Организационные преобразования и диверсификация производства на предприятиях УИС

Введение

Промышленная политика - это система мер, направленных на развитие национальной экономики, новейших технологий и продуктов с высокой степенью обработки, современных информационных и других услуг, человеческого капитала. Ее энергичное и последовательное осуществление позволит России обеспечить высокое качество жизни населения, сохранить себя в качестве одной из мировых держав, занять достойное место в глобальной экономике. Активная промышленная политика, нацеленная на модернизацию национальной экономики и переход к инновационным формам хозяйствования является обязательной и решающей предпосылкой преодоления последствий социально-экономического кризиса, поразившего Россию на рубеже второго и третьего тысячелетий.

По глубине падения производства, продолжительности и системности этот кризис не имеет аналогов в истории крупных стран. Он намного превзошел Великую депрессию 1929-1933 годов на Западе. Доля России в мировом валовом продукте опустилась ниже 3 процентов. Причем, наибольший урон потерпели отрасли, критически важные для развития страны и жизнеобеспечения населения - машиностроение и высокотехнологичные производства. Последовавшие вслед за августовским дефолтом 1998 оживление производства и макроэкономическая стабилизация не разрешили самых острых противоречий российской экономики. Несмотря на высокие темпы роста на протяжении четырех последних лет уровень валового внутреннего продукта остается на треть ниже кануна рыночных реформ, а капитальные вложения не достигли и 70 процентов уровня, существовавшего до дефолта. Не удается остановить тенденцию износа основных производственных фондов, что таит в себе перманентную угрозу техногенных катастроф. Сейчас износ составляет 40,4 процента.

Несмотря на разрушительные последствия кризиса, накопленное национальное богатство России, определяемое в основном человеческим и природным капиталом, создает надежную базу для успешной промышленной политики. Следует учитывать, что в современной России имеются достаточно влиятельные силы, которые в принципе отрицают необходимость такой политики, называя ее волюнтаристской придумкой красных директоров и сочувствующих им экономистов-государственников. Либералы-рыночники продолжают считать, что промышленную политику могут с успехом заменить институциональные реформы, направленные на стимулирование предпринимательской деятельности и создание благоприятных условий для зарубежного и отечественного частного капитала.

Первым шагом к возрождению России должен стать ее выход на траекторию высоких и устойчивых темпов экономического роста. Бесспорно, эту задачу невозможно решить вне рамок всесторонне продуманной, четкой и последовательной промышленной политики. Ее целью и смыслом могут и должны стать глубокая структурная трансформация экономики, ее технологическая модернизация.

Понимание промышленной политики как стратегии развития промышленного производства и увеличения его конкурентоспособности, обеспечивающей устойчивый экономический рост в долгосрочной перспективе, задает требования к методологической базе для ее разработки и имплементации. Отсутствие подобной методологии, наряду с фрагментарностью и бессистемностью институциональной базы, является основным препятствием для разработки комплексной и системной промышленной политики в РФ.

В условиях рыночной экономики имеют место резкие колебания конъюнктуры рынка и неустойчивость спроса. Неопределенность результатов обслуживания подталкивает предприятия системы УИС к поиску новых направлений деятельности, к организационным преобразованиям и к диверсификации производства.

Промышленная политика России (проблемы, перспективы)

Тезис о необходимости разработки и реализации государственной промышленной политики является частью большинства концепций среднесрочного и долгосрочного развития России, несмотря на то, что отношение к идее вмешательства государства в промышленное развитие страны на протяжении последних 15 лет было неоднозначным. Промышленную политику при этом обычно рассматривают в качестве точечного инструмента воздействия на сложившуюся "неоптимальную" структуру промышленного производства, характеризующуюся преимущественно сырьевой специализацией, с целью развития отдельных отраслей, получивших статус приоритетных [1, c. 37].

Анализ международного опыта реализации промышленной политики (в таких странах, как Япония, Китай, Южная Корея, Тайвань) свидетельствует о том, что правительства этих стран рассматривают ее в качестве основы для обеспечения устойчивого долгосрочного экономического роста, базирующегося на повышении уровня конкурентоспособности национальных производителей. В целом, эта политика может быть признана эффективной: страны, проводившие активную промышленную политику, показывали более высокие темпы экономического роста, чем страны, в которых государство воздерживалось от вмешательства в рыночные отношения [12, C. 14].

Проведенный анализ позволяет утверждать, что в течение всего реформенного периода в России не существовало эффективной стратегии промышленного развития: на федеральном уровне так и не было создано единого центра, ответственного за реализацию промышленной политики и координацию действий правительства в этой области, принятые законодательные акты носили фрагментарный характер, а отдельные меры господдержки приоритетных отраслей и предприятий не отвечали базовым принципам системности и не были подкреплены реальными возможностями правительства. Кроме того, приоритеты часто менялись, и определялись они по субъективным признакам или в соответствии с политической конъюнктурой, что привело к нарастанию отраслевого лоббирования и неэффективному использованию ограниченных государственных ресурсов без достижения желаемого результата. Между тем, разработка и имплементация эффективной промышленной политики может стать основой для ликвидации структурных дисбалансов в российской экономике и выхода на траекторию устойчивого долгосрочного экономического роста [8, C. 12].

Для того чтобы говорить о промышленной политике, необходимо понять, на каком уровне находится сегодня наша промышленность и что она собой представляет. На этот вопрос, я думаю, твердого ответа сегодня нет ни у кого. Прежде всего, потому, что наша статистика сегодня регистрирует только официальную часть экономики, причем, регистрирует ее, главным образом, в налоговых целях. По разным оценкам, от 50 до 75% промышленного производства и услуг осуществляются в "теневом секторе". Поэтому сколько на самом деле составляет ВВП России и насколько он вырос, и уж тем более - в разрезе отраслей, сказать сегодня не в состоянии никто. Если взять официальную статистическую базу, то она примерно такова: в конце 80-х - начале 90-х г.г. доля промышленной продукции в ВВП составляла до 47%. Сегодня, опять же по официальной статистике - около 30%. Правда, резко выросли услуги в составе валового продукта. В СССР, скажем, услуги всегда считались в размере 27-28% от валового продукта. Сегодня это 53%. Но, повторяю, эту динамику и изменение удельного веса промышленного производства и услуг крайне тяжело оценить - на самом ли деле она такова или же эти цифры "от лукавого". Валовый продукт у нас по итогам этого года оценивается примерно в 300 млрд. дол., плюс-минус, как всегда, 5-6% - в зависимости от политических взглядов (если очень сильно захочется показать рост динамики - он будет побольше, если это не потребуется по ряду причин - будет ближе к тремстам). В то же время, если взять анализ таких организаций, бдительно наблюдающих за реальными процессами, как Мировой Банк, МВФ, Центральный банк России, Ассоциация российских банков, ФСБ, ЦРУ, ФБР, каждая из которых проводит анализ с собственной точки зрения, то получается, что валовый продукт в России колеблется в пределах от 1 трлн. до 1 трлн. 200 млрд. долл. Становится ясно, что в одном случае, если у нас валовой продукт действительно 300 млрд., то мы отстали от США примерно в 18 раз, от Европы - примерно в 15 раз, и, следовательно (а нам в последнее время довольно усиленно навязывали такую точку зрения), уровень жизни и валовый продукт России составляют 53% от португальского, т.е. от уровня практически самой бедной страны в ЕС [10, C. 35].

Если же исходить из более оптимистических оценок, базирующихся, главным образом, на денежном обороте и на серьезных экспертных анализах, а такие оценки представляются более справедливыми, то мы отстаем от США уже не в 18 раз, а примерно в 6, от Европы - примерно в 3 раза. В этом случае задача качественно иная - например, за 15-20 лет достичь показателей Европы, такая задача становится реальной [5, C. 34].

В чем суть того, что происходит? Первое время из последних 4-5 лет, особенно после дефолта, конкурентоспособность всей продукции резко возросла, прежде всего, за счет снижения ее цены. Импорт резко "ушел" с рынка, рынок открылся - и конкурировать по стоимости с российским производством мало кто мог, что дало нам некоторую динамику роста на протяжении 1999-2000 гг. и, может быть, первой половины 2001 г. Этот потенциал еще не использован до конца, однако он не был поддержан никакими реальными правительственными мерами, поэтому старт на короткой дистанции не превратился в стайерскую пробежку на время с заданным результатом. То есть, полтора года просто прожили на внешних факторах; эти факторы себя в основном исчерпали - рост стал замедляться, динамика стала падать, и, если не принять специальных мер, стагнация, как мне кажется, достаточно близка. В чем суть тех ошибок, которые, как представляется, были сделаны в этот период? Во-первых, Правительство не определилось с целью этих регулирований, а, во-вторых, - с формами регулирования. Фактически борются две точки зрения. Согласно одной из них, борьба за рост ВВП выдается за самоцель, и одна из основных идей - это то, что надо свой собственный рынок прежде всего держать для своих собственных производителей. Теория довольно простая: поднять повыше таможенные барьеры, предъявить более жесткие требования ко всем иностранным компаниям и капиталам, которые хотят войти на этот рынок. Таким образом, у наших национальных компаний будет время и возможности посильнее взять в руки собственный рынок - так называемая политика протекционизма национальной промышленности. Другая точка зрения, которая тоже очень сильно представлена в Правительстве, как раз обратная: создать высокую конкуренцию за внутреннего потребителя, прежде всего, готовиться к вступлению в ВТО, снизить все барьеры - пусть приходят на внутренний рынок. В конце концов, неважно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей. Если эти продукты иностранного производства появятся на нашем рынке, по крайней мере, потребитель получит то, что он должен получить, и то, что он хочет получить; а если национальная промышленность способна хотя бы в дальнейшем освоить эти виды продуктов и удовлетворить потребителей своим производством - ну, как говорится, Бог в помощь, а мы будем наблюдать. Вот такие две крайние точки зрения. В результате, кто-то победил в одном, кто-то - в другом, и, как следствие, целостная политика в этом вопросе отсутствует, есть набор бессистемных действий - один влево, один вправо, шаг вперед, шаг назад, что, в конце концов, ни к чему не приводит [4, C. 3].

Таким образом, основными, базовыми для появления осмысленной промышленной политики представляются: улучшение экономического климата; выработка нормальной, стабильной по годам финансовой политики; проведение четко определенной линии с курсом рубля - той или иной, но она должна быть понятна и известна всем хотя бы на 5-7 лет вперед; изменение налоговой системы таким образом, чтобы она адекватно давала всем возможность работать "на поверхности" и накапливать ресурсы; изменение административной системы, которая сегодня излишне зарегулирована, причем абсолютное большинство регулирующих элементов не работает.

Сегодняшняя ситуация такова. Если, скажем, по состоянию на 1989 г. взять 150 стран и 50 реально действующих макротехнологий по полному циклу: разработка - конструкция - выпуск - потребление - сервисное обслуживание, то оказывается, что Россия и СССР примерно по 20 технологиям были на мировом уровне или выше. Другое дело, что они у нас никогда не могли выйти из военно-промышленного комплекса в массовое гражданское производство и потребление. Технологии были, продукт был, сервисное обслуживание было. Все было, кроме одного: эта технология ничего не тиражировала для гражданского производства и гражданского населения, она была замкнута внутри самой себя. Но она была. Сегодня, если взять, к примеру, показатели 2001 года, опубликованные по этим же 50 технологиям, страны "большой семерки" (мы, как известно, входим только в "восьмерку") примерно 90% этих технологий держат в своих руках. Распределение примерно такое: 22-25 видов технологий контролируют практически полностью США, по 5-7 - Германия, Франция, Япония, по 1-2 - такие страны как Швеция, Норвегия. Россия сегодня в общем объеме поставляемой на рынок продукции макротехнологий составляет всего 0,3% [13, C. 25].

Доля убыточных предприятий в промышленности в 1994 г. составила 21%, увеличившись по сравнению с уровнем 1992 г. в 3 раза. В машиностроении и металлообработке этот показатель ухудшился за 2 года в 4 раза и составил в 1994 г. 21%, т.е. в этой отрасли каждое пятое предприятие убыточно. К концу 1994 г.15,5 тыс. предприятий промышленности имели просроченную задолженность покупателей и 13,5 тыс. - поставщикам. Каждое четвертое из них - это предприятие машиностроения и металлообработки. Из общего числа предприятий в этой отрасли около 80% имеют просроченную задолженность покупателей и около 70% - поставщикам [9, C. 7].

В 1992-1994 гг. в российской промышленности произошли масштабные структурные сдвиги - резкое усиление сырьевой ориентации производства. Доля ТЭКа и металлургии в стоимости промышленной продукции в текущих внутрироссийских ценах выросла с 24% в 1991 г. до почти 50% в 1994 г. Один ТЭК, в котором работало всего 1,5 млн. чел., почти в шесть раз меньше, чем в машиностроении (7,5% занятых в промышленности и 2% занятых в народном хозяйстве), давали более 50% всей промышленной продукции, если делать расчет в мировых ценах (во внутрироссийских - 30%). Доля же машиностроения и легкой промышленности снизилась с 43% в 1991 г. до 22% в 1994 г., причем этот сдвиг произошел не только за счет более быстрого роста сырьевых цен, но и за счет ускоренного падения производства в машиностроении и легкой промышленности (на 61% и 75% соответственно в сравнении с 1990 г. против 52% в целом по промышленности) [3, C. 60].

В 1995 г. каждое четвертое предприятие промышленности являлось убыточным. В частности в машиностроении и металлообработке 25% предприятий были убыточны. В 1995 г. просроченную задолженность покупателей имели 15 тыс. предприятий промышленности, поставщикам - 13 тыс. в машиностроении и металлообработке 72% предприятий имеют проблему задолженности покупателей, 60% - поставщикам [2, C. 10].

Машиностроение - одна из депрессивных отраслей российской промышленности. Сокращение производства здесь началось раньше, замедление темпов снижения наступило позднее, а спад в отрасли был заметно глубже, чем в среднем по промышленности. Из нескольких десятков позиций удалось обнаружить только два вида продукции отрасли, производство которой в 1997 г. было выше, чем в 1992 г., - легковые автомобили и персональные компьютеры. По подавляющему большинству остальных видов продукции производство сократилось в два и более раз. По зерноуборочным комбайнам, например, в 25 раз, по бытовым магнитофонам - в 100 [1, C. 37].

На протяжении всего рассматриваемого периода производство ежегодно сокращалось примерно по 80% видов продукции машиностроения и металлообработки. Исключениями стали 1994 г. - год, в котором падение производства наблюдалось почти по всем видам, и 1997 г., когда производство сократилось "только" по 63% видов продукции [6, C. 13].

Выделить в продукции машиностроения какие-либо группы, по которым производство сокращалось выше или ниже среднего, почти невозможно: быстро падало производство и средств производства, и предметов потребления. Все же в относительно худшем положении оказались предприятия, производящие оборудование для депрессивных отраслей: угольной и легкой промышленности, техники для села, нужд самого машиностроения (в первую очередь производители металлообрабатывающего оборудования).

Несколько лучше положение с производством продукции, ориентированной либо на удовлетворение общественных потребностей, спрос на которые сокращается в последнюю очередь (так, удалось избежать обвального сокращения производства в энергетическом машиностроении, стабилен уровень производства автобусов), либо на платежеспособный спрос населения. Так, в 1997 г. наметилась тенденция увеличения производства холодильников и морозильников, цветных телевизоров. Впрочем, более глубокое знакомство со статистикой, в частности выпуска бытовой техники, показывает, что здесь наблюдается резкая дифференциация производителей одних и тех же видов продукции по их способности к адаптации в новых условиях. Так, например, производство цветных телевизоров за 1997 г. в Новосибирской области сократилось в 7,7 раза, в то время как по РФ в целом - возросло в 2,4 раза. На фоне общего сокращения производства отечественной бытовой техники быстро растет выпуск этой же продукции, производимой по иностранным лицензиям [7, C. 34].

Промышленная политика в реальной практике всегда принимает вид структурной политики - ограниченные бюджетные средства и государственную поддержку необходимо направить в те отрасли хозяйства, которые в долгосрочной перспективе обеспечат достижение стратегических целей (максимальный прирост национального богатства, устойчивый рост благосостояния населения и т.д.), в некоторых случаях, за счет депрессивных отраслей, развитием которых можно пожертвовать в пользу отраслей, находящихся на начальной фазе жизненного цикла. В связи с этим, одним из ключевых вопросов в рамках разработки промышленной политики является выбор и обоснование приоритетов промышленного развития.

Утверждение о том, что в России в течение всего реформенного периода не существовало промышленной политики, является верным в том смысле, что не существует единой стратегии, комплексной программы стимулирования развития и повышения эффективности промышленного производства и конкурентоспособности национальных предприятий.

Основными проблемами в области реализации политики стимулирования промышленного производства были и остаются:

§ фрагментарность и бессистемность законодательной базы,

§ отсутствие методологии разработки промышленной политики, особенно, в части определения приоритетов развития, а также

§ отсутствие единого органа, отвечающего за координацию процессов разработки и реализации промышленной политики.

В течение последних 15 лет в России на первый план выходили то одна, то другая модели промышленной политики, однако ее реализация не подкреплялась достаточной законодательной базой, финансовой поддержкой и политической волей, и все сводилось к использованию отдельных инструментов из арсенала промышленной политики, часто не взаимосвязанных между собой. В первое реформенное десятилетие в рамках государственной политики содействия экспорту были определены приоритеты в экспортной деятельности и ее перспективы до 2005 г., а также главные средства достижения поставленных целей. Однако созданная система так и не стала действенным и работающим механизмом содействия экспорту, поскольку не была подкреплена на практике ни финансовыми, ни организационными мерами. Принятая в 2003 году Правительством РФ перспективная концепция государственной финансовой (гарантийной) поддержки экспорта промышленной продукции, ставящая целью развитие государственного кредитования экспорта через Росэксимбанк, в силу различных причин не получила должной поддержки государства и так и не заработала [6, C. 35].

Особого внимания заслуживает политика государства по созданию особых экономических зон (или свободных - СЭЗ), развернутая в 90-е годы в России, одной из ключевых целей которой являлось стимулирование экспортно-ориентированного производства. Согласно экспертной оценке Международной ассоциации развития СЭЗ, цели создании СЭЗ в России не достигнуты, а деятельность большинства СЭЗ с точки зрения международных стандартов была неэффективна. В условиях отсутствия правовой базы по созданию СЭЗ их деятельность вместо инструмента модернизации экономики и привлечения иностранных инвестиций привела к тому, что зональные льготы стали средством скрытого субсидирования отдельных лоббистских группировок и способом накопления капитала, в основном экспортируемого заграницу. Создание СЭЗ происходило на основе указов и постановлений органов исполнительной власти, а не федеральных законов, что приводило к возникновению конфликта приоритетности с другими нормами налогового, таможенного, валютного и другого федерального регулирования. В результате созданные в 90-е годы СЭЗ, за исключением зон в Калининградской и Магаданской областях, были постепенно ликвидированы (окончательно с 2005 года с принятием федерального закона об СЭЗ) [4, C.3].

Неэффективны в целом были также и попытки осуществления импортозамещающей промышленной политики, которые проводились в основном с использованием протекционистских методов защиты внутреннего рынка и отечественного производителя. Хотя защита конкурирующих с импортом отраслей не должна ограничиваться только тарифными мерами, на прочее в государственном бюджете хронически не хватало средств.

Таможенно-тарифная политика изначально (в 1992-1993 годах) формировалась на либеральных принципах. Нулевые или минимальные таможенные тарифы в те годы, оправданные действием “валютного коридора”, впоследствии сменились весьма умеренными пошлинами. Так, например, среднеарифметическое и средневзвешенное значение тарифа по группе обработанных изделий в 1993 году в России составляло 8,3% и 10,9%, тогда как правительства новых индустриальных стран (НИС) Азии и стран Латинской Америки в период становления конкурентоспособных отечественных производителей ограждали их высокими таможенными барьерами. Эти же показатели для Китая (1992 г.) составляли 44,9% и 46,5%; для Индии (1990 г.) - 84,1% и 93,6; для Таиланда (1993 г.) - 47,2% и 43,7%. Помимо низких ставок пошлин, таможенный тариф отличался малой степенью дифференциации и детализации, не позволявшей адресно и эффективно осуществлять протекционистские функции; имел ограниченное количество специфических и комбинированных ставок; специальные механизмы защиты рынка вообще не использовались. Либеральный характер таможенно-тарифной политики в первые годы реформ выражался также в общей высокой неэффективности системы таможенного регулирования и таможенного администрирования. Система таможенного контроля оставляла массу возможностей для злоупотребления и ухода от уплаты причитающихся платежей, включая недостоверное декларирование товара, нецелевое использование льгот и прямую контрабанду. Подобная система в 1992-1995 годах фактически приводила к тому, что отечественные производители были поставлены в равные условия с зарубежными фирмами, поскольку большая часть импорта проходила с отклонениями от уплаты таможенных платежей [7, C. 34].

Вовлечение таких инструментов как лицензирование, специальные защитные пошлины, комплекс специальных защитных мер во внешней торговле (меры, использовавшиеся в случае существенного ущерба отрасли российской экономики в связи с возросшим ввозом товара - антидемпинговые меры, компенсационные меры, а также мерами по ограничению импорта в целях защиты претерпевающих структурную перестройку отраслей) в 1995-2001 гг. не имело должного эффекта в силу отсутствия организационных и технических возможностей. С 2001 года наблюдаются тенденции ослабления протекционистской функции тарифной защиты на фоне заниженного реального курса рубля в пользу необходимости повышения собираемости таможенных платежей [3, C. 61].

Таким образом, в течение последних 15 лет в России использовались меры стимулирования промышленного роста из арсенала всех моделей реализации промышленной политики (экспортная ориентация, импортозамещения, инновационно-ориентированная модель). Однако действия правительства в этой области не носили системного характера, как результат, поставленные цели не достигались, а государственные средства расходовались неэффективно. Более того, большинство программных документов Правительства РФ придерживались макроэкономического подхода.

Производство приобретает положительную количественную и качественную динамику только при увеличении спроса и изменении его структуры, а значит, при осуществлении промышленной политики необходимо исходить из того, что поддержки заслуживает в первую очередь те отрасли, продукция которых пользуется платежеспособным спросом.

При оценивании платежеспособного спроса большое значение имеет ориентация отрасли на внутренний или на внешний рынок. В приложении приведены в качестве примера показатели эластичности спроса основных отраслей по доходу.

Ядро промышленной политики - оптимальное решение инновационно-инвестиционных проблем экономического роста. Эти два аспекта тесно связаны. Внедрение изобретений, новых технологий и инноваций требует немалых капиталовложений.

Активность промышленной политики действительно органически должна быть взаимосвязана с результативностью политики экономической. Но связь эта не может толковаться однолинейно: сначала реформы в экономике, а потом - активность в промышленной политике.

Препятствием для проведения активной и результативной промышленной политики выступает незавершенность процесса финансовой стабилизации как ее базовой предпосылки. Наметившаяся было антиинфляционная стабилизация (в 1996-1997 гг.) и поддержание сравнительной устойчивости рубля в отношении доллара (фактически завышенного курса) оказались эпизодами, вошедшими в историю после финансового кризиса осени 1998 г. с разовой четырехкратной девальвацией рубля и новым повышением цен.

Развертывание активной промышленной политики существенно затруднено ухудшающимся финансовым положением государства и предприятий. Трудности в осуществлении эффективной промышленной политики проистекают также из того, что за восемь лет так называемых радикальных экономических реформ полноценно не решена ни одна значимая проблема институциональной трансформации. Не завершено преобразование отношений собственности, а предприятия, формально получившие новый экономический статус, в своем подавляющем большинстве слабо отвечают требованиям рыночных отношений.

В общем, промышленную (как и в целом экономическую) политику придется формировать применительно к условиям продолжающегося кризиса (с теми или иными элементами стабилизации), при весьма ограниченных инвестиционных ресурсах и незавершенности становления инфраструктуры рынка. Поэтому в предстоящий период следует делать акцент на отмечавшихся выше информационном и общесистемных - институциональном и макроэкономическом - компонентах промышленной политики.

Крайне важно укрепить рыночные институты и направить их активность на реальный сектор. Это касается банков и других финансовых учреждений, способных в перспективе выйти на долгосрочное кредитование промышленного развития, а также рынок ценных бумаг (прежде всего корпоративных); нужно продолжить линию на формирование корпоративных структур, эффективных в плане развития производства, инноваций и менеджмента, экспансии на внутреннем и внешнем рынках (холдингов, консорциумов, финансово-промышленных групп, и т.п.).

При совершенствовании правовых и хозяйственных условий привлечения иностранных инвестиций следовало бы сделать упор на стимулирование прямых производственных вложений. Пора, наконец, решить назревшие проблемы, консервация которых блокирует активность инвесторов нерезидентов; государство, в частности, должно взять на себя обязательство не ухудшать налоговый режим предприятий в период реализации инвестиционных проектов. Необходимо также быстрее перейти на международные стандарты бухучета, обеспечивающие должную прозрачность финансового состояния наших предприятий для зарубежных инвесторов, да и для российских налоговых органов.

В то же время при выработке правил и кодексов хозяйственного поведения надлежит выстроить гибкую систему защиты национального производителя от торговой экспансии зарубежных фирм. Протекционизм, которым до сих пор слабо пользовались российские власти, предполагает применение тарифных мер, а также расширение набора мер нетарифного характера путем задействования четких и жестких требований по качеству и техническому совершенству поставляемых товаров.

В макроэкономическом аспекте целесообразной представляется, прежде всего, линия на смягчение денежно-кредитной политики. Здесь выделяются два вопроса: о проведении необходимой для нормального функционирования и для развития производства кредитной эмиссии, а также о мерах по обеспечению ее целевого использования.

Государственная промышленная политика России должна носить инициативный характер, опираясь на видение желательного образа ее структуры в более или менее долгосрочной перспективе.

Важным направлением государственной промышленной политики должно стать смягчение негативных социальных последствий изменений в структуре промышленных производств. Необходимо также активная деятельность по повышению эффективности управления промышленными предприятиями, остающимися в собственности государства.

Обобщая сказанное выше, отметим, что комплекс мер, определяющих суть и эффективность промышленной политики в России должен включать: стратегическое целеполагание; мобилизацию инвестиционных ресурсов; макроэкономическую политику; формирование эффективной организационной структуры промышленности; арсенала конкретных инструментов.

Диверсификация производственной деятельности предприятий системы УИС

В условиях рыночной экономики имеют место резкие колебания конъюнктуры рынка и неустойчивость спроса. Неопределенность результатов обслуживания подталкивает предприятия системы УИС к поиску новых направлений деятельности, к организационным преобразованиям и к диверсификации производства. Основными целями освоения альтернативных видов деятельности являются: экономическое выживание предприятий и получение дополнительных доходов, загрузка простаивающих производственных мощностей, трудоустройство временно незанятых работников основного производства и др. Существенными факторами хозяйствования становятся коммерческий риск и неопределенность экономической конъюнктуры, с которыми российские предприятия не сталкивались и не имели опыта деятельности в подобных условиях. В связи с этим весьма актуальны исследования этих явлений и определение направлений, позволяющих предприятиям смягчить влияние данных факторов. Необходимо выявить основные тенденции по повышению устойчивости работы предприятий в рыночных условиях. Целесообразно осмыслить и научно обосновать методику оценки эффективности при сохранении или отказе от ранее выбранных и потенциально возможных альтернативных видов деятельности.

Под диверсификацией мы понимаем любое изменение (увеличение, уменьшение) числа видов деятельности, трактуемых достаточно широко - как отрасль в классификации, принятой Госкомстатом РФ.

Изменение вида деятельности может либо иметь целью наращивание потенциала производственной деятельности предприятий системы УИС, либо быть следствием негативных результатов ее функционирования. Есть основания считать, что к диверсификации как средству выхода из кризиса чаще прибегают неблагополучные предприятия, пытаясь обеспечить приток "живых" денег через переключение деятельности в непроизводственную сферу. В то же время предприятия, характеризующиеся устойчивым финансово-экономическим положением, расширяют зону своих интересов, осваивая производство как материальную основу стабильности бизнеса.

По результатам опроса, за последние два года процесс диверсификации затронул 44% от общего числа обследованных предприятий. Интенсивность его в регионах различна. В Тульской области более половины не меняли направление деятельности. В Республике Удмуртия сменили специализацию 83% обследованных предприятий, что может свидетельствовать о неустойчивости экономической конъюнктуры в данном регионе. Однако такая цифра говорит и о благоприятных возможностях для диверсификации деятельности: наличии свободных рыночных ниш, беспрепятственном перераспределении ресурсов между отраслями. Для обследованных предприятий системы УИС Иркутской области диверсификация деятельности не характерна.

В большинстве случаев (88%) предприятия увеличивали число видов деятельности. Новой сферой их деятельности стали главным образом услуги (41%). В сторону производства "развернулись" 16% [12, C. 14].

В настоящее время создаются более благоприятные условия для развития предприятий системы УИС. Это подтверждает динамика их роста.

Возможность диверсификации определяется наличием свободных рыночных ниш, которые предприятие способно занять. Не наблюдается зависимости между диверсификацией и структурой потребителей услуг системы УИС.

Возможность диверсификации определяется и уровнем конкуренции в регионе. Выход на новые рынки заставляет работать в условиях более жесткой конкуренции, что, кстати, свидетельствует о развитии конкурентной среды в российской экономике. Но данные опроса показывают, что окончательный раздел рынков пока не завершен, свободного рыночного пространства еще достаточно, а работа в условиях более жесткой конкуренции не обусловливает ухудшение результатов деятельности предприятия.

Освоение нового вида деятельности требует от предприятий системы УИС дополнительных производственных затрат. По данным опроса инвестиции вкладываются в оборудование и рекламную деятельность, в ремонт занимаемых помещений.

Каковы источники финансирования предприятий? В основном предприятия группы чаще обходятся собственными средствами, не нуждаются в привлеченных. Некоторые предприятия больший упор делают на краткосрочный банковский кредит, займы у предприятий-партнеров и инструменты фондового рынка. Часть предприятий ориентируются на государственное финансирование. 50% предприятий системы УИС хотят получить краткосрочные и долгосрочные государственные кредиты [5, C. 27].

По результатам опроса, основной источник собственных средств на развитие - выведение бизнеса из-под налогообложения. Значит, диверсификация деятельности, требующая дополнительных вложений, стимулирует уход бизнеса "в тень", укрывательство доходов от налогообложения, что служит наиболее надежным источником аккумулирования денежных средств.

Главная целевая установка предприятий системы УИС может быть диаметрально противоположной: от решения задач тактического плана, то есть обеспечения условий для выживания, до стратегического - создания условий для динамичного развития бизнеса. Какие же ближайшие цели ставят перед своими предприятиями их руководители? В целом по регионам большинство руководителей предприятий стремятся развивать свой бизнес. Задачи выживания решают лишь 15% респондентов. Однако в регионах ситуации коренным образом разнятся [3, C. 61].

Достижение целей предприятий системы УИС обеспечивается решением комплекса текущих задач, обусловливающих рост соответствующих финансово-экономических показателей.

Задачи, которые ставят перед собой руководители предприятий, если не взаимоисключающи, то достаточно противоречивы. Поэтому неудивительно, что результаты, достигнутые путем диверсификации, в различных регионах неодинаковые. Но для успеха им потребуется основательно пересмотреть свои стратегию и тактику, выбирать цели, более адекватные рыночным реалиям.

Подведем итоги. Как свидетельствуют результаты нашего обследования, объективные возможности изменения направлений деятельности широки. И внутрирегиональный рынок, и рынки других регионов не насыщены, включают множество незаполненных ниш. Основное направление диверсификации - из сферы производства в непроизводственную сферу. Финансирование диверсификации осуществляется главным образом за счет собственных средств предприятий.

Обследование показало, что существуют два варианта диверсификации, различающиеся как по целям, так и по механизму реализации. В первом случае диверсификация - путь развития бизнеса. Она планируется на перспективу для упрочения положения предприятия и осуществляется в комплексе с мерами по анализу рынка, продвижению продукции на рынок и другими тактическими задачами. Во втором случае к диверсификации прибегают, когда фирма уже столкнулась с необходимостью искать способы выживания. Диверсификация как путь развития улучшает финансово-экономическое положение, а как способ выживания не дает ощутимых положительных результатов, по крайней мере в краткосрочной перспективе.

Литература

1. Алексеев А.В., Кузнецова Н.Н.Дожить до подъема: ситуация в российской промышленности // ЭКО. - 1998. - №5. - С. 37.

2. Батчиков С., Петров Ю. Промышленная политика в реформационном выборе России // "РЭЖ". - 1997. - №10. - С.10-11.

3. Зелтынь А.С. Трансформация российской промышленности и направления государственной промышленной политики // ЭКО. - 1999. - № 5. - С. 59-62.

4. Кириченко В. Реформационный процесс и становление государственной промышленной политики России // "РЭЖ". - 1999. - № 8. - С. 3.

5. Концепция промышленной политики. (Одобрена Правительством РФ от 28.11.1996 г.).

6. Концепция развития автомобильной промышленности России. (Одобрена распоряжением Правительства РФ от 16.07.2002 г.).

7. Кормнов Ю. Промышленная политика и внешнеэкономические связи. // "Экономист". - 1998. - № 6. - С. 31-35.

8. Куликов В.Уроки кризиса и задачи экономической политики // Российский экономический журнал. - 1998. - №9-10. - С. 10-18.

9. Курнышева Н., Логинов В. Долговременные тенденции развития промышленности // "Экономист". - 1999. - № 2. - с. 6-9.

10. Курьеров В.Г. Состояние и перспективы хозяйственного развития Р.Ф. // ЭКО. - 1998. - №6. - С. 30-40.

11. Кушлин В. Проблемы реальной экономики на фоне финансовых кризисов // Экономист. - 1999. - №3. - С. 3.

12. Попов В.В.Экономика России в 1992-1994 гг.: общие тенденции // ЭКО. - 1995. - №2. - С. 3-15.

13. Стратегия развития машиностроительного комплекса на период до 2010г. (Минпромнауки, 2001 г.).

Приложение

Таблица

Эластичность спроса для элементов конечного потребления по отраслям промышленности и сельского хозяйства