Хоторнские эксперименты

Элтон Мэйо и Хоторнские эксперименты. Идеи достижения социальной гармонии, проблемы индустриальной психологии. Исследование человеческих взаимоотношений в группе работников физического труда. Испытание по определению уровня промышленного освещения.

Рубрика Менеджмент и трудовые отношения
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 11.08.2014
Размер файла 38,7 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Элтон Мэйо и Хоторнские эксперименты

Джордж Элтон Мэйо родился в Аделаиде, столице Южной Австралии, в 1880 г. Его дед по отцовской линии был лучшим хирургом Южной Австралии, членом совета Королевского хирургического института, подполковником аделаидского полка и столпом местного общества. Отец Мэйо не добился подобного общественного или профессионального признания, однако, вполне успешно занимался торговлей недвижимостью, что позволяло его семье жить безбедно.

Обучением Мэйо сначала занималась гувернантка, а в двенадцатилетнем возрасте он был послан в Queen's School в Северной Аделаиде, где проучился три года. Затем в 1896-1898 гг. он занимается в основанном его дедом St. Peter's College, частном заведении для юных джентльменов христианского вероисповедания, которое некогда закончил и его отец. Родители Мэйо старались дать своим детям приличное образование и посоветовали Элтону заняться изучением медицины. В 1899 г. он поступает на медицинский факультет университета Аделаиды. Срок обучения на нем составлял пять лет. эксперимент хоторнский взаимоотношение освещение

На первом курсе Мэйо входит в тройку лучших студентов факультета, однако он проваливает экзамены за второй курс и покидает Аделаиду. Родители посылают его в Шотландию, он продолжает изучать медицину в Эдинбургском университете. В 1901 г. он уезжает из Шотландии и поступает в небольшую медицинскую школу при госпитале святого Георгия в Лондоне. Он сдает экзамены и на лечебном, и на хирургическом отделении. Несмотря на это, к 1903 г. его интерес к медицине практически угасает и он продолжает учебу разве что из боязни расстроить родителей и прослыть бездельником среди своих австралийских сверстников. Тем не менее, его нелюбовь к этому предмету стала столь большой, что в декабре 1903 г. он порывает с медициной и уговаривает отца обеспечить ему возможность поиска альтернативной специальности. Он поступает на службу в горнорудную компанию Ashanii Mining Company, занимавшуюся добычей золота в Обуасси в Западной Африке. И дед, и отец Мэйо начинали свою жизнь с приключений, и он в известном смысле продолжил семейную традицию. К глубокому сожалению самого Мэйо, он был вынужден по состоянию здоровья вернуться в Англию уже в марте 1904 г.

В 1905 г. он приезжает в Южную Австралию и, благодаря стараниям родителей, становится совладельцем небольшой издательской фирмы. В 1907 г. он возобновляет свои университетские занятия, на сей раз избрав их предметом философию и психологию, и в 1911 г. получает университетский диплом. Он решает посвятить себя академической карьере и устраивается преподавателем логики, психологии и этики в только что открывшемся Квинслендском университете в Брисбейне. Его преподавательская деятельность получает весьма высокую оценку. Он переходит на отделение философии и женится на особе из знатной семьи. В 1919 г. он публикует монографию "Democracy and Freedom" ("Демократия и свобода"), посвященную политическим проблемам индустриального общества, в которой подвергает критике современную систему представительной демократии, основанной на партийном принципе. Исходя из некоторых положений психологов Зигмунда Фрейда и Карла Юнга, он утверждает, что политики "стимулируют подсознательные страхи... увязывают их с социальными и индустриальными проблемами и, затем, предлагают некое средство для их решения" (Trahair, 1984, р. 97). Так же как и в других своих работах, он пытается найти элементы, которые связывали бы общество воедино, а не разделяли его. Согласно Мэйо, партийная политика с присущим ей искусственным стимулированием конфликтов неизбежно приводит к усилению социального расслоения и не может способствовать ни установлению социальной гармонии, ни достижению индивидуальной автономии (Маг/о, 1919,р. 20). Для того чтобы демократия была конструктивной, а не деструктивной, требуется определенное политическое воспитание и просвещенное руководство, благодаря которым иррационализм и предрассудки уступят место рациональной мысли и осознанию реального положения вещей. Неприятие любого рода явлений, так или иначе связанных с возникновением конфликтных политических ситуаций, и стремление к достижению социальной гармонии становятся постоянными темами трудов Мэйо. Скажем, в своем эссе "Modernization of a Primitive Community" ("Модернизация примитивного общества"), увидевшем свет в 1947 г., он пишет, что "общество - кооперативная система; общество цивилизованное - это общество, в котором кооперация является основой взаимопонимания и желания работать сообща" (Маг/о, 1949, р. 115). В период между этими двумя работами рабочее место представлялось Мэйо фокусом проявления индивидуальной самоидентификации и ключом к достижению социального единства.

Несмотря на свой профессиональный и личный успех в Брисбейне, Мэйо был явно неудовлетворен достигнутым. Гиллеспи пишет:

Мэйо находил атмосферу субтропического Брисбейна удушающей как физически, так и духовно; в течение всех одиннадцати лет, проведенных им здесь, он не оставлял попыток или сбежать в Англию, или устроиться на работу в Мельбурне или Сиднее. В конце 1921 г., отчаявшись найти хоть какую-то альтернативу, он берет годичный отпуск (хотя и не собирается возвращаться в Брисбейн). Проведя несколько месяцев в Мельбурне, он покупает билет на пароход, отправляющийся в Соединенные Штаты, и в августе 1922 г. в возрасте 42 лет прибывает в Сан-Франциско. (Gillespie, 1991, р. 97)

Мэйо прибывает в Штаты с парой рекомендательных писем и 50 фунтами в кармане. Испытывая понятные финансовые затруднения, он переходит с места на место, занимаясь то университетскими исследованиями, то работой на Standard Oil. Удача улыбнулась ему, когда он встретился с Верноном Келлогом, секретарем Национального исследовательского совета (National Research Council - NRC). Взгляды Мэйо на природу индустриальных отношений заинтересовали Келлога настолько, что он пригласил его к себе в Вашингтон для дальнейшего обсуждения этой темы. В Вашингтоне Мэйо делает все возможное, чтобы произвести впечатление на членов Совета и участников работавшего под его эгидой Фонда по изучению кадровых вопросов (Personnel Research Foundation). Ему удалось предстать перед ними в качестве человека, не скованного дисциплинарными границами и потому способного выходить за пределы привычных категорий психологии, психиатрии и социологии. Затем Мэйо отправился в Нью-Йорк и встретился там с Бердсли Рамлом, директором Рокфеллеровского мемориального фонда Лауры Спелмэн. Сам Рамл, занявший этот ноет сравнительно недавно, всячески поддерживал социальные исследования. Он тут же решил оказать финансовую помощь Мэйо, разрабатывавшему идеи достижения социальной гармонии. Рамлу удалось выбить для пего временную ставку исследователя в сфере социальных наук па факультете промышленных исследований филадельфийского Пенсильванского университета, где Мэйо и начал работать с зимы 1923г.

В Филадельфии Мэйо стал говорить о том, что он воспринимает проблемы индустриальной психологии как проблемы "психопатологии", тем самым подчеркивая связь своего учения с работами Фрейда и Юнга, а также с тогдашним увлечением психогигиеной. Он объяснял производственные конфликты не столько экономическими, сколько психологическими причинами.

Любой индивид страдает от иррациональных проявлений и фантазий, которые могут не оказывать серьезного влияния на цельную личность, по могут взаимодействовать с фантазиями других людей, приводя к конфликтам в промышленности и в обществе. Таким образом, стачки и политические волнения массовой демократии не являются рациональными попытками добиться увеличения заработной платы или принятия определенной политической программы. Они представляют собой выражение подспудных мечтаний, и говорить, в данном случае, следует именно о них, а не о политических требованиях или "симптомах". (Gillespie, 1991, pp. 104-5)

Если бы это объяснение производственного конфликта соответствовало реальности, улучшение производственных отношений являлось бы прерогативой психопатолога, который назначал бы определенную терапию в зависимости от поставленного диагноза. На суконной фабрике Continental Mills Мэйо имел возможность применить свою теорию на практике, когда его пригласили туда с тем, чтобы он помог руководству разрешить проблему большой текучести рабочей силы в прядильном производстве. Мэйо пришел к выводу, что условия работы здесь при всей их тяжести были ничуть не хуже, чем в других цехах, и, стало быть, высокая текучесть кадров объяснялась не ими. Мэйо решил, что ее причиной являлись неудобные позы, которые приходилось принимать при работе прядильщицам. Физическое утомление не могло не повлиять на их ментальное, т. е. психическое состояние,- их сознание исполнялось пессимизма, что естественным образом, приводило к снижению производительности труда и высокой текучести кадров. Мэйо полагал, что данную проблему можно решить крайне просто: для этого достаточно было увеличить продолжительность и количество межоперационных перерывов для отдыха, что, по его мнению, позволило бы рабочим избавиться от мрачных мыслей и расслабиться. Разумеется, введение дополнительных перерывов для отдыха не было чем-то новым. Ф. У. Тейлор, к примеру, вводил их во время работы в Simonds Rolling Machine Company. Проблема утомления подробно исследовалась Джилб-ретами, теме производственного утомления "было посвящено достаточно большое количество книг, написанных физиологами и психологами США, Великобритании и Германии... Особое место здесь занимали отчеты специальной британской комиссии, занимавшейся изучением проблем производственного утомления" (Gillespie, 1991, р. 108). Следует заметить, что пытаясь выявить определенную связь между утомлением и пессимистическими мыслями, Мэио выходил за область опытных данных, вследствие чего его рассуждения порой оборачивались чистой спекуляцией. Его интересовала скорее сама теория, чем результаты исследовании, и потому следует всегда помнить о предупреждении Трахейра, писавшего, что "Мэйо нисколько не интересуют исследования, процедуры сбора данных и их последующий анализ" (Trahair, 1984, р. 352). Тем не менее в случае с Continental Mills Мэйо сумел существенно снизить текучесть кадров и повысить производительность труда, вследствие чего Фонд Рокфеллера, возглавляемый Рамлом, вызвался финансировать его исследования в течение трех следующих лет. В сентябре 1926 г. Мэйо становится адъюнкт-профессором и руководителем отделения производственных исследований Harvard Business School. Эта должность была учреждена Фондом Рокфеллера и финансировалась им в течение пяти лет, однако Мэйо оставался в Гарварде до выхода на пенсию. Это случилось в 1947 г. Хотя Элтои Мэйо прожил много лет в Соединенных Штатах, а родился и вырос в Австралии, своей родиной он всегда считал Англию. После 1947 г. он и его жена поселяются в частном владении на территории усадьбы Полсден-Лейси в окрестностях Гилдфорда (Сюррей), находящейся под защитой Общества охраны памятников. Здесь в 1949 г. он и скончался. Вне всяких сомнении, высокую репутацию или даже славу Мэйо заслужил благодаря участию в Хоторнских экспериментах, к рассмотрению которых мы теперь и приступим.

Хоторнские эксперименты

Ричард Гиллеспи пишет в своей работе "Manufacturing Knowledge" ("Производственное знание"), посвященной Хоторнским экспериментам:

Хотя со времени их проведения прошло уже больше полстолетия, они и поныне относятся к числу наиболее часто упоминаемых и спорных экспериментов в истории социальных наук. С их результатами знакомились многие поколения студентов. Они стали настолько значимой вехой в истории социологии и психологии, что стали восприниматься мифическим началом таких специальных дисциплин, как производственная социология, социальная психология труда, производственная психиатрия и антропология производственной деятельности. Обзоры ключевых достижении в теории организации и управления свидетельствуют о плодотворном влиянии экспериментов и на эту сферу. (Gillespie, 1991, р. 1)

Очевидно, признанная повсеместно значимость этих экспериментов во многом обусловлена тем обстоятельством, что Элтон Мэйо, обладавший несомненным даром публициста, использовал их в пропагандистских целях, считая их подтверждением собственного видения индустриального общества. Как пишет Роуз, Мэйо был "прирожденным коммуникатором с выраженными пропагандистскими наклонностями" (Rose, 1988, р. 122). О Хоторнских экспериментах речь идет и в двух основных его работах: "The Human Problems of an Industrial Civilization" ("Человеческие проблемы индустриальной цивилизации") (1933) и "The Social Problems of an Industrial Civilization" ("Социальные проблемы индустриальной цивилизации") (1949).

Надо заметить, что целью Мэйо в данном случае было не столько описание, сколько достаточно предвзятая интерпретация этих экспериментов. Опять-таки, говоря словами Роуза, "чем Мэйо никогда не обладал, так это терпимостью или скептицизмом, а они необходимы для проведения большинства социальных исследований... Он относился к Хоторнским материалам, мягко говоря, некритично..." (Rose, 1988, р. 122). Классическое описание экспериментов следует искать не у Мэйо, а в работах Уайтхеда "The Industrial Worker: A Statistical Study of Human Relations in a Group of Manual Workers" ("Индустриальный рабочий: статистическое исследование человеческих взаимоотношений в группе работников физического труда") (1938) и Ф. Дж. Ротлисбергера и Уильяма Дж. Диксона "Management and the Worker: An Account of a Research Program Conducted by the Western Electric Company", Hawthorne Works, Chicago 1939 ("Управление и работник: отчет о программе исследований, проведенных компанией Western Electric").

Хоторнские эксперименты проводились в 1927-1932 гг. на чикагских заводах Hawthorne Works, принадлежавших Western Electric Company. Western Electric являлась производственным филиалом компании American Telephone and Telegraph Company, предприятие же Hawthorne Works было одним из самых передовых американских предприятий. Организация производственного процесса основывалась на принципах научного менеджмента и методах массового производства, пионерами которых были Ф. У. Тейлор и Генри Форд. При этом организаторы производства придерживались просвещенного подхода к решению проблемы управления персоналом, который именовался "капиталистической системой благосостояния". По сути, этот подход являлся попыткой снизить уровень недовольства рабочих и уменьшить влияние профсоюзов путем осуществления патерналйстского комплекса социальных и рекреационных мероприятий, достаточных для поддержания лояльности работников на должном уровне. Комплекс привилегий, которыми пользовались работники Hawthorne Works, no принятым в ту пору международным стандартам выглядел весьма впечатляющим: в него входили программа пенсионного обеспечения, пособия по болезни и нетрудоспособности, возможность покупки акций, система рабочего представительства, наличие своей амбулатории и госпиталя. Эта система получила дальнейшее развитие.

В 1921 г. был сооружен спортивный комплекс, состоявший из шести бейсбольных полей, тринадцати теннисных кортов и беговой дорожки; в 1927 г. была построена Albright Gymnasium, названная в честь первого управляющего заводом. Hawthorne Club являлся организатором отдыха работников, отпусков, спортивных состязаний (по бейсболу, стрельбе, гольфу, плаванию, была даже создана женская баскетбольная команда "Ruthless Babes" - "Безжалостные красотки"), занятий в вечерней школе, клубного магазина, ссудосберегательной ассоциации и даже конкурсов красоты... Вся деятельность такого рода координировалась выходившим дважды в месяц журналом JIau'thome Microphone ("Хоторнскнй микрофон"), сообщавшим, помимо прочего, обо всех новостях компании и завода, а также публиковавшим патерналистские статьи руководства компании. (Gillespie, 1991, pp. 19-20)

В момент начала Хоторнскнх экспериментов на предприятии работало около 30 тыс. человек, среди которых было много иммигрантов: чехов, поляков, итальянцев и немцев.

Хоторнские эксперименты начались с проведения серии испытании по определению оптимального уровня промышленного освещения. Конец девятнадцатого столетия ознаменовался соперничеством газового и электрического освещения, которое разрешилось, в конце концов, в пользу последнего. Благодаря появлению вольфрамовых ламп накаливания производственные пользователи смогли отказаться от использования менее эффективных угольных ламп и, тем самым, обеспечить необходимый уровень освещенности при существенно меньших затратах электроэнергии. Электроэнергетические компании, обеспокоенные тем, что тенденции энергосбережения в промышленности будут угрожать их доходам, начали активную кампанию, направленную на увеличение уровня производственного освещения. В 1918 г., по словам Реджа, "такая активность сменилась финансировавшимися электроэнергетическими компаниями испытаниями влияния уровня освещенности на производительность труда, показывавшими прямую ее зависимость от этого уровня" (Wrege, 1976, р. 12). Нет ничего удивительного в том, что скептики усомнились в достоверности этих результатов. В 1923 г. компания General Electric предложила провести обширную программу исследований по этой проблеме под наблюдением Национального исследовательского совета (NRC). Это привело к созданию Комитета по проблемам промышленного освещения, председателем которого был избран профессор Д. С. Джексон, занимавшийся проблемами электротехники в Массачусетском технологическом институте. Томас Эдисон, основоположник всего этого направления, занимал в Комитете символический пост почетного председателя. Хотя производители электротехнического оборудования занимались финансированием программы исследований, они не принимали непосредственного участия в их проведении и нс могли повлиять па их результаты. Как замечает Гиллеспи, "предоставив проведение исследований общественной организации NRC и заручившись авторитетом Эдисона, производители электротехнической продукции хотели убедить общественность в объективном характере исследований" (Gillespie, 1991, р. 39).

Впрочем, несмотря на стремление к объективности, Western Electric сохраняла тесные связи с NRC через его вице-президента Фрэнка Б. Джуэтта, возглавлявшего специальную комиссию по проведению инженерных и промышленных исследований. Джуэтт сблизился с Кларенсом Дж. Столлом, управляющим заводами Hawthorne Works компании Western Electric, и договорился с ним о проведении на предприятии серии экспериментов. Столл согласился и с тем, что компания возьмет па себя расходы, связанные с установкой необходимого осветительного оборудования и ведением производственного учета. Комитет по проблемам промышленного освещения с энтузиазмом принял предложение Столла, и с ноября 1924 по апрель 1927 г. па заводе периодически проводились соответствующие эксперименты. Их проведением руководил Чарльз Сноу, недавний выпускник Массачусетского технологического института и протеже профессора Д. С. Джексона. Сноу помогал Хоумер Хаиберджер (Homer Hibarger) (аналитик, работавший на Hawthorne Works')., поддерживаемый управляющим заводом Столлом и техническим директором предприятия Джорджем Пенноком. Говоря о группе, занимавшейся проведением Хоторнскнх тестов освещенности, Гиллеспи отмечает, что этих людей никоим образом нельзя было считать наивными.

Столл и Пеннок являлись членами директивного совета Комитета но проблемам промышленного освещения... В МТИ (Массачусетском Технологическом Институте) Джексону помогали Джозеф У. Баркер, инженер-электрик, главный технически!! ассистент всей программы испытаний, и Ванневар Буш, профессор ка41едры электротехники, ставший одним из самых (именитых) ученых Соединенных Штатов и руководителем научных исследований в годы Второй мировой воины. Таким образом, хоторнские эксперименты проводились представи гелями академической и инженерной элиты. (Gillespie, 1991. р. 42)

Первая серия испытаний, проводившихся с ноября 1924 но апрель 1925 г., не позволила выявить определенной зависимости между яркостью освещения и производительностью. Хотя уровень производства в тестируемых группах действительно возрос, у исследователей возникла мысль о том, что это может быть связано с побочными факторами, такими, например, как неизбежное усиление контроля. При повторном проведении опытов в феврале 1926 г. экспериментаторы решили принять в расчет влияние неэкспериментальных переменных (так называемый "Хоторнский эффект") путем устранения некоторых второстепенных факторов, влияющих па производительность труда. Результаты, полученные о этой серии опытов, подтвердили подозрения экспериментаторов в том, что усиление контроля и психологические факторы, сопутствующие проведению эксперимента, влияли на производительность труда куда сильнее, нежели уровень освещенности. Как замечает Гиллеспи, "вопреки ожиданиям представителей светотехнической отрасли, исследователи пришли к выводу, что рост производительности труда решительно невозможно объяснить одним лишь увеличением уровня освещенности. Средний уровень освещенности оказывался вполне приемлемым для решения обычных задач, расходы же, связанные с его повышением, вряд ли можно было считать оправданными" (Gillespie, 1991, р. 43).

Убедившись в том, что увеличение производительности связано не только с повышением освещенности, экспериментаторы решили проверить, как влияет на производительность понижение освещенности. С сентября 1926-го по апрель 1927 г. был проведен ряд соответствующих опытов в условиях искусственного освещения. Естественное освещение в испытательных помещениях отсутствовало. Были выбраны две группы рабочих, одна из которых (контрольная) работала в условиях стабильного уровня освещенности, составлявшего около 11 свечей (кандел) на квадратный фут. Экспериментальная же группа работала в условиях постепенно снижавшейся освещенности, которая была снижена с 11 до 1,4 свечи на квадратный фут, после чего рабочие стали активно жаловаться на недостаток света. Как и ожидали экспериментаторы, производительность повысилась и в том, и в другом случае, причем в экспериментальной группе, несмотря на недостаток света, она была выше, чем в контрольной. Представители электротехнической отрасли были крайне огорчены тем, что исследователям так и не удалось выявить положительной корреляции между ростом уровня освещенности и ростом производительности. Сведения же о значении контроля, полученные в ходе экспериментов, не представляли для Комитета по проблемам промышленного освещения никакого интереса. Но благодаря этим опытам ученым и инженерам, непосредственно занимавшимся экспериментами, стала ясна возможная программа дальнейших исследований. Ридж пишет:

Между 11 и 15 апреля Хайберджер проанализировал результаты экспериментов 1926-1927 гг. и пришел к следующим выводам: 1. Уровень освещенности не оказывает решающего влияния на производительность труда работника. 2. Контроль (наблюдение) влияет на производительность, однако влияние это не изучено. Также он задался тремя вопросами: 1. Если производительность труда рабочего возрастает при низком уровне освещенности в условиях эксперимента, то почему она не растет в условиях цеха? 2. Если исследователи займутся изучением проблемы производственного утомления и станут систематически внедрять получаемые результаты в исследуемую группу, то не -"повысится ли при этом производительность труда? 3. Можно ли установить подлинные причины повышения или снижения производительности труда, если рабочие будут трудиться в небольшом помещении, где можно следить за всеми их действиями? Хайберджер доложил свои наблюдения Пеиноку, заметив попутно, что за достаточно скромную плату он берется выяснить, что же влияет на производительность труда работников... Пениок одобрил предложенный ему план и 10 мая 1927 г. инициировал проведение в опытном помещении участка сборки реле первой стадии экспериментов, в основе которых лежали процедуры, предложенные Сноу. (Wrege, 1976, р. 15).

Опыты с освещением на этом были закончены, и начались новые эксперименты, получившие название Хоторнских.

Исследователи остановили свой выбор на сборке реле, поскольку эта работа предполагала выполнение однообразных повторяющихся операций, которые обычно вызывают особое утомление. От сборщиков реле требовалась ловкость рук и способность практически ежеминутно повторять одну и ту же операцию в течение всего девятичасового дня и всей рабочей недели, состоявшей из пяти с половиной смен. Гиллсспи отмечает:

Сборка реле требовала работы обеими руками и сводилась к установке в надлежащее положение шпилек, втулок, пружин, контактов и изоляторов между пластинами, к вставке катушки с сердечником и к закручиванию винтов. Изучение трудовых движений, необходимых для сборки реле R-1498, состоявшего из 32 деталей, показало, что каждая рука производит по 32 отдельные операции (Gillespie, 1991, р. 51).

Для участия в экспериментах, проводившихся в опытном помещении участка сборки реле (RATR), было отобрано шесть молодых женщин в возрасте от 15 до 28 лет. Все они были представительницами этнических сообществ Чикаго: четверо самых юных были польками, одна чешкой, а старшая - приехала в Соединенные Штаты из Норвегии за три года до начала опытов. Все эти молодые женщины работали для того, чтобы помочь своим семьям и обеспечить до замужества собственную финансовую независимость. Прежде чем их перевели в опытное помещение, был замерен уровень их индивидуальной производительности, который должен был стать отправной точкой при оценке их труда в условиях эксперимента. Затем участниц опыта пригласили в кабинет технического директора Пеннока, где "до них были доведены цели исследования, а также выслушаны н в некоторой степени учтены в плане проведения эксперимента их пожелания" (Landsberger, 1958, р. 9). Эксперимент начался в мае 1927 и продолжался до июня 1932 г. С июня 1927 г. этим женщинам была предоставлена возможность получения специального группового премиального вознаграждения, обеспечивающего существенно больший заработок по сравнению с темп, кто работал и цехе. На опытном участке пять сборщиц реле сидели рядом друг с другом, шестая же работница (комплектовщица) сидела сбоку от них и подбирала комплекты деталей для последующей сборки. Каждое собранное реле опускалось в лоток и съезжало по нему, включая устройство, фиксировавшее это событие прокалыванием движущейся бумажной ленты. Хоумер Хайберджер, находившийся в том же помещении, исполнял роль непосредственного руководителя и научного наблюдателя, отвечающего как за обеспечение подачи требующихся деталей и материалов, так н за регистрацию уровня производительности труда. Помимо прочего, в обязанности Хайберджера входило "создание и поддержание в опытном помещении атмосферы доброжелательности" (Roethlisberger and Dickson, 1939/1964, р. 22). В августе 1927 г. стали вводиться дополнительные перерывы, с которых началась реализация запланированных изменений, включавших в себя обеспечение работниц бесплатным питанием, сокращение продолжительности рабочего дня и рабочей недели.

Несмотря на то, что участницы эксперимента оставались для экспериментаторов "девочками", они никоим образом не являлись пассивными объектами. Перед началом каждой очередной стадии в кабинете Пеннока проводилось ее предварительное рассмотрение, в котором участвовали и все шесть работниц. Последние осознавали свой уникальный статус, чему способствовало и регулярное проведение медицинских осмотров с целью выяснения их психического и физического состояния. Ни ни Hawthorne Works, ни где-либо еще молодые, малоопытные работницы производственной сферы обычно не были окружены такой заботой и не привлекали к себе такого внимания. Немаловажным обстоятельством являлось и то, что женщины в ходе эксперимента были связаны с высшим руководством, что позволяло им до известной степени игнорировать обычные дисциплинарные требования, налагаемые непосредственными руководителями. Гиллеспи комментирует это так:

Привилегированный статус и минимальный контроль стали ассоциироваться у сборщиц с опытным участком. По их инициативе были сделаны снимки помещения участка и его работниц. Со временем они перешли па "ты" с дружелюбным и общительным Хоумером Хай-берджером... Во время утреннего перерыва работницам стали подавать прохладительные напитки, и это вновь повысило их статус (Gillespie, 1991, р. 59).

Тем не менее, не все шло гладко, и вскоре две испытуемые, Аделина Богатович и Ирена Рыбацки, вступили в конфликт с руководителями эксперимента. Он был связан с попытками экспериментаторов решить проблему разговоров. В основном помещении цеха разговоры во время работы были запрещены, однако, в спокойной атмосфере опытного участка предотвратить их было практически невозможно. Когда экспериментаторы попытались воспрепятствовать им и стали вести запись этих разговоров, Богатовнч и Рыбацки заявили, что они устроят забастовку. Отношения между двумя этими женщинами и Хайберджером с Пенноком начали ухудшаться. Рыбацки стала чрезвычайно болезненно относиться к критике в свой адрес. Дерзость самой юной участницы бригады явно не понравилась Пенноку. Экспериментаторам пришлось предупредить членов бригады о том, что неуступчивость хотя бы одной из них может грозить бригаде наложением определенных санкций. В конце концов, в январе 1928 г. "Хайберджер уверился в том, что Богатович стала снижать производительность труда" (Gillespie, 1991, р. 61). Богатович и ее подруга Рыбацки были уволены из бригады, и их место заняли Мэри Волацго, восемнадцатилетняя полька, и двадцатилетняя итальянка Дженни Сирчио. Замена двух работниц оказала неожиданно сильное влияние на производительность опытной бригады. Гиллеспи пишет:

Выработка в период со второго по седьмой этап, составивший 37 недель, выросла на 12,3% по сравнению с первоначальным уровнем; теперь же за семь педель восьмого периода она подскочила еще на 12%. Похоже, этот необычайный рост объясняется двумя причинами. Во-первых, новые работницы оказались куда проворнее уволенных... Во-вторых, прочие работницы почувствовали, что увольнение может угрожать и им, вследствие чего они лишатся своих привилегий... Сирчио же очень быстро взяла на себя роль лидера бригады (Gillespie, 1991, р. 63).

К июню 1929 г. уровень производительности опытной бригады увеличился па 30 процентов по сравнению с исходным периодом, начавшимся в мае 1927 г. (Rose, 1988, р. 108). Примерно в это же время началась серия экспериментов и со второй бригадой сборщиц реле (она проводилась с августа 1928-го по март 1929 г.), состоявшей из пяти человек, которым выплачивалось групповое вознаграждение, но не предоставлялись дополнительные перерывы для отдыха, и с бригадой, занимавшейся расслаиванием слюды (с октября 1928-го по сентябрь 1930 г.), которая работала примерно в таких же условиях, что и первая бригада сборщиц, по получала деньги па основе индивидуальной сдельной системы оплаты труда, и также с группой машинисток (февраль 1929 г.), получавших еженедельное жалование, размер которого зависел от производительности их труда, которая определялась по показаниям специального записывающего устройства, фиксирующего и рассчитывающего среднюю частоту ударов по клавишам. В сентябре 1928 г. были начаты общезаводские опросы, которые продолжались до 1930 г. Вначале опросы носили формальный структурированный характер, "однако со временем был выработан более свободный подход. Респондентам разрешалось говорить на темы, которые занимали их более всего; для проведения глубинного анализа "социальных вопросов" была разработана специальная техника опросов, близкая к технике, использовавшейся психотерапевтами" (Rose, 1988, р. 111). И наконец, в ноябре 1931 г. У. Ллойд Уорпер, занимавшийся в Гарварде проблемами промышленной антропологии, приступил к изучению социальных взаимоотношений в группе, которая па сей раз состояла только из мужчин. Четырнадцать мужчин занимались намоткой катушек, пайкой и проверкой контактов телефонного коммутатора. Как пишут Болтоп и Гринвуд, "эти работы стали социологическим исследованием активности групп, формируемых в условиях производства" (Greenwood, Bolton and Greenwood, 1983, р. 230).

Мэйо и Хоторнские эксперименты

В марте 1928 г. Т. К. Стивенсон, директор по персоналу Western Electric, послал Элтону Мэйо предварительный отчет о результатах экспериментов на опытном сборочном участке. Стивенсона весьма впечатлила речь Мэйо "Что психология может дать промышленности в течение десяти ближайших лет", прочитанная за пять месяцев до этого на обеде руководителей отделов кадров крупных корпораций (Gillespie, 1991, р. 70). Мэйо с интересом прочел этот отчет и решил посетить предприятие Hawthorne в апреле 1928 г. вместе со своей ассистенткой Эмили Осборн. Ему хотелось на месте ознакомиться с работой опытного участка и провести серию замеров кровяного давления у работников в рамках программы изучения проблемы производственного утомления. Интерес Мэйо к кровяному давлению был стимулирован его гарвардским коллегой Лоуренсом Хендерсоном, профессором химии и Лоуэлловским стипендиатом, занимавшимся исследованием крови и написавшим соответствующую работу. Хендерсон в это время был также увлечен социологическими теориями Вильфредо Парето. В начале тридцатых годов он стал вести в Гарварде семинар, известный как "кружок Парето", в котором участвовал Мэйо и который оказал очень серьезное влияние на развитие теории управления (см. главу 12). Во время своего визита на Hawthorne Works Мэйо и его ассистентка замеряли кровяное давление и частоту пульса у пяти сборщиц реле, работавших на опытном участке, а также у трех женщин, работавших на участке намотки катушек. Хотя полученные результаты указывали на наличие определенной корреляции между введением дополнительных перерывов для отдыха и повышением производительности труда на опытном участке, их никоим образом нельзя было считать достаточно надежными. Тем не менее по одной из проблем Мэйо мог высказаться с полной определенностью. Изучая медицинскую карту Ирены Рыбацки, он обратил внимание на ее анемичность (малокровие) и тут же решил, что именно этим обстоятельством и объяснялось ее "парапоидальное" и "большевистское" поведение. Мэйо предпочел проигнорировать то обстоятельство, что кровяное давление Аделины Богатович находилось в норме. Как замечает Гиллеспи, "отчет Мэйо об увольнении Рыбацки с опытного участка наглядно демонстрирует присущую ему тенденцию представлять любые нарушения дисциплины, определяемой требованиями управленческого контроля, пси-хотическими проявлениями". (Gillespie, 1991,р. 73).

Лето 1928 г. Мэйо провел в Великобритании, где он смог познакомиться с последней работой Комитета по изучению проблем производственного утомления. Когда в октябре 1928 г. он вновь вернулся на Hawthorne Works для измерения кровяного давления, с ним встретился технический директор Джордж Пеннок, который попросил Мэйо представить результаты экспериментов на собрании директоров по персоналу крупных корпораций, которое должно было состояться в Нью-Йорке. Эта презентация прошла успешно, и в начале

1929 г. Пеннок предложил Мэйо роль руководителя хоторнской программы опросов. Мэйо отказался, однако выразил согласие участвовать в экспериментах, посещая время от времени Hawthorne Works и при необходимости обеспечивая экспертные заключения. С 1929 по 1933 г. Мэйо получал от Western Electric ежегодный гонорар в размере $2500 и исполнял роль официального интерпретатора Хоторискнх экспериментов, представлявшего их ученому миру. Гиллесии пишет:

Мэйо умел правильно расставлять акценты в официальных отчетах и популяризировать эксперименты, привлекая институциональные и академические ресурсы Гарварда и финансовые ресурсы Рокфеллеровского гранта. В то время как проведение самих экспериментов всегда находилось под контролем исследователей компании, изредка пользовавшихся консультациями ученых, публикацией материалов их исследований заведовали Мэйо и его гарвардские коллеги, что не могло не сказаться на результатах (Gillespie, 1991. р. 75).

В декабре 1931 г. Мэйо получил согласие Кларенса Столла (ставшего к этому времени вице-президентом компании Western Electric) на написание официального отчета о Хоторн-ских экспериментах. Результатом этой работы стал труд "The Human Problems of an Industrial Civilization" ("Человеческие проблемы индустриальной цивилизации"), опубликованный в 1933 г. Книга, состоявшая из восьми глав, представленных первоначально как лоуэлловские гарвардские лекции', и 180 страниц текста, не сводилась к последовательному изложению Хоторнских экспериментов. Здесь рассматривался куда более общин вопрос о достижении и поддержании социального равновесия в индустриальном обществе. Первые две главы книги посвящены рассмотрению проблемы утомления и монотонности, при этом подчеркивается, что оба названных феномена связаны не столько с самой работой, сколько с "отсутствием равновесия в самом индивиде и между ним и его работой". Явно утомительная однообразная работа может представляться вполне удовлетворительной при такой организации труда, которая устранит дисбаланс в психологической установке работника. Следующие три главы книги посвящены интерпретации Хоторнских экспериментов. Здесь основной акцент делается на корреляции между ростом уровня производства на опытном участке и развитием сплоченной рабочей группы, управляемой просвещенными и заботливыми руководителями. В своей интерпретации Мэйо предпочитает не придавать особого значения материальным стимулам, что представляется достаточно серьезным недосмотром. Сборщицы опытного участка в каком-то смысле были так же "голодны", как и рабочие Bethlehem Steel или иммигранты у ворот фордовского предприятия Highland Park. Нет ничего удивительного в том, что участницы Хоторнского эксперимента, с которыми в восьмидесятые годы беседовали ученые, уверенно заявили, что главным источником их мотивации были именно деньги (Greenwood, Bolton and Greenwood, 1983, pp. 217-221).

В шестой главе своей книги Мэйо существенно расширяет масштаб объекта исследования, переходя от узких пределов Hawthorne Works к индустриальному обществу в целом. В особенности его интересует вызванное стремительной урбанизацией и индустриализацией крушение общности, социальных связей, следствием чего стал рост правонарушений и преступности. Пытаясь объяснить взаимосвязь этих явлении, Мэйо обращается к работам французского социолога Эмиля Дюркгейма и к его концепции аномии (падения нравов). Мэйо пишет:

Основное утверждение Дюркгейма состоит в том, что жизнь небольшого сообщества организована так, что интересы его членов подчинены интересам группы... Индивид рождается членом сообщества и может в детстве и юности предвидеть ту функцию, которую он будет выполнять в интересах группы, когда станет взрослым. Это ожидание влияет на его мысли и поступки в пору взросления; выполнение же самой этой функции вызывает у него чувство удовлетворения и ощущение собственной общественной значимости. Всю свою жизнь он солидарен с группой. Современное развитие...положило конец этой функции и связанной с ним удовлетворенности как для индивида, так и для группы. Мы являемся свидетелями аномии и беспорядочности жизни, которые ныне характерны и для отдельных людей, и для целых сообществ... Индивиды во все большей степени склоняются к лихорадочной активности и к беспорядочному" саморазвитию; однако подобная жизнь обречена на неудачу, ибо любого рода достижения уже не могут получить должной оценки сообщества, а ощущение счастья связывается уже не с самими достижениями, но с некими грядущими свершениями. Все это приводит к полнейшему разочарованию и к отвращению, вызванному "тщетой погони за счастьем" (Mayо, 1933/1960, pp. 124-125)

Мэйо обращается не только к трудам Дюркгейма, но и к некоторым положениям Зигмунда Фрейда, полагая, что "неприспособленность невротика - это социальная неприспособленность; невротическая недееспособность - это не личная, а социальная проблема... Любая социальная ситуация, которая характеризуется неупорядоченностью, приводит человека к одержимости куда скорее, нежели существование его в организованном сообществе" (Мог/о, 1933/1960, р. 127-128).

В двух последних главах своей книги Мэйо возвращается к проблемам поддержания социального равновесия, которые прежде рассматривались им в работе "Democracy and Freedom" ("Демократия и свобода"). Основываясь на сведениях, почерпнутых из различных политических теорий, антропологии, социологии и детской психологии, он утверждает, что развитие современного индустриального общества "привело к известной отмене культурных традиций труда и мастерства, (в то время, как) рост мобильности рабочей силы и столкновение культур серьезно повредило традиционному укладу индивидуальной и семейной жизни. Все это лишь усилило степень социальной дезорганизации" (Мауо, 1933/1960, р. 159). По его мнению, одни лишь политические действия не позволят восстановить былую социальную гармонию. Как он пишет, "политические действия в данном сообществе предполагают желание и способность индивидов работать вместе; политическая функция в обществе, лишенном таковой особенности, утрачивает свою действенность" (Мауо, 1933/1960, р. 160). Но каким же образом может быть восстановлена социальная гармония и решена проблема аномии, характерная для современной жизни? Этот вопрос до известной степени может решаться на рабочем месте, и результаты Хоторнских экспериментов могут подсказать нужный ответ. Явный рост уровня производства на опытном участке продемонстрировал благоприятное воздействие сплоченности группы при просвещенном руководстве ею. Отвергая элитарную теорию Парсто, Мэйо утверждает, что существующая управленческая элита занята решением технических и экономических проблем. Вопреки заявлениям сторонников научного менеджмента, "промышленный рабочий... не желает принимать школьной логики, которой определялись бы его образ жизни и работа. То, чего он хочет, скорее, может быть охарактеризовано как образ жизни, существенным моментом которого, во-первых, является взаимодействие с другими людьми, во-вторых, исполнение экономической функции, важной для группы. "Триумфальный" промышленный прогресс привел к полному забвению этого наиважнейшего аспекта человеческого естества" (Мауо, 1933/1960, р. 173). Помимо прочего, согласно Мэйо, Хоторнские эксперименты продемонстрировали то, что руководители будущего будут играть значительную роль в восстановлении социального равновесия и потому должны получать соответствующее образование. Рен замечает по поводу книги Мэйо "The Human Problems of an Industrial Civilization".

Oн выдвигал идею, что член социума, стремящийся занять позицию "лидера нового типа", должен опираться на особый социальный и личностный опыт, который мог бы позволить обществу преодолеть аномию и социальную дезорганизацию. По сути, теория Мэйо ; преследует ту же цель, что и учение Тейлора, стремившегося к достижению сотрудничества и кооперации в индустрии. Средства для достижения этой цели различалнсь, однако, сама эта цель состояла в обоих случаях в установлении взаимовыгодного сотрудничества рабочего и руководителя. (Wren, 1994, р. 250)

Заключение

Существенной особенностью работ Мэйо являлась его антипатия к социальным конфликтам и к возможным социальным неурядицам. Его вера в то, что промышленные беспорядки обусловлены личными проблемами как физиологического, так и психического свойства, сильно влияла на его подход к анализу индустриального общества. Так, к примеру, он считал, что источником производственных беспорядков является не столько стремление рабочих к соблюдению своих законных экономических или групповых интересов, сколько их пессимистическая внутренняя установка. Соответственно, отказ индивида подчиняться тем или иным требованиям руководителя рассматривался Мэйо не как один из неизбежных моментов работы производства, а как проявление его, индивида, психической неустойчивости.

Оценивая результаты экспериментов, проводившихся на опытном сборочном участке, Мэйо сознательно пренебрегает влиянием материального поощрения на поведение сборщиц и акцентирует внимание на групповой сплоченности и ненавязчивом руководстве. Хотя Мэйо вынужден оценивать Хоторнские эксперименты на микроуровне, он стремится к рассмотрению социального макро-уровня и, так называемых, следствий аномии.

Соответственно он, так или иначе, пытается экстраполировать очевидный "успех" Хоторнских экспериментов на общество в целом и потому приписывает промышленным руководителям значительную роль в восстановлении и поддержании социального равновесия. Подобно тому как идеи научного менеджмента стали ассоциироваться с трудами и репутацией Ф. У. Тейлора, изучение взаимоотношений членов производственного коллектива и социальных аспектов личности, ставшее предверием новой эры в теории управления, стали связывать с фигурой Элтона Мэйо.

По иронии судьбы, академические комментаторы зачастую противопоставляют идеи Мэйо идеям Тейлора, хотя оба эти человека стремились к достижению одних и тех же целей, т. е. к достижению промышленной гармонии и к прекращению антагонизма между руководством и рабочими.

Вопросы для обсуждения

1. Опишите начало Хоторнскнх экспериментов.

2. Чем вы объясните повышение производительности труда на опытном участке сборки реле?

3. "Основная роль, которую Мэйо сыграл в хоторнских экспериментах, это роль публициста". Справедливо ли это утверждение?

4. Почему Мэйо считал, что производственные руководители будущего будут играть заметную роль в обеспечении социального равновесия?

Источник

1. Шелдрейк Дж. Теория менеджмента: от тейлоризма до японизации / Пер. с англ. под ред. В.А. Спивака. - СПб: Питер, 2001, с. 173-198.

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • Вклад Элтона Мэйо в развитие теории человеческих отношений. Задачи, этапы и результаты Хоторнского эксперимента, его влияние на теорию управления в менеджменте. Роль производственных руководителей, по мнению Мэйо, в обеспечении социального равновесия.

    доклад [29,1 K], добавлен 03.09.2012

  • Рождение промышленной психологии. Философ бизнеса М. Фоллет. Вступление в эпоху школы человеческих отношений. Хоторнские эксперименты. Организация - социальная система. Человеческие отношения, лидерство и мотивация. Организации формальные и неформальные.

    реферат [31,6 K], добавлен 02.03.2009

  • Школа человеческих отношений и Э. Мэйо: цели и задачи хоторнских экспериментов, их результаты. Выводы о свойствах рабочего места как социальной системы. Понятие точек воздействия, которые изменяют групповую производительность, социотехнические системы.

    реферат [38,9 K], добавлен 11.01.2010

  • Школа человеческих отношений и Э. Мэйо. Цели и задачи хоторнских экспериментов. Процедура исследований: основные этапы. Результаты хоторнских исследований. Изменение трудового поведения работников по мере изменения условий их деятельности.

    курсовая работа [25,7 K], добавлен 13.03.2004

  • Характеристика Хоторнского эффекта - условий, в которых новизна, интерес к эксперименту или повышенное внимание к данному вопросу приводили к искаженному, зачастую слишком благоприятному, результату. Стили поведения, отображенные в сетке Томаса-Килменна.

    контрольная работа [63,8 K], добавлен 15.06.2010

  • Вклад в развитие социологии управления и индустриальной социологии эксперимента американского психолога и социолога Элтона Мейо на Хоторнском заводе в пригороде Чикаго. Создание Э. Мейо социальной философии менеджмента как результат исследований.

    презентация [1,1 M], добавлен 24.02.2014

  • Предпосылки и источники формирования менеджмента как науки об управлении. Возникновение школ "человеческих отношений" и "организационного поведения". Э. Мэйо как один из основоположников индустриальной социологии. Цели и задачи хоторнских экспериментов.

    курсовая работа [36,8 K], добавлен 20.05.2014

  • Содержание и значение Хоторнскрго эксперимента. Основные положения доктрины "человеческих отношений". Предмет специального исследования школы человеческих отношений. Недостатки мэйоизма. Проблемы, стоящие перед крупным индустриальным производством.

    реферат [27,1 K], добавлен 08.12.2008

  • Психология управления как специфическая отрасль практической психологии. Предмет современной психологии управления: проблемы человеческих взаимоотношений и взаимодействий с точки зрения ситуаций управления, менеджмента. Основные методы и принципы.

    контрольная работа [64,0 K], добавлен 16.08.2009

  • Управление персоналом как жизненно обусловленная стратегическая функция, сформировавшаеся под воздействием множества факторов. "Научная организация труда" Ф. Тейлора. Школа "человеческих отношений", теория мотивации Э. Мэйо. Путь России перехода к рынку.

    реферат [25,3 K], добавлен 24.04.2009

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.