Специфика интерпретации романа М. Павича "Последняя любовь в Константинополе"

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Тюменский индустриальный университет

Специфика интерпретации романа М. Павича «Последняя любовь в Константинополе»

Никулина Надежда Александровна, к. филол. н., доцент

В течение многих веков в литературоведении считалось, что истинная интерпретация художественного текста должна быть направлена на обнаружение и изложение значения текста, которое вложил в него автор (пример последовательного осмысления такого подхода к произведению можно найти у А. П. Скафтымова [4]). Согласно постмодернистской позиции, содержание произведения в большей мере зависит от читательского контекста, а не от власти автора, соответственно практика анализа является иллюзорным занятием, а процесс интерпретации не поддается строгой регламентации. При таких установках взаимодействие с текстом может осуществляться в ситуациях «деконструкции» (Ж. Деррида) [2] и «смерти автора» (Р. Барт) [1], в масштабах «дискурса» (М. Фуко) [5] и по законам игры. павич роман гадание

Гипертекст, главным принципом которого является принцип нелинейности, допускает возможность множественностиавторов, размывание функций автора и читателя и множественность путей чтения. По сути, гипертекст представляет собой материал, идеальный для постмодернистского исследования. Тем не менее остаетсяв числе актуальных проблема анализа и интерпретации гипертекста и вообще постмодернистского произведения в русле именно традиционной методики и дидактики. Причиной тому не только тяготение классического филологического знания к доказательности тезисов и наблюдений, не только в потребности образовательной практики в обобщениях аксиологического и аккумулятивного характера, но и в том, что современный читатель (исследователь), приступая к освоению постмодернистского произведения, не желает отказываться от привычной установки разгадать скрытый смысл, приблизиться к замыслу.

Роман М. Павича «Последняя любовь в Константинополе» - это нелинейный роман и одновременно книгаигра, в основу которой положена идея известных карт Таро. Не случаен подзаголовок: «Пособие по гаданию». С Таро связаны не только названия глав, но и их последовательность. Каждая глава романа имеет порядковый номер и название, которые соответствуют порядковому номеру и названию одной из карт колоды Таро, кроме того, глава презентуется здесь не как структурная единица книги, а как «ключ» (например, «Первыйключ. Маг» [3, с. 5]). При таких особенностях структуры текста, в соответствии с предложенной здесь инструкцией по гаданию, многовариантным становится всякий путь чтения.

Этот роман можно читать линейно (как обычный роман - от начала к концу) или в соответствии с тремя указанными способами гадания (Магический крест, Большая Триада, Кельтский крест), а такжепроизвольно (по произвольному выбору самого читателя). Этим количеством варианты прочтения не ограничиваются, так как разные люди, гадая одним итем же способом, выкладывают карты неповторимо. В этом и заключается

10.01.00 Литературоведение 29

один из принципов многовариантной структуры (а также и интерпретации) этого текста. При этом элемент случайного (магического) выбора формирует роман, а одновременно с ним и жизнь читателя.

Поскольку роман М. Павича «Последняя любовь в Константинополе» может быть прочитан и линейно (и так его читает большинство критиков и литературоведов), то закономерным образом возникает соблазн описать композицию сюжета романа. Разгадать логику сюжета - это еще одна игра, которая предлагается в книге М. Павича. Череда встреч и разлук героев, побед и поражений на войнах и в любвиобрастает тайными знаками, символами, мотивными узлами, но так и не складывается в единую сюжетную канву. Чёткой сюжетной линии не просматривается, но все главы романа связаны общими героями, общими мотивами и созвучиями стилистического плана. Более того, существует возможность интерпретировать особенности субъектной организации этого произведения как некую систему. Так, например, явно в романе представлено два неких лагеря, а точнее семьи: Опуичи и Калоперовичи. Здесь присутствует скорее не противоборство (как в шекспировской трагедии), а наоборот притяжение, при этом взаимоотношения, любовные и интимные,нарочито запутаны.

Примечательно, что название книги «Последняя любовь в Константинополе» нацеливает читателя на поиск любовных перипетий какого-то грандиозного масштаба: речь идет о любви «последней» (поэтому значительной, итоговой) в городе, который стал знаковым в духовных исканиях целых народов. В тексте романа мы еще раз вспоминаем о загадке названия книги Павича, когда героиня «громким шёпотом» сообщает о названии спектакля (гл. «Колесо Фортуны»): «Один такой спектакль, очень грустный, называется “Последняя любовь в Константинополе” - добавила она громким шепотом, - я его еще раньше видела, в Сегедине. И плакала. Твой отец расстается там с жизнью из-за своей последней любви, когда одна женщина в Константинополе полюбила его и захотела иметь от него ребенка…» [Там же, с. 218].

Об этом спектакле упоминается вскользь, но из контекста мы понимаем, что речь идёт о последней любви Харлампия Опуича, который в момент обретения последней своей любви умирает, а точнее «исчезает»: «…капитанХарлампий Опуичвместесбокалом,который ондержал в руке, бесследно исчез. Утром слуги нашли под стулом, на котором он сидел,пару окровавленных шпор» [Там же, с. 290]. Перед нами раскрывается любовь роковая, мотив любви тесно переплетается с мотивом смерти. Роковой характер ситуации подчеркивается образами бокала и окровавленных шпор, которые отсылают искушенного читателя к истории осмерти Моцарта и к мотиву войны.

Существует возможность разделить героев на группы, основываясь не только на тех чувствах, которые они испытывают по отношению друг к другу (любовь или ее отсутствие), но и на основании других мотивов. Так, в романе прослеживается не просто тема поколений, а возможность разделить мужские персонажи на героев-победителей и героев поколения «проигравших». Важно то, что в книге Павича существуют ссылки на многочисленные битвы и одновременно речь идет об одной универсальной войне, которая есть сражение с одиночеством, со смертью, с бессмысленностью существования. На наш взгляд, война в качестве элемента, объединяющего в систему персонажей книги, является выразительным намеком на эпические истоки книги и позволяет делить героев на поколения победителей и побежденных.

В романе формируются метасюжеты любви и войны, а рядом с ними не менее знаковый, чем они, мотив тайны.Главным носителем тайны среди персонажей романа является Софроний Опуич: «Он носилвсебессамогодетствахорошозапрятанную большуютайну» [Там же, с. 137].Причастность других героев ктайне указывает на то, что,подобно Софронию, любой человек носит в себе ту или иную тайну, которая многолика, разнопланова, ее природа не ясна, пути разрешения запутаны и сложны. В связи с этим следует утверждать, что некоторые гадающие на картах Таро и открывающие их смысл на страницах романа, наталкиваясь на тайну Софрония, примеряют ее на себя (игра продолжается).

Следует отметить, что тайна в романе многозначна и разнопланова, поэтому и реализуется она в различных лексических вариантах - в романе существует несколько синонимичных словосочетаний, которые по разному отражают тот или иной оттенок Тайны: «Все это походило на легкий голод, который, как боль, сворачивается под сердцем, или на легкую боль,которая пробуждается в душе, подобно голоду» [Там же]; «Это какая-то маленькая боль под сердцем,которая плачет,как слабый голод.Или,лучше сказать, слабый голод, который ищет боль» [Там же, с. 157].

Боль, голод - образы, с помощью которых Тайна входит в жизнь героев романа. «Легкая боль» перерастает в огромную, а затем наступает момент осознания того, что никто не знает, как сделать так, чтобы эта боль ушла навсегда.На последних страницах романа Софроний испытывает нечто похожее: «И в тот же миг голод, похожий на маленькуюболь,который годамиросунегопод сердцем, превратился в огромную боль»[Там же, с. 288]. В итоге тайна, явившаяся человеку в мире Павича,оборачивается одиночеством итяжким грузом. Поэтому не случайно тайна на страницах романа сравнивается с камнем: «Теперь молодой Опуич, скрывая ото всех, носилподязыком каменькактайну,или, говоря точнее, -тайну как камень» [Там же].Пытаясь разделить груз ноши, его возлюбленная Ерисена стала инициатором их поездки в Константинополь, «к той самой колонне, на которой висит медный щит» [Там же, с. 259]. Возле этой колонны человек может загадать желание, которое обязательно должно исполниться. Какое желание загадает герой? - вопрос, актуализирующий романную игру с судьбой, в которую включен и читатель.

Гадание в романе Павича связано с тайной, тайна опирается на стремление человека к счастью, счастье складывается из различных составляющих, но там всегда есть место любви и славе, а еще нужны человеку мудрость и другие люди, чтобы не бояться одиночества и знать секреты для того, чтобы иногда побеждать смерть.

Мотивный состав романа М. Павича намного шире тех мотивов и связок, которые нам удалось описать в этой статье, сюжет запутан настолько, что не поддается линейному описанию, а система персонажей напоминает загадочную паутину. Традиционный путь чтения романа М. Павича (от начала к концу, без пропуска глав) завершается попыткой раскинуть карты Таро и перечитать книгу еще раз в соответствии с получившимся раскладом. И теперь перед нами уже новая история, в которой наши личные тайны становятся частью большого романа, в котором есть любовь, есть Константинополь, есть война, есть большое желание узнавать этот мир и дальше.

Странным образом переплетаются судьбы читателей и героев книги М. Павича: герои впускают нас в свой мир и выходят из своего пространства в нашу действительность. Так у читателя появляется особенный шанс стать соавторомкниги. Оказавшись на грани двух миров: реального и мира произведения - читатель и наблюдает за жизнью, пороками, ошибками героев, за развитием сюжетной линии и получает возможность одной случайностью (раскрытием карты) изменить ход жизни героев и произведения в целом. При этом, читая роман, он читает собственную историю жизни (один из ее вариантов).

Список литературы

Барт Р.Избранные работы: Семиотика. Поэтика / пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова М.: Прогресс,1989. 616 с.

Деррида Ж.Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Вестник МГУ. Сер. 9: Филология. 1995. № 5. С. 121-138.

Павич М.Два романа о любви / пер. с серб. Л. Савельевой. СПб.: Азбука-классика, 2007. 315 с.

Скафтымов А. С.Нравственные искания русских писателей. М.: Художественная литература, 1972. 544 с.

Фуко М.Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / пер. сфр. В. П. Визгина, Н. С. Автономовой; вступительнаястатья Н. С. Автономовой. СПб.: А-cad. 1994. 408 с.

Размещено на Allbest.ru