Реферат на тему:

История брюк и других гардеробных принадлежностей

Брюки

Кто только не пытался узнать, откуда взялись брюки и какой у них возраст. За дело брались археологи, историки, филологи. Одни выясняли это по ископаемым останкам прежних цивилизаций, другие - по древним рукописям и памятникам, третьи по изменениям в языках разных народов. Видимо, все-таки история брюк начинается с истории штанов. А те достались европейцам от кочевых племен. По одной из версий - от скифов. Обитали скифы в причерноморских степях 2000 - 2700 лет назад. Чтобы выжить, вели кочевой образ жизни: то и дело перебираясь на своих низкорослых мохнатых лошаденках с одного места на другое. А тот, кому хоть раз пришлось прокатиться верхом на лошади, да еще без седла, знает, что больше одного раза такое не выдержать - уж больно попка болит. Скифы же проводили на неоседланных лошадях помногу часов каждый день.

Тогда еще и лошадь-то не одомашнили. Опять загадка... Так или эдак, а германцы и галлы, самые известные из европейских племен, переняли все-таки штаны у скифов. Ведь они тоже были наездниками. Зато в Древнем Риме “варварская” одежда оказалась под запретом. Ослушавшимся грозили строгое наказание и даже конфискация имущества. Правда, запрет не касался воинов: суровая жизнь в походах, сражениях и разведке на лошадях никак не могла обойтись без штанов. Больше того, древнеримские полководцы даже на свой триумф (во время чествования победителя в Риме) натягивали пурпурные штаны. Разобраться с историей штанов нам поможет словарь латинского языка, на котором говорили и писали древние римляне. Одетого в штаны они называли “бракатус”; тем же словом - иноземцев, чужих и... изнеженных: не станет же настоящий мужчина, да еще римлянин, утеплять себя штанами, как это делают иные женщины или варвары, - считали они. Для варваров у них была презрительная кличка “гентиум бракаториум”, то есть “племя в штанах”.

Но чтобы стать брюками, штанам понадобилось много веков. Само слово “брюки” вроде бы ведет начало от латинского слова “брокае” (штаны); хотя не исключено, что это всего лишь переиначенное имя голландского города Брюгге, где издавна делали отличное сукно для штанов. Даже в древнерусском языке осело слово “брюкиш”, которым на Руси называли сорт сукна из того же Брюгге. Пра-брюками можно считать штаны голландских моряков XVII века. Они понравились молодому Петру I и вскоре появились в России. Да и самого великого реформатора нередко видели в таких басурманских (как их величали в народе) штанах. В России брюки стали одеждой горожан где-то 130-140 лет назад. Рабочий люд, купцы, деревенская молодежь предпочитали заправлять их в сапоги и только к концу XIX века стали носить навыпуск. Но страна у нас большая, и в Поволжье, например, деревенские подростки до четырнадцати - пятнадцати лет ходили просто без штанов, в одной рубахе. Право на штаны у них появлялось только года за два до женитьбы...

Их биография началась не меньше пятисот лет назад. Тогда во французском городе Ним стали вырабатывать прочную ткань для парусов, которую называли саржей из Нима (по-французски “сарж де ним”). А в итальянском городе Генуя (по-английски Janua) эту ткань красили синим красителем из Индии - индиго. Поэтому и самое ткань назвали генуэзской - по-английски джинс (jeans, искаженное от “januas”, то есть “генуэзская”). Вы, наверно, смекнули, к чему мы клоним? Пытаемся найти объяснение самому слову “джинсы”. Но на английском у джинсов есть и другое название - деним (denim), и вам теперь ясно, откуда оно взялось. Но все это лишь предыстория. История самих штанов, покоривших мир, начинается с середины XIX века. Когда в Америку вместе с тысячами эмигрантов из Европы прибыл семнадцатилетний юноша Леви Страус. Так уж совпало, что в те годы Америка затряслась от золотой калифорнийской лихорадки.

Вслед за тьмой новоявленных золотоискателей в Сан-Франциско перебрался и наш герой. В отличие от других, золота он искать не стал, а затеял пошив палаток для искателей золота и счастья, благо прихватил с собой большой запас денима. Но кто-то из старожилов посоветовал ему переключиться на... рабочие штаны для старателей. С двойными швами и большими прочными карманами для породы и самородков. “Выстрел” пришелся в самую десятку: штаны с лейблом “Levis” пошли нарасхват. Чтобы подогнать по фигуре, их замачивали и сушили прямо на себе. Позже джинсы стали синими, а швы укрепили латунными заклепками, от которых лет восемьдесят спустя “тащилась” вся молодежь. В годы страшного кризиса конца двадцатых годов, который принес миллионам американцев разорение и нищету, джинсы выручили многих, так как были намного дешевле и прочнее; другая одежда была им просто не по карману. Когда же началась Вторая мировая война, военное ведомство поспешило заключить с “Лайвиз” контракт на военную униформу.

Так и Европа, где развернулись военные действия, познакомилась с американскими штанами, в которых воевали янки. Сама судьба работала на фирмы, занимавшиеся производством джинсов. В 1955 году в автомобильной катастрофе 24 лет отроду погиб кумир американской молодежи голливудский “мальчик в джинсах” актер Джеймс Дин. Логично или не очень, но джинсы превратились в знамя протеста. (Без протеста - неважно против чего - жизнь молодым казалась скучной и пресной.) Напуганные обыватели потребовали от властей запретить скандальные штаны, не понимая, что дело-то совсем не в штанах. Но это только подогрело спрос - каждый год стали продавать 150 миллионов их пар. Джинсовый психоз охватил и всю Европу (Западную и Восточную), Латинскую Америку, Дальний Восток... Джинсы натянули хиппи, сенаторы, бизнесмены и даже президенты. На них посягнули женщины, распрощавшись с юбками и платьями. Чтобы как-то отличиться, с джинсами стали проделывать невероятные вещи - варить, тереть и рвать, стирать с камнями, отбеливать, отделывать вышивкой, кнопками, пуговицами и еще бог знает чем. В начале 1980-х годов казалось, что все - джинсовая эпоха миновала. Но это только казалось.

Полуторавековое триумфальное шествие этих удивительных штанов продолжается...

Начнем с раскопок очень древнего Кносского дворца на острове Крит. Там археологи обнаружили керамические фигурки Богини Змей, которым три с половиной тысячи лет. На них платье с большим вырезом, который обнажает всю грудь. Видимо, такой откровенной была одежда и смертных женщин, поклонявшихся этим богиням. Ничего плохого в этом обычае никто не видел - особенно, если бюст женщины был красивым. Может, таким манером древние критянки спасались от жары. Считавшие себя более культурными древние греки придумали строфиум, что-то вроде кожаной подпруги. Молодым незамужним женщинам и девочкам подросткам строфиум позволял свободно двигаться и резвиться, заниматься гимнастикой и участвовать в играх. Можно было не думать о “своих двоих”. А вот древние римляне опередили модельеров XXI века минимум на две тысячи лет - они изобрели бикини из двух узких полосок лифчика и трусиков. Лифчик они назвали мамилляре. В Италии сохранились древнеримские мозаики, на которых можно рассмотреть эти античные лифчики. Но пришли варвары, разрушили Вечный город и весь уклад жизни великой империи. Тут уж было не до лифчиков. Византия (Восточная Римская империя) оказалась во власти религиозных запретов. Женщины закутали себя до глаз, и одежда их мало чем отличалась от мужской. Несколько веков спустя женские тела заковали в корсеты. В XVI веке больше всех в этом преуспела Испания. Даже грудь подрастающих девочек пытались свести на нет, укрепляя на ней свинцовые пластины.

Такими уж были времена и нравы. Но все могут короли, и Карл VII во Франции XV века позволил своей несравненной фаворитке Аньес Сорель позировать художнику с обнаженной грудью. Не убоялся гнева церкви и даже самого Папы Римского. А в XVIII веке известный покоритель дамских сердец Казанова писал, что даже монашки позволяют себе чрезмерные декольте (вырез платья у ворота). Что же оставалось делать простым мирянкам? Духовенство протестовало. Один пастор в пылу негодования назвал грудь подмостками сладострастия. Появились обвинения против “оголения плеч и рук”, многочисленные предостережения юношеству... Но в самом конце XVIII века - в начале XIX наступило повальное увлечение античностью. Дамы расстались с корсетами и облачились в прозрачные туники с поясом под самой грудью, который очень напоминал древнеримское мамилляре. Прошло не больше тридцати - сорока лет и женщины снова, на этот раз добровольно, заковали себя в корсет. На этот раз вплоть до начала XX века. Не помогли ни заклинания врачей, ни памфлеты просветителей. Конец засилью корсетов положил в начале XX века законодатель тогдашней моды французский кутюрье Поль Пуаре. Его модели имели свободный покрой и не нуждались в корсетах. Новшество было ошеломляющим, настоящей революцией в дамской одежде. Фабриканты корсетов были в панике: им грозило полное разорение. Надеясь на чудо, они организовали петицию к Пуаре, чтобы тот отказался от своей затеи. Но бесполезно: у моды свои законы, неумолимые. Корсет был приговорен к смерти самой жизнью и новым временем. Но оставить женскую грудь без присмотра не решились.

В 1903 году врач-гигиенист Гош Саро предложила Парижской медицинской академии “держатель груди” своей конструкции. Она просто разрезала корсет пополам: верхняя часть стала лифчиком, нижняя - поясом, стягивая живот и удерживая чулки. И все-таки о лифчике чуть не забыли, пока за дело не взялась энергичная молодая американка Мери Фелпс Джекобс. Она возненавидела свой корсет и в один прекрасный день, призвав на помощь служанку-негритянку, соорудила себе лифчик... из носовых платков. Примерила, осталась довольна и сделала еще несколько штук, предложив их знакомым дамам. Те пришли в восторг, и тогда Мери поняла, что она на правильном пути. В 1915 году ей выдали патент на “бесспинный лифчик” (такое название придумала ему сама изобретательница). Недолго думая, Мери предложила патент хозяевам корсетной фабрики, где трудился ее муж. Те поверили в будущее лифчика и приобрели патент за 15 тысяч долларов. Как оказалось, не ошиблись. Любопытно, что Мери была прямым потомком великого американца Роберта Фултона, построившего в 1807 году первый в мире пароход. И, конечно, очень гордилась этим. Она поняла, кто “виновник” ее изобретательских талантов...

Одежда многим знакомая. Короткая, даже кургузая, без рукавов, надевают обычно под пиджак. А бывает, что носят напоказ, предпочитая курткам или пиджакам. Одежда привычная, но вот в происхождении ее разобраться не так уж просто. Европейским предком жилета был камзол. Владимир Иванович Даль, автор замечательного “Толкового словаря живого великорусского языка”, лет 130 назад называл жилет “камзолом, безрукавной короткой поддевкой до поясницы”. Вот значит как: всплывает другое слово, другая вещь- камзол. На самом деле, камзол на свет появился гораздо раньше жилета, лет что-нибудь на четыреста, если не больше. В его названии угадывается латинское слово “камизиа”, то есть рубаха, сорочка.

Со временем эта рубаха удлинилась чуть ли не до колен и от ворота до самого низа обрела застежки. Получился камзол. Его с конца XV века носили в Италии, в XVI - во Франции, примерно сто лет спустя в Германии. К нам камзол пожаловал в самом начале XVIII века с реформами Петра Великого, который взялся переодеть Россию на западный лад. И, как известно, преуспел в этом. Впрочем, сродни камзолу древнерусский зипун; шили его из тонкой ткани и надевали под кафтан, в котором выходили на улицу. Так что зипун считался домашней одеждой. У людей с достатком зипуны были из дорогих ярких тканей, обычно привозных из стран Дальнего Зарубежья, как бы сказали в наше время. Камзол же, “долгий жилет”, обычно выставляли напоказ. Поэтому грудь его часто была украшена дорогим шитьем, пуговицами, блестками.

До чего же были хороши старинные камзолы! Их можно рассмотреть на портретах знати XVII - XVIII веков. Художник Антон Павлович Лосенко написал, например, президента Академии Художеств Ивана Ивановича Шувалова, своего современника, в драгоценном золотом камзоле при звездах и орденской ленте. Этот наряд обошелся его крепостным, наверно, в год работы на барский оброк. А французский живописец Антуан Ватто изобразил молодого дворянина в сером камзоле из переливчатого шелка... Но на исходе XVIII века камзолам пришел конец. И наступила пора жилетов, которые пришли к нам из революционной Франции.

Наш император Павел I был уверен, что именно жилеты совершили французскую революцию и запретил их носить. За этим строго следили, и стоило кому-то появиться в жилете, как его немедля препровождали в полицейскую часть. Как только стало известно о смерти императора (его, как известно, убили придворные), молодежь сразу же, почувствовав свободу, нарядилась в жилеты. И все-таки жилеты были еще в диковину. Пушкин в “Евгении Онегине” (а это уже 1830 год) замечает: “Но панталоны, фрак, жилет / Всех этих слов на русском нет”. Зато спустя каких-нибудь два- три года столичная публика заболевает жилетами.

Их стали шить из самых разных тканей, даже из очень дорогого кашемира; носили по два-три жилета сразу, выбирая из множества фасонов. То была своего рода жилетомания, затянувшаяся не на одно десятилетие. За разговором мы чуть не забыли сказать о происхождении слова “жилет”.

Тут тоже есть разные версии. Одна из них указывает на имя Жиль - так во Франции называли ярмарочных балагуров, которые носили безрукавку; другая отсылает к портному по имени Жиле - он, как будто, первым сшил жилет. Но самое неожиданное предположение, что начало положила турецкая безрукавка желек, которую переняли сначала арабы, затем испанцы, а уж потом французы, от которых жилет (по-французски gilet) в концеXVIII века получили русские.

Еще лет 130 или даже 120 назад для россиянина пальто было одеждой непривычной. Владимир Иванович Даль, при котором пальто только входило в обычай, так написал о нем в своем “Толковом словаре живого великорусского языка”: “Пальто - несклоняемое французское, весьма неудобное для нас название верхнего платья, мужского и женского, вроде широкого сертука; чапан”. Пальто пришло к нам из Франции. Но прошлое у него, скорее всего, испанское - во всяком случае если судить по происхождению слова “пальто”. Ученые лингвисты докопались, что испанские крестьяне носили в XVI-XVII вв. одежду “пальтоке”, состоявшую из плаща “паллы” и “тока”, то есть капюшона. В Голландии, которая долгое время была под испанским игом, эта крестьянская одежда неожиданно превратилась в дворцовый наряд “пальтрок”, а во Франции - в военное обмундирование “пальто”... В середине XIX века у нас пальто еще никто не носил. Ему соответствовали сюртуки, плащи да шинели. Но как только пальто стали входить в моду, им стали придумывать всякие интересные названия.

Одно дамское пальто получило имя индийской принцессы Лалла Рук - из стихотворения нашего известного поэта В.А. Жуковского (впоследствии воспитателя царских детей), назвавшего так немецкую принцессу Шарлотту. Через некоторое время Шарлотта стала русской императрицей Александрой Федоровной, супругой Николая I. А пальто “Лалла Рук” - много лет спустя - охотно носили столичные модницы. Другое пальто XIX века - тоже дамское - получило имя Помпадур, известной дамы XVIII века, особо приближенной к французскому королю Людовику XV и много сделавшей для моды и украшения королевского двора. Мужским пальто нередко давали имена генералов и политиков. Взять хотя бы дожившее до наших времен пальто реглан - по имени английского фельдмаршала Ф.С. Реглана, потерявшего руку в Крымскую кампанию против России. Из-за увечья ему пришлось скроить пальто с новым типом рукава. Правда, носить-то пальто реглан стали чуть ли не полвека спустя после смерти генерала, в начале XXI века. Лет 120 назад англичане придумали элегантное мужское пальто честерфилд, увековечив тем самым имя графа Честерфилда, жившего в XVIII веке и прославившегося своими письмами к сыну, которого изо всех сил пытался научить правилам хорошего тона…

Такое название получили штаны, сужающиеся ниже колен. Впервые их увидели на герое итальянской народной комедии смешном Панталоне. Но тогда (в конце XVIII века) никто из “приличной” публики не последовал его примеру. Кроме моряков и бедняков да еще французских революционеров, все носили короткие штаны по колено - кюлоты. Дворянский запрет на панталоны отважился нарушить в начале XIX века... фельдмаршал и герцог Веллингтон, герой Европы, который во главе союзных войск нанес поражение Наполеону в битве при Ватерлоо. Как-то раз он явился в панталонах в свой аристократический клуб. Но у входа был остановлен привратником, не пожелавшим пропустить герцога в такой одежде: суровые правила английских клубов не допускают исключений даже для герцогов. И герой Ватерлоо, не солоно хлебавши, вернулся домой. Но панталонам все-таки не изменил, продолжал их носить, несмотря на косые взгляды и осуждение многих соотечественников. Известным людям принято подражать, и вскоре вся Европа натянула панталоны. Не осталась в стороне и Россия. Вот что писал друг Пушкина поэт князь Петр Вяземский: “Совершилась революция в мужском туалете...

Введены в употребление и законно утверждены либеральные (то есть для свободных людей.- К.Б.) широкие панталоны... сверх сапог и при башмаках на балах... Приезжий Н.Н. явился в таких невыразимых на бал к М.Н. Корсаковой. Офросимов, заметя его, подбежал к нему и сказал: Что ты за штуку тут выкидываешь? Ведь тебя приглашали на бал танцевать, а не на мачту лазить, а ты задумал нарядиться матросом”. Настолько дико тогда выглядел человек в панталонах... да еще на балу. Но прошло не так уж много времени, и “веллингтонам” (так в России поначалу переименовали панталоны) уже никто не удивлялся и не возмущался, как описанный Петром Вяземским Офросимов...

Предки пиджака - английские бушлат и куртка, по-английски “пи-джекет”, родина которых Голландия, где морскую куртку из грубой шерстяной ткани называли коротко и просто - “пи”. Правда, сами англичане пиджак называют “коут”. Также как френч, мундир, пальто - они тоже у них “коут”. В.И.Даль называл пиджак “коротеньким сюртучком по бедра” - то есть в то время (1870- 1880-е гг) пиджак был одеждой для русских явно непривычной. Не то что, например, сюртук или фрак, вошедшие в обиход гораздо раньше. Но вот что занятно: сами французы называют пиджак “вестон”. И судя по тому, когда само слово появилось у них в печати, одежде этой у них чуть ли не двести пятьдесят лет. Правда, пока это только догадка. Немцы называют пиджак по-своему - “рок” и “жакет”. И считают, что прародителя пиджака надо искать у арабов, которые свою кольчугу тысячу лет назад называли “шакк”, откуда пошла и испанская, и французская одежда, сначала военная, а потом и гражданская - куртка и пиджак…