Отношение ко времени как средство характеристики персонажа в романе Ч. Диккенса "Тяжёлые времена"

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Российская Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (филиал) в г. Балашове

Отношение ко времени как средство характеристики персонажа в романе Ч. Диккенса «Тяжёлые времена»

Зацаринина Елена Владимировна, к. филол. н.

В романе Ч. Диккенса «Тяж?лые времена» время является одним из первостепенных средств характеристики персонажей. Согласно М. Ю. Лотману, персонажей художественного произведения можно подразделить на «подвижных» и «неподвижных»: «Неподвижные подчиняются структуре основного, бессюжетного типа. <…> Переход границы для них запрещен. Подвижный персонаж - лицо, имеющее право на пересечение границы» [4, с. 288]. Таким образом, «подвижные» персонажи способны к разного рода личностным изменениям. Они могут поменять взгляд на жизнь, совершить поступок, выходящий за рамки привычного уклада и их отношения к жизни.

«Подвижные» герои романа изменяются, в первую очередь, по отношению ко времени. Так, Рэйчел, подруга Стивена Блэкпула, оста?тся независимой во времени на протяжении всех событий романа. Когда Стивен замечает, что одним вечером она появилась раньше обычного, Рэйчел отвечает: «Когда пораньше выхожу, когда попозже» [2, с. 73]. Рэйчел ко времени не привязана, для не? оно постоянно изменяется. Отношение Рейчел к Настоящему подч?ркивает е? независимость. В разговоре со Стивеном Блэкпулом она отметает все его страхи перед настоящими законами: «Никогда не хлопочи о них... <...> Оставь законы в покое» [Там же, с. 74].

Независимость Рейчел во времени обнаруживается в е? способности превозмогать Прошлое и Настоящее. Она выражает сострадание к несчастной жене Блэкпула, таким образом справляясь с его прошлым.

После гибели Стивена Рэйчел не останавливается в сво?м развитии, а продолжает идти впер?д.

Если Рэйчел «подвижна» от начала романа и до конца, то Мистер Грэдграйнд, вначале «неподвижный», после определ?нных событий меняется только ближе к концу романа. Глава семейства, воспитывающий своих детей согласно строгим, неизменным принципам, мистер Грэдграйнд является центром «неподвижного» мира в романе. Он жив?т по профанному времени, отмеряемому зловещими часами в его обсерватории, «которые каждую отмеренную секунду сопровождали зловещим стуком, словно приколачивали крышку гроба…» [Там же, с. 104]. Это время уплощ?нное, статистическое, лиш?нное перспективы. Во второй главе «неподвижность» Томаса Грэдграйнда подч?ркнута как тем, что описание его дано в настоящем времени, так и с помощью многократного повторения его имени. Повторы эти как бы фиксируют героя в Настоящем: «Томас Грэдграйнд, сэр. Человек трезвого ума. Человек очевидных фактов и точных расчетов. <…> Томас Грэдграйнд, сэр - именно Томас - Томас Грэдграйнд. <…> …но только не в голову Томаса Грэдграйнда, о нет, сэр!» [Там же, с. 8]. Мистер Грэдграйнд является своего рода источником «неподвижности» в романе. Описание дома Грэдграйндов показывает «статичность» их мира: дом как бы застыл в Настоящем, в н?м вс? тщательно рассчитано, устойчиво. Неизменность оказывается его главной и единственной характеристикой: «Все высчитано, все вычислено, взвешено и выверено» [Там же, с. 16].

В первой и второй книгах «Тяж?лых врем?н» Грэдграйнд не только сам оста?тся неизменным, но также старается уподобить себе своих детей и учеников своей школы. Во второй книге романа мы наблюдаем, как мистер Грэдграйнд справляется с таким значимым событием, как смерть жены. После похорон, провед?нных «по-деловому» («in a business-like manner» [6, р. 161]), он возвращается к своему обычному укладу жизни, оставляя произошедшее в прошлом: «Мистер Грэдграйнд <…> похоронил е? очень спокойно и деловито <…> немедля возвратился к своей куче шлака <…> принялся просеивать <…> вернулся к своим обязанностям парламентария» [2, с. 221].

Привязанность Томаса Грэдграйнда к Настоящему разрывается только в третьей книге романа. Он меняется, но меняется постепенно, в тот момент, когда Луиза приходит к нему и рассказывает о том, как его система воспитания погубила е?. Первой реакцией Грэдграйнда оказывается застопоривание на услышанном. Он повторяет слова дочери, стараясь осмыслить их: «Он глядел на не? с ужасом, не веря своим ушам, и бессмысленно повторял: ЇНе родиться? Не родиться??» [Там же, с. 232]. Повторение слов дочери маркирует его фиксированность в настоящем времени. После беседы с Луизой мистер Грэдграйнд начинает меняться вс? больше и больше. Те характеристики, которые обычно были присущи отцу семейства, уступают место чему-то иному. До этого выражавшийся громоздкими, высокопарными конструкциями, полными канцеляризмов, мистер Грэдграйнд не может подобрать нужные слова. Время для Грэдграйнда раскрывается, сакрализируется. Теперь он видит не только настоящее, но и прошлое, и будущее: «…ежели я имею основания не доверять себе в том, что касается прошлого, я не имею права доверять себе и относительно настоящего и будущего» [Там же, с. 239].

Мы видим, что у мистера Грэдграйнда появляется седина, что является ещ? одним показателем изменения персонажа. Меняется не только речь персонажа, но и его отношение ко времени. Изменяется и его возраст, Грэдграйнд стареет. В речи персонажа по-прежнему присутствуют канцеляризмы и повторы, но теперь она приобретает более живой характер. В разговоре с Баундерби мистер Грэдграйнд называет свою подопечную «Сесси». Этот момент подч?ркивает изменения в характере персонажа, поскольку в начале романа именно Грэдграйнд говорил Сесси: «Сесси? Такого имени нет, - сказал мистер Грэдграйнд. - Не называй себя Сесси. Называй себя Сесилия» [Там же, с. 9].

В конце романа подводится итог - Грэдграйнд изменился, приобр?л способность смотреть в будущее: «Probably he had that much foreknowledge, knowing his men» [6, р. 233]. В. М. Топер да?т следующий перевод этого предложения: «Вероятно, да, ибо хорошо знал их» [2, с. 316], опуская перевод слова foreknowledge - предвидение.

Сесси Джуп свободна во времени. Успешно справляясь с Настоящим, Сесси сохраняет связь с прошлым на протяжении всего романа. Одним из маркеров этой связи является то, что она хранит бутылку с лечебными маслами для отца. Сесси попадает в дом Грэдграйндов, и здесь начинается е?внутренняя борьба с собственной свободой и фантазией. В итоге Сесси становится частью семьи Грэдграйндов, вносит изменения в их жизнь: младшая сестра Луизы под влиянием Сесси вырастает более свободной, способной к изменению. Постепенно Сесси перестает жить прошлым. В третьей книге она успокаивает Рэйчел, когда пропадает Стивен Блэкпул: Сесси предлагает ей надеяться на будущее. Притом, что Сесси постоянно находится в семье Грэдграйндов, она не «вязнет» в их настоящем, а преодолевает тоску по прошлому. Сесси жив?т будущим, таким образом оста?тся свободной.

Персонажи второй группы - это герои, «увязшие» во времени. Можно с уверенностью сказать, что таких персонажей в романе больше. Они являются неизменными, неспособными к развитию на протяжении всего романа, что отмечено определ?нными маркерами. Они оказываются «застрявшими» в настоящем времени. Первые же строки романа определяют «статичность» таких персонажей. В качестве наглядного примера могут послужить слова школьного учителя, которыми открывается роман: «NOW, what I want is, Facts» [6, р. 3] / «Итак, я требую фактов» [2, с. 7].

Здесь необходимо обратиться к языку оригинала романа, поскольку перевод некоторых слов либо отсутствует, либо искаж?н.

Отметим, что самым первым словом в романе оказывается «now» (сейчас). В первой части романа да?тся описание мира «неподвижных» персонажей, живущих по профанному времени. Вся первая книга «Тяж?лых врем?н» пронизана маркерами привязанности к настоящему времени. Речь и действия «неподвижных» персонажей неизменно привязаны к тому «сейчас», в котором они существуют, что подч?ркивает их неспособность к изменениям в сюжете. Реплики «неподвижных» персонажей часто начинаются со слова «now». Так начинает свою речь джентльмен, читающий детям нотации: «Now, if Mr. M'Choakumchild,' said the gentleman, 'will proceed…» [6, р. 8] / «А теперь, мистер Грэдграйнд, - сказал джентльмен, - если мистер Чадомор готов…» [2, с. 12]. Когда в начале романа Томас Грэдграйнд замечает кучку детей, подглядывающих за цирковым представлением через дырку в заборе, он говорит: «Now, to think of these vagabonds…» [6, р. 11] / «Уж эти бродяги…» [2, с. 16]. В седьмой главе первой книги он точно так же обращается к Сесси Джуп:

«Now, I tell you what, my girl» [6, р. 37] / «Ну-с, девочка, вот что я тебе скажу» [2, с. 54].

Нескончаемое «сейчас», в котором живут персонажи, - это не только их внутренний мир, но и мир внешний. В описании Кокстауна в пятой главе первой книги «Тяж?лых врем?н» подч?ркиваются монотонность, растянутость, бесконечность времени, в котором существуют город и его обитатели: «Город машин и высоких фабричных труб, откуда, бесконечно виясь змеиными кольцами, неустанно поднимался дым. <…> …с утра до вечера вс? грохотало… <…> …без передышки двигался вверх и вниз… <…> …каждый день был тем же, что и вчерашний и завтрашний, и каждый год - подобием прошлого года и будущего» [Там же, с. 28-29].

Работающий носильщиком в банке Битцер - ещ? один «неизменный» персонаж романа. Изо дня в день он повторяет одни и те же действия. Например, беседует с миссис Спарсит всегда в одно и то же время. Битцер ярко контрастирует с Сесси Джуп. В начале романа эти два характера противопоставляются друг другу во время беседы учителя с учениками. Когда учитель спрашивает, что такое лошадь, Сесси не может дать «правильный» ответ. Битцер да?т энциклопедическое определение лошади. Ч?ткое разделение по цветам также усиливает контраст между двумя персонажами. Сесси постоянно краснеет, весь е? облик пестрит т?плыми красками, она будто вбирает в себя яркость солнца. Битцер бледен, как бледны и учителя. Его глаза холодны, а блеклость его внешности граничит с полной бесцветностью.

Важным элементом в характеристике всех персонажей являются частые лексические повторы в пределах одной главы, которые можно рассматривать как маркер настоящего времени. Подобные повторы встречаются уже во втором абзаце первой главы первой книги романа, где фраза «The emphasis was helped», а в русском переводе «внушителен», повторяется четыре раза, а абзац завершается словами «all helped the emphasis» [6, р. 3] / «все в нем было внушительно» [2, с. 7]. Созда?тся эффект растянутости, безмерности Настоящего, в то время как Прошлое и Будущее отходят на второй план.

В самом начале третьей главы первой части в описании школы, учеников, а также детей самого мистера Грэдграйнда многократно повторяется слово «model» (образец): «It was his school, and he intended it to be a model. He intended every child in it to be a model - just as the young Granrinds were all models» [6, р. 8] / «Это его школа, и он сделает ее образцовой. Каждый ребенок в этой школе будет таким же образцовым ребенком, как юные отпрыски самого мистера Грэдграйнда» [2, с. 14]. Само по себе это слово имеет оттенок неподвижности.

В беседе «неподвижных» учителей с пока ещ? «подвижными» учениками, а в частности в диалоге мистера Грэдграйнда с Сесси Джуп, мы снова и снова встречаем многократные лексические повторы. Повторение слова «here» (здесь) также является маркером настоящего времени: «We don't want to know anything about that, here. You mustn't tell us about that, here. <…> You mustn't tell us about the ring, here» [6, р. 5] / «Об этом мы здесь ничего знать не хотим. И никогда не говори этого здесь. <…> Никогда не поминай здесь про арену» [2, с. 8].

Когда учитель один за другим зада?т классу вопросы, алгоритм всегда один и тот же - дети отвечают после паузы: «After a pause, one half of the children cried in chorus, ЇYes, sir!? <…> A pause. <…> after another and a dismal pause…» [6, р. 6] / «После непродолжительного молчания одна половина хором закричала Їда, сэр!?<…> Молчание <…> после еще одной длительной и тягостной паузы…» [2, с. 12]. Повторяющиеся паузы «растягивают» сцену, фиксируют действие в настоящем времени.

Таким образом, проанализировав образную систему и текст романа, мы видим, что Диккенс посредством отношения персонажей ко времени, через стилистические и лексические повторы ч?тко разделяет героев романа на изменяющихся во времени и статичных. Вообще же, в отличие от других романов писателя, образная система отличается небольшим количеством действующих лиц, составляющих две группы, которых с определ?нной степенью условности можно разделить на положительных и отрицательных персонажей.

Список литературы

Боровская И. О. Пространство во времени и время в пространстве в поэзии Ф. И. Тютчева // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2008. № 1. Ч. 1. С. 33-38.

Диккенс Ч. Тяж?лые времена // Диккенс Ч. Собр. соч.: в 30-ти т. М.: Художественная литература, 1960. Т. 19. 728 с.

Зацаринина Е.В. Поэтика времени в романе Ч. Диккенса «Hard Times: For These Times»: автореф. дисс. … к. филол. н. Самара, 2011. 26 с.

Лотман М. Ю. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384 с. диккенс время персонаж

Раевская К. В. О подвижности «неподвижных персонажей» и неподвижности «подвижных». Сюжетное развертывание образа в Романной Трилогии Джона Голсуорси «Сага о форсайтах» //Вестник Самарской Гуманитарной академии. Серия: Философия. Филология. 2007. № 2. С. 246-255.

Размещено на Allbest.ru