О закономерностях эволюции прозы Гайто Газданова

Размещено на http://www.allbest.ru/

О закономерностях эволюции прозы Гайто Газданова

О.Г. Егорова, Е. В. Кузнецова

Московский государственный лингвистический университет

Астраханский государственный университет

Аннотация

В статье используется прием целостного подхода к творчеству писателя, позволяющий оценить его произведения во всей совокупности главных и второстепенных признаков, определить связь между произведениями как между отдельными частями целого. Отправным пунктом для понимания художественного единства прозы Г Газданова (1903-1971) является смоделированная в его произведениях картина мира, именно она задает и определяет формальные характеристики текста и их функциональную направленность. Ее своеобразие определяет выбор жанра, соотношение родовых свойств, повествовательную структуру, формы субъектного и внесубъектного выражения авторского сознания.

Ключевые слова: проза, Гайто Газданов, конвергенция, импрессионичность, биспа- циальность, хронотоп, феноменологическое повествование проза гайто газданов конвергенция

ABOUT THE EVOLUTION CONSISTENCY OF THE PROSE BY GAITO GAZDANOV

O.G. Egorova, E. V. Kuznetsova

Moscow State Linguistic University

Astrakhan State University

Abstract. The article uses a holistic approach to the work of the writer, which will allow us to evaluate his works in the totality of the major and secondary features, to determine the connection between the works as between separate parts of the whole. The starting point for an adequate understanding of the artistic unity of Gazdanov's prose is the picture of the world modeled in his works, it is this picture that sets and determines the formal characteristics of the text and their functional orientation. Its originality determines the choice of the genre, the ratio of generic properties, the narrative structure, the forms of the subjective and extra-subjective expression of the author's consciousness.

Key words: prose, Gazdanov, convergence, impressionism, bispacity, chronotope, phenomenological narration

Актуальность исследования обусловлена интересом современного литературоведения к русскому модернизму, к литературе экзистенциализма, к взаимовлиянию разных уровней литературной иерархии и ко многим другим вопросам, которые обязательно затрагиваются при изучении творчества Г. Газданова (1903-1971). Исследовать миропонимание автора, воплощенное в жанровой, стилевой, образной, сюжетно-композиционной, повествовательной структуре текста, выявить закономерности эволюции прозы и обозначить место этого писателя в общей картине развития литературы ХХ века - актуальные задачи литературоведения.

В литературном процессе ХХ века проза Г. Газданова (1926-1970) занимает особое место. Писатель сумел сказать новое слово о мире, в котором он проявился как талантливый собеседник русских и зарубежных классиков, вдумчивый и внимательный ученик романтиков и символистов, предтеча французского экзистенциализма, блестящий стилист, глубокий психолог, мастер сюжета. Объект исследования - художественная проза Гайто Газданова. Предмет исследования - поэтика и эволюция прозы писателя.

Своеобразие миромоделирования определяется в первую очередь своеобразием художественного хронотопа. Пространство и время, преломленные в творческом сознании автора и героя, субъективируются и наделяются особыми характеристиками и свойствами. Это изменчивость и лабильность, зависимость от воспринимающего сознания. В памяти, воображении, мыслях героев время утрачивает линейность, а пространство - жесткость границ между отдельными локусами. Поэтому в картине мира произведений Г. Газданова возможны перемещения между самыми отдаленными пространственно-временными точками. В структуре художественного хронотопа реализуется принцип биспациальности, в соответствии с которым в модели мира сосуществуют две части, два пространственно-временных континуума, в качестве которых, как правило, выступают реальное и психологическое типы пространства. Первое окружает героя, второе находится внутри него [Кузнецова, 2012].

Пространство внутренней жизни героев обширно, так как включает в себя настоящее, прошлое, воображаемое. Начиная с романа «Вечер у Клэр» (1929) и заканчивая романом «Эвелина и ее друзья» (1968), автор воссоздает маршруты внутренних путешествий героя. В первом романе пространственно-временная структура произведения обусловлена развитием тем памяти, ностальгии, утраченной навек Родины. Г. Газданов в «Вечере у Клэр» проходит «обязательную» для писателя-эмигранта программу: он, подобно авторам «Машеньки», «Жизни Арсеньева», «Взвихренной Руси», погружает своего героя в воспоминания о России, которые неизбежно уводят его от настоящего. Несмотря на интимность воспоминаний, Николай Соседов - рассказчик «Вечера у Клэр» - наделен «надындивидуальной субъективностью» [Мальцев, 1995], что придает его сознанию феноменологическую направленность.

В прозе Г. Газданова реальные, географически-материальные локусы представлены в проекции мировидения и восприятия героя, субъективный ракурс которого определяет их семантику. Особое место в его произведениях занимает Париж, образ которого создан не одним рассказом или романом, а целым рядом произведений писателя. Г. Газданов развивает уже аккумулированные в образе Парижа смыслы и вместе с тем создает оригинальный образ европейской столицы. Париж - не просто город, а модель мироздания, на которую автор проецирует свои представления о мире. Структура микромодели авторской картины мира основана на ряде антиномий и парадоксов. Парижский текст Г. Газданова воплощает идею хаотичного миропорядка, в котором сосуществуют разнонаправленные тенденции: к созиданию, к гармонии и красоте и в то же время к разрушению, хаосу, безобразию.

В его прозе воплощается импрессионистская концепция времени, в основе которой лежат философские идеи А. Бергсона. Импрессионизм подчеркивает важность момента, наполненного значимостью для субъекта сознания, ценность мига. В творчестве Г. Газданова подчеркивается приоритетность личного времени над временем истории, это предопределяет тематику его произведений: в ней изображение интимного, задушевного, личного во много раз важнее описания серьезных исторических катастроф. И хотя жил писатель в эпоху серьезных исторических перемен, события «большой» истории не описаны в его произведениях. Важнее для него отражение этого сложного исторического периода в сознании героев. Темой его романов и рассказов становится внутренняя жизнь человека в катастрофическое и трагическое время революций и войн. Авторская концепция понимания ценности мига и важности личного бытия, его приоритетности задает и жанровую парадигму прозы. В ней ведущая роль принадлежит психологическому роману, романам и рассказам, разрабатывающим экзистенциальную проблематику, мелодраме, роману о художнике. Антропоцентризм Газданова, внимание к особенностям человеческой психики отражается и в том, что его творчество воссоздает пеструю картину человеческих характеров. В центре системы персонажей - герой-писатель, автопсихологический образ. Романы «История одного путешествия» (1934), «Ночные дороги» (1941), «Эвелина и ее друзья» (1968) обогащают традицию «романа о художнике» описанием психологических процессов памяти, воображения, интуиции художника. Его восприятие обладает сверхчувствительностью, необыкновенно широки возможности фантазии, развита способность к преображению, к расширению горизонтов реального мира. Мировосприятием и мироощущением героя-писателя задается система пространственновременных, морально-этических, художественно-эстетических координат в картине мира произведения. Зачастую другие персонажи представлены в отражающем сознании героя-писателя.

Идея противоречивости мироздания и картина мира, вмещающая в себя полярные понятия и явления, отнюдь не означает, что автор в прозе Г. Газданова безоговорочно принимает «правду» той или иной стороны. Напротив, понимание калейдоскопичности и противоречивости мира приводит к неоднозначности авторской позиции, к «мерцанию смыслов», к полифонии оценок [Кузнецова, 2012]. Это воплощается, к примеру, в системе устойчивых мотивов его прозы, которая состоит из разнонаправленных мотивных комплексов. Первый связан с экзистенциальной проблематикой, второй - с романтическим мировидением автора. В основе картины мира писателя - мотив утраты и его субварианты (разлуки, смерти, одиночества). Этот мотив становится тем смысло- и структурообразующим элементом, который задает другие параметры миромоделирования: создает сюжетную ситуацию, продуцирует появление других, близких по значению мотивов, обусловливает структуру хронотопа. Он приобретает более широкое значение, чем потеря родины, он означает лишение опоры, создание кризисной ситуации, в которой газдановский герой оказывается «голым человеком на голой земле». Отсюда присущее ему трагическое мироощущение, воплощенное в ряде мотивов, связанных с экзистенциальными традициями русской прозы. В их освоении автор романа «Вечер у Клэр» показал себя наследником Л. Толстого, Ф. Достоевского, И. Бунина, Л. Андреева.

Экзистенциальная проблематика формирует в прозе Газданова достаточно устойчивую модель мира. Ее параметрами являются катастрофичность бытия, кризисность сознания, онтологическое одиночество человека. В романах «Полет» (1939), «Ночные дороги», «Призрак Александра Вольфа» (1947), «Возвращение Будды» (1949), «Эвелина и ее друзья», рассказах «Черные лебеди» (1930), «Гавайские гитары» (1930), «Превращение» (1930), «Судьба Саломеи» (1959) и многих других мотивы смерти, страха, отчуждения и одиночества, трагического внутреннего несогласия передают такие свойства экзистенциального мироощущения, как отчужденность, дисгармоничность, разорванность и катастрофичность.

На протяжении всего ХХ столетия диалогическое «оппонирует» экзистенциальному, оспаривает его, стремится преодолеть его «тупиковость» и «дематериализующий» пафос [Заманская, 2002]. Столкновение и диалогического и экзистенциального миропонимания происходит и в рамках творчества Газданова, отразившего общие тенденции литературы ХХ века. Диалогическая концепция мира и человека основывается на философских принципах, диаметрально противоположенных экзистенциалистским. Общечеловеческие категории смысла жизни, любви, дружбы, веры, счастья имеют в диалогическом мышлении наиважнейший статус и соотносятся с системой ценностей, укорененной в романтическом сознании.

Среди «витальных» мотивов выделяются мотивы путешествия, любви, счастья, музыки. С их помощью трагическая, полная неразрешимых противоречий модель мира, которая сформирована комплексом экзистенциальных мотивов, изменяется: сглаживаются противоречия внутри героя и конфликт между ним и окружающим миром. Обращение к романтическому мировидению обогащает картину мира газдановской прозы, дополняет ее лирическим и элегическим настроениями, обнаруживает перемены внутреннего состояния героя, его переходы от экспрессивного трагизма к меланхолии и светлой грусти. Смысловая палитра картины мира в прозе Г. Газданова богата оттенками значений, что подтверждает ее близость импрессионистскому мировидению, в то же время в ней есть полярные и несводимые сущности, говорящие об экспрессионистской направленности авторского сознания. Сочетание в его прозе различных модернистских тенденций, а также ее принадлежность поэтике художественной модальности подтверждается нами в ходе изучения формальных особенностей творчества писателя и генерирующих принципов организации художественного мира произведения [Кузнецова, 2012].

Одним из фундаментальных принципов прозы Г. Газданова становится конвергенция родовых начал, что соответствует общеэстетическим установкам литературы начала ХХ века, идее художественного синтеза. Рассмотрев особенности сюжетных схем, типов событий, характер субъектных отношений мы пришли к выводу о том, что они содержат типичные для эпики, лирики и драмы свойства. Эпические принципы сюжетного моделирования: закон эпической ретардации, переходы от стационарного состояния к динамическому, взаимодействие циклической и кумулятивной сюжетных схем, условность границ сюжета, принцип удвоения событий актуализируются в романной прозе Г. Газданова. Это не препятствует процессам драматизации и лиризации.

В романе «Вечер у Клэр» тенденции поэтизации и лиризации усиливаются. Этому способствует обращение к лирическому типу события, которое состоит в описании рефлексии рассказчика. Сюжет романа складывается из ряда эпизодов, личностно значимых для рассказчика. Внешне хаотическое и бессистемное изложение событий, скрепленных субъективностью смыслов, подчиняется принципу ассоциаций, который доминирует над причинно-следственным порядком изложения фабулы: сюжет формируется с помощью лейтмотивов, что подтверждает его лирическую природу. Функцию создания сюжета в «Вечере у Клэр» выполняет лейтмотив прощания, выступающий как субвариант мотива утраты. Он возникает в разных фрагментах сюжета, которые не имеют событийно-причинной связи между собой, но скрепляются ассоциативно и формируют лирический сюжет романа. Единство текста проявляется в динамике эмоциональных переживаний героя, спектр которых задан мотивом прощания. Интонация грусти, возникающая в начале романа, постепенно переходит в состояние тоски по утраченной мечте, которое сгущается до отчаяния, а затем переходит в скорбь.

В ранних рассказах и в романе «Вечер у Клэр» преобладают принципы построения текста, характерные для лирики. Эта же свойство сохраняется в прозе 1930-х годов, но оно приобретает несколько иную направленность и развивается в новом для писателя русле.

Литературный дебют писателя тесно связан с окружающим его литературным контекстом, в частности с прозой орнаменталистов - А. Белого, И. Бабеля, Е. Замятина, К. Федина, Вс. Иванова, Л. Леонова и других писателей. Постепенно формалистический уклон, словесная игра и ставка на внешнюю эффектность фразы в творчестве Г. Газда- нова утрачивают свое первостепенное значение. Им на смену приходит феноменологическое повествование.

Мощнейшим фактором, обусловившим его развитие, являются традиции символико-мифологического психологизма, обращение к которому происходит в ряде рассказов, написанных в 1930-е годы («Дракон», «Превращение», «Фонари», «Гавайские гитары», «Водяная тюрьма»), романе «История одного путешествия» (1934). Писатель использует литературный опыт А. Ремизова, создателя сновид- ческого метода письма, и изображает в названных произведениях реальность, которая приобретает черты абсурдного сновидения, жизни в промежутке между сном и явью. Очертания внутреннего мира героя создаются путем актуализации архетипических представлений в форме образов-символов (например, воды, метели, колокольного звона), анализ которых позволяет воссоздать сложную работу подсознательных слоев психики.

Феноменологический тип повествования направлен на воссоздание сложных процессов внутренней жизни, отражающей всю многогранность и сложность внешнего мира. Обращаясь к их художественному изображению памяти, воображения, мышления героев, автор создает модель повествования, в которой можно выделить сенсорно-перцептивный,эмоционально-рефлексивныйисубъективно- иррациональный уровни наррации. Их тесное переплетение в тексте создает многомерную, стереоскопическую картину внутренней жизни личности. От описания физических ощущений и рефлексий автор переходит к изображению самых глубоких переживаний героя.

В «Истории одного путешествия» над анализом и оценкой психологии героя, над рефлексивно-аналитическим принципом подачи материала преобладает «синтетическая» форма [Колобаева, 1989]. психологизма, которая позволяет наблюдения, переживания, впечатления от восприятия того или иного явления и его рефлексию передать в их неразрывной взаимосвязи с помощью звуковой инструментовки прозы и специфики образного ряда. Лейтмотивность, музыкальность языка апеллируют к дологическим, интуитивным впечатлениям читателя, формируя особый тип рецепции, в котором активизируются не только воображение и внимание, но и ассоциативная память, а также сенсорные ощущения. Особое место в феноменологической прозе Газданова занимают фрагменты, обращенные к описанию эстетических впечатлений. В романе «Эвелина и ее друзья» восприятие музыки и Венеции подчиняется выражению идеи внутренней причастности рассказчика эстетическому объекту, ценности мига слияния субъекта и объекта в акте восприятия в единое целое. Глубину эстетических эмоций рассказчика передает синтаксис, экспрессия ритма, символика текста.

Феноменологическое повествование складывается в романах и рассказах, над которыми писатель работал в течение 1930-1940-х годов, оно становится свидетельством его творческой зрелости и самостоятельности, поскольку позволяют проявиться уникальным свойствам газдановской прозы. В романах о художнике - «История одного путешествия», «Эвелина и ее друзья», экзистенциально-психологических рассказах «Хана» (1963), «Бомбей» (1963), «Третья жизнь» (1932) феноменологическое повествование направлено на поиск идентичности героя, который приводит автора к последовательному раскрытию различных слоев психики.

Маркером феноменологического нарратива может служить образ лирического рассказчика, который предстает не только как структурирующий повествование смысловой центр, но и как важная тема прозы Г. Газданова, объединяющая несколько рассказов и романов, в которых этот образ «облекается устойчивыми чертами - биографическими, сюжетными» [Гинзбург, 1974]. Отличительными свойствами лирического рассказчика становится иррационализм, интуиция и созерцательность. Сосредоточенность на себе, своих чувствах и ощущениях, почти болезненная рефлексия, субъективность впечатлений, исповедальный характер письма, изображение иррациональных состояний, которые не могут быть вербализирова- ны, а могут быть переданы лишь посредством картины сменяющих друг друга образов, преимущественно наглядно-зрительных формируют образ лирического рассказчика в малой прозе писателя конца 1930-х годов. В романном творчестве писателя в исповеди лирического рассказчика преобладает самоанализ. В романах «Призрак Александра Вольфа» (1947), «Возвращение Будды» (1949) внутренние разногласия отражаются в постоянном осмыслении физических ощущений, движений души. Происходит интеллектуализация всех сенсорно-чувствительных процессов. Чувственно-телесные ощущения героя являются импульсом к размышлениям.

В романе «Возвращение Будды» Г. Газданов предвосхитил открытия, выдвинутые С. Грофом, основателем трансперсональной психологии. Обращение к изображению трансперсонального опыта психологических переживаний делает личностные границы рассказчика не совсем четкими, размытыми. Мультиперсональность - одно из свойств рассказчика, одержимого визионерскими видениями и хаосом противоречивых чувств и желаний [Кузнецова, 2012]. Феноменологическое повествование - одно из важнейших художественных достижений писателя, оно исследуется в произведениях, выделенных в разряд образцовых, ставших классикой неклассического периода развития поэтики художественной модальности.

В рассказе «Хана» (1963) - образцовой модели газдановского рассказа - представлен концентрат тех приемов и способов художественной выразительности, которые характерны для феноменологического нарратива экзистенциально-психологической прозы писателя. Это произведение можно трактовать как своего рода эстетический манифест Г. Газданова, представленный в художественной форме. В «Хане» звучит мысль о невозможности восстановления истины, о том, что искусство, находящееся в ее поисках, может только приблизиться к ней, увидеть ее мерцание, поэтому рассказ о Хане лишь пунктирно обозначает некоторые детали и эпизоды ее жизни, впечатления и настроения рассказчика от встреч с ней. Собственно вся сюжетная структура этого рассказа направлена на воплощение идеи рождения гармонии из хаоса случайностей. Смещение пространственно-временной точки зрения, вставные эпизоды, составленные из мини-сюжетов и не имеющие прямого отношения к фабуле, размышления рассказчика, появление возможных вариантов сюжета, игра с эффектом достоверности, спиралеобразная композиция создают эстетически завершенные и выверенные образы, глубоко раскрывают внутреннее пространство лирического героя и воссоздают «единство лирического субъекта». Благодаря этому любовная фабула рассказа модернизируется, и так же, как и в романе «Вечер у Клэр» переводится на более высокий метафизический уровень.

Многие газдановеды пишут о том, что поэтика послевоенного творчества писателя изменилась едва ли не кардинальным образом, о том, что в ней начитает преобладать дидактический и наивноморализаторский пафос и упрощенность художественных решений, связанная с желанием донести до читателя авторскую мысль как можно яснее. Произошло изменение в соотношении родовых свойств произведений писателя, в рассказах и романах 1940-1960-х годов очевиден приоритет драматического начала. Это вносит коррективы в жанровую систему, делает основными иные принципы сюжетосложения.

Код драмы входит в газдановский текст уже в первых рассказах писателя и получает приоритетность в произведениях, созданных в послевоенный период. Прозе Г. Газданова присуще одно из важнейших свойств драмы - решение важнейших вопросов существования, выбор судьбы, отсюда обострение конфликтов и противоречий, как внешних, так и внутренних. Ситуацию выбора моделирует и обостряет экзистенциальная направленность сюжета. Черты драматических произведений: сквозная напряженность, острота конфликта, а также динамичное развитие действия, подвижность сюжетных ситуаций, быстрая смена одних событий другими наследуются его прозой опосредовано, через усвоение разновидностей эпической «криминальной» литературы, которая вбирает целый ряд признаков драмы. Отсюда смешение видовых форм в пределах одного произведения.

С полижанровостью романов Г. Газданова соотносится присущий им принцип сюжетного контрапункта. В тексте одни сюжетные линии развиваются по законам сентиментальной мелодрамы и детективного романа, другие можно рассматривать в жанровых рамках идиллии, а третьи ориентированы на философский роман. Лирический сюжет романа дополняется зачастую приключенческо-детективной фабулой.

Подвижность жанровых границ - общая для литературы ХХ века тенденция. В творчестве Г. Газданова процесс интеграции разновидностей романа характеризуется сближением видовых форм, традиционно соотносимых с различными уровнями литературной иерархии: жанровые модели романа о художнике, психологического романа, экзистенциального романа сближаются с детективом, мелодрамой, триллером. Жанровая конвергенция обусловлена высокой степенью авторской активности, которая проявляется в использовании художественных средств массовой беллетристики. При этом задачи, которые ставит перед собой писатель, безусловно, выходят за рамки развлекательных функций. Г. Газданов сохраняет в своих произведениях все признаки «высокой» литературы, среди которых: усложненность и приоритетность стиля, уникальность художественной картины мира, непрозрачность авторской позиции, глубокий психологизм.

В качестве жанрообразующего элемента психологического романа писатель в «Полете» (1939), «Истории одного путешествия», «Пилигримах» (1953) использует полисубъектное, ориентированное на сознание героя повествование. Внутренняя речь героя, особенно в форме немотивированной и несобственно-прямой, формирует у читателя впечатление непосредственности происходящего, создает подобно драматическим монологам «иллюзию настоящего времени» [Ха- лизев, 2009], что усиливает напряженность внутреннего конфликта и позволяет рассматривать романы Г. Газданова как психологическую драму. Неожиданные повороты сюжета и конфликты между персонажами внедряют в психологический роман элементы триллера. Синтез психологической драмы и триллера формирует жанровую модель романов «Призрак Александра Вольфа», «Эвелина и ее друзья», «Возвращение Будды».

Почти во всех романах встречаются криминальные сюжеты, которые преобразуют модель психологического романа или романа о художнике элементами детектива. Активно используются писателем жанровые интенции мелодрамы. Типичные для массовой беллетристики жанровые модели выступают в качестве пародических форм, именно они делают произведение «узнаваемым», облегчают его восприятие, в определенной степени оправдывают жанровые ожидания читателя.

Элементы беллетристических жанров (мелодрамы, триллера, детектива) входят в романы Г. Газданова как вставные тексты, но граница между ними и основным текстом, в качестве которого выступает разновидность модернистского романа, стерта. Отношения между прозой Г. Газданова и массовой беллетристикой балансируют на грани между пародическим использованием жанровых кодов масскульта и их пародированием. С целью структурирования своего текста писатель апеллирует не к конкретному произведению, а сразу к нескольким, объединенным определенной общностью - стилем, направлением, мировоззренческой установкой. В отдельных случаях массовая культура становится объектом пародии. В романе «Полет» использован конструктивный потенциал мелодрамы, и здесь же обнаруживаются тупики этого жанра. Карикатурно заостряя те или иные черты жанра, утрируя и доводя их до крайности, автор пародирует массовую беллетристику, пародия выступает как форма оценки «чужого слова», как форма его критики. Гайто Газданов - один из авторов, наиболее толерантных и гибких по отношению к различным кодам культуры. Варьируя эстетически полярные жанровые принципы, он не просто расширяет жанровый диапазон своего творчества, но обнаруживает неожиданные художественные решения, играет с возможными вариантами развития событий. Это обусловлено закономерностями поэтики художественной модальности, разрушающей канонические сюжетные схемы и предполагающей бесчисленное количество вариантов в развитии исходной ситуации. В сюжете становления, который использован практически во всех романах Г. Газданова, отказ от готовых схем открывает в сюжете «веер возможностей» [Бочаров, 1990]. В романе «Полет» принцип сюжетной неопределенности, актуальный для поэтики художественной модальности, реализуется по-особому: «возможный сюжет» представлен как эстетически неравная авторской версия развития событий. В романе происходит своеобразная игра различными вариантами событий, показаны возможные способы их художественного осмысления и оформления. Моделирование возможных вариантов развития сюжета по схемам масскульта, не только форма их критики, но и воплощение авторской мысли о том, что субъективные представления о реальности, существующие в сознании персонажей, нередко оказываются для них единственно подлинным миром, в котором они существуют. Картина мира романа становится стереоскопической, вмещающей в себя множество субъективных представлений, множество разных версий реальности, ни одна из которых не может претендовать на полную и окончательную истинность.

Принцип сюжетной неопределенности воплощается в романах «Пилигримы», «Эвелина и ее друзья», в которых перед героями раскрывается «веер возможностей». Выбор одной из них, как правило, случаен. Случай в поэтике прозы Г. Газданова 1940-1960-х годов подчеркивает актуальность вероятности осуществления самых непредвиденных ситуаций, противоречивых и незакономерных. Вероятно, поэтому одно из важных мест в его прозе этого периода начинает занимать жанр новеллы, построенный на игре парадоксами.

Система художественных приемов всецело подчиняется воплощению авторского мировидения, которое определяет соотношение родовых начал, особенности жанровой системы, поэтику повествования. Тенденция к интенсификации процессов синтеза в модернистка литературе, характеризует и прозу Г. Газданова: сближение свойств эпики, лирики и драмы, смешение элементов различных жанровых разновидностей романа, конвергенция массового и элитарного кодов искусства. Феноменологический тип повествования является определяющим.

Картина мира, сложившаяся в прозе писателя становится отправной точкой понимания ее структурных особенностей. Г. Газданов представляет оригинальный вариант романтического и символистского двоемирия: художественная действительность его произведений состоит из двух пространственно-временных континуумов - реальногеографического и психологического. Психологическая реальность определяет и структурирует другие параметры модели мира, крайне субъективной. В картине мира подчеркнута его двойственность, парадоксальность, антиномичность. Именно психологический тип художественного пространства с его реальным и ирреальным компонентами определяют неповторимый облик и колорит газдановской прозы.

С определенной долей условности можно выделить в творчестве Гайто Газданова следующие этапы:

- 1926-1928-й годы - период ученичества, носивший экспериментально-подражательный характер и включивший в себя дебютные рассказы писателя. На этом этапе доминантой, определяющей характер поэтики, является использование орнаментальной стилистики.

- 1929-1930-е годы - становление Г. Газданова как оригинального модернистского писателя, отмеченное формированием особого типа повествования, которое может быть названо феноменологическим.

- 1940-1960-е годы - этап новых художественных поисков. Доминантой стилевой системы прозы становятся категории сюжета, получающего большую смысловую и конструктивную нагрузку, и жанра как формы художественного освоения действительности. В этот период отличительной особенностью поэтики писателя является синтез жанров «высокой» и массовой литератур.

Каждый виток эволюции отражает рост активности авторского сознания, которое способствует модификации различных элементов текстовой структуры, приобретению ими дополнительных функций, консолидации традиционно разнородных элементов.

Прозу писателя необходимо воспринимать как сложную систему, элементы которой тесно взаимосвязаны. Поэтому попытка четкой дифференциации этапов ее развития может оказаться неадекватной тем процессам, которые происходили в поэтике Г. Газданова. Эволюция прозы Гайто Газданова - процесс не равномерный, затрагивающий поочередно отдельные аспекты поэтики.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. Кузнецова Е. В. Поэтика прозы Гайто Газданова и закономерности ее развития в контексте традиций русской литературы первой трети ХХ века: монография. Астрахань: Издатель: Сорокин Роман Васильевич, 2012.

2. Мальцев Ю. Феноменологический роман // Грани. 1995. № 175. С. 127-150.

3. Заманская В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе ХХ века. Диалоги на границах столетий: учебное пособие. Москва: Флинта: Наука, 2002.

4. КолобаеваЛ. От временного к вечному: Феноменологический роман в русской литературе ХХ века // Вопросы литературы. 1989. № 3. C. 132-144.

5. Гинзбург Л. О лирике. Л.: Советский писатель, 1974.

6. Хализев В. Е. Теория литературы: учебное пособие: Москва: Академия, 2009.

7. Бочаров С. Г. О реальном и возможном сюжете // Динамическая поэтика: От замысла к воплощению. М.: Наука, 1990. С. 14-38.

REFERENCES

1. Kuznecova, E. V. (2012). Poetika prozy Gajto Gazdanova i zakonomernosti ee razvitiya v kontekste tradicij russkoj literatury pervoj treti ХХ veka = Poetics of prose by Gaito Gazdanov and the patterns of its development in the context of the traditions of Russian literature of the first third of the twentieth century. Astrahan': Sorokin Roman Vasil'evich. (In Russ.)

2. Mal'cev, Y. (1995). Fenomenologicheskij roman = Phenomenological novel. Grani, 175, 127-150. (In Russ.)

3. Zamanskaya, V. V (2002). Ekzistencial'naya tradiciya v russkoj literature XX veka. Dialogi na granicah stoletij = Existential tradition in Russian literature of the twentieth century. Dialogues at the Borders of Centuries Moscow: Flinta: Nauka. (In Russ.)

4. Kolobaeva, L. (1989). Ot vremennogo k vechnomu: Fenomenologicheskij roman v russkoj literature XX veka = From the temporary to the eternal: Phenomenological novel in Russian literature of the twentieth century. Voprosy literatury, 3, 132-144. (In Russ.)

5. Ginzburg, L. (1974). O lirike = About the lyrics. Leningrad: Sovetskij pisatel'. (In Russ.)

6. Halizev, V. E. Teoriya literatury = Literature theory: textbook: Moscow: Academy. (In Russ.)

7. Bocharov, S. G. (1990). O real'nom i vozmozhnom syuzhete. Dinamicheskaya poetika: Ot zamysla k voploshcheniyu = On the real and possible plot: Dynamic poetics: From conception to embodiment. Moscow: Nauka, 1990. (pp. 14-38). (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru