Зеленое знамя жизни: ислам в творчестве И.А. Бунина

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

РАН ИМЛИ им. А.М. Горького

Зеленое знамя жизни: Ислам в творчестве И.А. Бунина

Таварацян И.А., аспирант

Россия, г. Москва

Мир настороженно глядит в сторону Ислама. Множество людей ассоциирует само понятие «Ислам» с международным терроризмом. Вместе с тем, для многих очевидно, что Ислам исторически породил высочайшую культуру, оказавшую чрезвычайно глубокое влияние на культуру и искусство Европы. Тем самым, для человека, не желающего быть тенденциозным, возникает проблема адекватного понимания мусульманской культуры и духовности. С этой точки зрения нисколько не удивительно, что во всём мире и, в частности, в России наблюдается тенденция возрастания интереса к культуре арабоязычных стран. Первопричину этого интереса хотелось бы видеть не только в злободневности «мусульманской темы», и не только в любопытстве к «экзотике», но в потребности понять мусульманскую ментальность, осмыслить то положительное, что присуще ей. Однако, отношение к мусульманской культуре и ментальности именно как к экзотике, более того, недоверие, враждебность и априорное неприятие их атрибутов имеют давние корни: ведь много веков, вплоть до недавнего времени, всё, что мы узнавали о Востоке и, в частности, об арабском Востоке, преподносилось с позиции европейского взгляда на «неевропейскую», а значит, чуждую, непонятную, далёкую от совершенства культуру.

Но совсем иное отношение к Исламу у «русского» почвенного поэта Ивана Алексеевича Бунина. Его стихотворения мусульманской тематики весьма отличаются от стихотворений на те же темы предшествующих поэтов, писавших о Востоке, которые обращались более к ориентальной фонетике, нежели к реальной жизни.

Для поэта Ислам не являлся узкокультовым понятием: в истории народов, их религий, их прошлых и настоящих культур Бунин искал ответы на жгучие вопросы современности и пути преодоления мировоззренческих противоречий. Для этого он предпринял многие путешествия по странам Востока, из которых самыми плодотворными оказались три поездки - в 1903 г., в 1907 г и в 1910-1911 гг. Он посетил различные города Турции, Египта, Сирии, Палестины и ряда других стран.

Художественным итогом первых двух путешествий поэта стали стихотворения, девятнадцать из которых объединены в цикл «Ислам» («Стихотворения 1903-1906 гг.», 1906 г.). В них Бунин мастерски использовал мусульманские понятия, вмонтировав их в текст русского стихотворения прямой калькой с арабского языка: (Коран) ЮСВд; (Элиф. Лям. Мим)гнг бЗгЎ ЗбЭ; (Аль-Кадра)ГбЮПСЙ ; (Джаннат) МдшЗК; (Мухаммад) гНгшП; (Зейнаб) ТндИ, (Хамсин) ОгУнд; (дервиш) ПСжнФ; (Мекка) гЯшЙ, (Ихрам) ЕНСЗг и т. д. Бунин вставляет в стихотворения даже целые религиозные формулы: (Во имя Бога и пророка) [Бисми льляхи ва расулихи] ИУг Зббе жСУжбе, (Нет в мире бога. Кроме Бога) [Ля иляха ильля ллах] бЗ Збе Збм Зббе.

И, несмотря на то, что поэт признавал, что не является адептом ни одной из ортодоксальных религий, вместе с тем, он вбирал мудрость всех учений, которые подвергал глубокому изучению. В этой связи интересен тот факт, что Бунин относился к любой религии - христианской ли, буддийской, мусульманской - как сочувствовавший ей в той мере, в которой она учит людей братству и равенству. Но однажды жена И.А. Бунина, В.Н. Муромцева, писала брату поэта, Юрию Алексеевичу: «Ислам вошел глубоко в его душу».

Не случайно об Иване Алексеевиче Бунине, русском поэте начала ХХ века, сегодня в можно услышать мнение как о «главном “мусульманине” русской поэзии» («Литературная газета», №9, 2005 г.). И это неудивительно: ведь у него есть много произведений об арабской культуре, и в том числе - полюбившееся русскоязычным мусульманам стихотворение «Зеленый стяг».

Сегодня мусульманское понятие «джихад» ассоциируется с непримиримой войной против «неверных». Бунин в своём произведении «Зеленый стяг» подразумевает то значение слова «джихад», которое в Коране определяется как духовная битва за чистоту помыслов.

«Зелёный стяг» - священное знамя Ислама. Вначале это была повязка, надевавшаяся поверх чалмы, одного из приверженцев Мухаммада. После одной из битв он распустил её и водрузил на пике, как знамя. Это знамя хранится в сокровищнице турецких султанов. Его в свёрнутом виде возили в походы, в которых участвовал султан, и развёртывали лишь в самые критические моменты.

В этом стихотворении поэт олицетворяет священное знамя Ислама, символизирует его, представляя его старцем, неким почётным лицом, так и называет (по-турецки) - Эски:

культура ислам бунин зеленый стяг

«Ты почиешь в ларце, в драгоценном ковчеге,

Ветхий деньми Эски

Ты, сзывавший на брань и святые набеги

Чрез моря и пески»

и подчёркивает святость зелёного стяга для мусульман, напоминая:

«… сердца покорил ты навек.

Не тебя ль над лавою Пророка

Воздвигал Гавриил?»

Гавриил, по легенде, возглавив отряд конных ангелов, пришёл во время сражения на помощь Мухаммаду в битве при Бадре).

«И не ты ли царишь на Востоке доныне?

Развернися, восстань…»

- поэт как бы предвосхищает будущее, считая, что возрождение духа непременно осуществится, что знамя жизни всё-таки живо, его только развернуть.

«Развернися, восстань -

И восстанет Ислам, как самумы пустыни,

На священную брань!»

- этими строчками Бунин вызывает у современников-читателей воспоминание о святом, о духовном, говоря теперь о знамени не просто как исторически дорогом куске материи, имеющем отношение к пророку, к первым мусульманам, а как о знамени жизни, о человеческом духе, намекая на высокое предназначение человека вообще. Бунин верит, что это знамя духовности ещё живо в людских сердцах и потому в следующих строках откровенно горячо восклицает:

«Проклят тот, кто для жизни не дышит,

Проклят тот, кто угас

Для молитвы и битв

Кто для жизни не дышит

Как бесплодный Геджас»

(Хиджаз - так называлась Западная часть Аравии). Сравнение с пустынной, как бы безжизненной, застывшей в неактивности Аравией здесь не случайно («Как бесплодный Геджас»), ибо жизнь, по Бунину, - это движение.

В этом стихотворении, как и во всём бунинском творчестве данного периода, пронизанном поисками утраченного рая, влекущими поэта во все его путешествия - на Восток, к древности, Бунин ищет ответ на вопрос: куда идти, что искать, как спасти человечество от потерянности, богооставленности. В связи с этим он напоминает о Судном Дне, где, как единогласно вторят и Тора, и Евангелие, и Коран, будет вестись спрос с людей за их дела:

«Ангел Смерти сойдёт в гробовые пещеры,

Ангел Смерти сквозь тьму

Вопрошает у мёртвых их символы веры:

Что мы скажем ему?»

Здесь явно намёк на рубеж веков, на современность Бунина и, конечно же, на вечность, о которой Бунин часто думал. Что скажем мы, заблудившиеся, потерявшие идеалы прошлого? Автор стихотворения говорит: «Проклят тот, кто угас для молитвы и битв», - он имеет ввиду не просто молитвы, не просто битвы, а ту устремлённость ввысь, духовное бдение, которые помогают вести поиск общечеловеческого смысла жизни.

Следует отметить, что битва, борьба (по-арабски МеЗП «джихад»), не относящаяся к пяти столпам мусульманской веры, но непосредственно примыкающая к ним, - важная обязанность (по Корану) и означает любое усилие, направленное на распространение истины, но не имеет ничего общего с войной, хотя война в защиту религии и получила имя джихада, являясь одной из разновидностей этого понятия.

К сожалению, и терроризм сегодняшний называют джихадом. Всемирный терроризм руководствуется якобы кораническими нормами, оправдывая свои действия джихадом, трактуя его исключительно как войну против тех сообществ людей, которые не живут по их (террористическим) представлениям, якобы основанным на законах Шариата.

Творя беззаконие в разных странах, в том числе и в мусульманских, они нарушают положения Корана, и, соответственно, их действия ни в коей мере не отвечают кораническому понятию джихада. Даже последний вид джихада, называемый факихами газават (мн. ч. от газва - «набег») или фатх («завоевание», «победа») вовсе не соответствует той войне, которую ведут террористы. В священной войне за веру, упоминаемой Кораном, запрещается убивать женщин, детей, стариков и невооружённых священнослужителей любого вероисповедания. Но, как известно, террористы этого не соблюдают, наоборот, их ненависть направлена на всё человеческое сообщество, включая мусульманское население. Следовательно, их намерения и действия не могут быть названы джихадом, и более того, не имеют никакого отношения к мусульманскому закону, как и к Исламу вообще.

«Зелёным стягом» автор говорит, что духовный смысл жизни - поднять духовный дух - вот выход из той кризисной ситуации, которая образовалась на рубеже XIX-XX веков. Он предлагает поднять знамя глубокой, искренней, очищающей веры, призывает к битве с неверностью в себе, к борьбе со своими недостатками, к битве с безнравственностью, неверием в высшие идеалы.

Стихотворение «Зелёный стяг», как и весь бунинский цикл «Ислам» - высочайший поэтический синтез Востока и Запада.

Размещено на allbest.ru