История Красноярска

2

История Красноярска

КРАСНОЯРСК-КРЕПОСТЬ

Энергичное заселение земель между Обью и Енисеем Московское государство повело с начала XVII века. В 1601 году в Приенисейском крае появился первый острог -- Мангазея, в 1607 году -- Туруханское зимовье, в 1619 году -- Енисейский острог, ставший центром огромного уезда. Сибирские остроги являлись опорными пунктами по освоению новых территорий.

Енисейский воевода Яков Игнатьевич Хрипунов, один из первых зачинателей горнорудного изучения бассейна Енисея и Ангары, оказался крестным отцом Красноярска. Он первым поставил перед правительством вопрос о строительстве на среднем Енисее нового острога, чтобы обезопасить Енисейский, Томский и Кузнецкий остроги и объясачить местные племена. Посланный им в 1623 году боярский сын Андрей Ануфриевич Дубенский с казаками прошли по Енисею долгий путь, прежде чем остановили свое внимание на месте слияния Енисея и Качи. Красота этих мест поразила их -- вокруг простирались степи, горы и тайга. И пошло послание царю Михаилу Федоровичу, где среди прочего отмечалось: «Место угоже, высоко и красно...».

Выбранное место для нового города было в 4-х днях конного пути от Енисейска, на высоком плоском мысу (стрелке), между устьем реки Изыр-су (Качи) и Енисеем. С юго-запада стрелка ограничивалась Черной сопкой, поросшей сосновым лесом. Левый - высокий, из красных мергелей - берег Качи круто поднимался вверх, образуя живописную гряду. Около десятка островов с заливными лугами и кустарниками находилось близ устья Качи. По правому берегу Енисея против выбранного под острог урочища, названного Дубенским «Красным» по цвету обрывистого берега и красивому месту, тянулись Куйсумские горы, покрытые лесом. Речная терраса Енисея между горами и берегом тоже была благоприятна для хлебопашества и разведения скота.

В этом выборе территории проявилось большое градостроительное чутье основателей города, чему мы обязаны и сегодня всем великолепием природного ландшафта, отличающего Красноярск.

Сделанный Дубенским чертеж был отправлен в Тобольск, а вскоре с его копией в Москву отбыл и сам автор. Хрипунов, посылая своего дальнего родственника Дубенского в столицу, правильно рассчитал, что в случае положительного решения вопроса о строительстве острога лучшего исполнителя, чем Дубенский, трудно будет найти. Так оно и вышло. Хотя «городчиками» обычно назначали более знатных дворян, но царь Михаил Федорович Романов с думными боярами в нарушение местнического порядка определили к новому «острожному ставленью» на Енисее сведущего в этом вопросе Дубенского.

Только в 1627 году, то есть через два года после первого указа Москвы, экспедиция Дубенского выступила из Тобольска на 16 дощаниках, пяти лодках и одном струге. Вместо назначенных 500 (позже 400) служилых людей удалось набрать по сибирским городам лишь 303 человека.

Добравшись из-за «замороза» с большими трудностями и лишениями до Енисейска, экспедиция после весеннего ледохода с 17 мая 1628 года стала подниматься вверх по Енисею. Через почти два месяца пути, к середине июля, отряд Дубенского достиг намеченного места. Довольно быстро, с 6 по 18 августа, из разобранных дощаников сразу же поставили «городок дощатый», укрепленный врытыми в землю столбами, соединенными сверху и снизу толстыми жердями. Надолбы довели до пристани, создав этим самым своего рода коридор от «судового места» до места постройки острога, отстоящего «от Енисея реки по горе сто сажен» (213 метров). Принятые меры безопасности от внезапного нападения не были излишними. Хотя князец ближней Тюлькиной землицы Татуш встретил русских мирно и дал лошадей, но уже 26 июля пришлось отбиваться от налетевших киргизов.

После того как 160 казаков приплавили заготовленный в двух днях пути вверх по Енисею сосновый лес в количестве 1200 лесин, было начато сооружение стен, башен, амбаров и других казенных зданий. Учитывая, что енисейские киргизы были кочевниками и не имели артиллерии, Дубенский распорядился рубить крепостные стены облегченного типа - «острог стоячий», а не «рубленный», т.е. в виде тына, а не городнями, как в других сибирских городах. Тыновая ограда из вертикально вкопанных и заостренных сверху бревен сохранялась в малом, а позже и в большом острогах Красноярска при всех последующих перестройках. Высота тына малого города составляла «одну сажень, один и три четверти аршина», или около 3,4 кв.м.

Первоначальная структура острога типична для сибирских городов того времени, с их разделением на «малый» и «большой». Такое планировочное разделение отражало его социальную сущность: в период известного «Красноярского бунта» 1695-1698 гг. «малый» острог, в стенах которого укрепился воевода, был осажден бунтовщиками -- жителями «большого» острога.

В плане острог представлял собой неправильный четырехугольник, стены которого строители умело, вписали в обрывистый мыс. Общая окружность малого острога насчитывала чуть больше 191 сажени (около 410 кв.м.). Острожные стены были усилены пятью башнями, из которых три являлись угловыми. Со стороны Качи по направлению к западу находились Качинская и Угольная башни, а западная, выходящая к Енисею башня получила название Быковской. Угловые башни, квадратные в плане, смотрели в поле двумя сторонами, причем из-за стены они выступали на 2-3 метра, чтобы защитники могли поражать вплотную подошедшего противника вдоль линии острожных стен. Башни были срублены из бревен, но венцы их шли не от дневной поверхности, а от верхней части тына, имея своей опорой мощные столбы. Поэтому в донесении Дубенского с кратким описанием острога сказано, что на стенах имелись «на столбах три башенки рубленые». Две самые крупные башни Красноярска были стеновые и проезжие, через которые шло сообщение с полем и Енисеем. Спасская находилась посредине западной стены и контролировала подступы со стороны леса, а Водяная башня размещалась в центре южной острожной стены, через нее открывался выход к Енисею. Кроме того, вместе с Качинской башней она обеспечивала безопасность стыка южной и восточной стен, где долго не было особой башни. Проезд в обеих башнях был не с поворотом, а прямым, то есть внутренние и внешние ворота устроили в противоположных стенах. Острожные ворота запирались привезенными из Москвы двумя засовами на шести крюках и двумя круглыми замками. Прямоугольное основание башен равнялось более чем 8,5х8,5 м. Каждая башня имела по три яруса. Нижние два использовались как складские и служебные помещения, а на верхнем ярусе обычно размещался «огнестрельный наряд» - пушки и стеновые или зачинные пищали. На Спасской башне была установлена зачинная пищаль, стрелявшая картечью, а на Водяной - полковая пищаль, которую заряжали ядрами. Высота башен неизвестна, но, судя по их большим размерам, она была не ниже обычной, достигавшей 18-20 м. Башни завершались дозорными вышками, или «смотрильнями», которые делались не из рубленых венцов, а «стойчатыми», то есть обшитыми или не обшитыми тесом. Все пять башен были крыты дранью. Позже для усиления обороны южной его стороны в юго-западном углу поставили «Встрелочную» башню.

Сразу же после возведения стен вокруг выкопали ров глубиной в три метра и шириной около 10 м. По дну рва установили «чеснок», то есть деревянный частокол из заостренных длинных кольев.

Внешние укрепления острога удачно дополнила караульная бревенчатая вышка на самой высокой точке сопки Кум-Тигей на левом берегу Качи, с которой издалека можно было видеть неприятеля. Когда такое случалось, караульные зажигали костер, подавая знак, чтобы острог готовился к осаде. В память об этих мужественных людях красноярцы в 1805 году на месте сторожевой вышки поставили деревянную часовню, позднее заменив ее каменной, а место это стали называть Караульной горой.

Внутри малого острога находились амбар (для хлебных запасов), съезжая изба, тюрьма, воеводский двор, баня. После того как построили Преображенскую церковь, в Спасской башне устроили часовню и колокольню.

Воеводский двор размещался у восточной стены. Тюрьма представляла собой обычную трехсаженную избу, поставленную в северо-западном углу острога. У северной стены под одной крышей находились «соболиный амбар» для пушнины и пороховой погреб. Казаки жили в 30 рубленных топором избах на высоких подклетах - по одной на каждый десяток.

В конце XVII в. воеводский двор превратился в настоящие хоромы из четырех примыкающих друг к другу зданий, к одному из которых вела широкая лестница. Хоромы увенчивались нарядным чердаком -- «вышкою» с пятью слюдяными окнами. Воеводское жильё кольцом обступали всевозможные «службы»: людская изба, ледник, баня с предбаньем, примыкавшая к сеням, «изба за хоромами под башнями» и т.д. Все строения воеводского двора отгородили от остальной территории малого острога тыном. Тюремная изба вместе с поставленной позже атаманской избой, где содержались заложники из местных князцов, тоже была обнесена отдельной оградой -- «острогом», примыкавшей в северной части к воеводскому двору. В этом «тюремном остроге» дневали и ночевали, посуточно сменяясь, четыре караульщика, в том числе два у тюремных острожных дверей, а у тюремного замка и у ключа -- по одному.

Первым воеводой острога был Андрей Дубенский - умелый, дальновидный, талантливый правитель. Первое население острога, добровольно набранные на Урале и в Западной Сибири казаки, составляло: в 1657 году - 370 человек, в 1699 - 656 человек. Складывание постоянного населения и его занятия в первую очередь определялись военно-административными функциями острога-крепости. По численности гарнизона с начала XVIII века острог стал одной из крупнейших крепостей Сибири.

Задачей острога была военная оборона от монгольских и тюркских племен. Острог надежно прикрывал пашни и деревни русских поселенцев по Среднему Енисею, а также город Енисейск и отчасти Томск с Кузнецком от постоянных набегов воинственных местных киргизов. С первых дней красноярцам пришлось оружием утверждать свое право на существование.

Разорительные набеги на Красноярск и деревни вниз по Енисею имели место множество раз с 1630 по 1679 годы. Как доносили в Сибирский приказ красноярские воеводы «киргизы побивали многих служилых людей, крестьян и ясачных на пашне, сенокосах, рыбных ловлях, «жен и детей у них в плен имали..., сжатый и насеянный хлеб выжигали и конями топтали».

С 60-х гг. XVII века, когда обострилась борьба между Джунгарией и алтын-ханами, Красноярск дважды оказывался на краю гибели. Так, в середине 1667 года соединенные силы джунгарских и киргизских феодалов осадили Красноярск «по обе стороны Енисея». Красноярцы отбились с большим трудом, потеряв 194 человека убитыми, то есть больше трети всего гарнизона. Все окрестные селения были выжжены, а жители угнаны в плен. С трудом выстоял Красный Яр и в сентябре 1679 году, когда киргизы разорили и сожгли 16 деревень в уезде.

До самого конца XVII в. русские деревни и пашни не могли продвинуться южнее устья Маны. Лишь небольшие укрепления-острожки выростали на дальних подступах к Красноярску: с востока в 1628 году - Канский; с запада в 1641 году Ачинский острог; с юга в 1675 году Караульный. Гарнизоны этих деревянных укреплений состояли из ежегодно сменяемых красноярских казаков, которых называли в таких случаях годовальшиками.

Роль пограничного форпоста-крепости он выполнял около ста лет, отражая набеги кочевников, но никогда не был ими побежден, хотя осады, бывало, длились месяцами.

Принятые меры и ответные походы на киргизские улусы привели к тому, что к концу XVII в. в целом территория Приенисейского края была присоединена к России. По договорам 1678, 1683, 1685 и 1690 гг. киргизские князцы согласились давать небольшой (по одному соболю со взрослого) ясак в Красноярск, но их вассальная зависимость от Джунгарского ханства, которое разгромило алтын-ханов, еще сохранялась, поэтому вооруженная борьба с киргизскими князцами закончилась лишь в начале XVIII в.

Острог как военное поселение свое значение утратил. В 1690-х годах он получил статус города. Свое название «Красноярск» получил в 1690 году, а до этого - в 1631 году назывался Новокачинский острог, 1659 году - Большой острог.

Первыми и довольно долго почти единственными жителями «нового Качинского острога», как тогда называли Красноярск, были казаки. Они, как и все сибирское казачество этого периода времени, одновременно были и воинами, и чиновниками, и работными людьми. Служилые бились не щадя жизни на стенах острога и несли на них караульную службу; «тайгами» и «степными сакмами» ходили походами на «немирные землицы», собирали ясак; по году маялись на гарнизонной службе в отдаленных острожках; часто бывали в дальних приграничных дозорах и караулах; на городском торгу и по уездным заставам собирали таможенные пошлины с проезжих и местных торговых людей; в качестве приказчиков надзирали за пашенными крестьянами; отводили поселенцам пахотные и сенокосные угодья; сидели в канцелярии счетчиками «товарной и денежной казны», толмачами, были у «оценки пушной казны»; на казенные нужды закупали различные припасы и «хлебный провиант»; отвозили деньги и пушнину в Москву; конвоировали ссыльных и ловили беглых.

Нередко казакам приходилось откладывать в сторону пищаль, копье, саблю и браться за топор, тесло и весло, чтобы обновить или заново срубить городские укрепления, навести мост, «изладить» дощаник или лодку, сплавить лес или хлеб. Им же приходилось обслуживать казенные мельницы, кузни, городские часы, проезжие ворота, настенную артиллерию и выполнять другие всевозможные «службы». За все это шло скудное «государево жалованье».

Бытовой уклад красноярского казачества, нравственно-этическое поведение во многом тоже определялись обстановкой военного лагеря, постоянным смертельным риском, холостяцким из-за нехватки женщин положением, возможностями легкой наживы и иноплеменным окружением. Казакам, детям того сурового времени, более всего были присущи мужество, стойкость в трудностях, сильно развитое чувство товарищества и чувство собственного достоинства, непокорливость, несдержанность в гневе, легкое отношение к имуществу, свободное отношение к женщине и семейным обязанностям.

После разгрома енисейских киргизов, ухода части их князцов в предгорья Тань-Шаня, строительства Абаканского, Саянского острогов и подписания в 1728 года Кяхтинского мира с Маньчжурией мирная жизнь навсегда пришла на берега среднего Енисея. Начался второй этап в жизни города. Однако почти полная незаселенность русскими ближних южных плодородных районов и сильная конкуренция со стороны Томска, Енисейска и Иркутска не позволяли Красноярску превратиться в крупный торгово-промышленный пункт. Все изменилось с проведением Московско-Сибирского тракта - город оказался на перекрестке важнейшего в Сибири сухопутного и значительного водного путей сообщения. Из части жителей города, а также ссыльных и вольных переселенцев, к концу века сложилось небольшое, но уже устойчивое ядро торгово-ремесленного населения. В 1713 году в Красноярске уже проживало 1295 мужчин и 1217 женщин; в городе было 350 жилых домов.

Красноярск первой половины XVIII века еще сохранял черты, заложенные ранее и делился на две ярко выраженные части - острог и посад, укрепленные стеной и башнями, но уже все большее значение получала застройка «большого» города. По мере укрепления связей с другими городами -- Томском, Тобольском, Енисейском и Иркутском, складываются главные направления внутригородских улиц Красноярска - они прошли на запад и север.

Страшный пожар 25 июня 1773 года, после которого осталось лишь 30 домов, смел с земной поверхности все укрепления. Восстанавливать их уже не было смысла - Красноярск средневековый исчез и на его месте возник нововременной Красноярск. Из Тобольска был прислан сержант геодезии Петр Моисеев, который дал городу совершенно новую, петербургского типа, линейную планировку (до сих пор прослеживается в старой части города). Началось пространственное объединение «малого» и «большого» города. Именно в это время к первому в городе каменному зданию - Рождественскому собору - была перенесена от Спасской башни торговая площадь (Старобазарная). Так Стрелка, сердце города, стала не только административным, но и торговым центром Красноярска.

Главными ориентирами города являлись сторожевые башни и церкви -- соборная в центре острога и Покровская на территории посада - они объединяли всю застройку, связывая ее с ландшафтом Енисея и гор. Эта связь силуэта города с природой всегда привлекала внимание путешественников и исследователей, посещавших Красноярск и Сибирь. Благодаря среднему в Сибири положению на перекрестке путей сообщения и разнообразнейшей флоре и фауне бассейна Енисея, Красноярск был опорным пунктом многих научных экспедиций.

Однако по своему значению Красноярск XVIII века оставался все еще небольшим уездным городом, значительно уступавшим тогда в своем развитии такому губернскому центру, как Енисейск.

В 1822 году Красноярск объявляется губернским центром, поскольку «местность его более подходила против положения других городов к заключению в нем Губернского правления». Так в одночасье уездный городишко, больше похожий на деревню, вдруг стал именоваться губернским со всеми вытекающими отсюда привилегиями.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Быконя Г.Ф. Красноярск в дореволюционном прошлом, XVII-XIX века. - Красноярск: Изд-во КГУ, 1990. - 303с.

2. Красноярск: Этапы исторического пути. - Красноярск: Издательство «Буква», 2003.

3. http://www.region.krasu.ru/Мой Красноярск - народная энциклопедия

4. http://www.res.krasu.ru/yar/xviii.htm