Специфические особенности возникновения и формирования жанра "частушка"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Частушку в России знают все. Это один из самых распространённых жанров русского фольклора. С конца прошлого столетия и до наших дней она была и остаётся одной из характерных примет народного быта, в особенности сельского. Она - один из немногих живых жанров русского фольклора. Частушка - это жанр русского словесно-музыкального народного творчества. Частушка генетически связана со старой плясовой песней, шуточными припевками ярмарочных и масленичных балагуров, свадебными дразнилками. В различных диалектах применяются другие, соответствующие ему по смыслу, термины «пририпевки», «коротушки», «пригудки», «плясовые», «тараторки», «прогулочные», «ходовые» и др.

В самостоятельный жанр оформилась в последней трети 19 в., что было связано с разрушением устоев старой деревни, изменениями в быту. Широчайшее распространение получила в первой половине 20 в. Тогда частушки создавались преимущественно сельской молодёжью, исполнялись на одну мелодию целыми сериями во время гуляний под гармонь, балалайку или без музыкального сопровождения. Основной эмоциональный тон-мажорный. Тематика, главным образом, любовно-бытовая. Однако уже в дооктябрьский период возникают частушки общественного содержания (чаще с сатирической окраской).

Будучи откликом на события дня, частушка обычно рождается как поэтическая импровизация. Ей свойственны обращения к определённому лицу или слушателям, прямота высказывания, экспрессия.

Сила частушек - в их количестве. Когда у нас в руках десяток частушек, они значат немного: это десяток разрозненных фактиков, почти ничего не доказывающих. Но когда их, предположим, сотня, уже можно сгруппировать их по темам, по настроению и т. д. Тысяча, две, три тысячи настоящих народных частушек - это довольно солидный народоведческий материал, позволяющий с большой степенью обоснованности судить о тех или иных явлениях и тенденциях деревенской жизни.

Беда, однако, в том, что в последние десятилетия интенсивность народного творчества в данном жанре несколько уменьшилась. До самого последнего времени научное и художественное качество таких публикаций сильно уступало их количеству. Когда один за другим просматриваешь сборники частушек, изданные в течение двух-трёх последних десятилетий, то при некоторых внешних различаях почти у всех обнаруживается большая степень внутреннего сходства - в построении, в принципах отбора и организации материала. Именно это и определило актуальность нашего исследования.

Целью нашей работы является выявление специфических особенностей возникновения и формирования жанра «частушка».

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:1) получить полную картину бытования жанровых разновидностей частушки в различных областях России; 2) выявить функции жанра, его специфические особенности; 3) понять типологию жанра, раскрывающую внешнюю сторону поведения человека.

Объект нашего исследования-особенности лирического фольклора.

Предметом исследования является частушка.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что нами был собран, изучен и обобщен материал литературных источников, научных исследований, критических статей и выступлений по изученной теме; практическая ценность исследования определяется тем, что содержащийся в нем материал, выводы и обобщения могут быть использованы как материал при подготовке к семинарский занятиям, к выступлениям на научных конференциях, а также в ходе практических работ по дисциплинам «Устное народное творчество», «Народные праздники», «Художественная жизнь Курского края», для организации и проведения культурно-досуговых мероприятий.

В Главе 1 «История возникновения, формирования и бытования жанра «частушка» представлена русская народная частушка, её типология и классификация.

В Главе 2 «Лирические образы, характерные для русской частушки» представлены характерные особенности русской частушки.

В заключении представлено обобщение накопленной научной информации, подведены итоги проделанной работы, изложены основные выводы по изученной теме.

Список использованной литературы охватывает всю ту научную и специальную литературу, на основе которой выполнена курсовая работа.

ГЛАВА I «История возникновения, формирования и бытования жанра «частушка»

Одни учёные считают, что частушка родилась очень давно, т.к. песенки, похожие на частушки, распевали и плясали под них бродячие артисты-скоморохи - ещё в 17 - 18 вв. Другие убеждены, что частушка как особая песенная форма появилась не раньше середины прошлого века. Вторая точка зрения кажется наиболее убедительной, потому, как частушка стала широко распространяться, когда в России начал развиваться капитализм, складывались рыночные отношения. Самое главное доказательство позднего происхождения частушки - ее художественная форма. Конечно,частушки широко используют приемы фольклора, например, одинаковые зачины ("Я девчонка боевая...", "Я по берегу ходила..."). Как и в песне, в частушке чувствам человека соответствует и состояние природы - этот прием называется психологическим параллелизмом. Вместе с тем частушка близка и к литературе. В старинных песнях точное соблюдение размера и определенная последовательность рифм встречаются очень редко, частушке же они свойственны с самого начала. Частушечная четырехстрочная форма похожа на литературную строфу, куплет. Словом, частушка - не древний жанр, она появилась в результате развития других форм устного народного творчества. Становлению частушки помогли похожие песенки наших славянских родственников - украинские «коломыйки», белорусские «скакухи», польские «вырвасы», «краковяки». У этих народов такие песенки появились раньше.

Первые частушки нередко являлись строфами песен. Они имели по восемь и более строк. Потом, на короткое время, возобладали шестистрочные частушки. Но очень скоро шестистрочные припевки превратились в четырехстрочные. Получилась удобная, легкая для запоминания и для исполнения песенка.

В первой половине XIX столетия на Руси появилась гармоника, как бы специально созданная для того, чтобы под нее распевались частушки. Ее устойчивые аккорды привели к единообразию частушечного наигрыша. Каждая песня имеет свой мотив, а все частушки в данной местности поются одинаково. Частушечных мелодий насчитывается очень немного.

О чем она, частушка?Частушка - песенка молодежи. Поэтому ее основным содержанием являются отношения между молодыми людьми. Любимых в частушке называют особыми словами:дроля, шурочка, беляночка, прихехенюшка, статеечка, залетка. Частушка не обходит вниманием и родителей, поминает при случае начальство.

В частушке отразилась вся Российская история за последнее столетие, но по-своему, с точки зрения молодого человека(революция, гражданская война, красные и белые насмерть сражаются за свои идеи). А деревенская девушка, тоскующая в одиночестве, думает о своем, о своей короткой молодости и любви. В годы гражданской войны распространилось по всей России знаменитое "яблочко".

Говорится в частушке и о коллективизации, о раскулачивании, о колхозах. Одним новая жизнь нравится, другим - нет. Кто-то поет о Ленине с восторгом, кто-то над ним посмеивается. А потом попал в частушки и Сталин.

Частушка времен Великой Отечественной войны рассказывает об огромных лишениях, о полуголодной жизни народа, о тяжелом труде. В современной деревне поют немало старинных частушек:они не потеряли своего смысла, как не потеряла смысла любовь и все, что с ней связано. Но жизнь меняется-меняются, переделываются и частушки. Раньше было:"Без лучины, без огня зажег сердечко у меня", сегодня поют:"Без бензина, без огня...".

В отличие от песни частушка переделывается легко. Постоянно создаются и совсем новые частушки, в которых старое - только мелодия, только привычная форма и неистощимый народный юмор.

Частушки создавались и в среде интеллигенции. Интеллигентские частушки, стишки, пародии, к сожалению, никогда никем не собирались. Однако они существуют издавна и сопровождают всю российскую историю XX столетия. А не собирали их потому что это не безобидные песенки, а острая политическая сатира.

Поют частушки и школьники. Есть очень много шуточных припевок, веселых нескладух, нелепиц:"На березовой осине рукавица расцвела..." - не отсюда ли вышли современные школьные нелепицы? Вместе с частушками нередко печатаются тоже коротенькие, молодежные песенки, но чем-то и отличающиеся от частушки - напевом, особым настроением, зачинами. Еще один вид, родственный частушке, - двустрочные "страдания" (на Руси "страдать" означает еще любить). Распространены они преимущественно на Волге, в Центральной России. Бывает, частушки поют в ответ, известны частушечные диалоги, случается, несколько припевок соединяются по содержанию в частушечные цепи. А для песенок, которые по имени постоянной героини носят название «Семёновна», такое сближение отдельных строф - почти правило («Эх, Семеновна, ты мне нравишься,
поцелуй меня, ты не отравишься!». И продолжение: Поцеловалася, не отравилася, любовью Сениной я заразилася!»).

Постепенно в подражание крестьянской стала складываться и городская частушка. Город - не деревня, где частушка постоянно звучала на улице, на гулянках. Городские частушки часто пересказывают, чем поют. Они и форму свою деревенскую постепенно утрачивают: пропадают зачины, связанные с крестьянским бытом, постоянные эпитеты. Можно сказать, что в городе частушка превратилась просто в эпиграмму, веселый задиристый стишок.

В научных исследованиях Н. П. Колпакова выделяется 4 типа частушек: 1) собственно частушки, 2) плясовые частушки, 3) «Семеновну», 4) «Страдания»/ О.В Мешкова. - М.,2000.- С.10-11, С.274-275.. И. В. Зырянов, учитывая преимущественно основные функции в процессе бытования, выделяет 8 типов: 1) лирические частушки, 2) гимнические частушки, 3) лозунговые частушки, 4) сатирические и юмористические частушки, 5) детские припевки, 6) частушки-припляски, 7) пословичные частушки, 8) нескладухи-- перевертыши/ О.В. Мешкова. - М.,2000.- С.10-11, С.274-275.. А. И. Лазарев все лирические частушки подразделяет на частушку - исповедь, частушку - характеристику, частушку - ситуацию, частушку - анекдот/ О.В Мешкова. - М.,2000.- С.22, С.178.. А. А. Горелов вопрос о классификации частушек связывает с их композицией и вводит понятия субъективно - лирической и объективно - лирической форм. Г. В. Макович предлагает в качестве основы научной классификации частушек учитывать в первую очередь сюжетные особенности.

Существенные разногласия в работах литературоведов, искусствоведов наблюдаются также относительно происхождения частушек как жанра и специфических признаков, которыми они отличаются от народных лирических песен, от лирических песен нашего времени. Целый ряд исследователей, таких, например, как А. И. Соболевский, Е. Э. Линева, Е. Н. Елеонская, Ю. М. Соколов, Н. И. Андреев, Н. П. Колпакова, предполагают, что частушка имеет древнее происхождение. По мнению Н. П. Колпаковой, наиболее ранней формой является плясовая частушка: «Указания на «припевы», «малые припевы», исполняющиеся под музыку и при пляске на пирах древней Руси, встречаются уже в былинах наряду с упоминанием о национальных музыкальных инструментах - гуслях и гудках. Возможно, что на основе песенок малой формы, обладавших шутливым характером, развилась позднейшая форма веселых юмористических песенок частушечного типа, издавна употреблявшихся народом для развлечения, в качестве аккомпанемента к пляске. Позднее, по мнению исследователя,формируется четырехстрочная «лирическая миниатюра с развитым психологическим содержанием». Возникновение «Страданий» исследовательница датирует последней четвертью XIX века. Самой поздней разновидностью частушек является «Семеновна».

Возникновение жанра относят к 50 - 60 гг. XIX в. На Севере в результате замедленности социокультурных процессов частушка появляется в 70 - 80 гг. того же столетия. Сложившись как единая жанровая система к середине XIX в., частушка генерировала в себе особенности параллельно бытующих с нею поэтических жанров фольклора. Выдвигаемая нами концепция происхождения частушки основана на севернорусском материале: существование жанров в одном регионе способствует их взаимодействию. Как указывалось выше, вследствие относительной культурной замкнутости края северный фольклор более консервативен.

Благодаря этому стало возможным проследить корреляцию частушки с жанрами, уже исчезнувшими или слабо представленными в Центральной России (например, с причитаниями). Кроме того, относительная архаичность севернорусского поэтического материала позволяет сделать наблюдения над ролью общефольклорных семантических образов в исследуемом жанре.

Частушка возникла в результате сложного взаимодействия нескольких народно-поэтических жанров. Внутри нее выделяются различные жанровые модификации. По своему происхождению частушка полигенетична: она имела множество «истоков», испытала влияние различных жанров фольклора. Совершенно не обязательно, что все частушечные модификации формировались одновременно и определяли генезис жанра. Частушки могли «перекочевывать» из одной группы в другую.

Во-первых, нами выделены частушки-скоморошины, восходящие к эстетике скоморошества, под котором мы понимаем определенные формы смеховой культуры. Их объединяет особая смеховая функция изображения нелепости и абсурда окружающего мира.

Во-вторых, особую группу образуют частушки-жалобы, содержащие в себе обращение к покойнику, посвященные сиротству и жизни на чужой сторонушке. Проведенные нами исследования убеждают в том, что они генетически связаны с причитаниями. У ряда частушек возникла дополнительная поминальная функция.

В-третьих, самую большую и основную группу составляют тексты, взаимодействующие с протяжными лирическими песнями. Они названы нами лирическими миниатюрами.

В четвертых, выделяется группа, исторически восходящая к плясовым песням. Главный критерий, позволяющий выявить близость частушки к плясовой песне, доминирующая в них функция ритмической музыки, которая реализуется через особую систему поэтических средств и метрики.

В пятых, группа мелодраматических частушек, коррелирующих с мещанской средой и перенявших эстетику городского романса. Мелодраматические частушки не получили такого широкого распространения на Севере, как в Центральной России. Севернорусская частушка в большей степени традиционна.

С течением времени функции подвидов могли меняться. Когда начинала формироваться новая жанровая разновидность частушек, тексты могли переходить из одной группы в другую. Главное, что позволяет говорить о многообразии "истоков" частушки это художественный арсенал фольклора, из которого разные жанры берут то, что им в большей степени подходит.

В Древней Руси существовали глубокие традиции смеха. Игрища и празднества были «очень важной первичной формой человеческой культуры», считал М. Бахтин/ М.М. Бахтин. - М.,1956.- С.8.

Смех был обязательной составной частью многих обрядов. Ритуальный смех звучал во время «покойницких игр» в святки; во время похорон Костромы в Масленицу; при исполнении различных семицких обрядов. Средневековому человеку было присуще двойное восприятие жизни. Весь мир для него состоял из двух частей: настоящего организованного мира культуры и антимира, в котором все перепутано, переставлено с места на место, где у людей нет устойчивого положения, все босы, наги.

Существование особой магии смеха привело к тому, что смеховые формы скоморошества явились своеобразным отражением представлений об антимире.

Можно проследить генетическую близость данной группы частушек со следующим жанром: с песнями особого комического содержания, с уже обозначенной смеховой функцией изображения нелепости и абсурда окружающего мира; приговорам дружки на свадьбе и некоторым другим.

Частушки-скоморошины подразделяются на четыре подгруппы, имеющие функциональную, семантическую и тематическую близость. Их типологические параметры доказывают генетическую роль скоморошества в жанрообразовании частушки.

Песни-небылицы и частушки-небылицы. Мир в них дается в перевернутом виде, содержание основывается на алогизме, нарушении привычного мировосприятия:

Из-за лесу, из-за гор

Выходил дядя Егор;

Подпоясан он дубинкой,

Опирался кушаком/ Сборник великорусских частушек № 3618. Е.Н. Елеонская. - М.,1914.- С.12 .

Частушка представляет собою типичную нескладуху, налицо смещение понятий. Комизм достигается за счет переадресовки глаголов. Ключевым художественным образом в частушках-небылицах является абсурд.

Пришел поп на чердак

С медными ключами,

Прищемил себе язык

Между кирпичами/ ФА ГПУ Фольклорный архив Поморского государственного университета им. М.В.Ломоносова. - П.,1996..

Частушки и песни особого комического содержания, в которых стилеобразующими доминантами являются ирония и гиперболизация; а на уровне текста общие «смеховые формулы» (старого мужа, мужа-недоросточка, похождения веселых людей, «размонашившегося» монаха и др.).

Как на печке монах

Размонашился.

К монашке подсел

Распоясался/ В.И. Симаков. - Я.,1913.- С.54.

Идентичность рассматриваемых жанровых форм на уровне содержания проявляется в общих смеховых ситуациях, противостоящих формульности лирической песни: это формулы, вывернутые наизнанку; они носят бытовой, приземленный характер.

Комические тексты о деревнях, активно бытующие до сих пор на Пинеге, Зимнем берегу Белого моря, в бассейнах рек Мезени и Печоры. Их содержательный аспект близок по своей сути обычаю давать прозвища представителям коренных фамилий в ряде районов Беломорья. Корни этого явления уходят в глубокое средневековье, когда у человека наряду с официальным именем было еще одно мирское.

Скоморошьи зачины и словесно-комбинаторные частушки. Те и другие представляют собой бессмысленный набор слов и способны переходить из песни в песню и из частушки в частушку. Скоморошьи зачины послужили моделью для образования словесно-комбинаторных частушек.

Торна, моторна моя,

Фигурна, мигурна моя,

Красно золото не тягивала,

Серебро не волакивала/ П.С. Ефименко. - А.,1877-1878.- С.76.

Гиперболичность делает образы частушек-скоморошин реалистически зримыми. Каждый жанр представляет собою типологически универсальную систему и, несмотря на генетическое родство, обладает своей жанровой ипостасью.

Как уже отмечалось, одним из важнейших стилеобразующих факторов в песнях и частушках-скоморошинах является ирония. На уровне текста она выражается ситуациями «рождения ребенка», «без меня меня женили», «взаимоотношениями кума и кумы», образом кабака и т. д.

Проблема связи скоморошества с календарно-обрядовой поэзией была поставлена еще в прошлом веке И. Д. Беляевым/ И.Д. Беляев. - М.,1854.- С.72-73 и А. Н. Веселовским/ А.Н. Веселовский. - С.,1883. - С.212.. Новое глубокое решение она получила в статье З. И. Власовой/ З.И. Власова. - С.,1993.- С.148-164.. В основе поэтики фольклора лежит мировоззренческий комплекс. Семантика некоторых гипербол и алогизмов в частушках-скоморошинах лишена подлинного смеха и только в силу инерции сохраняется в виде формул, которые переходят в иной план, ассоциативный:

Меня маменька рожала,

Мать-земелюшка дрожала.

Я от маменьки родился,

Сорок сажен откатился/ Сборник великорусских частушек № 426. Е.Н. Елеонская. - М.,1914.- С.40.

Для скоморошества, из которого вырастает частушка-скоморошина, важна не столько тематическая перекличка, сколько идентичность осмысления ситуации. Организующее начало в анализируемых текстах смех реализуется через структуру образа, стилистические и композиционные приемы. В частности, алогизм, один из стилеобразующих приемов, представляет собой изображение обычного как необычного, в сдвинутом, перевернутом состоянии:

Еще кум - отъедет лугом,

Кума огородом/ Н.П. Леонтьев. - А.,1979.- С.280.

Ситуация из песни переходит в частушку:

Лед трещит,

И мороз трещит;

Уж как кум-то для кумы

Судака тащит/ В.И. Симаков. - Я.,1913.- С.28.

В песнях-скоморошинах и частушках-скоморошинах отсутствует идеализация. Их стихийно-материальная модальность усиливается употреблением грубых и просторечных лексем, которые, мы полагаем, восходят к ритуальной эсхрологии.

Отдельно следует сказать об использовании антропоморфных образов «горя» и «доли». Горе тень человека, его второе «я». Между ними существует субстанциональное тождество. От горя невозможно скрыться. Отнести тексты о горе к скоморошеству позволяет общность стиля, отсутствие тропов, особая семантическая наполненность образа кабака, часто фигурирующего в рассматриваемых произведениях. Кабак место, где все может быть переставлено с ног на голову, где торжествует принцип алогизма:

Горе, горе, где живешь?

В кабаке за бочкой,

Во царевом кабаке

С половиночкой в руке.

Горе, горе, что жуешь?

Сухари с водичкой.

Я от горюшка бегом,

Бежит горе передом.

Я от горя в сине море,

Горе в лодочке гребет.

Я от горя в горницу,

Горе сквозь окольницу

Я от горя в темный лес,

Горе в пазуху залез.

Куда бы ни совалася,

За все оно хваталося/ Н.П. Леонтьев. - А.,1979.- С.257

¹⁶/ Н.И. Рождественская и С.С. Жислина. - М.,1956.- С.176.

Представление о горе, как двойнике человека, возникнув в дорефлективную эпоху, благодаря традиционности фольклора продолжало существовать на эмоционально-образном уровне в частушке:

Я от горя в чисто поле,

Горе катится за мной.

Я от горя в темный лес,

Оглянулась горе здесь¹⁷/ А.В. Гура. - Л.,1979.- С.162-172. .

Частушки-скоморошины близки еще одному жанру приговорам дружки на свадьбе. Генетическая близость между ними просматривается в стиле, ритме, образной системе. Среди различных функций дружки особенно выделяется функция балагура, весельчака.

По наблюдениям А.В.Гуры, в районах новгородской колонизации дружка играл первую роль на свадьбе (в низовьях Мезени, Кулоя, Печоры). Приговоры дружки адресовались к старухам, молодой жене, «глядельщикам», тем, кто пришел посмотреть на свадьбу. Приведем один из приговоров, произносившийся во время свадьбы мещан г. Мезени и обращенный к «глядельщикам»: «Вы, что, старые старухи, зачем здесь? Вы бы сидели дома на печи, грызли калены кирпичи, пили бы кислый квас, а здесь место не про вас тесно и без вас».

Кирпич часть печи. В словосочетании «грызть кирпичи» образ печи из сакрального переводится в пародируемый план. Сравните в частушке:

Уж ты, старая свекровушка,

Сидела б на печи.

Тебе отведено местечко

Грызть калены кирпичи.

Приговоры дружки роднят с частушкой-скоморошиной функциональная близость, структура образов, отсутствие разработанной системы тропов, пародирование «высокого стиля» свадебных лирических песен, раешный стих и др. Но обоснование связи частушек с приговорами дружки требует дополнительных исследований, поэтому ограничимся указанием на нее.

Частушка неоднородна: существуют различные жанровые модификации, одна из которых генетически восходит к скоморошеству и в новом качестве на эмоционально-образном уровне связана с ритуально-смеховыми и комическими традициями народной культуры.

Гипербола может входить в состав нескладух и углублять абсурдность текста:

Девушки, какое диво:

Парень девушку родил.

Четыре года восемь месяцев

Беременный ходил.

Для того чтобы получить полную картину бытования различных жанровых разновидностей частушки на Севере, нами был проведен количественный анализ распространенности песен и частушек-скоморошин в различных районах Архангельской области и Карелии. Для этого были привлечены сборники с географическим принципом распределения материала и данные, извлеченные из архивов/ Личный архив Н.В. Дранниковой. - А.,1979-1996. Результаты анализа показали, что частушки-скоморошины составляют незначительную часть частушечного массива. Употребление же термина «скоморошина» мы считаем обоснованным, так как он используется самими информаторами.

Скоморошество соотносилось со сферой «иного мира» и содержало в себе представление о бинарной структуре мира (свой/чужой мир). Скоморохи в Древней Руси ритуально значимые люди являлись своеобразными посредниками между мирами. Отсюда использование в скоморошьей поэзии мотивов антиповедения, различных антиобразов, грубых сниженных лексем.

Подведем некоторые итоги. Творческое наследие скоморохов частично утрачено, частично растворилось в других жанрах, подверглось переработке. Поэтому выделение частушек-скоморошин в некоторой степени условно: назрела потребность в глубоком и детальном изучении самого скоморошества как фольклорно-этнографического явления.

Устойчивость фольклорной традиции на Русском Севере (в частности Архангельской области, на материале которой написана работа) привела к тому, что у ряда частушек в лексико-семантическом и структурно-композиционном планах возникла связь с причитаниями. Проблема взаимосвязи частушки и причитания остается пока неисследованной. На нее указывает З.И. Власова, «обрядовое происхождение» частушки предполагал Е.В. Аничков/ З.И. Власова. - Л.,1971.- С.102-122. Нами выделяется особая жанровая разновидность частушки-жалобы. Общность причета и частушки следует объяснить особой функциональностью частушек-жалоб. Как показывает тематический анализ частушечного материала, существует группа частушек о смерти.

Частушка поздний жанр, активно впитывающий в себя особенности параллельно бытующих с ним жанров. Поэтому у ряда частушек развилась дополнительная поминальная функция (прощальная в солдатских и свадебных). Ее наличие подтверждается общими для обоих жанров мотивами и лексико-семантическими образами.

Эстетическую теорию народной лирики создал Г.И.Мальцев/ Г.И. Мальцев. - Л.,1989.- С.165. Суть теории заключается в «соположении в тексте автономных тематических формул, которые оказываются связанными не непосредственно, ... а через взаимодействие с традицией, понимаемой актуально и содержательно».

В отличие от Г.И.Мальцева, С.Г.Лазутин в качестве структурообразующего принципа выделял принцип «свободной образно-поэтической ассоциации»/ С.Г. Лазутин. - М.,1981.- С.67-68. . В причитаниях, а позднее в лирических песнях главная роль принадлежит семантическому принципу. В частушке на первый план выходит принцип ассоциативности; но тексты, генетически связанные с причитаниями, лирической песней, продолжают сохранять семантическую общность с ними. В частушках невозможно не учитывать влияние сюжетной ситуации на систему образов. Сюжетный мотив начинает взаимодействовать с семантическим. В жалобах, восходящих к причитаниям, очень сильны оказались особые «формулы».

Итак, рассмотрим семантические мотивы, или формулы, характерные как для причитаний, так и для частушек. Их происхождение связано с представлениями древнего человека об окружающем мире. Большинство причитаний содержит в себе обращение к покойнику: жизнь представлялась кругом, по которому двигался человек. Древнее языческое представление о загробной жизни усваивается и частушкой:

Мимо кладбища бежала

Взывала тонким голоском:

«Рано, рано, тебя, миленький,

Засыпали песком».

Дополнительная поминальная функция в приведенном тексте реализуется через семантические формулы причитаний и принимает условно-поэтическую форму. Формула развивается благодаря традиционности фольклора.

Частушки, содержащие в себе обращение к покойнику, восходят к поминальным причитаниям на могиле на девятый и сороковой дни после смерти:

Возьму топор, пойду в ограду,

Рассеку сосновый гроб,

Скажу: «Рано, родной батюшка,

Во сыру земельку лег»/ В. Князев. - Л.,1936.- С.83.

В частушке традиционная формула подвергается определенным изменениям. Она воспринимается как поэтическое иносказание, представляющее собой один из принципов народной эстетики. Обращение к мертвому становится условным:

Я по кладбищу хожу,

Земелька осыпается,

Родиму маменьку бужу,

Спит, не пробуждается/ Н. Рождественская. - А.,1958.- С.142.

Древнейшее представление вера в посмертное бытие человека оказывается размытой уже в самих причитаниях XIX в.

Поэтика любого фольклорного произведения обусловлена его жанровой принадлежностью. Изменение специфики формул зависит от функции жанра, в произведениях которого они употребляются. Причитания в диахронном аспекте сакральный жанр. Генерализирующая функция частушки принципиально иная поминальная функция в ней вторична, дополнительна.

В частушке обнаруживаются стадиально различные явления, древнейшие из которых относятся к области мифологии. Семантику горя содержат в себе образы камня, погасшего светильника, заломленной березы, воды, чистого поля, свойственных как плачам, так и частушкам-жалобам.

Вода связана с миром мертвых. На это обратил внимание В.Я.Пропп . Вода в народной лирике горе, печаль. Образ воды в различных модификациях распространен в севернорусских причитаниях и частушках. В частушке по сравнению с причитаниями возрастает частотность образа «воды». Это объясняется функцией жанра и его поздней маркировкой во времени. Семантический мотив включается в круг свободнопоэтических ассоциаций и получает различную словесную разработку:

Я иду, иду по бережку,

Насупротив воды.

Много горюшка у девушки,

Деваться некуды.

Ряд пространственных формул продолжает образ «чистого поля». Чистое поле находится на чужом пространстве, поэтому заключает в себе семантику горя:

Уж не добраться мне да до умершей до могилушки,

И пойду я как бессчастная да матушка

Во большо пойду во полюшко, во чистое,

Там я приберу некатучий синий камешек,

Я перескажу великую кручинушку.

Этот камешек по чистому полю не катается,

Моя обидушка в добры люди не расскажется/ В.Г. Базанов и А.П. Разумова. - М.,1962.- С.35.

На уровне текста связь его элементов предстает прерывистой: глубокая органичная связь просматривается «через соположение в тексте автономных тематических формул».

Маменьку родимую

Вспомяну неодинова.

Не во поле, не в лесу

Не услышу голосу.

Традиция в частушке продолжает развиваться. Формула получает дальнейшую разработку, и внутренний план начинает играть в ней второстепенную роль.

Широкий диапазон употребления в причитаниях, а впоследствии в песнях и частушках имеет образ «буйных ветров». В архаическом сознании образ вещи и сама эта вещь тождественны. Буйные ветры либо разносят тоску, либо передают какое-нибудь печальное известие.

Ветер дует и бушует,

По-за кладбищем шумит.

Не моя ли мать родная

Во сырой земле лежит?

Язычник поклонялся стихиям огня и солнца. Закат воспринимался им как смерть. То, что «само действо умирания в «плачах» рисуется под образом солнечного заката, исчезновения звезды, таяния снега от огня...»/ Е.В. Барсов. - М.,1872.- С.41, отмечал еще Е.В.Барсов. В частушке возникают новые словесные разработки образа солнца, выходящие на уровень поэтической ассоциации:

Красно солнышко высоко

Белым ручкам не достать.

Родна маменька глубоко

Голосочка не слыхать.

Традиция изменяется с течением времени. Проблема традиционности тесно связана с проблемой вариативности. В свою очередь, вариативность может возникать только на уровне традиции (это растаявшая свеча, погасшая лампа, керосиновая лампа и др.).

Таким образом, благодаря традиционности фольклора выделенная жанровая разновидность частушки-жалобы сохраняет лексико-семантическую близость с причитаниями. Ее подтверждает единая, дополнительная для частушек, поминальная функция. Форма в фольклоре консервативна и отстает от содержания: формулы наполняются конкретным содержанием или приобретают свойства поэтической условности. Несмотря на традиционность, формула в фольклоре открыта и способна к дальнейшему развитию. В русском фольклоре не существовало специальных похоронных песен, поэтому следует говорить о прямой связи между похоронной причестью и частушками-жалобами.

ГЛАВА 2 Лирические образы, характерные для русской частушки

Свадебные причитания, сравнительно поздние, возникли на основе похоронных. Ряд частушек-жалоб типологически близок свадебной причети. Предположения об их родстве подкрепляются тем, что на поздних этапах своего развития вербальный текст не всегда бывает закреплен за определенными этапами и ритуалами обряда и в процессе редукции приобретает некоторую подвижность. Должны были появиться какие-то эквиваленты отдельным жанрам, закрепившимся за тем или иным обрядом. Частушки-жалобы, восходящие к свадебным причитаниям, объединяет прощальная функция, смыкающаяся с поминальной: выйти замуж умереть в одном качестве и родиться в другом. В частушках этой группы высок процент использования формул «девья красота» и «воля». В зависимости от ареала бытования «девья красота» материализовалась в различных предметах и играла роль ритуального предмета на свадьбе: лента (северо-восток Архангельской области); платок (Вельский район Архангельской области) и др. После прощания с «девьей красотой» на невесту надевали головной убор. В свадебной поэзии воля-красота принимает различный облик. Она уплывает рыбой или улетает лебедью:

Девья волюшка встрепенулася,

Белой лебедью улетела.

Персонифицированная воля-красота, сохраняющая свои орнитоморфные свойства, входит в сюжетные мотивы частушек:

Воля девичья летела,

Я поймать ее хотела/ З.И. Власова, А.А. Горелов. - М.,1965.- С.50.

В севернорусских причитаниях очень распространен образ женщины-птицы, восходящий к тотемистическим представлениям и связанный с культом предков: женщина утка, тетера; девушка лебедь белая. В частушке семантический мотив превращается в сюжетный. Женщина только сравнивает себя с птицей:

Кабы я была воробушек,

Слетала бы домой.

Посидела бы на лавочке,

У маменьки родной/ А.В. Кулагина. - М.,1993.- С.29 .

В свадебной лирике орнитоморфный облик красоты-воли заключается еще в том, что она может улететь на березу. У древних славян береза почиталась в качестве духа плодородия и добра; сломленное или сухое дерево передавало состояние тоски, одиночества. Каждый жанр это особый тип образно-поэтической структуры. В частушке семантический мотив обретает черты иносказания:

Стало некому во полюшке,

Березку заломить.

Стало некому за девушку,

Словечко замолвить.

На уровне сюжетной ситуации связь выглядит прерывистой, но на внутреннем, формульном, уровне обе ее части взаимообусловлены и тесно корреспондируют друг с другом. Кроме того, частушка создает новые образы, в основе которых лежит опора на традицию. Это образ «вереса» (можжевельника) семантического варианта «заломленной березы», «ели». Лес в причитаниях, чаще всего хвойный, находился на границе двух миров. Потенция формул-мифологем «ели» и некоторых других настолько велика, что приводит к созданию в хронологически поздней жанровой системе функционально близких образов:

Вересиночку ломала,

Вересинка колкая.

Никто меня не пожалеет,

Сиротинка горькая.

Частушка близка причету, исполняемому невестой-сиротой на могиле родителей. Изменения, происходящие с формулами, зависят от функции жанра. Функция свадебных причитаний на поздних этапах их развития двойственна: это и передача состояния невесты, и маркировка определенных этапов свадьбы. Исходная точка наших взглядов на жанр заключается в том, что каждый жанр обладает своей системой функций.

Как отмечалось выше, в народной поэзии существует два типа мотивов: лексико-семантические (формулы) и мотивы, представляющие сюжетную единицу. Сюжетные мотивы, в отличие от семантических, могут существовать самостоятельно. В частушки вошло описание многих ритуальных действий, совершающихся во время свадебного обряда, например, благословение родителями во время сватовства:

На столе стоит икона,

У стола отец и мать.

Задушевную подружку,

Хотят благословлять.

Обычай, распространенный в ряде северных районов, когда невеста во время причета ударяла руками о крышку стола:

Кабы замуж, кабы замуж,

Вот поплакала бы я,

Расколола бы столешницу

У нового стола / Н. Рождественская. - А.,1958.- С.151.

В похоронном и свадебном ритуалах В.П.Кузнецова выделяет «ритемы»/ В.П. Кузнецова. - П.,1987.- С.99-совокупность целенаправленных актов, обладающих смысловой завершенностью и функциональной значимостью в рамках обряда. Сюжетные мотивы частушек, изображающие свадебные обрядовые действия, соответствуют «ритемам»: в них в концентрированном виде вошли ритуальные действия.

Обобщим наши наблюдения. Причитания один из генетических источников частушки. Роль причитания в процессе жанрообразования частушки доказывается: во-первых, существованием у частушек-жалоб дополнительной поминальной функции; во-вторых, употреблением общих лексико-семантических формул. Традиция оказывается мощной силой, способной через столетия передавать опыт народа, нашедший отражение в особых формулах. Возникнув на мировоззренческой основе, воплотив в себе языческие представления древних людей об окружающем мире, они постепенно приобрели эстетическое наполнение. Традиционные формулы оказались наиболее существенными, несущими в себе особый смысл. Семантика формул, реализующаяся через традиционные поэтические связи, гораздо глубже, чем их прямое назначение.

Если в причитаниях доминирующую роль играет семантический принцип построения текста (когда один образ оказывается связан внутренне с другим), то в частушках его вытесняет принцип ассоциативности.

В-третьих, генетическая общность причитаний и частушек доказывается существованием сходства на уровне мотивов-ситуаций, соответствующих ритемам-актам, обладающих определенной завершенностью и значимостью. Свадебный обряд состоит из четко обозначенных комплексов действий и на этой основе легко возникают частушки, комментирующие эти действия. Поминальная обрядность менее разложима на сегменты, но тем не менее также создаются частушки, отражающие отдельные моменты поминального ритуала.

В-четвертых, жалобы (солдатские и рекрутские), содержащие мотив как компонент содержания, генетически связаны с солдатскими песнями о тяжелой службе и о прощании рекрута с родственниками, что подчеркивается их тематическим и поэтическим сходством.

В-пятых, частушки-жалобы сохранили некоторую мелодическую близость к причитаниям. В частности, поминальные частушки и о жизни на чужой сторонушке поются в более замедленном темпе, чем остальные. Они могли исполняться без музыкального сопровождения. Инструментальный аккомпанемент это уже последующий этап в эволюции жанра.

Следует отметить, что одностороннее, упрощенное представление о механизме жанрового взаимодействия частушек и причитаний не способствует решению проблемы. Мы исходим из того, что частушка, поздний по происхождению жанр, особым образом аккумулировала в себе семантические формулы и сюжетные мотивы причитаний. Наиболее интенсивно этот процесс протекал в севернорусских регионах (Архангельская область и Карелия), записи из которых легли в основу нашего исследования.

В заключение отметим, что не считаем причитания жанром, сыгравшим основную роль в образовании частушек. В изученном нами массиве опубликованных и архивных материалов / Личный архив Н.В. Дранниковой. - А.,1979-1996, только 5 - 6 процентов частушек соотносимы с причитаниями. Прослеженная нами связь во многом носит региональный характер. Сделать вывод о ее локализации позволяет географический принцип распределения материала в указанных источниках. На Русском Севере традиция причитаний имеет давние и глубокие корни, поэтому здесь возникали чаще и сохранялись дольше, нежели в других этнокультурных зонах, частушки-жалобы.

Следующую группу частушек составляют лирические миниатюры. Сюда вошли частушки, имеющие функциональную и тематическую близость с лирическими протяжными песнями бытового цикла: «Серый камень легче тянет, чем горячая любовь», «Мы с миленком разостались», «Родители и любовь», «Ты зачем другую любишь, а меня расстраивашь?» и др. Несмотря на тематическое сходство протяжных песен и частушек, содержание лирических миниатюр субъективизировано.

В лирических миниатюрах, как и в жалобах, взаимодействие жанров происходит на уровне мотивов. В частушке семантическая связь раскрывается и смыкается с принципом ассоциативного построения текста. В фольклоре существуют генетические цепочки: формулы условно-поэтические приемы. Пока не исчезла традиция, развивается формула и развиваются структурно-стилистические категории, через которые она реализуется.

Лирические миниатюры тесно связаны с традиционными формами поэтики: в них активно используется психологический параллелизм, постоянные эпитеты, символы и т.д. Образная система миниатюр, будучи тесно связана с традиционной лирической поэтикой, как и система протяжных песен, ориентирована на передачу внутреннего мира человека. Частушка один из новых жанров фольклора, но в ее основе лежит традиционное начало. Структурно-стилистические категории в ней, как формулы, эволюционируют и переходят в новое качество. В частушке по сравнению с песней сокращается использование устойчивых поэтических элементов. Одновременно наблюдается развитие реалистических тенденций: возрастает количество конкретно-бытовых сравнений, эмоционально-оценочных эпитетов и пр.

В частушке усиливается личностное начало, связанное с распадением социально-психологического монолита патриархальной общины. Это приводит к упрощению композиции: сокращается количество лирических обращений и повторов, анафорических и эпифорических констант. Изменения, происшедшие с общественным сознанием, отразились на частушечных композиционных формах и привели к доминированию монолога. Частушка имеет субъективно-лирическую форму.

Меняется значение традиционных поэтических категорий. Они начинают наполняться бытовым содержанием или смыкаться с другими поэтическими категориями, образуя диффузную зону частушечной поэтики.

В частушке падает роль параллелизма, основанного на традиционной символике. Он может принимать свойства логического («Хотел уточку убить серая заклекала. Хотел другую полюбить старая заплакала»). Образный традиционный параллелизм характерен для ранних текстов. В частушке нами выделены новые модели психологического параллелизма, в основе которых лежит знание традиции. Одна из них представляет собою трансформацию образа солнца и его лексическо-семантического поля: «залить жар», «потушить лампу», «засветить огни». Основной вид параллелизма в частушке логический, с различными оттенками модальности.

Высокий таксономический ранг в песне имеет метафора, в частушке ее использование сокращается. В песне атрибутируется традиционная метафора, в частушке преимущественно конкретно-бытовая. Частушечная метафора принцип иносказания зачастую заменяет принципом конкретизации: многие классические метафоры начинают раскрываться в тексте («разгорится мое сердца не зальешь его водой», «разрывается ретивое мое напополам»).

В частушке появляются конкретно-бытовые сравнения, отсутствующие в песне («пусть миленочек побегает как за белочкой»). Сравнения в частушках помогают раскрыть психологическое состояние героя, они динамичны.

Поэтизация способ изображения реального мира в лирических миниатюрах и протяжных песнях. Одно из ее проявлений cимволика. Изучению символики посвящены работы А. А. Потебни, Д. К. Зеленина, И. В. Зырянова, Л. А. Астафьевой. Как указывает Л. А. Астафьева / Л.А. Астафьева. - М.,1975.- С.163-169., следует различать символ и символическую ситуацию. Проведенный поэтический анализ показал, что в частушках преобладают символические ситуации. Чаще всего в песнях и частушках употребляются ситуации «дарить кольцо сломать кольцо», «косьбы жатвы», «переправы через реку» и др.

В частушке у символов исчезает устойчивое значение, они начинают употребляться в свободно-образном значении. Старая форма может использоваться для реализации нового содержания. В песне сокол символ жениха, в частушке любого молодого человека. Бывшая символика начинает входить в состав сравнения («он как голубь за голубушкой ухаживал за мной»).

В частушке символы могут принимать противоположное значение. Традиционная символическая ситуация "дарить платок" приводит к образованию ситуации «рвать платок рвать ленту». Появляются новые символы, например, «балалайка», который употребляется в контексте разного рода любовных отношений («разбить балалайку» разбить любовь).

Одно из важнейших средств поэтизации эпитеты. Высокой частотностью в песне обладают постоянные эпитеты. В частушке они представлены незначительно и подвергаются процессу разложения: начинают восприниматься как разговорные. Постоянный эпитет наполняется реальным содержанием («К синю морю подходила море все под пеною. Три недели сердце билось все перед изменою»).

В частушках усиливается индивидуальное начало, она рассчитана на мгновенную реакцию расширяется диапазон ее ассоциативности. В песне лирика носит более объективный характер, поэтому в ней преобладают постоянные эпитеты и относительные прилагательные, а в частушке эмоционально-оценочные эпитеты.

Лирические миниатюры имеют свое жанровое лицо. В них незначительно представлены ирония и гипербола, играющие главную роль в частушках-скоморошинах.

Таким образом, лирическая миниатюра результат творческой переработки протяжной народной песни. Ее художественная система возникла как результат переосмысления традиционной лирики. Лирическую протяжную песню мы считаем основным генетическим источником жанрообразования частушки. Примерно 60 процентов частушек генетически соотносятся с нею (подсчет проводился по указанным источникам).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Целью нашего исследования было выявление специфических особенностей возникновения и формирования жанра «частушка».

В ходе работы мы:

1. получили представление о бытовании жанра «частушка» в России;

2. выявили основные функции жанра и его специфические особенности;

3. поняли типологию жанра.

В ходе исследования мы пришли к следующим выводам:

1. Лирические миниатюры в своем классическом виде сохранились в районах с хорошо выраженными фольклорными традициями.

2. Лирические протяжные песни-основной генетический источник частушки.

3. Плясовые частушки составляют еще один из ее подвидов. В фольклористике до сих пор не установилось мнение о том, следует считать плясовые песни особым жанром или же это одна из жанровых категорий лирической народной песни. Нами плясовые песни рассматриваются как отдельный жанр народной поэзии. Выделить их в особую жанровую группу позволяет доминирующая в плясовом творчестве функция ритмической музыки, которой соответствует структура произведений, система поэтических средств и метрики.

4. В частушку переходят отдельные фрагменты плясовых песен, наиболее это очевидно в ранних частушечных коллекциях. В дальнейшем содержательный компонент песен и частушек расходится. В плясовых песнях текст вторичен: мотив пляски передается через структуру произведения. В частушке происходит реализация функции в тексте. В плясовых частушках условно выделяют четыре тематических комплекса:

5. Частушки о пляске ("Пойду плясать...", "Топни, нога...", "Пол пробью...").

6. Вечериночные (подразумевающие исполнение во время пляски).

7. Частушки с ситуациями вольного поведения человека.

8. Иронические характеристики парня, девушки, супостатки.

9. Процесс реализации функции в тексте связан с изменением способа мышления: усилением субъективизации фольклора, нарастанием реалистических тенденций, ослаблением условности в изображении внутреннего и внешнего мира человека.

10. Функции ритмической музыки соответствуют структурно-стилистически особенности жанров. Их типологическая близость, генетически обусловленная, доказывается общностью поэтических систем, раскрывающих внешнюю сторону поведения человека. Художественная система отличается упрощенностью, неразработанностью поэтических средств.

11. На территории Русского Севера наблюдается идентичность исполнения плясовых песен и частушек.

12. Стилеобразующий фактор в плясовой поэзии ирония. На лексическом уровне плясовые песни и частушки обладают общими лексико-семантическими полями, связанными с человеком и его жилищем, сниженными бытовыми лексемами.

13. Ритм охватывает все уровни произведения, относящегося к плясовой поэзии. Среди ее структурных элементов преобладают градация, повторы, анафорические и эпифорические константы, углубляющие ощущение ритма. В плясовых частушках сохраняется несвязанность текста, характерная для наборных плясовых песен.

14. Рифма обязательный элемент метрической плясовой системы. Нами сделаны статистические исследования рифмы различных видовых категорий частушки. Они позволяют говорить о том, что в плясовых песнях и частушках, по сравнению с другими жанровыми разновидностями последней, преобладает парная рифма. Ее доминирование подтверждает существование единого корпуса плясовой поэзии.

15. Полученные нами результаты исследования подтверждают мысль Ф.М.Селиванова о том, что «основной тип частушки формировался в губерниях к северу и на восток от Центра России» / Ф.М. Селиванова. - М.,1990.- С.26. Изучение современного состояния частушечной традиции на территории Архангельской области позволяет утверждать о том, что «основной тип частушки» сместился на северо-восток Архангельской области, в районы затрудненной миграции (Зимний берег Белого моря, бассейны рек Мезени, Вашки, Печоры, Пинеги), и указать на то, что такие жанры, как былины и коллективная причеть, дольше всего бытовали в этих же регионах.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

частушка народный жанр фольклор

1. «Памятники русского фольклора» - архив кафедры устного народного творчества МГУ им. М.В.Ломоносова; фольклорный архив ПГУ им. М.В.Ломоносова; личный архив Н.В.Дранниковой.

2. Аничков Е.В. Песня: Народная словесность //История русской литературы /Под ред. Е.В.Аничкова, Е.К.Бороздина, Д.Н.Овсянико-Куликовского.-М.,1908.- 230 с.

3. Астафьева Л.А. Эстетические функции символики в народных лирических песнях //Проблемы фольклора. - М.,1975.- 693 с.

4. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М.,1956.- 341с.

5. Беляев И.Д. О скоморохах //Временник Моск. общ-ва истории и древностей российских. - М.,1854.- 689 с.

6. Веселовский А.Н. Святочные маски и скоморохи: Разыскания в области духовного стиха. - С.,1883.- 439 с.

7. Власова З.И. Скоморохи и календарно-обрядовый фольклор. - Т.,1993.- 654 с.

8. Власова З.И. Частушка и песня //РФ: Из истории русской народной поэзии. - М.,1971.- 687 с.

9. Гура А.В. О роли дружки в севернорусском свадебном обряде //Проблемы слав. этнографии /Отв.ред. А.К.Байбурин, К.В.Чистов. - Л.,1979.- 593 с.

10. Ефименко П.С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии //Труды ЭО ОЛЕАЭ. Кн.5. - М.,1877-1878

11. Князев В. Избранные частушки Северного края. - И.,1936.- 257 с.

12. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора: Учеб. пособие для студ. филол. спец. ун-тов. М.,1981.- 668 с.

13. Лихачев Д.С., Панченко А.М. "Смеховой мир" Древней Руси. - М.,1976.- 437 с.

14. Личный архив Н.В.Дранниковой, который составляют записи, сделанные на территории Архангельской области в период с 1979 по 1996 гг.