Социальная изоляция и психическое здоровье

Размещено на http://www.allbest.ru/

6

СОЦИАЛЬНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ И ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ

Дело науки - служить людям.

Л. Н. Толстой

Наш «универсальный конфликт» связан с тем, что мы стремимся быть индивидуальностью, но индивидуальное существование требует от нас признания пугающей изоляции.

Ирвин Ялом

Пенитенциарная медицина как самостоятельный раздел медицины социальной объектом своих исследований имеет общественное здоровье. Пенитенциарные врачи ответственны за психическое здоровье своих конкретных клиентов, чье физическое и душевное состояние «выпадает» из структуры здоровья всего населения.

Пенитенциарная система - места лишения свободы, тюрьмы, лагеря, колонии (по В. И. Далю, «пени» означает «выговор, упрек, укор или изъявленье неудовольствия, а также денежное взыскание, кара карману, штраф»). В обществе предусматривается наказание за преступление путем лишения свободы или жизни и перевоспитание преступника. Специальные программы направлены на восстановление и укрепление психического здоровья людей, пострадавших в кризисных условиях. Они имеют национальный приоритет и заслуживают всенародного одобрения, направляющим лозунгом такого всеобщего действия может быть призыв: «От наказания к общественной поддержке заключенного». В нравственном отношении речь идет о высказывании Папы Римского Иоанна Павла II (Кароля Войтылы): «...он (разум) не может понять, что страдания и смерть могут выражать любовь, которая приносит себя в дар, не требуя ничего взамен».

Развитие отдельно взятого индивида проходит уникальный, тяжело познаваемый путь, как бы подтверждая мысль, что человековедение обретает многогранность, олицетворяя совокупность ряда дисциплин. Усложняющаяся структура жизни отражает концептуальный анализ духовного мира личности и существование общих идентифицируемых и предсказуемых паттернов поведения, которые могут лишь отчасти меняться с возрастом. Устойчивость менталитета конкретного индивида или же этнической общности обеспечивают базовые ценности - исторически сложившиеся традиции, культурные раритеты, обычаи, стереотипы поведения, включая толерантность как перспективу качественного формирования внутреннего мира человека, отношение к сущности как к самому себе, элементы онтопедагогики и т. д. Знание как обычных изменений в поведении человека в меняющихся условиях существования, так и специфических вариантов реагирования в ответ на преобразования определяет актуальность установления возможности общественно опасных действий.

В понимании И. А. Кудрявцева (1997), человек - биосоциальное существо. Социализация человека - это обуздание в нем инстинктивного, животного, агрессивного начала. Отличительная черта человека - это духовность, нравственные убеждения. Нравственные убеждения человека, ставшие сердцевиной его личности, «сильны как смерть, а нередко и намного сильнее смерти». Эгоцентрическая и эгоистическая позиция, как оборотная сторона слабости нравственных установок, делает личность уязвимой, сверхчувствительной. Е. С. Романова (1998) считает, что неадаптированные осужденные используют некоторые психологические защиты в большей мере сверхнормативно по сравнению с адаптированными. К ним относятся отрицание, подавление, проекция и замещение. Это отражается и на поведении: девиантное поведение имеет такие мотивы, смысл которых может быть скрыт от самого субъекта и лиц, работающих с ним.

Е. В. Клембовской (1996), С. Н. Осколковой (1996) показано, что больные шизофренией вменяемы в период фармакологически независимой ремиссии и ограниченно вменяемы, если в момент деликта сложился психопатологический интеграл. Ограниченная вменяемость в наркологии, по данным Т. В. Клименко (1996), может определяться у лиц с компульсивным влечением к психоактивным веществам, возникшим вторично на фоне приема наркотических средств и алкоголя.

Основы «исправтруд-политики» по отношению к классовым врагам с первых же шагов советской власти предусматривали безжалостное изолирование в концентрационных лагерях (один из главных терминов ХХ века) - внесудебные предупредительные сосредоточения собственных граждан. В систему Главного управления местами заключения входили исправительно-трудовые дома (срочные тюрьмы), дома предварительного заключения (следственные), пересыльные, карантинные, изоляционные тюрьмы, сельскохозяйственные колонии и трудовые дома для несовершеннолетних. В новых условиях социального преобразования в России с развитием лагерной системы развернулась «смелая борьба с тюремным фетишизмом» всех стран мира: построение социализма осуществлялось «через труд заключенных», и «первым опытным полем» оказался Беломорстрой («человеческое сырье обрабатывается неизмеримо труднее, чем дерево»). Основная форма перевоспитания - бригада, это «психологическое обогащение личности от коллектива… это коллективный организм, живущий, работающий, едящий, спящий и страдающий вместе в безжалостно-вырожденном симбиозе».

По мере возрастания экономических и политических задач в стране «советские места лишения свободы» приобретали функции «орудия психической диктатуры как органа репрессии, как средства принуждения и воспитания». Если в прежней дореволюционной России в населении было два противоположных полюса: политические и обыватели, то в стране Советов они сблизились и даже сравнялись (политических в этот период было больше, чем в царское время, причем они проявляли гораздо большую стойкость и мужество, чем прежние революционеры). Совершенствовались формы изоляции особо провинившихся заключенных - в отдельные камеры, БУРы (бараки усиленного режима), ШИЗО (штрафные изоляторы), ЗУРЫ (зоны усиленного режима). Наказательная система на практике оборачивалась для «блатных» поощрительной, и они «десятилетиями разрастались буйной плесенью на воле, в тюрьме и лагере». Отсюда проистекает, казалось бы, поразительный вывод, сделанный Евгенией Гинзбург: «Тюрьма возвышала людей, лагерь растлевал».

С этих позиций концепция о душевных кризисах и их преодолении становится наукой о клинических и социально-психологических основах психической патологии, об эффективных способах охраны и укрепления индивидуального и популяционного психического здоровья нации путем познания взаимосвязанных патогенных и саногенных механизмов в наиболее уязвимых социальных, профессиональных, этнических группах и возрастных категориях с конечной целью полного восстановления здорового образа жизни.

Основополагающей проблемой в области изучения кризисных состояний является разумное упорядочение многообразных понятий и терминов, широко используемых в клинической психологии и «малой» (пограничной) психиатрии. Существенные различия в характеристике отдельных дефиниций в значительной степени затрудняют взаимопонимание и возможность достижения единства мнений между исследователями и выдвигаемыми ими концепциями, теориями, позициями. Остановимся на некоторых «узловых» терминах и понятиях, облегчающих переход к клинико-динамическим и патогенетическим воззрениям на рассматриваемую проблему.

История развития общественной жизни познается благодаря анализу становления конкретных личностей и их самосознания. Переживаемые индивидуумом социальные, техногенные и природные катаклизмы являются источником непосредственной угрозы человеческому существованию и неизбывному душевному страданию. Всё усугубляющиеся душевные конфликты отдельных личностей определяют коллективный «камертон» современного менталитета и благополучия нации. Душевный кризис личности ставит ее перед реальными, чрезвычайными по силе и индивидуальной значимости угрозами разрушения привычного образа жизни и даже самого существования. В ходе душевного кризиса психическая жизнь субъекта подвергается потрясению и необычному преобразованию. Здесь речь идет о перестройке миросозерцания и понимания, о необходимости выбора стратегии и тактики поведения в новой жизненной ситуации.

Переживанию «непомерных страданий, непосильных мук и испытаний», истощению душевных сил сопутствуют ощущение не только физической, но и «душевной боли» (психалгии), чувства вины, феномен алекситимической психалгии, а также паническое осознание беспомощности, смертельной угрозы, пребывания в условиях стесненной свободы, иррациональной тревоги и поиска «источника беды и горя». Однако существует мнение, что «за известными пределами несчастья сила и яркость душевной боли не возрастают» (Баженов Н. Н., 1914); такой вывод был сделан автором по материалам анализа психических расстройств, возникших у пострадавших в результате землетрясения на юге Италии (1909) и циклона на юге России (1914): «неожиданно и противно тому, что можно предполагать a priori, нервно-психические последствия самых грозных катастроф оказываются гораздо незначительнее, чем можно было бы ожидать».

Возможно, в процесс формирования подобной патологии между причиной (в данном случае психогенией) и следствием (невротическое или психотическое образование) включается «промежуточное звено», и таким образом оправдывается точка зрения О. В. Кербикова, утверждавшего: «Есть болезни, при которых этиологический фактор сыграл свою роль, вызвав к жизни заболевание, которое в дальнейшем течет вне связи с прекратившей свое действие этиологией». Шоковые психические травмы вызываются внезапными и чрезвычайными по силе воздействиями, чаще всего связанными с угрозой жизни или благополучию индивида; они не осознаются человеком и вследствие быстроты влияния не подвергаются интрапсихической переработке. Относительно кратковременные психотравмирующие ситуации протекают на более осознанном личностном уровне, претерпевают весьма сложную личностную обработку, завершаясь по мере преодоления душевного конфликта. Хронические психогенные ситуации (чаще всего наличие сложных семейных конфликтов, межличностных ссор, обстановки насилия, домашнего террора и т. п.) по мере утяжеления реактивных психогенных расстройств приводят в конце концов к трансформациям личности, к усилению ее социальной адаптации. Наконец, своеобразную группу психотравмирующих душевных расстройств составляют клинические картины, возникающие с участием факторов эмоциональной депривации (например, лишение благотворных душевных контактов, заботы, ласкового обращения, внимания и т. д.).

Психологические защиты при острой угрозе жизни связаны, как правило, не с индивидуальными способами личностного реагирования, а с попытками реального преодоления конкретной угрозы существования. С этих позиций соматогенная катастрофа (например, инфаркт миокарда) расценивается как «трагический поворот в судьбе» (Райский В. А., 1988), как жизненная драма, соразмерная по значимости с другими чрезвычайными ситуациями: формирование астенодепрессивных, депрессивных, тревожных и иных неврозоподобных состояний, перерабатываемых в рамках «внутренней картины болезни». Среди предрасполагающих факторов психологических и психопатологических феноменов следует вычленить ситуацию обстановки, остроту и силу влияния психогенного фактора, ее смысловое значение для индивида. ВОЗ определяет катастрофу как ситуацию с непредусмотренными, серьезными, непосредственными угрозами общественному здоровью, поскольку психогенные психические расстройства приобретают важнейшее социальное звучание за счет формирования коллективного дистресса. На его основе развивается хроническое стрессовое состояние.

Духовные качества личности определяют форму и содержание индивидуального реагирования в конкретных условиях меняющейся жизни. Они оцениваются через понимание идеальных ценностей личности, в ходе реализации которых определяются её характер деятельности в окружающей (природной и социальной) среде, поступки, поведение, способ жизни (Андрушкевич А. А., Трошин В. Д., 2003). По Г. Осипову (1996), «духовность выражает… нравственные, справедливые начала общественной жизни, свободу мысли, моральные нормы поведения человека в обществе, примат добра над злом». Духовность отражает высшие потребности индивида, являясь прерогативой психологии, а душевные качества - медицинской психологии и психиатрии (древнегреч. «лечение души»). Душевное здоровье - состояние, в котором индивид чувствует в каждый момент жизни радость и интерес, осуществленность и гармонию с окружающим миром, чувствует себя молодым, счастливым и жизнерадостным (Chopra D., 1987). По В. А. Лищук, Е. В. Мостковой (1999), «психическое (или душевное) здоровье может рассматриваться как часть духовности, обязательной для общества с точки зрения обеспечения адекватного социального поведения, определяющей процессы созидания субъективного мира и его полезной ресоциализации в жизни».

Конфликт (лат. conflictus - столкновение, распря, спор, грозящий осложнениями) отражает противостояние, столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений. В социально-психологическом плане речь идет о «распрях, разногласии, споре, грозящем серьезными интерперсональными противоречиями». Проблема преодоления критических ситуаций в ходе онтогенетического развития личности подводит нас к рассмотрению таких психологических образований, как психологическая защита, копинг-поведение, компенсация, переживание, поисковая активность и т. д. Из всего приведенного многообразия понятий остановимся на характеристике копинг-поведения, запускающего в условиях современного дистресса активацию разнообразного репертуара копинг-стратегий, мобилизующего личностные и средовые копинг-ресурсы, что позволяет личности сохранить здоровье, адаптироваться к среде, усилить социальную интеграцию.

Концепция копинга (термин «coping» использован L. Murphy в 1962 г. при изучении способов преодоления детьми требований, выдвигаемых кризисами развития) в русле когнитивной теории стресса успешно разрабатывалась R. S. Lasarus (1980). Согласно его воззрениям, стресс регулируется личностью и средой. Он оценивается индивидуумом как испытывающий или превышающий ресурсы, угрожающий благополучию субъекта. Поведение является результатом трансакций между человеком и средой. Копинг рассматривается как попытка преодоления состояния ущерба, угрозы или вызова, когда старые поведенческие решения должны быть приспособлены к встрече с возникшим стрессом. Копинг-процесс определяется как когнитивное использование первичной и вторичной оценок происходящего; копинг-стратегии - как актуальные ответы на воспринимаемую угрозу. На основе неудач или новой информации можно прийти к третичной оценке проблемы, включающей новую постановку задачи и новые альтернативы поведения. Копинг-стратегии разрешения проблем и поиска социальной поддержки позволяют здоровым совладать со средой и добиваться желаемого результата. Копинг-стратегия избегания облегчает им взаимодействие со средой, когда управление его в настоящий момент не может быть достигнуто. Дистресс запускает копинг-поведение больных наркоманией путем активизации суженного и измененного репертуара изменивших свою направленность базовых копинг-стратегий, ограниченных личностных и средовых копинг-ресурсов, слабый антистрессовый эффект которых пациенты вынужденно компенсируют доминирующим использованием копинг-стратегии избегания - употреблением психоактивных веществ и механизмов психологической защиты (Семке В. Я., Бохан Н. А., 1999). Изучение механизмов стратегий на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях облегчает разрешение критических ситуаций.

Различные стратегии поведения определяют характер, содержание и динамику формирующегося конфликта. При его конструктивном варианте оппоненты прибегают к деловым аргументам и отношениям. По Р. Бейку и Дж. Моутону, существуют соперничество (противоборство) с присущей ему открытой борьбой за свои интересы; сотрудничество - с направленным поиском решений, устраивающих взгляды споривших сторон; компромисс - с устранением разногласий через взаимные уступки; избегание - тактика выхода из конфликта без каких-либо решительных действий или уступок; приспособление - достижение сглаживания напряженности за счет уступок, снятия принципиальных положений.

Внутриличностные конфликты подразделяются на когнитивные (которые содержат противоречивые, несовместимые суждения), ролевые (при наличии «когнитивного диссонанса»), экзистенциальные (с переживанием глубинных проблем смысла существования, избыточного самоанализа). Межличностные конфликты возникают между отдельными субъектами или группами (групповые конфликты). Для них характерны психологически обусловленные законы развития и функционирования. Усиление конфликта приводит к снижению интеллектуально-волевого потенциала субъекта, диапазона межличностных отношений, уровня индивидуальной ответственности и возможного риска.

В последнее время в психологический обиход прочно вошли понятия толерантности и враждебности. Толерантность (лат. tolerantia - терпение) отображает терпимость к чужим мнениям, взглядам и верованиям. Это личностное качество облегчает способность человека противостоять меняющимся житейским проблемам без значимого изменения психологической устойчивости, равновесия. Особо значимой выработка толерантности является в современных условиях общественной жизни - как фактор саногенного преобразования личности, ее самосовершенствования.

Враждебность, наоборот, составляет длительное, устойчивое негативное отношение или систему оценок, применяемых к окружающим (Buss A., 1961), антагонистическое отношение к людям, определяемое когнитивным, аффективным и поведенческим компонентами; последний включает агрессию, негативизм, нежелание сотрудничать, избегание общения. Агрессия представляет собой инструментальную поведенческую реакцию, выражающуюся тем или иным наказанием.

Криминальная статистика последних лет свидетельствует о явном учащении криминальных агрессивных действий против личности, в связи с чем проблема агрессии стала одной из ключевых в работах психологов и криминологов. Изучение феномена агрессии приобретает особую актуальность в современных условиях, что объясняет большое количество разнообразных подходов к ее изучению и создание адекватных моделей агрессивного поведения. пенитенциарный социальный поведение душевный

В настоящее время в России необходимо улучшать пенитенциарную систему наказаний и работать над гуманизацией действующего уголовного законодательства - об этом говорил на встрече с политологами России Президент РФ Владимир Путин в феврале этого года.

В «Энциклопедии современной юридической психологии» (под общей редакцией профессора А. М. Столяренко) [2002] декларируется, что лишение свободы должно быть направлено на исправление и дальнейшую интеграцию человека с обществом вопреки его угнетению и духовному разрушению. Этому должны способствовать гуманные условия содержания в пенитенциарных учреждениях, а также социальная и психологическая помощь заключенным. Под гуманизацией понимается создание условий, в которых личность заключенного начинает проявлять активность в осознании своей вины, идет навстречу всем предъявляемым просоциальным требованиям, меняет свои криминальные установки и ценности, извлекает уроки из прошлой жизни и находит основание для нового личностного роста. Гуманизация отбывания наказания включает и активную помощь заключенным предоставлением конструктивной информации о перспективных сторонах их личности и деятельности. Создание гуманистической среды преследует и формирование у заключенного ответственности за свою будущую жизнь, социально ориентированные планы.

В 1987 г. были приняты рекомендации Комитета министров государствам-членам относительно Европейских пенитенциарных правил, которые основывались на следующих основополагающих принципах: 1) лишение свободы должно осуществляться в таких условиях содержания и моральной атмосфере, которые обеспечивают уважение человеческого достоинства; 2) не допускается дискриминация, основанная на признаках расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждениях, национальном или социальном происхождении, рождении, экономическом или ином статусе. Подлежат уважению религиозные верования и нравственные принципы группы, к которой принадлежит заключенный; 3) цели исправительного воздействия на осужденных состоят в том, чтобы сохранить их здоровье и достоинство, причем в той степени, в какой это позволяет срок заключения, способствовать формированию у них чувства ответственности и навыков, которые будут содействовать их реинтеграции в общество, помогут им следовать требованиям законности и удовлетворять свои жизненные потребности собственными силами после освобождения.

Лишь совместные междисциплинарные усилия, конкретный, а не на словах союз науки, техники, практики способны решить многофакторную комплексную проблему психического здоровья россиян. Вспомним замечательные слова прекрасного человека, врача, ученого, наставника целой плеяды томских медиков профессора Д. Д. Яблокова: «Наверное, идеи Бога, свободы, бессмертия никогда не будут доказаны теоретически ни философами, ни богословами, но по-прежнему будут владеть умами людей, останутся в веках, как писал Кант “предпосылкой нравственности”. Донести эти идеи, общечеловеческие духовные ценности, порядком забытые за последние десятилетия большинством наших соотечественников, отчасти возродить их должны мы, живущие сегодня».

Главный редактор СВПН В. Я. Семке

Размещено на Allbest.ru