Архетип английского Ренессанса: Уолтер Рэли в отечественных изданиях конца 1830-х гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальный исследовательский Томский государственный университет

АРХЕТИП АНГЛИЙСКОГО РЕНЕССАНСА: УОЛТЕР РЭЛИ В ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИЗДАНИЯХ КОНЦА 1830-Х ГГ.

М.С. Пузикова

Аннотация

сэр Уолтер Рэли одним из первых поэтов-елизаветинцев (после Шекспира) заинтересовал русских литераторов. В статье рассматриваются два посвященных ему текста, опубликованные в периодических изданиях на рубеже 1830-х -- 1840-х гг. Исследование репрезентации образа поэта на столь раннем рецептивном этапе позволяет проследить формирование базовых, архетипических представлений о культуре английского Ренессанса, определивших характер ее последующего освоения.

Ключевые слова; сэр Уолтер Рэли, английское Возрождение, рецепция, поэтический перевод. ренессанс рэли поэт архетипический

Abstract

Sir Walter Raleigh was one the first among Elizabethan poets (other than Shakespeare) to draw attention of Russian literati. This article views two texts about him, which were published in periodicals at the turn of1830's. Studying the ways of representing the poet allows to highlight the emersion of the Renaissance Archetype, which would determine the subsequent reception of English Renaissance poetry.

Keywords; Sir Walter Raleigh, English Renaissance, reception, poetical translation.

Основная часть

Начало XIX века в России характеризуется постепенным ростом интереса к английской культуре, языку, словесности [1, 535]. Внимание российских литераторов сосредоточено, с одной стороны, на близкой, как по времени, так и идейно, английской поэзии XVIII-- XIX веков, имевшей в это время большое влияние на литературу континентальной Европы (Дж. Байрон, сентиментализм) [1, 539-540], с другой стороны, в исторической перспективе -- на крупных фигурах английской литературы, среди которых -- флагман английского Возрождения У Шекспир. Освоение его драматического наследия знаменует собой начало первого этапа рецепции литературы английского Возрождения в России. Уже тогда намечается интуитивное понимание неотделимости Шекспира от широкого контекста его времени. Культура елизаветинской эпохи (1558-1603) все чаще становится предметом интереса, хотя как таковое английское Возрождение в современном смысле в русской критической рецепции начала XIX века не существует: поэты данного периода воспринимаются либо как органическая часть общего литературного процесса, либо как современники Шекспира, масштаб фигуры драматурга подталкивает к осмыслению елизаветинской эпохи как значительной вехи в развитии английской литературы.

В первой половине XIX века имена поэтов эпохи Ренессанса появляются в русской печати в обзорных работах, посвященных английской литературе (см., например, трактат О. Сомова «О романтической поэзии» [2] или статью «О драматической поэзии в Англии до Шекспира и о Шекспировской драме» [3]).

Большинство поэтов, однако, остаются неизвестны русской читающей аудитории: первостепенной задачей является выработка базовых принципов понимания английской ренессансной культуры, поиск ответа на вопрос «Что есть шекспировская эпоха?»,-- в самом широком, архетипическом смысле.

Закономерным в данном контексте представляется интерес к поэту-елизаветинцу сэру Уолтеру Рэли. Обладатель бурной биографии -- государственный служащий, военный, путешественник -- Рэли был ярким представителем своего времени. Он покровительствовал Эдмунду Спенсеру, участвовал в культурной жизни елизаветинского двора и занимался литературным творчеством. Рэли не оставил столь же богатого поэтического наследия как многие его современники. Однако он сыграл одну из ключевых ролей в становлении английской литературы. Кроме того, Рэли воплотил в себе многие «типичные» черты ренессансной культуры, что обусловило интерес к нему на столь раннем этапе рецепции и задало характер этого интереса: скорее культурно-исторический, нежели литературный.

На рубеже 30-х-40-х гг. XIX века в русской печати появились два текста о нем: «Заклад сира Вальтера Ралифа с королевой Елисаветой» («Библиотека для чтения», 1839) [4] и перевод статьи Филарета Шаля «Вальтер Ралейг» («Сын Отечества», 1840) [5]. Оба текста были опубликованы в журналах «торгового» направления, издаваемых А. Ф. Смирдиным. «Сын Отечества» выходил под его началом с 1838 по 1840 год, редактором на момент публикации был А. В. Никитенко, только что перенявший эту должность у возглавлявших издание в 1838-1839 гг. Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина [6, 13]. «Библиотека для чтения» выпускалась Смирдиным с 1834 по 1859 и также сменила нескольких редакторов; с 1836 года журнал единолично редактировал О. И. Сенковский (изначально -- совместно с Н. И. Гречем) [6, 21]. Его роль в журнале была велика: редактор заполнял своими текстами значительную часть издания [7, 230]. Оба журнала тяготели к развлекательности и спекулятивности, зачастую пренебрегая качеством текстов, за что подвергались критике современников (так, Белинский упрекал их в большей заботе о «благосостоянии собственного своего кармана») [8, 20]. В то же время издания Смирдина не только коммерциализировали литературный труд, но и сделали толстые журналы доступными широкому кругу читателей (в первую очередь -- провинциальному мещанству).

Рецептивная ситуация, в которой происходило первое знакомство с Рэли в России, обусловила отсутствие единообразия в транслитерации имени заглавного героя, несмотря на временную и эдицион- ную близость. Эквивалент «Ралиф» свидетельствует о продолжающемся влиянии французской языковой культуры и сохранении за французским языком роли посредника при освоении английской литературы, которую он играл и в XVIII. Вариант «Ралейг» говорит о попытке прочитать имя героя по-английски, однако оба позволяют сделать вывод, что английская языковая культура еще не была в достаточной степени освоена, а рассматриваемые тексты отражают первый опыт приближения к дискурсу английского Возрождения.

«Заклад сира Вальтера Ралифа...» -- небольшое художественное произведение развлекательного характера с дидактическим акцентом (последний абзац), жанрово близкое историческому анекдоту. Раздел «Смесь», где оно было опубликовано, тяготел к «анекдотам, коротким рассказам приключенческого и назидательного характера» [7, 232], которые чаще всего публиковались без указания авторства. В «Аналитическом реестре» журнала указано, что многие тексты в «Смеси», опубликованные «большею частью без подписи», были написаны Сенков- ским [9, 103]; можно предположить, что «Заклад.» также принадлежит перу редактора.

В центре повествования -- спор Уолтера Рэли с придворными и королевой Елизаветой о табаке; в последнем абзаце автор замечает: «Должно добавить, что Ралиф был первым вводителем табаку в Англии» [4, 133]. Свойственный жанру фокус на ситуации обусловливает схематичность действующих лиц, в том числе и главного героя. Персонаж Рэли -- человек, которого «считали... всегда остряком» [4, 128], бунтарь и трикстер, способный «превратить дым в золото» [4, 133]. Автор не уточняет обстоятельств жизни и службы Рэли, не упоминает о его литературной деятельности. Исторические факты используются в тексте как отправная точка художественного вымысла, личность Рэли сводится к выполнению функции (архетипу). И хотя о полноценной рецепции идей и творчества Рэли говорить еще рано, наметившаяся тенденция к типизации его личности, а через нее и образа человека (английского) Возрождения представляется крайне важной. Та же тенденция наблюдается в вышедшей годом позже биографической статье Филарета Шаля.

Оригинал статьи был опубликован во Франции летом 1840 г. в журнале Revue des Deux Mondes [10], русский перевод появился на страницах «Сына Отечества» осенью того же года. Шаль сосредоточил свое внимание на перипетиях личной судьбы героя, государственной и военной службы. Рэли представлен типичным человеком Возрождения: «хотел быть и был всем» [5, 52], «.на все отваживался, всем стремился завладеть и не преуспел ни в чем» [5, 12]. Шаль критически оценивает как своего героя, так и породившую его эпоху; отмечая, что «в Ралейге отразился весь век его», Шаль использует его с тем, чтобы рассказать о противоречиях тюдоровской Англии, которой было свойственно «честолюбие, ко всему стремящееся, великодушие, которое всё хочет отдать» [5, 52].

Большой интерес представляют взгляды Шаля на литературную деятельность Рэли. Биограф отмечает, что он был «отличным писателем» [5, 33], но редко писавшим -- лишь «когда лихорадочная деятельность <.> позволяла ему приниматься за перо» [5, 22]; речь, однако, идет о прозаическом творчестве Рэли (в частности, об историческом труде “The History of the World”), которое высоко оценивается биографом: «Для английской прозы он сделал то же, что Кальвин для французской» [5, 41]. Сведения о его поэтических практиках ограничиваются несколькими замечаниями об обращении Рэли к поэзии в последние месяцы жизни, во время заключения в лондонском Тауэре; Шаль приводит строку из стихотворения “Sir Walter Raleigh's Pilgrimage” (1603?): “Who oft doth think, must needs die well”, которая воспроизводится в русском издании с параллельным переводом: “Кто мыслит -- хорошо умеет умереть” [5, 46]. Кроме того, биограф отмечает, что накануне казни, написав прощальное письмо жене и «увидев, что надо снять со свечи», Рэли «экспромтом написал несколько стихов» [5, 49]. Речь идет об эпиграмме “Sir W. Raleigh on the snuff of a candle the Night before he died”: “Cowards [may] fear to Die, but Courage stout, / Rather than Live in Snuff, will be put out” [11, p. 57] («трусы [могут] боят[ь]ся умереть, но сильный и храбрый {человек} / чем жить в нагаре скорее {предпочтёт} быть погашенным»1). Шаль не приводит оригинал стихотворения -- лишь (весьма вольный) французский перевод. Русский текст, в свою очередь, представляет собой его поэтическую интерпретацию; оба стихотворения значительно модулируют исходный текст, расширяют его как формально (французский -- до четверостишия, русский -- до пятистишия), так и содержательно (включая элементы заголовка в тело стихотворения). Приведенные строки дополняют созданный в статье образ честолюбивого и великодушного Рэли, не поколебавшегося даже перед лицом смерти. Кроме того, образ усиливается грамматически посредством замены страдательного залога в оригинале -- "will be put out” («быть погашенным»), на действительный во французском -- "...l'homme brave aime mieux / Йteindre d'un seul coup sa splendeur et sa vie” [10, 317] («смелый человек предпочитает / погасить одним ударом (поступком) свое великолепие и свою жизнь»), а за ним -- и в русском переводе: «Муж доблестный единым дуновеньем / Умеет жизнь свою и славу затушить» [5, 49].

Шаль отводит поэзии в (творческой) биографии Рэли место почти случайного, стихийного опыта -- «экспромта», обусловленного внешними жизненными обстоятельствами, экзистенциальным переживанием (подготовлением к смерти). Добавим, что, как и анекдот о табаке, биографическая статья Шаля в русском варианте приобрела скорее рекреативную модальность: ее публикация мотивировалась издателем «занимательностью» биографии Рэли, «жизнь [которого] может служить вместо романа» и есть «повесть, автором которой была сама судьба» [5, 11].

Рэли привлек внимание российских литераторов в силу того, что обладал бурной биографией, представляющей потенциал для создания развлекательных текстов. Однако важным представляется сам факт появления интереса к придворной (и далее -- литературной) культуре елизаветинской эпохи. Появление в печати имени Рэли сигнализирует о начале освоения и ассимиляции в России культуры Ренессанса, пусть сначала в самом широком смысле.

Рассмотренные нами тексты бытовали в условиях единой рецептивной ситуации, которая характеризовалась, в первую очередь, отсутствием системных представлений о литературе и культуре английского Возрождения, об английском языке -- и, в то же время, начинающим оформляться (благодаря Шекспиру) интересом ко всему вышеназванному. Тексты эти не решают задачи составить представление о Рэли как о поэте и / или исторической личности, но являются опытом интерпретации, категоризации целой эпохи через личность одного человека. Типизация образа Рэли, параллельно происходящая в западной филологической мысли, позволяет судить о формировании тенденций понимания английского Возрождения как «золотого века» культуры, полного противоречий и заслуживающего критического осмысления. Начало XIX века знаменуется актуализацией английского Возрождения в поле русской литературы и культуры, началом поиска точек соприкосновения, вследствие чего становится возможным весь последующий, более содержательный процесс рецепции.

Литература

1. Алексеев М. П. Английская поэзия и русская литература // Английская поэзия в русских переводах (XIV- XIX века) / сост. М. П. Алексеев, В. В. Захаров, Б. Б. Томашевский. М.: Прогресс, 1981. С. 491-565.

2. Сомов О. М. О романтической поэзии: Опыт в трёх статьях / О. М. Сомов. СПб.: Типография Императорского воспитательного дома, 1823. 102 с.

3. О драматической поэзии в Англии до Шекспира и о Шекспировской драме // Московский телеграф. М.: 1831. Ч 40. № 13. С. 63-93.

4. Заклад сира Вальтера Ралифа с королевой Елиса- ветой // Библиотека для Чтения. 1839.Т. 33. отд. 7. С. 127-133.

5. Шаль Ф. Вальтер Ралейг // Сын отечества. 1840. Т. 5, отд. 1. С. 11-52.

6. Русская периодическая печать 1703-1894 гг.: библиография и графические таблицы / сост. и изд. Н. М. Лисовский. СПб.: Книжный магазин А. Ф. Цинзерлинга, 1895. Вып. I. 96 с.

7. Русская периодическая печать (1702-1894): справочник / под. ред. А. Г. Дементьева, А. В. Западова, М. Черепахова. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. 835 с.

8. Березина В. Г. Русская журналистика второй четверти XIX века (1840-е годы) / В. Г. Березина. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1969. 111 с.

9. Аналитический реестр для второго трехлетия «Библиотеки для чтения»: от 20 до 37 тома включительно 1837-1839. СПб, 1840. 152 с.

10. Chasles Ph.Walter Raleigh // Revue des Deux Mondes. 1840. Quatriиme sйrie, Vol. 23, No. 2. PP. 279320.

11. The poems fof Sir Walter Raleigh collected and authenticated with those of Sir Henry Wotton and other courtly poets from 1540 to 1650 / edited with an introduction and notes by J. Hannah D. L. London: George Bell & Sons, 1875. 261 p.

Размещено на Allbest.ru