Частота встречаемости гиперпролактинемического синдрома у женщин репродуктивного возраста

Размещено на http://www.allbest.ru/

Частота встречаемости гиперпролактинемического синдрома у женщин репродуктивного возраста

Проблема гиперпролактинемии (ГПЛ), является предметом всестороннего исследования в течении последних 30 лет и относится к числу наиболее распространенных эндокринных синдромов, занимающих место на стыке репродуктивной эндокринологии и клинической нейроэндокринологии [1,3,14]. Термином «гиперпролактинемия» обозначают повышенное содержание пролактина в крови. В связи с тем, что в литературе можно встретить различные мнения относительно диагностических критериев гиперпролактинемии, мы рекомендуем пользоваться критериями, предложенными в Руководстве по гиперпролактинемии (2011) Международного общества эндокринологов [2,4,6].

Пролактин играет важную роль в регуляции репродуктивной сферы женщины, то повышение его уровня вызывает прежде всего целый ряд нарушений репродуктивной функции; сопровождается различными изменениями гипоталамо-гипофизарной системы, проявляющимися нарушением прямых и обратных связей в регуляции секреции гормонов [5,7,20]. Установлено, что при гиперпролактинемии наблюдается ингибирование пульсирующей секреции гонадотропных рилизинг-гормонов. Такие изменнения приводят к снижению частоты импульсов ЛГ, а также к блокированию рецепторов к этому гормону в яичниках. Кроме того, отмечено ингибирование зависимой от фолликулостимулирующего гормона (ФСГ) овариальной ароматазы, что способствует снижению продукции эстрогенов [9,10,17].

Основное действие пролактина ощущается на репродуктивное поведение в целом и гестационный процесс в частности, а также влияние на молочные железы [11,12]. Ввиду этого приоритетное значение придается изучению нарушений генеративной сферы как у женщин, так и у мужчин [13,18,19]. Пролактин синтезируется лактотрофными клетками аденогипофиза и секретируется в кровь. Секреция пролактина постоянно тормозится гипоталамическим дофамином, поступающим в воротную венозную систему гипофиза и связывающимся с дофаминовыми рецепторами 2 типа (Д2-рецепторами) на клетках лактотрофов [15,21,26]. Синтез и секреция пролактина усиливаются под действием эстрогенов, тиреотропин-рилизинг гормона (ТРГ), эпидермального фактора роста и антагонистов рецепторов к дофамину. Пролактин был впервые выделен в 1970 г., благодаря разработке метода радиоиммунного анализа (РИА) [25,27], что позволило выделить гиперпролактинемию как самостоятельное заболевание и отличить пролактин-секретирующие опухоли от нефункционирующих аденом [16,28]. Пролактин индуцирует и поддерживает лактацию после родов. Не связанная с родами гиперпролактинемия вызывается лактотрофными аденомами гипофиза (пролактиномами), которые составляют почти 40% всех опухолей гипофиза [23,24].

Гиперпролактинемия может также быть следствием фармакологического прерывания гипоталамо-гипофизарных дофаминэргических путей или иметь идиопатическое происхождение. Независимо от этиологии гиперпролактинемия может сопровождаться гипогонадизмом, бесплодием, галактореей или протекать бессимптомно [29-30].

Таким образом, изучение литературных данных и результаты клинических наблюдений свидетельствует о том, что гиперпролактинемический синдром (ГПЛС), является широко распространенным эндокринным нарушением, имеющим полиэтиологическую природу и клинический полиморфизм.

Цель: изучить частоту встречаемости гиперпролактинемического синдрома по обращаемости и определить удельный вес различных форм ГПЛ с использованием современных методов диагностики.

Материал и методы исследования

Исследование проводилось в условиях отделения нейроэндокринологии и консультативной поликлиники РСНПМЦ Эндокринологии с 2015 по 2017 гг. Проанализирована частота встречаемости гиперпролактиинемического синдрома на основании проспективных клинических и ретроспективных данных. Объектом исследования явились 139 женщин с ГПЛ, из которых 50 пациенток подвергнуты полному клинико-гормональному (определение базальных уровней пролактина, ЛГ, ФСГ, эстрадиола, тестостерона, Т3, Т4 и ТТГ и нейровизуализационному (МРТ и КТ гипоталамо-гипофизарной области, нейроофтальмологическому исследованию (определение полей зрения и остроты глазного дна) и УЗИ исследование внутренних органов, щитовидной железы, органов малого таза по необходимости. Антропометрическое исследование - проводилось сразу при первичном осмотре, в динамике и включало определение роста, МТ, определение индекса массы тела (ИМТ) (индекса Кетле), рассчитываемого по формуле: ИМТ (кг/м²) = (МТ, кг) / (рост, м)². Их данные сравнивались с группой здорового контроля (10 больных репродуктивного возраста).

Полученные данные обрабатывали с помощью компьютерных программ Microsoft Excel и STATISTICA_6. Достоверность различий количественных показателей (n>12) определялась по методу Вилкоксона для несвязанных диапазонов, для определения достоверности малых выборок (n<12) использовался непараметрический критерий рандомизации компонент Фишера для независимых выборок, для качественных значений использовался точный критерий Фишера-Ирвина. Различия между группами считали статистически значимыми при Р<0,05. Вычислялись средние значения (М), стандартные отклонения средних (m).

Результаты исследования

гиперпролактинемия женщина репродуктивный

Больные страдающие гиперпролактинемией были разделены на две группы. В 1 группу входили 22 женщины с функциональной гиперпролактинемией(ФГПЛ), во 2 группу-28 женщин с органической гиперпролактинемией(ОГПЛ). Контрольную группу, составили 10 женщин-3 группа фертильного возраста без ФГПЛ и ОГПЛ. Средний возраст больных в 1 группе был 22±3,1 лет, во 2 группе 30±0,4 лет и в контрольной группе 25±1,2 лет.

Таблица 1.

Как видно из таблицы 1, все исследуемые женщины были в активном репродуктивном возрасте. Уровни пролактина были достоверно повышены как в 1 группе, так и во 2 группах по сравнению с группой здорового контроля. Значительное повышение уровня пролактина установлено у женщин 2 группы с ОГПЛ.

В зависимости от причин, вызвавших ГПЛ, все случаи нами подразделены на 2 группы:1-ая-функциональная, в которую включались случаи ГПЛ, вызванные без поражения лактотрофов гипофиза и во 2-ую-органические поражения гипофиза-опухоли, гипофизиты, постлучевые и постоперационные осложнения.

Анализ результатов исследования показал, что в структуре больных с органической ГПЛ, преобладали случаи ФНОГ-53,3% и почти с одинаковой частотой встречались случаи пролактином-26,7% и синдрома пустого турецкого седла (СПТС)-20%.

Рис. 1. Органическая гиперпролактинемия (2 группа).

При этом уровни пролактина колебались от 28,2 до 67,4 нг/мл, что в среднем составило 30,3±0,4 нг/мл. Учитывая различный генез гиперпролактинемии в данной группе больных оценили сравнительные его уровни в 3-х подгруппах больных (таб. 2).

Таблица 2. Уровни пролактина в группе больных с органической ГПЛ, %.

Следует отметить, что значительно повышенные уровни ПРЛ были характерны для больных с пролактиномами и незначительное его повышение для больных с ФНОГ и СПТС. Поэтому все случаи умеренного повышения ПРЛ должны быть рассмотрены как потенциальные для ФНОГ и только после КТ исключения или подтверждения диагноза необходимо выбрать тактику лечения.

Далее в соответствии с поставленными задачами нами уточнен генез функциональной гипепролактинемии. Данную группу составили 22 женщины с давностью болезни от 3-х мес до 1.5 лет. Средние уровни ПРЛ были равны 19±2,4 нг/мл, жалобы больных данной группы носили неспецифический характер, больные обращались по поводу диффузного зоба I и II степени с гипотиреозом (7 случая), СПКЯ (6 женщин), нарушение менструального цикла (4 больных) и других.

Рис. 2. Функциональная гиперпролактинемия (1 группа).

Как видно из рисунка 2, у больных с функциональной гиперпролактинемией установлено многообразие причин, вызвавших ГПЛ. При этом наиболее часто среди них имели место гипотиреоз (31,8%), СПКЯ (27,2%) и длительный прием контрацептивных препаратов (6 и более и мес.) -18,2%. Относительно меньше встречались функциональные ГПЛ обусловленные ВЧГ (13,6%) и гипокортизолемией (9.1%). Для разработки дифференциально-диагностических маркеров различных форм ГПЛ важным является изучение клинико-гормональных, КТ и гинекологических аспектов болезни. Ввиду этого нами проводился анализ частоты встречаемости различных проявлений ГПЛ в исследуемых группах и сопоставлен с гормональными, КТ/МРТ и офтальмологическими показателями.

Таблица 3.Частота встречаемости различных проявлений ГПЛ в исследуемых группах.

Как видно из таблицы 3, основными клиническими проявлениями функциональных форм ГПЛ оказались нарушение менструальной функции у 17 больных (77,3%) с нарушением секреции ПРЛ (100%), ЛГ и ФСГ (72,2%), нарушение процессов овуляции (77%) и базальной термометрии(68,2%), а также лакторея (50%). В то время как в группе больных ОГПЛ на первый план выступали лакторея-дисменорея (92%), гиперпролактинемия (100%) и изменения на КТ/МРТ (100%), нейроофтальмологические нарушения и ВЧГ (85%) и бесплодие (50%). Результаты исследования показывают, что несмотря на основную и единую причину этих двух состояний гиперпролактинемического синдрома клинические их проявления при функциональных и органических ГПЛ отмечаются как по частоте, так и степени выраженности.

Таким образом, синдром ГПЛ, является наиболее распространенной нейроэндокринной патологией, и его частота составляет 29,7% среди общей эндокринологической заболеваемости и 36,4%-заболеваний гипоталамо-гипофизарной системы. Исследования последних лет показали, что ПРЛ является одним из важных регуляторов репродуктивного здоровья женщины, который играет несомненную роль в процессах становления и развития гипоталамо-гипофизарных-яичниковых взаимоотношений и зачастую является причиной эндокринного бесплодия.

Литература

1. Casanueva F.F., Molitch M.E., Schlechte J.A. Guidelines of the Pituitary Society for the diagnosis and management of prolactinomas Clinical Endocrinology (2006) 65, 265-273.

2. Melmed S., Casanueva F.F., Hoќ man A.R. et al. Diagnosis and treatment of hyperprolactinemia: an endocrine society clinical practice guideline. J Clin Endocrinol Metab 2011 Feb; 96 (2): 273-88.

3. Rodrigues Goulart H., Arthuso Fdos S., Capone M.V., de Oliveira T.L., Bartolini P., Soares C.R. J Biomed Biotechnol. 2010; 2010: 405872.

4. Heller S.R., Rodrigues Goulart H., Arthuso F.S., Oliveira T.L., Bartolini P., Soares C.R. J Biotechnol. 2010 Feb 15; 145(4): 334-40.

5. Marcel Egli, Brigitte Leeners and Tillmann H.C. Kruger. Prolactin secretion patterns: basic mechanisms and clinical implications for reproduction. Reproduction (2010): 140, 643-654.

6. Grattan D.R. and Kokay I.C. Prolactin: A Pleiotropic Neuroendocrine Hormone Journal of Neuroendocrinology. 2008, 20, 752-763.

7. Freeman M.E., Kanyicska B., Lerant A., Nagy G. Prolactin: structure, function and regulation of secretion. Physiol Rev. 2000; 80: 4: 1523-1631.

8. Tatiana Mancini, Felipe F. Casanueva, Andrea Giustina Hyperprolactinemia and Prolactinomas. Hyperprolatinemia. End Metab Clin N. Am. 37 (2008): 67-99.

9. Мельниченко Г.А., Марова Е.И., Дзеранова Л.К., Вакс В.В. Гиперпро- лактинемия у женщин и мужчин. Пособие для врачей. - М., 2007. - 56 с.

10. Tennekoon K.H. and Lenton E.A. Early evening prolactin rise in women with regular cycles J. Reprod. Fertil. 73 (1985): 523-527.

11. Надь Ю.Г. Гормонозаместительная терапия при гипопролактинемии. // Гинекология. - 2010. - Т. 11 - С. 19-26.

12. Fahie-Wilson M. Macroprolactin a Common Cause of Interference in Immunoassays for Serum Prolactin // Clinical Laboratory News: Macroprolactin. 2007: Volume 33, Number 5, р. 10-12.

13. Beltran L., Fahie-Wilson M.N., McKenna T.J., Kavanagh L., Smith T.P. Serum total prolactin and monomeric prolactin reference intervals determined by precipitation with polyethylene glycol: evaluation and validation on common immunoassay platforms. Clin. Chem. 2008 Oct; 54 (10): 1673-81.

14. Richa V., Rahul G., Sarika A. Macroprolactin; A Frequent Cause of Misdiagnosed Hyperprolactinemia in Clinical Practice J Reprod Infertil. 2010; 11 (3):161-67.

15. Khandwala, Hasnain M. Macroprolactinemia in a Patient with Infertility and Hyperprolactinemia. Southern Medical Journal, 2006: Volume 99, Issue 11, pp. 1282-1284.

16. Дзеранова Л.К., Табеева К.И. Успехи, проблемы и перспективы изуче- ния пролактина // Российский химический журнал. - 2005. - Т. XLIX, № 1. - С. 84-93.

17. Овсянникова Т.В. Эндокринное бесплодие у женщин при гиперпролак- тинемии // Гинекология, 2004. - Т. 6, № 6. - С. 320-323.

18. Мельниченко Г.А. Гиперпролактинемический гипогонадизм. Автореф. дис... докт. мед. наук, 1990.

19. Filho R.B., Domingues L., Naves L. et al. Polycystic ovary syndrome and hyperprolactinemia are distinet entities. Gynecol. Endocrinol. 2007: Vol. 23, № 5, 267-272.

20. Вакс В.В. Гиперпролактинемия: причины, клиника, диагностика и лече- ние // Consilium-Medicum. - 2001. -Т. 3, № 11.

21. Grattan D.R. and Kokay I.C. Prolactin: A Pleiotropic Neuroendocrine Hormone. Journal of Neuroendocrinology. 20 (6): 752-763.

22. Малярская М.М. Роль гиперпролактинемии в генезе женского беспло- дия. - М., 2005. - 59 с.

23. Bruea T., Delemerb B. The members of the French Society of Endocrinology (SFE) work group on the consensus on hyperprolactinemia. Diagnosis and management of hyperprolactinemia: expert consensus -French Society of Endocrinology. Ann d'Endocrinologie. 2007; 68: 58-64.

24. Hattori N. Macroprolactinemia: a New Cause of Hyperprolactinemia. J Pharmacol. Sci. 2003 Jul; 92(3): 171-177.

25. Christin-Maоtre S., Delemer B., Touraine P. et al. Prolactinoma and estrogens: pregnancy, contraception and hormonal replacement therapy. Ann Endocrinol (Paris). Jun 2007; 68(2-3): 106-112.

26. Татарчук Т.Ф., Ефименко О.А. Современные подходы к лечению пост- менопаузального остеопороза // Здоровье женщины. - 2011. - № 6 (62). - С.18-22.

27. Татарчук Т.Ф. Энзимотерапия в лечении циклической мастодинии у женщин с дисгормональными заболеваниями молочных желез // Здоровье женщины. - 2010. - № 5 (51). - С. 58-61.

28. Татарчук Т.Ф., Ефименко О.А. Современный менеджмент гиперпролак- тинемии // Здоровье женщины. - 2009. - № 9 (45). - С. 33-37.

29. Татарчук Т.Ф., Венцковская И.Б., Ефименко О.А. Гиперпролактине- мия в практике врача-гинеколога // Міжнародний ендокринологічний журнал. -2007. - № 1 (7). - С. 40-48.

30. Colao A. et al. Pregnancy outcomes following cabergoline treatment: extended results from a 12-year observational study. Clinical Endocrinology. (2008):68, 66-71.

Размещено на Allbest.ru