Гораций опирается на многие традиции греческой и римской литературы. Он возводит лирический жанр на небывалую высоту, использовав для своих произведений многие размеры лирики греческой (хотя их первооткрывателем он называет себя несправедливо: это уже было сделано Катуллом, хотя и в другом масштабе и с совершенно другими предпочтениями) [2, с.65].

Его язык изящен и чист, чужд каких бы то ни было архаизирующих элементов (в отличие от великого современника Вергилия в его «Энеиде»). В сатирах и посланиях (которые сам Гораций не считал поэзией) язык лексически свободнее, ближе к разговорному и грубее. Житейская мудрость, сообщаемая в стихах, не отличается новизной и оригинальностью; но обаяние поэтической формы и красота выражения создают практически недостижимый эффект претворения банальных мотивов в поэзию исключительной высоты и качества. Любовная поэзия Горация отличается мотивами спокойствия и умиротворения: это скорее воспоминание о страсти, нежели сама страсть (что отличает Горация практически от всех его современников, как старших, так и младших). «Памятник» («Exegi monumentum…») -- ода Горация. В этом произведении он излагает свои поэтические заслуги (создание на римской почве и на латинском языке лирики, равнозначной достижениям великих поэтов эолийской школы). Творческое наследие Горация включает в себя 10 книг: 4 книги од (первые три образуют единый цикл и были изданы в 23 г. до н.э., четвертая -- в 13 г., примыкающая к ней Юбилейная песнь -- в 17 г.), одна -- эподов (жанр, близкий к эллинистической ямбографии; написана вскоре после битвы при Акциуме, т. е. после 31 г.), две -- сатир (по-видимому, 35/34 г. и 30/ 29 г.), две -- посланий (первая -- в 20 г., послания второй -- 19--14 гг.) -- и знаменитое «Поэтическое искусство» (датируется 23-18 или 13-8 гг.).

В отличие от обычной техники современных поэтов, приберегающих самые эффектные строки к концу, Гораций с них начинает: движение его стиха подобно затухающим колебаниям маятника. В своей эстетике он прежде всего ценитель равновесия и соразмерности; это делает его одним из любимых поэтов классицизма.

Традиция «Памятника» (как и вообще горацианской лирики) оказалась исключительно плодотворной для европейской литературы. «Памятнику» подражал Овидий; в эпохи Римской Империи и средневековья читают прежде всего гекзаметрические произведения (сатиры и послания); Горация превыше прочих (кроме Лукреция) любил Монтень. К лирике Горация как источнику поэтического самосознания обращаются во Франции поэты Плеяды (Ронсар и Дю Белле), а в Англии -- уже в XVIII в. -- Бен Джонсон. Выдающимся переводчиком, знатоком и ценителем Горация был Антиох Кантемир; В.К. Тредиаковский среди образцов своих стихотворных размеров дает варианты сапфической и горацианской (в современной терминологии алкеевой) строфы, иллюстрируя их переводами Горация; классический перевод сатир и посланий на немецкий язык принадлежит Виланду; для Шиллера Гораций -- высший представитель сентиментальной поэзии; «Памятнику» подражают М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин, А.С. Пушкин; романтизм относится к римлянину с презрением как к придворному и эстету; «Парнас» снова обнаруживает интерес к Горацию.

Путь слова «ода» гораздо короче, чем у таких понятий, как «элегия» или «эпиграмма», упоминавшихся с VII--VI вв. до н. э. Лишь полтысячелетия спустя его начинает утверждать Гораций, а с середины прошлого столетия оно звучит уже совершенно архаично -- подобно пииту, слагавшему это заздравное песнопение. Однако эволюция явления не исчерпывается в данном случае историей термина.

Еще в Древней Греции создавались многочисленные гимны и дифирамбы, пэаны и эпиникии, из которых и вырастает впоследствии ода. Родоначальником одической поэзии принято считать древнегреческого поэта Пиндара (VI--V вв. до н. э.), который слагал стихи в честь победителей олимпийских состязаний. Эпиникии Пиндара отличались патетическим прославлением героя, прихотливым движением мысли, риторическим построением поэтической фразы.

Талантливейший наследник Пиндара в римской литературе -- Гораций, славивший «доблесть и праведность», «мощь италийскую». Он развивает, но отнюдь не канонизирует одический жанр: наряду с пиндарическими в одах поэта звучат и эпикурейские мотивы, гражданская гордость своей нацией и державой не заслоняют для Горация прелестей интимного существования.

Открывая следующую страницу одической антологии, почти не ощущаешь той многовековой паузы, которая разделила оду античности и позднего Возрождения: француз П. Ронсар и итальянец Г. Кьябрера, немец Г. Векерлин и англичанин Д. Драйден сознательно отталкивались от классических традиций. При этом Ронсар, к примеру, одинаково черпал и из поэзии Пиндара, и из горацианской лирики [2, с.54].

Столь широкий диапазон эталонов не мог быть приемлемым для практиков и теоретиков классицизма. Уже младший современник Ронсара Ф. Малерб упорядочил оду, выстроив её как единую логическую систему. Он выступил против эмоциональной хаотичности ронсаровских од, которая давала о себе знать и в композиции, и в языке, и в стихе.

Малерб создаёт одический канон, который можно было или эпигонски повторять, или разрушать, развивая традиции Пиндара, Горация, Ронсара. У Малерба были сторонники -- и среди них весьма авторитетные (Н. Буало, в России -- А. Сумароков), и всё-таки именно второй путь стал столбовой дорогой, по которой затем двигалась ода.

Родословную поэтического послания принято вести от «Послания к Пизонам» Горация, которое еще в древности именовали «наукой поэзии». В форме посланий, адресаты которых не названы, написаны «Скорбные элегии» Овидия. Одновременно поэтом-изгнанником создавались и послания обращённые к конкретным лицам, имевшие более интимный характер. Впоследствии они были собраны в книгу «Письма с Понта».

И в древности, и в эпохи Возрождения и барокко тематическое разнообразие посланий было почти безграничным. В произведениях Дж. Донна встречаем великолепные реалистические зарисовки («Кристоферу Бруку»), философские этюды («Сэру Генри Гудьеру»). Однако во многих из них собственно эпистолярное начало проступает слабо, лишь обрамляя текст характерными обращениями.

В западноевропейской литературе жанр послания достигает расцвета в эпоху классицизма. Наиболее известны послания Буало, Вольтера, А. Попа. Едва ли не все русские классицисты (А. Сумароков. «Две эпистолы (в первой предлагается о русском языке, а во второй - о стихотворстве) »; А. Кантемир. «К стихам своим» и т. д.) отдали дань этому популярнейшему в то время жанру. В сборниках стихотворений начала XX в. часто встречается раздел «Послания». Есть он у Батюшкова в «Опытах в стихах и прозе», в сборнике стихотворений В. Л. Пушкина (1822). Шестнадцать посланий включил в специальный раздел сборника «Стихотворения» (1826) А. С. Пушкин. Инерция была столь сильна, что такой раздел есть и в первом выпуске «Вечерних огней», хотя многие стихотворения А. А. Фета очень далеки от традиционных посланий.

Конечно, «письма в стихах» писали во все времена. Но самые благоприятные для них -- эпохи «дружества» поэтов, ведь чаще всего письмами обмениваются друзья. Великое множество стихотворных писем написано арзамасцами, вдохновленными поэтическим братством. Но однажды дух братства был осквернён. За «дорожные» стихи В. Л. Пушкин был сурово наказан: из Старосты его переименовали в Вотрушку и приговорили к покаянию хорошими стихами. Своё возмущение В. Пушкин выразил, разумеется, в послании. Чем же более всего он был обижен? «Я слух ваш оскорбил, вы оскорбили друга», «В дурных стихах большой не вижу я вины; / Приятели беречь приятеля должны». Арзамасцы были побеждены: Василию Львовичу возвратили имя Старосты.

Дух лицейского братства воплотился в многочисленных посланиях «19 октября», которые писали все лицейские поэты -- Пушкин, Дельвиг, Илличевский, Кюхельбекер [20, с.76].

В выборе адресатов авторы посланий себя не ограничивали. Это могло быть всем (или напротив -- никому не) известное лицо, современник, предок, потомок, лицо реальное или фиктивное.

Русским поэтическим посланиям XVIII в. свойственна развёрнутая, детальная характеристика адресата. Ей посвящена большая часть «Послания к Аркадию Ивановичу Толбугину» И. Дмитриева. 

Но даже если адресат не назван, «следы» его присутствия обнаруживаются в тексте непременно. «Анакреон под дуломаном. / Поэт, рубака, весельчак...» -- адресат послания П. Вяземского легко узнавался современниками по первым строкам.

Иногда послания, отделенные друг от друга годами, слагались в своеобразный эпистолярный цикл, ибо одно поэтическое письмо подхватывало мотивы другого. В послании «Чаадаеву. С морского берега Тавриды» (1824) Пушкин продолжает разговор шестилетней давности («К Чаадаеву», 1818).

Излюбленный мотив произведений -- приглашение на обед. Вспомним захватывающие державинские натюрморты в послании «Евгению. Жизнь Званская». Начинались такие поэтические письма обычно с обращения, завершались -- приглашением.

В лучших традициях жанра 16-летний Пушкин обращался к «мудрецу ленивому», «верному другу бокала / И жирных утренних пиров» с призывом-упреком:

Давно в моём уединенье,

В кругу бутылок и друзей.

Не зрели кружки мы твоей...

При всей лицейской вольности в таком послании к профессору Галичу было очень много «от литературы». В пушкинскую эпоху послания были, по словам Б. Эйхенбаума, одной из форм «олитературивания быта».

Поэтическое послание не случайно излюбленный жанр поэтов пушкинского круга, ревностно защищавших свою независимость. Многие стихотворные письма создавались как бы в расчёте на то, что, кроме адресата, их никто не прочтет. Вероятно, только в этом жанре можно было обратиться к другу так, как это сделал П. Вяземский: «Икалось ли тебе, Давыдов, когда шампанское я пил...» («Эперне (Денису Васильевичу Давыдову)») Однако были и послания, изначально предназначавшиеся для печати. Но и они, как правило, приближались к пределу официально допустимой вольности. Характерно, что в николаевскую эпоху было опубликовано посланий много меньше, чем в александровскую.

Эти произведения оказывали влияние и на другие жанры. В пушкинской лирике часто обращение «мой друг«. Черты посланий обретали многие стихотворения признанного мастера этого жанра Н. Языкова, написавшего даже поэтическое послание в историческом роде -- «Баян к русскому воину при Дмитрии Донском, прежде знаменитого сражения при Непрядве».

Иногда письма в стихах вызывали ответные. Вспомним: «Во глубине сибирских руд... » (часто именуемое «Посланием в Сибирь») и ответ А. Одоевского «Струн вещих пламенные звуки... ». В «Вестнике Европы» (1810. № 3) вместе с посланием Н. Гнедича «К Батюшкову» напечатан и «Ответ Г <недичу>». Некоторые стихотворения этого жанра просто необходимо читать в контексте обоюдной поэтической переписки. На присланные Катениным балладу «Старая быль» и послание А. Пушкин, полагая, что под льстивым греком автор подразумевает его, автора «Стансов» и «Друзьям», ответил посланием, в котором отверг подносимый ему кубок («Ответ Катенину»)

Особое место занимают поэтические послания публицистического характера, которые, несмотря на указанный конкретный адресат, предназначались «всем«. Таким произведениям не свойственна характерная для жанра повествовательная интонация. Примеры -- «К Чаадаеву» Пушкина, «К ненашим» Языкова.

Иногда форма посланий использовалась в произведениях другого жанра. В «Валерике» Лермонтова текст как бы обрамлен эпистолярными началом и концом. К середине XIX в. поэтическое послание было отодвинуто на периферию поэтических жанров. Одна из причин -- профессионализация писателей и коммерциализация литературы. Письма начинают писать только деловые...

Время было безжалостно не только к обычным, но и к поэтическим письмам. Лишь некоторые, довольно редкие стихотворения сохранили в XX в. связь с некогда популярным жанром. Это -- «Послание пролетарским поэтам», «Письмо Татьяне Яковлевой» В. Маяковского, «Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому», «Письмо матери», «Поэтам Грузии» С. Есенина. Изредка обращались к письмам в стихах П. Антокольский («Ольге Берггольц»), К. Симонов («Открытое письмо»). Ныне посланий в поэтических сборниках, пожалуй, не найти, разве что «открытку» у Вознесенского («Величальная открытка В. Бокову»).

Родословную поэтического послания принято вести от «Послания к Пизонам» Горация, которое еще в древности именовали «наукой поэзии». В форме посланий, адресаты которых не названы, написаны «Скорбные элегии» Овидия. Одновременно поэтом-изгнанником создавались и послания обращённые к конкретным лицам, имевшие более интимный характер. Впоследствии они были собраны в книгу «Письма с Понта».

И в древности, и в эпохи Возрождения и барокко тематическое разнообразие посланий было почти безграничным. В произведениях Дж. Донна встречаем великолепные реалистические зарисовки («Кристоферу Бруку»), философские этюды («Сэру Генри Гудьеру»). Однако во многих из них собственно эпистолярное начало проступает слабо, лишь обрамляя текст характерными обращениями.

Заключение

Философия и поэзия Древнего Рима характеризуется эклектизмом, как и вся эта эпоха. Данная культура сформировалась в конфликте с греческой цивилизацией и в то же время ощущала единство с ней.

Жанровая традиция богата и разнообразна. Дидактико-философские эпосы о природе писали Эмпедокл и Парменид. Эпикурейская школа менее всего располагала к поэтическим произведениям; однако римский вкус к крупной форме, подобающей возвышенному предмету, оказался сильнее. Собственно эстетические притязания поэта скромны: он воспринимает стихотворную форму как сладости, которыми обмазывают края сосуда с горьким лекарством, чтобы ребенку было легче выпить его; главная же ценность заключается в философской проповеди, имеющей цель избавить читателя от предрассудков и наставить его на путь истинной мудрости. Поэтому в своих объяснениях он стремится к простоте и ясности изложения.

Римская философия не очень интересовалась тем, как устроена природа, - она, в основном, рассуждала о жизни, преодолении невзгод и опасностей, а также о том, как объединить религию, физику, логику и этику.

Одним из самых ярких представителем школы стоиков был Сенека. Он являлся учителем Нерона - известного своей плохой репутацией императора Древнего Рима. Философия Сенеки изложена в таких трудах, как «Письма к Луциллию», «Вопросы природы».

Но римский стоицизм отличался от классического греческого направления. Так, Зенон и Хрисипп считали логику скелетом философии, а душой - физику. Этику же они полагали её мышцами. Сенека же был новым стоиком. Душой мышления и всякой добродетели называл этику. Да и жил он в соответствии со своими принципами.

За то что не одобрял репрессии своего воспитанника против христиан и оппозиции, император приказал Сенеке покончить с собой, что тот с достоинством и сделал.

Школа смирения и умеренности Стоицизм философия Древней Греции и Рима восприняла очень позитивно и развивала это направление до самого конца эпохи античности.

Еще одним известным мыслителем данной школы является Эпиктет - первый философ античного мира, который был рабом по происхождению. Это наложило отпечаток на его взгляды. Эпиктет открыто призывал считать рабов такими же людьми, как и все прочие, что было недоступно греческой философии. Для него стоицизм выступал стилем жизни, наукой, позволяющей сохранять самообладание, не стремиться к удовольствиям и не бояться смерти. Он заявлял, что следует желать не лучшего, а того, что уже есть. Тогда не будешь разочаровываться в жизни.

Свое философское кредо Эпиктет называл апатией, наукой умирания. Это он называл покорностью Логосу (Богу). Смирение с судьбой является проявлением высшей духовной свободы. Последователем Эпиктета был император Марк Аврелий.

Скептики Историки, изучающие развитие человеческой мысли, считают единым целым такое явление, как античная философия.

Язык эпоса отличается легкостью и изяществом (что дало повод А.А. Фету признать Овидия лучшим латинским стилистом среди поэтов). Он, впрочем, не столь возвышен и разнообразен, как у Вергилия; его кажущая близость к повседневному языку скрывает тщательную и кропотливую работу. Овидию не свойственна патетичность: он не может удержаться от острот в самых трагических местах (гибель Актеона и Кеика). Поэт выстраивает несколько классических схем для своих каламбуров, которыми и пользуется очень широко: конкретное и абстрактное дополнение для одного глагола («омой и голову, и преступление», «пользуйся моими советами, а не моей колесницей», «ветры уносят мои слова -- и, увы, паруса твоих кораблей!»); более редкий и изящный тип -- одно и то же лицо в нескольких функциях при одном глаголе: Марсий, с которого снимают кожу, спрашивает у Аполлона: «Зачем ты вынимаешь меня из меня же?» Эпической технике Овидия свойственна некоторая -- не вполне сводимая к особенностям национального эпоса, но вполне проявившаяся в его раннем творчестве -- избыточность: он любит выражать одну и ту же мысль несколько раз в совершенно разном виде (классическим примером является история Мидаса: превращение в золото различных предметов описано без единого повтора несколько раз); ingenium Овидия, искусство нахождения, едва ли не первое в истории европейской поэзии вообще.

Список использованной литературы

1. Алферова, М.В. История Древнего Рима.-М.:Литера,2009.-552с.

2.Андреев Ю. В. Цена свободы и гармонии: Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации / Ю. В. Андреев - СПб.: Алетейя, 2014 - 434 с.

3.Античная литература: Лосев А. Ф, Г. А Сонкина - М.: «Просвещение» 1980 - 494с.

4.Асмус В.Ф. Платон. -- М.: Мысль, 2005. -- 220с.

5.Батыр,К.И. История государства и права зарубежных стран:учебник / Батыр К.И., Исаев И.А., Кнопов Г.С.-М.:Проспект,2010.-576с.

6.Боннар, А. Греческая цивилизация. Т. I. От Илиады до Парфенона / А. Боннар Пер. с франц. О. В. Волкова; Предисл. проф. В. И. Авдиева. -- М.: Искусство, 2012 -- 269 с

7.Вебер М. Избранные произведения. -М, 2010. -- 210с.

8.Винничук Л. Люди, нравы, обычаи Древней Греции и Рима. / Винничук Л. - М.: Высшая школа, 2013. - 496с.

9.Гетьман-Павлова, И.В. Римское частное право:учеб.пособие.-М.:Юрайт,2010.-343с.

10.Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский; пер. М. Л. Гаспарова, ред. тома и авт. вступ. ст. А. Ф. Лосев. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 570 с.

11.Дробышевский С.А. Классические теоретические представления о государстве, праве и политике. - Красноярск, 2008. -- 377с.

12.Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия / Ф. Ф. Зелинский - Петроград: изд-во «Огни», 2014. - 164 с.

13. Золоева Л., Порьяз А. Мировая культура: Древняя Греция. Древний Рим / Л. Золоева, А. Порьяз - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. - 447 с.

14.История античной литературы: Тронский И.М - М.: «Высш. шк.», 1983, - 464с.

15.История политических и правовых учений. / Под. ред. В.С. Нерсесянца. -- М.:НОРМА, 2011. -- 736с.

16.История политических и правовых учений. / Под. ред. О.Э. Лейста. -- М.: ИКД «Зерцало-М», 2011. -- 688с.

17.Краткий очерк истории философии / Под ред. М. Иовчука, Т. Ойзермана, И. Щипанова М.: Высшая школа, 2009. - 644 с.

18.Кудинов, О.А. Римское право. Краткий терминологический словарь-справочник.-М.:Экзамен,2008.-224с.

19.Легендарные мифы древней Греции: Кун Н. А - М.: «Просвещение» 1975, 463с.

20.Мир философии. Антология философской мысли. - М.: Политиздат, 2012 -814 с.

21.Нерсесянц В.С. Политические учения Древней Греции. -- М.: Наука, 2010. -- 350с.

22. Новейший философский словарь. Воспитание, Образование, Обучение / Сост. А.А. Грицанов. -- Мн.: Изд. В.М. Скакун, 2010. - 896 с.

23.Новицкий, И.Б. Римское право:учебник.-М.:Кнорус,2011.-304с.

24.Платон. Сочинения. -- М.: Мысльhttp://www.antiplagiat.ru/My/Report/Full/23454?page=3 , 2011. -- Т. 3. -- Ч. 2. -- 620 с.

25.Платон. Сочинения. -- М.: Мысль, 2011. -- Т. 3. -- Ч. 1. -- 610 с.

26.Покровский И. А. История Римского права.- М.:Дирекмедиа Паблишинг,2008.-1135с.

27.Полонский, А. Становление и расцвет Римской империи //История государства и права.-2010.-№11.-С.36-42.

28. Пухан, Иво Римское право:учебник.-М.:Зерцало,2008.-448с.

29.Филеб, Государство / Пер. с древнегр.; общ.ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса «Платон» - М.: Изд-во «Мысль», 2011. - 656стр. (классическая философская мысль).

30.Ципко А. Справедливое государство Платона Молодой коммунист, 2012- С. 69-74.

31.Чичерин Б.Н.http://www.antiplagiat.ru/My/Report/Full/23454?page=3 Политический мыслители Древнего и Нового мира -М.,2012. -- 210 с.

32.Щербаков А.И. Древнегреческая философия эпохи классики: учебное пособие. -- Краснодар, 2004. -- Ч. II. -- 210 с.

33.Энциклопедический словарь Под ред. Ф.А, Брокгауз, И.А. Ефрон С-Пб 2012.

Размещено на Allbest.ru