Ненадежный рассказчик в русской литературной традиции

Таким образом, удается установить, что в художественных произведениях, относящихся к данному временному промежутку ненадежному рассказчику присущ пародийный характер, и данная тенденция является довольно распространенной в первой половине ХХ-ого века. Также ненадежности рассказчика позволяет усилить представление о его субъективной оценке происходящего, ведь субъективность для усиления связи с читателем была одним из центральных приемов в русском романе этого времени.

2.3 Ненадежный рассказчик в творчестве В.В. Набокова

Продолжая наше исследование в области анализа образа ненадежного нарратора в русской литературной традиции, необходимо обратиться к творчеству В.В. Набокова.

В своей работе «Организация повествования в романе В. Набокова «Лолита»» А.В. Жданова говорит о том, что прием использования ненадежной наррации крайне характерен для творчества Набокова. В особенности он отражен в его русскоязычных романах и рассказах («Отчаяние», «Посещение музея», «Соглядатай», «Адмиралтейская игла», «Terra incognita», «Подвиг», «Приглашение на казнь»), но также занимает одно из центральных мест и в его романе «Лолита», изначально написанном на английском языке. Здесь мы посмотрим, на некоторые из перечисленных произведений и постараемся определить то, как и для чего «использует» «ненадежного наррататора» Набоков.

Анализируя содержание романа «Отчаяние» и образ ненадежного рассказчика в нем, можно заметить прямое сходство с Н.В. Гоголем и его «Записками сумасшедшего», а именно, когда герой в конце романа воображает толпу и хочет произвести речь. Для нее, невольно вспоминается образ Поприща, воображавшего себя королем в финале произведения. Литературовед И.С. Беляева в своей статье «Победа автора над рассказчиком: «Отчаяние» Владимира Набокова как «насквозь пародийный роман»» говорит о том, что данное произведение несет в себе пародийный характер. Также, роман наполнен тематикой двойничества, в чем можно усмотреть отсылку к Ф.М. Достоевскому, ведь именно повесть «Двойник» Набоков считал шедевром при всей своей нелюбви к Достоевскому.

Из исследования данного романа удается установить, что Герман -- ненадежный рассказчик -- являет собой некий оммаж к рассказчикам Достоевского и Гоголя, и здесь отражаются и психологизм, и помешательство нарратора.

Также тема безумия раскрывается Набоковым в его рассказе «Посещение музея». Литературовед И.П. Поборчая в своей статье «Тема безумия в рассказе В. Набокова «Посещение музея»» , говорит о том, что «фантастическое и реальное сочетается в нем в таких формах и пропорциях, что читатель лишается возможности логическим путем объяснить для себя природу изображенных в рассказе событии?» [Поборчая: 2014, 140]. Такой эффект достигает автором посредством введения в нарратив ненадежного рассказчика. Поборчая пишет, что рассказчик, позиционируя себя «как человека здравомыслящего, не склонного к необдуманным поступкам» [Поборчая: 2014, 140], тут же в них попадает и сразу заставляет читателя ему не верить.

Таким образом, тема безумия становится центральной в данном рассказе, а введение в повествование ненадежного рассказчика обуславливает ее.

В романе «Согладатай», как было уже упомянуто, также присутствует фигура ненадежного рассказчика. В своей статье «Художественное «Детективное расследование» как организующий повествование структурный принцип (В. Набоков «Соглядатай»)» Е. Радько приводит отрывок из авторского предисловия к англоязычному изданию, где говорится о том, что у Набокова нет цели запутать читателя, а, напротив, он бы хотел, чтобы читатель сразу все понял. По мнению писателя, это доставило бы ему большее удовольствие от прочтения. Действительно, Радько пишет, что «маловероятно, что даже очень наивному читателю этой мерцающей повести понадобится много времени, чтобы догадаться, кто такой Смуров» [Радько: 2006, 290]. Действительно, исходя из множества оставленных В.В. Набоковым «ключей» (таких как, к примеру, постоянный намек на путешествия рассказчика в собственном воображении) становится очевидным, что автор очень хочет, чтобы читатель разгадал эту загадку многим раньше финала». Те не менее, мотивировка для появления ненадежного нарратора в этом тексте детективная, ведь кульминацией его можно назвать «обличение» Смурова.

Говоря о приеме, которым руководствуется Набоков для того, чтобы передать ненадежность нарратора, помимо воображаемости героя после того, как рассказчик в первой главе совершает неудавшееся самоубийство, «большая часть рассказа передается через «посмертное» сознание нарратора [Радько: 2006, 291]. Таким образом, здесь «фантазия и деятельность переплетаются» [Радько: 2006, 291]. Из этого следует, что Набоков показывает то, как его герой склонен воображать. Затем с ним происходит отчаянная попытка самоубийства, которая только усиливает его фантазию. Посредством таких приемов автор текста не только передает детективный сюжет, но и смешивает до неузнаваемости реальность и вымысел в «Соглядатае». Кроме того, нельзя не отметить, что в данном произведении явно выражен характерный для русского ненадежного рассказчика сопутствующий ему мотив безумия.

Наконец, последним рассмотренным нами в данной работе произведением является набоковская «Лолита». Включение ее в список произведений русской литературы и по сей день признается спорным, однако в контексте рассмотрения фигуры ненадежного нарратора текст считается релевантным, поскольку перенимает признаки и тенденции структурирования ненадежной наррации не только характерные для русскоязычных произведений Набокова, но и для русской литературной традиции в целом.

Повествование в «Лолите» ведется от лица рассказчика Гумберта Гумберта, который заявляет, что это не его настоящее имя, а только псеводоним, чем сразу заставляет читателя усомниться в его надежности. А. В. Жданова в уже обозначенной статье говорит о том, что в данном тексте присутствует несколько уровней ненадежности Гумберта. Первым литературовед называет «личностные качества (Героя): маниакальную психику, злоупотребление алкоголем, болезненную ревнивость и подозрительность, обостренное самомнение по поводу своих внешних и писательских достоинств» [Жданова: 2006 ,29]. Вторым Жданова указывает на «организацию нарратива в романе» [Жданова: 2006, 29-30], а именно говоря о концовке произведения, ведь только там читателю рассказывается «полная картина». Наконец, «еще один уровень ненадежности Гумберта заключается в том, что, помимо роли автора исповеди, он берет на себя дополнительную и необъявленную нарративную функцию, выступая под маской автора предисловия к своему тексту - доктора философии Джона Рэя» [Жданова: 2006, 30]. Так, по мнению литературоведа, главный герой «реализует тот самый взгляд на себя как на «чужого» и воплощает по отношению к себе как персонажу позицию вненаходимости, являющуюся презумпцией автора» [Жданова: 2006, 30].

Из представленного краткого анализа некоторых произведений В.В. Набокова следует то, что прием введения в повествование ненадежной наррации является одним из центральных и образующих в творчестве писателя. В основном, он встречается в его русскоязычных текстах.

Рассмотрев ряд литературных произведений, в которых присутствует фигура ненадежного нарратора, и проведя их короткий анализ, можно отметить, что в русской литературной традиции прием использования «ненадежного рассказчика», как правило, реализуется для того, чтобы ввести в повествование детективный элемент, передать психологизм персонажа, отразить комичность повествования или, что наиболее характерно для данной прозы, перемешать в тексте реальное и мистическое. Также из основных тенденций можно выделить то, что в подавляющем большинстве случаев «ненадежный рассказчик» фигурирует в коротких повестях, а не романах. Кроме того, можно отметить интересную особенность, которая состоит в том, что зачастую авторы вводят в повествование фигуру ненадежного нарратора в целом ряде своих произведений.

Заключение

Рассмотрев теоретические подходы к феномену ненадежной наррации, а также проведя краткий сравнительный анализ произведений русской литературы XIX и ХХ веков, в которых присутствует фигура ненадежного рассказчика, в данной работе удалось установить наиболее релевантный подход к изучению этого феномена.

Также удалось выделить основные признаки и мотивировки «ненадежного рассказчика» в русской литературной традиции. Кроме того, на основании исследования литературоведческой теории к рассмотрению приема ненадежной наррации, удалось выяснить, как в русской литературной радии авторы заставляют читателя определять рассказчика как ненадежного и ответить на вопрос о том, для чего данный прием вводится в повествование в литературном тексте.

Список использованной литературы

1. Изер В. Процесс чтения: феноменологический подход // Современная литературная теория. Антология. Москва: Флинта, 2004. С. 201-225.

2. Иглтон, Т. Теория литературы. Введение // Издательский дом «Теория Будущего». Москва: 2010. С 80-120.

3. Nixon, Rob. Review: [Untitled] // The Johns Hopkins University Press Vol. 11, No. 3. Baltimore: 1982. Pp. 88-89.

4. Жданова, А.В. К истории возникновения феномена ненадежной наррации // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Тольятти: 2009.

5. Каллер, Дж. Теория литературы: Краткое введение / Пер. с англ. А. Георгиева / Дж. Каллер. Москва: Астрель: АСТ, 2006.

6. Шаи?хутдинова, А. М. Лингвистические характеристики ненадежности нарратора (на материале современной британской литературы) // Набережночелнинскии? государственныи? педагогическии? университет. Набережные Челны: 2017.7

7. Murphy, Terence. Defining the reliable narrator: The marked status of first-person fiction // Journal of Literary Semantics. Germany: 2012.

8. Rovito, Maria. When “Disability Demands a Story”: Problems With the “Unreliable” Narrator // MUsings: The Graduate Journal. Millersville: 2019.

9. Hansen, Per Krogh. Reconsidering the unreliable narrator // University of Southern Denmark. Odense: 2007.

10. Mihaes, Lorena. A Theoretical Outline of Narrative Unreliability. The Rhetorical Stance // University of Bucharest. Bucharest: 1961.

11. Riggan, William. Pнcaros, Madmen, Naпfs, and Clowns: The Unreliable First-Person Narrator // University of Oklahoma Press. 1981.

12. Жиличева, Г. А. Функции «ненадежного» нарратора в русском романе 1920-1930-х годов // Вестник ТГПУ (TSPU Bulletin). Томск: 2013.

13. Поборчая, И.П. Тема безумия в рассказе В. Набокова «Посещение музея» // Наукові записки ХНПУ ім. Г.С. Сковороди. 2014.

14. Беляева, И.С. Победа автора над рассказчиком: «Отчаяние» Владимира Набокова как «насквозь пародийный роман» // Новый филологический вестник. No 1 (20). 2012.

15. Жданова, А.В Организация повествования в романе В. Набокова «Лолита» // Вестник Самарского государственного университета. Самара: 2007.

16. Радько, Е. Художественное «Детективное расследование» как организующий повествование структурный принцип (В. Набоков «Соглядатай») // Электронный научный архив УрФУ. Екатеринбург: 2006.

17. Иоскевич, О.А. «Образ ненадежного нарратора в «Таинственных повестях» И.С. Тургенева: Специфика проявления и основные функции» // Liteta Terra. Материалы VII Международной конференции молодых ученых. Урал. С. 35-41.

18. Тургенев, И. С. Призраки // Тургенев И. С. Сочинения : в 12 т. Москва: 1981. С. 191-219.

19. Мухачев, Д.А. «Мистика, тщеславие и безумие: петербургские сюжеты в прозе В. Набокова (А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский)» // МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. No 2 (39). Барнаул: 2013.

20. Овечкин. С.В. «Конфликт структур: наррация и история в «Петербургских повестях Гоголя» // Известия Уральского государственного университета. № 35. Урал: 2005.

21. Sadecki, Artur Ненадежный рассказчик в творчестве А. П. Чехова // RECENZOVANЭ SBORNНK PШНSPМVKЩ Z KONFERENCE PRAЋSKБ RUSISTIKA. Прага: 2014. С. 205-213

Размещено на Allbest.ru