Направление воздействия PR на общественные отношения

16

1. Направление воздействия PR на общественные отношения

Воздействия PR на общественные отношения очень велико. В частности, имиджмейкинг является одним из таких механизмов.

Мероприятия ПР в разделе имиджмейкинга имеют 5 основных целей [7]:

Позиционирование объекта;

Возвышение имиджа;

Антиреклама (или снижение имиджа);

Отстройка от конкурентов;

Контрреклама.

Иные многочисленные задачи: прогнозирование кризисов, изучение общественного мнения, создание единого фирменного стиля и фирменных стандартов, исследование эффективности акций, работа с персоналом и даже психотерапия руководства и партнеров всегда подчинены, подсистемны сформулированным выше задачам.

Условно объекты формирования имиджа можно разделить на 3 категории:

Объекты, рейтинг которых зависит исключительно от созданного ими или для них имиджа. К этой категории можно отнести отдельные личности (политики, телеведущие, лидеры общественных и религиозных движений), социальные группы (военные, студенты, пенсионеры и т.п.), партии, радио - телекомпании и отдельные передачи, общественные движения. Перечисленные объекты, в основном некоммерческие организации. Они не продают товары или услуги, их положение определяется отношением к ним общественности. Целью этих объектов можно назвать возможность влияния на настроения в обществе.

Объекты, рейтинг которых в равной степени зависит как от имиджа, так и от качества произведенных ими товаров или услуг. Это, в первую очередь, крупные корпорации. К этой же категории можно отнести и более мелкие фирмы, если их успех на рынке зависит не только от того, что они продают, но и от того как они это делают. Целью этих объектов является увеличение объемов продаж при одновременном создании положительного имиджа и улучшении качества продукции.

Объекты, для которых колебания имиджа не являются решающим фактором их преуспевания. В основном это мелкие торговые организации. Их успех на рынке зависит в большей степени от качества предлагаемой продукции. Численность объектов данной категории значительно уменьшается с развитием культуры рынка.

В зависимости от категории объекта набор приемов по формированию имиджа может меняться. Если для объектов третьей категории достаточно стараться не допускать умышленного или случайного снижения имиджа, в остальном полагаясь на удачное стихийное развитие образа; то для первой и второй категорий необходимо продумывать каждый шаг имиджевой кампании.

Разница в сложности задач определяет различие в методах имиджмейкинга и каналах воздействия на аудиторию. Основными каналами воздействия (передачи информации) можно назвать устное сообщение, наглядную агитацию, периодические печатные издания, радио и телевидение. Набор каналов для всех категорий объектов остается неизменным и их выбор определяется целесообразностью и запросами заказчика. Методы, в отличие от каналов для каждой категории свои. Конкретные методы формирования образа даются в «Приложении 1», а далее я хотел бы акцентировать внимание на некоторых психологических аспектах создания образа в имеджмейкинге.

Известный психолог Д.Н. Узнадзе указывал, что выбор есть непосредственная потребность.[60] Более того, каким бы целесообразным ни казалось человеку то или иное возможное решение, ему удается принять это решение лишь после согласования его с потребностями своего “Я”. Однако тот факт, что в роли непосредственного фактора выбора выступают указанные потребности, вовсе не означает, что они действуют сами по себе.

Особое значение, вернее сказать, влияние, приобретает опосредованность сегодня в условиях усиленного омассовления потребностей, вкусов, ценностных ориентаций людей в так называемых обществах тоталитарного или потребительского типа, где по сути дела, высокоорганизованное манипулирование сознанием людей имитирует субъектность индивидов в качестве свободных, сознательных, индивидуальных авторов своих стремлений, чувств, мыслей и действий.

Суть имитации можно выразить обратно пропорциональной зависимостью: чем больше индивид ощущает себя субъектом, тем меньше он им в действительности является, превращаясь в объект скрытой власти над ним. А этот факт ставит проблемным вопрос о свободе выбора и волеизъявления человека, особенно когда речь идет о выборах, как определенном механизме, опосредующем отношения граждан с государством. Через избирательную систему (или с помощью ее) партийно-финансово-государственные элиты наделяют свой тайный материальный интерес всеобщим ценностным значением. Поэтому без знания сути дела, тонкостей проблем избирательной кампании и задач, которые предстоит решить в ходе ее реализации, свободный выбор невозможен.

Сложность конструкции процесса выбора состоит еще в том, что нельзя представлять себе акт выбора как выражение только чисто познавательной, рациональной, целенаправленной деятельности. Человек в ситуации выбора не просто анализирует, раскладывая по полочкам все минусы и плюсы, он выступает в ней еще и как целостная личность, поэтому “проекты” действий несут на себе печать его психического склада, индивидуальности. Не случайно М. Вебер подчеркивал, что целерациональность - это лишь методологическая установка для действующего, познающего субъекта истории.

Истинный выбор предполагает однократность, но если в постоянно изменяющихся ситуациях (а именно такими являются социально-политические условия реализации прав электората) избирается всякий раз одно и то же, то можно предположить либо рекуррентность таких ситуаций, либо неизменность волевой интенции власть предержащих на превращение любых объектных представлений в одни и те же идеи сознания”

От глобальной проблемы выбора мы переходим к боле конкретному ее разделу - проблеме электорального выбора, проблеме поведения общественных масс при совершении акта выбора под давлением социальных настроений и манипулятивных технологий. Далеко еще не исследован феномен электорального поведения, т.е. поведения избирателей (как реальных, так и потенциальных) в процессе избирательных кампаний.

Причиной тому является не низкий профессионализм лиц, занятых в выборных исследованиях, не тот факт, что исчезла “жесткая идеологическая регламентация”, не сокращение финансирования фундаментальной науки, а тот факт, что кто музыку заказывает, тот и платит. В условиях коммерциализации всех сфер общества, а тем более во время проведения всей избирательной кампании, где прокручиваются огромнейшие деньги, установить какие-то законодательные регуляторы, и призвать участников этого действа к нормам морали практически невозможно. Законодатель и электорат держит в поле своего зрения и, естественно, анализа, лишь то, что составляет вершину айсберга (избирательной кампании), где и возможно применение правовых и других регуляторов воздействия на этот сложный процесс, но ведь все остальное, где разрабатываются цели, задачи, формируются средства и механизмы воздействия, где вырабатываются и принимаются окончательные решения, недоступно внешнему влиянию.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что когда говорят о социологическом обеспечении избирательных кампаний важно помнить: нельзя изменить мировоззрение людей с помощью опросов: кто-то всегда будет “за”, кто-то - “против”, а вот формировать общественное мнение страны, опираясь на объективные научные данные, собранные социологами, видимо и есть основная задача их участия в избирательной кампании. А это проблема на самом деле куда более серьезная, чем может показаться на первый взгляд. Социологические данные, безусловно, нужны. Но фальсифицированные результаты дезориентируют электорат.

Поэтому возникает необходимость принятия каких-то организационных принципов донесения до избирателя истины. Предлагается даже при публикации материалов исследований, как и при продаже товара, требовать сертификат качества - своего рода гарантии от заведомой лжи, недобросовестности и халтуры, на что вряд ли пойдут законодатели. Кстати, немало трудностей создается в период избирательной кампании самими законодателями.

Первая трудность - это то, что называется “партийной тетрадью”. Избиратель получает огромную партийную тетрадь и не знает, сколько там будет партий. Минюст убедительно это показал: 262 объединения в России оказались просто фиктивными.

Вторая проблема - кто придет на выборы. Дело в том, что социальная структура голосующих далеко не адекватна структуре избирателей в целом. Некоторые группы населения (в особенности социально ущемленные слои общества: бедняки, бездомные, и т.п.) приходят к урнам в день голосования гораздо реже, чем средний избиратель. Соискатели кандидатских мандатов знают это и, как правило, не обращают внимания на такие группы. В результате их интересы не представлены в органах власти, что закрепляет их ущемленное положение в обществе.

На наш взгляд, надо отличать понятие социологическое обеспечение избирательной кампании от социологии выборов. Последнее подразумевает все-таки не столь участие социологов в раскручивании механизма избирательной кампании в нужном направлении, а получение знаний об этом механизме, обнаружении закономерностей в поведении электората, уточнения места и роли этих знаний в системе политической социализации общества и т.д.

В процессе анализа данных социологи изучают причины стабильности и перемен в человеческом обществе. Поэтому задачи, которые ставят перед собой политики и социологи в избирательной кампании должны быть разными.

Исследовательская проблематика выборных кампаний концентрируется в настоящее время в основном вокруг следующих тем и групп вопросов:

кто и почему принимает (не принимает) участие в голосовании;

что, какая совокупность факторов и обстоятельств определяет выбор избирателя;

как избиратель принимает решение о голосовании, насколько рационален и осмыслен его выбор;

в какой мере сложившаяся система политических институтов и избирательных процедур данной страны способствует (препятствует) волеизъявлению избирателя;

при каких условиях и в какой мере выборы можно считать действительно свободными, демократическими, выполняющими свои функции стабилизации общественно-политической ситуации в стране;

какой должна быть организация выборной кампании, использование каких процедур и технологий приносят успех кандидату (партии) на выборах;.

каким образом результаты выборов сказываются на упрочение политической структуры общества, экономики, духовности страны.

Надо заметить, что голосование - форма участия в политической жизни (которая довольно часто исследуется), но она отнюдь не является единственной формой политической социализации общества. Существуют и другие формы - от работы на государственной службе до простой информированности в каких-то вопросах. Наличие множества моделей, объясняющих активность голосования избирателей, позволяет сделать три важных вывода:

невозможность сколько-нибудь глубоко объяснить поведение избирателя, игнорируя более широкий политический подтекст: особенности избирательных процедур, особенности структуры и условий функционирования всей системы политических институтов общества;

если в рамках одной западной цивилизации существует далеко несовпадающий набор факторов, детерминирующих поведение избирателя, то что говорить о России. Поэтому надо попытаться описать нашу специфическую систему и иерархию факторов, определяющих поведение российского избирателя на выборах;

эта система еще долго будет меняться от выборов к выборам в большей или меньшей степени. И не только потому, что политическая система России не устоялась, что меняются “правила выборной игры”, но и потому, что меняется сам избиратель.

Реально избиратель может оказать влияние лишь на тактику поведения кандидата во властные структуры. Во время поездок, встреч с избирателями, через другие каналы кандидаты узнают, какие проблемы и вопросы больше всего волнуют избирателя. Таким образом, происходит репрезентация интересов и мнений различных групп избирателей, артикуляция их интересов. Но последнее есть лишь одна из составляющих электоральных проблем кандидата.

В учебных пособиях обычно подчеркивается озабоченность партийных лидеров, кандидатов и активистов достижением победы на выборах. Соответственно, среди основных функций политических партий, как они перечисляются в академических изданиях, ведению избирательной кампании отводится преобладающее место. Так, есть шесть таких направлений работы, причем половина из них явно относится к избирательным кампаниям:

выдвижение кандидатов;

ведение их предвыборных кампаний;

создание в обществе имиджа партии и ее кандидатов;

усилия по реализации требований групп, составляющих электоральную базу партии;

несение бремени правления;

помощь в осуществлении взаимосвязи между представителями партийной элиты на правительственных постах.[5]

Посмотрим, как эти функции партий, движений реализуются в российской действительности. Так например, политическая кампания по выборам в федеральный парламент и референдум по новой Конституции (1993) завершилась, как тогда казалось многим, сенсационно. Но по прошествии лет, анализируя результаты выборов в Государственную Думу, которые впервые проводились на многопартийной основе по принципу мажоритарной и пропорциональной систем, видим, что они другими быть и не могли. Вспомним, наконец, 1993 г, когда было зарегистрировано и действовало более 1770 общественных, политических, религиозных организаций, в том числе 64 политические партии и объединения. Число партий и объединений отнюдь не означало соответствующего числа групповых интересов в обществе.

В постиндустриальном обществе иной расклад социальных слоев и иное соприкосновение их интересов. В условиях научно-технического прогресса и свободных рыночных отношений общество становится все более социально однородным. Под воздействием этих объективных факторов расширяется социальное поле, отторгающее не только знакомые по недавнему прошлому партийные образцы, но и вполне классические (западные) формы политической организации.

Как обстоят дела с партиями у нас на самом деле? По данным различных исследователей, четко ориентированных сторонников партий среди избирателей России насчитывается примерно 10%. По сравнению со странами Запада это мало (там, как правило, не менее половины электората являются партийно-ориентированными). Почти 10-12% из них считают, что есть в обществе партия, которая выражает интересы людей, как они. Примерно столько же избирателей смогли в июле 1995 хотя бы в основных чертах изложить в ходе интервью, что произойдет со страной, если в результате выборов к власти придет один из их основных конкурентов (ДВР, КПРФ, ЛДПР и т.д.). Таким образом, около 20-25% избирателей вполне можно отнести к тем, кто ориентируется в основных партиях России и может достаточно компетентно участвовать в голосовании по партийным спискам.[2]

Одним из показателей ответственного отношения избирателей к выборам является уровень включенности в избирательный процесс, степень заинтересованности в результатах голосования. По полученным в сентябре 1995 данным, 11-15% избирателей собирались прийти на участки “по привычке”, за “компанию” и в связи с другими несодержательными мотивами. Еще 15-20% - чтобы досадить своим политическим противникам. Две оставшиеся трети избирателей намеревались голосовать, исходя из мотивов выполнения гражданского долга, желая лично поддержать “своего” кандидата (партию), не допустить такого положения, когда другие решают, кому быть у власти.[10]

Правда, нельзя забывать и о политической интуиции избирателя, о постепенном овладении им навыками участия в избирательной кампании, навыками ориентации в программах и заявлениях политических сил и кандидатов. В этом отношении прогресс, что называется, налицо. Если через год работы бывшего Верховного Совета СССР две трети опрошенных российских избирателей заявили, что не проголосовали бы опять за того же самого кандидата, то отношение избирателя к своему выбору в 1993 заметно отличается: опрос января 1994 года (через год после выборов) показал, что доля отказавшихся бы заново проголосовать за того же самого кандидата снизился до 40%.[9]

Подавляющее большинство опрошенных (81%) согласились, что оптимальным типом для России является партия, стремящаяся выразить интересы разных социальных слоев и групп людей. Как представляется, такой тип партии в значительной мере представлен партиями социал-демократической ориентации в странах Западной Европы. Этот тип соответствует менталитету большинства российского населения, но пока процессы дробления и дезинтеграции социальных интересов над процессами их консолидации, формирование подобного рода партий представляется проблематичным.

Первые расчеты активности голосования осуществлялись российскими специалистами просто: всех, кто заявлял, что будет голосовать, причисляли к таковым, и прибавлялась половина тех, кто колебался в своем решении. Затем делалась скидка на случайные потери голосов (5-7%). Вскоре, однако, выяснилось, что такой подход дает весьма приблизительные результаты. Тогда было предложено для прогнозирования активности голосования избирателей брать в расчет два показателя: наличие у человека интереса к политике и ощущение им прямого влияния политики на свою жизнь. Думается, что такой подход заслуживает внимания.

Но, при таком подходе внимание концентрируется на достаточно фундаментальных характеристиках политического сознания и культуры избирателя в основном со сложившимися, осознанными политическими установками. А таких в России пока не так уж и много, по данным социологических опросов до трети избирателей, принявших участие в голосовании на выборах 1995 за две недели до голосования еще не приняли окончательного решения, за кого голосовать, но и вообще пойдут ли они или нет к избирательным урнам. Ясно, что эта часть избирателей принимала окончательное решение об участии в голосовании, руководствуясь мотивами менее фундаментального характера (насколько хорошо и интересно была организована избирательная кампания в данном округе, насколько импонировал им конкретный кандидат и т.д.).

Понятно, что колеблющийся человек принимает решение не самостоятельно, а под действием извне. Вопрос, что это за воздействие ?

Результаты анализа выборов 1995 показывают, что влияние на окончательное решение этой категории избирателей лиц из ближайшего окружения (семья, друзья, близкие, коллеги по работе и т.п.), которые сейчас являются для большинства главными ориентирами стратификационной идентификации, оказалось более сильным. Исходя из этого, была предложена модель расчета активности голосования. Все избиратели делились на три категории:

а) те, кто постоянно принимает участие в голосовании;

б) те, кто постоянно игнорирует выборы;

в) те, кто занимает промежуточную позицию.

Предполагалось, что группа “в” является полем давления на нее со стороны групп “а” и “б”, а сила этого давления пропорциональна силе (ресурсам) и численности каждой из групп. Такой подход давал хорошие результаты прогноза количества принимающих участие в голосовании.[4]

Выборы 1995 года позволили сделать ряд выводов, об электоральном поведении граждан нашего общества.

Большинство тех, кто пришел к избирательным урнам во время первых выборов в Государственную Думу не ассоциировали себя с какой-то партией.

Голосовали избиратели не столько за политические программы, сколько за конкретных лиц, причем выбор они сделали в последнюю минуту на участке.

45% российских избирателей за неделю до выборов не знали, кому отдадут свои голоса, каждый второй сделал свой выбор либо непосредственно в день голосования, либо за пару дней до того.

41% из них в течение месяца между двумя опросами изменили своим привязанностям и голосовали вовсе не за ту партию, за которую собирались месяцем раньше.[3]

Политическое манипулирование.

Особенность современных российских избирательных компаний состоит в том, что в последние годы получили развитие информационные и имиджмейкерские технологии, направленные на манипулирование массовыми настроениями и действиями, превращение электората в объект манипулятивного воздействия. Задача облегчается тем, у большинства наших сограждан еще живы в памяти старые поведенческие стереотипы, привычки, традиции, умонастроения, представления и предрассудки.

Всех людей с известной степенью условности можно разделить на три основные группы по преобладающей психологической функции - интуиции, логике и сенсорике.[2] Меньшинство составляют те, кто в своем выборе руководствуются в большей степени интуицией как высшей интеллектуальной функцией. Таких в любой популяции всего около 1-3%. Тех, кем движет преимущественно логика, около 12-15%, они также склонны к рациональным действиям. Люди, принадлежащие к этим психологическим типам, подойдя к избирательной урне, «включат» мозг, чтобы просчитать последствия своего выбора. У «интуитивных» и «логиков» развита рефлексия - способность к анализу и самоанализу. А сама способность к рефлексии является мощным средством психологической защиты от манипулятивных технологий.

Третья группа (порядка 82-87%) - все остальные: «чувствующие» или «сенсорики», - люди, живущие преимущественно эмоциями и чувствами. Это самая многочисленная и самая беззащитная перед манипулятивным воздействием группа населения. Для них характерно поведение под влиянием непосредственной мотивации. Это люди ситуационного поведения, которое во многом определяется мотивом «хочу». Этот мотив определяет слабую, инфантильную, детскую позицию взрослых людей.

Информация является ориентиром поведения людей. Предвыборный вал противоречивой, неточной, недостоверной, ограниченной, неопределенной, эмоционально насыщенной информации блокирует и без того не очень развитую рефлексию «сенсориков». Поэтому они - благодарная публика для популистов, харизматиков, вождей и героев, особенно в периоды социального неблагополучия.

Самый крайний вариант «сенсориков» в неполитизированном варианте - это «фанаты» всех мастей, члены тоталитарных и религиозных сект, футбольные болельщики и т.п. В этих случаях нет места даже эмоциям - одни инстинкты, а такими людьми проще всего управлять политическим манипуляторам. «Сенсорики» - мощная энергетическая база эмоций для социальных бурь и экспериментов, «разрушения старого мира», «похода на Запад или на Восток», революционной романтики, «строек века» и т.п. «Сенсорики» - объект политики с минимальной субъектностью - «голосуют сердцем» и поддерживают «всей душой», по сути представляя собой толпу. Это очень подвижная социальная масса, легко поддающаяся влиянию, но суть избирательных манипулятивных технологий как раз и состоит в том, чтобы ко времени «Ч» подготовить публику и дать в нужное время информационный и эмоциональный импульс. «Сенсорики» пойдут и «проголосуют сердцем».

Три названных условных психологических типа - «интуитивные», «логики» и «сенсорики» - представляют собой социально-психологические инварианты (от лат. invariants - неизменяющийся), то есть величины, остающиеся неизменными при каких-либо сдвигах в обществе. Но в условиях развития, стабильности или распада эти инварианты могут иметь различные количественные характеристики, создавая своеобразную «критическую массу» для жизни общества без потрясений или наоборот, усиливая дестабилизацию.

2. История развития связей с общественностью в России

Трудно сказать, к каким временам восходит зарождение ремесла паблик рилейшнз. Наверное, никто не сможет пояснить, кто является его основателем, в какой стране оно впервые возникло. И это не удивительно, ведь паблик рилейшнз строятся на усилиях не только убеждать людей, но и влиять на их поведение. Поэтому можно предположить, что попытки установить связи с общественностью так же древни, как и сама цивилизация. Чтобы жить в обществе, людям необходимо было поддерживать определенный минимум согласия, и это согласие, как правило, достигалось путем межличностной и групповой коммуникации. Но, как известно, достижение согласия требует не одних лишь актов обмена информацией, но и наличия такого важного фактора, как умение убеждать, влиять. Фактор убеждения и сегодня остается движущей силой паблик рилейшнз. Чтобы убедить других, современные практики данной сферы нередко пользуются тактикой, к которой тысячелетиями прибегали государственные и политические деятели.

Памятники, разнообразные формы монументального искусства древнего мира являются свидетельствами первых попыток влиять на людей. Пирамиды, статуи, храмы, гробницы, живопись и древние памятники письменности - все это примеры увековечивания и обожествления правителей, сила которых покоилась на религиозных убеждениях. Древние искусство и литература тоже прославляли героические деяния полководцев и вождей, преподнося их публике как богов или подобных богам. Речи вождей или тех, кто стремился к ним принадлежать, не случайно были исполнены высокого красноречия, ведь готовились они с применением риторики (ораторского искусства) как одного из основных средств убеждения.

История человечества доказывает, что инструментарий влияния на общественность широко применялся при подготовке к войнам, лоббировании политических кругов, организации поддержки политических партий, распространении религиозных верований, продвижении товаров на рынок, сборе средств, популяризации событий и людей. И действительно, многое из того, чем пользуется современное общество в сфере паблик рилейшнз, не ново. Пиармены ныне оттачивают свое мастерство, обращаясь к историческому опыту, накопленному предшественниками.

В России во времена Киевской Руси распространенными были народные вече. Первые сведения о вечевых собраниях наших предков встречаются у византийского историка Прокопия еще в IV столетии. Вече пользовались правом обращаться к князю, решать хозяйственные вопросы, объявлять войну и устанавливать мир. Люди собирались на звон вечевого колокола, чтобы посоветоваться и принять коллективное решение.

С возникновением казачества в XV ст. важным и уникальным институтом связей с общественностью стала казацкая рада. Она представляла собой общее собрание казаков, высший орган власти в Запорожской Сечи, где обсуждались политические, военные, хозяйственные, судебные, дипломатические, административные и другие вопросы.

Со временем такие советы стали созываться по всей Украине, на них приглашались и активно участвовали в обсуждении жизненно важных проблем все казаки определенной местности. Еще одним высшим органом власти в Запорожской Сечи с XVI по XVIII ст. была сечевая рада. Она решала важнейшие вопросы: участие казачьего войска в войне, прием послов, выборы кошевой старшины, распределение войск, угодий и т.д. Право участвовать в сечевой раде имели все казаки. Деятельность этих органов - яркое свидетельство не только развития демократии в казачьей республике, но и уникального отечественного опыта установления связей между казацкими органами власти и общественностью страны.

В постсоветской России PR первоначально стал развиваться в отношениях не между бизнесом и общественностью, а между правительственными структурами и общественностью. В 1990-е практически каждый федеральный орган управления создал собственную службу по связям с общественностью в виде пресс-службы, пресс-центра, пресс-агентства, пресс-секретаря и т.д. В администрации Президента РФ в 1996 создано Управление по связям с общественностью. В Министерстве финансов РФ функционирует департамент общественных и межрегиональных связей. В административных округах столицы и в Московской мэрии функционируют также департаменты по связям с общественностью.

Ремесло, практика и тактика связей с общественностью на всем протяжении истории цивилизации в значительной мере определялись развитием средств коммуникации и распространения информации, техническими возможностями общества. Понятно, что возможности эти не идут ни в какое сравнение с XX веком, когда паблик рилейшнз все более стали полагаться на электронные средства коммуникации - телеграф, телефон, факсимильную связь, телексы, спутниковую связь, кино, радио и телевидение, а теперь еще и компьютерные сети.

Безусловно, тактика и методика современных паблик рилейшнз вошли в арсенал пиэрменов не вчера. Еще до наступления времен индустриального общества и расцвета промышленной революции человечество обогатила эпоха Возрождения, на авансцену истории вышла Реформация, был открыт Новый Свет. Эти события исторического значения расширили горизонты человечества, позволив ему по-новому оценить себя и окружающий мир.

Период доиндустриального общества также отмечен ростками эпохи становления средств массовой информации: в 1438 году Иоганн Гутенберг основал типографию и разработал новую технологию типографского процесса на основе печатных форм с использованием отдельных подвижных литер. Это открытие оказало глубочайшее влияние на развитие человеческой культуры. Оно наконец-то вооружило сферу связей с общественностью возможностями печатать книги, массовыми тиражами издавать газеты, распространять любую печатную продукцию.

Подобные носители информации, безусловно, существовали и до этого, однако никогда ранее они не печатались так быстро, не распространялись столь масштабно и не влияли в одно и то же время и одним и тем же информационным содержанием на столь огромную аудиторию. я своих потребностей индивиды и социальные группы устанавливают и постоянно поддерживают между собой различные взаимосвязи. Это требует осознания степени взаимозависимости социальных субъектов, необходимости их взаимодействия, а отсюда - и различного уровня социальных, политических и экономических компромиссов. Взаимосвязям и взаимодействию социальных субъектов всегда латентно присуща определенная степень конфликтности интересов, которая постоянно возрастает и обостряется в современных условиях.

Когда говорят о процессах взаимоотношений между индивидами и конфликтности их интересов, все более-менее понятно: исследованиям этих процессов посвящены разделы социальной науки под названием "человеческое или межличностное общение (связи)". Если коснуться сферы взаимосвязей между народами и странами мира, противоречий и конфликтов, возникающих между ними, то и тут существует определенная ясность: эти вопросы изучает наука, получившая название "международные отношения (связи)". Если же речь идет об отношениях и взаимодействии между отдельными организациями, между этими организациями и окружающими их группами общественности, то этими вопросами занимается теория и практика связей с общественностью - "паблик рилейшнз".

Наука и искусство установления контактов и поддержания доброжелательных отношений с общественностью - паблик рилейшнз - особенно необходимы в условиях демократизации общественной жизни, перехода к рыночной экономике и выхода независимых государств на международную арену.

Коммерческий пиар в России получил пока наибольшее развитие в банковском и компьютерном бизнесе. В России появились представительства зарубежных PR-компаний. Многие крупнейшие западные компании, уже обосновавшись в России, преподают уроки пиара на практике, активно завоевывая новый рынок. Их опыт перенимается российскими компаниями, в которых появились специалисты в этой области, а иногда и целые отделы.

В сфере среднего и даже отчасти крупного бизнеса в России начала 21 в. еще многие не придают должное значение пиару. Многие предприниматели в погоне за сиюминутной выгодой считают, что применение PR-технологий - бесполезная трата денег и времени. По данным многочисленных опросов, мало кто в современной России вообще правильно понимает, что такое пиар. Многим свойственно отождествлять его с грязными предвыборными технологиями («черным пиаром»), когда конкурентов обвиняют во всех грехах, умалчивая о недостатках рекламируемого кандидата. Поэтому уважением пока не пользуются ни сами PR-мероприятия, ни те, кто ими занимается.

В 1991 создана Российская Ассоциация по связям с общественностью (РАСО), которая организует семинары, проводит конференции и иные мероприятия, помогающие отечественным специалистам по PR повышать свой профессиональный уровень.

Список использованной литературы

Алешина И. Паблик рилейшнз для менеджеров и маркетеров. М., 2005.

Андреева Г.М. Социальная психология. М., Наука., 2004.

Афанасьев М. Маркетинг: стратегия и практика фирмы. М., Финстатинформ., 1995.

Дубровский Д.И. Обман - философски-психологический анализ. М., 2006.

Ермаков Ю.А. Манипуляция личностью: Смысл, приемы, последствия. Екатеринбург. 1995.

Парыгин Б.Д. Общественное настроение - М.: 1966

Петpов Л.В. Массовая коммуникация и культура СпБ., 2007

Поведение избирателя и электоральная политика в России. - Полис, 2005, №5.

Почепцов Г. Паблик рилейшнз - М.: 1998

Почепцов Г. Теория и практика коммуникаций - М.: 1998