Возможности применения иммуногистохимического метода исследования в судебно-медицинской практике

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Возможности применения иммуногистохимического метода исследования в судебно-медицинской практике

Диагностика прижизненности и давности травмы остается актуальной и обсуждаемой проблемой. Макро- и микроскопическое описание признаков ответной реакции тканей является основой для суждения о прижизненном причинении повреждений и давности их образования. Однако, практика показывает, что определяемые нами интервалы времени, в пределах которых могла быть причинена травма, не всегда удовлетворяют судебно-следственные органы, а иногда и сама травма остаётся нераспознанной. Для решения этих вопросов в настоящее время перспективными являются современные лабораторные и, в частности, иммуногистохимические методы исследования. Несмотря на относительно небольшой период времени применения данных методов, их информативность является общепризнанной. К сожалению, ввиду ряда объективных причин, иммуногистохимические методы до настоящего времени не нашли широкого применения в практической деятельности судебно-медицинского эксперта. Между тем, в особо сложных случаях только расширенное гистологическое и иммуногистохимическое исследования позволяют объективно установить или исключить наличие травмы и давность её причинения. В подтверждение эффективности и необходимости внедрения высокотехнологических методов исследования в судебно-медицинскую практику приводим пример использования иммуногистохимического метода в конкретной судебно-медицинской экспертизе.

В помещении бани был обнаружен труп гр-ки Т. В ходе судебно-медицинского секционного исследования были выявлены: ушибленная рана в теменной области слева, кровоподтёк в подбородочной области, кровоизлияния в слизистую оболочку губ, кровоподтёки на правом предплечье, по одному кровоподтёку в проекции правой рёберной дуги и на передней поверхности в проекции правого коленного сустава с осаднением на их фоне. Кроме этого, имела место термическая травма в виде ожоговых ран II-III степени площадью около 20% поверхности тела: на лице, на верхних и нижних конечностях, на задне-боковых поверхностях груди с переходом на поясничную область. Вещество мозга макроскопически было интактным, повреждений органов грудной и брюшной полостей также не было обнаружено. Результаты химических исследований на наличие этилового алкоголя, наркотических и сильнодействующих веществ были отрицательными. Содержание карбоксигемоглобина крови составило 9%. Судебно-медицинским экспертом, проводившим аутопсию, было констатировано наступление смерти от термической травмы.

Первичное гистологическое исследование органов и тканей было проведено с использованием окраски препаратов только гематоксилином и эозином. При микроскопическом описании препаратов, экспертом-гистологом были установлены невыраженные признаки шоковой реакции со стороны легких и надпочечников, венозное полнокровие внутренних органов, ожог кожи голени II-III степени. Необходимо отметить, что изъятие кусочков тканей и органов от трупа при секционном исследовании было крайне недостаточным, маркировка отобранных объектов отсутствовала.

В рамках последующих экспертиз проводились повторные судебно-гистологические исследования, которые сводились к констатации наличия ожоговых ран, а также неспецифических проявлений быстро наступившей смерти. Какие-либо дополнительные методики микроскопии, включая использование иных способов окраски гистологических препаратов, не применялись. В веществе головного мозга описывались нарушения гемодинамики на уровне микроциркуляторного русла, развитие перицеллюлярного и периваскулярного отека нервной ткани. В одной из повторных экспертиз эксперт-гистолог указал на наличие кровоизлияния в коре головного мозга и в прилегающей мягкой мозговой оболочке «по типу контузионного очага». Однако, какой-либо дальнейшей экспертной оценки обнаруженное изменение ткани головного мозга не получило.

Из материалов дела было известно, что между данной гр-кой Т. и молодым человеком произошёл конфликт. Причём, первоначально конфликт произошёл во дворе. С материалами дела были предоставлены фотографии автомобиля, стоявшего на территории, прилегающей к дому, на выступающих деталях которого имелась стёртость грязе-пылевого слоя, а на почве визуализировались следы волочения от автомобиля до бани в виде двух ровных параллельных прямых, наличие которых было зафиксировано и в протоколе осмотра места происшествия. Задержанный показал, что после словесного конфликта, который происходил на улице, а в последующем в доме, он уехал, оставив гр-ку Т. сидящей в бане, и обнаружил её через некоторое время (в переделах одного часа), лежащей без признаков жизни на полу бани в коленно-локтевом положении. Все данные указанные мужчиной были противоречивы, показания постоянно изменялись, а проведенные многочисленные комиссионные экспертизы не разрешали поставленных следствием и судом вопросов. При исследовании предоставленных материалов, на трупе было установлено наличие немногочисленных наружных повреждений в виде кровоподтёков, ссадин, одной ушибленной раны на волосистой части головы, ожоговых ран II-III степени общей площадью около 20% поверхности тела, однако определить причину смерти по имеющимся данным не представлялось возможным. Необходимо отметить, что при исследовании предоставленных фотографий трупа погибшей Т., ожоговые поверхности имели вид участков жёлто-коричневого цвета с чёткими контурами, на коже в области границ с ожоговыми ранами какие-либо изменения (например, гиперемия, отёк) не визуализировались.

Нами, кроме полного исследования представленных материалов, были затребованы одежда и обувь покойной (которые ранее исследованы не были), весь гистологический архив, фотографии трупа с места его обнаружения. Некоторые предметы одежды, в которой находилась погибшая на момент возникшего конфликта, не были обнаружены при первичном осмотре места обнаружения трупа, некоторые - уничтожены сразу после секции в бюро судебно-медицинской экспертизы без какого-либо исследования. Нам были предоставлены только обувь и куртка погибшей гр-ки Т. В ходе медико-криминалистического исследования были выявлены следы скольжения на подметочной части правого сапога и множественные наложения почвы на куртке.

При повторном микроскопическом исследовании обращало на себя внимание отсутствие достоверных признаков прижизненного образования ожоговых ран в предоставленном объёме гистологического материала.

В препаратах кожи эпидермис частично отсутствовал, частично был сохранен в виде гомогенной тёмной полоски представленной базальным и уплощенными нижними отделами шиповатого слоя; дерма была гомогенизирована уплотнена, с расширенными венами содержащими гемолизированную кровь; коллагеновые волокна располагались плотно и не содержали ядер; подкожная клетчатка была с явлениями невыраженного отёка.

Учитывая данные осмотра места обнаружения трупа, результаты исследования предоставленных предметов одежды, результаты судебно-химического исследования, наличие и характер ожоговых ран, отсутствие какой-либо явной причины смерти гр-ки Т. или её возможного беспомощного состояния, нами было принято решение о более целенаправленном исследовании предоставленных кусочков головного мозга от трупа погибшей.

При повторном судебно-гистологическом исследовании нескольких непромаркированных кусочков головного мозга погибшей гр-ки Т. было установлено: наличие дистонии сосудов микроциркуляции коры, ишемические и ацидофильные изменения её нейронов, сателлитоз, выраженный периаксональный отёк подкорковых участков нервной ткани с фокусами обрыва аксонов; ацидофильное перерождение нейронов подкорковых структур с очаговым кариолизисом и аксональной реакцией с явлениями деструктивного комбинированного отёка; наличие гиалиновых тромбов в паретически расширенных венах подкорковых ядер, чередование в них ацидофильных и отёчных изменений нейронов, локальные явления кариолизиса и аксональной реакции, наличие комбинированного отёка во всех препаратах.

В гистологических препаратах лёгких были обнаружены признаки экссудации фибрина в альвеолы и острые интраальвеолярные кровоизлияния. В препаратах других органов специфических изменений обнаружено не было.

На основании указанной микроскопической картины предоставленных препаратов, с учётом результатов исследования всех представленных материалов, было предположено наличие у гр-ки Т. черепно-мозговой травмы в виде диффузного аксонального повреждения головного мозга. С целью проверки данного предположения были применены дополнительные гистологические методы окраски препаратов головного мозга (окраска по Мелори, импрегнация серебром), а также включен дополнительный метод исследования. Нами был применен иммуногистохимический метод исследования кусочков головного мозга с применением антител к бета-тубулину 3 с иммунопероксидазной визуализацией.

При окраске препаратов мозга по методу Малори с субмаркировкой, было выявлено, что структура представленных стволовых отделов головного мозга с тонкими мягкими оболочками интактна, а в подкорковых структурах были установлены признаки периаксонального отека с очаговым обрывом аксонов и начальными натеками аксоплазмы.

При окраске препаратов головного мозга методом импрегнации серебром в зонах продольного расположения нервных проводников подкорковых структур были выявлены признаки выраженного периаксонального отёка с очаговым обрывом аксонов и шаровидными натеками аксоплазмы; структура стволовых отделов головного мозга в предоставленном материале была интактна с сохранившейся аргирофильной структурой проводящих путей.

При окраске препаратов иммуногистохимическим методом с использованием антител к бета-тубулину 3 в разведении 1:300 и 1:600 в подкорковых структурах головного мозга было выявлено положительное окрашивание тел нейронов и аксонов с их очаговым обрывом и натёками аксоплазмы. Структуры стволовых отделов мозга с мягкими оболочками были интактны, антиген на поперечных срезах нервных проводников данных отделах представлен равномерно.

Таким образом, после проведения дополнительных исследований, комиссия экспертов установила и доказала наличие черепно-мозговой травмы у гр-ки Т., а также прижизненный характер данного повреждения.

В конкретном случае высказаться о причине смерти и о тяжести диффузного аксонального повреждения не представилось возможным, так как первичное исследование трупа гр-ки Т. и набор гистологического материала были крайне недостаточными.

Однако, обнаружение у потерпевшей черепно-мозговой травмы в виде диффузного аксонального повреждения, для которого характерна потеря сознания уже в момент её причинения, явилось достаточным основанием для суда подтвердить факт противоправных действий по отношению к гр-ке Т и принять окончательное решение по делу.

Таким образом, с помощью применения современных методов лабораторной диагностики при производстве конкретной экспертизы, удалось выявить и наглядно продемонстрировать ранее неустановленную травму, что позволило выполнить непосредственную задачу судебно-медицинской экспертизы - помочь судебно-следственным органам обоснованно принять решение в отношении обвиняемого.

Библиография

иммуногистохимический микроскопический прижизненный повреждение

1. Володин, Н.Н. «Мы за Болонский процесс, но со своими правилами». // Журнал. Ремедиум. - Москва. - 2005. - СС. 10-12.

2. Грачев, С.В., Михеева, Л.В. Качество подготовки научно-педагогических кадров на додипломном этапе и академическая мобильность. // Материалы науч.-метод. конф. Преподавателей ММА им. И.М. Сеченова (июнь, 2002). - М.: «Русский врач». - 2002. - СС. 19-24.

3. Колер, Ю. Обеспечение качества, аккредитация и признание квалификаций как контрольные механизмы Европейского пространства высшего образования // Высшее образование в Европе. - 2003. - №3. - СС.10-23.

4. Мещерякова, М.А. Учебный процесс вуза в системе управления качеством профессиональной подготовки врачей. / Монография. - М.: КДУ. - 2006. - СС.28-35.

5. Пальцев, М.А., Денисов, И.Н., Чекнев, Б.М. Высшая медицинская школа и Болонский процесс. - М.: «Издательский дом «Русский врач». - Выпуск 2. - 2005. - СС.159-173.

6. Подчерняева, Н.С. Разработка и внедрение модульной технологии в образовательный процесс по специальности «лечебное дело» и «стоматология». / Методические рекомендации. - М. - 2006. - СС. 5-17.

7. Пиголкин, Ю.И., Романенко, Г.Х., Золотенкова, Г.В. Болонский процесс и высшая медицинская школа.-Судебно-медицинская экспертиза. - №2. - 2008.-СС.34-36

8. Романенко, Г.Х., Буромский, И.В. Судебная медицина в российской высшей медицинской школе: подходы к преподаванию. Судебно-медицинская экспертиза: наука и практика: материалы международного круглого стола. - Калининград6 Изд-во БФУ им. И. Канта. - 2012. - сс. 24-29.

9. Пиголкин, Ю.И., Золотенкова, Г.В., Романенко, Г.Х., Совершенствование образовательных технологий дисциплины «Судебная медицина». Судебно-медицинская экспертиза: наука и практика: материалы международного круглого стола. - Калининград6 Изд-во БФУ им. И. Канта. - 2012. - сс. 7-16.

10. Романенко, Г.Х., Нагорнов, М.Н. Методы обучения в преподавании «Судебной медицины» Актуальные проблемы судебно-медицинской экспертизы. Сб.тезисов научно-практической конференции с международным участием (17-18 мая 2012 г., г. Москва), 2012.-С. 359-360.

11. Татур, Ю.Г. Компетентность в структуре модели качества подготовки специалиста // Высшее образование сегодня. - 2004. - №3. - СС. 20-26.

Размещено на Allbest.ru