К проблеме адаптации грамматических категорий вэньяня в современных переводах: на примере стихотворения Бо Цзюйи "Старый торговец углем"

Размещено на http://www.allbest.ru/

К проблеме адаптации грамматических категорий вэньяня в современных переводах: на примере стихотворения Бо Цзюйи «Старый торговец углем»

А.В. Скворцов,

Т.И. Кондратова

Статья посвящена проблеме перевода танских стихов с классического китайского языка вэньянь на русский язык. Доказывается, что, передавая поэтическую идею стихотворения, каждый поэт-переводчик создает новую эстетическую оболочку, меняющую восприятие содержательного уровня стихотворения, что точность в отображении идеи древней китайской поэзии неизбежно зависит от глубокого знания грамматических и синтаксических особенностей вэньяня. Работа содержит анализ двух переводов стихотворения Бо Цзюйи «Старый торговец углем», выполненных Л.З. Эйдлином, Чжао Хун и О.В. Дубковой.

Ключевые слова: танская поэзия; параллелизм; вэньянь.

A.V. Skvortsov,

T.I. Kondratova

On Adaptation of Classical Chinese Grammar Categories in Modern Translations (Based on «The Old Charcoal Seller» by Tang Poet Bai Juyi )

The paper addresses the issue of translating Tang poems from classical Chinese into Russian. It proves that while transmitting the idea of the poem, any poet-translator creates a new aesthetic form that changes its perception on informative level. The accurate communication of the poetic idea depends on translator's fluency in classical Chinese grammar and syntax. The paper also analyzes the two translations of the poem «The Old Charcoal Seller» by Tang poet Bai Juyi offered by L.Z. Eidlin, Zhao Hong and O.V. Dubkova.

Keywords: Tang poetry; parallelism; classical Chinese.

Творчество Бо Цзюйи (ЙИМ, 772-846), одного из величайших поэтов эпохи Тан, привлекает внимание читателей не только глубочайшим гуманизмом, истинным демократизмом, но и сознательными экспериментами в области поэтической формы. Поэт стремился быть понятым людьми разных сословий, и эта установка требовала от него особого отношения к грамматическим и синтаксическим категориям, используемым в поэтических текстах. «Стихи Бо Цзюйи, -- это знает каждый китаец -- умела понимать простая старуха» [2, с. 6]. Знание этих эстетических установок, бесспорно, необходимо для создания перевода стихотворений поэта на современный русский язык.

Стихотворение Бо Цзюйи «Старый торговец углем» входит в цикл «Из новых народных песен», главную идею которого автор объясняет так: «Для описания государя, чиновников, народа сделано это, -- не для литературной

забавы» [1, с. 25]. Стихотворение «Старый торговец углем» (^^Ц) имеет подзаголовок: «Против дворцовых закупок», отражающий социальные реалии эпохи Тан.

Приступая к сравнительному анализу различных переводов стихотворения, приведем текст первоисточника: в таблице 1 представлены рифмы (конечные части слогов без инициали и медиали) иероглифов, стоящих в конце каждого стиха, в соответствии со «Справочником по древнему чтению иероглифов» Го Силяна [6, с. 1-460]. Эти рифмы показывают, какие стихи являются рифмованными и в каких рифма нарушается.

Среди переводов Бо Цзюйи, сделанных разными авторами в разные годы, мы прежде всего обратимся к переводу, выполненному отечественным синологом и переводчиком китайской литературы Л.З. Эйдлиным [1, с. 27-29]. В представленной далее таблице 2 мы видим соответствие поэтических строк первоисточника и оригинального перевода.

Это один из классических, образцовых переводов, благодаря которому русский читатель узнал и полюбил творчество Бо Цзюйи. Он обладает рядом неоспоримых достоинств. Во-первых, он сохраняет структуру первоисточника: одному стиху первоисточника соответствует один стих перевода. Во-вторых, в переводе на русский язык соблюдается параллелизм фрагментов первоисточника. Это в особенности относится к строфам 2, 3, 5, 7, 9, 13, 14, 18.

Текст перевода организован ритмически, хотя и лишен рифмы. Интересно, что в различных антологиях, где приводится это стихотворение, и в отдельном сборнике стихов Бо Цзюйи его графическая форма везде разная. Поскольку нет скрепляющей строфу рифмы, то текст перевода можно записать и в астрофи- ческой форме, как это делают авторы интернет-публикаций, и двустишиями, как в антологии «Китайская классическая поэзия. Эпоха Тан» [3, с. 294-296], и катренами, как в антологии «Светлый источник» [5, с. 120-121]. Но суть все же одна: Л.З. Эйдлин следует правилу, которое предложил академик В.М. Алексеев, считавший, что количество самостоятельных слов (без служебных) в строке перевода должно соответствовать количеству иероглифов первоисточника.

Таблица 1

Текст стихотворения-первоисточника с указанием рифм

Таблица 2

Сопоставление стихотворения-первоисточника с его переводом, выполненным Л.З. Эйдлиным

В танской поэзии преобладали пятисловные и семисловные стихи, все с обязательной цезурой. Словораздел (цезура) в пятисловных стихах обычно был после второго знака, а в семисловных -- после четвертого. Именно этот принцип сохраняет Л.З. Эйдлин, а различные графические записи стихотворения -- это варианты стихового деления, возможного благодаря наличию четкой цезуры, допускающей существование различных метро-ритмических инноваций стиха [4, с. 34]. Л.З. Эйдлин использует свободный тонический размер, который соответствует китайскому семисловному стиху: в двух стоящих рядом стихах будет именно семь (три и четыре) ударных слога.

В качестве особенно удачных следует признать следующие фрагменты:

Жалко его... (строфа 6). Действительно, лексема чЦФ' передает сочувствие автора старому угольщику.

Кто эти двое всадников гордых, что вскачь принеслись сюда? (строфа 12). В этом фрагменте лексема вскачь точно передает ощущение легкости (ШШ), с которым ассоциируются дворцовые служащие. Автор перевода от себя наделяет их эпитетом гордый. Это добавление является полностью обоснованным: эксплуататоры в русской традиции, как правило, наделяются именно этим качеством. Лексема гордый обладает отрицательной экспрессивно-эмоциональной окрашенностью и в данном фрагменте обозначает надменный.

Воз повернули, быка погнали, на север к дворцу ведут (строфа 15). В этом фрагменте Л.З. Эйдлин удачно добавляет словосочетание к дворцу, которого нет в тексте первоисточника, но которое необходимо для понимания происходящего русским читателем.

К ярму быка привязал чиновник... (строфа 19). Здесь Л.З. Эйдлин весьма удачно добавил лексему ярмо. В тексте первоисточника написано: привязал к голове быка. С точки зрения русского языка и нашего повседневного опыта привязать красного шелка кусок гораздо проще к ярму, нежели к голове быка.

Добавление и тем заплатил за все (строфа 19) в очень краткой форме объясняет читателю, что плата за уголь была ничтожной.

В качестве небольшого недостатка можно указать перевод словосочетания ШШ: «ему (чиновнику) бедняка не жаль» (строфа 17). На самом деле в этом фрагменте речь идет не о чиновнике, а о старом угольщике, которому как раз очень жалко своего угля. Также вызывает сомнение фрагмент: «Скорей бы пришла зима!» (строфа 7). Ведь события, описываемые в стихотворении, происходят зимой. Угольщик просто хочет, чтобы стало еще холоднее. Лексема означает Ц1 «холод, холодный» и не имеет значения «зима».

Однако указанные недостатки перевода меркнут в сравнении с его достоинствами, которые были оценены и в России, и в Китае. Великий китайский поэт XX в. Го Мо-жо в предисловии к книге стихов Бо Цзюйи в переводе Л.З. Эйдлина писал, что интерес переводчика к китайской литературе и его знания в этой области «весьма глубоки» [2, с. 7].

Стихотворение Бо Цзюйи «Старый торговец углем» глубоко по содержанию и интересно по форме, именно поэтому оно привлекает внимание и других переводчиков. Приведем и проанализируем еще один перевод [7: с. 273-275], который выполнен двумя авторами: профессором русского языка Сианьского университета иностранных языков Чжао Хун и доцентом Новосибирского государственного технического университета О.В. Дубковой. Соответствие оригинала и переводного текста представлено в таблице 3.

Таблица 3 танский перевод стих

Сопоставление стихотворения-первоисточника с его переводом, выполненным Чжао Хун и О.В. Дубковой

Чжао Хун и О.В. Дубкова также одной строфе первоисточника ставят в соответствие одну строфу перевода, который имеет графическую форму стихотворной речи, поскольку поделен на отрезки, соразмерные между собой. Однако ритмическая организация поэтического текста не отражает природу ритма первоисточника, какую мы видели в переводе Л.З. Эйдлина. Наблюдается некая ритмическая эклектика: авторы перевода используют и свободный стих, близкий к прозе (строфы 10 и 18), и варианты тоники, кроме того, встречаются стихотворные строки, объединенные силлабо-тоническим (дактилическим) ритмом (стихи 7 и 9). Преобладающим ритмом является тонический стих с пятью сильными позициями, близкий к дольнику. Такая ритмическая неуравновешенность вредит благозвучию и мешает эстетическому восприятию стихотворения.

Выполненный Чжао Хун и О.В. Дубковой перевод нельзя назвать рифмованным, поскольку основная часть стихотворных строк не имеет концевых созвучий. Наличие нескольких рифмованных пар стоящих рядом стихов, на наш взгляд, не обогащает эстетическую форму стихотворения, поскольку авторы используют бедные грамматические рифмы (оглашают -- направляют, черны -- нужны, тонка -- холодна), которые из-за мужской клаузулы или открытости слога выглядят довольно примитивными.

В качестве недостатков перевода можно указать следующие:

Словосочетание волос седой (строфа 3), в основе которого лежит прием синекдохи, заменяющий в данном случае множественное единичным, нарушает параллелизм первоисточника, что свидетельствует о том, что переводчики не видят грамматическую структуру первоисточника.

Добавлено сравнение: «как сажа, черны» (строфа 3). В первоисточнике оно отсутствует. Это наводит на мысль, что переводчики считают произведение Бо Цзюйи недостаточно выразительным и поэтому добавляют в перевод собственное сравнение.

Вызывает недоумение фрагмент голоден человек (стих 10). Так можно написать только о чужом человеке, который нас не интересует и к которому мы не испытываем никаких эмоций. Бо Цзюйи же откровенно сочувствует старику, у которого отнимают плоды его труда!

Словосочетание беззаботно на конях гарцуют (стих 12) также искажает смысл, заложенный в произведении Бо Цзюйи. Дворцовые служащие в настоящий момент озабочены тем, чтобы отнять уголь у старика. Переводя эту строфу, нельзя лексему ^ (подъехать) перевести словом гарцевать (красуясь, искусно и молодцевато ехать верхом на коне). В качестве одного из допустимых можно предложить следующий вариант перевода: Кто те двое, что, легко и непринужденно гарцуя, подъехали к старику?

Строфа 13 переведена неверно: параллельному словосочетанию ставится в соответствие определительное.

Неточность перевода можно увидеть и в строфе 15: русскому читателю непонятно, зачем уголь повезли именно на север? В комментарии к стихотворению об этом также ничего не сказано.

Строфа 17 тоже искажает смысл первоисточника: в тексте Бо Цзюйи не говорится о том, что старик не идет.

Вызывают недоумение стихи 18 и 19: Отрез красного шифона... поднесли к голове быка. Дело в том, что глагол поднести имеет значение подарить в знак уважения. Встает вопрос: кто такой бык, чтобы ему подносить отрез красного шифона. Второе значение лексемы поднести - приблизить -- также не подходит по смыслу. Мы видим явное искажение смысла: зачем же приближать отрез красного шифона к голове быка. В тексте первоисточника ясно сказано, что отрез шелка был привязан (Л) к голове быка.

Текст перевода явно перегружен фонетическими заимствованиями из китайского языка: чи, цзин, чжан. При этом лексеме цзин (/г) соответствует русская транскрипция цзинь, а не цзин, что является грубой ошибкой. Правильным был бы перевод: тысяча цзиней, а не цзинов. Все эти слова отсутствуют в словарном составе русского языка и воспринимаются читателем как нечто чуждое русской культуре и русскому языку.

В строфе 10 написано: Бык устал. В стихе 15 читаем: Бранят быков. Переводчики сами себе противоречат: то у старика один бык, то их несколько. Если у крестьянина несколько быков, то он зажиточный, крестьянин-середняк, что не соответствует центральной теме этого стихотворения -- теме протеста против социальной несправедливости.

Несмотря на большое число замечаний и ошибок, следует признать, что в [7, с. 273-275] содержится очень полезный комментарий к тексту стихотворения Бо Цзюйи. Кроме того, текст перевода можно успешно использовать в учебном процессе.

Таким образом, адаптация грамматических категорий вэньяня при современных переводах древней китайской поэзии является залогом создания глубокой содержательной формы, соответствующей оригиналу. Сравнение двух переводов стихотворения Бо Цзюйи «Старый торговец углем» убедительно доказывает, что эстетическая оболочка стихотворения связана со смыслом настолько тесно, что каждое изменение в форме стихотворения неизбежно приводит к трансформации его смысла, а нарушение или незнание грамматических и синтаксических законов вэньяня неизбежно приводит к искажению смысла оригинала.

Библиографический список Литература

Бо Цзюйи. Стихи. М.: Худ. лит., 1958, 264 с.

ГоМо-Жо. Предисловие // Бо Цзюйи. Стихи. М.: Худ. лит., 1958. 264 с.

Китайская классическая поэзия. Эпоха Тан / пер. с кит. М.: Худ. лит., 1956. 432 с.

Макарова С.А. Словораздел в контексте метро-ритмических инноваций русских символистов // Вестник МГПУ. Сер.: Филология. Теория языка. Языковое образование. 2016. № 4 (24). С. 34-41.

Светлый источник. Средневековая поэзия Китая, Кореи, Вьетнама. М.: Правда, 1980. 480 с.

Referenses

Literatura

Bo Czzyuji. Stixi. M.: Xud. lit., 1958. 264 s.

GoMo-Zho Preface // Bo Czzyuji. Stixi. M.: Xud. lit., 1958. 264 s.

Kitajskaya klassicheskaya poe'ziya. E'poxa Tan / per. s kitajsk. M.: Xud. lit., 1956, 432 s.

Makarova S.A. Slovorazdel v kontekste metro-ritmicheskix innovacij russkix simvolistov // Vestnik MGPU. Ser.: Filologiya.Teoriya yazy'ka. Yazy'kovoe obrazovanie. 2016. № 4 (24). S. 34-41.

Svetly'j istochnik. Srednevekovaya poe'ziya Kitaya, Korei, V'etnama. M.: Pravda, 1980. 480 s.

Размещено на Allbest.ru