Жанровое своеобразие романа А. Иванова "Тобол"

GENRE ORIGINALITY OF A. IVANOV'S NOVEL TOBOL

Ключевые слова: исторический роман, роман, жанр, А. Иванов, «Тобол», сибирский

текст

Keywords: historical novel, novel, genre, A. Ivanov, Tobol, Siberian text

The genre of the historical novel in numerous varieties (legend novel, alternative history novel, postmodern historical novel, etc.) is updated in Russian prose at the beginning of the 21^st century, due to numerous attempts to rethink the past, study the present through the prism of past eras. In this regard, the appeal to the work of A. Ivanov is quite natural and due to the needfor a holistic analysis of the historical novel Tobol, which synthesizes the methods of mass culture, elements of family and adventure novels. The purpose of the study is to analyze the genre originality of A. Ivanov's novel Tobol. The scientific novelty of this study is due to the insufficient study of Tobol in the genre aspect. The goal determined the key tasks: to analyze the specifics of the perception of A. Ivanov's novel by domestic literary critics and critics; to study its genre specifics in the context of the traditions of the classical historical novel; reveal the originality of the chronotope and the means of updating the historical narrative. Research methods: comparative, as well as the method of holistic analysis of a work of art. It has been established that the novel is large-scale andpolythematic, in accordance with the author's genre definition (“novel-peplum”). The key features of the traditional historical narrative (“average” hero, a turning point in the center of the narrative, a combination of folk-historical, everyday and adventurous time, elements of other thematic varieties of the novel) are combined here with fantasy, cinematic techniques (montage, “mass character”, spectacular effects). The novelistic time of Tobol is specific: a frequent change of focus (the description of important historical events alternates with close attention to the fate of a single family), documentary and detailed historical comments side by side with wonderful events and characters of the mythology of the peoples of Siberia. Going beyond the genre framework of the classic historical novel is associated with the impossibility of placing within the framework of a single genre and subordinating to certain characteristics neither the scale of the personality of the protagonist (Governor Gagarin), nor the true epic nature of events. The results of the work can be used in the course of modern Russian literature, special courses on modern Russian prose, as well as in further studies of the genre specifics of the modern historical novel.

Введение

Общеизвестно, что в начале XXI в. происходит актуализация исторической прозы, что весьма закономерно: слом исторических эпох, социокультурные перемены, многочисленные попытки пересмотреть, переосмыслить, а нередко и «переписать» историю России, осмыслить день сегодняшний через обращение к давно минувшему приводят к появлению обширного пласта исторических (а нередко и квазиисторических) повествований. Отметим, что жанр исторического романа в его «классической» форме претерпевает значительную трансформацию, синтезируясь с иными жанровыми формами (антиутопия, приключенческий роман, детектив и др.), «впитывая» фантастические элементы, а также приемы массовой словесности, позволяет писателям проанализировать настоящее через призму прошлого. В этом контексте наиболее показательной представляется проза А. Иванова: от «Сердца Пармы», в которой прозаик не только задает вектор обновления художественного регионализма, демонстрируя органичное сочетание реальной истории с историей альтернативной, - до «Золота бунта...», «Летоисчисления от Иоанна» и «Тобола». При этом, оставаясь «жанровым» писателем, А. Иванов в каждом тексте обновляет жанровую модель, расширяя хорошо известную схему. Примечательно в связи с этим его интервью З. Прилепину, где А. Иванов отметил, что русский и советский исторический роман не интересовал его: «Я и здесь почти невежда. Я не читал ни одной книги Чапыгина, Балашова и Злобина. У Яна читал только “Чингисхана”. У Пикуля - “Нечистую силу” (подвернулась под руку) и “Реквием каравану.”» Алексей Иванов. Я умею писать так, как хочу, и пишу так, как мне нужно, а не так, как получается // Захар Прилепин спрашивает. Интервью о литературе и политике [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://zaharprilepin.ru/ru/litprocess/intervju-o- literature/aleksei-ivanov-ya-umeju-pisat-tak-kak-hochu- i-pishu-tak-kak-mne-nujno-a-ne-tak-kak- poluchaetsya.html (дата обращения: 16.10.2022)., - подчеркивая тем самым отсутствие ориентации на предшественников, принципиально новый способ работы с историческим материалом. При этом, равно как и его предшественники, писатель обращается к узловым моментам российской истории (пугачевский бунт, опричнина, «приращение» земель к русскому государству и др.), избирая эпохи правления наиболее ярких и противоречивых отечественных правителей (Иван Грозный, Петр Великий).

В связи с этим цель настоящего исследования - проанализировать жанровое своеобразие романа А. Иванова «Тобол».

Роман А. Иванова «Тобол» в рецепции современного отечественного литературоведения

Заметим, что творчество А. Иванова неоднократно становилось объектом пристального внимания литературоведов и литературных критиков. При этом основными тенденциями его изучения остаются осмысление функций пейзажных описаний и жанровые особенности Ребель Г. М. «Пермское колдовство», или роман о парме Алексея Иванова // Филолог. 2004. Вып. 4. С. 26-45., языческие мотивы Абашев В. В., Абашева М. П. Чужие сны о Мяндаше (контекст о поэтике Алексея Иванова) // Семантическая поэтика русской литературы. Екатеринбург, 2008. С. 219-233. Кукулин И. В. Героизация выживания // НЛО. 2007. № 86. С. 302-330. Колядич Т. М. От Аксенова до Глуховского. Русский эксперимент. Экстремальный путеводитель по современной русской литературе. М. : Олимп, 2010. 349 с. ; Лобин А. М. Эволюция историзма в романе Алексея Иванова «Сердце Пармы» // Вестн. Вят. гос. ун-та. 2012. № 1 (2). С. 118-125., специфика исторического повествования и его синтез с романом альтернативной истории . Так, исследователь уральского текста В. В. Абашев, анализируя пространственный континуум ивановской прозы, отмечает, что в художественном методе писателя большое место занимает пространство. Территория в романах писателя является не только местом действия, но и участником нарратива, влияющим на судьбы героев. Литературовед справедливо указывает на особую роль пейзажа в текстах А. Иванова: масштабные описания ландшафтов Урала и Сибири, для которых используется нарочито сложная лексика (диалектизмы, заимствования, просторечия, устаревшие слова), создают магический образ живой природы Абашев В. В. Русская литература Урала. Проблемы геопоэтики : учеб. Пособие. Пермь : Перм. гос. нац. иссл. ун-т, 2012. 140 с.. Подобное отношение к территории позволило исследователям, кстати, провести параллель с творчеством поэтов Серебряного века (Б. Пастернак, О. Мандельштам), в лирике которых пейзаж так же занимает особое место Абашев В. В., Абашева М. П. Поэзия.

Справедливости ради отметим, что и роман А. Иванова «Тобол» (2018), состоящий из двух книг («Тобол. Много званых» и «Тобол. Мало избранных») и повествующий о Сибири начала XVIII века, ранее становился объектом исследования. Так, Т. А. Сироткина проводит дискурсивный анализ текста, оценивает лингвистические аспекты формирования образа Сибири первой половины XVIII века. Исследователь описывает, как писатель передает языковую картину мира народов, населявших регион того периода, через этнонимы, топонимы, устаревшие и заимствованные словапространства в прозе Алексея Иванова // Сибирский. О. Ю. Синявская исследуют манеру повествования автора. Она отмечает гипертекстуальный характер нарратива, описывает, как прозаик вводит исторический комментарий в повествованиефилологический журнал. 2010. № 2. С. 81-90 ;. А. И. Зырянов анализирует географию романа.

Отмечается, что топография произведения важна для понимания текстаАбашева, М. П. «Мертвые души» и русская проза ^{2000-х годов (Алексей Иванов и другие) // Н. В. Гоголь как художественный и культурно- исторический феномен. Оломоуц : Университет Палацкого в Оломоуце, 2015. С. 181-191.}.

Д. Л. Куликова сосредоточивает внимание на анализе фигуры Петра I. Исследователь находит в описании императора мотивы литературы ужасов. По ее мнению, именно с помощью готических приемов писателю удалось создать образ всемогущего государя, который является символом безграничной власти,

олицетворением страха и злого рока в романе. Ученый указывает на амбивалентность образа и находит в его структуре, наряду с элементами «страшного» и «ужасного», приметы смеховой культуры, воплощенные в описании садистских наклонностей царя.

Не принимая во внимание некий психоаналитизм подобной трактовки, отметим, что отчасти с исследователем можно согласиться, потому что, как следует из сюжета, для всех героев романа фигура Петра является одновременно божественной и демонической¹³⁶.

Л. А. Колобаева, характеризуя своеобразие «Тобола», во-первых, делает важное замечание о наполненности исторического романа элементами магического реализма. Во-вторых, дает точную характеристику Петру и князю Гагарину, выделяет основные тематические пласты произведения. В-третьих, называет архитектона Ремезова ключевой фигурой сюжетного развертывания: именно он становится выразителем авторской идеи о вечном стремлении к истине и красоте . П. А. Гончаров в качестве ведущего мотива, объединяющего компонента всех романов писателя, выделяет соблазн во всех проявлениях и его преодоление, примером чему является и желание власти над умами паствы старообрядца Авдония, и честолюбие Петра Ремезова, и алчность губернатора Гагарина, и одержимость Новицкого любовью к Айкони. Все герои, которые не могут устоять перед соблазном, наказываются¹³⁸. А. С. Сазонова ставит перед собой цель оценить место «Тобола» в корпусе сибирского текста. На примере романа А. Иванова она анализирует основной амбивалентный миф о Сибири, согласно которому этот регион считается и раем и гибельной территорией. Среди основных текстообразующих мотивов исследователь выделяет путь (ссыльные шведы и старообрядцы), освоение новых земель и инициацию (крещение остяков и вогулов) и отмечает ключевые константы- оппозиции, на которых основан универсум «Тобола»: свое/чужое, Восток/Запад, центр/рубеж. При этом исследователь подчеркивает, что в большинстве своем сибирский текст оценивается как пессимистический: это земля ссыльных и каторжных (попасть туда можно - выбраться нет). Однако в «Тоболе» А. Иванова присутствует оптимистический взгляд на этот регион: для многих героев Сибирь - это родина и земля свободы Сазонова А. С. Поэтика Сибирского текста в романе А. Иванова «Тобол» // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. 2020. Т. 1, № 1. С. 20-. Очевидно, что важные шаги в осмыслении ивановского «Тобола» отечественными исследователями уже были предприняты, однако, ни в одной из работ не представлено целостного осмысления романа в жанровом аспекте.

Жанровое своеобразие романа «Тобол»

Прежде чем анализировать исторический нарратив «Тобола», напомним ключевые признаки исторического романа, выделенные С. Петровым Петров С. М. Русский исторический роман XIX века. М. : Худож. лит., 1984. 111 с. и уточненные А. Лобиным, А. Сорочаном и др. Лобин А. М. Концепции истории и формы их художественной репрезентации в русской литературе начала XXI века : дис. ... д-ра. филол. наук. Саратов, 2018. 399 с. ; Сорочан А. Ю. Мотивировка в русском историческом романе 1830-1840-х гг. : дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 2000. 176 с.. Во-первых, наличие «усредненного» героя. Равно как и Уэверли из одноименного романа В. Скотта или, к примеру, Петр Гринев из «Капитанской дочки» А. С. Пушкина, герои «Тобола» являются типичными представителями своей группы: служилые люди, провинциальная знать, старообрядцы, священнослужители, представители национальных меньшинств. Во-вторых, соединение истории и частной жизни (М. М. Бахтин), причем исторические личности не являются главными героями, но зачастую «встроены» в романный мир, играют эпизодическую роль, читатель смотрит на них глазами главного персонажа (Наполеон и Александр в «Войне и мире» Л. Н. Толстого). А. Иванов (как и многие прозаики ХХ в., достаточно вспомнить серию «Проклятые короли» М. Дрюона) отходит от этой традиции: в тексте очевиден интерес к личности Петра, а один из главных героев - губернатор Сибири Матвей Гагарин (реальное историческое лицо). В-третьих, в классическом историческом романе описывается переломный для государства или нации момент прошлого. Например, правление Ивана IV и опричнина («Князь Серебряный» А. К. Толстого). В романе А. Иванова изображается типичный для российской исторической прозы период правления Петра I. Именно в это время, по мнению ряда писателей, исторический вектор России кардинально меняется Осьмухина О. Ю., Карпов А. Д. Репрезентация исторического процесса в «Истории Российского государства» Бориса Акунина // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2020. Т. 13, № 7. С. 41-46 ; Осьмухина О. Ю., Карпов А. Д. Своеобразие исторического романа Бориса Акунина в проекте «Анатолий Брусникин» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2020. Т. 13, № 2. С. 37-41.. Наконец, М. М. Бахтин в качестве конститутивных признаков исторического романа справедливо называет преодоление замкнутости прошлого и достижение полноты времени (само прошлое живет в настоящем, но не воспоминания о нем); совмещение различных типов времени (народно-исторического, греческого авантюрного и др.); использование и одновременная трансформация предшествующей литературной традиции (семейный, биографический, готический и другие типы романа) Бахтин М. М. Эпос и роман. СПб., 2000.. В «Тоболе» народно-историческое время представлено, например, описанием похода на Яркенд, бытовое время - через изображение жизненного уклада различных страт общества рубежа XVII-XVIII в., мифологическое - через включение потустороннего в роман (приметы и верования остяков и вогулов влияют на судьбы героев). Воплощено в романе и типичное авантюрное время: крещение инородцев Филофеем или поиски чудесного артефакта (кольчуги Ермака). Эти сюжеты представлены как серия заданий- испытаний, через которые проходят герои, чтобы достичь цели. Именно синтез временных пластов влечет за собой включение в историческую канву элементов семейного (дом Ремезовых, гарем Касыма), биографического (в начале мы встречаем старшего Ремеза, прототипом которого является реальный сибирский Леонардо да Винчи, уже пожилым человеком, но в процессе развития сюжета узнаем весь его жизненный путь), любовного (история Бригитты и Рената) романа.

Примечательно, что авторским жанровым определением «Тобола» у А. Иванова выступает кинематографический «пеплум», что является следствием активного сотрудничества прозаика с киноиндустрией в качестве сценариста и демонстрирует попытку маркировать не столько кинематографичность текста («Тобол» также позиционируется как историческое полотно, но ради зрелищности прозаик жертвует фактами¹⁴⁴), сколько характерные для пеплума масштабность, политематизм, большое количество сюжетных линий и массовки. «Тобол» действительно охватывает период с 1711 по 1722 гг. Героями становятся царь и придворные, губернатор Сибири и местные начальники, русские, шведы, малороссы, остяки и вогулы, бухарцы, джунгары и китайцы. Тематический план включает войну со шведами, судьбу ссыльных, освоение Сибири, обращение в православие инородцев, раскольничество, отношения с Китаем и Джунгарией и многое другое. Для А. Иванова нет второстепенных или малозначительных событий. Он стремится уместить в текст не только первую четверть XVIII в., но и давно минувшее, сочетая авантюрность и историзм: исторические справки о Ермаке и сибирских героях, мифы остяков и вогулов.

При этом сам вымысел обусловлен естественным ходом событий.

Действие романа разворачивается в Сибири и ее столице Тобольске, пристанище сибирских первопроходцев Ерамака и одного из традиционных мест ссылки неугодных. Город становится домом для разных народов и культур. Городская ярмарка демонстрирует все многообразие пестрой многонациональной Сибири (заметим, что идея единения разных народов и поликультурализм была основополагающей и для «Сердца Пармы»).

Князь Матвей Петрович Гагарин - родовитый дворянин, отличившийся на службе императора. Он имел богатый административный опыт: вместе с братом правил в Нерчинске, управлял Москвой и помогал строить Санкт-Петербург. Возвращение в Сибирь для него - награда. Он едет в Тобольск с четким осознанием: губернаторство в отдаленном регионе - ключ к обогащению. Став губернатором Сибири, Гагарин «просто удрал, едва только неугомонный царь отвлекся и на время позабыл о нем» Иванов А. В. Тобол. Много званных : роман-

пеплум. М. : Издательство АСТ, 2019. С. 47. . Прибыв в свою вотчину, опытный князь жертвует церкви крупные суммы, снаряжает экспедицию крестить иноверцев. Таким образом, он заручается поддержкой духовенства и обретает статус просвещенного

руководителя, который думает не только о мирских делах. Далее он в праведном гневе крушит коррумпированную Приказную палату и низводит обер-коменданта Карпа Изотыча Бибикова - главного мздоимца губернии. Однако «Матвей Петрович ничуть не переживал о своем погроме Приказной палаты. Он ведь и не злился по- настоящему - так, изобразил для народа гнев владыки, который недоволен холопами» Там же. С. 135. ¹⁴⁷ Там же. С. 235.. В его планы входило разогнать приказчиков и утвердить губернскую канцелярию, как того хотел Петр, и заведовать всеми делами региона лично.

Желая установить авторитарный контроль над всеми сферами, Гагарин решает проблемы с непокорными военными тем же образом, что и с приказчиками, выстраивая властную вертикаль: служилых он заменяет регулярными войсками под предводительством доблестного Ивана Дмитриевича Бухгольца, который вербует солдат и занимается строевой подготовкой по новому уставу; ловко уходит от обвинений в воровстве и превышении полномочий. Так, шаг за шагом Гагарин обретает всю полноту власти в регионе. Он отсылает в казну сколько положено и может не делиться ни с кем тем, что осталось. По сути, Матвей Петрович - собирательный образ ловкого государственника, который ослеплен жаждой богатства и безраздельной власти. Очень скоро ему становится тесно в рамках губернии, Гагарин нуждается в смелых авантюрах. Судьба преподносит ему такой шанс.

Китайские караваны - традиционно были одним из главных источников дохода Гагарина. Однако китайские послы предъявляют ультиматум: если Россия откажется вступить в войну с джунгарами на стороне Китая, то караваны в Поднебесную больше ходить не будут. Царь Петр не готов поддержать китайцев, так как все силы брошены на войну со шведами. К тому же Китай начала XVIII в. не умел вести дипломатию по-европейски. Сама процедура согласия вступить в войну унизительна для любого царя независимой державы: «Это императорская пайцза Дерущихся Тигров. Она означает приказ идти на войну ради богдыхана. Тот, кто принимает пайцзу, признает себя слугой богдыхана, исполняющим приказы повелителя»¹⁴⁷. Конечно, Петр не примет символ покорности перед китайским богдыханом и не согласится вступить в войну, которая ослабит живой щит между Россией и Китаем - Джунгарию. Огорченный возможностью потерять значимую статью дохода, Гагарин встает перед судьбоносным выбором: лишится караванов в Китай или стать самым богатым человеком империи, предприняв символический военный поход на джунгар и обманув императора. Таков основной внутренний конфликт персонажа.

Как в финале романа замечает государь, «древняя спесь Рюриковича помножилась на бесстыжую неутолимую корысть, и Гагарин возомнил, что он главнее худородного царя» . Эта короткая характеристика точно характеризует героя. Гордыня и «неутолимая корысть» действительно руководят его поступками. Он принимает роковую пайцзу и вступает в тайный сговор с Китаем, ибо «суть его души - дерзость. Он подгреб под свою руку все, что есть в Сибири <...> Его враги повержены. Его торговые караваны сквозь леса и степи упрямо пробираются в сказочный Китай. Его войско готовится идти войной на грозную степь. Его монахи в дебрях крестят инородцев и сжигают идолов на капищах. Он строит собственный кремль. Он взял себе такую власть, какой не имели ни славный Ермак, ни коварный Кочубей. Такого своеволия не ведали ни хитроумные воеводы, ни могущественный Сибирский приказ. Он, Матвей Гагарин, князь от колена Рюрика, - царь Сибири»¹⁴⁹.

Не типичным, в сравнении со сложившейся в русском историческом романе (А. С. Пушкин, Д. С. Мережковский, А. Н. Толстой, Д. А. Гранин), где император был фигурой монументальной, олицетворяющей силу и безграничную власть, становится изображение Петра I в романе. Его роль эпизодическая. Он появляется на короткий миг, вносит хаос в дела Гагарина и исчезает. Слабый и больной царь обозлен тем, что время уходит, планы рушатся, довериться некому, а болезнь не дает шансов что-то исправить: «А Петр думал, что умирает, а его город засасывают чухонские хляби, а его империя нужна только ворам. Никуда его прекрасный фрегат не уплывет из этой ижорской болотины, если его не спустить на большую воду. Петр вспоминал «Леферм» на адмиралтейской верфи. Люди вроде Сашки Меншикова или того мертвеца на виселице они будто кильблоки под «Лефермом». Фрегат нужно строить на кильблоках, но потом их надо убирать, вышибать из-под судна, иначе корабль не сойдет со стапеля» Там же. С. 10.. Слишком много бесценного времени император тратит на борьбу с воровством, обличение обмана, выбивание злосчастных «кильблоков» из-под корабля, который все не может сойти на воду. Его мучает осознание того, что мощная процветающая империя нужна лишь ему, когда все вокруг думают о самообогащении и своих сиюминутных интересах. Бессильный и разочарованный, он избивает труп некогда верного соратника: «Движения разжигали боль, и Петр яростно пнул мертвеца, а потом еще и еще. Мертвец дергался в луже, словно был живой, а на виселице только притворялся мертвым. Офицеры смотрели на государя с ужасом» Там же. С. 11.. Эта страшная сцена маркирует внутренний слом государя в связи с горьким осознанием безнадежности и краха его планов.

Самодержец выполняет функцию ключевой движущей силы сюжета. Находясь в столице, он лихорадочно издает указы, которые влияют на жизнь всех героев: сослать шведов в Сибирь, крестить инородцев, найти могильное золото, вербовать солдат в поход на Яркенд, принять раскольников, запретить каменное строительство за пределами Петербурга. Гагарин вынужден принимать во внимание все прихоти царя и искать лазейки для обхода его повелений. Он обманывает царя и выдает военный поход в Яркенд за экспедицию, снаряженную на поиски золота. Царь в романе - символ неминуемой судьбы и мести.

Единственный, кого не удалось усмирить Гагарину по приезде в Сибирь, Семен Ульянович Ремезов - архитектон Тобольска. Он - архитектон-самоучка, вполне сопоставимый с Леонардо да Винчи. Его образ восходит к архетипу культурного героя: ему интересно все, смысл его жизни

- созидание: он рисует чертежи региона, пишет книгу об истории Сибири, мечтает узнать весь мир, ибо его «сжигало любопытство» Там же. С. 241.. В его натуре переплетаются мальчишеский задор и тяга к знанию, которые помогли ему сохранить юность в душе до преклонных лет: «Семен Ульянович всегда старался затащить к себе любого, кто мог поведать что-нибудь интересное о чужих землях, - купца, промышленника, казака-землеходца или подьячего при посольстве. У него в гостях бывали и лукавые бухарцы, и горделивые джунгары. Душевный разговор с глазу на глаз, да еще и под бражку, был лучшим способом узнать о дальних краях» Там же. С. 240.. При этом Семен Ульянович своего рода юродивый, изгой: интересы его не разделяют, он ощущает себя другим, а труды его никому не нужны (кроме нескольких чертежей Сибири, которыми пользовался лично Петр).

Конфликт губернатора и архитектона один из ключевых в романе. Губернатор живет здесь и сейчас, стремится получить от жизни все. Ремезов есть часть большого времени. Он чувствует себя частью великой истории и искренне удивляется: «Неужели там, в столицах, никого не смущает, что половина Вселенной погружена во мрак незнания? Бог есть свет, и как можно мириться с тенью?» Там. С. 368.. Ремезов рассуждает о героях Сибири и стремится рассказать о них миру, не допустить забвения их подвига. Гагарин, действуя, оглядывается на Петра и придворных. Ремезов - на Ермака, Хабарова, Атласова, Василия Мангазейского и Симеона Верхотурского. Семен Ульянович лелеет в душе идею о строительстве кремля в Тобольске. Абсурдный, устаревший и неуместный для этих широт проект кажется Гагарину пустой тратой бюджета. По Ремезову, кремль в Тобольске необходим: он утвердит статус города и навеки свяжет его с великой историей региона. Как заметил Табберт: «Оная крепость есть попытка создать памятник древности в день сегодняшний» Там же. С. 793.. И хотя строительство так и останется незавершенным, сам проект, величие и масштабность замысла придают герою силы.

Взаимоотношения губернатора и архитектона меняются на протяжении всего сюжетного развертывания: от относительного принятия (Гагарин идет на уступки и обещает денег, архитектон за это закрывает глаза на его махинации) до открытого столкновения (Ремезов угрожает доложить о преступлениях губернатора и попадает в темницу). В этих попытках найти точки соприкосновения двух противоположных мировоззрений прозаик пытается показать вечную борьбу альтруизма и эгоизма. С изображением семьи Ремезова в структуру исторического повествования встраивается время семейного романа. Семья Ремезова есть не что иное, как образец патриархальной семьи XVIII в. с ее идиллическим и полумифическим устройством: во главе властный, но любящий отец; мать, которая мягкой силой влияет на принятие решений; дочь, три сына, их жены и дети. И все они живут вместе, трудятся ради общего семейного блага. Семью уважают в городе, но они держатся обособленно. Все члены семьи Семена Ульяныча становятся участниками больших событий и неотделимы от «большой» истории. Старший Леонтий попадает в плен к джунгарам в поисках могильного золота. Средний Семен влюбляется в раскольницу и желает спасти ее. Младший Петька уходит в бесполезный военный поход против степняков, организованный губернатором, и героически погибает. Дочь Маша ждет из джунгарского плена солдата Ваню Демарина. Так, на примере одной семьи демонстрируется влияние истории на конкретные человеческие судьбы. Иногда герои побеждают и меняют ход событий: Ремезов обманывает джунгарского военачальника и получает важный артефакт (кольчугу Ермака), Маша помогает спасти любимого из плена. Но нередко персонажи бессильны что-либо изменить: Петька погибает, Семен не может спасти раскольницу Епифанию и вернуть ей желание жить.

В «Тоболе» в лучших традициях исторического романа принципиальное место уделено вопросу о месте России на мировой арене, в частности, сложным взаимоотношениям Российской империи и Востока. Для усиления достоверности в повествование введена детальная историческая справка о Джунгарии и Китае начала XVIII в. и их сложных взаимоотношениях через монологи энциклопедиста Ремезова. Война степняков и китайцев создавала опасную ситуацию на границах России. Однако Петр решает задачи на западных рубежах и не может включиться в эту войну. Из-за авантюры Гагарина страна символически вступает в конфликт и совершает поход на Яркенд, в связи с чем, в качестве персонажей выводятся высокопоставленные военачальники степняков и второе лицо Джунгарии нойон Цэрэн Дондон, описывается устройство пореформенного российского военного отряда, ужасы осады, батальные сцены. Узнав от торговца Касыма об истинном положении дел, Цэрен Дондон позволяет остаткам российского войска ретироваться. Ничего, кроме напрасно пролитой крови, Россия в этом походе не получает. Эта история ставит проблему столкновения долга государственного и личных, своекорыстных интересов и демонстрирует весьма малую цену человеческой жизни и чести государства для Гагарина, ослепленного жаждой наживы. Он заботится о своих личных интересах и не ощущает вины за погибших, больных и израненных солдат, вернувшихся из похода ни с чем. Единственное, что он чувствует, - это страх, что командир отряда Иван Дмитриевич Бухгольц, вызванный на допрос в столицу из-за провального похода, скажет лишнего.

Подлинные события Северной войны 1700-1721 гг. раскрываются в «Тоболе» благодаря истории ссыльных шведов. Действующими героями становятся видные военные, рядовые, их жены и дети. Сосланные в далекий край, они опустошены и чувствуют себя забытыми. Далекая родина высылает небольшие суммы, которые собираются из пожертвований родственников. На эти деньги община выживает. Настроения побежденных разнообразны. Деятельный капитан Курт Фридрих фон Врех, глава шведской общины, не теряет оптимизма. Он верит, что война закончится, а шведы вернутся домой. Но пока что нужно продолжать жить. Под его руководством открывается школа для шведских и русских детей. В ней детей ссыльных учат, помимо прочего, русскому языку, что должно облегчить их ассимиляцию в плену. Ольдерман помогает в строительстве кремля, благодаря чему удается получить дополнительный доход для общины и объединить опустошенных шведов. Схожим образом ведет себя Юхан Табберт, который стремится быть полезным родине даже в ссылке: он перерисовывает из книг Ремезова чертежи этого региона в надежде, что когда их армия дойдет до Сибири, его труды пригодятся королю; изучает флору, фауну и историю Сибири.

Иное мировоззрение у Йохима Дитмера. Благодаря дерзости и уму он становится личным секретарем губернатора Гагарина и теперь откликается на имя Ефим. Если в образе Гагарина очевидны положительные черты (отношение к внукам; страх за сорвиголову-сына; сожаление о судьбе дочери, ушедшей в монастырь), то Дитмер - холодный и расчетливый. Он принял положение дел и решил не ждать возвращения на родину, а действовать. Но действовать не так, как описанные выше шведы. Он борется за место под солнцем всеми способами, стремится к личному обогащению. В его поступках нет альтруистического начала фон Вреха и желания быть полезным отчизне Табберта. Обман, торг, угрозы - вот его арсенал. Именно Дитмер становится причиной падения Гагарина. Из страха разделить судьбу Матвея Петровича он выдает его. Правая рука отправляет хозяина на виселицу.

Типичная для исторического романа тема героя, ставшего жертвой «большой» истории, раскрыта в «Тоболе» через судьбу офицера Рената. Его отношения с солдатской женой Бригиттой - главная любовная линия романа. Ренат стремится к спокойной жизни и надеется вернуться домой. Однако благополучная жизнь в Тобольске невозможна: избавиться от мужа возлюбленной, пьяницы Цимса, не удается, а заработать денег, торгуя контрафактным алкоголем, не дает Дитмер. Невольно он становится зачинщиком драки между шведами и жителями Тобольска, и Гагарин ставит его перед выбором: сесть в тюрьму или передать пайцзу степнякам и помочь развязать войну. Так Ренат становится оружием в чужих руках и пускается в многолетнюю «одиссею». Каждый его поступок все дальше отдаляет перспективу спокойной жизни с Бригиттой на родине.

Две традиционные для романистики А. Иванова темы (покорение сибирского коренного населения и раскольничество) занимают в «Тоболе» особое место. Колонизация и принудительное крещение подавили древнюю культуру вогулов и остяков. Утрата местных поверий и обрядов воспринимается автором как драматическое событие. Крещение - необходимый обряд инициации, который, по мнению государства, должен помочь остякам и вогулам ассимилироваться и нивелировать их территориальные особенности. На деле процесс этот растянулся на десятилетия и повлиял на тысячи судеб. В романе присутствует несколько противоречивых взглядов на крещение и экспансию русских в Сибири.

Родовитый князь остяцкой деревни Певлор Пантила стал свидетелем зверств русских, которые приходили и брали все, что захотят, у трудолюбивых, честных и наивных остяков. Он бессилен противостоять такому могучему противнику, как русские, и приходит к выводу, что крещение и объединение с Россией - единственный выход из сложившейся ситуации. Он принимает Христа, становится ярым новокрещеном, который осознает, что отказ от векового уклада соплеменников сулит им выгоду. Противоположной точки зрения придерживается неукротимый шаман вогулов Нахрач. В русских он видит врагов и поругателей святынь. Их влияние тлетворно, а бог слаб, потому что не помогает даже тем, кто в него верит.

Русские несут боль и разрушение.

Покориться им и отказаться от своих богов значит потерять себя.

Остячка Айкони становится символом коренных народов, которые претерпели много страданий от завоевателей. Наивную лесную девочку, живущую в мире с собой и окружающей природой, русские насилуют и уводят в рабство, заставляют прислуживать, толкают на преступления, отправляют скитаться в тайге в поисках укрытия. Она проходит путь от простой остячки до злого духа Мис-нэ. Лишенная дома и надежды, она отчаянно борется за жизнь и не может принять Христа, так как весь ее мир - это духи и боги тайги. Отказ от них - это отказ от самой себя. Ее отношения с Новицким символичны: одержимый любовью к ней, он пытается ее настичь и подчинить своей воле, предлагает принять православие в надежде избавиться от морока. Но оба знают, что не будут счастливы и не обретут покоя. В финале героиня притворяется порабощенной, но опрокидывает лодку, и заколдованный Новицкий гибнет. Ее сестра-близнец Хомани попадает в гарем бухарца Касыма, претерпевает боль и унижения, а в конце так же убивает хозяина. Для неукротимых Айкони и Хомани смерть лучше, чем несвобода и отказ от самих себя.

Духовенство представлено в романе образами митрополитов. Иоанн, митрополит Тобольский и Сибирский, на протяжении действия романа проходит путь восхождения. В Сибирь он попал в результате опалы: он служил в Чернигове, однако Меньшиков нашептал царю, что Иоанн - «тайный прихвостень Мазепы» Там же. С. 165.. Из-за доноса Иоанна сослали в Тобольск. На его глазах в 1708 году случилось восстание Мазепы. Кровавое подавление войск изменника произвело на митрополита неизгладимое впечатление: «А весной 1709 года Иоанн стоял в Чернигове на берегу Десны и смотрел, как река несет выплывших из Сейма мертвецов Батурина: у мужиков торчали мокрые клинья бород, бабы лежали в ореоле распустившихся волос, а дети были коротенькие» Там же. С. 167..

Эти зверства зародили в душе инока сомнения, сводящиеся к принципиальному для него вопросу: хотя царь от Бога, можно ли славить его, если он так жесток к невинным? Он идет на компромисс: «Конечно, царь - помазанник, и поэтому Иоанн будет славить царя в молитвах и сочинениях, как положено ученому архиерею, однако душа на явление этих сил не отзывалась радостью, молчала, как пленная»¹⁵⁸. С того самого дня Иоанн находился в смятении. Все изменила смерть главы Приказной палаты Карпа Бибикова, виновником которой был бухарец Касым. Однако весь город знал, что чиновник находился в опале нового губернатора, и считал именно Матвея Петровича Г агарина убийцей. Иоанн, который на исходе жизни устал бояться, на этот раз не стал смиренно молчать и заклеймил губернатора на глазах у всех. Иоанн переборол свой страх: «Владыка видел Гагарина прямо напротив себя и понимал, что больше не боится его. И никого, кроме бога, не боится. То, что раньше ужасало его, нынче стало всего лишь омерзительным. Стозевые чудища превратились в клубки змей. Демоны в серном дыму оказались смрадными козлами»¹⁵⁹.

Возвышение нравственное позволило Иоанну отстраненно посмотреть на мир и собственное место в нем. Он всю жизнь боялся: гнева царя, судьбы последователей Мазепы, смерти. Прозаик демонстрирует, что преодоление страха - прямой путь к святости. Так, прозревший митрополит, осознавший, что его земной путь близится к завершению, отчетливо видит во время отправления солдат в поход на Яркенд тех, кто не вернется живым: «В безоблачном небе, ликуя, горело солнце, но владыке вдруг показалось, что на лица солдат надвигается какая-то глубокая мрачная тень. Их лица жутко преобразились: становились бледными и ангельски прекрасными, но глаза меркли и тонули в холодной синеве. Иоанн понял, что для него, подошедшего к пределу своей жизни, смерть сняла с бытия печать тайны, и теперь он увидел тех, кто не вернется из похода. Будущие мертвецы составляли почти всю шеренгу» . К сожалению, Иоанн не успевает предпринять что-либо для спасения этих людей. Он умирает, но в его келье остается гореть свеча, которую он держал в последний миг. Свеча продолжает гореть еще многие недели как свидетельство чуда и святости человека, сумевшего возвыситься над страхом.

Филофей был митрополитом Тобольским и Сибирским до Иоанна. Он являет собой пример ярого подвижника веры. На посту митрополита он стремился строить храмы и открывать школы, однако не угодил воеводе и предыдущему губернатору, а паства в лоно церкви не шла: «Филофей надорвал душу в попытках что- то изменить. Неподъемная и неповоротливая Сибирь оказалась глуха к его дерзаниям» Иванов А. В. Тобол. Мало избранных : роман- пеплум. М. : Издательство АСТ, 2019. С. 68. Иванов А. В. Тобол. Много званных : роман- ^{пеплум. М. : Издательство АСТ, 2019. С. 79.}. За отчаянием пришла и болезнь. Филофей уже был готов сдаться и уйти из жизни, однако приказ императора Петра снарядить новую экспедицию и идти крестить вогулов и остяков придает ему силу и надежду. Полагая, что его истинное предназначение именно в этом духовном подвиге, он снаряжает дощаники, собирает команду и отправляется по селениям остяков и вогулов нести Благую Весть. Он миролюбиво, но настойчиво объясняет язычникам, почему им стоит отказаться от вековых представлений об истине. Где-то ему идут навстречу и жгут идолы, как князь Пантила, а где-то ему приходится идти по следам русских, которые обманули и обокрали наивных остяков. Его прогоняют или, как в Певлоре, нападают и хотят убить. Он же не держит зла и уходит, чтобы вернуться вновь. Шаман вогулов Нахрач становится основным противником Филофея. Он влиятельный, хитрый и воинственный. Борьба с ним - главная цель Филофея в финале романа. Преследуя шамана по трясинам тайги и сражаясь с духами леса, креститель осознает, что он выбрал единственно правильный путь. В глухой Сибири, погрязшей в суеверии и язычестве, как нигде больше, необходим свет надежды и веры: «Сейчас он погружен в Сибирь, как в это болото, и шаг в сторону легко погубит его. Он не просто пробирается через трясину; он - мошка, что ползет по рылу чудовища: чудовище может смахнуть его лапой, а может и прихлопнуть. Но здесь он яснее, чем в храме, ощущает присутствие бога. Господь спасет человека даже в бездне, а подлинная Сибирь - воистину бездна»¹⁶².

Отметим, кроме того, принципиально значимую для поэтики «Тобола» тему Раскола. Церковная реформа патриарха Никона 1650-х годов касалась формальных нововведений: адекватность перевода церковных текстов, изменение некоторых обрядов с целью унификации с греческими. Однако реакция верующих оказалась непримиримой и масштабной, а реформы Никона стали источником ряда таких трагических явлений в русской истории, как, например, преследование старообрядцев. Но главное и по- настоящему пугающее последствие - это так называемая гарь. Старообрядцы, отчаявшиеся найти способ спокойно жить по древним канонам, запираются в церкви и сжигают себя. Этот процесс они называли «взойти на Корабль». В романе «Тобол» тема раскольников раскрывается через два основных образа: предводителя группы сосланных в Сибирь раскольников Авдония и жены Семена, одного из сыновей Семена Ульяновича Ремезова, Епифаньи.

Авдоний - пример непримиримого борца за старую веру. Истязания, ссылка и каторга не пошатнули его уверенности в собственной правоте. Обезумев от пыток и пройденных страданий, он теряет человеческий облик и начинает видеть сны, в которых путешествует по раю. Талантливый оратор Авдоний рассказывает о своих видениях другим ссыльным и обретает в них верную паству. Его рассказы о вечной счастливой жизни после смерти спасают старообрядцев и дают им надежду на освобождение. Все, что нужно, это лишь «взойти на Корабль», то есть придать себя очищающему огню, и таким образом закончить земные страдания.

Самосожжений в тот период было действительно много. Истории о них, пересказанные из уст в уста, обрастают чудесными подробностями и доходят до тобольских старообрядцев. Гарь - это ритуал со своими правилами: «Потом отец Авдоний объяснил, что гарь - это не просто взять и спалить себя. Гарь должна повторять соловецкий подвиг: сперва насмертники примут монашеский постриг; потом нужна казенная воинская сила, угрожающая обители; потом учителя вступят в прения с пришедшими никонианами, чтобы нечестивцы, потерпев поражение, кинулись в бой в звероярости своей, и тогда начнется оборуженное пружание; и лишь потом, затворившись, насмертники предадутся огненному свирепству. Так воздвигается Корабль» Там же. С. 135..

Местом для сожжения выбирают деревню Чилигино. Рассуждая о причинах Раскола и упорстве старообрядцев, писатель вводит монолог ссыльного шведа Юхана Табберта, который поражен самой идеей смерти из-за, казалось бы, не стоящих бесценной человеческой жизни абстракций: пары обрядов и текста молитв. Другие шведы легкомысленно сравнивают раскольничество с движением Реформации в Европе. Однако, став свидетелем гари в Чилигино, Табберт понимает, что это сравнение смешно: «Европейская реформация влекла за собой огромные изменения: папа лишался власти, монастырские земли переходили коронам, создавалась новая система церковных иерархий, отличная от католической, и так далее. Однако русская реформация не вызвала особых перемен <...> Здравомыслящий человек примет эти отличия без сопротивлений: не все ли равно? Но русские фанатики согласны погибать за форму креста или произношение пары звуков в Символе веры. Это было признаком варварства» Там же. С. 171..

Возможно, действия старообрядцев можно назвать варварством. Однако образ Епифании не позволяет обобщать этот тезис. Она становится одной из верных последовательниц Авдония. Этот персонаж - собирательный образ страдающей русской женщины, страстотерпицы, оболганной, истерзанной и отвергнутой. Она была осуждена за убийство мужа, пережила тюрьму, избиения, изнасилования и ссылку. Ее душа окаменела и перестала отзываться на «внешний» мир, простые человеческие чувства. Даже Семен, пожалевший и полюбивший ее, не смог достучаться до героини. Она же, тайно влюбленная в инока Авдония, слепо идет за ним. Улучив возможность, она помогает раскольникам сбежать из тюрьмы в Тобольске. Описывая судьбу и характер Епифании, прозаик пытается понять, что руководило раскольниками. Почему они слепо верили, что такая ужасная и преждевременная смерть может спасти их? Епифанья - это человек, которого сломили страдания, жизнь ей опостылела. Даже в минуты мимолетной радости она понимает, что уже никогда не сможет обрести покой. Вековой уклад важен для нее: например, она не может есть чужой ложкой. Но это вторично. Радость и счастье невозможны и здесь. Даже любовь Авдония и близость с иноком возможны лишь после смерти, после восхождения на «Корабль».

На наш взгляд, в «Тоболе» интерпретация Раскола отличается неполитизированным, взвешенным подходом к истории старообрядчества; роман не содержит острой полемической позиции, пропагандистской линии или навязчиво-однозначных акцентов (в этом отношении, кстати, повествование сближается с трилогией В. Личутина и спецификой изображения исторических реалий в телефильме «Раскол», 2011, режиссер Н. Н. Досталь, сценарист М. Н. Кураев). Старообрядческие деятели не подвергаются осуждению, напротив, всесторонне рассматривается их позиция. Раскольников мучают, пытают и ссылают. Они не находят поддержки в лице официальных иерархов: Иоанн не проявляет сочувствия, когда навещает в темнице этих истерзанных ссылкой людей; Филофей же погружен в проблему крещения инородцев и не думает о собратьях по вере. Раскольники страдают за свое право верить в бога так, как считают нужным. Особое место в романе занимает проблема «гари» на Руси. Отчаявшиеся люди не видят возможности жить спокойно в мире, в котором им отказывают в праве на свободу вероисповедания. Более того, государство и православная церковь воспринимаются ими как бесовское. В мире, где Антихрист победил, им нет места. Единственный способ спастись - принять мученическую смерть через огонь. В «Тоболе» представлен анализ психологии героев, которые примыкают к радикальным пастырям раскольников.

Важной для понимания авторского замысла является финальная сцена. Ремезов, изрядно постаревший, потерявший сына и забывший идею-фикс о кремле, видит детей, которые изучают картографию. Они смеются над старыми чертежами самоучки. Ремезов осознает, что его работы содержат ошибки и даже в конце своей жизни просит, как в юности: «Научи!»¹⁶⁵. Так прозаик утверждает, что история героев, вписанная в «большую» историю Тобола и Сибири не заканчивается, ибо смысл жизни в поиске и желании быть полезным миру.

Заключение

Резюмируя все, сказанное выше, отметим, что в «Тоболе» описаны важные исторические события начала XVIII в., непосредственно связанные с реформаторской деятельностью Петра, расширением российских территорий и укреплением положения России на мировой арене (губернаторство Матвея Петровича Гагарина, специфика отношений с Китаем и Джунгарией). Осмысливается влияние деятельности Петра на регионы, колонизация Сибири, старообрядчество, судьба ссыльных шведов. Роман масштабен и политематичен, в соответствие с авторским жанровым определением («роман-пеплум»). Ключевые черты традиционного исторического повествования («усредненный» герой, переломный период в центре повествования, сочетание народноисторического, бытового и авантюрного времени, элементы других тематических разновидностей романа) сочетаются здесь с фантастикой (достаточно вспомнить чудо негасимой свечи Иоанна, колдовство Айкони, влияние на судьбы персонажей духов тайги, богов остяков и вогулов и др.), очевидными кинематографическими приемами (монтажность, «массовость», зрелищные эффекты). Романное время «Тобола» специфично: частая смена фокуса (описание важных исторических событий чередуется с пристальным вниманием к судьбе отдельно взятой семьи), документальность и подробные исторические комментарии соседствуют с чудесными событиями и персонажами мифологии народов Сибири. Выход за жанровые рамки классического исторического романа, по всей видимости, связан с невозможностью поместить в рамки единого жанра и подчинить определенным характеристикам ни масштабность личности главного героя (губернатора Гагарина), ни подлинную эпичность событий.

Библиографический список

1. Абашев В. В., Абашева М. П. Чужие сны о Мяндаше (контекст о поэтике Алексея Иванова) // Семантическая поэтика русской литературы. Екатеринбург, 2008. С. 219-233.