникально циклична или «зациклизована». Все происходит по кругу. Вместе с рождением ребенка начинается новый цикл новой жизни (первый этап), затем по традициям классической этнологии человек вступает во второй этап своего развития (равно как и этносы), т.е. в стадию перехода из младенческого состояния во взрослое сообщество, из детства во взрослость2. Это, как правило, оформляется обрядами перехода, специфическими для каждой конкретной этнической культуры, которые включают в себя обряды отделения, промежуточные обряды и обряды включения. Затем наступает третий этап - брак (для индивида), а для этнических культур - экономический, политический, этносоциальный, этнокультурный альянс. Четвертый этап характеризуется зрелостью индивида и этноса, когда многие этнические культуры уже обозначены по историко-культурным, этнокультурным, хозяйственно-культурным, этнополитическим, военно-политическим, духовным, религиозным и этнопсихологическим параметрам в локусе своего бытия и сопредельных территорий.

И последний, завершающий (пятый) этап - это смерть индивида или исчезновение этнической культуры с мировой арены. Но, учитывая теорию реинкарнации, существующую во многих религиозных культурах, жизненный цикл может снова начаться и продолжать свой путь по кругу. Немаловажно, что «Колесо сансары» в тибетской форме буддизма также имеет пять элементов. Более того, интересно, что человек как биологическое существо вместе с головой и расставленными руками и ногами также может представлять собой пять точек, которые можно соединить пунктиром в круг.

Монгольская метаэтническая общность по многим этим параметрам входит в единую и достаточно целостную систему культуры этносов Центральной Азии, в которую как одна из ведущих культурных доминант входит тибетская этническая общность. На протяжении многих веков монгольские народы были включены в центральноазиатскую культурную среду, и исторические корни их самоидентификации практически восходят от нее или, во всяком случае, имеют очень тесные взаимосвязи с ней.

Культурный комплекс центральноазиатских кочевников обладает своей спецификой, которая выработалась в процессе освоения ими степей Центральной Азии. Этот комплекс отличен от соседнего земледельческого народа и типологически объединяет монгольских и тюркских кочевников.

Внутри центральноазиатского типа «язык культуры» различен у тюрков и монголов (монгольских народов), имеющих особенный, свойственный только каждой из этнокультурных общностей, стереотип, образующий свою знаковую систему, замкнутую в рамках этноса.

В каждом этносе (этносоциальном организме) элементы традиционной культуры маркируют половозрастные, социальные и религиозные слои общества, определяя рамки общения - межличностного, межгруппового и т.д., т.е. выполняют соционормативные функции.

Составляя важную часть системы ценностей и ценностных ориентаций, знаковые системы и отдельные элементы традиционной культуры народов Центральной Азии играли важную роль в социализации подрастающего поколения и тем самым в сохранении устойчивости этноса, так как создавали своеобразный механизм иммунитета, позволявший противостоять размывающим этническую специфику влияниям чужих культур.

Каждая культура со своими пространственно-временными параметрами тесно связана со своим творцом - этносом, этносоциальной общностью. Элементы культуры, равно как этносоциальные традиции, являясь составной частью всей культуры, в целом выполняют четко определенные функции. Серьезную роль в функционировании культур играет также комплекс религиозных верований самого разного уровня развития - анимизм, тотемизм, фетишизм, политеизм, мировые религии. Именно религия, выступающая в качестве доминирующего элемента всякой культуры, является ведущим фактором в определении своеобразия культур и, на наш взгляд, основной регулятивной силой в развитии этнических культур.

Монгольские народы, населяющие регион Центральной Азии, воспринимали ареал своего обитания как некую сакральную территорию с культом Вечного Синего Неба, небесных планет и светил, Млечного пути, Полярной звезды, Земли, со всевозможными «хозяевами» местностей, гор, пещер, деревьев и водных пространств. В свое время весь этот огромный пантеон органично инкорпорируется буддийской религиозной системой, создав особую единую этноконфессиональную культуру региона.

Более того, письменные источники монгольских народов, в том числе генеалогические родословные, фиксируют практически полную адаптацию буддийских этических и ритуальных норм.

Письменные традиции монгольских народов имеют достаточно сложную историю, так как в силу многих историко-культурных причин их письменность представлена в достаточно широком диапазоне - более десяти графических систем, имевших место во всем монголоязычном пространстве, хронотопически фиксирующих различные региональные и локальные вариации.

Рассуждая о том, по каким причинам именно эта письменная традиция, сохранившаяся вплоть до наших дней (монг. - монгол бичиг; бур. - хушан монгол), была избрана всеми монгольскими народами как основная и фундаментальная, и анализируя письменные традиции монгольских народов как текст культуры в этнокультурологическом контексте мы, выделяем три ас пекта развития письменных традиций: 1) этапы адаптации письменных вариантов 2) этапы развития и 3) этапы становления письменной культуры, «живой души» народа.

При этом письменные традиции в своей эволюции представлены в достаточно широком диапазоне - это и памятники рунического письма, родовые и племенные печати (тамги), тексты пайдзе средневекового периода, кидань- ское письмо, алфавит Али-Гали, монгол бичиг, бурятская старописьменная традиция, ойратское ясное письмо, соембо, горизонтальное квадратное письмо (алфавит Пагба), алфавит Агвана Доржиева, письменность Вагинда- ры, латинское письмо, кириллическое письмо. При этом руническая письменность хунну - своя особая, несколько отличная (на основе арамейской с использованием согдийской письменной традиции) от древнекитайской ие- рографической традиции письма (бичечи).

Протомонгольские этнические общности с самого раннего периода формирования письменной культуры в ее контексте пробовали различные традиции и инновации как инокультурную, т.е. китайскую иероглифику, так и графические символы своей собственной этнической культуры - такие, как следы животных и птиц, обитающих на их этнической территории.

На наш взгляд, монгольская метаэтническая общность имела неограниченные возможности выбора письменных традиций, начиная с иероглифического китайского письма, однако все же они остановили свой выбор на так называемой уйгурской письменности.

Письменность монгольских народов, как весьма органичный текст культуры, имеет в том числе и многочисленные аспекты внутри своей структуры - естественнонаучный, онтологический, логический, антропологический, так как манера письма сверху вниз в абсолютной степени соответствовала традиционной ментальности и этнокультурным стереотипам монгольских народов. Во время наших полевых исследований в Монголии по Арахангай- скому и Увэрхангайскому аймакам в 1985 г. один из информаторов поведал изумительную версию о приобретении письменных традиций монгольских народов. Он утверждал, что вертикальная письменность монголов «спустилась сверху, с неба» - «дэрэсэ буусан, тэнгэрээсэ унасан». Более того, архаические культы Вечного Синего Неба и Матери - Земли у монгольских народов позволяют сделать выводы об абсолютной адекватности стереотипа мышления монголов выбранному варианту вертикальной письменности.

Этнокультурный анклав монгольских этносов, воспринявших буддийскую религиозную культуру, несомненно, имеет общие специфические черты с тибетской этнической традицией, чьи архаичные добуддийские религиозные обряды и ритуалы были практически идентичными.

Феномен адаптации инновационной системы буддийской культуры, в наше время считающейся традиционной для всего ареала Центральной Азии, указывает, возможно, на то, что этносы, насельники этого региона, были практически готовы воспринять и закрепить новую религиозную систему в своих этнокультурных символах. Однако ментальность как духовно образующая субстанция религиозных навыков и верований существенно поменялась.

Феноменальным является также и то, что монгольская метаэтническая общность на этом этапе своего развития интегрировалась уже в рамках буддийской культуры, восприняв не только буддийскую обрядовую и культовую практику, но и всю ее докринально-философскую систему, органично внеся в их канву и добуддийские религиозные знания и практики.

Феномен буддийской культуры в структуре кочевых традиций монгольских народов, естественно, имеет свои этнодифференцирующие аспекты, но несомненны и его этноинтегрирующие функции. Этноконфессиональная культура монгольских этносов на протяжении уже многих веков практически не может представить себя вне буддийской религиозной традиции.

Этноинтегрирующий фактор буддийской культуры четко фиксируется также в его антропоцентристской, метаэтнической, универсальной направленности, духовной гармонии, нравственном самосовершенствовании, милосердии, сострадании, четкой иерархии Будд и бодхисатв и всего буддийского пантеона во главе с Буддой, тогда как в дошаманской и шаманской культурах присутствуют этнодифференцирующие тенденции, будирующие трайбалистские начала и политеистические традиции с многочисленными жертвоприношениями, различающимися внутри монгольского суперэтноса по родам и племенам, а также строгой функцией шамана как медиатора между миром людей и тенгриев различного ранга.

Этноконсолидирующая и интегрирующая роль буддийских основ и принципов особенно ярко выражена в высокой степени толерантности индивида - человека монгольской метаэтнической общности как субъекта буддийской религиозной культуры.

Религиозные ритуалы, как правило, выполняют защитные психологические функции, где человеческие стремления получают активное (действие) и реактивное выражение (ответ). Исследуя психологические функции ритуала, Э. Фромм подчеркивал их символическую природу: «Подобно тому как символический язык, который мы находим в сказках и мифах, есть особая форма выражения мыслей и эмоций путем воображения в чувственном переживании, ритуал есть символическое выражение мыслей и эмоций в дейс- твии»6. При этом присутствие «примитивных» религий в современных социумах свидетельствует, по его мнению, о регрессивном начале в эволюции человека и общества.

Религия, как наиболее устойчивый компонент в этнокультурной истории народов Центральной Азии, имеет свои закономерности развития и традиционные стереотипы, которые можно обозначить как системы религиозной культуры7. Под религиозной культурой мы подразумеваем определенные исторически сложившиеся религиозные институты, сформированные центральноазиатской этнокультурной средой и функционирующие в качестве норм, идеалов, стереотипов мышления и поведения, ценностно-ориентационных структур, передаваемых из поколения в поколение. При этом религиозная культура является едва ли не самым доминирующим и приоритетным звеном, неотъемлемой составной частью всякой человеческой культуры, необходимым условием ее существования и развития. Причем уровень развития каждой конкретной этнокультурной общности Центрально-Азиатского региона вырабатывал изменение тех методов и способов регуляции религиозной системы, которые на данном этапе соответствовали бы и являлись органичным в ценностном ядре данной культуры. Взаимодействие многочисленных этнических субстратов (тюрки, маньчжуры, тибетцы, монголы) и их культурных традиций способствовало не только обогащению и синтезу, но и их эволюции от низших форм к более высоким, а значит и развитию, совершенствованию всей религиозной системы народов Центральной Азии. Преемственность наиболее общих парадигм религиозной культуры этого региона и их историческая устойчивость диалектически сочетались с процессами ее поступательного развития, в котором опыт предыдущих стадий, все его достижения не отбрасывались, а сохранялись и синтезировались в целостную систему религиозного сознания и поведения. Одной из высших стадий эволюционного развития религиозной культуры этого региона, несомненно, является система религиозных традиций, сложившаяся в результате синтеза тибетского буддизма с традиционными верованиями и культами, обрядами и обычаями тибетского и монгольских народов Центральной Азии. Буддизм принес этим народам не только высокий уровень религиозного сознания, соответствующего уровню развития религиозно-философского и этического учения мировой религии, но и познакомил с религиозными традициями других народов Востока - индийцев, китайцев, иранцев и др. Вместе с тем тибетизированный буддизм в его специфической центральноазиатской культурно-исторической вариации органично инкорпорировал и ассимилировал предшествующие формы религии и культуры, достигнув органического сплава буддийских и небуддийских элементов, что в конечном итоге привело к образованию достаточно однотипных и устойчивых форм религиозной культуры во всем регионе.

Религиозные символы в культурах многих народов в процессе своей эволюции потеряли свою полноту, но все же остались приоритетными в религиозных обычаях, обрядах и ритуалах. При этом адаптация религиозных теорий и практик мировых религий, таких, как буддизм, христианство и ислам, кроме ярко выраженного интеграционного процесса, носило в какой-то степени и глобализационный характер, изменяя ментальность народов.

Буддийская религиозная культура для кочевой цивилизации монгольской межэтнической общности в разные хронологические периоды, особенно в начале адаптации, была все же инновационной в системе этнокультурных традиций этой общности.

Общеизвестно, что во взаимоотношениях «культура-общество», «человек-общество», «человек-религия» особый акцент делается на понимании особенностей их проявления на разных уровнях, в разных сферах и на разных этапах истории культуры. В культуре, как одной из главных сфер раскрытия этнического, этнос выявляется в актах коллективного и индивидуального творчества людей, пытающих раскрыть вовне сокровенный внутренний мир своего мировосприятия, базируясь в основном на тех этнокультурных традициях и феноменах, которые сложились в процессе их исторического развития.

История развития человеческих популяций, с точки зрения как биологических, так и социальных сообществ, свидетельствует, что наиболее серьезными культурогенными субъектами явились полиэтнические культуры, нежели моноэтнические, что, казалось бы, свидетельствует в пользу процесса глобализации. Исчезновение многих этносов, адаптация или поглощение их более крупными этносами, интеграция многих этнокультурных традиций под эгидой конкретного титульного этноса, возможно, также фиксируют момент глобализации.

С развитием процессов планетарного глобализма представители монгольской метаэтнической общности, очевидно, добровольно были втянуты в различные миграционные потоки: их интерес к европейскому и американскому образованию; тяготение к различным техническим автомобильным инновациям, в целом любовь к традиционной смене мест и познанию новых земель. Почти в каждом большом европейском городе имеются несколько представителей монгольских диаспор.

Однако в больших масштабах миграционные потоки все же фиксируются по традиционной схеме - смена кочевий по сезонам года, миграция в центральные города для получения образования, смена места жительства в связи с заключением брака и т.д.

Локусы бытия этнокультурных и религиозных традиций народов Центральной Азии, а также каждого конкретного человеческого индивида в культурном пространстве Центральной Азии имеют свою, характерную только этому региону, специфику, где почти каждый конкретный локус бытия сакрален и четко очерчен внутри существующей в этом пространстве религиозной культурой.

Локус бытия кочевника Центральной Азии является для него не только сакральной, родовой или племенной территорией пространства, зафиксированной специфической религиозной культурой на протяжении тысячелетий, о чем пишут многие исследователи, но и гораздо более прозаичным местом, в котором он рождается, растет, взрослеет, стареет и умирает.

Заключение

Для любого человека естествен интерес к представителям других народов. Привлекают их необычный внешний облик, специфика действий, поведения и образа жизни. И мы начинаем задумываться об особенностях психологии представителей других этнических общностей, хотим их осмыслить.

Народов на земном шаре очень много, трудно изучить все их психологические характеристики и еще сложнее их сопоставить и сравнить.

Литература

1. Крысько В. Г. Этническая психология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. -- М.: Издательский центр «Академия», 2002.-320с.

2. Феномен идентичности в современном гуманитарном знании: к 70-летию академика В.А. Тишкова/ [сост. М.Н. Губогло, Н.А. Дубова]; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. - М. : Наука, 2011. - 670 с.

Размещено на Allbest.ru