Традиционная логика

20

Оглавление

Введение

1. Понятие традиционной логики

1.1 История формирования традиционной логики

1.2 Основные законы традиционной логики

1.3 Дедукция и индукция

1.4 Силлогистика как раздел традиционной логики

2. Критика традиционной логики

2.1 Реформа логики в работах Р. Декарта и Б. Спинозы

2.2 Критика традиционной логики Бэкона

2.3 «Наука логики» Гегеля

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Формальная логика представлена сегодня двумя науками - традиционной и математической (символической) логикой.

Традиционная логика - это первая ступень логики выводного знания. Она изучает общечеловеческие формы мысли (понятия, суждения), формы связи мыслей в рассуждении (умозаключения), зафиксированные в системе формально-логических законов (тождества, противоречия, исключенного третьего и достаточного основания).

Также традиционная формальная логика - это общее наименование систем дедуктивной логики, не связанных с употреблением формализованных, то есть не использующих аппарата математической логики. Большая советская энциклопедия Основное содержание традиционной логики заключено в силлогистике.

Традиционная логика изучала правильное мышление, опираясь в основном на естественный язык, не являющийся вполне адекватным для этой цели из-за своей многозначности, аморфности правил построения выражений и придания значений и т.п. Современная логика использует специально сконструированные (формализованные) языки, призванные следовать за логической формой и воспроизводить ее даже в ущерб краткости и легкости общения. Введение особого языка означает и принятие особой теории логического анализа. Современная логика, совпадая по своим целям с традиционной логикой, включила в свой состав все то позитивное, что было достигнуто последней в изучении правильного мышления.

1. Понятие традиционной логики

1.1 История формирования традиционной логики

Наука о законах правильного мышления сложилась в Древней Греции. Ее основателем является великий Аристотель (384-322 гг. до н.э.), хотя теория понятия начала развиваться уже учителем Аристотеля - Платоном (427-347 гг. до н.э.). Однако основные законы логики сформулированы именно Аристотелем. Он же разработал в практически законченном виде ее важнейшие разделы.

На возникновение логики существенное влияние оказали условия древнегреческой рабовладельческой демократии, и возникла она, прежде всего из практических потребностей. В Элладе очень многие жизненно важные вопросы решались гражданами совместно, на общих собраниях. Поэтому для достижения успеха и в личных, и в общественных делах исключительно высокую роль играла способность быть убедительным и доказательным в выступлениях перед широкой аудиторией, умение находить ошибки и путаницу в рассуждениях оппонента. Так, в суде над знаменитым Сократом одних только судей с правом решающего голоса было 500 человек. Склонить такую огромную массу людей в свою пользу можно было лишь при наличии ораторских способностей и навыков аргументированного рассуждения.

После Аристотеля заметный вклад в науку о выводном знании внесли философы-стоики; они, кстати, и ввели слово "логика" (сам основатель науки о законах мышления называл ее аналитикой). Много внимания ей уделяли средневековые арабские мыслители. Например, Авиценна, по его собственным словам, знал некоторые труды Аристотеля наизусть, а его логические трактаты перечитывал сорок раз. Средневековые схоласты до тонкостей изучили логические идеи Аристотеля, изложив его учение в более компактной и понятной для неподготовленного читателя форме. В семнадцатом веке Лейбниц (1646-1716 гг.) предложил ввести буквенные обозначения для высказываний. В принципе это делал уже Аристотель, но Лейбниц пошел дальше - выдвинул идею записывать мысли в виде формул, а рассуждение заменить счетом. Его поэтому считают родоначальником символической логики, хотя до конкретных разработок по ней у него не дошло и фактически она начала развиваться только в девятнадцатом веке.

Всю совокупность логических идей, которые были выдвинуты в период от Аристотеля до Лейбница, называют традиционной или аристотелевской логикой. Она продолжает разрабатываться и в настоящее время тоже, но наряду с ней после Лейбница существует и развивается также и символическая, или математическая логика. С девятнадцатого века, как уже сказано, она стала предметом пристального внимания специалистов, и в наше время эта ветвь логической науки переживает период бурного развития, которое вдобавок с появлением компьютеров получило новый мощный стимул.

1.2 Основные законы традиционной логики

Закон в научном знании представляет собой не что иное, как необходимую связь между теми или иными явлениями. С его помощью, зная одни из них, можно предвидеть, каковы будут другие, связанные с первыми. Логические законы представляют собой необходимые, нерасторжимые связи между мыслями и с их помощью, установив истинность (или ложность) исходных высказываний, можно определить истинность или ложность других, обусловленных необходимыми связями с первыми. Или иначе: признавая какое-то высказывание за истинное, мы вынуждены признавать и многие другие, вытекающие из него высказывания, а также отвергать те, которые несовместимы с ним. Впрочем, в практике умственной деятельности чаще приходится решать обратную задачу: имея уже выполненное рассуждение, проверить, в самом ли деле оно соответствует законам логики, то есть, вытекают ли сделанные в нем выводы из тех мыслей, которые взяты в нем за исходные. Знание законов логики и умение пользоваться ими избавляет от ошибок в рассуждениях, исключает необоснованные выводы, предохраняет от путаницы.

Как и во всякой иной науке, законов и правил логики очень много, даже неохватно много. Речь в данном случае пойдет только о самых первых, тех, по отношению к которым остальные являются производными. Три из них сформулированы Аристотелем: закон запрета противоречия, закон тождества, закон исключенного третьего, четвертый закон - достаточного основания - выдвинут немецким математиком и философом семнадцатого-восемнадцатого веков Лейбницем.

Существует три фундаментальных свойства логической мысли - определенность, последовательность и обоснованность. Они являются обязательными для мышления, когда оно занимается рассуждением. Основные законы логики отражают эти специфические черты мыслительной деятельности и в этом смысле производны от них.

Определенность означает, что любая вещь, ставшая предметом логического анализа, обязательно должна мыслиться в совокупности одних и тех же однажды выделенных признаков; они задаются при определении понятий, и не могут бесконтрольно изменяться в рамках одного и того же рассуждения.

Под последовательностью принимают то, что, приняв какое-либо положение за истинное, необходимо принимать и все вытекающие из него следствия, придерживаться их неукоснительно.

Обоснованность отражает факт взаимозависимости любых мыслей от многих других; в логике можно рассматривать только такие высказывания, которые могут быть обоснованы, выведены из других положений. Содержание обоснованности раскрывается законом достаточного основания, в то время как другие фундаментальные свойства логической мысли выражаются через комбинацию остальных законов логики.

1. Закон тождества. Всякая мысль тождественна самой себе, т.е. субъект рассуждений должен быть строго определен и неизменен до их окончания. Нарушением этого закона является подмена понятий (часто используется в адвокатской практике).

2. Закон непротиворечия. Два противоположных суждения не могут быть одновременно истинны: по крайней мере одно из них ложно.

3. Закон исключенного третьего. Истинно либо суждение, либо его отрицание ("третьего не дано").

4. Закон достаточных оснований. Для истинности всякой мысли должно быть достаточно оснований, т.е. умозаключение необходимо обосновать исходя из суждений, истинность которых уже доказана

1.3 Дедукция и индукция

Дедукция -- это частный случай умозаключения.

В широком смысле умозаключение -- логическая операция, в результате которой из одного или нескольких принятых утверждений (посылок) получается новое утверждение -- заключение (вывод, следствие).

В зависимости от того, существует ли между посылками, и заключением связь логического следования, можно выделить два вида умозаключений.

В дедуктивном умозаключении эта связь опирается на логический закон, в силу чего заключение с логической необходимостью вытекает из принятых посылок. Отличительная особенность такого умозаключения в том, что оно от истинных посылок всегда ведет к истинному заключению.

В индуктивном умозаключении связь посылок и заключения опирается не на закон логики, а на некоторые фактические или психологические основания, не имеющие чисто формального характера. В таком умозаключении заключение не следует логически из по ссылок и может содержать информацию, отсутствующую в них. Достоверность посылок не означает поэтому достоверности выведенного из них индуктивно утверждения. Индукция дает только вероятные, или правдоподобные, заключения, нуждающиеся в дальнейшей проверке. А.А.Ивин «Логика» Учебное пособие Издание 2-е Москва Издательство "Знание" 228 с.

К дедуктивному относятся, к примеру, такое умозаключение:

Если идет дождь, земля является мокрой. Идет дождь. - >Земля мокрая.

Черта, отделяющая посылки от заключения, заменяет слово «следовательно».

Примерами индукции могут служить рассуждения:

Аргентина является республикой; Бразилия -- республика; Венесуэла -- республика; Эквадор -- республика. Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Эквадор -- латиноамериканские государства. -> Все латиноамериканские государства являются республиками.

Индукция не дает полной гарантии получения новой истины из уже имеющихся. Максимум, о котором можно говорить, -- это определенная степень вероятности выводимого утверждения. Так, посылки и первого и второго индуктивного умозаключения истинны, но заключение первого из них истинно, а второго -- ложно. Действительно, все латиноамериканские государства -- республики; но среди западноевропейских стран имеются не только республики, но и монархии, например Англия, Бельгия и Испания.

Особенно характерными дедукциями являются логические переходы от общего знания к частному типа:

Все люди смертны. Все греки люди. -> Следовательно, все греки смертны.

Во всех случаях, когда требуется рассмотреть какие-то явления на основании уже известного общего правила и вывести в отношении этих явлений необходимое заключение, мы умозаключаем в форме дедукции. Рассуждения, ведущие от знания о части предметов (частного знания) к знанию обо всех предметах определенного класса (общему знанию), -- это типичные индукции. Всегда остается вероятность того, что обобщение окажется поспешным и необоснованным («Наполеон -- полководец; Суворов -- полководец; значит, каждый человек полководец»).

Нельзя вместе с тем отождествлять дедукцию с переходом от общего к частному, а индукцию -- с переходом от частного к общему. В рассуждении «Шекспир писал сонеты; следовательно, неверно, что Шекспир не писал сонетов» есть дедукция, но нет перехода от общего к частному. Рассуждение «Если алюминий пластичен или глина пластична, то алюминий пластичен» является, как принято думать, индуктивным, но в нем нет перехода от частного к общему. Дедукция -- это выведение заключений, столь же достоверных, как и принятые посылки, индукция -- выведение вероятных (правдоподобных) заключений. К индуктивным умозаключениям относятся как переходы от частного к общему, так и аналогия, методы установления причинных связей, подтверждение следствий, целевое обоснование и т.д.

Тот особый интерес, который проявляется к дедуктивным умозаключениям, понятен. Они позволяют из уже имеющегося знания получать новые истины, и притом с помощью чистого рассуждения, без обращения к опыту, интуиции, здравому смыслу и т.п. Дедукция дает стопроцентную гарантию успеха, а не просто обеспечивает ту или иную -- быть может, и высокую -- вероятность истинного заключения. Отправляясь от истинных посылок и рассуждая дедуктивно, мы обязательно во всех случаях получим достоверное знание.

Подчеркивая важность дедукции в процессе развертывания и обоснования знания, не следует, однако, отрывать ее от индукции и недооценивать последнюю. Почти все общие положения, включая и научные законы, являются результатами индуктивного обобщения. В этом смысле индукция -- основа нашего знания. Сама по себе она не гарантирует его истинности и обоснованности, но она порождает предположения, связывает их с опытом и тем самым сообщает им определенное правдоподобие, более или менее высокую степень вероятности. Опыт -- источник и фундамент человеческого знания. Индукция, отправляющаяся от того, что постигается в опыте, является необходимым средством его обобщения и систематизации.

1.4 Силлогистика как раздел традиционной логики

Oбocнoвaниe и paзвитиe cиллoгиcтики cвязaнo c имeнeм дpeвнeгpe-чecкoгo мыcлитeля Apиcтoтeля и представляет собой, пожалуй, самую сложную и развитую часть традиционной логики. Этот её раздел был разработан Аристотелем в практически законченном виде, прежде всего в его двух книгах под названием "Первая Аналитика". Позднее учение о силлогизмах было внимательно изучено средневековыми схоластами, которые изложили его в компактной форме. Греческое слово sillogismos переводится как сосчитывание. Аристотель называет им не только простой категорический силлогизм, как это принято в большинстве учебников теперь. Нередко оно у него обозначает вообще всякое умозаключение.

Apиcтoтeлeвcкoе oпpeдeлeниe cиллoгизмa тaкoвo: «Cиллoгизм, ecть peчь, в кoтopoй из нeкoтopыx пoлoжeний, блaгoдapя тoмy, чтo пoлoжeннoe cyщecтвyeт, вытeкaeт c нeoбxoдимocтью нeчтo инoe, чeм тo, чтo былo пoлoжeнo».

Он пoдpaздeляeт cиллoгизмы на несовершенный и совершенный. В пocлeднeм зaключeниe c лoгичecкoй нeoбxoдимocтью cлeдyeт из eгo пocылoк по пpинципy: «Ecли X, тo Y; ecли Y, тo Z; cлeдoвaтeльнo, ecли X, тo Z», тoгдa кaк в нecoвepшeннoм cиллoгизмe нaдлeжит eщe либo пpибaвить к yжe имeющимcя пocылкaм дoпoлнитeльнyю пocылкy, либo пpoизвecти нaд ними дoпoлнитeльныe пpeoбpaзoвaния (в чacтнocти, oбpaщeниe) -- для тoгo, чтoбы дaнный нeсовершенный cиллoгизм cтaл cиллoгизмoм coвepшeнным.

Ядpo cиллoгиcтики Аристотеля в тoй или инoй cтeпeни coxpaнилocь дo нaшиx днeй. Этo cвязaнo c тeм, чтo oтнocитeльнaя пpocтoтa и элeгaнтнocть cиллoгиcтикн cpeди мнoгиx дpyгиx лoгичecкиx cиcтeм и тeopий дeлaют eё ocoбeннo yдoбным cpeдcтвoм oзнaкoмлeния c дeдyктивными пoнятиями и пpиoбщeния людeй к элeмeнтapнoй лoгичecкoй кyльтype. Силлогистические умозаключения широко используются в практике нашего мышления.

В cиллoгиcтикe выдeляют pяд видoв oпocpeдcтвoвaнныx yмoзaключeний, тaкиx кaк пpocтoй кaтeгopичecкий cиллoгизм, cлoжныe, coкpaщeнныe и cлoжнocoкpaщeнныe cиллoгизмы, ycлoвныe, paздeлитeльныe и ycлoвнo-paздeлитeльныe cиллoгизмы.

Простой кaтeгopичecкий cиллoгизм (или пpocтo: cиллoгизм) -- этo дeдyктивнoe yмoзaключeниe, в кoтopoм из двyx кaтeгopичecкиx вы-cкaзывaний вывoдитcя нoвoe кaтeгopичecкoe выcкaзывaниe.

Силлoгиcтика является лoгичecкой тeopией тaкoгo poдa yмoзaключeний.

В cиллoгиcтикe выpaжeния «Bce ... ecть ...», «Heкoтopыe… ecть ...», «Bce ... нe ecть ...» и «Heкoтopыe ... нe ecть… .» paccмaтpивaютcя кaк лoгичecкиe пocтoянныe, т.e. бepyтcя кaк eдинoe цeлoe. Этo нe выcкaзывaния, a oпpeдeлeнныe лoгичecкиe фopмы, из кoтopыx пoлyчaютcя выcкaзывaния пyтeм пoдcтaнoвки вмecтo мнoгoтoчий кaкиx-тo имeн. Пoдcтaвляeмыe имeнa нaзывaютcя mеpмuнaмu cuллoгuзмa.

Пpимepoм cиллoгизмa мoжeт быть:

Bce жидкocти yпpyги. Boдa -- жидкocть. Boдa yпpyгa.

2. Критика традиционной логики

2.1 Реформа логики в работах Р. Декарта и Б. Спинозы

В истории науки рано или поздно настает время, когда она отвлекается от решения бесчисленных частных проблем и возвращается к исследованию первых принципов и основных положений, посредством которых задан занимающий ее особый предмет. В итоге это приводит, как правило, к радикальному пересмотру ряда устоявшихся первоидей, открытию в существе предмета неизвестного ранее измерения и появлению соответствующей парадигмы исследования этого предмета. Логике суждено было одной из первых (позже разве что астрономии) пережить такого рода реформацию, длившуюся более двух столетий. Ее зачинателями стали Рене Декарт и Бенедикт Спиноза.

Поводом к реформе логики послужили прежде всего успехи математики. Математика представлялась античным философам эталоном логического мышления.

Это представление древних вполне разделяет Декарт: «Математика приучает нас к познанию истины, поскольку в ней содержатся точные рассуждения, кои не встречаются нигде за ее пределами. А посему тот, кто однажды приучит свой ум к математическим рассуждениям, сделает его также способным к исследованию других истин: ведь способ рассуждения всюду один и тот же» Декарт Р «Беседа с Бурманом» /Сочинения, т. 1?2. Москва, 1989?1994, т. 2, с. 485.. Отыскание универсального «способа рассуждения», который «всюду один и тот же» и который позволяет извлечь истину из всякого предмета, есть дело логики. Вместе с тем Декарт видел совершенно ясно, что правила, схемы и законы традиционной логики нисколько не помогают понять действительный ход мышления математика и теоретического мышления вообще. Руководствуясь только этой логикой, теоретик был бы просто не в состоянии открыть хотя бы одну новую истину.

«В отношении логики я заметил, - говорит Декарт, - что формы силлогизмов и почти все другие ее правила не столько содействуют исследованию того, что нам не известно, сколько изложению для других того, что мы уже знаем... Такую науку, скорее, можно назвать диалектикой, поскольку она учит нас рассуждать обо всем, нежели логикой... Она отвлекает наше внимание от самой природы вещей» Там же, с. 483-484. Эту мысль Декарт обстоятельно развил в «Правилах для руководства ума». Традиционная логика всюду здесь именуется не иначе, как «диалектикой» (см.: Сочинения, т. 1, с. 81, 87, 109?110, 127). Тем самым автор, по всей видимости, дает понять, что считает существующие учения о методе мышления недостойными имени «логика»..

Математика являет собой совершенный логический метод в действии. Впрочем, в математике логический метод предстает в облачении чисел и фигур, скрывающем его настоящий облик даже и от тех математиков, которые им пользуются. Освободив математическое мышление от чисел и фигур и изучив механику его действия в чистом виде, мы могли бы, полагает Декарт, получить универсальный метод, позволяющий открывать истину в каком угодно предмете. Науку, трактующую о подобном методе, Декарт называет Mathesis universalis - именем, история которого уходит во времена Прокла Диадоха иди даже в еще более древние. - «Эта наука должна содержать в себе первые начала человеческого рассудка и достигать того, чтобы извлекать истины из какого угодно предмета...» Декарт Р. «Правила для руководства ума» /Сочинения, т. 1, с. 88 По сути дела, Mathesis universalis представляет собой не что иное, как логику, но логику столь отличную от традиционной, что Декарт избегает пользоваться именем «логика», чтобы тем самым не приглушать ее своеобразие. (Выражение «Mathesis universalis» позднее исчезает из его лексикона, а свою логику Декарт будет называть просто - «методом»).

Mathesis universalis исследует этот порядок в чистом виде и заботится о том, чтобы порядок мышления во всякой области знания соответствовал общему порядку природы. В этом смысле она представляет собой «метод, который учит следовать истинному порядку» Декарт Р «Рассуждение о методе» /Сочинения, т. 1, с. 262..

Здесь - вся суть начатой Декартом реформы логики. Традиционная логика хорошо следила лишь за тем, чтобы словесное или всякое иное знаковое выражение мышления соответствовало самому себе (вследствие чего закон тождества и запрещение противоречия оказываются ее верховными основоположениями); задачу же исследования общего порядка природы эта логика возлагала на метафизику. А та, в свою очередь, активно пользовалась в своих построениях формальными методами и рекомендациями традиционной логики, из-за чего порядок природы в итоге представлялся метафизикам в образе пирамиды родовых и видовых абстракций вроде известного категориального «древа» Порфирия.

Традиционная логика, как известно, не придавала существенного значения различию между предметами знания и чаще всего просто отвлекалась от этого различия. В главе VII «Краткого трактата о Боге, человеке и его счастье» Спиноза прямо противопоставляет традиционной логике - «истинную логику», основывающую свои законы на «различии вещей по их сущности», а не на общей структуре речи. Приведя классическую формулу правильного определения - посредством рода и видового отличия, - Спиноза замечает: «Хотя с этим согласны все логики, я, тем не менее, не знаю, откуда они берут это... Так как мы считаем себя свободными и ни в коем случае не связанными с их постановлениями, то мы должны дать другие правила определения, согласные с истинной логикой, в соответствии с различением вещей по их сущности» Цит. по работе: Половцова В.Н. «К методологии изучения философии Спинозы» /Вопросы философии и психологии, кн. 118 (1913), с. 360..

Качество нашего знания о вещи обусловлено мерой совершенства предмета знания и коль скоро логика ставит своею задачей усовершенствование интеллекта, она должна некоторым образом учитывать предметное содержание идей и уметь определить меру совершенства вещи, заключенной в идее «объективно» (objective) Схоластический термин «объективно», часто встречающийся у Декарта и Спинозы, означает «данное в качестве объекта некоторой идеи».. «Объективная логика» Спинозы представляет собой рефлективное познание интеллекта как идеи субстанции и содержит главным образом те категории, которые Гегель поместил в учение о сущности. Категории учения о бытии, образующего первый раздел гегелевской «объективной логики», Спиноза относит частью к рефлективной идее субстанции, понимаемой как «вещь протяженная» (у Спинозы, как ранее у Декарта, а затем у Лейбница, природа протяжения описывается категорией количества), частью к абстракциям воображения (entia imaginationis: чистое бытие, ничто, нечто и некоторые другие) и частью к категориям рассудка (entia rationis: граница, число, мера и так далее). Абстракции воображения и категории рассудка рассматриваются у Спинозы в учении о субстанции как «вещи мыслящей», излагаемом преимущественно в «Трактате об усовершенствовании интеллекта» и в Части II «Этики».

2.2 Критика традиционной логики Бэкона

Наука, по мнению Бэкона, не способна к новым открытиям. Но и "традиционная логика, -- читаем мы в «Новом Органоне», -- бесполезна для научного исследования". И не только бесполезна, но даже вредна, поскольку служит только для умножения ошибок традиции. Ведь силлогизм не делает ничего иного, кроме как выводит следствия из посылок. Но не логика фиксирует и утверждает предпосылки: силлогизм "не способен проникнуть в глубину природных явлений, он ориентирован на нашу реакцию, а не на реальность". Силлогизм состоит из предложений: предложения из слов; а слова выражают понятия. В понятиях, используемых в силлогизмах традиционной философии, и особенно схоластики, утверждает Бэкон, "нет ничего четкого -- ни логически, ни физически.

Субстанция, качество, действие, пассивность и даже бытие не являются точными понятиями, еще менее таковы тяжелое--легкое, густое--редкое, влажное--сухое, порождение--разрушение, притяжение--отталкивание, элемент, материя--форма и т. д.; это все выдуманные и плохо определяемые понятия", "ибо не были выведены и абстрагированы методически из объектов". Аксиомы традиционной философии несправедливо выводятся путем произвольного перехода от немногих частных случаев к общим выводам. Это ложная индукция, которой Бэкон противопоставляет истинную: продвижение к основным принципам через промежуточные аксиомы с осторожностью и терпением, постоянно контролируя себя посредством опыта. "Есть только две возможные дороги поисков и обнаружения истины. Одна от чувства и частных случаев переносит сразу к аксиомам самого общего характера, и затем дает дорогу суждениям на основании этих принципов, уже закрепленных в их незыблемости, с тем, чтобы вывести на их основании промежуточные аксиомы; это наиболее распространенный путь. Другая -- от чувства и частного приводит к аксиомам, постепенно и непрерывно поднимаясь по ступеням лестницы обобщения до тех пор, пока не подведет к аксиомам самого общего характера; это самая верная дорога, хотя она еще и не пройдена людьми". Но она должна быть пройдена, если мы хотим заменить культуру историко-литературного типа научно-технической цивилизацией.

"Цель нашей науки,-- пишет Бэкон, -- в «Великом восстановлении наук», -- в том, чтобы открывать не аргументы, а искусства, не следствия, вытекающие из сформулированных принципов, но и сами принципы". А чтобы открыть принципы, богатые полезными аппликациями, необходим новый метод, отличающийся от аристотелевско-схоластического: "Согласно нашему методу... аксиомы должны быть выводимы постепенно и постоянно с тем, чтобы только в конце прийти к понятиям самого общего характера"; эти последние должны быть "таковы, чтобы сама природа признала их, чтобы они проникали в суть вещей".

2.3 «Наука логики» Гегеля

Прежде всего важно ясно понять, какой реальный предмет исследует и описывает Гегель в своей «Науке логики», чтобы сразу же обрести критическую дистанцию по отношению к его изображению. Предмет этот - мышление «Что предмет логики есть мышление - с этим все согласны», - подчеркивает Гегель в своей «Малой логике» Гегель Г.В.Ф. «Сочинения», т. I. Москва - Ленинград, 1929, с. 41.. Далее совершенно логично логика как наука получает определение «мышления о мышлении» или «мыслящего само себя мышления».

В этом определении и в выраженном им понимании нет еще ровно ничего ни специфически-гегелевского, ни специфически-идеалистического. Определяя логику как «мышление о мышлении», Гегель совершенно точно указывает ее единственное отличие от любой другой науки.

Явное расхождение между «логикой», понимаемой как совокупность сознательно применяемых «правил» сознательного рассуждения - и Логикой, как подлинным - объективным - законом развития мышления, до сих по не осознанным, трактуется Гегелем как противоречие внутри мышления, выражающееся также и внутри сознательного мышления, мышления в согласии с «правилами». Здесь оно выступает как постоянное, систематически (т.е. закономерно) осуществляемое «нарушение правил», продиктованное невозможностью их соблюсти в реальном мышлении.

Гегель демонстрирует это обстоятельство на мышлении, которое продуцирует понятия о самом себе, т.е. на мышлении, как оно выступает в самой логике, реализуется как «логика»; он фиксирует тот факт, что «правила», устанавливаемые этой логикой, нарушаются уже в самом ходе установления этих самых правил... Претендуя на роль законодательницы всего царства мышления, традиционная логика ведет себя как своенравный удельный князек, считающий «законы», издаваемые им для подданных, обязательными для всех - но только не для себя самого.

Все так называемые «логические законы», долженствующие играть роль правил доказательства, условий доказательности мышления, эта логика, однако, не доказывает, а просто постулирует, утверждает как догмы, в которые надлежит слепо веровать, не задаваясь вопросом - почему? Она их не обосновывает, не «опосредует», а просто заверяет, ссылаясь на то, что наша «способность мышления» так уж устроена... Особенно отчетливо это видно там, где традиционная логика формулирует так называемый «закон достаточного основания».

«Формальная логика дает установлением этого закона мышления дурной пример другим наукам, поскольку она требует, чтобы они не признавали своего содержания непосредственно, между тем как она сама устанавливает этот закон, не выводя его и не доказывая его опосредствования. С таким же правом, с каким логик утверждает что наша способность мышления так уж устроена, что мы относительно всего принуждены спрашивать об основании, с таким же правом мог бы медик на вопрос, почему утопает человек, упавший в воду, ответить: человек так уж устроен, что он не может жить под водой» Гегель Г.В.Ф. «Сочинения», т. I, с. 208. .

Конечно же, ирония Гегеля абсолютно справедлива - «закон», который провозглашается «логическим законом», т.е. правилом, которому обязано подчиняться мышление вообще, мышление в любом его частном применении, утверждается как раз через вопиющее его нарушение.

Мышлению, которое «осознает себя» в виде традиционной формальной логики, «недостает простого сознания того, что, постоянно возвращаясь от одного к другому, оно объявляет неудовлетворительным каждое из этих отдельных определений, и недостаток его состоит просто в неспособности свести воедино две мысли (по форме имеются налицо лишь две мысли)» Там же, с. 111..

Эта манера рассуждать («мыслить»), согласно которой все вещи на свете надлежит рассматривать «как со стороны тождества их друг другу», «так и со стороны их отличий друг от друга», «с одной стороны - так, а с другой стороны - эдак», т.е. прямо наоборот - «в одном отношении как одно и то же, а в другом отношении - как не одно и то же» - как раз и составляет подлинную логику этой «логики».

В силу этого прежняя логика и соответствует, в качестве теории, той самой практике мышления, которая «логична» лишь по видимости, а на деле никакой необходимости в себе не содержит.

Эта логика (как теория, так и практика ее «применения») на самом деле («в себе») насквозь диалектична в ее собственном, укоризненном, смысле этого слова; она кишит неразрешенными противоречиями, делая при этом вид, будто никаких противоречий нет. Она постоянно совершает действия, запретные с точки зрения ее же собственных постулатов, ее «законов» и «правил», только не доводит этого факта до ясного осознания, до выражения через свои собственные принципы...

Внутри самой теории логики эта диалектика выражается уже в том, что так называемые «абсолютные законы мышления» - точнее «те несколько предложений, которые устанавливаются как абсолютные законы мышления» - оказываются «при ближайшем рассмотрении противоположными друг другу; они противоречат друг другу и взаимно упраздняют одно другое» Там же, т. V, с. 481..

Гегель, как нетрудно заметить, ведет критику традиционной логики - и мышления, этой логике соответствующего - тем самым «имманентным» способом, который и составляет одно из главных завоеваний его собственной Логики. А именно - он противопоставляет утверждениям («правилам» и «законам») этой логики не какие-то другие утверждения, а процесс практической реализации ее же собственных положений в реальном мышлении. Он показывает ей ее собственное изображение в зеркале ее же собственного «сознания», ее же собственных основоположений.

В отличие от Канта - Гегель понимает и утверждает, что эти противоречия могут и должны быть разрешены на пути дальнейшего логического развития определении понятия, что они не могут сохраняться на веки вечные в форме антиномий.

Но - и все дело именно в этом - именно для того, чтобы мышление могло их разрешить, оно обязано предварительно их четко и резко зафиксировать, именно как антиномии, именно как неразрешенные противоречия, как логические, как действительные, а вовсе не как «мнимые».

Такому отношению к противоречиям традиционная логика как раз и не учит. И не только не учит, а и прямо мешает научиться, поскольку упрямо толкует эти противоречия как результат ранее допущенного «нарушения» правил «сознательного рассуждения». На основе такого - докантовского, «докритического» - представления она и разрабатывает хитроумнейшую технику избавления от противоречий, технику их упрятывания от сознания, технику их «шунтирования», то бишь их замаскировывания, проявляя при этом изощреннейшую лингвистическую ловкость, словесную изворотливость.

Этим она делает мышление, доверившееся ее рецептам, слепо-несамокритичным, приучая его упорствовать в догмах, в абстрактно-непротиворечивых утверждениях и избегать реальных проблем, подлежащих научному разрешению, ибо реальная проблема, неразрешенная еще мышлением, всегда «логически» выражается в виде антиномии, в виде неразрешенного противоречия в определениях понятия, в составе теоретической конструкции.

Поэтому-то Гегель с полным правом и определяет традиционную формальную логику как логику догматизма.

Заключение

Традиционная логика не поставляет своею целью открытие истин, а ставит своею целью доказательство уже открытых истин. Формальная логика рассматривает механизмы получения правильности выводов. Диалектическая логика рассматривает процесс развития связи взаимоперехода образа мышления, объективной реальности и процесса мышления.

Логика указывает правила, при помощи которых могут быть открыты ошибки. Вследствие этого, благодаря логике можно избежать ошибок. Поэтому становится понятным утверждение английского философа Д.-С.Милля. что польза логики главным образом отрицательная. Вследствие этого практическая важность логики чрезвычайно велика.

Традиционная логика, как было рассмотрено выше, несмотря на большое развитие, имела существенные недостатки, указанные Декартом, Спинозой, Бэконом, Гегелем и другими. Поэтому ей на смену пришла современная логика, состоящая из элементов многих других наук. Она хорошо охарактеризована известным русским логиком П. С. Порецким, как «логика по предмету и математика по методу», не являющаяся логическим исследованием исключительно математических доказательств, как ранее.

Список использованной литературы

1. Ивин А.А. «Логика» Учебное пособие. Издательства: Оникс, Мир и Образование, Харвест, 2009 г.

2. Гжегорчик А. «Популярная логика». М., 1979.

3. Зегет В. «Элементарная логика». М., 1985.

4. Гетманова А.Д. «Учебник по логике». М., 1994.

5. Декарт Р. «Беседа с Бурманом» /Сочинения, т. 1?2. Москва, 1989-1994.

6. Декарт Р.«Правила для руководства ума» /Сочинения, т. 1.

7. Декарт Р. «Рассуждение о методе» /Сочинения, т. 1.

8. Гегель Г.В.Ф. «Сочинения», т. I. Москва - Ленинград, 1929.

9. Бузук Г.Л., Ивин А.А., Панов М.И. «Наука убеждать: логика и риторика в вопросах и ответах». М., 1992.