"Письмо властителю" как жанр эпистолярной литературы (на материале русской словесности XIX-XX веков)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Письмо властителю» как жанр эпистолярной литературы (на материале русской словесности XIX-XX веков)

Суровцева Екатерина Владимировна

к. филол. н., Московский государственный университет

имени М.В. Ломоносова

В статье предпринимается попытка обоснования особого эпистолярного жанра - «письма властителю», то есть высокопоставленным лицам, адресованные «на высочайшее имя». «Письмо властителю» представлено двумя инвариантами - «письмом царю» (XIX - начало XX в.) и «письмом вождю» (советская эпоха). Выделяются наиболее характерные тексты, рассматриваемые как исторический документ и как литературный факт. Формулируются отличительные признаки данного эпистолярного жанра и его жанровые подразновидности.

Ключевые слова и фразы: эпистолярная литература; «письмо властителю»; «письмо царю»; «письмо вождю»; русская литература; цензура; литература и власть.

“LETTER TO A RULER” AS A GENRE OF EPISTOLARY LITERATURE (BY THE MATERIAL OF THE RUSSIAN LITERATURE OF THE XIX - XX CENTURIES)

Surovtseva Ekaterina Vladimirovna, Ph. D. in Philology

The article makes an attempt to justify a special epistolary genre - «letter to a ruler», i.e. high officials, addressed to «His Imperial Majesty». «Letter to a ruler» is represented by two invariants - «letter to a tsar» (XIX - beginning of the XX century) and «letter to a leader» (Soviet epoch). The author distinguishes the most typical texts considered as a historical document and as a literary fact. The researcher identifies the distinctive features of this epistolary genre and its genre sub-variants.

Key words and phrases: epistolary literature; «letter to a ruler»; «letter to a tsar»; «letter to a leader»; Russian literature; censorship; literature and power.

Изучение литературного наследия писателя, равно как и социокультурной ситуации эпохи невозможно без обращения к эпистолярным материалам, в которых запечатлены самые разные (личные, частные, деловые и многие другие) аспекты жизни отдельного человека и вместе с тем содержатся черты, передающие дух времени. Особенно это касается, по нашему мнению, переписки людей культуры (в частности - писателей) с представителями власти, переписки, которая дает представление о приоритетах и системе ценностей, принятых в обществе в конкретную эпоху, о формах сосуществования и взаимодействия культуры и власти. Ведь они во многом определяют пути развития искусства, судьбы его деятелей и их творений, возможности выхода художника к читательской и зрительской аудитории. В истории нашей страны, особенно в советский период, когда власть стремилась к жесткому контролю над всеми областями человеческой деятельности, и искусством в частности, эти формы взаимодействия имели иерархический характер. Анализ широкого круга писем деятелей культуры и искусства правителям и чиновникам высокого уровня, относящихся к XIX-XX векам, дает богатый материал для изучения проблем развития искусства.

Мы сделали предметом анализа в работе именно «письма царям» (созданные в XIX - начале XX века) и «письма вождям» (созданные в советскую эпоху), являющиеся вариантами единого жанра «письма властителю», особого эпистолярного жанра, существовавшего в России на протяжении всей ее истории, особо актуализировавшегося в XX веке. Свое исследование темы «искусство / наука и власть» мы ограничили аспектом «литература и власть» и поэтому анализируем только письма русских писателей властям. За рамками нашего исследования остались письма, созданные учеными, деятелями религии (не только православной, но и мусульманской и буддистской), художниками, режиссерами и многими другими деятелями культуры - этот материал еще ждет вдумчивого анализа.

О. Н. Игуменова, рассуждая о «письме вождю» в творчестве Е. Замятина, указывает на то, что «в научной литературе можно встретить термин «письма во власть». Он имеет принципиальные отличия от жанра «письмо вождю»» [5, с. 157] (и от жанра «письма царю», если под термином «письма во власть» понимать тексты, написанные не только в XX веке, но и ранее). А. Я. Лившин и И. Б. Орлов, на которых ссылается О. Н. Игуменова, пишут: ««Письма во власть», являясь одним из видов источников личного происхождения, безусловно, несут в себе определенный субъективизм, отражая индивидуальные особенности каждого корреспондента, а не только экономические и политические интересы, свойственные социальной общности в целом. Но с другой стороны, сознание, совокупность ценностных установок и ориентации определенной социальной группы не является какой-то «суммой» индивидуальных «сознаний». На самом деле коллективное сознание заключает в себе типологически общее индивидуальных и групповых сознаний» [6, с. 11]. О. Н. Игуменова так комментирует этот отрывок: «Данное определение понятия «письма во власть» рисует образ адресанта, простого, рядового человека со своими обыденными проблемами, представителя массы, в отличие от отправителей писем, характеризующихся как «письмо вождю»» [5, с. 158] (и «письмо царю»). Кроме того, «Условным термином «письма во власть» можно обозначить разные формы апелляции граждан к государству: письма, заявления, жалобы, предложения, доносы, проекты и т.д.» [6, с. 5]. «Таким образом, «письма во власть» - это лишь объединение под одним понятием однородных явлений: различных форм письменного общения с сильными мира сего, которые, конечно, нельзя назвать «полноценным» эпистолярным жанром. Следует отметить, что и А. Я. Лившин, И. Б. Орлов акцентируют внимание на условности термина» [5, с. 158].

Мы осознаем не только условность предложенного нами терминологического обозначения исследуемого жанра, но и введения двух терминов для, по сути, одного явления. Однако мы пошли на это по двум причинам. Во-первых, можно с достаточной долей уверенности утверждать, что само отношение адресанта к адресату и к власти вообще в царскую и в советскую эпоху нашей истории значительно разнится. В царский период власть рассматривалась с религиозных позиций - монарх почитался как Помазанник Божий. На наш взгляд, такой подход не мог не отразиться на принципах построения эпистолярного жанра. Во-вторых, при выделении этих двух терминов мы руководствовались делением нашей истории на два основных периода - православный (царский, как мы обозначили выше) и советский.

Мы не задействовали всякого рода служебные записки и официальные документы, исходившие от писателей, занимавших ответственные посты в государственных органах (например, Г. Р. Державина как государственного деятеля; В. А. Жуковского как воспитателя наследника Престола; Н. С. Лескова, в качестве государственного деятеля расследовавшего голод в Белоруссии, правительственной комиссии Палеха; А. В. Луначарского как наркома - В. И. Ленину; А. А. Фадеева, возглавлявшего ССП в 1946-1953 гг., партийным руководителям и т.п.), равно как и официальные здравицы, рапорты о достижениях или поздравления. Нами будут рассматриваться лишь собственно личные письма - образцы эпистолярного жанра и те бумаги официального свойства, которые тематически и стилистически выходят за рамки официального канона, больше напоминая творческую декларацию или оправдательную речь (например, заявление А. А. Богданова на имя Ф. Э. Дзержинского).

Мы постарались выделить наиболее характерные тексты, рассмотрев их как исторический документ и как литературный факт эпохи. Мы бы выделили следующие отличительные признаки анализируемого нами эпистолярного жанра: 1) явная напряженность, вызванная иерархичностью отношений адресанта и адресата; 2) «высоте» адресата соответствует «высота» темы^; 3) часто «письма вождям» мыслятся их авторами как открытые. Как пишет П. Бухаркин, «…существуют так называемые открытые письма, которые стоят как бы между частной перепиской и эпистолярным литературным жанром. Открытое письмо обращено к конкретному адресату, но одновременно автор с самого начала предполагал возможность и даже необходимость его широкого распространения» [2, с. 238]; 4) теме соответствует язык и стиль. Кроме того, при знакомстве с материалом становится очевидна его жанровая неоднородность. Нами условно выделены следующие жанровые подразновидности жанра «письма властителю»: 1) письмо-инвектива, содержащее обвинения и вызов властям; 2) письмо-декларация, содержащее разъяснения позиций автора по важнейшим мировоззренческим и творческим вопросам; 3) письмо-памфлет, в котором на первый план выходит осмеяние власти; 4) письможалоба / просьба / оправдание; 5) письмо-дифирамб, содержащее восхваление власти; 6) письмо-донос, в котором весьма силен элемент доносительства, явно желание оправдаться за счет другого. Мы отдаем себе отчет в том, что данная классификация небесспорна, так как ряд текстов могут иметь черты иной жанровой подразновидности. Например, элементы славословия могут содержаться и в письмах-жалобах, однако, там эти славословия иначе мотивированы и отнюдь не являются главным признаком текста. Еще один пример - письмо Замятина Сталину 1931 г. [4, с. 276-282] с просьбой выпустить его за пределы СССР. Этот текст мы относим к письмам-жалобам / просьбам / оправданиям, однако, он включает в себя элементы декларации - писатель вынужден объяснять свою «несовместимость» с новой властью.

Цели нашего исследования заключаются в исследовании документов, относящихся к сфере отношений писателя и власти (эта проблема изучалась литературоведами в основном в биографическом аспекте), во-первых, в социокультурном контексте, во-вторых, в контексте развития эпистолярного жанра с присущими ему жанровыми особенностями.

Методологической основой исследования послужили исследования М. Е. Грабарь-Пассек [1], Д. С. Лихачева [7], Я. С. Лурье [9] по истории развития эпистолярных жанров в античности и в России, работы Ю. М. Лотмана [8] (см. также [11])], посвященные быту и формам поведения человека декабристской эпохи, а также книги, в которых исследуется советская идеомифология (работы В. Паперного [10], Е. Б. Скороспеловой [12], М. М. Голубкова [3] и др.).

Научная новизна нашей работы состоит в выдвижении в качестве предмета исследования писем русских писателей во властные структуры, в стремлении рассматривать эти тексты и как исторический документ, и как литературный факт, определив специфику «писем властителю» в русле эпистолярного жанра и охарактеризовав сформировавшиеся в этом контексте жанровые разновидности, а также образы адресата и адресанта. К сожалению, эти аспекты невозможно описать в рамках одной статьи, поэтому, чтобы не быть голословными, мы позволим себе только перечислить исследуемые нами тексты, соотнеся каждый из их с соответствующей эпохой истории литературы.

XIX - начало XX века: письма А. Пушкина, Ф. Булгарина, А. Герцена, Н. Гоголя, А. Грина, Ф. Достоевского, В. Короленко, Ф. Тютчева, Л. Н. Толстого, М. К. Цебриковой, Н. Чернышевского, А. Чехова Александру I, Александру III, наследному цесаревичу Александру Александровичу (будущему Александру III), Александру III, А. Булыгину, И. Горемыкину, М. Дондукову-Корсакову, Е. Ковалевскому, Д. Набокову, Николаю I, Николаю II, Н. М. Романову, В. Муравьеву, В. Олсуфьеву, А. Орлову, К. Победоносцеву, К. К. Романову, П. Столыпину, Д. Толстому, С. Уварову, Ф. Филонову, в III Отделение. Общее количество писем - около 60. (Полное библиографическое описание упомянутых писем см. в [15]. Мы осознаем необходимость приведения полного списка литературы, однако, в силу его очень большого объема, мы позволили себе отослать читателя к опубликованной книге).

1920-е - 1950-е гг.: письма А. Аверченко, А. Ахматовой, А. Богданова, М. Булгакова, Е. Замятина, М. Зощенко, Я. Ларри, В. Маяковского, А. Корнейчука, В. Короленко, Б. Пастернака, Ф. Раскольникова, А. Толстого, А. Фадеева, М. Шолохова таким представителям власти как В. Ленин, Х. Раковский, А. Луначарский, И. Сталин, Н. Бухарин, Ф. Дзержинский, А. Енукидзе, Е. Маленков, Е. Ярославский, Правительству СССР, ЦК КПСС. Общее количество писем - около 50. (Полное библиографическое описание упомянутых писем см. в [14]).

1950-е - 1980-е гг.: письма Г. Владимова, В. Войновича, В. Высоцкого, С. Злобина, В. Некрасова, Б. Пастернака, А. Солженицына, А. Твардовского, М. Шолохова, коллективное письмо 62 писателей таким представителям власти как Н. Хрущев, Л. Брежнев, Е. Фурцева, Г. Воронов, В. Степаков, П. Демичев, Ю. Андропов, А. Косыгин, Н. Щелоков, а также ЦК КПСС, ССП, «вождям Советского Союза» - в общей сложности около 40 писем. (Полное библиографическое описание упомянутых писем см. в [13]).

На основании анализа собранного материала можно сделать предварительные выводы. Так, прежде всего, отметим, что количество «писем вождю» значительно превышает количество «писем царю», что может свидетельствовать об ужесточении советской цензуры по сравнению с царской. Результаты предварительного исследования показывают, что эпистолярный «бум» - особенность именно XX века, когда к вождям очень часто обращались представители самых разных профессий и слоев общества.

Небезынтересно также проследить динамику развития поджанров «письма властителю». Письмо-памфлет (Аверченко - Ленину; Маяковский - Луначарскому; Войнович - Брежневу) - это особенность «письма вождю», «письма царю» в подобной стилистике не создавались. Письмо-инвектива (Цебрикова - Александру III; Короленко - Филонову; Короленко - Луначарскому; Раскольников - Сталину; Фадеев - ЦК КПСС; Солженицын - в секретариат Правления Союза Писателей СССР, Андропову, в КГБ СССР, Щелокову, Косыгину; Войнович - в СП; Владимов - Правлению СП СССР и IV Съезду СП СССР) только началось зарождаться в конце царской эпохи и представлено только двумя письмами, «расцвет» и активное функционирование поджанра принадлежит веку XX. Письмо-дифирамб также активно функционирует именно в XX веке (Корнейчук, А. Толстой, Ларри, Пастернак - Сталину), в XIX веке был создан только один текст данной жанровой подразновидности (Чехов - К. К. Романову). В 1920-е - 1930-е годы резко возросло количество писем-жалоб: только за эти два десятилетия было создано 17 текстов 4-мя писателями (Булгаков, Замятин, Зощенко, Шолохов) (для сравнения: на весь XIX и начало XX века, то есть за несколько десятилетий, было написано 27 писем-жалоб 5-ю писателями - Пушкиным, Гоголем, Достоевским, Толстым, Грином).

Отдельный аспект - анализ образа адресата. В числе адресатов «писем властителю» в XX веке намного чаще, нежели в веке XIX, встречаются «безликие» адресаты - Правительство СССР, ЦК КПСС, СП СССР, КГБ СССР (Булгаков, Фадеев, Солженицын, Владимов), тогда как в XIX веке один Булгарин писал доносы не только персонально Бенкендорфу или Дубельту, а в III Отделение. Кроме того, в письмах выражается отношение автора к природе власти. Например, на наш взгляд, в текстах Пушкина (в первую очередь), Гоголя и Достоевского отражен религиозный взгляд на власть. Для Герцена император Александр II - то персона, равная Христу, то кровавый деспот. В XX веке обращение к вождю (а именно - к Сталину ? прим. автора Е. С.) как к деспоту также имело место, однако, уравнивания вождя с Христом не было. Для Л. Н. Толстого император - то просто официальное лицо (мы имеем в виду письма-просьбы Александру III и Николаю II), то подозреваемый, который должен оправдываться (Александр II), то обычный человек (пусть и высокопоставленный) и христианин (Александр III), то сотоварищ, христианин и брат, которого обманывает лживое окружение и которому нелишне напомнить о христианском призвании (Николай II). Обращение к вождю как к официальному лицу (Короленко - Раковскому и Луначарскому) также существовало, однако, все остальные из перечисленных нами образов адресата (в письмах Толстого) в «письмах вождю» нами не обнаружены.

Итак, мы видим, что жанр «письма властителю» представлен не только значительным количеством текстов, но и яркими именами русской литературы. Подробная характеристика подразновидностей анализируемого нами жанра, образов адресата и адресанта, исторических обстоятельств создания этих текстов - цели и задачи нашей дальнейшей разработки заявленной темы.

письмо властитель эпистолярный

Список литературы

1. Античная эпистолография: очерки / отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. М., 1967. 285 с.

2. Бухаркин П. Письмо // Литературная учеба. 1982. № 1. С. 237-239.

3. Голубков М. М. Утраченные альтернативы. Формирование монистической концепции советской литературы. 20 - 30-е годы. М., 1992. 199 с.

4. Замятин Е. И. Лица. Нью-Йорк, 1955. 284 с.

5. Игуменова О. Н. Жанр «письмо вождю» в эпистолярном наследии Е. И. Замятина // Вестник Тамбовского государственного университета. Гуманитарные науки. Филология. 2008. № 9 (65). С. 156-161.

6. Лившин А. Я., Орлов И. Б. Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М.: РОССПЭН, 1998. 664 с.

7. Лихачев Д. С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Серия «Литературные памятники» / издание подготовили Д. С. Лихачев и Я. С. Лурье. Л., 1979. С. 183-213.

8. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб., 1994. 339 с.

9. Лурье Я. С. Переписка Ивана Грозного с Курбским в общественной мысли древней Руси // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Серия «Литературные памятники» / издание подготовили Д. С. Лихачев и Я. С. Лурье. Л., 1979. С. 214-249.

10. Паперный В. Культура-2. М., 1996. 382 с.

11. Салимова Л. М. К вопросу об изучении русской языковой картины мира (по «Беседам о русской культуре» Ю. М. Лотмана) // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 1 (31): в 2-х ч. Ч. I. C. 160-163.

12. Скороспелова Е. Б. Идейно-стилевые течения в русской советской прозе первой половины 20-х годов. М., 1979. 160 с.

13. Суровцева Е. В. Жанр «письма вождю» в советскую эпоху (1950-е - 1980-е гг.). Серия «Монография». М.: АИРО-XXI, 2010. Т. 24. 128 с.

14. Суровцева Е. В. Жанр «письма вождю» в тоталитарную эпоху (1920-е - 1950-е годы). Серия «АИРО - Первая монография». М.: АИРО-XXI, 2008. Т. 30. 168 с.

15. Суровцева Е. В. Жанр «письма царю» в XIX - начале XX века. Серия «Монография». М.: АИРО-XXI, 2011. Т. 27. 164 с.

Размещено на Allbest.ru