Австралийские аборигены сегодня

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВСТРАЛИЙСКИЕ АБОРИГЕНЫ СЕГОДНЯ

Капитан Артур Филлип докладывал, что первыми словами, обращенными австралийскими аборигенами к его матросам, было „Варра! Варра!“ (Убирайтесь). Их отношение к непрошеным гостям ни для кого не осталось загадкой.

После почти 200-летнего соседства с европейцами австралийские аборигены остаются самой угнетенной группой населения страны. Статистика свидетельствует о печальных результатах колониального опыта: средняя продолжительность жизни аборигена на 25 лет меньше показателя для других этнических групп, детская смертность у них втрое выше, как выше и показатели инфекционных заболеваний (гепатит) и бытовых болезней (диабет и сердечная недостаточность), уровень безработицы среди аборигенов в шесть раз превосходит средние показатели по стране, их уровень доходов вдвое ниже среднего, и большая часть аборигенов живут либо во временных жилищах, либо в домах, не отвечающих стандартным санитарным нормам. Вероятность попадания за решетку у взрослого аборигена в 16 раз выше, чем у его белого ровесника.

Но несмотря на двухвековое угнетение, уцелевшие 260 тыс. аборигенов в том числе и 27 тыс. островитян в проливе Торреса, относящихся к другой расе -- сохранили чувство культурной идентичности и почти болезненную гордость своими древними традициями. Сегодня аборигены обладают развитым политическим самосознанием, сложившимся в отчаянной борьбе за основные социальные права и свободы, которых они были лишены вплоть до начала 1970-х гг. Благодаря недавним реформам, аборигены теперь получили тот общественный статус, который позволит им с успехом преодолеть социальное неравноправие.

австралийский абориген колониальный

Колониальное проклятие

Нынешнее положение аборигенов прямое следствие их трагической истории. Британские поселенцы, в 1788 г. прибывшие к далеким австралийским берегам, не утруждали себя попытками вникнуть в суть кочевого образа жизни аборигенов или их магической привязки к племенными территориями. Белые визитеры считали, что миграции аборигенов по безжизненным пустыням бессмысленны и бесцельны. Поэтому „Южная земля“ terra Australis -- и была объявлена terra nullius -- т. е. необитаемой пустыней, которую можно было заселять без излишних колебаний.

Заселение древней земли белыми пришельцами имело разрушительные последствия для аборигенной культуры, которая на протяжении 50 тыс. лет смогла уцелеть и приспособиться к более радикальным геологическим и климатическим переменам. По мере прибытия все новых и новых партий белых чужаков аборигенные общины изгонялись со своих исконных земель, что приводило к разрушению устоев традиционной культуры и общинной жизни. Массовые убийства коренного населения стали обычным делом в колониях. Исчезли целые племена, и их язык остался жить лишь в сохранившихся географических названиях. Как и в Америках, завезенные из Старого Света эпидемии выкосили сотни и тысячи туземцев. Численность аборигенов, в 1788 г. составлявшая 300 тыс. чел., к началу ХХ в. сократилось до 60 тыс. А свидетельства о сопротивлении аборигенов жестокостям белых захватчиков сопротивлении яростном, но безнадежном, ибо „быстрому огню“ английских ружей чернокожие воины могли противопоставить лишь деревянные копья и бумеранги -- вычеркивались из учебников истории (в далеком Кимберли в Западной Австралии вооруженные стычки продолжались вплоть до 1920-х гг.).

Колониальные власти не желали предоставить аборигенам права на самоопределение. В середине прошлого столетия бюрократы и миссионеры стремились уберечь аборигенов от влияния, как они полагали, превосходящей их англосаксонской цивилизации. Причем делалось это с самыми добрыми намерениями: доброхоты были убеждены в природной ущербности местных „дикарей“. Самым драматичным событием в истории этого „миссионерства“ было насильственная высылка тасманских аборигенов на о. Флиндерс в Бассовом проливе в 1830-е гг. Переселение было организовано „благодетелем“ аборигенов Джорджем Огастесом Робинсоном, желавшим спасти их от притеснений и жестокости фермеров и солдат (у последних выработалась привычка стрелять в аборигена при первом его появлении). Но согнанные со своих родных территорий и попавшие на неизвестный и неприветливый остров, вынужденные носить европейское платье и есть крахмалистую английскую пищу, аборигены один за другим вымерли. Последний тасманиец Труганини умер в 1879 г. По всей Австралии разыгрывались подобные трагедии: аборигенов изгоняли с общинных земель, заставляли селиться рядом с другими племенами, чуждыми им по языку и обычаям.

С расцветом овцеводства и животноводства в середине XIX в. фермеры стали остро нуждаться в расширении пастбищных земель и формы „защиты“ коренного населения приобрели ещё более суровый характер. В Глуши была создана система, напоминавшая южноафриканский апартеид: аборигенов расселили по резервациям и ущемили в правах. Когда в 1901 г. был провозглашен Австралийский Союз, аборигенам не дали избирательных прав: их сочли вымирающей расой без будущего.

Но к началу 1930-х стало очевидно, что аборигены вовсе не намерены вымирать. Правда, их численность катастрофически сокращалась. Впрочем, тогда же была предложена политика постепенной ассимиляции аборигенов-„полукровок“ в самый нижний слой австралийского общества, при сохранении принципа жесткой сегрегации „полнокровок“, которые, как все ещё считалось белыми этнографами, должны были вскоре исчезнуть.

Но аборигены не остались пассивными жертвами. В их среде началось политическое брожение и коренные жители континента начали вести борьбу за обретение социальных прав. Несмотря на насильственную маргинализацию, многие аборигены сумели адаптироваться к европейскому социуму. Уже в 1860-е гг. они успешно занимались фермерством: расцвет животноводства в Глуши был бы невозможен без труда аборигенов-пастухов и сторожей (которым, разумеется, платили куда меньше, чем их белокожим коллегам по ремеслу).

Начиная с 1930-х гг. рост политического самосознания аборигенов постепенно набирал силу, достигнув кульминации во время „поездок свободы“ в 1960-е, когда молодые активисты объезжали на автобусах глубинку Квинсленда и Нового Южного Уэльса, агитируя жителей отдаленных резерваций. Перед домом правительства в Канберре появилось палаточное „Посольство аборигенов“, демонстрации борцов за гражданские права выливались в жестокие стычки с полицией, но зато новости о движении протеста аборигенов попадали на первые полосы газет и в телепередачи. Активисты требовали отмены дискриминационных законов и предоставления коренным австралийцам тех же гражданских свобод, что имели прочие граждане страны. Они также выступали за „земельные права“ и за социальное и экономическое равноправие.

К началу 1970-х гг. набравшее размах движение аборигенов за свои права вынудило федеральное правительство во главе с прогрессивным премьером Гафом Уитлемом, принять новую политику -- „самоопределения“. Отныне аборигены получали возможность самостоятельно решать свою судьбу -- при сохранении культурных традиций и ценностей, они получили больше социальных и экономических прав. В 1972 г. было создано министерство по делам аборигенов, а в 1980 г. -- учреждена комиссия по развитию аборигенов.

И тем не менее многие реформы были ещё впереди. В 1988 г., когда вся Австралия весело праздновала 200-летие первого британского поселения, организации аборигенов провели несколько мирных маршей протеста. Международная пресса сделала их требования достоянием мировой общественности, и белые австралийцы были вынуждены признать, что у чернокожих туземцев нет повода для праздника: ведь с их точки зрения, британское вторжение стало воистину ужасным бедствием. Так уж получилось, что праздничные мероприятия юбилейного года выдвинули проблемы аборигенов на авансцену национальной политической жизни. Символичным жестом доброй воли стало обсуждение проекта договора между аборигенами и остальными народам Австралии, но наряду с ним были выдвинуты и более конкретные инициативы.

Насущные проблемы

С 1970-х гг. лидеров движения аборигенов стали привлекать к выработке национальной политики в отношении туземного населения страны. И что самое важное, возникла целая сеть общественных организаций аборигенов, от местных центров медицинских и юридических услуг до земельных советов, курирующих жизнь аборигенов в различных регионах страны. Сейчас в Австралии насчитывается более 1200 общинных организаций.

Из 250 языков, на которых в 1788 г говорило более 600 аборигенных племен, в наши дни сохранилось лишь 30. Многие аборигены, проживающие в Виктории и Новом Южном Уэльсе, предпочитают называть себя кури, жители Квинсленда называют себя мурри, Южной Австралии -- нунга, а Западной Австралии -- ньюнга.

Для всех групп аборигенного населения „земельные права“ всегда имели приоритетное значение. Ведь земля для аборигена -- основа его существования, и охрана священных мест является краеугольным камнем его духовной жизни, его высшим моральным и социальным долгом. Изгнание с племенных территорий, которые застраивались домами, покрывались дорогами, раскапывались под шахты, затоплялись плотинами ГЭС, причиняло аборигенам ужасные нравственные страдания. Закон Северной Территории о земельных правах, принятый в 1975 г., позволил аборигенам требовать возврата огромных просторов великих пустынь, которыми исстари владели их предками. Закон также предоставлял аборигенам право контролировать горнодобывающую промышленность и прочие виды землепользования на своих территориях. Часть доходов от горнорудных разработок распределялась между аборигенами, проживающими в данном районе.

Законы о земельных правах были приняты и в других штатах, в том числе в Новом Южном Уэльсе и Южной Австралии. В 1985 г. федеральное правительство попыталось принять национальное законодательство о земельных правах. Однако законопроект встретил серьезное сопротивление -- особенно в Западной Австралии и Квинсленде -- со стороны мощного горнодобывающего лобби. Канберре пришлось отступить, согласившись с тем, что все вопросы можно решить на основе местного законодательства в каждом штате. В начале 1990-х гг. правительство согласилось также передать аборигенам древние священные места, имевшие ритуальное значение: г. Улуру (Айэрс-Рок), парк Какаду и залив Джервис были возвращены их прежним владельцам. Аборигены помогают ухаживать за этими национальными парками, и туземные кланы получают немалый доход от туризма. Федеральное правительство призвало местных законодателей предпринять аналогичные шаги по передаче аборигенам священных мест, однако до сих пор этого не произошло.

Наверное, наиболее важное символическое событие произошло в 1992 г., когда Верховный суд Австралии объявил утратившим юридическую силу понятие terra nullius -- на основе которого осуществлялось заселение австралийского континента. Верховные судьи страны признали, что на континенте, где искони проживали аборигены, всегда существовали „туземные топонимы“. Реакция на „решение Мейбо“ -- по имени Эдди Мейбо, островитянина с пролива Торреса, возбудившего иск -- нередко принимала гипертрофированные формы, особенно со стороны шахтеров и фермеров, так что весь процесс нормализации межрасовых отношений в стране оказался под угрозой. В 1993 г. правительств создало Трибунал по туземным наименованиям для рассмотрения всех исков. Но время шло и становилось ясно, что „решение Мейбо“ мало что изменило на практике: с XIX в. миссионеры произвольно перегоняли племена с места на место, разделяя и силой соединяя чуждые друг другу кланы для совместного проживания в отдаленных уголках материка. Так что в 1970-е гг. очень немногие из племен могли предъявить свидетельства о постоянном проживании на данной территории. Проволочки в кампании возврата племенных земель вызывают горькое разочарование у аборигенов. Жаркие земельные споры продолжаются и поныне, и эта проблема остается одной из самых животрепещущих и болезненных в социально-политической жизни сегодняшней Австралии.

Два века презрения

Начиная с 1980-х гг., Комиссия по делам аборигенов и островитян пролива Торреса закладывает прочную экономическую базу для аборигенов путем финансирования их бизнеса. В Австралии сейчас существует немало успешно развивающихся предприятий, которыми владеют аборигены -- от торговых центров и скотоводческих ферм до мастерских прикладного искусства. Комиссия также помогла нескольким общинам выкупить у правительства свои племенные земли (и таким образом не погрязнуть в долгих дискуссиях о „земельном праве“), построить современное жилье и получить жилищные ссуды для нуждающихся.

После отмены дискриминационных законов и с предоставлением основных гражданских прав аборигены перестали быть угнетенными изгоями в обществе (до 1967 г. аборигены не считались гражданами Австралии и не имели избирательных прав). Но даже при этом можно усомниться том, что закон, а в особенности уголовное законодательство, всегда справедлив в отношении аборигенов. До сих пор доля аборигенов, оказывающихся за решеткой, значительно превышает показатели среди других этнических групп населения. С 1980 по 1987 гг. Королевская комиссия проводила исследования с целью выяснить причины высокой смертности молодых аборигенов в камерах предварительного заключения (за отчетный период таких оказалось свыше 100 против нескольких неаборигенов). Выяснилось, что многие, оказавшись под замком, кончали с собой от отчаяния: по аборигенным представлением, ограничение свободы перемещения -- страшное наказание. А ведь зачастую белые полицейские сажали аборигенов в кутузку просто за бытовое пьянство. В наше время действуют более двух десятков центров юридических услуг, стремящихся нормализовать отношения между правоохранительными органами и аборигенами.

Во многих аборигенных анклавах система здравоохранения находится на уровне стран „третьего мира“, здесь распространены трахомы, туберкулез, гепатит, сердечные заболевания, респираторные инфекции и бытовые увечья. Правительство пыталось повысить уровень жизни, в частности, улучшая санитарные условия и эффективность социальных служб. Сейчас в местах компактного проживания аборигенов насчитывается около 60 общинных центров здоровья.

Среди аборигенов высок уровень безработицы: многие аборигены проживают в отдаленных сельских районах, не имеют образования и испытывают дискриминацию на рынке рабочей силы. Чтобы хоть как-то сократить армию аборигенов, живущих на пособия, внедряются программы самоподготовки аборигенных кадров.

Упрямая культура

Несмотря на массированное вторжение европейской культуры, племенные аборигены до сих пор практикуют традиционный стиль жизни, сохраняя узы с прошлым. Художники хранят традиции мастерства, переданные им отцами и дедами, украшая оружие, инструменты и тотемы древними племенными цветами. Танцоры до сих пор вздымают тучи красного песка во время плясок и песнопений под грохот барабанов, разыгрывая сюжеты мифов Сонного времени многотысячелетней давности.

В отличие от традиционных, современные пьесы, музыкальные и танцевальные произведения, сочиняемые и исполняемые городскими аборигенами, зачастую представляют собой смесь культур -- славного племенного прошлого и городского настоящего, исполненного социальной и политической проблематики злобой дня.

В прошлом попытки культурной ассимиляции нередко имели трагический итог. Альберт Наматджира, например, был первым аборигеном-художником, который воссоздавал суровые пейзажи центральной Австралии в европеизированных акварелях. И хотя его творчество получило мировую известность, Наматджура так и не смог примириться с культурными различиями между аборигенным и европейским стилем жизни. В 1950-е гг. ему было даровано австралийское гражданство и официальное разрешение употреблять спиртное -- в то время как простые аборигены были лишены этих привилегий. Белые патроны заманили художника в ловушку европейских условностей, но отказались признать его обязательства перед своим народом. Раздавая заработанные деньги бедствующим родственникам, сам художник стал алкоголиком и часто оказывался за решеткой. Одаренный и гордый абориген рано умер, оказавшись жертвой маргинального существования чужого среди своих, который не стал своим среди чужих.

Многие аборигены, впрочем, с успехом вписались в австралийское общество. Невилль Боннер стал сенатором федерального парламента, а пастор сэр Даг Николс был назначен губернатором Южной Австралии. Ивонн Гулагонш-Каули стала чемпионкой уимблдонского теннисного турнира, а Уджеру Нунаккол (бывшая Кейт Уокер) остается крупнейшей австралийской писательницей и художницей. Такие писатели, как Херб Уортон (автор книги „Ты где был, приятель?“) и Эвелин Кроуфорд (автор книги „Над моими следами“) пользуются огромной популярностью. Можно назвать огромное число аборигенов-звезд спорта (среди них, к примеру, „летающие братья Элла“ в футболе), актеров (Дэвид Галпилил, комик Эрни Динго). В современной живописи почетное место занимают Тревор Николлс и Дэнни Иствуд, фотограф Трейси Мофффит, можно также вспомнить „Танцевальную школу аборигенов и островитян“, популярный музыкальный ансамбль Йоту-Йинди, которым руководит бывший „австралиец года“ Мандавуй Юнупингу.

Хотя аборигены до сих испытывают различные формы дискриминации, в 1990-е гг. появилась надежда на существенное улучшение их положения. Многие австралийцы считают, что это -- приоритетная проблема социальной жизни страны. Хотя никакими словами и благими делами невозможно перечеркнуть кровавую летопись колониального прошлого, взаимопонимание между белыми австралийцами и аборигенами должно стать фундаментом духовного благополучия страны на пороге XXI в.

Размещено на Allbest.ru