Способы репрезентации исторического факта в романе эпохи постмодернизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Способы репрезентации исторического факта в романе эпохи постмодернизма

Н.А. Дудников, О.В. Мохначева, Кривой Рог

У статті уточнюється роль історичного факту в англійських романах С. Уолтерс «Тонка робота», Х. Мантел «Вулфхолл», «Занесіть тіла», М. Бредбері «До Ермітажу!» і роман шведського письменника К.-Й. Вальгрена «Ясновидець». Автори романів надають історичному факту багатовекторного смислу, глибина якого залежить як від існуючих суспільних поглядів, так і світоглядних уподобань письменника. Різні інтерпретації історичних фактів підкреслюють їх багатогранний зв 'язок з минулим, що сприяє розкриттю всіляких буттєвих варіацій безмежного предметного світу. Точна указівка історичного часу, згадка реальних історичних осіб, документальні свідчення віртуозно поєднуються з історичними алюзіями в контексті інтертекстуальних прийомів, аж до нівелювання історичного факту, заміненого правдивою або правдоподібною вигадкою, що додає названим вище романам особливої художньої цінності.

Ключові слова: історичний факт, історичний контекст, альтернативні версії, орієнтири епохи, роман епохи постмодернізму.

В статье уточняется роль исторического факта в английских романах С. Уолтерс «Тонкая работа», Х. Мантел «Вулфхолл», «Внесите тела», М. Брэдбери «В Эрмитаж!» и романе шведского писателя К.-Й. Вальгрена «Ясновидец». Авторы романов придают историческому факту многовекторный смысл, глубина которого зависит как от существующих общественных взглядов, так и мировоззренческих предпочтений писателя. Разные интерпретации исторических фактов подчеркивают их многогранную связь с прошлым, что приводит к раскрытию всевозможных бытийных вариаций безграничного предметного мира. Точное указание исторического времени, упоминание реальных исторических лиц, документальные свидетельства виртуозно соединяются с историческими аллюзиями в контексте интертекстуальных приемов, вплоть до ощутимой нивелировки исторического факта, замененного правдивым или правдоподобным вымыслом, что придает анализируемым романам особую художественную ценность.

Ключевые слова: исторический факт, исторический контекст, альтернативные версии, ориентиры эпохи, роман эпохи постмодернизма.

The role of a historical fact in English novels of Waters S. “Fingersmith“, MantelH.“Wolf Hall”, “Bring Up the Bodies ”, Bradbury M.“To the Hermitage! ” and in the novel of Swedish writer K.- J. Vallgren “Clairvoyant” is specified in this article. The novels' authors attach multivector meaning to a historical fact, the depth of which depends upon both existing social opinions and the writer's world outlook preferences. Various interpretations of historical facts underline their many-sided ties with the past that leads to revealing all sorts of existence variations of the unlimited material world. The precise historical time, mentioning the real historic persons, documentary evidences are masterly linked with historic allusions in a context of inter-textual techniques down to perceptible leveling of historical fact substituted for a truthfulor a verisimilar fiction that adds special artistic value to the analyzed novels.

Keywords: a historical fact, a historical context, alternative versions, goalsofepoch, a novel of postmodernism epoch.

Интерес к исторической теме в литературе оправдан тем, что события прошлого и катаклизмы современности удивительным образом перекликаются через художественный опыт, осмысленный в индивидуальном восприятии автора и героев текста с историческим акцентом. Современный роман отличается жанровой эклектичностью, он вбирает в себя обширный материал, реализовывает его в различных вариантах и с многообразными целями - исторические вкрапления также вариативны и служат общей задаче романа эпохи постмодернизма, основанного, по словам О.М. Райта, на «синтезирующей энергии» как основе художественной цельности [8]. Современный роман охотно синтезирует приемы исторического повествования во всем их разнообразии.

Исторический роман исследуется в отечественной и зарубежной критике достаточно интенсивно и в разных аспектах; опорными считаются работы по жанрообразующим признакам Т.Н. Красавченко, Б.М. Проскурнина, Ф. Дэвис, К. Каплан, Р. Кили, среди которых особенного внимания заслуживает проблема факта. Функцию факта в историческом романе рассматривали Л.П. Александрова, В.И. Борщуков, Г.В. Згурский и др. Тем не менее в свете обозначенной вариативности включения исторического факта в романное пространство, а также учитывая особенности его интерпретации в зависимости от авторского задания, можно считать актуальной цель данного исследования: сопоставить особенности репрезентации исторического факта в романе эпохи постмодернизма.

В подходе к исторической теме в литературоведении наблюдаются две основные тенденции, которые выступают или как противоположные, или дополняющие друг друга. Одна из них репрезентирована вальтерскоттовским типом романа, где в основе сюжета - вымышленный герой, исторические личности перенесены на второй план или отсутствуют вовсе. К историческим событиям в таких произведениях автор обращается редко, заботясь не столько о достоверности фактов, сколько об атмосфере времени в элементах быта, психологии персонажей. Такой поход давал возможность шире обрисовать фон, создать интересные сюжетные коллизии, приключенческие ситуации.

Согласно второй тенденции, основным структурным компонентом историко-литературного произведения выступает документ, исторический факт, зато домыслу и вымыслу отводится второстепенная роль. Художественность в результате такого подхода заключается в своеобразном переводе фактов и событий на язык художественных образов.

Главное требование к историческому роману - достоверность, полное соответствие исторической правде, фактическая точность. По Гегелю, истинная оригинальность заключается в умении выявить собственную природу предмета, в правдивом отображении объективного содержания: «Настоящая оригинальность как художника, так и художественного произведения состоит в том, что они наполнены разумностью правдивого в самом себе содержании» [4, с. 376]. В разные исторические периоды понятие «факт» имело различное значение. На раннем этапе развития человечества важную фактологично-познавательную функцию выполнял миф, который рассматривался как правдивое описание действительности, а не как художественный вымысел, он был особенной системой миропонимания, которая принципиально отличается от научного описания и объяснения событий. Миф не выполняет пояснительной функции, а просто рассказывает о том, что было и что есть. Для представителя мифологической культуры он считается системой условных представлений о действительности. Миф - собственно действительность, «наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в высшей степени напряженная реальность» [6, с. 35]. В основе этой реальности лежит не рациональное знание, а непосредственное чувственно-эмоциональное переживание.

Также неоспоримой остается мысль о том, что исследование прошлого начинается с современности. Формулируя проблемные «вопросы» к прошлому и находя ответы на них, историк или писатель пребывает под влиянием общества. С социальными, мировоззренческими изменениями меняется и концепция исторических взглядов, и отношение к определенным историческим фактам. Только историк или литератор дает историческому факту определенный смысл, который зависит от общественных взглядов, мировоззренческих предпочтений. Именно по этой причине один и тот же исторический факт имеет разные толкования, и как следствие - разные значения. Поэтому между историческим фактом (особенным явлением истории) и соответствующим ему научным фактом (историческим знанием) находится определенная историографическая, философская или литературоведческая концепция (интерпретация, толкование), имеющая отношение к историческим событиям, явлениям и процессам, порожденным «историческим фактом - мельчайшей единицей исторических знаний о прошлом, достоверность которого доказана исторической наукой» [1, с. 91]. Спецификой исторического факта является его неповторимость и невоссоздаваемость. Основу фактического материала составляют непосредственно факты, которые систематизируются и обобщаются в событиях, явлениях и процессах.

Поскольку разные поколения видят по-разному одну и ту же проблему (то есть исторический факт может иметь несколько исторически обусловленных версий), исторический роман не может быть завершенным ни в жанровом понимании, ни в идеологически-идейном. Каждая историческая эпоха «формирует» новые требования к историческому познанию. Если в ХК в. было много национальных исторических описаний, то в начале ХХ в. историческая наука начинает выходить за национальные границы. Объектом познания становится человечество в целом. Глубина исторического факта, его действенность заключается в определенном количестве связей с прошлым и, как следствие, - в заинтересованности ним современниками, что, как правило, находит отражение в ряде художественных интерпретаций. Именно с этого процесса исторический факт начинает свою жизнь.

Художественная правда достигается писателем-художником не благодаря непосредственному перенесению событий и фактов действительности на страницы произведения, а путем отбора житейских фактов, явлений и обстоятельств, путем обобщения и идейно-эстетического целенаправленного освещения образов, путем внесения в образную систему произведения элементов условности, домысла и вымысла. Даже в произведениях, основанных на реальных событиях, всегда есть место художественному вымыслу, который используется для придумывания отдельных поступков, высказываний персонажей; в частности, писатель использует реальные факты, как правило, объединяя их в новое «выдуманное» целое. Художественный вымысел играет очень важную роль в «оживлении» образа, поскольку пассивная передача реальных фактов имела бы эффект неживой копии действительности. Художник, воссоздавая факт, который закономерно мог бы состояться, раскрывает перед читателем потенциальные возможности, заложенные в жизни, касается скрытых тенденций относительно его развития.

Вариантом репрезентации исторического факта может послужить роман С. Уотерс «Тонкая работа» (2002). Сара Уотерс - одна из самых популярных современных писателей Великобритании, доктор философии, известна как «автор психологической прозы в викторианских декорациях». Действие ее романов происходит в Англии Х1Х века, что позволяет определять творчество С. Уотерс как поствикторианскую прозу, основанную на добротном историкосоциальном материале. «Тонкая работа» - роман-пастиш с напряженной авантюрной интригой, в котором исторический факт, поданный через быт и нравы, не только точно воссоздан, но и имеет решающее значение. В тексте несколько раз указываются даты происходящих событий, что дает возможность точнее опознать исторический контекст: «Моя мать явилась на Лэнт-стрит под вечер, было это в 1844 году»; «Ей заплатили за то, чтобы я пожила у нее месяц, а она продержала меня аж семнадцать лет!» [9] (таким образом, основные действия романа разворачиваются в 1861 году). В этот период викторианской эпохи не было крупных войн, стабилизировалась экономика, прежде всего промышленность. В 1836-1837 гг. в Англии началось строительство железных дорог, это время окрестили «железнодорожным веком» и «веком угля и железа», возводили вокзалы. В романе это совпало с указанием на реальные исторические события, например, описание Паддингтонского вокзала, «стены которого, по смерти принца Альберта, были завешены черным, траурный креп засижен птицами» [9]. Упоминаемый здесь принц Альберт - исторически реальное лицо, был саксонским герцогом и мужем королевы Виктории, он родился в 1819 году и умер 14 декабря 1861 года; этот факт указывает на точное время событий книги и делает реальным ее исторический фон. Известно, что принц заболел и умер во время подготовки второй художественно-промышленной выставки в Лондоне, такого рода деятельность была важным признаком величия промышленных достижений Великобритании викторианского периода.

Похожим образом срабатывает исторический факт в романах «Вулфхолл» и «Внесите тела» англичанки Хилари Мантел, дважды лауреата Букеровской премии (2009 и 2012 гг.). Роман «Вулфхолл», например, - «откровенно исторический», что подтверждается реальными документами в тексте, историческими действующими лицами (Томас Кромвель, Томас Мор, сам король Генриха VIII и королевская семья, Анна Болейн и др.). И в Англии, и во всем мире трагическая и кровавая судьба этого короля хорошо известна, не раз прописана в художественных версиях, и все же Х. Мантел сумела воспроизвести знакомый до мелочей (до каждого исторического факта) от лица рассказчика - Томаса Кромвеля, который закончил жизнь на плахе. Он невероятно убедителен, искренен, его наблюдения подтверждены документальными свидетельствами, однако задача романа - не фотографирование исторического интерьера, не наблюдение за любовными злоключениями Генриха, а детальное воссоздание силового поля Возрождения в его борьбе против косности и мракобесия, не потерявших актуальность и поныне: «Кардинал, бакалавр искусств к пятнадцати годам, бакалавр теологии к двадцати пяти, изучал законы, но не любит юридических проволочек и не понимает, почему не может превратить недвижимость в деньги так же легко и быстро, как претворяет облатку в тело Христово. Когда однажды, на пробу, он принялся объяснять кардиналу лишь один малозначительный пункт земельного законодательства, тот немедленно вспотел от натуги и сказал: Томас, что мне вам дать, чтобы никогда больше про это не слышать? Есть препятствия? Найдите способ их обойти. Недовольные? Суньте им денег, пусть уймутся» [7, с. 27].

Иной способ опоры на исторический факт виден в романе английского писателя М. Брэдбери «В Эрмитаж!». События в нем разворачиваются в двух исторических и временных пластах на основе сюжета о поисках библиотеки Д. Дидро, якобы проданной Екатерине Великой и бесследно исчезнувшей. Мифическое пребывание Д. Дидро в царской России времен эпохи Просвещения отражает современная параллель - исследовательский проект группы ученых ХХ века. В романе «В Эрмитаж!» по законам литературной условности исторические реалии становятся тем материалом, на котором строится особый мир М. Брэдбери с додуманными им особенностями, подробностями и своей, условной логикой развития. Исторические факты, вплетенные в канву романа, придают ему достоверность, исторический колорит и напряженность интриги. Императрица заманивала Философа в Россию долгих одиннадцать лет, с тех самых пор, «когда с помощью заговора, а может и двух, взошла на престол», - пишет М. Брэдбери и далее дает меткую оценку всех «амурных» историй императрицы. Здесь же «слухи о мятеже донских казаков, нерешенная турецкая проблема, свежая партия самозванцев, по которым плачут царские темницы» [2], - исторический фон деятельности Д. Дидро во дворце Екатерины настолько же точен, насколько само его присутствие там гипотетично.

Различая движение романа по двум направляющим - «Прошлое» и «Наши дни», - М. Брэдбери проявляет точность видения и отражения исторического фона как в описаниях Вольтера или придворных екатерининских нравов, так и в наблюдениях за «матрешками и Ельциным во хмелю». Участники интеллектуального проекта Д. Дидро невольно становятся свидетелями и очевидцами исторического витка, замкнувшего современность на проблемы просветительского прошлого. Точно так же как мудрый и наивный Философ потерялся в Медвежьей стране, растратил весь свой утопический пыл и концепцию, в современном мире его последователи не в силах постичь механизмы событий конца ХХ века.

Исторические факты, фон и действительность играют в художественной картине мира М. Брэдбери если не ключевую, то немаловажную роль. Еще в романе «Человек истории» М. Брэдбери подчеркивал «диалектическую связь между личностью и историческим процессом»: «Каждый приговорен к истории, каждая - объективная частица ее, человек в своем поведении детерминирован всей логикой общественного развития» [5, с. 212]. Однако М. Брэдбери как писателя волнует и субъективная роль личности в историческом процессе: причастность к происходящему, ответственность за судьбы мира.

Совсем по-другому исторический факт реализован в системе романа шведского писателя Карла-Йогана Вальгрена. Его романы переведены на многие европейские языки и пользуются успехом как у читателей, так и у критики. Исторические отсылки, факты, аллюзии различного рода - частое явление в его текстах, например, в романе «Ясновидец», который явно интертекстуально связан и со знаменитым «Парфюмером» П. Зюскинда, и с «Заведением Телье» Г. Де Мопассана. Главный герой романа, глухой уродец, обладающий удивительными способностями, «скорее животное, чем человек», рожден в 1813 году «бедняжкой, которая принадлежала к какому-то славянскому национальному меньшинству, теперь, после разделения Польши» [3, с. 12]. К.-Й. Вальгрен имеет здесь в виду Рейхенбахскую конвенцию Австрии, Пруссии и России этого же года, предполагающую уничтожение Варшавского герцогства и раздел входящих в его состав провинций между этими державами без вмешательства Франции. Этот исторический контекст отсылает к началу ХХ века, к событиям периода участия Швеции в Наполеоновских войнах, когда «вдохновленная успехами русской армии, прусская знать решила восстать против французского порядка» [3, с. 9]; точные отсылки к событиям эпохи часто всплывают в тексте, например: «Доктора бросило в дрожь при воспоминаниях о трех походах, в которых он по долгу службы принял участие и чудом остался в живых, и худшим из всех была битва при Ауэрштадте, когда прусские гренадеры были наголову разбиты дивизиями маршала Даву» [3, с. 9]. В романе «Ясновидец» многие события снижены в раблезианской традиции «телесного низа», появляющиеся по традиции жанра исторические личности (Иммануил Кант, Александр фон Гумбольдт, сын Гете Август и др.), не играют важной роли, и низведены лишь до опознавательных ориентиров эпохи. В качестве условной отсылки можно оценивать упоминание о «выписках из кенигсбергских архивов», оригиналы которых, согласно условиям создания художественного мира исторического романа, утеряны.

Как видим, исторический факт, документальный, бытовой, даже этически-нравственного содержания, используется в современном романе с присущей ему «синтезирующей энергией»: вбирая в пространство текста мельчайшие свидетельства и значительные события прошедших эпох, указывая на исторические события и лица различного масштаба, вводя реальные исторические персоны в один ряд с вымышленными, роман эпохи постмодернизма сохраняет свою игровую природу, склонность к комбинированию, к созданию «альтернативных версий». Зачастую исторический материал используется со значительной долей мистификации, с его помощью создается новый тип героя, «без остатка принадлежащего истории в его современной ипостаси» и получившего в критике, с легкой руки М. Брэдбери, обозначение «homohistoricus» (историческая личность).

Библиографические ссылки

роман исторический аллюзия

1. Баханов К. О. Організація орієнтованого навчання. Порадник молодого вчителя історії / К. О. Баханов. - Х.: Видавнича група «Основа», 2008. - 159 с.

2. Брэдбери М. В Эрмитаж! [пер.с англ. М. Б. Сапрыкиной] / М. Брэдбери. - М.: ООО Издательство АСТ, 2003. - 509 с.

3. Вальгрен К.-Й. Ясновидец: История удивительной любви / К.-Й. Вальгрен. - М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2004. - 512 с.

4. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: Философия природы / Георг Вильгельм Фридрих Гегель; [пер. с нем.]. - М.: АН СССР. Ин-т философии. Изд-во социально-экономической литературы «Мысль», 1975. - 696 с.

5. Гениева Е. Берега Малькольма Брэдбери / Е. Гениева // Иностранная литература. - 1980. - № 1. - С. 210-215.

6. Лосев А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев. - М.: Мысль, 2001. - 558 с.

7. Мантел Х. Вулфхолл / Х. Мантел; [пер. с англ. Е. М. Доброхотова-Майкова, М. В. Клеветенко]. - СПб.: АСТ, Астрель, Харвест,2011. - 672 с.

8. Пестерев В. А.Постмодернизм и поэтика романа: историко-литературные и теоретические аспекты: Учебно-методическое пособие / В.А. Пестерев. - Волгоград: Изд-во Волгоградского гос. ун-та, 2001. - 40 с.

9. Уотерс С. Тонкая работа [Электронный ресурс] / С. Уотерс. - URL: http://knigosite.ru/library/read/71938

Размещено на Allbest.ru