Динамика этнокультурных традиций восточнославянского населения Кубани

Динамика этнокультурных традиций восточнославянского населения Кубани

В результате победы России в войне с Турцией (1768-1774 гг.) возникла острая необходимость в защите южных рубежей империи. С этой целью в 1777 году между Азовом и Моздоком возводится Кавказская линия укреплений с размещенными вдоль нее регулярными войсками. Колонизация завоеванных земель началась в 1792 году. Территорию от Таманского полуострова и правого берега реки Кубани до впадения в нее Лабы отвели Черноморскому казачьему войску Украины. Три года спустя переселенцев насчитывалось уже около 25 тыс. человек. Треть из них составляли бывшие запорожцы, 40% - «охотники» из числа свободных людей, служивших с казаками в “Турецкую” войну, уроженцы Екатеринославского, Киевского, Черниговского, Харьковского, Воронежского, Новгород-Северского и других наместничеств [1].

Если Черноморию заселили большей частью этнические украинцы, то в станицах и хуторах, расположенных на Старой линии в восточной части Кубанской области, национальный состав оказался более пестрым. Наряду с русскоязычным населением здесь проживали и выходцы с Украины, но их было значительно меньше, чем русских.

В социальном отношении казачий субэтнос был неоднороден. Для низшего слоя сообщества «сиромы» - холостых и бедных казаков, идеалом, как и в прежние времена, служила военная доблесть. Более активная часть казачества ориентировалась на решение насущных жизненных проблем: обустройство новых территорий, налаживание хозяйства, воспитание детей, заботу о стариках. Выделившаяся старшина - казачья элита - всеми силами стремилась к успеху, общественному признанию и материальному благополучию. Несмотря на различия в мировоззренческих устремлениях и стереотипах поведения, для всех групп казачьего сословия был характерен высокий уровень пассионарности [2]. Базовый тип личности - пассионарий, окруженный особой аурой и престижем, лучше всего находил себя в военной сфере. В личности казака органично соединялись унаследованные религиозные и культурные формы предков - воинов и земледельцев. Ментальность соотносилась с идеей судьбы и несла на себе печать предопределения.

Особенности начального периода культурогенеза восточнославянского населения Кубани определялись потребностями в сохранении и поддержании аутентичных традиций метрополий. Энергия фольклора концентрировалась в культурном наследии - традиционных верованиях, обычаях и обрядах, музыкальных, хореографических, словесных, игровых жанрах, в народном декоративно-прикладном творчестве. Обладая мощным культуротворческим зарядом, пассионарии поддерживали и закрепляли традиционные казачьи идеалы. Процессам сближения украинцев и великороссов способствовали их духовная и культурная близость. В виду регулярных боевых действий с горцами в первой половине ХIХ века в фольклорном репертуаре казаков доминировали исторические и походные песни. Местное значение приобрели песенные сюжеты о боевых действиях во время Кавказской войны (1800-1865 гг.), в Отечественной войне 1812 года, в Крымской кампании.

Одновременно происходили процессы культурного взаимовлияния в обыденной речи. Украинцы, жившие в непосредственной близости с русскими, осваивали русскую речь, русские овладевали локальными украинскими говорами. Русификацию украинского населения ускорило развитие системы школьного образования. В немалой степени этому способствовала и армейская служба. Командование и делопроизводство в армии и на местах велись на русском языке. В армейских подразделениях популярными были полковые песни, исполняемые на марше или во время отдыха. В таких условиях песенный репертуар и русская речь усваивались быстрее. Со временем язык и фольклор казаков-кубанцев стали приобретать специфические местные черты.

О трансформации песенного фольклора свидетельствуют записи сельского учителя Е. Передельского, сделанные им в Темижбекской в начале 80-х годов ХIХ ст. Станица была основана казаками Екатеринославского войска, прибывшего с Украины в начале века. Из 143 песенных текстов нет ни одного на украинском языке. Возможно, менее чем за восемь десятков лет тамошние украинцы приспособились к особенностям традиционной культуры окружающих их переселенцев из России и пели русские песни также легко, как и великороссы. [3].

Относительная обособленность черноморцев и линейных казаков в первой половине ХIХ века предопределила географические границы распространения традиционного фольклора. На правобережье реки Кубани доминировал украинский фольклор, в восточных станицах с русскоязычным населением - сложились специфические традиции южнорусской культуры.

Сосуществование и взаимодействие различных этнических культур способствовало образованию самобытного социокультурного региона. Завершение стадии становления этнокультурных традиций, на наш взгляд, совпало с концом ХIХ века и означало наступление предела в качественной самоорганизации аутентичного фольклора. Эволюционные процессы в западном и восточном ареалах протекали с неодинаковой скоростью: быстрыми темпами - на Старой линии, менее интенсивно и продолжительно по времени - в Черномории, в Закубанье же они сдвинулись на 50-е годы - конец ХIХ столетия.

После отмены крепостного права из южнорусских губерний и восточной части Украины на Кубань устремились разорившиеся крестьяне, ремесленники, торговцы. К концу века на территории Кубанской области проживало более всего уроженцев Воронежской, Харьковской, Полтавской, Курской, Екатеринославской, Черниговской, Орловской, Таврической, Тамбовской губерний и Донской области. Все вместе они составляют 77,5 % населения Кубани [4]. Иногороднее население активно усваивало казачьи обычаи, и, одновременно, вносило новые элементы в укореняющуюся субкультуру. Этот этап ознаменовался расширением системы традиционного фольклора за счет параметров «площади» и «качества». Предпосылкой послужила потребность в получении новой культурной информации в ярких и доступных образах и, как следствие, изменение духовных запросов кубанцев. Стимулирующую роль сыграли также развитие книжного и газетного дела, ломка сословных перегородок, внедрение новых способов хозяйствования, качественные изменения в структуре и содержании народного быта.

С развитием начального и среднего образования все большее влияние на обыденную речь стал оказывать литературный русский язык. В народных песнях просторечие активно заменялось русской литературной лексикой. Экспансия русского языка вела к неустойчивости исторически сложившейся лексической основы фольклора, прежде всего, черноморцев. Все это создало условия для перехода ко второй стадии развития казачьей субкультуры, ростки которой закладывались в 70-80-х годах ХIХ столетия, но отчетливо проявились на рубеже веков. Доминирующим свойством в типе личности казака-кубанца стала лиминальность - потребность и способность выходить за пределы исконных, культурных традиций. Сложившийся в границах казачьего сословия традиционный фольклор, активно вбирал в себя духовные ценности других этнических и социальных групп. Решающую роль в этом процессе сыграли новые «контркультуры» - молодежи, женщин, казачьей старшины, интеллигенции. Охватывая разнообразные формы народного творчества, казачий фольклор представлял собой не хаотически и случайно образовавшееся множество жанров, видов и разновидностей, а закономерно самоорганизующуюся и развивающуюся в историческом процессе систему, каждый элемент которой занимал свое определенное место и находился во взаимодействии с другими элементами. Созидательная энергия находила применение в ломке и совершенствовании установившихся культурных канонов, перемещении культурной доминанты в сторону новых форм культурной жизни.

В недрах аутентичного фольклора сначала сформировались, а затем выделились из него сценические формы народного искусства. Базой фольклоризма стали школьные учреждения, праздничные ярмарки, общественные и офицерские собрания, клубы. В массовые формы досуга превратились народный театр, хоровое и инструментальное исполнительство. Тиражирование изделий ремесла, экспансия городской моды и культуры соседних этносов ускорили процесс трансформации народно-бытовых традиций. Появились новые жанры и формы фольклора: песни литературного происхождения, бытовые пляски с элементами светских и горских танцев, театрализованные массовые представления. Одновременно стали угасать жанры исторической и хороводной песни, календарный и семейно-бытовой фольклор.

Третий этап в развитии регионального восточнославянского фольклора начался с утверждением в России власти большевиков. Казаков объявили реакционным сословием и подвергли кровавым репрессиям. «Монолитное по языку и этническому самосознанию население степной зоны в течение нескольких десятилетий вынуждено было переметнуться к русским. Трудно не согласиться с тем, что смена этнического самоопределения жителей бывшей Черномории во многом была искусственной. Подавляющее большинство кубанцев считают себя русскими, но это результат, не столько этнических, сколько политических процессов» [5].

Уже в первые десятилетия власти советов художественному творчеству народных масс целенаправленно придавался организованный характер. Сценическое искусство рассматривалось идеологами социализма как эффективный способ управления массовым сознанием. Развитие любительства и профессиональных форм искусства, ориентированных на фольклор, тормозило вмешательство в творческий процесс идеологических структур, утверждение единых критериев оценки деятельности любителей и профессионалов. Обыденный фольклор, сложившийся в доиндустриальную эпоху, все более уступал место фольклоризму. Из народного быта стали исчезать отдельные жанры и виды народной прозы, фольклорный театр, традиционные ремесла.

В 60-80-х годах ХХ века наступил четвертый этап культурогенеза восточнославянского населения Кубани. К этому времени численность исполнительских коллективов художественной самодеятельности, ориентированных на академическое искусство, резко сократилась. Одновременно в среде любителей и профессионалов усилился интерес к региональному фольклору. Финансовая поддержка государства создавала благоприятные условия для того, чтобы фольклоризм находился в относительно устойчивом состоянии. Вторичные формы способствовали введению фольклорных текстов в социокультурное обращение и массовой пропаганде народного искусства.

Модернизация сельской социокультурной среды активизировала поиск и внедрение в быт утраченных форм народного творчества. Востребованными оказались жанры и виды аутентичного фольклора, позволявшие проявлять свою индивидуальность и не получившие сценического воплощения. Механизм передачи фольклорных традиций все более смещался в сторону опосредованных контактов: печатную продукцию, радио, телевидение.

На четвертом этапе исчерпались эволюционные возможности празднично-обрядовой культуры, сократилась сфера бытования внеобрядового фольклора. Трансформация сопровождалась дальнейшим разрушением семантического ядра, ослаблением функций рекреации, воспроизводства и трансляции аутентичного фольклора. Процессы разрушения в песенном фольклоре достаточно отчетливо видно при сравнении записей текстов, сделанных с интервалом в целое столетие. В современных текстах диалектные слова все более «вымываются», уступая место литературному языку. Для украинских песен характерным становится сочетание местного говора и русского языка в форме, устремляющейся к литературной норме. Сближение диалектной и литературной лексики заметно и в словесных жанрах фольклора [6].

Последний пятый этап в динамике системы наступил в 90-х годы ХХ века. Катализаторами на границе взаимодействия традиционного фольклора и внешней среды послужили процессы глобализации, урбанизации, приток мигрантов и как следствие нарушение этнического баланса на территории края.

Качественные изменения в этнокультурных традициях происходят, как и ранее, в результате творческой активности носителей новых свойств. Являясь одаренными личностями, они выступают посредниками во взаимодействии внешней среды и системы, составляя энергетическое ядро последней. В пределах каждого этапа система развивается в режиме колебаний. Неустойчивость вызывается резкими изменениями внутри и извне, после чего система переходит в новое состояние.

Историко-культурологический анализ динамики этнокультурных традиций славяноязычного населения Кубани позволил прийти к выводу, что система аутентичного фольклора стремится к максимальной устойчивости. Способность к самостоятельной перестройке возможна при условии невмешательства в механизмы ее функционирования, предоставления носителям фольклорных традиций полной свободы творчества.

В современных условиях ареал функционирования традиционного восточнославянского фольклора на Кубани по сравнению с прошлым, уменьшился. Причины кроются в изменении жизненного уклада кубанцев, распространении массовой культуры, социальной и культурной интеграции. В наше время различия в культуре нивелируются. Как реакция на эти процессы - возрождение этнического самосознания восточнославянского населения Кубани. Люди осознанно или не осознавая того, стремятся к духовным истокам традиционной культуры своих предков.

ЛИТЕРАТУРА

1. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. - Екатеринодар, 1910. Т. 1. - C. 50-53, 69-70, 192, 280, 421, 425, 458.

2. Куцеев В.В. Этническая история казаков. - Краснодар,1995. - С. 126.

3. Передельский Е. Станица Темижбекская и песни, поющиеся в ней// Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. - Тифлис. 1883. Вып. З. - С. 37-82.

4. Кубанские станицы. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани. - М., 1967. - С. 22.

5. Проценко Б.Н. О статусе кубанских говоров в “Лексическом атласе русских народных говоров.”// Научная мысль Кавказа. - 1996. - №14. - С. 68-71.

6. Песни кубанских казаков / Сост. А.Д. Бигдай. Муз. ред В.Г. Захарченко. - Краснодар, 1992; 1995. Песни станицы Кавказской, записанные от Анастасии Ивановны Сидоровой / Сост. В.Г. Захарченко. - Краснодар.1993. Народные песни Кубани / Сост. В.Г. Захарченко. - Краснодар,1987; 1997. Пословицы, поговорки и загадки Кубани / Сост. Л.В. Мартыненко. - Краснодар,1993.