Образы Финляндии и Карелии в русской романтической лирике: формирование поэтической традиции и синтактика тропеических контекстов*

Размещено на http://www.allbest.ru

Института филологии Петрозаводский государственный университет

Образы Финляндии и Карелии в русской романтической лирике: формирование поэтической традиции и синтактика тропеических контекстов*

Наталья Викторовна Патроева доктор филологических наук,

профессор, заведующий кафедрой русского языка

Статья посвящена анализу способов и средств создания пейзажа в русской поэзии классического периода. Рассматривается синтактика образов финской и карельской природы. Синтактика образа понимается автором статьи как используемые поэтами модели тропообразования. Актуальность темы статьи определяется растущим в новейшей филологии интересом к исторической поэтике и герменевтике художественного текста. Новизна исследования обусловлена введением термина «синтактика» и разработкой методики лингвопоэтического анализа пейзажных зарисовок в аспекте построения образных парадигм художественного пространства. Цель работы заключается в исследовании моделей тропообразования (синтактики образов) на материале «северной» темы в русской литературе. Анализируемые в рамках статьи стихи Е. Баратынского, П. Вяземского, А. Пушкина, А. Бестужева-Марлинского, В. Бенедиктова, Н. Языкова, Н. Коншина, Ф. Глинки на «северную» тему содержат приметы «оссианического» пейзажа, мотивы воспоминания, богатую метафорику и широкие интертекстуальные связи. С образом Финляндии в русском поэтическом сознании романтической эпохи прежде всего связываются мотивы бурного моря, гранитных скал, вечного, неизменного покоя, а также героический эпос скальдов и подвиги героев «полночной страны», то есть особая северная, «оссиановская» мифопоэтика. В произведениях, посвященных карельской теме, преобладают пейзажные зарисовки скал и лесов над озером, образ водопада. Традиция упоминать петровские преобразования в связи с северной темой из романтической лирики почти совершенно уходит. Вследствие этого более богат культурно-историческими ассоциациями в романтической поэзии оказывается образ не Карелии, а Финляндии. Разработка «финской» и «карельской» тем отличается и по синтактике (построению) самих образов двух северных областей: при описании Финляндии поэты чаще прибегают к модели минимального контекста атрибутивно-именного словосочетания, легко усваиваемого поэтической традицией в качестве формул-клише, в то время как живописание карельских просторов строится преимущественно в моделях предикативных, путем введения не отдельных деталей или упоминания экзотических феноменов, а пространных описаний, с целым набором пейзажных ситуаций. Кстати, подобная архитектоника образов Финляндии и Карелии, как кажется, нацелена и на подчеркивание панхронизма и неизменности при изображении финского мира (застывшая мифическая древность) и, напротив, происходящей на глазах лирического героя «здесь» и «сейчас» жизни карельской природы.

Ключевые слова: пейзажная лирика, синтактика образа, северная тема в русской поэзии, финские и карельские мотивы, северный пейзаж

Natalia V. Patroeva, Doctor of Philology, Petrozavodsk State University (Petrozavodsk, Russian Federation)

IMAGES OF FINLAND AND KARELIA IN RUSSIAN ROMANTIC LYRIC POETRY: FORMATION OF POETIC TRADITION AND SYNTAX OF TROPE CONTEXTS*

The poems of E. Baratynsky, P Vyazemsky, A. Pushkin, A. Bestuzhev-Marlinsky, V Benediktov, N. Yazykov, N. Konshin, F. Glinka, which are analyzed in this article, have a “Northern” theme and include the features of “Ossianic” landscape, motifs of memories, rich metaphorics and wide intertextual links. The image of Finland in the Russian poetic consciousness of the Romantic Era is primarily associated with the motifs of the stormy sea, granite rocks, eternal and unchanging calm, as well as the heroic epics of the skalds and the exploits of the heroes of the “midnight country”, that is, the special northern “Ossian” mythopoetics. The landscape sketches of rocks and forests over the lake, as well as the image of the waterfall prevail in the works devoted to the Karelian theme. The tradition of mentioning Peter's transformations in connection with the northern theme of the romantic lyric poetry almost completely disappears. As a consequence, the image of Karelia, not Finland, turns out to be richer in cultural and historical associations in romantic poetry. The development of the “Finnish” and “Karelian” themes also differs in the syntactics (construction) of the images of two northern regions: when describing Finland, poets often use the model of the minimal context of attributive nominal word combinations, an easy poetic tradition that is assimilated as cliche formulas, while the depiction of the Karelian expanses is built primarily using the predicative models, by introducing not the individual details or mentioning the exotic phenomena, but by the lengthy descriptions with a whole range of landscape situations. Besides, such architectonics of the images of Finland and Karelia seems to be aimed at emphasizing panchronism and immutability in the depiction of the Finnish world (frozen mythical antiquity) and, on the contrary, the life of Karelian nature appearing in front of the lyric hero “here” and “now”.

Key words: landscape lyric poetry, syntactics of image, northern theme in Russian poetry, Finnish and Karelian motifs, northern landscape

ВВЕДЕНИЕ

В работах по истории русской поэзии представлен только общий обзор пейзажной лирики, посвященной Северу России и Финляндии [1], [2], [3], [8], [9], но специальный подробный анализ обращения русских поэтов к карельской и финской теме еще не предпринимался. Само слово север в художественном сознании русских писателей долгое время отождествлялось не только с петровскими преобразованиями, но и с Российской державой вообще (для объяснения причин подобной универсализации понимания северной темы достаточно упомянуть «варяжскую теорию» скандинавского, то есть северного, происхождения русской государственности, которой придерживался Карамзин и которую разделяли многие другие деятели отечественной словесности, а также высказанную еще античными авторами популярную идею легендарной страны «гипербореев», существовавшей некогда на унаследованной северянами территории).

Цели нашей работы: найти в произведениях русских поэтов первой половины XIX века описания Финляндии и Карелии, проанализировать пейзажные образы с точки зрения формирования поэтической традиции и сами образные контексты в аспекте их синтагматики и синтактики, то есть моделей тропообразования, средств создания образов и синтагматики ключевых слов.

Задачи:

1) опираясь на ключевые слова «Финляндия», «Карелия» («Карела», «Корела»), «Гельсингфорс», «Онега», «Ладога», «Кижи», «Соловки», «Валаам», «Белое море», «Петрозаводск», «Олонец», «Кивач», «финский», «карельский» и некоторые др., осуществить выборку материала из поэтического подкорпуса «Национального корпуса русского языка» (www. ruscorpora.ru)1,

2) выяснить, кто из русских поэтов обращался к теме нашего северного края, что и почему привлекало художников слова в карельских и финских пейзажах,

3) осуществить анализ образных контекстов, характеризующих северный пейзаж, с точки зрения формирования более или менее устойчивых формул - поэтических клише, а также выявить особенности построения тропеиче- ских синтагм - в терминах данной статьи, синтактику образов.

«ФИНСКИЙ ТЕКСТ» В РУССКОЙ ПОЭЗИИ: ИСТОКИ

Первые примеры обращения русских поэтов в «финской» теме находим в одах М. В. Ломоносова («Первые трофеи его величества Иоанна III, императора и самодержца всероссийского, чрез преславную над шведами победу августа 23 дня 1741 года в Финляндии поставленные и в высокий день тезоименитства его императорского величества августа 29 дня 1741 года в торжественной оде изображенные от всеподданнейшего раба Михайла Ломоносова», 1741), посвященных победам русского оружия в сражениях со шведами. Первым, как кажется, новый, пейзажный поворот в разработке «финляндской» темы предложил в самом конце XVIII столетия А. Х. Востоков в стихотворении «К Фантазии» 1798 года, где «северны поморья льдисты» являются вполне очевидной отсылкой к ломоносовским одам: И дебри Финнов каменисты, И северны поморья льдисты Теряют свой унылый вид2.

В 1820-е годы «финляндская» тема становится очень популярной у романтиков, всегда питавших интерес к историческому и местному колориту, национальной экзотике, особенно в связи с увлечением так называемыми «оссианическими» мотивами, подражанием песням барда-скальда Оссиана из известной литературной мистификации и вольной переделки кельтских преданий Макферсона («оссианические» мотивы тоже причудливо переплетались в сознании русских поэтов с образом барда и пейзажами «Слова о полку Игореве»). Многие приметы «оссианических» поэм - атрибуты северной («полуночной») темы, «граниты», «утесы», «скалы», «луна», «ночь», «угрюмый лес» и т. п., встречаем в романтических элегиях сосланного в Финляндию Е. А. Баратынского (например, в «Финляндии» 1820 года), - см. материалы таблицы 1. Еще в 1820 году, на службе в Нейшлотском полку, с унтер-офицером Баратынским познакомился и близко сошелся Н. М. Коншин, будущий русский писатель и переводчик. Очевидно, в подражание элегии Баратынского в 1823 году написана «Финляндия» Коншина. Вероятно, не избежал ставшей уже очень популярной элегии Баратынского и А. А. Бестужев-Марлинский, написавший свою «Финляндию» в 1829 году. Старший друг Баратынского П. А. Вяземский использует образ «льдов Финляндии суровой» в стихотворении, посвященном поэту и участнику финляндских походов Д. Давыдову. Также в связи с воинской биографией Д. Давыдова появляется традиционный образ «финских гранитов» у Николая Михайловича Языкова в стихотворении «Д. В. Давыдову» (1835). А. С. Пушкин ранее в стихотворении «Клеветникам России» (1831) использует похожую деталь (см. табл. 1).

«КАРЕЛЬСКИЙ ТЕКСТ» В РУССКОЙ ПОЭЗИИ: ИСТОКИ

Первым, кто упоминает о землях вокруг Белого моря, Онежского и Ладожского озер, в русской поэзии стал М. В. Ломоносов: в поэме «Петр Великий» 1760 года рассказывается о путешествии русского царя-реформатора от Белого моря к Онеге, через Олонец к Шлиссельбургу. Другой замечательный русский поэт периода позднего классицизма и сентиментализма Г. Р. Державин в 1784-1785 годах был губернатором Олонецкого края. Несколько лет спустя после отъезда из Петрозаводска поэт напишет оду «Водопад», вспоминая, очевидно, посещение прекрасного карельского водопада во время поездки к Белому морю по делам службы.

Однако особый интерес к теме Карелии демонстрируют все же произведения писателей романтической эпохи. Так, поэт и офицер Ф. Н. Глинка был сослан в Петрозаводск за участие в движении декабристов и пробыл в Карелии с 1826 по 1830 год. Находясь в ссылке, Глинка пишет историческую поэму «Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой» (1828-1830), обращая внимание своих читателей на безлюдность, первозданную дикость карельской земли, ее природную красоту и мощь лесов, скал и озер, рисуя их уже по сложившейся в русской лирике в связи с изображением русского севера и Финляндии традиции в «оссианическом» ключе (см. табл. 2).

Творческая судьба поэта - символа переходной для русской литературы эпохи 1840-х годов В. Г. Бенедиктова, находившегося тогда в зените мимолетной громкой славы, оказалась, так же на время, как и у Ф. Глинки, тесно связанной с карельским краем. Годы пребывания в Петрозаводске не прошли бесследно для Бенедиктова, поскольку картины нашего сурового северного края как воспоминания о детских и юношеских годах мы находим в стихотворениях поэта 18351841 годов «Утес», «Озеро», «Горячий источник», «Порыв», «К товарищам детства», насыщенных яркими метафорами, эпитетами, олицетворениями (см. табл. 2).

ТРОПИКА И СИНТАКТИКА ОБРАЗОВ ФИНЛЯНДИИ И КАРЕЛИИ

Стихи на «северную» тему содержат приметы «оссианического» пейзажа, мотивы воспоминания, богатую метафорику и широкие интертекстуальные связи. С образом Финляндии в русском поэтическом сознании романтической эпохи прежде всего связываются мотивы бурного моря, гранитных скал, вечного, неизменного покоя, а также героический эпос скальдов и подвиги героев «полночной страны», то есть особая северная, «оссиановская» мифопоэтика. В произведениях, посвященных карельской теме, преобладают пейзажные зарисовки скал и лесов над озером, образ водопада. Традиция упоминать петровские преобразования в связи с северной темой из романтической лирики почти совершенно уходит. Вследствие этого более богат культурно-историческими ассоциациями в романтической поэзии оказывается образ не Карелии (поэзии пушкинской эпохи по преимуществу пространственно-географический), еще богатый историческими деталями у Ломоносова и Державина, а Финляндии, напоминающей романтикам о временах древних бардов, о богах и героях скандинавской мифологии (до первого, 1888 года, перевода Л. П. Бельским собранного и обработанного к 1835 году Э. Леннротом эпоса «Калевала» было еще около полувека, и карельские мифологические сюжеты вдохновляли поэтов уже ХХ века: О. Мандельштама, Н. Клюева3 и др.).

Таблица 1