Если рассматривать творческую систему Михаила Петровича Арцыбашева, то можно говорить об особенности мировосприятия этого писателя. Это, прежде всего, органический писатель. Органичность, однако, своеобразная. Включает в себя дробность жизни, и писатель выводит эту дробность в новую цельную сферу. Арцыбашев в творчестве разнороден. В нем совершенно естественно сочетаются такие мотивы, как крайний индивидуализм и всеобщее смирение. При этом разнородность происходит на определенных этапах творческого пути, феномен особой органичности состоит в том, что разнородность естественная и происходит на протяжении всего жизнетворческого процесса. В нашей статье мы комплексно проанализируем органическую целостность Михаила Арцыбашева в ее развитии.

"Если бы читатель, остановившийся перед этою странностью, бьющей в глаза при чтении Арцыбашева целиком, решил, что за время между написанием - Смрети Ланде и - Саниным беллетрист пережил резкий духовный перелом, в итоге которого явилось полное его отречение от недавнего юношеского идеализма, - я думаю, - он сделал бы ошибку.

В беллетристике, вообще говоря, труднее, чем в философии, публицистике, критике, улавливать по его сочинениям переживаемые им внутренние перевороты. Он прячется за своими героями. Попробуйте с безусловною определенностью сказать, где он говорит за себя, где просто решает интересную задачу. Только считаясь с цельным мировоззрением писателя, здесь со значительным вероятием можно делать известные выводы" [1, с.7-8].

Арцыбашев чувствителен ко времени, к эпохе. Эта чувствительность также особенная. Он не только чувствует современность, но и чувствует прошлое и предчувствует будущее. Писатель не отказывается от традиции прошлого: философии, литературы, истории. Однако забирает из этой традиции только то, что нужно ему в современности, что было неким строительным материалом для общества конца XIX - начала ХХ века, его мировоззрения, его психологии. Забирая, преобразует в новую картину мира. Это преобразование базируется на схемах и моделях общественной жизни в широком понимании, которые существовали в классической литературе. Арцыбашев доводит их до некоего нового решения, которому они будут свойственны в новую эпоху. Эти модели общества, типов героев и ситуаций уже живут в сознании читателя, поэтому можно говорить об архетипичности творчества писателя. Только совершенно неприемлемо заявлять, что Михаил Арцыбашев намеренно копирует эти самые модели. Писатель только преобразует исходный материал. Читатель сразу включается в творческий мир писателя, это происходит потому, что в сознании читающего человека уже "живут" эти схемы и модели, о которых говорит писатель в своих произведениях.

"Арцыбашев по всему методу письма, по ясности и определенности мысли своей, по видимому тяготению своему к старой ясной манере реалистов дописывать каждую строку до точки, говорить языком простым и точным, без выверта и подмигивания, - очень здоровый и трезвый писатель. Да, право, и жизнь он слишком любит, как это видно, хотя бы одного типа Санина-Михайлова, коим он спел такой гимн жизни, что ради него забыли даже о существовании всяких законов нравственности и приличий" [Там же, с.27].

М.П. Арцыбашев не только преобразует шедевры классической культуры, он дает логическое продолжение либо же завершение многим вопросам, о которых говорила литература до него. Так, проблема пола, о которой только заговорила русская литература в последней трети XIX века, у Арцыбашева занимает одно из ведущих мест в творчестве. Христианская модель мира во многом узурпировала жизнь тела, правду пола. Об этом в своих произведениях часто высказывался Василий Васильевич Розанов. Арцыбашев жил и работал в одно время с философом Розановым, поэтому писатель и философ во многом перекликались в своих исканиях. "У нас распространены два взгляда на природу, равно односторонние и неправильные. Согласно одному, заимствованному от христианства, в природе заключено основное зло жизни, следовательно, ее нужно игнорировать и подавлять во имя высоких идеалов, с природой своей и ее требованиями нужно - бороться, потому что они низменны. Другой, новоязыческий, провозглашает природу непогрешимой; все, что от природы, - благо…" [4, с.119-120].

Арцыбашев в этом ни христианин, ни новоязычник, он проповедует жизнь, радость жизни, естественную, правдивую, ясную жизнь, цельную и полную в своем проявлении. Такая гениальная простота в позиции Арцыбашева постоянно извращалась. В извращении позиции писателя дошло до того, что его признали порнографистом. Его центральный герой - Санин из одноименного романа был признан проповедником аморального. А был ли Арцыбашев и его герой так аморальны, как пытались доказать критики того времени?"Моралисты порицают его роман как раз за то, чего в нем нет - за порнографию. <…> Санин так не похож на других - идейных героев, на своих современников и ближайших предшественников - героев Андреева, Горького, Чехова. Его автор как бы намеренно резко порвал с прежними традициями, сделал его не продолжателем их, а протестантом против них. Вполне естественно поэтому желание разобраться в той новой правде, которую Санин несет на смену старой, и понять, в чем и насколько она способна всех удовлетворить…" [Там же, с.124].

А правда Арцыбашева и Санина, которым говорит писатель, заключается в жизни. В могучей жизни. Жизнь - скоротечное явление. Писатель, будучи болен, прекрасно чувствовал эту скоротечность. Однако если не спасает ни любовь (т.к. это проходящее явление, подверженное привыканию), ни дружба, ни общественные идеалы и философские программы бытия, то остается только одно наслаждение, которое дает жизнь, - это физический акт любви. Только Арцыбашев не дает заменить частью целое. Все-таки первична жизнь, природа, сила, радость, а половое наслаждение - лишь часть этой системы. "Арцыбашев провозглашает в своем романе верховные права жизни. Жизнь могуча. Она сильнее и важнее всего. - Человек не может быть выше жизни… - Он только часть ее… Санин твердит это окружающим и старается доказать это своим примером, своим поведением в жизни" [Там же]. Человек конечен, в нем есть смертное начало, и пол лишь помогает скрасить эту ужасную правду жизни. Здесь и есть самое главное различие между М.П. Арцыбашевым и В.В. Розановым. Розанов заявлял, что человек через свой пол становится бессмертным, ибо, повторяясь в своих детях, доходит до бесконечной жизни.

Арцыбашев рассматривает проблему пола иначе. Для него физическое наслаждение - эвдемония. Программа писателя проста и вместе с тем сложна в достижении, так как, чтобы реализовать ее, человеку приходится изменить всю свою сущность и мировоззрение. "Основной параграф новой программы - право человека на жизнь и наслаждение, требование, чтобы человек всегда был самим собой, не ограничивая себя в своих желаниях ничем" [Там же, с.125]. И Санин - это воплощение программы Арцыбашева. Он - герой этой программы, герой времени, о котором пишет писатель. "Санин такой же герой своего времени, каким был Печорин, Базаров… В нем свет и тень нового направления. Это последняя точка, которая сверкнула на гребне жизненной волны" [Там же].

Однако не следует говорить, что Арцыбашев полностью отличался в своей позиции от того же В.В. Розанова, корень исчезновения радости жизни писатель также видит в христианстве. "Корень этой хилости и изломанности он видит в христианстве, которое - погубило красоту и смелость, обесценило жизнь, - превратило ее в тюрьму, и направляет свою ненависть против всех христианских моральных устоев, исходящих из отвлеченной теории, а не из конкретного блага личности" [Там же, с.126]. Личность у Арцыбашева превыше всего, только здоровую, сильную личность ценит писатель. Только такому человеку есть место в его творческой системе. Все болезненные, безжизненные, лишенные искры люди либо погибают, либо заканчивают жизнь самоубийством. В произведениях Арцыбашева любая слабая личность, в которой нет радости жизни, заканчивает свое существование. "Вопросы жизни и смерти, о пределах проявления личности, это - наши вопросы. Они волнуют Арцыбашева, лежат в основе его творчества" [3, с.59].

Писатель фактически заставляет любить жизнь. Он любит ее до исступления, до фанатизма, искренний в своих чувствах до невозможности. Пол, чувственное наслаждение помогает ему в этом. Наслаждение, жизнь, сильная личность - это колоссы, на которых держится творчество писателя. "В нем бросается в глаза две черты - это, во-первых, совершенно особая, стихийная, неизвестно откуда нахлынувшая жажда жизни, желание найти для себя такой путь, чтобы вполне развернуть свою индивидуальность и использовать жизнь как можно полнее и ярче… <…> другое свойство - это полнейшая, доходящая до дерзости искренность. Она разжигается отвращением к той лжи, лицемерию и предрассудкам, которые опутали всю жизнь предков, особенно ее интимные области" [Там же]. Своим видением мира, жизни Михаил Петрович Арцыбашев раздвигает каноны литературы, вводит нового героя, с феноменальной жаждой жизни, наслаждения, философии. "Последнее особенно радостно. Нашу новую - слишком нервную, лирическую литературу не без основания упрекают в том, что ее представители скоро исчерпываются. Их экспансивность, их нетерпеливое стремление как можно полнее и яснее выразиться идет во вред их индивидуальности, останавливает их рост…

Но роман Арцыбашева свидетельствует об обратном: не об упадке, а о развитии художественных сил этого - одного из наиболее характерных для современности писателя" [2, с.67].

Михаил Арцыбашев - крайне субъективный писатель, однако его субъективность не сыграла с ним злую шутку. Не сделала его творческую систему однобокой или недостаточно объективной. Арцыбашев дополнил свою субъективную оценку действительности взглядом из классической культуры. Преобразовав эти точки зрения, он получил совершенно новый синтез, который полностью передавал его мировоззрение и не выводил его в Абсолют. Такая позиция была близка читателям, потому как архетипы классической культуры уже были заложены в сознание, и общество восприняло концепцию писателя не как чуждую, а крайне близкую ему. Однако писатель не ограничился только таким подходом в изображении действительности. Преобразовав готовые схемы и модели, дополнив их своей субъективной оценкой современности, многим использованным моделям он дает продолжение, развитие, которого не могли дать писатели-реалисты классического толка. Поэтому модели получают свое эволюционное продолжение, другие же схемы, которые перестали отвечать запросам современности и не имели перспективы исторического развития, были нейтрализованы Арцыбашевым. Именно поэтому на страницах произведений писателя так много умирающих героев. В нем не заговорила болезненная жажда смерти, напротив, нами не единожды доказывалось, что писатель - крайне жизнелюбивый человек. Арцыбашев производил чисто утилитарную функцию, вводя такое количество смертей, таким образом он избавлялся от отживших и нефункционирующих схем и моделей развития общества и личности. Именно поэтому многие литературоведы и критики не находят или же находят с трудом момент эволюции писателя. Безусловно, нельзя назвать конкретный год, период, поворот, когда у Михаила Арцыбашева происходит некое обновление мыслей, художественного изображения. Этого нет. Однако сам факт эволюции, разумеется, есть. Феномен Арцыбашева в том, что, преобразовав культурные пласты и добавив субъективную оценку к ним, он получает новую картину мира. Только мы говорим уже о конечном этапе, когда преобразование уже произошло, пропуская тот момент, когда происходит накопление материала, схем и идей, которые в последующем будут использованы в творчестве. Арцыбашев практически в начале своего творческого пути представил уникальную художественную картину мира, которой будет придерживаться в последующем. Разнородность его видения позволяла быть автором и "Санина", и "Смерти Ланде", при этом оставаясь верным в своем творческом видении.

В этом новом взгляде на вечные вопросы человечества Михаил Арцыбашев и выводит нового героя - человека-зверя. Ни варвара, ни дикаря, а зверя в широком смысле. Здорового, сильного, могучего, уверенного в себе, рвущегося к жизни и любящего только ее. Разумеется, сильнее всего к такому типу тяготеет Санин, он лучше всего олицетворяет арцыбашевский тип человека-зверя. Однако Санин - это не только плод воображения писателя, он его логически вывел из историко-литературного процесса.

Феномен творчества Михаила Петровича Арцыбашева уникален. Писатель сумел фактически синтезировать жизнь на страницах своих произведений. Отобрать материал и реконструировать действительность.

Произведя эту работу за короткий срок, он включил опыт классической литературы и философии для решения проблем современности, однако не оставив своего творчества в разряде эпигончества, подведя его к лучшим образцам классической литературы. Органичность творческой системы писателя уникальна. То, к чему стремятся писатели на протяжении всего пути - целостности, Арцыбашев имеет уже по определению. Он целостный изначально. Его картина мира, собранная из мозаики культурных образцов, складывается в целую картину, объемную и смысловую. При расколотости сознания общества конца XIX - начала ХХ века Михаил Петрович проходит свою литературную жизнь с цельной, органической, реалистической картиной мира, не изменяя ей на протяжении всего времени, только незначительно дополняя ее.

писатель неонатуралист арцыбашев творческий

Список литературы