Светские путевые записки и литературные направления второй половины XVIII века: к вопросу о соотношении сентиментализма и предромантизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Светские путевые записки и литературные направления второй половины XVIII века: к вопросу о соотношении сентиментализма и предромантизма

Тополова Ольга Сергеевна, Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина

Аннотация

Статья раскрывает основные закономерности развития путевой литературы второй половины XVIII века с точки зрения взаимодействия художественно-эстетических систем в русской литературе данного периода: рассматривается влияние сентиментализма и предромантических тенденций на светские путевые записки. На примере конкретных сочинений путевой литературы выявляются типологические черты русского предромантизма и сентиментализма как на формальном уровне, так и на уровне содержательном - идейно-философском.

Ключевые слова и фразы: светские путевые записки; литература путешествий; сентиментализм; предромантизм; предромантические тенденции.

Abstract

The author discusses the basic laws of travel literature development in the second half of the XVIII^th century in terms of the interaction between artistic-aesthetic systems in the Russian literature of this period: considers the influence of sentimentalism and preromanticist tendencies on secular travel notes, and by the example of specific travel literature essays reveals the typological features of the Russian pre-Romanticism and sentimentalism both at formal level, and at content level - ideological-philosophical.

Key words and phrases: secular travel notes; travel literature; sentimentalism; pre-Romanticism; pre-romanticist tendencies.

путевой литература предромантизм сентиментализм

Значительное влияние на развитие литературы путешествий во второй половине XVIII века оказали взаимодействующие между собой сентиментализм и предромантизм. Вопрос об их соотношении современными литературоведами не решен однозначно. Так, А.Н. Пашкуров выделяет предромантизм в отдельное литературное течение, отмечая, что оба направления связаны, каждое по-своему, с преобразующей ролью философии сенсуализма и новыми представлениями об «объективной чувственности» мира [6, с. 114]. Н.Д. Кочетковой явно преуменьшается роль предромантизма, а его новаторские черты рассматриваются как результат эволюции сентиментализма [4, с. 14-15]. В.И. Федоров трактует предромантизм как «комплекс», состоящий из отдельных «тенденций», получивший завершенный вид и художественно-эстетическое оформление в романтизме [8, с. 109].

Вместе с тем история изучения отечественной наукой предромантизма убедительно показывает, что это было мощное движение, обусловленное объективными предпосылками национальной жизни и выразившее понимание человека в единстве телесного, душевного и духовного существования, которое определило литературный период с 1790-х до 1820 года.

В светских путевых записках второй половины XVIII века наблюдается многообразие жанровых форм, стилей и мировоззренческих идей, включая эстетические и поэтические особенности как сентиментализма, так и предромантизма в зависимости от времени создания того или иного сочинения. Путевые записки, написанные в 60-80-х гг., ярко и четко свидетельствуют о проникновении поэтики сентиментализма в повествовательную систему данного жанра. В свою очередь, в путевых сочинениях 90-х гг. появляются черты предромантизма. Одновременно с этим разделить источники только на «сентиментальные» и «предромантические» невозможно, так как в большинстве текстов происходит смешение обоих литературных течений.

Во второй половине XVIII века сентиментализм способствовал широкому распространению средних жанров, включая путевые записки, в общелитературном пространстве. Как известно, одним из важнейших художественных открытий литературы сентиментализма было обращение к «внутреннему» человеку. Писатели стремились к постижению «тайных законов сердца», что находило решение и в художественных, и в документальных жанрах: дневниках, письмах, мемуарах, автобиографиях, путевых записках. Как отметила Л.Я. Гинзбург, «психологические открытия, которые на данном этапе в законченной форме еще невозможны в устоявшихся канонических жанрах, которые в них только пробиваются к свету, возможны уже в пограничных видах литературы - в письмах, дневниках, мемуарах, автобиографиях» [2, с. 76].

Светские путевые записки 60-80-х гг., авторами которых являлись представители привилегированного класса, отправившиеся в путешествие с образовательной или другой частной целью, характеризуются ярко выраженным религиозно-философским пониманием человека, культом слез, являющимися центральными в поэтической системе сентиментализма: «Я не мог удержать своих слез, сладкий и жаркий ручей оных поневоле вырвался из глаз моих. О Боже! Мыслил я в себе, сколь одолжены твоей благости те, кои ты дал могущество и охоту делать других благополучными» [1, с. 287]. Категория чувствительности становится таким же повествовательным объектом записок, как и внешний мир, окружающий путешественника. Жизнь чувствительной души определяет выбор факта реальности, интонационный образ его словесного отражения: «Ездил в Пузаллу и в круг лежащие места. Если сказать тебе вообще мое мнение об оном, то мне сие не так чрезвычайно показалось, как многие о сем говорят, и я никак не был в том восхищении, в котором обыкновенно другие бывают, посещая си места» [3, с. 359].

Совершая путешествия, авторы записок изучают мир и окружающих людей с позиции веры в действенность высшего нравственного начала, в связи с чем философскую основу литературы путешествий составили просветительские и масонские идеи. Яркий пример тому - «Журнал путешествия по Германии, Италии, Франции и Англии» В.Н. Зиновьева (1784-1785), в котором запечатлены основные положения идеологии масонства - внутреннее перерождение человека, соотношение Бога и человека, добра и зла. Сам автор состоял в братстве «вольных каменщиков»: «Без веры нет настоящего и твердого благополучия на свете, а кто оную имеет - в добродетели навсегда непоколебим. Он может иногда отдаться чувствам телесным, но когда душа его опять над ним возьмет, то он ясно свои прегрешения и преступления видит, об оных соболезнует, прибегает к Творцу… и испрашивает его помощи в утверждении на путь истины» [Там же, с. 352].

В путевых сочинениях отражены размышления писателей-путешественников о судьбе крестьян, что характерно для произведений русского сентиментализма разных десятилетий: «В сем пути я имел случай изведать, сколь мало уважают бедных крестьян и сколь начальствующия ими во зло употребляют данную им от государя власть» [1, с. 297]. Интерес к самоанализу, стремление человека понять и объяснить самого себя, свои отношения с другими людьми находит место в путевых дневниках или, как их назвали в XVIII в., «журналах». Именно в период становления и расцвета сентиментализма эти журналы начинают играть особую роль в духовной жизни русского общества. Дневник превращается из строго документального жанра (журналы военных действий, научных экспедиций и т.д.) в жанр, неотделимый от психологического этюда, который может войти и в письмо, и в мемуары, и в собственно художественное произведение: «Дневник графа Бобринского, веденный в кадетском корпусе и во время путешествия по России и за границею», «Дневник. 1779-1786» А.У. Болотникова, Н.Я. Озерецковского, «Итальянский дневник. 1781 г. (Путевые замечания)» Н.А. Львова, «Дневник путешествия неустановленного лица по немецким землям. 1786», «Путешествие братьев Демидовых по Европе. Письма и подневные журналы 1750-1761 гг.», «Журнал путешествия по Германии, Италии, Франции и Англии» В.Н. Зиновьева, «Журнал или дневные записки путешествия по различным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 гг.», «Дневные записки путешествия в Киргиз-Кайсацкой степи» Н.П. Рычкова и т.д.

Однако жанровые границы литературы путешествия в период сентиментализма сохраняются в рамках сложившейся традиции, что характерно для отечественной литературы в целом. Как отмечает А.Н. Пашкуров, сохраняется, с несколько измененными акцентами, строгая жанровая иерархия в искусстве. Остается фактически незыблемым представление о недопустимости смешения жанров [6, с. 124].

Предромантические тенденции углубили и расширили художественные возможности, открыли новые жанровые формы в литературе путешествий. По мнению Т.В. Федосеевой, в этот период в литературе складывается новое понимание личности, которое развивается под воздействием разнообразных впечатлений, полученных от взаимодействия с внешним миром. Интерес к внутреннему миру человека вызвало стремление писателей уйти от однозначности литературных образов, стереотипов и шаблонов, которые были в сентиментализме. Предромантики пытались «запечатлеть человека в “двуестественности” его существа», дать представление о непрекращающемся движении в области сознания, души и сердца в непосредственной связи с внешними условиями жизни. Утверждается единство общего и частного проявлений личности. Широкое распространение получают приемы сопоставления и противопоставления разнородных элементов стиля, сочетание возвышенного с приземленным, серьезного с комическим, исторического с мифологическим [9, с. 126].

В связи с новыми веяниями в литературе расшатывается жанровая система сентиментализма: вырабатывается отношение к жанру как развивающейся структуре, подчиненной индивидуальной задаче автора.

Так, происходит активное жанровое взаимодействие литературы путешествия с мемуарными и эпистолярными жанрами, в результате чего путевые записки обретают жанровую форму описаний, воспоминаний, писем. Ярким тому подтверждением являются «Воспоминания о путешествии в Голландию и Англию» А.Б. Куракина, «Описание моих путешествий» А.А. Голицына, «Письма из третьего заграничного путешествия» Д.И. Фонвизина и т.д.

В ряде произведений писатели-путешественники устанавливают собственные критерии творческой работы, в частности в «Записках путешественника в Сарепту» А.В. Салтыкова, «Описании Белого моря с его берегами и островами вообще» А.И. Фомина: «При чтении оных моих писем не требуйте л. д! от меня той в сочинении знаменитости, коя по достоинству ученым особам присвояется, но вместо того благодарите со мною благоговейно всевышний промысл, что нещастие нас обеих не успело достигнуть, и мы не попались в нахальные руки французских обманщиков, учителей ветрености и расстройности мыслей. Натура нашего чиносостояния доставила нам в жребий трудолюбие: а сие дарует, свойственную ему, простоту изъяснения» [10, с. 8-9].

В произведениях литературы путешествий, написанных в последнее десятилетие XVIII века, мир предстает как «объективно-чувственный», что проявляется в нарастании автобиографических мотивов. Писатели-путешественники посвящают свои путевые дневники родным, друзьям, нередко оформляя произведения в виде писем («Путешествие братьев Демидовых по Европе. Письма и подневные журналы 1750-1761 гг.», «Журнал путешествия по Германии, Италии, Франции и Англии» В.Н. Зиновьева), сообщают биографические сведения о себе, раскрывают свои чувства, мировоззрение и взгляды на те или иные вопросы, в связи с чем увеличиваются публицистическое начало в повествовании текстов, лирические отступления, к примеру в «Записках путешественника в Сарепту» А.В. Салтыкова, «Дорожных записках 1797 года».

Особенно интересуют путешественников общие закономерности в истории и культуре разных народов и стран, что обуславливает наличие в путевых сочинениях кратких исторических очерков, легенд («Путешествие по России для исследования трех царств природы» С.Г. Гмелина, «Воспоминания о путешествии в Голландию и Англию» А.Б. Куракина и др.).

Отмечается в литературе путешествий рассматриваемого нами периода и принцип игрового отношения к миру, являющийся одним из важных, по мнению А.Н. Пашкурова, в поэтике предромантизма: «Игра осмысливается с этой точки зрения как один из наиболее действенных путей интересующего предромантиков преобразования мира на новых, светлых и оптимистических началах» [6, с. 141]. В светских путевых записках намечается тенденция к ироническому изображению недостатков людей или явлений реальности, при этом для авторов-путешественников характерна вера в стремление окружающего мира к светлому началу, поэтому ирония не переходит в сарказм или порицание, поучение. Так, А.В. Салтыков в своих «Записках путешественника в Сарепту» с юмором отмечает необразованность, непросвещенность провинциального дворянского сословия, их образ жизни.

Например, в хозяйке светского обеда, устроенного в честь прибывших гостей и спектакля в местном театре, он высмеивает болтливость: «Спешила пересказать все, что с пятилетнего ее возраста с нею случилось, а ей было 40 лет!» [7, с. 51]. Причиной такого «порока», по мнению автора, является то, что она отдалена от общества: «Она живет в 10 верстах от города, иногда случится проезжать через город какому-нибудь путешественнику, то посылают за нею нарочно - быть душою разговора» [Там же].

При этом в центре внимания путешественников становится обычный человек с его положительными и отрицательными качествами, все больше появляются портретные описания, порой заключающие в себе биографические сведения. Очень подробные, точные описания людей мы встречаем в «Воспоминаниях о путешествии в Голландию и Англию» А.Б. Куракина, например рассказы о генерале Лефорте, В.Н. Зиновьеве, г-не Келере, г-не Витте, г-не Голле, рыцаре Варельсте. Последнего автор характеризует следующим образом: «Это очень странное существо. Не удовольствовавшись одной манией, он имеет их несколько, одна смешней другой. Он убежден, что ему вреден свежий воздух, и потому старается не выходить из дома, опасаясь, что непременно умрет, если будет выполнять то, что ему предписывают. Представьте себе человека примерно пятидесяти пяти лет со свежим румяным лицом, завернутого в домашний халат из очень красивой ткани, с манжетами и вышивкой, огромном колпаке из тонкого муслина, украшенном кружевами и бантом из лент того же цвета, что и халат, на обеих руках дорогие кольца, в руке трость, украшенная бриллиантами, - и вы получите полный портрет этого фантастического персонажа» [5, с. 251-252].

Таким образом, литература путешествий второй половины XVIII столетия развивалась в том же русле, что и отечественная проза, впитывая современные литературные тенденции. Новые представления об историческом процессе и решающей роли духовно-нравственной его составляющей, сформировавшиеся в философско-этических положениях сентиментализма и предромантизма, были родственны жанровой основе путевой литературы, в произведениях которой в центре находится автор-путешественник, образованный, активный, размышляющий над вопросами мироздания и современности, обращающийся в повествовании к истории и одновременно являющийся субъектом истории, так как совершает странствие с целью познания окружающей реальности и самого себя.

Развитие сентиментализма и предромантизма в русской культуре способствовало расширению жанрово-поэтических форм светских путевых записок, обогатив их новым содержанием, которое приобретало большее значение, чем форма. Поэтому произошли жанровые трансформации с общей тенденцией к психологизации, которая приведет в XIX веке к появлению литературного путешествия и использованию писателями формы путевого очерка в качестве основы художественного произведения.

Список литературы

1. Болотников А.У., Озерецковский Н.Я. Дневник: 1779-1786 // Русский путешественник эпохи Просвещения / сост. С.А. Козлов. СПб.: Историческая иллюстрация, 2003. Т. 1. С. 277-356.

2. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Советский писатель, 1971. 296 с.

3. Зиновьев В.Н. Журнал путешествия по Германии, Италии, Франции и Англии // Россия и Запад: горизонты взаимопознания: литературные источники последней трети XVIII века / под ред. Е.Н. Лебедева. М.: Наследие, 2008. Вып. 3. С. 335-361.

4. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма: эстетические и художественные искания. СПб.: Наука, 1994. 279 с.

5. Куракин А.Б. Воспоминания о путешествии в Голландию и Англию // Россия и Запад: горизонты взаимопознания: литературные источники последней трети XVIII века / под ред. Е.Н. Лебедева. М.: Наследие, 2008. Вып. 3. С. 225-292.

6. Пашкуров А.Н., Разживин А.И. История русской литературы XVIII века: учеб. для студ. высш. учеб. заведений: в 2-х ч. Елабуга: ЕГПУ, 2010. Ч. 2. 336 с.

7. Салтыков А.В. Записки путешественника в Сарепту // Памятник отечественных муз. СПб.: Типография А. Смирдина, 1897. С. 47-80.

8. Федоров В.И. Повесть Н.М. Карамзина «Наталья, боярская дочь» // Уч. зап. МГПИ им. В.П. Потемкина. Т. 18. Вып. 5. М., 1955. С. 109-141.

9. Федосеева Т.В. Теоретико-методологические основания литературы русского предромантизма: монография. М.: МГОУ, 2006. 158 с.

10. Фомин А.И. Описание Белого моря с его берегами и островами. СПб.: Императорская Академия наук, 1797. 197 с.

Размещено на Allbest.ru