Категория обращения и способы его выражения в калмыцком языке (на примере сказок в записи Г.Й. Рамстедта)

Размещено на http://www.allbest.ru

Категория обращения и способы его выражения в калмыцком языке (на примере сказок в записи Г.Й. Рамстедта)

А.Т. Баянова



В статье освещаются вопросы функционирования грамматической категории обращения в калмыцком языке. Актуальность проводимого исследования состоит в том, что обращение тесно связано с национальной картиной мира, являющейся основой мировоззрения, целостного и органичного взгляда на мир определенной национальной общности. Особенности менталитета народа, специфические национально-культурные черты, свойственные этнокультурному сообществу людей, накладывают особый отпечаток и на характер обращений, существующих в языке.

Основой для изучения рассматриваемой категории языка послужили аутентичные тексты калмыцких сказок в записи финского ученого Г. Й. Рамстедта, совершившего экспедицию в Калмыцкую степь в начале ХХ в. с целью сбора и дальнейшего изучения фольклора калмыков.

В результате анализа выявлены закономерности применения обращений в фольклорном тексте и способы его выражения. Автором дана классификация обращений, исходя из общей семантики лексем, а также показана частотность употребления выявленных групп лексем в конструкции обращения в зависимости от жанра сказки. Проанализированы позиции обращений в предложении и обосновано препозиционное положение вокативов. Рассмотрены фонетические, лексические и грамматические средства и приемы, используемые в обращениях: долгота гласного, повторы, наличие междометий и притяжательных частиц. Исследованы структурные особенности обращения, выявлена и обоснована частотность нераспространенных и распространенных двучленных обращений.

В рамках широко исследуемых в последнее десятилетие проблем межкультурной коммуникации, речевого поведения и этикета исследование категории обращения как важной коммуникативной единицы языка вызывает неоспоримый интерес в филологической науке как с точки зрения теории коммуникации, так и с позиции лингвокультурологии.

Ключевые слова: калмыцкий язык, калмыцкая сказка, фольклорный текст, категория обращения, лингвокультурология, лексема, Г.Й. Рамстедт, частотность обращений, распространенное обращение, нераспространенное обращение.



A.T. Bayanova

THE CATEGORY OF APPEAL AND WAYS OF ITS EXPRESSION IN THE KALMYK LANGUAGE (ON THE EXAMPLE OF FAIRYTALES IN THE RECORDING OF G.J. RAMSTEDT)

This article deals with the functioning of appeals as a grammatical category in the Kalmyk language. The relevance of the research is that the form of appeal is closely connected with the national picture of the world, which is the basis for a worldview, a complete and organic view of the world of a certain national community. The peculiarities of the mentality of the people, the distinctive national and cultural features leave a special mark on the specifics of appeals in the Kalmyk language.

Authentic texts of Kalmyk fairytales in the recording of Finnish scholar G.J. Ramstedt, who made an expedition to the Kalmyk steppe in the early twentieth century to collect and study the folklore of the Kalmyks, served as the basis for studying the language category in question.

As a result of the analysis, patterns of application of appeals in the folklore text and ways of its expression are revealed. The author gives a classification of appeals based on the general semantics of lexemes, as well as the frequency of use of the identified groups of tokens in the design of an appeal, depending on the genre of a tale. The positions of appeals in the proposal are analyzed and the prepositional position of the vocatives is justified. Phonetic, lexical and grammatical means and techniques used in appeals are considered: vowel length, repetitions, presence of interjections and possessive particles. Structural features of an appeal have been studied; the frequency of uncommon and widespread twomembered appeals has been revealed and justified. Within the framework of the widely studied in the last decade problems of intercultural communication, speech behavior and etiquette, the study of the category of appeals as an important communicative unit of the language evokes an undeniable interest in the philological science from the point of view of communication theory and linguistic and cultural studies.

Keywords: Kalmyk language, Kalmyk fairy tale, folklore text, category of appeal, cultural linguistics, lexeme, G.J. Ramstedt, frequency of appeals, widespread appeal, uncommon appeal.



Введение

По мнению Ю.М. Лотмана, культура живет в текстах, форма которых обладает культурно- маркированной спецификой [15. С. 436]. И, прежде всего, это проявляется в вербальных элементах текста, в частности в этикетных формулах (обращениях, приветствиях и т. д.). Обращение является одним из коммуникативных средств, с помощью которого регулируются «представления о ситуации общения в целом и о ролевых позициях партнеров, их социальных и личных взаимоотношениях» [1. С. 157]. Цель данной работы заключается в выявлении закономерностей употребления обращений и способов его выражения в фольклорных текстах, созданных на калмыцком языке. Актуальность проводимого исследования состоит в том, что обращение тесно связано с особенностями менталитета народа и имеет специфические национально-культурные черты, характерные для этнокультурного сообщества людей. В свете широко изучаемых в настоящий период проблем межкультурной коммуникации, речевого поведения и этикета исследование категории обращения как важной коммуникативной единицы языка вызывает неоспоримый интерес как с точки зрения теории коммуникации, так и с позиции лингвокультурологии.



1. Материал исследования

Материалом для исследования послужили тексты калмыцких сказок, записанных финским ученым Г.Й. Рамстедтом во время фольклорной экспедиции по Калмыцкой степи в 1904-1905 гг. Объем проанализированного практического материала позволяет выявить основные закономерности употребления обращений.

2. История вопроса

Обращение как одна из форм выражения речевого акта является объектом лингвокультурологического исследования в контексте изучения коммуникативного акта и речевого этикета. Оно обладает яркой языковой и национально-культурной спецификой. Анализ с привлечением обширного материала сказок, открывает новые аспекты изучения обращений как источника сведений о фрагментах региональной языковой картины мира.

Под обращением понимается «слово или сочетание слов, называющее лицо (реже предмет), которому адресована речь» [25. С. 227]. Более четкое определение понятию обращения дается в «Лингвистическом энциклопедическом словаре: «грамматически независимый и интонационно обособленный компонент предложения или более сложного синтаксического целого, обозначающий лицо или предмет, которому адресована речь» [14. С. 340].

В словаре лингвистических терминов О.С. Ахмановой объясняется функция обращения: «употребление существительных, местоимений, субстантивированных прилагательных или эквивалентных им словосочетаний для называния лиц или предметов, к которым обращена речь» [2. С. 265].

Существуют различные подходы в изучении обращения в лингвистике. Теоретические проблемы обращения как грамматической категории, его основные синтаксические особенности достаточно хорошо изучены известными учеными-лингвистами А.А. Шахматовым [33]1, А.М. Пешковским [22], В.П. Проничевым [23], Н.С. Валгиной [5], В.В. Виноградовым [7] и др. Функциональные аспекты обращения рассмотрены в исследованиях О.А. Мизина [16], Г.В. Тоценко [31], И.М. Наумовой [19], В.В. Звягинцевой [11] и др. Как компонент речевого акта данную категорию изучали Л.П. Рыжова [26; 27], О.Г. Минина [17] и др. В рамках исследования речевого этикета к рассматриваемой категории обращались Л.А. Введенская [6], В.Е. Гольдин [8], Н.И. Формановская [32].

В калмыцком языкознании обращение является практически не изученным, хотя как одна из формул речевого этикета обращение фрагментарно рассматривалось в рамках исследования калмыцкого речевого этикета С.Н. Артаевым [1. С. 158]. В «Грамматике калмыцкого языка» У. У. Очирова дается определение обращения (дуудвр): «слова или сочетание слов, грамматически не связанные с членами предложения, представляющие собой обозначение лиц, к которым адресует говорящий свою речь» [21. С. 177-178]. А. А. Шахматов, как и многие лингвисты, утверждает , что обращение - это «слово или словосочетание, соответствующее названию 2-го лица, лица, к которому обращена речь говорящего», но «в ряде случае можно признать особым видом предложения», где содержится «призыв лица, ... или предостережение, ... или упрек» [33. С. 261]. Под этикетом, Н. И. Формановская, к примеру, понимает систему «национально-специфических вербальных единиц, принятых и предписываемых обществом для установления контакта собеседников, поддержания общения в желательной тональности соответственно правилам речевого ведения» [32. С. 2].

Анализ персонажей калмыцкой сказочной традиции и номинации персонажей, которые используются в тексте сказок как обращения, подробно описан в статье «Фреймтарий персонажей калмыцкой сказочной традиции (на примере сказок, записанных Г. Й. Рамстедтом» [9. С. 128-140].



3. Результаты исследования

В текстах сказок, записанных Г.Й. Рамстедтом, методом сплошной выборки выявлено 254 обращения, которые введены в структуру диалогической речи персонажей сказок. Анализ персонажей калмыцкой сказочной традиции и номинации персонажей, которые используются в тексте сказок как обращения, подробно описан в статье «Фреймтарий персонажей калмыцкой сказочной традиции (на примере сказок, записанных Г. Й. Рамстедтом» [9. С. 128-140].

Количество обращений в зависимости от жанра сказок существенно отличается. Обращения чаще всего используются в волшебных сказках (166), в богатырских и бытовых -- их значительно меньше (51 и 36 соответственно). Ни одного обращения не выявлено в единственной сказке о животных. Бытовые и богатырские сказки не имеют развитого сюжета («сюжет развивается благодаря столкновению не с волшебными силами, а со сложными жизненными обстоятельствами»), в основе их лежит «народный повседневный быт», действие развивается «в одном пространстве», отсюда и меньше персонажей, которые не требуют персонализации и индивидуализации [12. С. 157-158]. Множество персонажей, изображенных в волшебных сказках, предполагает наличие в этом жанре динамичного сюжета, активных отношений и взаимодействий, что отчасти отражается в диалогах.

Все обращения можно условно разделить на 9 групп (блоков), исходя из общей семантики лексем:

1) лексемы, обозначающие степень родства: аав `отец', ээж `мать', ээж-аав `мать-отец (родители)', ах `старший брат', ду `младший брат', эгч `сестра', баав `дядя по отцовской линии', aeh `дядя по материнской линии', бер `невестка';

2) лексемы, обозначающие половозрастные признаки персонажей: ввгн `старик', эмгн `старуха', залу `мужчина', кввун `мальчик', куукн `девочка', кукн `дитя'.

3) лексемы, обозначающие совокупность предметов, людей: улс `люди'

4) имена собственные персонажей сказок: Нег барм , Хойр барм, Ьурвн барм, Ухр овгн, Аю Чикт, Шар Курмн, Намжл Бумб, Кок Арен, Марс Хар, Бооргин Бокн ЦаИан;

5) лексемы, обозначающие социальный или религиозный статус, род занятий (титулы, профессии, звания, чины и должности): манж `манджик', гелц `гелюнг', хан `хан', лам `лама', нойн `нойон', тушмл `сановник';

6) Лексемы, передающие коннотацию адресанта к адресату: шулм `шулма'5, элмр `негодник, негодяй', хаамнь `бедняга', когшн зугдг `старый недотепа'6, кишго кун `негодник', когшн доско7 `старый негодник', кооркс `бедняги';

7) лексемы, обозначающие природные объекты: тецгр `небо', казр `земля';

8) лексемы, обозначающие животных: барс `барс', Нард `орел', тул `кит', теман `верблюд';

9) условно называемые безличные обращения, не относящиеся ни к одной из вышеназванных семи групп: Иазрин чичач `роющий землю', дала балИач `выбирающий [воду] из океана', Иар уга `безрукий', сохр `слепой', нуднуга `слепой'.

Обращения могут содержать несколько семантических признаков. Например, обращение ээж `мать, бабушка' содержит семантический признак пола (женщина) и возраста (старая), обращение манж `манджик' - пола (мужчина) и социального статуса (священник), хан `хан' - пола (мужчина) и титула, обращение коорк ду ковун `бедный мой младший брат' - пола (мужчина), родственных отношений (брат) и возраста (младший).

Но этого нельзя отметить в обращениях, связанных с поведением адресата речи. Так, адресатом обращения хаамнь `бедняга', кишго кун `негодник' может быть и мужчина, и женщина или даже ребенок, так как оно содержит только дифференцирующий семантический признак оценочной характеристики адресата адресантом.

Ниже приведена таблица, в которой показана частотность употребления слов в обращениях в зависимости от группы (табл. 1).

Таблица 1 Частотность применения слов в обращениях

Группы	Лексема	Пример на калмыцком языке	Перевод	Кол-во примеров
1. Лексемы, обозначающие степень родства	аав	Аав, аав, нанд емсх зевто бушмуд боодв?	`Отец, отец, есть ли бешмет, что мне впору придется?'	12
	ээж	«А-а, ээж минь», - дуута гена.	`«А-а, ээдже моя!», - громко воскликнул он'.	18
	ээ.ж-аав	«Ээж-аав цугтан менд амулц боотн!» - геж келжодг болна.	`«Мать, отец, все [остальные], в благополучии пребывайте!» - сказал [мальчик]'.	1
	ах	Ах, нег укр алж идий!» - гежоно.	`«Брат, давай одну корову забьем и съедим!» - говорит'.	3
	ду	«Кеерк дум, яіів гилч?»	`«Бедный мой младший брат, как он там?»'	3
	эгч	«Эгч, ундым егод, учрим суртн!»	`«Сестра, жажду мою утолите, а после о причине расспросите!» - говорит'.	6
	баав	«Ах нойн баав, юн геед уульвч?» - геж келжоно.	`«Глубокочтимый баава, почему ты плакал?» - спрашивает'.	11
	ав,И	«Кегшн авії, энчн юн гидг юмб?» - гено.	`«Старый дядюшка, что это такое?» - спрашивает'.	2
	бер	«Хааран оч йовнач, бер?» - гено.	`«Куда направляешься, невестка?» - говорят'.	1
Итого:	57
2. Лексемы, обозначающие половозрастные признаки персонажей	евгн	«Овгн, хамаран авч од- нач?» - геж баавіїа сурв.	`«Старик, куда понесешь?» - женщина спросила'.	39
	эмгн	«Эмгн, йовтн!»	`«Старуха, пойдемте!»'	14
	залу	Залу, намаг таньдвч?	`Мужчина, меня знаешь ли ты?'	16
	кавун	Кевун, шулуйар наар[а]н гу!» - геж келвэ, евгн.	`Парень, скорее беги сюда!» - крикнул старик'.	12
	куукн	«Куукн, ю хээвч?»	`«Девица, что ищешь ты?»'.	12
	кукн	Марс Хар баатр келнэ: «Кукн, чини ахчн би».	`Марс Хара богатырь говорит: «Дитя, твой брат я»'.	12
Итого:	105
3. Лексемы, обозначающие совокупность предметов, людей	улс	«Ик хол Ііазрас йовсн улс, зуурк ик дээсиг тешсн улс, танд нег эм бээвзэ?» - геж хан сурв.	`«Вы, люди из далекой стороны, в пути одолевшие сильных врагов, может, у вас есть какое-нибудь лекарство?» - спросил хан'.	3
Итого:	3
4. Имена собственные	Ьурвн бэрм	Нурвн бэрм, ю хээвч?» - генэ.	`«Гурван Бярем, что ищешь ты?» - спрашивает [тот]'.	2
	Ухр евгн	Ухр евгн, хамайас йоввт?	Ухур старик, откуда вы едете?	4
	Хойр бэрм	«Хойр бэрм, заргднч?» - генэ.	`«Хоёр Бярем, ко мне наймешься?» - спрашивает'.	2
	Нег бэрм	«Нег бэрм, одак хойр куукэн яіівч?» - геж келвэ.	`«Неге Бярем, этих двух девочек куда ты дел?» - спрашивает'.	9
	Аю Чикт	«Аю Чикт, дээсэн тушвч?» - геж хээкржэнэ.	`«Аю Чиктя, одолел ли ты врага?» - крича от радости, [спросил тот]'.	3
	Шар Курмн	«Шар Курмн, емнчн кен йомна?» - геж суржадг болна, кевун.	`«Шара Кюрмен, впереди тебя кто едет?» - спрашивает мальчик'.	1
	Намжл Бумб	«Нээмн мииіін наста Намжл Бумб евгн, ю хээвч?» - гежэнэ.	`«Восьми тысяч лет от роду Намд- жил Бумба старик, что тебе надобно? - говорят [ему]'.	3
	Кек арсн	Нэ болсн Кек арсн, евгм укж очлм, евгим хаанла юн геед хэльдулэд бээнэч?» гийэд, эмгн орж ирдг болна.	`Несчастье навлекший, Серая шкура, старик мой умер ведь, почему моего старика сталкиваешь с ханом?» - так говоря, старуха вошла в дом'.	1
	Марс Хар	«Нойн баатр Марс Хар мини, та намаг юн геед дарвт?» геед, келднь мергэд бээдг болна.	`«Нойон богатырь Марс Хара мой, Вы меня за что придавили?» - так спросив, в ноги стал ему кланяться'.	2
	Беергин Бекн Цакан	«Беергин Бекн ЦаЬан, адуйичн хулхач авад йомна.	«Бёргин Бёкен Цаган, твой табун вор угоняет	1
	Авха Цецг	Авха Цецг мини!» - геж келчкэд харіїнад киисэд окчадг болна.	`«Авха Цецег моя!» - промолвив, чувств лишился'.	3
			Итого:	31
5. Лексемы, обозначающие социальный или религиозный статус, род занятий (титулы, профессии, звания, чины и должности)	ман.ж	«Манж, манж, энчн юмб?»	`«Манджик, манджик, это что?»'	3
	гелц	«Гели, та аріїлж чадх болвзат?» - геж келвэ.	`«Гелюнг, вы можете нам помочь?» - говорят'.	1
	хан	«Хан, Тана зэрлгиг куцэвв», - геж хаанд келвэ.	`«Хан, Ваше повеление я выполнил», - говорит он хану'.	3
	лам	«Лам, амр бээнт?», - генэ.	`«Лама, в здравии ли пребываете?» - говорит'.	1
	нойн	«Ах нойн баав, турд гежэлхтн!	`«Глубокочтимый нойон, погодите! '	6
	тушмл	Айиіі тушмл мини, яахм билэвдн?	`Аянгу сановник, что же нам делать?'	4
Итого:	18
6. Лексемы, передающие коннотацию адресанта к адресату	шулм	«Нар, шулм!» - геед баавіїа уурлжана.	`«Выйди вон, шулма!», - рассердилась женщина'.	3
	элмр	Эрснчн эн било, элмр!	`Это то, что просили вы, негодники!'	2
	Хззмнь	«А-а, хоомнь!» - геж келж хе хулдсн орс.	`«Ах ты, бедняга!» - говорит русский, продававший овец'.	9
	квгшн зугдг	Уцгчн таср, кегшн зугдг!	`Ни роду ни племени не иметь тебе, старый недотепа!'	2
	кишго кун	Я-а, кишго кун, хама бооно?	`Ах, негодник, где он?'	3
	квгшн доско	0-е, кегшн доско, тиигж келдгчн юнб?	`О-о, старый нищий, зачем ты так сказал?'	1
	кввркс	Но, кееркс!	`Ах, бедняги! '	4
Итого:	24
7. Лексемы, обозначающие природные объекты	тецгр	Тецгр, тецгр, эн кено адунб?	`Небо, небо, это чей табун?'	1
	казр	Назр, Ііазр, эн адун кено адунб?	`Земля, земля, это чей табун?'	1
				2
8. Лексемы, обозначающие животных	Барс, кард, тул	Уулын барс мини, оіітріїудк Ііард мини, усн дотр боодг тул мини!	`Барс мой, в горах живущий, орел мой, в небесах парящий, кит мой, в воде живущий!'	3
	темэн	Темо, хаалііар чик йов!	`Верблюд, по правильной дороге иди!'	1
				4
9. Безличные обращения	чичэч	Туумрт «Назрин чичоч, Ііазр чич!» - гено.	`В огне находясь, [мальчик]: «Роющий землю, рой землю!» - сказал'.	1
	балкач	«Дала балііач, балії!» - гено.	`«Выбирающий [воду] из океана, выбери ее!» - велел он'.	1
	Бар уга	Нар уга, яіівч? Эмгиг борж аввч?	`Безрукий, ну как ты? Старуху поймал?'	2
	Сохр	Сохр, чи эмг борж аввч?	`Слепой, ты старуху поймал?'	1
	Нудн уга	«Нуди уга!» - геед, заль- гад окна, нудто залу бо- лад Нарад ирв.	`«Слепой!» - сказала она и [слепого] проглотила, зрячим мужчиной став, появился он'.	2
	седкл	Хоорн аавин хурдн алгиг алсн седкл, келсн кургон алсн седкл, хоорн седкл мини!	`Несчастного быстрого пегого отцовского скакуна убившая, жениха убившая, ничтожная душа моя!'	3
Итого:	10
ИТОГО:	254

По частоте употребления в конструкции обращений лидирующее место занимают лексемы, обозначающие половозрастные признаки персонажей (108), термины родства (57) и имена собственные персонажей сказок (31). Из 85 выявленных нами имен персонажей сказок [9. С. 136] 44 используются в сказке как обращения. Все выявленные обращения в тексте сказок, записанных Г.Й. Рам- стедтом, имеют форму именительного падежа, собственно, как и в русских сказках.

Персонажи калмыцких сказок по своей сути универсальны (кун `человек' (в 14 из 15 текстов), кввун `мальчик' и эмгн `старуха' (в 13 текстах из 15), куукн `девушка' (в 12), ввгн `старик' (в 10) [9. С. 140]). Этим объясняется частотность употребления обращений.

В группе обращений-антропонимов выявлено, что для фольклорного текста не характерно наличие фамилий и уменьшительно-ласкательных личных имен. Чаще всего здесь имена соответствуют прозвищам: Уменьшительно-ласкательное значение имени передается с помощью суффиксов: -хн -Дулахн;- ош - Цедош (от Цедн); -ка - Харка (от Хар); -уш - Наруш (от Нарн); а также полностью может меняться слово вследствие замены другой буквой или отсутствия отдельного звука: Доож (от Дорж), Ууш (от Убуши) [См. 18].

В «Словаре русского языка» дается определение прозвища - это название, данное человеку и «содержащее в себе указание на какую-либо заметную черту его характера, наружности, деятельности и т. п.» [28. С. 657].

Аю Чикт `Медвежье ухо', Кек арен `Серая шкура' и т. д. Имена собственные в обращении могут употребляться в сочетании с титулом. В отличие от русского языка, титул употребляется после имени собственного: Aiuih тушмл `Аянгу сановник', Марс Хар баатр `Марс Хар богатырь' [18. С. 237]. Не выявлены в калмыцком языке формы имяобращения с нулевым окончанием существительного (мам, пап и др.), которые типичны, например, для русского языка. Не приняты в калмыцком языке и многочисленные формы обращения по имени, что характерно для русской языковой личности, когда у одного имени в зависимости от отношения и настроения к обращаемому может быть целый ряд словоформ: Таня, Тань, Танюша, Танюха, Танька и т. д. Экспрессивное словообразование имен в русском языке объясняется более широким диапазоном эмоционального отношения к собеседнику («своего рода широта русской души» [10. С. 77]), коммуникативное же поведение калмыков отличается от коммуникативного поведения русских, что отражается и в формах обращения11.

Обращения с лексемой, связанной с поведением адресата речи, передают эмоционально-психологическое состояние говорящего: гнев, жалость, сочувствие, отвращение и т. д. Коннотацию положительной оценочности сочувствия имеют слова хээмнъ `бедный', кеерк `бедняга', используемые в обращении. Отрицательная коннотация в обращении достигается с помощью инвективной лексики (элмр, кегшн зугдг, кегшн доеко), которая вызывает резко негативную реакцию у говорящего по отношению к адресанту. По мнению Г.В. Токарева, «оценочные и эмотивные коннотации могут быть результатом соотнесения с культурными установками, стереотипами, фоновыми знаниями денотативно-сигнификативного компонента значения либо дескриптивных коннотативных сем» [30. С. 69].

Количество обращений с лексемами, обозначающих элементы природы (тецгр `небо', ha3p `земля') и животных (баре `барс', hаpд `орел', тул `кит', темэн `верблюд'), незначительно, так как они встречаются в тексте только трех сказок (сказки №№ 9, 12 и 14). Единичны также обращения, условно называемые безличными обращениями: hазpин чичэч `роющий землю', дала балhач `выбирающий [воду] из океана', hаp уга `безрукий', еохр `слепой', нудн уга `слепой' (сказки №№ 11 и 19).

В текстах сказок Г.Й. Рамстедта активно используется устаревшая форма вежливости, до ХХ в. широко бытовавшая в калмыцком этикете:

Ах нойн баав, менд йоввт? `Глубокочтимый баава, благополучно ли приехали?' [Сказка № 18]. Словосочетание ах нойн баав является устойчивым в фольклорной традиции калмыков. Так, например, оно довольно часто используется при обращении к богатырям страны Бумбы в текстах песен эпоса «Джангар» [4. С. 39]. Известный лингвист Г.Ц. Пюрбеев считает, что данное выражение означает `батюшка-нойон', `батюшка-князь' [24. С. 141]. Вполне логичным является и утверждение Э. П. Бакаевой, что устаревшее значение слова `баав' - `прародитель, мифический праотец калмыков' [3. С. 47].

Далее приводим частоту групп обращений в сказках в зависимости от их жанра (см. табл. 2).

В таблице показано, что наиболее частотной группой обращения во всех жанрах являются лексемы, обозначающие половозрастные признаки (в богатырских - 45,5 %, в волшебных сказках - 42,8, в бытовых - 29,7 %) и лексемы, обозначающие термины родства (31,8; 22,5 и 10,8 % соответственно). В сказках о животных (сказка №2) отсутствуют обращения.

Обращение в калмыцком языке, как и в любом другом языке, занимает различное положение в предложении:

* в препозиции: Овгн, герт орад унттн! `Старик, зайдите в дом, там ночуйте!» - сказал [хозяин]' [Сказка № 9];

* в интерпозиции: Нар, шулм, намаг алхар ирвч! `Уйди, шулма, чтобы меня убить ты явился!' [Сказка № 11];

в постпозиции: Аав юн гевэ, ээж? `Отец что сказал, ээдже?' [Сказка № 17].

Таблица 2 Частотность групп обращений в разрезе жанров сказок

	Группы обращений	Жанры сказок
		Волшебные	Богатырские	Бытовые	Сказки о животных
		Абс. кол-во	Относит. кол-во, %	Абс. кол-во	Относит. кол-во, %	Абс. кол-во	Относит. кол-во, %	Абс. кол-во	Относит. кол-во, %
1.	Лексемы, обозначающие степень родства	39	22,5	14	31,8	4	10,8	--	--
2.	Лексемы, обозначающие половозрастные признаки	74	42,8	20	45,5	11	29,7	--	--
3.	Лексемы, обозначаюшие совокупность предметов, людей	2	1,2	1	2,3	--	--	--	--
4.	Имена собственные	12	6,9	2	4,5	17	45,9	----	----
5.	Лексемы, обозначающие социальный или религиозный статус, род занятий (титулы, профессии, звания, чины и должности)	14	8,1	4	9,1	--	--	--	--
6.	Лексемы, передающие коннотацию адресанта к адресату	18	10,4	3	6,8	3	8,1	--	--
7.	Лексемы, обозначающие природные объекты	--	--	--	--	2	5,5	--	--
8.	Лексемы, обозначающие животных	4	2,3	--	--	--	--	--	--
9.	Безличные обращения	10	5,8	--	--	--	--	--	--
		173	100	44	100	37	100

Частотность положения обращений в предложении выглядит следующим образом (табл. 3):

Таблица 3 Позиция обращений в предложении

Положение в предложении	Абсолютное количество	Относительное количество, %
Препозиция	190	74,8
Интерпозиция	55	21,6
Постпозиция	9	3,6
Итого:	254	100

Как видим из таблицы, по месту расположения обращение подавляющей частью занимает положение в препозиции, меньше - в интерпозиции и совсем редко - в постпозиции. Преимущественное положение обращения в препозиции объясняется тем, что это необходимо для осуществления коммуникативных связей в диалогической речи, для привлечения внимания персонажей сказок.

Если рассмотреть позиции обращений в предложении по жанрам сказок, то в препозиции чаще всего употребляются обращения в волшебных (134, или 70,5 %), реже встречаются в бытовых (32, или 16,9 %) и богатырских (24, или 12,6 %) сказках. В интерпозиции также большей частью находятся обращения в волшебных сказках (40, или 72,7 %), богатырские и бытовые составляют соответственно 11 (или 20 %) и 4 (или 7,3 %). Данные цифры не представляют объективной картины частотности положения обращений в предложении, так как количество сказок по жанрам не одинаково: волшебных сказок - 12, бытовых - 6, богатырских - 3, сказок о животных - 1.

Обращение может состоять как из одного слова (нераспространенное обращение), так и из двух, трех и более слов, то есть выражаться целым словосочетанием (распространенное обращение). Например:

1) нераспространенное обращение: Куукд, хамаран оч йомнат? `Девушки, куда направляетесь?' [Сказка № 18];

2) распространенное двучленное: Квгшн ээж, лам, ю зэрлг болв? `Старая ээджи, что лама сказал вам?' [Сказка № 15];

3) распространенное трехчленное: Квлстз мвртз ввгн, цааран йовтн! `На вспотевшей лошади едущий старик, подальше отсюда держитесь!' [Сказка № 19];

4) распространенное многочленное: Кесн ачиг хлрулж чадш уга залус, ю кежлнт? `Отблагодарить неумеющие мужчины, что же вы делаете?' [Сказка № 21].

Нераспространнные обращения выражаются, как правило, именем существительным, совпадающим по форме с именительным падежом: Кввун, шулукар нааран гу! `Парень, скорее беги сюда!' [Сказка № 12]. Значительно реже нераспространенное обращение может выражаться субстантивированным прилагательным: Сохр, чи эмг бзрж аввч? `Слепой, ты старуху поймал?' [Сказка № 11]. Однако это единственный пример употребления субстантивированного прилагательного в текстах сказок Г.Й. Рамстедта.

Калмыцкой речи в сказочном тексте для усиления характерных качеств персонажа свойственны очень длинные описательные обращения, характеризующие героя с различных сторон (25 примеров). Например: Твврсн бух болсн, тврсн кудль болсн, нууртзн нудтз, нудндзн цогта, шилндзн шилтз, шилвндзн чимгтз, зун герин зутакул болсн, арвн герин андн болсн, нззмн герин нзр болсн, долан герин дуург болсн ноха, ю хззвч?» - геж келжзиз, хан. `Заблудшему быку подобный, мимо цели пролетевшей стреле подобный, на лице твоем глаза, а в глазах - искры, на загривке твоем сухожилия, а в голени - костный мозг, в ста домах позором клейменному подобный, в десяти домах опороченному подобный, в восьми домах потехой ставшему подобный, в семи домах нежеланным гостем ставшему подобный пес, что тебе надобно?» - говорит ему хан' [Сказка № 19]. Наличие длинных описательных обращений, где дана подробная характеристика персонажа, служит средством выразительности сказочного текста и признаком сказки как эпического жанра устного народного творчества.

Обратимся к структурной классификации обращений (табл. 4).

Таблица 4 Классификация обращений по структуре

Структура обращений	Абсолютное количество	Относительное количество, %
Нераспространенные	163	64
Распространенные двучленные	45	18
Распространенные трехчленные	21	8
Распространенные многочленные	25	10
Итого:	254	100

Анализ текстов сказок, записанных Г.Й. Рамстедтом, показал, что чаще всего (64 %) используются нераспространенные обращения. Это объясняется тем, что первоочередная цель обращения - выделить и назвать лицо (персонаж) или предмет, которому адресована речь.

Распространенные обращения содержат в себе элемент оценочности, отношения обращаемого к персонажу. Исследование структур двучленных и трехчленных обращений позволяет сделать следующие выводы (см. табл. 5 и 6):

Таблица 5 Структура двучленных обращений

Частеречная структура	Абсолютное количество	Относительное количество, %
Числ. + сущ.	15	33
Прил. + сущ.	13	29
Сущ. + сущ.	11	24
Сущ. + част. уга	3	7
Сущ. + мест.	3	7
Итого:	45	100

В составе двучленных обращений чаще всего используются конструкции имя числительное + имя существительное (33 %), имя прилагательное + имя существительное (29 %) и имя существительное + имя существительное (24 %): Хойр ахм, якад бзздг та? `Два брата, как вы там?' [Сказка № 11]; Квгшн авк, энчн юн гидг юмб? `Старый дядюшка, что это такое?' [Сказка № 22]; Ягц эмгн, вмнчн кен йомна? `Ведьма-старуха, впереди тебя кто едет?' [Сказка № 19].

Таблица 6 Структура трехчленных обращений

Структура	Абсолютное количество	Относительное количество, %
Сущ. + сущ. + сущ.	9	43
Прил. + сущ. + мест.	7	35
Числ. + прил. + сущ.	2	11
Прил. + прил. + числ.	1	5
Сущ. + сущ. + прил.	1	5
Сущ. + част. уга + сущ.	1	5
Итого:	21	100



В составе трехчленных обращений четко выделяются две группы наиболее часто встречающихся конструкций имя существительное + имя существительное + имя существительное (43 %) и имя прилагательное + имя существительное + местоимение (35 %), редко имя числительное + имя прилагательное + имя существительное (11 %):

• Квлстз мвртз ввгн, цааран йовтн! `На вспотевшей лошади едущий старик, подальше отсюда держитесь!' [Сказка № 19];

• Эцкр дуунрмуд минь, бидн цукар бичкн дуудзн дуртавидн. `Дорогие братья мои, мы все нашего младшего брата любим' [Сказка № 4];

• Хойр квгшн доск, наадк мах апч идтн! `Два старых негодника, возьмите и съешьте это мясо!' [Сказка № 18].

Для обращений характерна специфическая звательная интонация. Если объект обращения находится на значительном расстоянии, то интонация звательности передается долготой гласного: «Куукн-зз! Мах буулкж ав!» - геж хззкрж дууджадг болна. `«Сестра-а! Мясо принимай!» - криком стали звать ее' [Сказка № 11].

Обращение может иметь при себе притяжательную частицу мини (минь) или аффикс притяжательного падежа:

• Нэ, куукн мини, зуурк дээсн ик юмн.- `Дитя мое, в пути много врагов встретится.' (Сказка №18).

• «А-а, ээжминь», - дуута генэ. - ` «А-а, ээдже моя!», - громко воскликнул он ' [Сказка № 16].

• Аавм, би авлкин шулмиг дарнав. `Отец мой, я шулму-колдуна убью!' [Сказка № 22].2018. Т. 28, вып. 6

Для усиления звательной интонации применяется прием повторения обращений, который возникает в предложениях, где в качестве обращений употребляются термины родства (26) и элементы природы (2):

• «Овгн, евгн, юунд адкв?» - геж келжэдг болна. `«Старик, старик, что заставило вас так спешить?» - спрашивает' [Сказка № 13];

• «Теигр, тецгр. эн кенэ адунб?» - гиж сурв. `«Небо, небо, это чей табун?» - спросил' [Сказка № 9].

В отличие от других единиц речи обращение передает эмоции человека. Для эмоциональной окраски обращений в калмыцкой речи обычно используются междометия:

• А-а, кеерк, бичкн юмн болад ахан санхларн намаг наадлна билтэл. - А-а, бедняжка, маленький он еще, вспомнив брата, так надо мной пошутил, видимо. [Сказка № 16];

• Я-а, хээмнь, ода болшуга болв! `О-о, бедняжка, теперь ничего не получится!' [Сказка № 22];

• О-е, кегшн доско, тиигж келдгчн юнб? `О-о, старый нищий, зачем ты так сказал?' [Сказка № 13];

• Йо, хээмнь, тиим болхла куйичн эдгэж егсв. `О-о, милый ты мой, если так, то я бедро твое исцелю' [Сказка № 21].

Большинство исследователей считает, что в зависимости от конкретной речевой ситуации обращение может выполнять различные функции: фатическую, эмотивную, регулятивную.

Фатическая функция обращения заключается в установлении контакта между участниками речевого акта, в привлечении внимания собеседника. Для этого большей частью используются нераспространенные и двучленные обращения. Фативная функция оформляется через слова, обозначающие термины родства, названия людей и имени собственного и чаще находится в препозиции. Например:

• Кегшн авк, энчн юн гидг юмб? `Старый дядюшка, что это такое?' [Сказка № 22];

• Залу, намаг таньдвч? `Мужчина, меня знаешь ли ты?' [Сказка № 9];

• Нурвн бэрм, ю хээвч? - Гурван Бярем, что ищешь ты? [Сказка № 6].

Повторение обращения служит дополнительным средством привлечения внимания говорящего: Ээж, ээж, маниг якснтн энв? `Ээдже, ээдже, что же сделали вы с нами?' [Сказка № 22].

Демонстрация субъективно-психологического отношения к адресату является эмотивной функцией обращения, которая реализуется посредством эмоционально-оценочной лексики:

Уцгчн таср, кегшн зугдг! `Ни роду ни племени не иметь тебе, старый недотепа!" [Сказка № 13].

«Я-а, кишго кун, хама бээнэ? `Ах, негодник, где он?' [Сказка № 15].

Хот-хоолан уукад эрт эмгндэн курич, хээмнь! `Поев, скорее к старухе возвращайся, бедняга! [Сказка № 12].

В задачи регулятивной функции обращения входит побуждение говорящего (адресанта) управлять поведением, стимулировать к действию собеседника (адресата). Данная функция оформляется с помощью имени собственного или слов, отражающих статусные отношения. Например:

Нег бэрм, негхе авад ир! `Неге Бярем, одну овцу принеси!' [Сказка № 6].

Айцк тушмл, бидн яахм билэвидн? `Аянгу-сановник, что нам делать?' [Сказка № 22].

Следует отметить различие форм обращения в зависимости от социальных ролей адресанта и адресата, их положения на иерархической лестнице (старший/младший, высший/низший, началь- ник/подчиненный), которые определяются такими параметрами как родственные отношения, соотношение возрастов, пол, социальное положение и т. д.

Рассмотрим как родственные и возрастные отношения коммуникантов влияют на характер обращения. Позиционная роль коммуникантов старший/младший в обращениях ясно выделяется потому, что степеням родства в калмыцком языке соответствует четкая семейная иерархия. Так, например, старший брат - ах, младший брат - ду, старшая сестра - эгч, младшая - ду куукн, при этом в обращениях адресант может и не указываться, но подразумеваться. К примеру, в следующем предложении нет адресата (кто спросил?), но по характеру обращения следует утверждать, что им является ду (младший брат), так как только младший по возрасту брат может обращаться к адресанту ах (старший брат):

«Ах, танд эн хан куукэн якж егвэ?» - геж келвэ. `«Брат, вам этот хан как свою дочь в жены отдал?» - так спросил' [Сказка №5].

Это же утверждение относится и к следующим предложениям:

Кеерк дум, якв гилч? `Бедный мой младший брат, как он там?' [Сказка №5] (адресатом является ах старший брат).

Эгч, ундым егзд, учрим суртн! `Сестра, жажду мою утолите, а после о причине расспросите!' [Сказка №11] (адресатом является младший по возрасту брат)

В обращениях могут отражаться родственные отношения аав - кевун (отец - сын), ээж - кевун (мать - сын), аав - куукн (отец - дочь), ээж - куукн (мать - дочь). В текстах Г.Й. Рамстедта коммуникантами в обращениях являются аав - кевун (отец - сын), ээщ - кевун (мать - сын):

Аавдан курч ирзд келвз: «Аав, аав, намаг `йов' ги!» `К отцу придя, сказал: «Отец, отец, разрешите мне ехать!»' [Сказка №15].

«Ээж, ээж, хан круиз элчиг курвдулдг биш» геж келзд кевун карад йомна. `«Ээдже, ээдже, хан посланцев трижды не отправляет», - сказал сын и отправился [за ними]' [Сказка №21].

В калмыцком языке не существует дивергенции именования родителей при обращении к ним. Так, например, вокатив аав является единственным вариантом обращения к отцу:

Аав, йомнэв, Хурмстн тецгрэ тал йомнэв `Отец, поеду я, к Хормуста-тенгрию поеду ' [Сказка №18].

Но вокатив ээж и аав могут репрезентировать и отношение к посторонним (неродственным) лицам: младшего по возрасту человека к более старшей по возрасту женщине, как например, в русском языке человек старшего поколения может обратиться к молодому - сынок, равно как и молодой человек к пожилому - мать. Такие же случаи наблюдаются и в калмыцком языке. Так, например, адресантами обращения к ээж являются персонажи, не находящиеся в родственных отношениях: кевун `мальчик', хойр кевун `два мальчика', Иурвн кевун `три мальчика', ямана сул `хвост овцы', Кек арсн `Серая шкура', которые по возрасту являются моложе, чем адресат:

Ээж, мах буулкж ав!» - геж кевун келвз, темзнз гесн дотр. `Ээдже, мясо принимай!» - крикнул мальчик из чрева верблюда'[Сказка №14].

Хойр кевун суржана: «Кегшн ээж, лам, ю ззрлг болв?» - генз. `Два мальчика спрашивают: «Старая ээджи, что лама сказал вам?»' [Сказка №22].

«Ээж, уунд нег евгн ирв угай?» - гиж суржадг болна. `Еще не войдя в дом, спрашивают: «Ээджи, сюда один старик не приходил?»' [Сказка №12].

Тулкин шиир деер бззсн ямана сул келжзнз: «Ээж, ээж намаг бичгз булж ид!» `В это время висевший козий хвост говорит: «Ээдже, ээдже, не запекай, не ешь меня!»' [Сказка №14].

Кек арсн келжзнз: «Я-а, ээж, туунд санакан бичгз зовтн!» `Серая шкура говорит: «Ээдже, за это не переживайте!»' [Сказка №17].

Вокативы куукн и кевун в качестве обращения к дочери и сыну используются в тексте сказок крайне редко. В предложении вокатив куукн часто адресуется к сестренке, младшей сестре:

«Куукн, мах буулкж ав!» -- генз. `«Сестренка, мясо принимай!» -- говорят [три брата]' [Сказка № 11].

Вокатив кевун может репрезентировать неродственное отношение пожилого человека к более юному:

«Кевун, ю хззлзч?» -- геж эмгн келвз. `«Сынок, что ищешь ты?» - спрашивает старуха'[Сказка № 18].

Вокативы эмгн `старуха' и евгн `старик' могут репрезентировать родственные отношения муж - жена:

Эмгн келвз: «Эр кун эрдмтз болдг, евгн, йовтн зуг!» - геж келвз. `Старуха говорит ему: «Мужчина находчивым бывает, старик, отправляйтесь же!» - говорит'[Сказка № 13].

Эмгндзн келжздг болна: «Эмгн, эмгн, ацкучлад карад йовв. `Старухе своей он рассказывает: «Старуха, старуха, вот отправился я на охоту'[Сказка №13].

Позиционная роль коммуникантов высший/низший, начальник/подчиненный также можно выделить в обращениях.

Ах нойн баав, менд йоввт? ` Глубокочтимый баава, благополучно ли приехали?' [Сказка №18].

Гелц, та арклж чадх болвззт? - геж келвз. `Гелюнг, вы можете нам помочь? - гово- рят'[Сказка №11].

Таким образом, обращение отражает роли коммуникантов, выражая соотношение родственных и статусных отношений, их возраста и пола.



Выводы

грамматический калмыцкий рамстедт сказка

1. Анализ материала исследования показывает, что в качестве обращения в текстах сказок, записанных Г.Й. Рамстедтом, выступает определенный ряд слов: имена собственные (Аю Чикт, Шар Курмн и др.), термины родства (авк, ду, эгч, ээж;), слова, обозначающие половозрастные признаки персонажей (кевун, куукн, эмгн, евгн, залу), слова, связанные с поведением адресата речи (шулм, элмр), с обозначением социального статуса или рода занятий (манж. тушмл, хан), с обозначением элементов природы (тецгр, казр) и животных (темзн, барс), условно называемые безличные обращения (казрин чичзч, дала балкач). Лексемы, обозначающие половозрастные признаки персонажей, термины родства, и имена собственные персонажей сказок наиболее часто употребляются в качестве обращений.

2. Обращения чаще всего встречаются в волшебных сказках, и это вполне объяснимо: сюжет этих сказок более динамичен, что обусловлено большим количеством персонажей, а соответственно и обращений, введенных в структуру диалогической речи.

3. В текстах богатырских сказок, в отличие от других жанров сказок, встречаются чаще в качестве обращений лексемы, обозначающие половозрастные признаки и термины родства.

3. Обращения в калмыцком языке могут занимать различное положение в предложении, но чаще всего они стоят в препозиции, что необходимо для привлечения внимания и установления контакта в процессе общения между участниками диалога. Препозиционное положение обращений чаще встречается в волшебных сказках

4. С точки зрения структуры в текстах сказок на калмыцком языке чаще всего используются нераспространенные и распространенные двучленные обращения. Это объясняется тем, что выделение персонажа или предмета, которому адресована речь, является первоочередной целью обращения. Для калмыцкой речи характерно также наличие распространенных многочленных обращений, служащее средством выразительности и усиления характерных качеств персонажа.

5. В фольклорных текстах обращение выполняет самые различные функции в процессе диалогического общения: фативную, эмотивную, регулятивную.

6. В обращении используются такие фонетические, лексические и грамматические средства и приемы, как долгота гласного, междометия, повторы, притяжательные частицы.

7. Социальная роль коммуникантов, их социальный статус, возрастные и этнические особенности влияют на различие форм обращений.



Список литературы

1. Артаев С.Н. Обращение как средство адресации в выражениях калмыцкого речевого этикета // Научная мысль Кавказа. 2008. № 5 (спецвыпуск). С. 157-159.

2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. Энциклопедия, 1966. 608 с.

3. Бакаева Э.П. Сакральные коды культуры калмыков. Элиста: ИКИАТ, 2009. 159 с.

4. Баянова А.Т., Бутаева А.О., Горяева Б.Б., Куканова В.В. Диалектная лексика в сказках как отражение региональной картины мира (на материале записей Г.Й. Рамстедта) // Актуальные проблемы диалектологии языков народов России: мат-лы XV Всероссийской науч. конф. (г. Уфа, 19-21 нояб. 2015 г.). Уфа: [б. и.], 2015.С. 37-42.

5. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. 2-е изд. М.: Высш. школа, 1978. 438 с.

6. Введенская Л.А. Русский язык и культура речи: учебное пособие для вузов. Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. 537 с.

7. Виноградов В.В. Вопросы синтаксиса современного русского языка. М.: Учпедгиз, 1950. 414 с.

8. Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы. Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1987. 129 с.

9. Горяева Б.Б., Баянова А.Т., Бутаева А.О., Куканова В.В. Фреймтарий персонажей калмыцкой сказочной традиции (на примере сказок, записанных Г. Й. Рамстедтом // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2015. № 2. С. 128-140.

10. Жданова Ю.В. Лингвокультурологический анализ форм обращения на занятиях РКИ в японской аудитории // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова. Сер. Педагогика. Психология. Философия. 2017. №1 (5). С. 77-82.

11. Звягинцева В.В. Обращение в семейном дискурсе: дисс. канд. филол. наук. Курск, 2011. 147 с.

12. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: учебник для высших учебных заведений. М.: Флинта: Наука, 2002. 400 с.

13. Калмыцко-русский словарь / под. ред. Б. Д. Муниева. М.: Русский язык, 1977. 764 с.

14. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 682 с.

15. Лотман Ю.М. Текст и функция // Семиосфера. СПб.: Искусство-СПб., 2001. 703 с.

16. Мизин O.A. Функции обращения в современном русском языке // Вопросы методики преподавания яз. и лит-ры. Минск, 1973. С. 36-47.

17. Минина О.Г. Обращение в английском языке (коммуникативно-прагматический аспект): дисс. канд. филол. наук. Белгород, 2000. 202 с.

18. Монраев М.У. Калмыцкие личные имена (семантика). Изд. 3-е, перераб. Элиста: АУ РК «Изд. Дом «Герел», 2012. 255 с.

19. Наумова И.М. Статус обращения в поэтической речи XIX века: на материале текстов A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, A.A. Фета, Ф.И. Тютчева, Е.А. Баратынского: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Белгород: Изд-во БГУ, 2000. 21с.

20. Олядыкова Л.Б. Отчества и фамилии у калмыков // Юг России: культурно-исторический феномен: сб. науч. ст. Элиста: А1П1 «Джангар», 2004. С.121-134.

21. Очиров У.У. Грамматика калмыцкого языка. Синтаксис. Элиста: Калмгосиздат, 1964. 263 с.

22. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. М.: Учпедгиз, 1956. 511 с.

23. Проничев В.П. Синтаксис обращения. Л.: Изд-во Ленинградск. ун-та, 1971. 88 с.

24. Пюрбеев Г.Ц. Толковый словарь традиционного быта калмыков. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1996. 176 с.

25. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Просвещение, 1976. 543 с.

26. Рыжова Л.П. Коммуникативные функции обращения // Семантика и прагматика синтаксических единств. Межвузовский тематический сборник. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1981. С. 76-86.

27. Рыжова Л.П. Обращение как компонент коммуникативного акта: автореф. дис. канд. филол. наук. М.: Изд- во МГПИИЯ, 1980. 15 с.

28. Словарь русского языка. Т. III. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1959. 992 с.

29. Стернин И.А. Модели описания коммуникативного поведения. Изд. 2-е, испр. Воронеж: Гарант, 2015. 52 с.

30. Токарев В.Г. Лингвокультурология: учеб. пособие. Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л. Н. Толстого, 2009. 135 с.

31. Тоценко Г.В. Лексическая структура, синтаксические свойства и основные функции обращения (на материале испанского языка): автореф. дис. канд. филол. наук. Киев: Изд-во КГУ, 1990. 24 с.

32. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М.: Рус. яз., 2002. 213 с.

33. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941. 620 с.

34. Kalmuckische Sprachproben. Gesammelt und herausgegeben von G. J. Ramstedt. Erster Teil. Kalmuckische Marchen. Helsingfors: Societe Finno-Ougrienne, 1909. 154 s.

35. Kalmuckische Sprachproben. Gesammelt und herausgegeben von G. J. Ramstedt. Zweiter Teil. Kalmuckische Marchen. Helsingfors: Societe Finno-Ougrienne, 1919. 155-237 s.

REFERENCES

1. Artaev S.N. Obrashchenie kak sredstvo adresacii v vyrazheniyah kalmyckogo rechevogo ehtiketa [Treatment as a means of addressing in terms of the Kalmyk speech etiquette] // Nauchnaya mysl' Kavkaza. 2008. № 5 (specvypusk). S. 157-159. (In Russian).

2. Ahmanova O.S. Slovar' lingvisticheskih terminov [Linguistic vocabulary]. M.: Sov. Enciklopediya, 1966. 608 s. (In Russian).

3. Bakaeva E.P. Sakral'nye kody kul'tury kalmykov [Sacred Kalmyk culture codes]. Elista: IKIAT, 2009. 159 s. (In Russian).

4. Bayanova A.T., Butaeva A.O., Goryaeva B.B., Kukanova V.V. Dialektnaya leksika v skazkah kak otrazhenie regional'noj kartiny mira (na materiale zapisej G.J. Ramstedta) [Dialect vocabulary in fairy tales as a reflection of the regional picture of the world (on the material of G.Y. Ramstedt notes)] // Aktual'nye problemy dialektologii yazykov narodov Rossii: mat-ly XV Vserossijskoj nauch. konf. (g. Ufa, 19-21 noyab. 2015 g.). Ufa: [b. i.], 2015.

S. 37-42. (In Russian).

5. Valgina N.S. Sintaksis sovremennogo russkogo yazyka [Syntax of modern Russian language]. 2-e izd. M.: Vyssh. shkola, 1978. 438 s. (In Russian).

6. Vvedenskaya L.A. Russkij yazyk i kul'tura rechi: uchebnoe posobie dlya vuzov [Russian language and culture of speech: a textbook for universities]. Rostov-na-Donu: Feniks, 2000. 537 s. (In Russian).

7. Vinogradov V.V. Voprosy sintaksisa sovremennogo russkogo yazyka [Syntax issues of the modern Russian language]. M.: Uchpedgiz, 1950. 414 s. (In Russian).

8. Gol'din V.E. Obrashchenie: teoreticheskie problem [Appeal: theoretical problems]. Saratov: Izd-vo Saratovsk. un-ta, 1987. 129 s. (In Russian).

9. Goryaeva B.B., Bayanova A.T., Butaeva A.O., Kukanova V.V. Frejmtarij personazhej kalmyckoj skazochnoj tradicii (na primere skazok, zapisannyh G. J. Ramstedtom [The frame of characters of the Kalmyk fairy-tale tradition (on the example of fairy tales recorded by G. Ramstedt)] // Vestnik Kalmyckogo instituta gumanitarnyh issledovanij RAN. 2015. № 2. S. 128-140. (In Russian).

10. Zhdanova Y.V. Lingvokul'turologicheskij analiz form obrashcheniya na zanyatiyah RKI v yaponskoj auditorii [Linguo-culturological analysis of the forms of address in the classes of RCTs in the Japanese audience] // Vestnik Severo-Vostochnogo federal'nogo universiteta im. M. K. Ammosova. Ser. Pedagogika. Psihologiya. Filosofiya.

2017. №1 (5). S. 77-82. (In Russian).

11. Zvyagintseva V.V. Obrashhenie v semejnom diskurse [Treatment in family discourse]: diss. kand. filol. nauk/ Kursk, 2011. 147 s. (In Russian).

12. Zueva T.V., Kirdan B.P. Russkij fol'klor: uchebnik dlya vysshih uchebnyh zavedenij [ Russian folklore: textbook for higher educational institutions]. M.: Flinta: Nauka, 2002. 400 s. (In Russian).

13. Kalmytsko-russkij slovar' [Kalmyk-Russian dictionary] / pod. red. B.D. Munieva. M.: Russkij yazyk, 1977. 764 s. (In Kalmyk).

14. Lingvisticheskij ehnciklopedicheskij slovar' [Linguistic Encyclopedic Dictionary] / pod red. V.N. Yarcevoj. M.: Sov. ehnciklopediya, 1990. 682 s. (In Russian).

15. Lotman Yu.M. Tekst i funkciya [Text and function] // Semiosfera. SPb.: Iskusstvo-SPb., 2001. 703 s. (In Russian).

16. Mizin O.A. Funkcii obrashcheniya v sovremennom russkom yazyke [Functions of address in modern Russian] // Voprosy metodiki prepodavaniya yaz. i lit-ry. Minsk, 1973. S. 36-47. (In Russian).

17. Minina O.G. Obrashhenie v anglijskom yazyke (kommunikativno-pragmaticheskij aspekt) [Appeal in English (communicative-pragmatic aspect)]: diss. kand. filol. nauk. Belgorod, 2000. 202 s. (In Russian).

18. Monraev M.U. Kalmyckie lichnye imena (semantika) [Kalmyk personal names (semantics)]. Izd. 3-e, pererab. Elista: AU RK «Izd. Dom «Gerel», 2012. 255 s. (In Russian).

19. Naumova I.M. Status obrashcheniya v poehticheskoj rechi XIX veka: na materiale tekstov A.C. Pushkina, M.Y. Lermontova, A.A. Feta, F.I. Tyutcheva, E.A. Baratynskogo [The status of circulation in the poetic speech of the XIX century: on the material of texts A.S. Pushkin, M.Y. Lermontov, A.A. Fet, F.I. Tyutchev, E.A. Baratynsky]: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Belgorod: Izd-vo BGU, 2000. 21s. (In Russian).

20. Olyadykova L.B. Otchestva i familii u kalmykov [Patronymic and surnames of Kalmyks] // Yug Rossii: kul'turno- istoricheskij fenomen: sb. nauch. st. Elista: APP «Dzhangar», 2004. S.121-134. (In Russian).

21. Ochirov U.U. Grammatika kalmytskogo yazyka. Sintaksis [The grammar of the Kalmyk language. Syntax]. Elista: Kalmgosizdat, 1964. 263 s. (In Russian).

22. Peshkovskij A.M. Russkij sintaksis v nauchnom osveshchenii [Russian syntax in scientific coverage]. 7-e izd. M.: Uchpedgiz, 1956. 511 s. (In Russian).

23. Pronichev V.P. Sintaksis obrashcheniya [The syntax of the appeal]. L.: Izd-vo Leningradsk. un-ta, 1971. 88 s. (In Russian).

24. Pyurbeev G.C. Tolkovyj slovar' tradicionnogo byta kalmykov [Explanatory dictionary of traditional life of Kalmyks]. Elista: Kalm. kn. izd-vo, 1996. 176 s. (In Russian).