Социально-экономическая и общественно-политическая жизнь этнических групп Юго-Восточной Украины (конец XVIII – начало ХХ в.): анализ современной украинской историографии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Донецкий национальный университет

Социально-экономическая и общественно-политическая жизнь этнических групп Юго-Восточной Украины (конец XVIII - начало ХХ в.): анализ современной украинской историографии

Гриза Виктор Анатольевич

соискатель кафедры истории Украины

Научный руководитель: Добров Петр Васильевич,

доктор исторических наук

Аннотация

Проанализирована современная украинская историография социально-экономических и политических процессов этнических групп Юго-Восточной Украины второй половины XVIII - начала ХХ в. Отмечены успехи в исследовании тематики региональных научных центров, что объясняется интересом к региональным исследованиям, детализацией исторического процесса на отдельных территориях.

Ключевые слова: Юго-Восточная Украина, социально-экономические процессы, современная историография, греки, немцы, меннониты, сербы, евреи.

Abstract

The new Ukrainian historiography of the social, economic and politic processes of the ethnic groups in South-Eastern Ukraine in the latter half of the 18th century - the early 20th century has been analysed in the article. The author emphasizes the progress in researching the subject in the regional scientific centres which is caused by the interest to regional researches and the specification of the historical process in some regions.

Keywords: South-Eastern Ukraine, the social and economic processes, new historiography, the Greeks, the Germans, the Mennonites, the Serbians, the Jews.

1. Социально-экономическая и общественно-политическая жизнь этнических групп Юго-Восточной Украины (конец XVIII - начало ХХ в.): анализ современной украинской историографии

Проблема формирования полиэтнического населения региона на протяжении XVIII - начала ХХ в. так или иначе находила свое отражение в обобщающих исследованиях по истории Южной Украины. На современном этапе историографии наблюдается настоящий всплеск прежде всего в исследовании проблематики иностранной колонизации региона сербами, греками, меннонитами, немцами, евреями и их обустройства на новых местах. Это обусловлено длительным, формальным запретом изучения этой проблемы советской историографией, поскольку национальный фактор постоянно нивелировался. Выявление роли других этносов в освоении края было инициировано Институтом истории Украины НАН Украины и нашла поддержку в местных научных и образовательных центрах - Запорожье, Луганске, Днепропетровске, Донецке, Мариуполе. Произошло формирование мощных, региональных историографических школ и направлений по обозначенной проблематике.

Отдельные проблемы новейшей украинской историографии социально-экономического развития различных этносов в Юго-Восточной Украине середины XVIII начала XX в. разрабатываются современными историками, однако комплексные, обобщающие исследования вопроса до настоящего времени отсутствуют. Анализом современной украинской историографии экономического развития греческой общины Северного Приазовья занимаются М. Араджиони [1], Е. Капинус [18]. Работы современных украинских ученых, касающиеся проблемы хозяйственного освоения Южного Востока Украины немцами проанализировала Э. Стёпченко [27].

Целью данной статьи является выяснение характера освещения и оценок социально-экономического и политического развития различных этнических общностей Юго-Восточной Украины в конце XVIII-XIX вв. в современной украинской историографии.

Большое значение для развития современной историографии социально-экономического развития отдельных этнических групп Юго-Восточной Украины имеют исследования А. Бойко. В частности, автор отметил большой наплыв украинского населения в регион во второй половине XVIII в., что позволило сохранить традиции поземельных отношений и невозможным установление контроля над населением [4]. Своеобразной новацией ученого является привлечение информационных технологий для исследования социального расслоения этнических групп Юго-Восточной Украины. Автор подчеркивал, что украинское население региона последней четверти XVIII в. не отличалось "социальной чистотой", поскольку могло представлять несколько социальных групп. Подобная ситуация, по мнению А. Бойко, была связана прежде всего с ликвидацией Запорожской Сечи [5].

Анализируя ярмарочную торговлю Екатеринославщины исследователь отметил, что ею преимущественно занималось местное украинское и русское население. Несколько вскользь историк обратил внимание на роль других этносов в становлении торговли в регионе, в частности, отметил численность греческого купечества, которое занималось преимущественно мелкими торговыми операциями вследствие недостатка капитала [6, с.33-39].

Анализируя участие отдельных этнических групп в социально-экономической жизни Екатеринославщины Н. Дианова часто прибегает к историографическим экскурсам по тому или иному дискуссионному вопросу. В частности, автор выразила свое несогласие с мнением В. Павловича относительно прямой связи низкого количества украинских купцов на территории Екатеринославской губернии с особенностями национального менталитета - вялости, лени и т. д. Однако, собственную позицию относительно этого вопроса исследовательница не высказала [14, с. 135].

Определенный интерес представляют реконструкции занятий различных этнических групп региона второй половины XIX в. сделанные С. Надыбской. Анализируя структуру основных занятий украинского населения, автор отметила, что в Екатеринославе земледелие не поднималось выше восьмого места среди занятий украинского населения, торговля занимала четвертое место (в Луганске даже восьмое). Спецификой Екатеринославщины был высокий процент занятости украинцев в обработке металлов. Исходя из этого, исследовательница делает вывод, что украинцы не составляли большинства среди пролетариата губернии. Характеризуя социально-экономическое развитие русского населения, С. Надыбская отметила не исследованность этой проблемы. В Луганске и Екатеринославе автор выделила наибольший процент еврейских торговцев, по сравнению с другими городами Южной Украины, а высокие успехи в обработке металлов исследовательница отмечает у немцев Луганска и Екатеринослава. Греков С. Надыбская называет наиболее специализированной этнической группой Екатеринославщины, поскольку они преимущественно занимались торговлей [22, с. 134-144]. Стоит отметить специфический подход одесского историка к освещению данной проблемы - исследовательница сосредоточились на обобщении сведений переписи 1897 г., часто анализируя структуру занятости этнических групп Южной Украины исключительно на материалах Одессы.

Большой вклад в разработку социально-экономических аспектов этнической истории региона второй половины XVIII в. сделал донецкий исследователь В. Пирко. Анализируя развитие скотоводства у местного украинского и русского населения автор отметил, что им занимались как запорожцы, так и военные переселенцы, однако, до конца XVIII в. скотоводство местного населения сохраняло характер полукочевого.

Определяя роль сельского хозяйства в жизни населения Подонцовья, историк делает вывод, что оно играло немаловажную роль, поскольку после закрытия соляных промыслов в 1782 г. большого оттока населения с Тора и Бахмута не наблюдалось [25, с. 81, 89.].

Особенности землепользования и хозяйственной деятельности греков Приазовья охарактеризовала А. Гедё. Исследовательница отметила, что жалованная грамота Екатерины II создала чрезвычайно благоприятные обстоятельства для хозяйственного освоения приазовских степей греками, поскольку земельные наделы предоставлялись в неограниченном количестве в течение 10 лет с условием их обязательной обработки. Однако, по свидетельству А. Гедё, греки не оправдали больших надежд царского правительства. Исследовательница отмечает, что в первые годы после переселения греки обнаружили большую склонность к скотоводству чем земледелию. Неутешительную динамику развития земледелия у приазовских греков исследовательница объясняет неприспособленностью региона к этому роду деятельности, примитивными средствами обработки земли и др. Однако, наряду с этим исследовательница отметила роль греков в появлении культуры шелководства в Приазовье [9]. А. Гедё в своем исследовании основных тенденций формирования греческой общины Приазовья отметила положительное влияние развития сельского хозяйства у греков на становление перерабатывающей промышленности - мельниц, кожевенных и салотопных заводов, макаронных фабрик и др. А это, по мнению автора, способствовало в свою очередь расширению внутренней и внешней торговли. этнос украина историография

Отдельное исследование посвятила проблемам экономического развития греческой общины Северного Приазовья второй половины XIX - начала ХХ в. С. Новикова. Автор отметила, что непродуманная политика в сфере землепользования первых переселенцев привела к тому, что переселенцы второй волны оказались в ситуации т. н. "земельного голода". Исследовательница выделила следующие, наиболее характерные слои в среде приазовских греков: крестьян, купечество, военных и дворян, охарактеризовав земельные наделы каждого из этих слоев. С. Новикова справедливо отмечает неумение греков вести сельское хозяйство, в результате чего они были вынуждены заимствовать основные сельскохозяйственные приемы у украинского, русского и немецкого населения. Среди наиболее развитых отраслей сельского хозяйства у греков автор называет виноградарство и табаководство, а среди менее развитых - огородничество. С. Новикова также констатировала потребительский характер таких отраслей хозяйства, как садоводство и пчеловодство. Согласно выводам исследовательницы, промышленность греков была малоразвитой и имела преимущественно перерабатывающий характер, за исключением рыбного промысла. С. Новикова также проанализировала состав и социальную структуру греческого купечества, выделив среди них представителей иностранных фирм-посредников и местных обрусевших греков-купцов [24, с. 13-17].

В. Волониц подробно остановилась на анализе деятельности греческого купечества Северного Приазовья. Сравнительно небольшое количество представителей купечества среди греков автор объяснила аграризацией греческой общины. Автор обратила внимание на нестабильность финансового положения греческого купечества г. Мариуполя, значительную динамику его численного состава. Наряду с этим, историк отметила, что несмотря на малочисленность, греки все же составляли подавляющее большинство (70 %) купеческого сословия Мариуполя. Исследовательница четко выделила последствия капитализации Мариупольщины для греческого населения - повышение товарности производства зерна, угасание кустарных промыслов, капитализация рыбного промысла и создание греческими купцами предприятий по выработке кирпича. В. Волониц подчеркнула, что со второй половины XIX в. греческая торговля в Мариуполе быстро пришла в упадок, вследствие недостатка оборотного капитала и монополизации рынка со стороны иностранных купцов. Лишь отдельные купеческие семьи держались на плаву, среди которых автор выделяет Хараджаевых, Чебаненко, Гозадиновых, Лагофетовых [7, с. 15-16].

Выясняя причины распространения среди приазовских греков скотоводства, донецкий исследователь Ю. Демура, кроме традиций хозяйствования греков Крыма выделяет еще несколько факторов, а именно привилегии для колонистов по содержанию скота, наличие большого количества подножного корма и обеспечения кормом за относительно низкую цену для колонистов, природно-климатические условия и развитие внешней торговли, что позволило легко сбывать продукты животноводства. Низкую популярность земледелия у греков ученый объяснял отсутствием навыков обработки земли, низкими техническими возможностями и неблагоприятными природно-климатическими условиями. Поэтому, по утверждению Ю. Демуры, обработка земли у греков была призвана удовлетворить прежде всего собственные нужды. Интенсификации освоения зернового производства, по мнению автора, способствовала жесткая правительственная политика в отношении земельной собственности приазовских греков.

Неоправданность надежд правительства хозяйственного и торгово-промышленного потенциала греков автор пытается объяснить просчетами российских чиновников, которые не учли специфики социально-экономического развития греческой общины Крыма и требовали от них невозможного. Упадок мариупольского греческого купечества историк связывает с нехваткой оборотных капиталов и отсутствием торгового флота [13, с. 80-110].

Е. Лях в своем диссертационном исследовании проанализировала взаимодействие немецких колонистов с другими этническими группами региона в хозяйственной сфере. Автор отметила, что местных украинских и русских крестьян немцы использовали преимущественно в качестве наемных рабочих для земледельческого труда. Е. Лях отмечает особенности подобного взаимодействия: хозяин-немец часто лично работал с работниками, отлично их кормил, однако требовал за это добросовестного, самоотверженного труда. Исследовательница подчеркивает, что многие из местных крестьян не выдерживали такого тяжелого труда. Историк подчеркнула, что немцы также поддерживали экономическое сотрудничество с евреями - в частности отдавали на откуп торговлю алкогольными напитками.

Очерчивая проблемы экономического развития немецких колоний региона Е. Лях отмечает, что до 20-х гг. ХІХ в. их экономика была направлена преимущественно на обеспечение самих себя. Катализатором коммерциализации немецкой колонистской экономики автор считает открытие Бердянского порта, который позволил немцам свободно торговать зерном. Отдельное внимание исследовательница уделила развития сельскохозяйственной техники в немецких колониях. К. Лях определяет немцев, как новаторов в этой сфере, которых российское правительство активно поощряло совершенствовать сельскохозяйственный инвентарь. Среди особенностей экономической жизни немецкоязычных колонистов автор отмечает наличие т. н. института образцовых хозяев [20, с. 114-128].

Огромное внимание экономическому развитию меннонитских колоний региона уделила М. Беликова. Исследовательница пытается объяснить приспособленность меннонитских колонистов к земледельческому труду особенностями их менталитета, поскольку меннониты считали обработку земли богоугодным занятием. Автор выделила три больших этапа в изменении специализации сельского хозяйства меннонитских колоний: конец ХVIII - начало XIX в. (разведение крупного рогатого скота, заимствования опыта у окрестных крестьян), 20-50-е гг XIX в. (повышенное внимание к овцеводству), вторая половина XIX - начало ХХ в. (активное развитие зернового производства). М. Беликова отмечает успехи меннонитов региона в разведении племенного скота, молочной специализации. Большой заслугой меннонитов исследовательница считает создании совершенно новой отрасли хозяйства, приспособленной к условиям степей Екатеринославщины - тонкорунного овцеводства, в котором меннониты достигли огромных успехов. Автор метко охарактеризовала это явление как овцы постепенно "съели" коров и свиней.

Исследовательница достаточно подробно останавливается на деятельности И. Корниса по внедрению нового типа обработки земли, что значительно повысил урожайность - т. н. "черного пара". Среди новаций меннонитов в сельском хозяйстве Екатеринославщины историк считает выращивание картофеля, что определенным образом помогло улучшить продовольственную ситуацию в регионе. Однако, наряду с успехами, М. Беликова отметила и ряд неудач правительственной политики в отношении хозяйственного развития меннонитских колоний - например полный провал эксперимента по образованию совместных меннонитско-еврейских колоний для приспособления евреев к труду на земле. Автор также пыталась полемизировать с большинством современных исследователей, склонных связывать успехи меннонитов в сельском хозяйстве их государственной поддержкой и многочисленными привилегиями. Историк убедительно доказывает, что эти успехи были в первую очередь связаны с особенностями хозяйствования и землепользования меннонитских колонистов, а также с особенностями менталитета [3, с. 80-102].

Еще одной, специфической отраслью меннонитского хозяйства М. Беликова считает шелководство. Исследовательница объясняет популярность этого вида промыслов высокой доходностью отрасли, что позволяло переживать неурожайные годы, а также наличием свободного времени для размотки шелка в перерыве между циклами земельных работ [3, с. 128-129]. Подобным образом исследуется хозяйственная деятельность меннонитов в диссертации Л. Хрящевской [30].

Ю. Демура достаточно тщательно пытается выяснить причины, которые подтолкнули немецких колонистов Северного Приазовья перейти к качественно новой разновидности обработки земли - черного пара. Ученый выяснил, что немцы сначала пытались перенять опыт местных украинских и русских крестьян, а затем, учитывая неудачу, начали обрабатывать землю за прусскому образцу. Однако, как пишет Ю. Демура, ни один из этих способов не давал необходимого результата - удержать влагу в почве удавалось надолго. Таким образом исследователь объяснял постепенный процесс перехода к "черному пару". В развитии животноводства у немецкоязычных колонистов Ю. Демура выделяет два этапа - выпасном и стойловый. Переход от одного к другому исследователь объяснял стремительным сокращением пастбищ вследствие быстрого освоения земель. В отличие от других современных исследователей Ю. Демура подробно освещает развитие таких отраслей хозяйства немцев Приазовья как садоводство и виноградарство.

В общем, концентрированном виде отражено социально-экономическое развитие немецких колоний региона в работе А.В. Замуройцева. Учитывая значительную разработку проблемы предыдущими исследователями, ученому удалось сделать ряд важных выводов и обобщений. В частности, ученый отмечает определенные региональные особенности и специализацию отраслей хозяйства немецких колонистов, что, по его мнению, было связано с конъюнктурой рынка. А. Замуройцев пишет, что во время засева пахотных площадей немцы отдавали предпочтение зерновым культурам, продаваемым по за высоким ценам, что также объяснялось потребностями и товарной конъюнктурой рынка. К сожалению, исследователь сосредоточил свое внимание преимущественно на хозяйствах немецких колонистов Таврической губернии, что не позволило ему в полной мере раскрыть проблему относительно других регионов (в частности Екатеринославщины) [17, с. 72-129].

С. Дидык предпринял исследование одного из белых пятен социально-экономической истории этнических групп региона - развитие хозяйства у украинского населения Новой Сербии. Ученый разделяет местное население на три условные группы - батраков (работали в хозяйствах сербов), денщиков (работали на сербское офицерство) и ремесленников [15, с. 35].

Освещению процесса формирования еврейской общины Юго-Востока Украины, роли стихийного процесса еврейской миграции и политики Российской империи, направленной на формирование еврейской общины региона, посвящены исследования В. Гончарова [11]. Историк отмечает, что еврейская община региона, которая делилась на сельскую общину и городскую, постоянно мигрировала. Большинство евреев-горожан была приписана к общинам других губерний, то есть происходил постоянный обмен с еврейским населением черты оседлости, что способствовало активной аккультурации еврейского населения, которое постоянно проживало на Юго-Востоке Украины. Исследователь утверждает, что еврейские общины сельскохозяйственных колоний региона были более традиционалистскими, чем городские и подтверждает это статистическими сведениями, о том, что в начале 60-х гг. XIX в. евреи-земледельцы сельскохозяйственных колоний Екатеринославской губернии составляли более 40 % всего еврейского населения губернии. Это было ядро еврейской общины региона, которая еще формировалась.

В. Гончаров также отмечает, что с прекращением поддержки правительством переселения евреев в земледельческие колонии и уравниванием с крестьянами евреев-земледельцев западных губерний, откуда в основном и переселялись евреи в Юго-Восточную Украину, еврейская сельская община региона начала приходить в упадок. А с отменой ряда льгот для колонистов, например, с введением всеобщей воинской повинности в 1874 г., автоматически исчезал важный стимул работы на земле - освобождение на 25 лет от рекрутской повинности. Значительное количество семей евреев-земледельцев оставляли сельское хозяйство и переселились в города губернии.

По мнению В. Гончарова, различные юридические препятствия еврейского капитала в промышленном освоении Юго-Востока Украины заставляли еврейскую буржуазию "возвращаться" к традиционным видам деятельности. Торговля оставалась единственной "моделью выживания" евреев в условиях социально-правовой замкнутости в черте оседлости. Действительно, увеличение почти вдвое занятых торговлей внутри еврейской городской общины региона (с 6,75 % в 1881 г. до 11,7 % в 1897 г.) в свою очередь привело к увеличению удельного веса еврейских торговцев в данной категории занятости населения Екатеринославской губернии с 28,66 % в 1881 г. до 55,5 % в 1897 г. Но, по мнению автора, определенные ограничения для евреев были и в сфере торговли. Так, по Положению 1865 г. только евреям-купцам 1-й и 2-й гильдий разрешалось временно находится за чертой оседлости, но розничной торговлей заниматься им запрещалось. Это были протекционистские меры, направленные на развитие российского купечества.

Хозяйственное развитие еврейской общины Северного Приазовья рассматривает Ю. Демура. Он отмечает, что евреи не были приспособлены к земледелию и все попытки российского правительства приучить их к этому виду деятельности оказались тщетными (даже практика т. н. "института образцовых хозяев"). Значительных больших успехов по свидетельству Ю. Демуры евреи достигли в промышленной и торговой деятельности. В частности, автор утверждает, что среди еврейства Северного Приазовья были очень распространены ремесла, что, в свою очередь было следствием правительственной политики по повышению производительности труда евреев. Анализируя темпы роста имущественного достатка еврейских семей исследователь ставит их в прямую зависимость от интенсификации и роста сельского хозяйства [13, c. 145].

Вклад евреев в социально-экономическое развитие Екатеринославщины второй половины XIX в. подробно проанализированы в монографии В. Яшина. Автор отметил, что евреи (как и украинцы) уступали во всех сферах промышленности россиянам. Он делает вывод, что ограничительные меры имперского правительства сдерживали участие еврейского капитала прежде всего в открытии деревообрабатывающих заводов, запрете аренды земельных участков, ограничения евреям селиться в сельской местности, ограничения в праве землевладения и другие [31].

Едва ли не единственным современным украинским историком, который обратился к исследованию хозяйственной деятельности сербских переселенцев является В. Дмитриев. Исследователь отметил, что сербы не были приспособлены к сельскому хозяйству и вели его в основном за счет местных жителей. Автор, однако, отметил, что сербы вели себя как полноправные хозяева в регионе. Особенностью хозяйственного развития сербских поселений ученый называет разведение лошадей и домашнего скота исключительно для собственных нужд, для обеспечения военных поселений. В. Дмитриев считает, что появление новых отраслей производства у сербов была напрямую связано с ростом поселений - постепенно возникала потребность в кирпиче, стекле, мельницах. Специфической особенностью хозяйства Новой Сербии историк считает приоритетное право поселенцев на торговлю [16, c. 102-108].

Другим аспектом в исследовании проблемы является социально-политический. Достаточно подробно анализирует этнический фактор в деятельности политических организаций Екатеринославщины в начале ХХ в. Ф. Турченко. Он пишет, что личный состав общероссийских политических партий региона отличался большой этнической пестротой (исследователь выделяет большой процент обрусевших евреев, украинцев, греков и др.). Полиэтническим политическим партиям ученый противопоставлял украинские национально-освободительные движения региона, члены которых были преимущественно представителями титульной нации. Историк отмечает высокую политическую активность евреев Екатеринославщины - именно здесь находились одни из самых мощных центров еврейского политического движения, издавались влиятельные политические газеты и журналы. Ф. Турченко констатирует также высокую политическую активность поляков в регионе, - в частности Польской социалистической партии в Бердянске [29, c. 135].

Ф. Турченко также анализирует деятельность национально- патриотического движения украинского населения Екатеринославщины в начале ХХ в. Историк не согласен с распространенным в историографии утверждением, что общественные движения украинцев Екатеринославщины (как и всей Южной Украины) были слабо развиты. Ф. Турченко констатирует наличие в Екатеринославе ячеек Общей беспартийной организации, РУП и др. Ученый также определяет основные моменты деятельности политических организаций национальных меньшинств региона. В частности, исследователь подчеркнул, что русские вообще не считали себя национальным меньшинством в регионе, хотя и не создали единой политической организации, распыляясь по партиям анархистов, эсеров и др.

Анализируя общественно-политический аспект развития этнических общин Бахмутского уезда А. Дадашев определяет роль различных этносов в формировании органов местного самоуправления [12].

Роли этнического фактора в развитии и жизни городов Южной Украины посвятила В. Константинова. Причем она несколько иронически замечает, что тезис о полиэтничности региона стал в современной историографии, почти хрестоматийным, что мешает осознанию этнической специфики административно-территориальных единиц указанного периода, в том числе и городских поселений [21, c. 13-15]. Впрочем, сама же В. Константинова отмечает ошибочность статистических данных об этническом составе мещан Южной Украины. Ведь определение (самоопределение) этнической принадлежности конкретного лица было весьма условным, при составлении статистических сведений фактически не учитывалась специфика детей от смешанных браков, а критерии определения этноса отличались. В большинстве источников не различались украинский, русский и белорусский этносы, все числились как русские или же, если и упоминались отдельно, подсчеты все равно приводились для всей группы. Итак, В. Константинова утверждает, что характер статистических данных не дает возможности четко проследить динамику изменения соотношения украинцев и русских среди горожан региона. Она говорит только о тенденции увеличения доли последних. О том, что в городах доля украинцев уменьшалась, можно косвенно судить по данным, согласно которых с 1858 по 1897 г. в Екатеринославщине количество русских увеличилась с 8,2% до 17,3 %.

Анализируя работы современных украинских исследователей в вопросе соотношения украинцев и русских в городах региона - Н. Диановой, Ф. и Г. Турченко, П. Герлига, И. Довжука, автор утверждает, что преобладание русских нельзя сводить и к одной-двум причинам - здесь имел место сложный комплекс факторов, который, кроме той же крестьянской ментальности украинцев, их естественной тяги к труду на земле, характера государственной политики, включал экономические конъюнктуры, конкуренции со стороны мигрантов - не украинцев, уровень подготовленности украинского населения к выполнению квалифицированного труда на промышленных предприятиях и др.

Оригинальной неотъемлемой составляющей богатой и разнообразной истории Южной Украины, явлением, которое в определенной мере - не имело аналогов в истории восточноевропейского еврейства, В. Константинова считает активную еврейскую сельскохозяйственную колонизацию в регионе, которая разворачивалась еще в первой половине XIX в. Начиная с 1865 г., наблюдалось свертывание политики переселения евреев в сельскую местность, одним из проявлений чего стало разрешение 1868 г. на переселение еврейских колонистов в города и приписывание их к городским общинам [12].

Изучение автором структуры сословного деления этнических групп горожан наглядно показывает, что в городах каждой южной губернии среди русских процент дворян (как наследственных, так и личных), почетных граждан, а также представителей администрации, суда и полиции был намного выше, чем среди украинцев и тем более - чем среди евреев [19, c. 407].

Именно этническим фактором В. Константинова в определенной мере объясняет наличие той пропасти между городом и деревней, существовавшей в сознании сельского населения. Ведь если в последнем численно доминировали украинцы, среди горожан Екатеринославской губернии они были на второй позиции, существенно уступая русским, горожан Херсонской губерний - на третьем (после русских и евреев), а Таврической - на четвертом (уступая русским, татарам и евреям) [19, c. 408].

Отдельные аспекты общественно-политической жизни греков Приазовья (а именно деятельность Мариупольского греческого суда) проанализированы в исследовании А. Гедё, Н. Терентьевой и Р. Саенко. Авторы сравнивают Мариупольский греческий суд с другими самоуправляющимися органами греков Украины и делают выводы о существенных специфических особенностях самоуправления греческой общины Северного Приазовья. В частности, авторы отмечают, что Мариупольский греческий суд оказался под большим влиянием окружающих его российских правительственных учреждений, что постепенно сводилось к ограничению его полномочий. Спецификой учреждений греческого самоуправления Приазовья был факт их финансирования государством (а не общиной, как, например, в Нежине). Интересным аспектом работы является выделение проблем функционирования Мариупольского греческого суда, среди которых засилье коррупции и кумовства, высокий уровень бюрократии, сочетание судебной и исполнительной власти в одном органе, отсутствие военизированных формирований в греческой полиции, дезорганизация в осуществлении административно-судебной деятельности.

Н. Терентьева и К. Балабанов, как характерные особенности общественно-политической жизни греческой общины Северного Приазовья первой половины XIX в. выделили существования автономного греческого округа и Мариупольского греческого суда, как органа национального самоуправления. Авторы подробно анализируют персональный состав и механизм работы этого органа национального самоуправления. В частности, ученые отметили недовольство греческой общины попыткой российского правительства распространить на Мариуполь общероссийскую систему управления. Фактической ликвидацией греческой территориальной автономии авторы учебника считают Указ Александра II от 30 сентября 1859 р. [28, c. 197-208] (в отличие от Анны Гедё, отстаивающей дату утверждения мнения Государственного совета от 18 марта 1875 г.) [8, c. 40].

Политическая активность этнических групп Екатеринославщины в годы Первой мировой войны проанализирована в статье Е. Назаровой. Исследовательница отмечает дискуссионность утверждения о возобновлении деятельности Бунда в Екатеринославе в 1915 г., ведь в выявленных ею документах царской полиции фиксируется абсолютно обратный процесс - угасание бундовских ячеек Екатеринослава. Автор приводит ценный фактический материал о деятельности Бунда в городах губернии, в частности Екатеринославе, Бахмуте и Мариуполе. Е. Назарова также вскользь останавливается на деятельности политических организаций других этнических групп региона - немцев, поляков, татар, армян [23, c. 77-90].

Проблемы общественно-политической жизни немецких и меннонитских колоний освещены в статье Ю. Берестень и А. Левина. Авторы отмечают общий политический конформизм и вполне лояльное отношение немецких и меннонитских колонистов к российским властям до начала революционных выступлений 1905 г. Авторы главное внимание посвятили анализу политических дискуссий, которые велись на страницах немецких периодических изданий. Исследователи обращают внимание на тот факт, что на промежуточных выборах в I Государственную Думу немцы и меннониты заняли одно из первых мест в Екатеринославской губернии. Для иллюстрации своего мнения историки приводят результаты промежуточных выборов по которым, например, в Екатеринославском уезде немцам было отдано 4 голоса (против 3 за русских) [2].

Деятельность политических партий Екатеринославщины в начале ХХ в. исследует Г. Салик, который, в частности, обратил внимание на роль этнического фактора в политизации общественной жизни региона. Исследователь справедливо связывает возникновение первых марксистских кружков и социалистических групп с наплывом русских рабочих из центральных губерний. Автор отмечает большое значение Екатеринослава в общеимперском еврейском движении, поскольку именно в Екатеринославе возникает еврейская социал-демократическая партия Поалей-Цион. Среди политических лидеров еврейского населения Екатеринославщины Г. Салик указывает Б. Борохова, А. Гордона и др. [26].

Таким образом, проблемы социально-экономического и политического развития отдельных этнических групп Юго-Восточной Украины характеризуются наличием достаточно мощной историографической базы, представленной преимущественно трудами современных молодых исследователей из ведущих региональных центров изучения этнической истории региона - Запорожья, Николаева, Донецка и др. Вполне оправданным является выделение в качестве исследований хозяйственной и экономической истории Екатеринославщины в целом (В. Пирко, Ю. Демура и др.). Так и изучение социально-экономического развития отдельных этнических групп (немцев, греков, евреев, сербов), а также исследования основных тенденций и характерных особенностей хозяйствования и промышленного развития региона в контексте этнических процессов (Н. Дианова и др.).

Однако, наряду с успехами отметим ряд насущных проблем, которые отражаются на качестве исторических обобщений социально-экономического развития этнических групп Юго-Восточной Украины. Прежде всего, отметим шаблонность и однотипность исследований социально-экономической истории отдельных этнических групп - прежде всего немецких и греческих колонистов. Это обусловлено отнюдь не однообразием тематики исследований, а глубоким методологическим кризисом. Использование устаревшей методологии привело к дублированию результатов исследований, перекочевыванию из одной работы к другую. Определенным образом проблема может быть исправлена ??введением в оборот новых источников - устных, этнографических (см. напр. труды Е. Лях), а также применением принципиально новых методов обработки исторических источников (например, использование методов клиометрии при работе со статистическими материалами). Источниковый кризис наблюдается и в освещении этнических аспектов развития промышленности и экономики региона. Значительным недостатком исследований по проблеме является перенос тенденций развития отдельной территории в масштабы всего региона. Так, практически все без исключения исследователи социально-экономической истории Юго-Восточной Украины ограничились анализом этнических процессов на примере одной губернии (Херсонской), а иногда и отдельного города (Одесса). Екатеринославщина в этих студиях находится на периферии научных интересов авторов.

Практически неисследованной современными историками остается социально-экономическая история евреев и сербов региона. В первом случае это объясняется фрагментарностью источниковой базы и ассимиляционной политикой имперской администрации в отношении евреев, которые постепенно нивелировались как отдельная этническая группа. Проблемы хозяйственного развития сербских колонистов остаются неисследованными прежде всего вследствие незначительного влияния на экономическое развитие Екатеринославщины из-за военного характера сербских поселений, а также относительно недавним выделением сербских исследований как отдельного направления научных исследований. Маргинальный характер имеют исследования проблем социального и экономического развития наиболее многочисленных этносов региона - украинцев и русских.

В зачаточном состоянии находится изучение проблем общественно-политического развития этнических групп Юго-Восточной Украины. Определенные концептуальные обобщения содержат труды Ф. Турченко и А. Михненко. Однако, сейчас, проблема требует отдельного, глубокого анализа, поскольку она обходится практически во всех научных исследованиях по истории отдельных этносов региона.

Библиографический список

1. Араджиони М.А. Греки Крыма и Приазовья: история изучения и историография этнической истории и культуры (80-е гг. XVIII в. - 90-е гг. ХХ в.). - Симферополь: [б.и.], 1999. - 132 с.

2. Берестень Ю.В., Левін О.Л. Німецькі колоністи та меноніти Півдня України у пошуках політичної ідентичності та орієнтації: вибори до І Державної Думи // Проблеми політичної історії України. Збірник наукових праць. - 2011. - Вип. 6. - С. 42-54.

3. Бєлікова М.В. Менонітські колонії Півдня України (1789-1917 рр.): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Запоріжжя, 2005. - 228 с.

4. Бойко А.В. Південна Україна останньої чверті XVIII століття: аналіз джерел. - К., 2000. - 308 с.

5. Бойко А.В. Соціальна історія Південної України останньої чверті XVIII століття (проблема суспільних груп) // Наукові праці історичного факультету. - 2000. - Вип. XI. - С.100-106.

6. Бойко А.В. Ярмаркова торгівля Південної України ост. чверті XVIII - поч. XIX ст. // Історія України. Маловідомі імена, події, факти. (Збірник статей). -1999. - Вип. 7. - С. 33-39.

7. Волониць В С. Торговельно-комерційна діяльність греків-купців в Україні (середина XVII-ХІХ ст.): авт. дис.... канд. іст. наук: 07.00.01. - Донецьк, 2007. - 20 с.

8. Гедьо А.В. Грецькі громади Ніжина та Північного Приазов'я в актових матеріалах середини XVII-XIX ст. - К., 2005. - 416 с.

9. Гедьо А.В. Умови життя та господарська діяльність греків у Приазов'ї (1778-1820 рр.) // Часопис "Південна Україна". - 1996. - Т.1. - С. 106-109.

10. Гедьо А.В., Терентьєва Н.О., Саєнко Р.І. Маріупольський грецький суд: історія створення та діяльність. - Донецьк: ДонНУ, 2012. - 480 с.

11. Гончаров В.В. Єврейське населення Південно-Східної України. 1861-1917 рр.: авт. дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Донецьк, 2005. - 20 с.

12. Дадашев О.С., Татаринов С.И., Тутова Н.О. Етнічна історія Бахмутського краю (XVIII - початок ХХ ст.) / О.С. Дадашев. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://dadashov.org.ua/content/.

13. Демура Ю.М. Іноземні колоністи в соціально-економічному розвитку Північного Приазов'я (друга половина XVIII - початок ХХ ст.): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Донецьк, 2008. - 226 с.

14. Діанова Н.М. Формування населення міст Південної України у дореформений період (кінець XVIII ст. - 1861 р.): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Одеса, 2003. - 234 с.

15. Дідик С.С. Дві моделі колонізації Півдня України (з історії Нової Сербії і Новослобідського козацького полку) // Наукові праці історичного факультету Запорізького національного університету. Збірник наукових праць. - 2006. - Вип. ХХ. - С. 32 -38.

16. Дмитрієв В.С. Серби в Україні (XVIII - початок ХІХ ст.): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - К., 2006. - 197 с.

17. Замуройцев О.В. Німецькі колонії Півдня України у другій половині ХІХ - на початку ХХ ст.: дис. … кандидата іст. наук: 07.00.01. - К., 2008. - 214 с.

18. Капінус О.Л. Грецькі громади України кінця XVII-початку XXI cт.: історіографія проблеми: авт. дис... канд. іст. наук: 07.00.06. - Донецьк, 2008. - 20 с.

19. Константінова В.К. Урбанізація: південноукраїнський вимір (1861- 1904 роки). - Запоріжжя: АА Тандем, 2010. - 448 с.

20. Лях К.С. Німецькомовні колоністи Півдня України в мультинаціональному оточенні: проблема взаємодії культур (ХІХ - початок ХХ ст.): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Запоріжжя, 2005. - 234 с.

21. Михненко А.М. Історія Донецького басейну другої половини ХІХ - першої половини ХХ ст.: автореф. дис. на здобуття наукового ступеня доктора іст. наук: 07.00.01. - Дніпропетровськ, 2002. - 36 с.

22. Надибська С.Б. Соціально-економічний розвиток міст Південної України в 1861-1900 рр. (за матеріалами Херсонської та Катеринославської губерній): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Одеса, 2005. - 223 с.

23. Назарова Є. П. Діяльність політичних партій національних меншин півдня України в умовах Першої світової війни(1914 р. - лютий 1917 р.) // Проблеми політичної історії України. Збірник наукових праць. - 2011. - Вип. 6. - С. 77-90.

24. Новікова С.В. Внесок греків в економічний розвиток Північного Приазов'я (друга половина ХІХ - початок ХХ ст.): авт. дис.... канд. іст. наук: спец. 07.00.02. - К., 2005. - 21 с.

25. Пірко В.О. Заселення і господарське освоєння Степової України в XVI-XVIII ст. - Донецьк: Східний видавничий дім, 2004. - 224 с.

26. Салік Г.В. Виникнення політичних партій Катеринославської губернії на початку ХХ ст. // Культура народов Причерноморья. Научный журнал. - 2012. - №118. - С. 88-89.

27. Стьопченко Е.М. Історіографія історії німецького населення Півдня України (кінець XVIII - початок XXI ст.): дис … канд. істор. наук: 07.00.06. - К., 2010. - 210 с.

28. Терентьєва Н., Балабанов К. Греки в Україні: історія та сучасність: В 2-х т. - Т. 1. - К.: Аквілон-Плюс, 2008. - 380 с.

29. Турченко Ф.Г. Південь України напередодні Першої Світової війни // Електронний часопис "Південна Україна". - 2000. - Вип. 2. - 127-161.

30. Хрящевська Л.М. Господарства німецьких колоністів Півдня України (кінець XVIII - початок ХХ ст.): дис. … канд. іст. наук: 07.00.01. - Миколаїв, 2008. - 196 с.

31. Яшин В.О. Традиціоналізм і модернізація. Єврейське населення Катеринославщини й Херсонщини в соціально-культурних та економічних процесах другої половини ХІХ століття. - Кривий Ріг: Вид. Р.А. Козлов, 2013. - 280 с.

Размещено на Allbest.ru