К вопросу о композиционном построении главы "Пир на весь мир" (Н.А. Некрасов "кому на Руси жить хорошо")

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о композиционном построении главы «Пир на весь мир»

(Н.А. Некрасов «кому на Руси жить хорошо»)

Митрофанова И.А., Богданова О.В.

Митрофанова Ирина Анатольевна -- кандидат филологических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет

Богданова Ольга Владимировна -- доктор филологических наук, профессор, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Статья посвящена осмыслению вопроса структурной цельности и композиционной выдержанности поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Как показано в работе, глава «Пир на весь мир» принципиально отлична от предшествующего текста поэмы -- как в плане нарративной стратегии, так и в составе и емкости образной системы. Предшествующий ход диалогического выстраивания поэмы в главе «Пир...» подменяется тактикой нанизывания отдельных и случайных историй-зонгов на условную нить повествования, не демонстрируя при этом обязательности и взаимозависимости, цельностью и сопричастностью эти «чудные истории» не обладают. В статье высказано предположение, что глава «Пир на весь мир» представляла собой доработку остаточных фрагментов от главы «Последыш», которые были отвергнуты поэтом в 1872 году, но в момент тяжелого болезненного состояния были возвращены из небытия и пополнены материалом, не всегда соответствующим основному вектору наррации. Ключевые слова: поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», глава «Пир на весь мир», композиционная раздифференцированность, стратегическая изолированность, семантико-смысловая случайность.

On the question of compositional structure of the chapter «Feast for the whole world» (N. A. Nekrasov «To whom in Russia to live well»)

Mitrofanova I.A., Bogdanova O.V.

The article is devoted to understanding the issue of structural integrity and compositional consistency of N. A. Nekrasov's poem «To who in Russia to live well». As shown in the work, the chapter «Feast for the whole world» is fundamentally different from the previous text of the poem -- both in terms of narrative strategy, and in the composition and capacity of the image system. The previous course of the dialogical construction of the poem in the chapter «Feast.» is replaced by the tactic of stringing individual and random stories-zongs on a conditional thread of narration, without demonstrating the binding and interdependence, integrity and participation of these «wonderful stories». The article suggests that the chapter «Feast for the whole world» was a revision of the remaining fragments from the chapter «The last One», which were rejected by the poet in 1872, but at the time of severe illness were returned from oblivion and supplemented with material that does not always correspond to the main vector of the narrative.

Keywords: N. Nekrasov's poem «To who in Russia to live well», the chapter «Feast for the whole world», compositional differentiation, strategic isolation, semantic randomness.

Обыкновенно, говоря о времени создания главы «Пир на весь мир» из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», исследователи называют 1876 год, когда текст «из второй части» был набран для ноябрьской книжки «Отечественных записок», но был вырезан цензурой.

Впоследствии глава была опубликована в издании: Пир на весь мир. Соч. Н. Некрасова. (Глава из поэмы «Кому па Руси жить хорошо», вырезанная цензурой из ноябрьской книжки «Отечественных записок» за 1876 г., дополнена по рукописи автора). Изд. Петербургской вольной типографии. СПб., 1879.

Однако вплоть до настоящего времени «канонического» текста главы не существует: различные издания (прежние и современные) репрезентируют «Пир на весь мир» в разных вариантах. И тому есть основания: как показали наблюдения текстологов, подготовленная для декабрьского номера «Отече-ственных записок» и могущая быть признанной канонической версия главы «Пир на весь мир» не оста-лась неизменной и продолжала перерабатываться Некрасовым для ожидаемых последующих изданий. Даже тот текст главы, который включен в Собрание сочинений Некрасова, компилятивен и объединяет фрагменты различных редакций и вариантов. Изначально лишенная цельности в композиционном по-зиционировании, глава «Пир на весь мир» и в процессе подготовки к печати продолжала подвергаться структуризации, влиянию различных публикационных стратегий1. То есть раздифференцированность главы «Пир на весь мир» дает о себе знать уже на предварительном этапе осмысления текста.

Композиционно-структурный абрис главы «Пир на весь мир» сразу обращает на себя внимание, ибо глава не соотносится ни с заглавным вопросом поэмы «Кому на Руси жить хорошо», ни с системой сквозных персонажей-странников, ищущих ответ на заявленный вопрос. Образы крестьян-вопрошателей настолько глубоко сдвинуты (задвинуты) на антуражно-фоновый план, что их присутствие никак не ощущается (см. в «Комментариях» к собранию сочинений: «Странники растворяются...» [7, с. 676]). Если прежние главы (первой, второй и третьей частей) начинались сложившимся в поэме устойчивым зачином -- о крестьянах

Подтянутой губернии,

Уезда Терпигорева,

Пустопорожней волости,

Из смежных деревень: Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова-- Неурожайка тож [7, с. 5],

то в главе «Пир. » стратегия наррации оказывается принципиально новой: невидимые и неразличимые среди фоновых персонажей странники не участвуют в действии, но лишь (затекстово) со стороны на-блюдают происходящее на переправе, ничем себя не обнаруживая, лишь изредка будучи упомянутыми повествователем (в качестве искусственной, но не искусной «связки» с предшествующим текстом). Например:

«Ай песенка!.. Запомнить бы!..»

Тужили наши странники. [7, с. 194]

Или:

Притихли наши странники.

Узнать-то им желательно

В чем штука? [7, с. 218]

Или:

Уснув, осталися

Под ивой наши странники [7, с. 224].

Но подобные вкрапления носят исключительный характер.

Можно было бы счесть, что в знакомстве с крестьянами-странниками в «Пире.» нет необходимости, так как действие главы продолжает развиваться все в тех же Больших Вахлаках, что и в «Последыше»2, среди тех же персонажей, что были героями предшествующей главы, но тенденция размещения главы в завершение поэмной наррации, предложенная сестрой Некрасова А. А. Буткевич и впоследствии утвержденная авторитетом К. И. Чуковского [8], а также финальный выход поэта- создателя на мысль о герое-счастливце Грише До- бросклонове заставляют обратить внимание на необычность структурной компоновки главы и на ее броскую «мозаичность» [7, с. 676].

Несмотря на то что в рукописи Некрасова под главой «Пир на весь мир» стоит дата «Октябрь, 1876, Ялта» [7, с. 670], можно высказать гипотезу, что в указанное время глава была только завершена (доведена до некоего условного логико-смыслового финала), тогда как написана была много раньше. Можно предположить -- написана в 1872 году, тогда же, когда создавалась глава «Последыш». Прежде разрозненные фрагменты, не вошедшие в основной корпус поэмы, были отвергнуты, но в 1876 году -- на фоне ослабленного здоровья художника и намерения непременно подвести поэму к итоговым раз-мышлениям («по-некрасовски ясным ответам» [7, с. 674]) -- они были (на наш взгляд) возвращены из небытия и дополнены «наиболее яркими картинами из времен крепостного права» (А. Ф. Кони [3]).

Осторожное замечание комментаторов 15-го тома Собрания сочинений Н. А. Некрасова о том, что «.отдельные наброски и отрывки, использованные в «Пире.», могли быть написаны раньше» [7, с. 671], с нашей точки зрения, требует существенной корректировки: времени «для полной реализации замысла эпопеи» у ослабленного болезнью поэта не было, потому в 1876 году он вынужденно обратился к уже существовавшим фрагментам, ранее отвергнутым. Появление в 1873 году -- после «Последыша» -- главы «Крестьянка» подтверждает мысль о том, что Некрасов не планировал продолжать главу о вахлачине3 -- в последний год жизни возвращение к оставленным прежде наброскам было продиктовано особыми обстоятельствами (в первую очередь, «физическим угасанием» [7, с. 676] поэта)4.

В этой связи следует признать, что, вопреки указанию автора на расположение главы «Пир на весь мир» после «Последыша», она объективно (пере)насыщена семантикой финала: пафос близящегося к торжественному концу повествования придают ей как название -- «Пир на весь мир», так и композиционное перемежение «повествовательных» эпизодов песнями.

Пир, как диктует традиция, призван завершить эпическое сказание-повествование, песня--создать настроение и поддержать высокую финальную тональность. Между тем глава «Пир на весь мир» не была формально конституирована поэтом как апофеоз, наоборот, Некрасов (не)осознанно приписал ее ко второй части поэмы -- изначальный алогизм позиции главы «Пир.» очевиден, спор о ее компо-зиционной локализации неизбежен.

Однако где бы ни располагался «Пир.», важным представляется особая, отличная от предше-ствующих глав, тактика выстраивания текста: глава структурно обретает характер сюжетнонарративного нанизывания, когда в протяженный «линейный» полилог вступают случайные герои (случайно оказавшиеся у переправы в ожидании парома через Волгу):

Там люди мимоезжие,

Знакомцы вахлаков,

Тут тоже становилися, Парома поджидаючи, Кормили лошадей. Сюда брели и нищие, И тараторка-странница, И тихий богомол [7, с. 189].

И каждый из этих «случайных» героев рассказывает некую историю («яркую картину», по Не-красову). И хотя в «Комментариях» к собранию сочинений говорится о «частичном отступлении» поэта «от тех принципов художественного изображения действительности, которые характеризуют все предшествующие главы «Кому на Руси...»» [7, с. 675], однако было бы справедливее признать кар-динальное изменение принципов, опосредующих «последнюю» главу.

При этом ни одна из рассказанных историй в «Пире.» не связана ни с центральным вопросом «Кому живется весело, вольготно на Руси», ни с контекстуально соположенными здесь же в главе рассказами (историями крестьянина соседней волости, прасола-купца, дворового человека Викентия Алек-сандровича, богомола Ионушки, солдата Овсянникова или др.). Ожидаемого при подобном компози-ционном построении нарастания эмотивного напряжения, своеобразного приближения к смысловой или ситуативной кульминации (одной из которых для Некрасова, несомненно, был рассказ «О холопе примерном--Якове верном»5) в тексте не наблюдается -- повести-сказы воспринимаются равновели-кими и равноправными (ибо они «случайны»), а история о верном холопе Якове размещается первой на хронологической горизонтали, то есть в позиции фабульно ослабленной.

Иными словами, как и в случае с «Последышем» или «Крестьянкой», глава «Пир на весь мир» на уровне композиционного структурирования демонстрирует черты формальной отторгнутости от всего корпуса поэмы, изолированности, объективной «самостоятельности» [7, с. 672], в целом -- оккази-ональности, не добавляющей абриса совокупности и целостности всему тексту. Это фрагмент, который (по мысли поэта) мог (и должен был) придать окончательность «последнему, дорогому ему детищу» (М. Е. Салтыков-Щедрин), но который сам оказался состоящим из фрагментов-зонгов («урезок и приставок» [7, с. 673]), рассказанных, прочитанных, пересказанных умирающему поэту людьми из его ближайшего окружения и вкрапленных в ранее (1872 года) незавершенный текст.

Таким образом, доминантными чертами композиционного строения главы «Пир на весь мир» становится, во-первых, ее оторванность от общего и единого -- идейно-смыслового -- вопроса «Кому на Руси жить хорошо?», когда вопрос-акцент «Кто на Руси грешней?» не может быть сочтен равноцен-ной заменой титульной сентенции, но воспринимается как более узкий и локальный.

Во-вторых, существенной особенностью нарративной репрезентации в главе «Пир на весь мир» оказывается принцип нанизывания разнородных компонентов (в данной случае -- сказов-историй, сказов-зонгов), тем самым нарушая сложившуюся композиционную константу поэмы: диалогическую форму взаимодействия героев.

Наконец, существенной приметой «неординарности» главы «Пир на весь мир» оказывается и по-зиция центральных образов -- странствующих героев-крестьян, задающихся проблемным вопросом, вынесенным в перитекст поэмы.

Совокупность намеченных признаков позволяет говорить о деконструкции доминантных принципов повествовательной стратегии в поэме «Кому на Руси жить хорошо» и (как и в случае с главой «Последыш»6) признать децентрализованность и раздифференцированность ведущей тактикой заключительной (последней по времени) главы. То есть, как и в предшествующих главах, текст главы «Пир на весь мир» демонстрирует признаки отделенности и изолированности больше, чем черт единства и цельности всей поэмы. Как и в ряде других случаев [1] говорить о цельности «поэмы» «Кому на Руси жить хорошо» не представляется возможным.

Прав был Б. М. Эйхенбаум, который называл поэму Некрасова «поэмой во фрагментах» [9].

Примечания

1. Обсуждая вопрос неустойчивого текстуального и композиционного формата поэмы, составители комментария к поэме «Кому на Руси жить хорошо» говорят не только о правке автора, но предполагают «вмешательство какого-то лица»: «Разночтения корректурных листов и журнальной публикации дают основания усомниться в том, что текст, помещенный в февральском номере «Отечественных записок» за 1881 г., полностью выражает авторскую волю. Судя по <.> сохранившимся листам, совершенно очевидно вмешательство какого-то лица, вносившего после смерти Некрасова свои исправления в набранный на корректурных листах текст» [7, с. 671].

2. При подготовке журнальной публикации к главе стояло примечание Н. А. Некрасова: «Из второй части «Кому на Руси жить хорошо». Настоящая глава следует за главою «Последыш»» [7, с. 188].

3. На это указал Б. Я. Бухштаб, напоминая о том, что в финале «Крестьянки» героиня советует странникам: «Идите вы к чиновнику, / К вельможному боярину, / Идите вы к царю.» [4, с. 13].

4. Именно этим должно быть объяснено («случайное» в рамках поэмы) посвящение главы С. П. Боткину, лечащему врачу Некрасова.

5. Как известно, цензурное распоряжение «пожертвовать» повестью о холопе Якове вызвала не-согласную реакцию Некрасова: «Я принес некоторые жертвы цензору Л<ебедеву>, исключив солдата и две песни, но выкинуть историю о Якове, чего он требовал под угрозою ареста книги журнала, не могу -- поэма лишится смысла <...>» [7, 672].

6. См. об этом подробнее: [2, 3].

Литература

композиционный поэма некрасов

1. Богданова О.В., Некрасов С. М. Девиация как доминантная черта главы «Последыш» (поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо») // Филологические науки. Доклады высшей школы. 2020. № 4. С. 48-56.

2. Богданова О.В., Некрасов С. М. Образ помещика в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (традиция или новаторство) // Вестник РХГА. 2020. Т. 21. № 4-1. С. 313-327.

3. Богданова О.В., Некрасов С. М. Тенденциозный дуализм авторского видения (глава «Поп» в контексте поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо») // Верхневолжский филологический вестник. 2020. № 1

4. Бухштаб Б. Я. О замысле поэмы «Кому на Руси жить хорошо» // Некрасов и русская литература второй половины XIX -- начала ХХ века. Ярославль: Костромской гос. пед. ин-т им. Н. А. Некрасова, 1981. С. 3-25.

5. Кони А. Ф. Собр. соч.: в 8 т. / под общ. ред. В. Г. Базанова и др. М.: Юридич. лит-ра, 1966-1969. Т. 6. Статьи и воспоминания о русских литераторах / вступ. статья А. Б. Муратова, коммент. А. Д. Алексеева и др. М., 1968. 695 с. С. 260-264.

6. Кошелев В. А. «Кому на Руси жить хорошо»: о великой поэме и о вечной проблеме. Вел. Новгород: НГУ, 1999. 165 с.

7. Некрасов Н. А. Собрание сочинений: в 15 т. / ИРЛИ СССР, Пушкинский Дом. Т. 5. «Кому на Руси жить хорошо» / под- гот. текстов и комм. О. Б. Алексеева и др.; ред. Ф. Я. При- йма. Л.: Наука, ЛО, 1982. 688 с.

8. Чуковский К. И. Работа над фольклором // Чуковский К. И. Собр. соч.: в 15 т. Т. 10. Мастерство Некрасова. Статьи 1960-1969 / предисл. и коммент. Б. Мельгунова и Е. Чуковской. 2-е изд., электр. М.: Агентство ФТМ, 2012. 736 с. С. 379-590.

9. Эйхенбаум Б. М. О поэзии. Л.: Сов. писатель, 1969. 552 с.

Размещено на Allbest.ru